ТОМЪ ПЕРВЫЙ
СТИХОТВОРЕНІЯ ОРИГИНАЛЬНЫЯ И ПЕРЕВОДНЫЯ.[править]
АНДРЕ ШЕНЬЕ.[править]
I.
Близъ Верекинфа разъ Сатиръ нашелъ, гуляя,
Рѣзную флейту: къ ней, Гіагнисъ, прилагая
Свои уста, плѣнялъ, воспламенялъ порой
Великой матери боговъ поѣздъ живой…
Сатиръ созвалъ тотчасъ изъ водъ Меандра топкихъ,
Чтобы внимать его игрѣ, стыдливо-робкихъ
Азійскихъ нимфъ, — и имъ надменно говорилъ,
Что свой Гіагнисъ даръ въ той флейтѣ заключилъ,
И что Сатиръ на ней сыграетъ имъ не хуже,
Что пальцы у него претонкіе къ тому же…
Всѣ сѣли. Вотъ Сатиръ трудится, градомъ потъ…
Онъ дуетъ, пальцами перебираетъ, ротъ
Кривитъ уродливо; вотъ губы надуваетъ
И щеки жирныя… Вдругъ флейта испускаетъ
Ужасный, дикій звукъ… Лѣсъ огласился имъ, —
И всѣ кругомъ встаютъ — и съ хохотомъ живымъ,
Съ насмѣшкой явною Сатира выхваляютъ…
И слезы на глазахъ у бѣднаго сверкаютъ, —
И онъ бѣжитъ скорѣй подъ сѣнь своихъ дубовъ,
При лаѣ бѣшеномъ пастушьихъ умныхъ псовъ.
II.
Мой стихъ умѣетъ все такъ живо рисовать…
Приди, мой другъ! Приди скорѣй ему внимать…
Мой голосъ нравится; звучитъ онъ нѣжно, стройно
Все отражается въ элегіи спокойной…
Лѣса зеленые, ручьи и соловей,
И музы и весна живутъ согласно съ ней.
Въ моихъ стихахъ и вздохъ и поцѣлуй палящій;
Ручей серебряный, такъ сладостно журчащій,
Въ нихъ катитъ легкія и чистыя струи, —
И часто синевой небесъ полны они.
Дыханье сладкое, живящее дубровы,
Въ строфахъ моихъ живетъ и дышитъ нѣгой новой;
Благоухаютъ въ нихъ роскошные цвѣты:
И тѣ, которыми весна даритъ кусты, —
И тѣ, что у тебя надъ щечкой молодою
Такъ пышно расцвѣли съ шестнадцатой весною.