Двѣнадцать мѣсяцевъ тому назадъ, я помѣстилъ въ этомъ журналѣ статью, въ которой, выразивъ самымъ положительнымъ образомъ убѣжденіе свое въ происхожденіи, при нѣкоторыхъ условіяхъ, явленіи необъяснимыхъ никакими извѣстными доселѣ естественными законами, я указалъ на различные способы опытнаго изслѣдованія, которымъ люди науки должны имѣть право подвергнуть эти явленія, прежде чѣмъ признать ихъ подлинность. Въ числѣ желаемыхъ опытовъ, я указывалъ на то, чтобъ «установленные при надлежащихъ условіяхъ вѣсы были приведены въ движеніе» и чтобъ какое либо проявленіе силы, равной столькимъ то «пудо-футамъ», обнаружилось въ лабораторіи самого испытателя, гдѣ онъ могъ бы взвѣсить, измѣрить и подвергнуть его надлежащему изслѣдованію. Я сказалъ также, что не могу обѣщать заняться этимъ предметомъ вполнѣ, имѣя въ виду трудности нахожденія удобныхъ для того случаевъ и частыя неудачи, сопровождающія это изслѣдованіе, тѣмъ болѣе, что «личности, въ присутствіи которыхъ эти явленія имѣютъ мѣсто, довольно рѣдки, а благопріятные случаи для изслѣдованія, съ помощью предварительно установленныхъ аппаратовъ — еще рѣже.»
По отпечатаніи этой статьи, случаи для продолженія изслѣдованія мнѣ представились, и я съ радостію воспользовался ими, чтобъ подвергнуть эти явленія тщательнымъ, строго научнымъ опытамъ, и, такимъ образомъ, я дошелъ до нѣкоторыхъ опредѣленныхъ результатовъ, которые мнѣ представляется справедливымъ обнародовать. Эти опыты, повидимому, положительно доказываютъ существованіе новой силы, сопряженной невѣдомымъ образомъ съ человѣческимъ организмомъ. Для удобства, я буду называть здѣсь ее психическою силою.
Между всѣми личностями, одаренными замѣчательнымъ развитіемъ этой психической силы и названными «медіумами», по совершенно иной теоріи ея происхожденіи, г. Даньель Дёнгласъ Юмъ — самая замѣчательная. Благодаря тѣмъ именно многимъ случаямъ, которые я имѣлъ для произведенія своихъ изслѣдованій въ его присутствіи, имѣю я возможность съ такою положительностію заявить о существованіи этой силы. Опыты, мною произведенные, весьма многочисленны; но, благодаря несовершенству нашего знанія условій, благопріятствующихъ или препятствующихъ проявленіямъ этой силы, — причудливому, по видимому, образу ея обнаруженія, и тому факту, что самъ г. Юмъ подверженъ непонятному приливу и отливу этой силы — только рѣдко удавалось, чтобъ результатъ, полученный при одномъ случаѣ, могъ быть подтвержденъ при другомъ и изслѣдованъ при помощи снарядовъ, спеціально для этой цѣли приготовленныхъ.
Между замѣчательными явленіями, совершающимися подъ вліяніемъ г. Юма, самыя замѣчательныя и въ тоже время съ наибольшимъ удобствомъ поддающіяся научно-точному изслѣдованію, суть слѣдующія; 1) измѣненіе тяжести тѣлъ и 2) игра на музыкальныхъ инструментахъ (обыкновенно, для удобства переноски, на гармоникѣ), безъ непосредственнаго человѣческаго прикосновенія къ нимъ и при невозможности прикосновенія къ клавишамъ или сообщенія съ ними. Только послѣ неоднократнаго наблюдепія этихъ фактовъ и изслѣдованія ихъ со всею критическою проницательностію, на которую я способенъ, убѣдился я въ ихъ объективной дѣйствительности. Тѣмъ не менѣе, желая поставить это дѣло внѣ всякой тѣни сомнѣнія, я нѣсколько разъ приглашалъ г. Юма къ себѣ на домъ, гдѣ, въ присутствіи нѣсколькихъ ученыхъ изслѣдователей, эти явленія могли бы подвергнуться точнѣйшимъ испытаніямъ.
