Мы шли тропинкою песчаной и тѣнистой,
Отъ сосенъ вѣковыхъ кругомъ ложилась тѣнь,
Дышала жадно грудь прохладою смолистой
И тихо догоралъ, и гасъ тревожный день.
5 Надъ нами въ вышинѣ оттѣнками опала
И блѣднымъ золотомъ сіяла глубь небесъ,
Мы тихо шли впередъ и все кругомъ молчало,
И лишь задумчиво шумѣлъ сосновый лѣсъ.
Но вдругъ, послышался, вначалѣ еле внятный, 10 Сливаясь съ шорохомъ и шелестомъ вѣтвей—
Какой то странный гулъ, глухой и непонятный,
Но разроставшійся могучѣй и сильнѣй.
То не былъ тихій стонъ подавленнаго горя;
О, нѣтъ! Торжественный и равномѣрный шумъ, 15 Звучавшій откликомъ, стихійныхъ силъ и думъ—
Его узнали мы. И то былъ голосъ моря!