Три звездочки (Сырокомля; Пальмин)/1879 (ДО)
| Три звездочки |
| Оригинал: польск. Trzy gwiazdki. — Перевод созд.: 1846. |
I.
„Дайте Христа ради старику съ сумою!
Помолюсь о васъ я добрымъ небесамъ.
Да изъ старой книжки, что ношу съ собою,
Я одну страничку прочитаю вамъ“.
О, да ты ученый... Книги ты читаешь...
Шляхтичъ видно родомъ... Нѣтъ сомнѣнья въ томъ...
Видно, что въ недолѣ горькiй вѣкъ свой маешь,
Прежде жъ былъ, должно быть, бравымъ молодцомъ.
„Да, мой добрый баринъ, иначе со мною
Встарину бывало... Счастливъ былъ и самъ..,
А теперь подъ старость я брожу съ сумою...
Знать Господня воля! Съ ней ли спорить намъ?
Думаешь, что книжку я ношу мірскую?
Нѣтъ, мой милый баринъ, то завѣтъ Христовъ...
Изъ него читаю за главой главу я...
О, я знаю книжныхъ свѣтскихъ мудрецовъ!...
Коротко знакомъ я съ тѣми мудрецами:
Будто ледъ холодный свѣтитъ мудрость ихъ.
Книжки ихъ набиты умными рѣчами.
Ха, ха, ха! лишь пользы нѣтъ ни капли въ нихъ.
Мудрецы надъ ними головы ломаютъ
И не вѣрятъ въ опытъ жизни прожитой,
Все на свѣтъ мѣркой книжной измѣряютъ,
Въ сердцѣ же изсохшемъ вѣры нѣтъ живой.
Ахъ, безъ сердца плохо! Мудрость ихъ сухая
Собственную бѣдность кажетъ и сама...
Какъ бы ни кичилась, фразой щеголяя,
Не замѣнитъ сердца гордостью ума!
II.
„Разскажу, пожалуй, воть хоть про себя я,-
По привычкѣ больше въ людяхъ я служилъ;
Хоть была и хатка, хатка небольшая.
Но безъ недостатка старый шляхтичъ жилъ.
У меня три сына, бравыхъ парня было,
Всѣ мы молодцами были вчетверомъ.
Младшаго малюткой небо подарило,
Старшій былъ хорунжимъ въ городкѣ родномъ.
Вдругъ война со Шведомъ... Сборы въ ополченье...
Не сидѣть же дома шляхтѣ молодой?
Гетманъ созываетъ, коротко рѣшенье:
Каждый шляхтичъ бравый на коня и въ бой!
— Ну, прощайте дѣтки! Съ скрытою тоскою
Ихъ благословилъ я... Сѣли на коней
И умчались... Слезы изъ моихъ очей
Покатились градомъ. Сталъ я сиротою!
Божію молитву мысленно прочелъ
И на службу къ пану прежнему пошелъ.
III.
„Панъ мой, очень юный, былъ изъ книжекъ многихъ
Мудростью нѣмецкой модною набитъ.
Но меня онъ слушалъ: стариковъ убогихъ
Чтилъ онъ, лишь порою, помню, говоритъ:
„Это вздоръ по нашимъ выводамъ ученымъ“...
Да, наукой новой былъ онъ зараженъ,
Говорили даже, что онъ былъ масономъ;
Только ложь.―я видѣлъ какъ молился онъ.
Жилъ я при панъ въ достаткѣ и въ холѣ.
Панъ старика, какъ роднаго, любилъ.
Выпить, бывало, не прочь я на волѣ:
Чаще же въ лѣсъ на охоту ходилъ.
Или, бывало, молитву читая,
Смотришь, какъ гаснетъ заря въ небесахъ;
Думаешь думу, къ дѣтямъ улетая,
И разольешься въ горячихъ слезахъ...
На небѣ звездномъ ночною порою
Страстно три звѣздочки я полюобилъ, —
Звѣздочки крошки, чуть видныя мною.
Я ихъ одинъ въ вышинѣ находилъ.
Я трепеталъ иногда, унывая,
Если одна помрачалась изъ нихъ;
Далъ имъ моихъ сыновей имена я,
Вѣря, что были то звѣздочки ихъ.
Съ ними я крѣпко сроднился душою.
Если скрывали ихъ свѣтъ облака
И не видать ихъ мнѣ было за мглою,
Душу тѣснили печаль и тоска.
IV.
Панъ любилъ охоту. Какъ-то разъ весною,
Помню, до развѣта въ лѣсъ мы съ нимъ пошли
За тетеревами. Подъ прозрачной милою
Все еще дремало... Лишь порой вдали
Соловей засвищетъ, вѣтеръ дунетъ слабо,
Да въ болотной тинѣ хрипло крикнетъ жаба.