Эти засѣданія имѣли мѣсто вечеромъ, въ большой комнатѣ, освѣщенной газомъ. Снарядъ, изготовленный для испытанія движеній гармоники, имѣлъ форму клѣтки, состоящей изъ двухъ деревянныхъ обручей, имѣющихъ въ поперечникѣ отъ 1 фут. 10 дюймовъ до 2 футовъ, и соединенныхъ между собою посредствомъ 12 узенькихъ тесинокъ, каждая въ 1 фут. 10 дюймовъ длины. Все это вмѣстѣ образовало барабановидный остовъ, открытый сверху и снизу; вокругъ него было навито 50 ярдовъ уединенной мѣдной проволоки въ 24 круга, отстоящіе другъ отъ друга менѣе чѣмъ на дюймъ. Эти горизонтальные проволочные обороты были затѣмъ натуго перевязаны бичевками, такъ что образовались петли нѣсколько менѣе 2 д. въ длину и 1 дюйма въ вышину. Вышина этой клѣтки была такова, что она подходила плотно подъ мой обѣденный столъ, не давая возможности пропустить въ нее руку сверху или просунуть въ нее ногу снизу. Въ другой комнатѣ находились два элемента Грове, проволоки отъ которыхъ были пропущены въ обѣденную комнату, для соединенія ихъ, въ случаѣ надобности, съ проволокой, обвивавшей клѣтку.
Гармоника была новая, нарочно купленная для этихъ опытовъ у Wheatstone’a, въ Conduit street’ѣ. Г. Юмъ не трогалъ и даже не видалъ этого снаряда до начала точныхъ опытовъ.
Въ другой части комнаты былъ изготовленъ снарядъ для испытанія измѣненія тяжести тѣла. Онъ состоялъ изъ доски краснаго дерева, 36 дюймовъ въ длину, 9½ дюймовъ въ ширину и 1 дюйма въ толщину. По концамъ были привинчены, вмѣсто ножекъ, полоски краснаго дерева въ 1½ дюйма ширины. Одинъ конецъ доски опирался на прочный столъ, а другой висѣлъ на пружинныхъ вѣсахъ, висѣвшихъ на прочномъ треножникѣ. Вѣсы были снабжены самоуказателемъ, такимъ образомъ, что отмѣчали наибольшій вѣсъ, показанный стрѣлкой. Снарядъ былъ поставленъ такъ, что деревянная доска лежала горизонтально, ея ножка опиралась плашмя объ столъ. Въ этомъ положеніи вѣсъ ея былъ, по указанію стрѣлки вѣсовъ, 3 фута.
Снаряды были уставлены прежде чѣмъ г. Юмъ вошелъ въ комнату, и цѣль оныхъ оставалась ему неизвѣстна до начала засѣданія. Быть можетъ не лишнимъ будетъ прибавить, въ видѣ предупрежденія нѣкоторыхъ критическихъ замѣтокъ, что вечеромъ я зашелъ за г. Юмомъ на его квартиру, и тутъ онъ, сказавъ мнѣ, что ему надо переодѣться, предложилъ продолжать разговоръ нашъ въ его спальной. Поэтому я могу положительно утверждать, что никакихъ машинъ, снарядовъ, или приспособленій не скрывалось въ его одеждѣ.
Изслѣдователи, присутствовавшіе на окончательномъ испытаніи, были извѣстный физикъ, занимающій въ Королевскомъ Обществѣ высокое мѣсто, котораго я назову Др. А. В.; извѣстный юристъ, котораго я назову С. Д.; мой братъ и мой ассисентъ по химіи[1]).
Г. Юмъ сидѣлъ въ низкомъ, мягкомъ креслѣ съ одной стороны стола. Прямо передъ нимъ, подъ столомъ, находилась описанная выше клѣтка, приходясь между ногъ его. Я сидѣлъ подлѣ него съ лѣва, а другой наблюдатель сидѣлъ возлѣ него съ права, остальные сидѣли вокругъ стола, въ удобномъ другъ отъ друта разстояніи.
Почти во весь вечеръ — въ особенности, когда происходило что либо замѣчательное — наблюдатели, сидѣвшіе по сторонамъ г. Юма, ставили свои ноги на его ноги, будучи такимъ образомъ въ состояніи открыть самомалѣйшія движенія его.
Температура комнаты была между 68° и 70° Фар. (отъ 16° до 17° R.).
Г. Юмъ взялъ гармонику между большимъ и среднимъ пальцами одной руки за конецъ, противоположный клавіатурѣ (см. рис. 1) (во избѣжаніе повтореній я буду впослѣдствіи называть это «обычнымъ образомъ»); басовыя ноты я открылъ самъ: затѣмъ клѣтка была выдвинута изъ подъ стола на столько, чтобъ гармоника съ опущенными внизъ клавишами могла пройти, и потомъ опять задвинута, на сколько рука г. Юма это позволяла, при чемъ
она не была закрыта отъ сидѣвшихъ возлѣ него (см. рис. 2). Вскорѣ, сидѣвшіе по сторонамъ г. Юма увидали, что гармоника какъ-то странно двигалась; затѣмъ она стала издавать звуки и наконецъ на ней было сыграно нѣсколько послѣдовательныхъ нотъ. Покуда это происходило, мой ассисентъ спустился подъ столь и сказать, что гармоника сжималась и растягивалась; въ тоже время было видно, что рука г. Юма, державшая гармонику, была совершенно покойна, а другая оставалась на столѣ.
Затѣмъ, сидѣвшіе по обѣимъ сторонамъ г. Юма видѣли какъ гармоника двигалась, качалась и, обходя во кругъ клѣтки, въ тоже время играла. Тутъ Др. А. В. заглянулъ подъ столъ и сказалъ, что рука г. Юма была
совершенно покойна покуда гармоника двигалась вокругъ, издавая раздѣльные звуки.
Г. Юмъ продолжалъ держать гармонику въ клѣткѣ обычнымъ образомъ, и въ то время, какъ ноги его держали сидѣвшіе возлѣ него, а другая рука его лежала на столѣ, мы слышали какъ раздались послѣдовательно ясныя и отдѣльныя ноты, и затѣмъ былъ сыгранъ простой мотивъ. Такъ какъ подобный результатъ могъ произойти только вслѣдствіе прямаго и гармонически послѣдовательнаго дѣйствія на разные клавиши инструмента, то присутствующіе признали это за опытъ вполнѣ удовлетворительный. Но то, что послѣдовало за симъ, было еще поразительнѣе, ибо г. Юмъ совсѣмъ оставилъ гармонику, вынулъ руку свою изъ клѣтки и положилъ ее въ руку сидѣвшаго возлѣ него лица, а гармоника продолжала играть, когда, такимъ образомъ, никто не прикасался до нея.
Тутъ я пожелалъ попробовать какое произойдетъ дѣйствіе, если пропустить электрическій токъ по изолированной проволокѣ вокругъ клѣтки, и для этой цѣли ассистентъ мой соединилъ ее съ проволоками отъ элементовъ Гровс. Г. Юмъ опять взялъ инструментъ внутри клѣтки такимъ же образомъ, какъ прежде, и онъ тотчасъ же сильно зазвучалъ и задвигался. Но содѣйствовали-ли электрическіе токи, проходившіе вокругъ клѣтки, проявленію силы внутри ея, этого я не могу сказать.