Чудно такъ и тихо было все окрестъ,
Что съ сердечнымъ чувствомъ сотворилъ я крестъ
И вознесшись къ Богу съ теплою мольбою,
Въ ожиданьи дичи взвелъ курокъ ружья;
Три звѣзды родныя ярко надо мною
Въ вышинѣ блестѣли... Любовался я,
Какъ онѣ играли чудно и прекрасно:
То утонутъ въ тучкахъ, то заблещутъ ясно,
Рѣзвы, какъ малютки...
Вдругъ на небесахъ
Огненною нитью блестки засверкали.
Кровь застыла въ жилахъ, сердце обнялъ страхъ,
Посмотрѣлъ,—родныя звездочки упали!
Горько я заплакалъ, громко зарыдалъ...
„Ты въ умѣ ли старый"! Гнѣвно панъ вскричалъ.—
„Выходкой нелѣпой дичь перепугаешь!
— Эхъ, сказалъ я, панъ мой, не до дичи мнѣ!
Три звѣзды скатились... Ахъ, ты ихъ не знаешь!
Три звѣзды угасли въ ясной вышинѣ!
— „Ну, такъ чтожъ“? — Тѣ звѣзды были мои дѣти.
Звѣздочки ихъ счастья, участи ихъ въ свѣтѣ...
— „Что ты вздоръ городишь?“— Панъ! извѣстно мнѣ:
Звѣздочкой своею каждый обладаетъ:
Звѣздочка на землю съ высоты глядитъ.
Человѣкъ то счастливъ, то порой страдаетъ,
И звѣзда съ нимъ вмѣстѣ меркнетъ и блеститъ.
Зввздочки счастливцевъ,—вонъ какъ та большая,
Яркими лучами блещутъ съ высоты...
Тѣ же вонъ чуть видны, въ небѣ утопая...
Звѣздочки страдальцевъ, горя, нищеты!
Тлѣютъ, какъ огарокъ свѣчки погребальной...
Въ мигъ же, какъ на вѣки человѣкъ уснетъ, ―
И звѣзда, на землю бросивъ лучъ прощальный,
Вспыхнетъ и, какъ искра, съ неба упадетъ.
Боже мой! Своими видѣлъ я глазами,
Какъ скатились звезды сыновей моихъ!
Бѣдныя вы дѣти! Не увижусь съ вами!
Пали вы въ чужбинѣ отъ враговъ лихихъ!
V.
„Разсмѣшилъ я пана этими рѣчами.
―„Вѣришь ты, ― сказалъ онъ,―пустякамъ такимъ?
„Есть ли связь какая межъ людей съ звѣздами?
„До людскаго счастья что за дѣло имъ?
„Каждое свѣтило―солнце иль планета,
„Сколько бъ ихъ ни видѣлъ на небѣ нашъ взоръ,
„То же, что, сверкая искорками свѣта,
„Вспыхиваетъ въ небѣ,-просто метеоръ.
„Фосфоръ либо газы... Связь же роковая
„Звѣздъ съ дѣтьми твоими - болтовня пустая.
И пошелъ онъ сыпать книжнымъ языкомъ
Груды хитроумной выспренней латыни...
И хотѣлъ бы вѣрить, чтобъ найти въ кручинѣ
Лучъ хотя... Да гдѣ же! Слезы льютъ ручьемъ!
Правда, умны рѣчи, но, увы, не въ силахъ
Разогнать на сердцѣ тучи думъ унылыхъ.
Головой кивалъ я, а тайкомъ вздыхалъ...
Вдругъ вспорхнула птица близко передъ нами,
Я ружье нацѣлилъ, но глаза слезами
Залило, и цѣли я ужъ не видалъ!..
VI.
„Мѣсяца два съ этой ночи промчалось,
Ждалъ я извѣстій, тревогой объятъ,
Ждалъ и, о Боже! Увы, оправдалось
Что о падучихъ звѣздахъ говорятъ!
Съ поля войны получили мы вѣсти,
Я услыхалъ и о дѣтяхъ моихъ:
Ночью, засадой застигнуты вмѣстѣ.
Пали всѣ трое отъ пуль роковыхъ...
Это случилось той самой порою,
Какъ въ небесахъ надъ моей головою
Звѣздочекъ трепетный лучъ угасалъ,
И о планетахъ мнѣ панъ толковалъ.
VII.
„Горько заплакавъ, съ молитвою къ Богу,
Бросилъ я хату и, взявши съ собой
Божiе Слово, пустился въ дорогу,
И Христа-ради сбираю съ сумой.
Въ ведро и дождикъ о дѣтяхъ горюя,
Такъ по деревнямъ брожу и дворамъ:
Если жъ почую, что скоро умру я,
Снова вернусь я къ родимымъ мѣстамъ.
VIII.
„Добрые люди, своей болтовнею
Вамъ и наскучилъ, быть можеть, бѣднякъ;
Богъ да спасетъ васъ десницей святою!
Дайте же грошикъ на хлѣбъ и табакъ...
Вотъ и спасибо!“ Старикъ поклонился
Бѣлой, сребристой, какъ ленъ, головой.
Взялъ подаянье, крестомъ осѣнился
И до деревни поплелся другой.
- Л. ПАЛЬМИНЪ