Затѣмъ гармоника опять задвигалась безъ всякаго видимаго прикосновенія къ ней руки г. Юма, которую онъ вовсе отнялъ отъ нея; я и двое изъ другихъ присутствующихъ видѣли при этомъ не только его свободную руку, но и гармонику, летавшую внутри клѣтки безъ всякой видимой поддержки. Спустя немного, это было повторено въ другой разъ. Тутъ г. Юмъ опять засунулъ руку свою въ клѣтку и опять взялъ гармонику. Тогда она начала играть, сперва ноты и аккорды, а потомъ весьма извѣстную нѣжную и грустную мелодію, которую она исполнила превосходно. Покуда этотъ напѣвъ игрался, я взялъ г. Юма за руку, но ниже локтя, и тихонько опустиль по ней свою руку вплоть до верхушки гармоники; онъ не шевелился ни единой мышцей; другая рука его была на столѣ, видимая для всѣхъ, а ноги его были подъ ногами сидѣвшихъ возлѣ него лицъ.
Получивши столь поразительные результаты въ опытахъ съ гармоникой въ клѣткѣ, мы перешли къ вышеописанному вѣсовому снаряду. Г. Юмъ слегка прикоснулся концемъ своихъ пальцевъ къ крайнему концу доски, опиравшемуся объ столъ, а Др. А. В. и я сѣли по обѣимъ сторонамъ ея, наблюдая за тѣмъ, что могло произойти. Почти тотчасъ же мы замѣтили, что вѣсовая стрѣлка опустилась и, послѣ нѣсколькихъ секундъ, опять поднялась. Это движеніе повторялось нѣсколько разъ, какъ бы подъ вліяніемъ колыханій психической силы. Въ это время конецъ доски тихо качался вверхъ и внизъ.
Тутъ г. Юмъ, по личному желанію, взялъ маленькій ручной колокольчикъ и маленькую картонную спичечницу, находившіеся вблизи, и подложилъ ихъ по одной вещицѣ подъ каждую руку, чтобъ убѣдить насъ, какъ онъ сказалъ, что онъ не производилъ нажиманія внизъ (см. рис. 3).Очень тихое доселѣ колебаніе пружинныхъ вѣсовъ стало замѣтнѣе, и Др. А. В., наблюдая стрѣлку, сказалъ, что она опустилась до 6½ ф. Нормальный вѣсъ доски въ горизонтальномъ положеніи былъ 3 ф., слѣдовательно, прибавокъ къ силѣ нагнетенія внизъ равнялся 3½ ф. Взглянувъ вслѣдъ затѣмъ на самоуказатель, мы увидѣли, что стрѣлка однажды опустилась до 9 ф., показывая наивысшее нагнетеніе въ 6 ф.
Чтобъ увидать какое дѣйствіе можно произвести на вѣсы, нажимая на то мѣсто, гдѣ были пальцы г. Юма, я взошелъ на столъ и сталъ одной ногой на конецъ доски. Др. А. В., наблюдавшій стрѣлку вѣсовъ, сказалъ, что весь вѣсъ моего тѣла (140 ф.), при такомъ положеніи, опустилъ стрѣлку только на 1½ ф., — и на 2 ф., когда я раскачивался вверхъ и внизъ. Г. Юмъ сидѣлъ въ низкомъ мягкомъ креслѣ и, поэтому, не могъ, еслибъ даже напрягъ всю свою силу, оказать какое-либо вещественное вліяніе на эти результаты. Едва-ли надо прибавлять, что его ноги и руки были пристально наблюдаемы всѣми находившимися въ комнатѣ.
Этотъ опытъ кажется мнѣ еще поразительнѣе, если возможно, чѣмъ опытъ съ гармоникой. Какъ было сказано, доска лежала совершенно горизонтально (см. рис. 3) и было замѣчено съ особеннымъ вниманіемъ, что пальцы г. Юма ни разу не подвигались далѣе, какъ на 1½, дюйма отъ края ея, какъ это и было мною въ то время, съ согласія Др. А. В., отмѣчено по доскѣ, карандашемъ. А такъ какъ деревянная ножка имѣла также 1½ дюйма ширины, и покоилась на столѣ плашмя, то очевидно, что никакая сила нагнетенія на пространствѣ сего 1½ дюйма не могла бы оказать какое либо дѣйствіе на вѣсы. Очевидно также, что когда дальній отъ г. Юма конецъ опустился, то доска перевѣсилась черезъ внутренній край этой ножки, какъ чрезъ точку опоры, поэтому снарядъ этотъ представлялъ рычагъ, имѣвшій 36 дюймовъ длины и точка опоры котораго находилась на 1½ дюйма отъ одного конца. Если по этому г. Юмъ производилъ нагнетеніе внизъ, то это было противодѣйствіемъ той силѣ, которая заставляла противоположный конецъ доски опускаться.
Незначительное нагнетеніе, показанное вѣсами въ то время, когда я стоялъ на доскѣ, произошло вѣроятно отъ того, что нога моя переходила за ея ножку.
Вотъ простое, безъ всякихъ прикрасъ, изложеніе фактовъ, на основаніи подробныхъ замѣтокъ, писанныхъ во время самого сеанса и, вслѣдъ за нимъ, съ надлежащею полнотою переписанныхъ. И подлинно, могло бы быть пагубно для цѣли, которую я имѣю въ виду, — настаивать надъ научнымъ изслѣдованіемъ сихъ явленій, — еслибъ я хотя что нибудь преувеличилъ; ибо, хотя для читателей моихъ Др. А. В. представляется теперь только въ видѣ безтѣлесныхъ заглавныхъ буквъ, но, для меня, буквы эти изображаютъ силу въ ученомъ мірѣ, которая, разумѣется, изобличитъ меня, еслибъ я оказался неправдивымъ повѣствователемъ.
Признаюсь, я не безъ удивленія и сожалѣнія вижу робость или апатію, выказываемыя людьми науки въ отношеніи къ этому предмету. Нѣсколько времени тому назадъ, когда случай познакомиться съ нимъ впервые мнѣ представился, я предложилъ нѣкоторымъ научнымъ друзьямъ своимъ приступить сообща къ систематическому изслѣдованію его; но вскорѣ оказалось, что о составленіи научнаго комитета для изслѣдованія явленій этого рода, нечего было и хлопотать, и что я долженъ былъ разсчитывать только на свои собственныя старанія, при временномъ содѣйствіи не многихъ ученыхъ друзей, не отказывавшихся отъ участія въ изслѣдованіи. Я и теперь думаю, что было бы лучше, еслибъ такой комитетъ могъ составиться изъ извѣстныхъ людей, которые честно, безъ всякихъ предубѣжденій занялись бы г. Юмомъ, и я бы охотно взялся содѣйствовать его составленію; но затрудненія велики.
Нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ, коммиссія изъ ученыхъ людей имѣла засѣданіе съ г. Юмомъ, въ С. Петербургѣ. Засѣданіе было только одно и сопровождалось результатами отрицательными, и, въ силу этого, она опубликовала отчетъ весьма не благопріятный для г. Юма. Объясненіе этой неудачи, которая и составляетъ всю суть обвиненія противъ него, представляется мнѣ совершенно простымъ. Какого бы свойства ни была сила г. Юма, она очень измѣнчива, а по временамъ и вовсе отсутствуетъ. Очевидно, что русскій опытъ былъ произведенъ въ то время, когда сила эта была при minimum'ѣ. Тоже самое часто случалось и съ моими собственными опытами. Нѣсколько научныхъ людей сошлись съ г. Юмомъ у меня на дому, и результаты оказались столь же отрицательными, какъ и въ С.-Петербургѣ. Вмѣсто того, однакоже, чтобъ бросить изслѣдованіе, мы терпѣливо повторили опытъ второй и третій разъ, и, наконецъ, добились положительныхъ результатовъ.
Къ этимъ заключеніямъ я пришелъ не поспѣшно и не на основаніи недостаточныхъ доказательствъ. Хотя мѣсто дозволяетъ описать подробности только одного опыта, но должно быть ясно понято, что и до этого времени я производилъ подобные же опыты, и съ подобными же результатами. Описанное же здѣсь засѣданіе было устроено съ цѣлью подтвержденія прежнихъ наблюденій посредствомъ рѣшительныхъ испытаній (crucial tests), при помощи тщательно устроенныхъ снарядовъ и въ присутствіи безупречныхъ свидѣтелей.
Относительно причины сихъ явленій, свойства силы, которой, во избѣжаніе перифразъ, я рѣшился дать названіе психической, и соотношенія, существующаго между ею и другими силами въ природѣ, было бы неумѣстно пускаться въ какія бы то ни было гипотезы. Въ изслѣдованіяхъ, столь тѣсно связанныхъ съ рѣдкими физіологическими и психологическими условіями, обязанность изслѣдователя состоитъ въ томъ, чтобъ совершенно воздержаться отъ построенія теоріи, покуда онъ не соберетъ достаточное количество фактовъ, чтобъ имѣть прочную основу для разсужденія. Въ виду странныхъ явленій, доселѣ неизслѣдованныхъ и необъясненныхъ, смѣняющихся одно другимъ съ такою быстрою послѣдовательностью, признаюсь, довольно трудно избѣгнуть необходимости облекать описаніе оныхъ въ рѣчь «сенсаціоннаго» характера. Но, для успѣха, подобнаго рода изслѣдованіе должно быть предпринято испытателемъ безъ предубѣжденій и безъ увлеченій. Романтическія понятія и предразсудки должны быть совершенно устранены, и каждый шагъ его изслѣдованія долженъ быть направленъ умомъ, столь же холоднымъ и безстрастнымъ, какъ и употребляемые имъ инструменты. Убѣдившись однажды, что онъ напалъ на путь къ открытію новой истины, онъ долженъ преслѣдовать его съ этою единственною цѣлью, не обращая вниманія на то, принадлежать ли совершающіеся предъ его глазами факты къ числу «естественно-возможныхъ или невозможныхъ».
Покуда эта статья печаталась, авторъ ея имѣлъ удовольствіе получить слѣдующія письма отъ Др. Гёггинса[2]), и г. Кокса[3]), подразумеваемыхъ выше подъ буквами А. В. и С. D.
Upper Tulse-hill, S. W., іюня 9, 1871.
Любезный г. Круксъ! присланная вами корректура содержитъ, какъ мнѣ кажется, правильное изложеніе того, что происходило въ вашемъ домѣ въ моемъ присутствіи. Мое положеніе у стола не позволило мнѣ видѣть, какъ г. Юмъ отнялъ руку свою отъ гармоники, но это было въ свое время засвидѣтельствовано вами и лицомъ, сидѣвшимъ по ту сторону г. Юма. Опыты эти показываютъ, сколь я понимаю, важность дальнѣйшаго изслѣдованія; но я считаю здѣсь долгомъ оговорить, что я не высказываю никакого мнѣнія относительно причины, вызвавшей помянутыя явленія.
Вашъ и пр.
У. Гёггинсъ.
36, Bussell-square, іюня 8, 1871.
Любезный г. Круксъ! Присутствовавши при производствѣ опытовъ, помянутыхъ въ этой статьѣ, съ цѣлью точнаго изслѣдованія оныхъ, я охотно свидѣтельствую о совершенной точности, съ которою вы ихъ описали, и той тщательности и осторожности, съ которыми рѣшительныя испытанія производились вами. Полученные результаты приводятъ, по моему разумѣнію, къ тому несомнѣнному и важному факту, что есть сила, исходящая изъ нервной системы, способная сообщать движеніе тѣламъ, находящимся въ кругѣ ея дѣйствія и вліять на ихъ вѣсъ.
Я замѣтилъ, что сила эта обнаружилась въ видѣ колебаній, а не въ видѣ постояннаго, длительнаго нажиманія, такъ какъ стрѣлка вѣсовъ, во время опыта, постоянно двигалась и падала. Этотъ фактъ представляется мнѣ чрезвычайно важнымъ, ибо онъ клонится къ подтвержденію того мнѣнія, что нервная система есть источникъ особой силы и подтверждаетъ замѣчательное открытіе Др. Ричардсономъ нервной атмосферы, окружающей человѣческій организмъ и обладающей различною степенью напряженія.
Ваши опыты вполнѣ подтверждаютъ заключенія, къ которымъ пришелъ составленный для изслѣдованія сихъ явленій Комитетъ Діалектическаго Общества[4]), имѣвшій болѣе сорока засѣданій, посвященныхъ опытамъ и разсужденіямъ по этому предмету.
Позвольте мнѣ прибавить, что я не вижу при этомъ ничего доказывающаго, что эта сила не исходить или не прямо зависитъ отъ человѣческаго организма. Поэтому, подобно всѣмъ прочимъ силамъ въ природѣ, она принадлежитъ вполнѣ области того точнаго научнаго из- слѣдованія, которому вы первый подвергли ее.
Психологія — такая вѣтвь науки, которая по сіе время почти совершенно не изслѣдована, и пренебреженію ея долженъ вѣроятно быть приписанъ тотъ повидимому странный фактъ, что существованіе этой нервной силы оставалось столь долгое время неизслѣдованнымъ, не испытаннымъ и почти непризнаннымъ.
Нынѣ же, когда она является фактомъ, доказаннымъ механически (а если фактомъ, то невозможно не признать его громадной важности для физіологіи и медицины, а также и для разъясненія темныхъ законовъ жизни и духа), она не можетъ не вызвать немедленнаго и самаго серьознаго изслѣдованія и обсужденія со стороны физіологовъ и всѣхъ тѣхъ, кои интересуются той наукою о «человѣкѣ», которая была справедливо названа «благороднѣйшею отраслью знаній человѣчества». Во избѣжаніе всякаго предрѣшенія, я совѣтовалъ бы принять для нея какое либо опредѣленное названіе и позволю себѣ при этомъ предложить, чтобъ сила эта была названа «психическою»; лица, въ которыхъ она проявляется въ необыкновенныхъ размѣрахъ, — «психиками»; а наука до нея относящаяся — «психизмомъ», что составитъ вѣтвь психологіи.
Позвольте мнѣ также предложить неотложное образованіе Психологическаго Общества, имѣющаго цѣлію разработку посредствомъ опытовъ, статей и разсужденій этой слишкомъ доселѣ заброшенной науки.
Примите и пр.
Э. У. Коксъ.
Примечания[править]
- ↑ Весьма не въ пользу хваленой свободы мнѣніи между людьми науки говоритъ тотъ фактъ, что они такъ долго отказывались приступить къ научному изслѣдованію существованія и природы фактовъ, подтвержденныхъ столь многими способными и вѣры достойными свидѣтелями, и къ ислѣдованію которыхъ, гдѣ и когда имъ угодно, они свободно призываются. Что касается до меня, то я слишкомъ дорого цѣню изслѣдованіе истины и открытіе любаго новаго факта въ природѣ, чтобъ уклониться отъ изслѣдованія ради того только, что оно перечитъ господствующимъ понятіямъ. Но такъ какъ я не имѣю права полагать, что и другіе желаютъ поступать такихъ образомъ, то я и воздерживаюсь здѣсь отъ поименованія друзей своихъ безъ ихъ позволенія.
- ↑ William Huggins, вице-президентъ лондонскаго Королевскаго Общества, извѣстный физикъ и астрономъ, открывшій, посредствомъ спектральнаго анализа, во многихъ неподвижныхъ звѣздахъ присутствіе желѣза, водорода, извести и другихъ обыкновенныхъ веществъ, въ раскаленномъ состояніи. Прим. перев.
- ↑ Edw. Wm. Cox, извѣстный лондонскій юристъ. Прим. перев.
- ↑ Общество это, недавно обрадовавшееся въ Лондонѣ, занимается «философскимъ изслѣдованіемъ всякихъ предметовъ, преимущественно новыхъ, или мало извѣстныхъ, съ цѣлію раскрытіи, или разъясненія истины». Направленіе его весьма свободное; тѣмъ интереснѣе будетъ по этому его «Отчетъ о Спиритуализмѣ»; онъ уже печатается, и я надѣюсь имѣть въ скоромъ времени возможность познакомить съ нимъ нашу публику. Прим. перев.