Гуцков (Карл Gutzkow) — нем. писатель; род. в 1811 г., слушал лекции в Берлинском унив. по филологическому и богословскому фак., а затем в Гейдельбергском — на юридическом. Источник этих перемен, по его автобиографии, заключался не в какой-либо «внутренней неустойчивости, но в цели, к которой я стремился с раннего детства: совершенствуйся, сколько тебе позволят силы!...» Рядом шло в будущем писателе развитие скептицизма, внутреннего разлада и других характеристических настроений того времени — и как раз в этот период жизни застала Г. июльская революция 1830 г. Он сразу кинулся в водоворот, избрав поприще воинствующего журналиста, а с 1832 г. начал идеи свои облекать и в повествовательную форму, плодом чего явились «Письма дурака к дурочке» и нечто вроде романа, «Мага-Гуру, история бога» — сочинение, которое могло выйти из-под пера только того писателя, «в чьей груди Гегелевская философия вскормила врожденный ему тревожный скептицизм и пробудила многие размышления об истине и сущности христианства». Умственное и нравственное брожение, происходившее в душе Г. и делавшее его одним из типичнейших представителей всей этой эпохи, нашло себе главное выражение в романе «Валли, сомневающаяся» (Wally, die Zweiflerin), героиню которого, Валли, сам автор впоследствии характеризовал. как «Жорж-Зандовскую Лелию в немецком платье». В романе крайне причудливо, сбивчиво, смутно соединились вопросы религиозные и психологические, культ физической красоты, т. наз. «эмансипация плоти», — одним словом все то, что входило в программу «Молодой Германии». «Валли» послужила для Менцеля первым крупным поводом к его доносам на «Молодую Германию», вызвавшим преследование ее немецкими правительствами. Собственно Гуцков поплатился конфискациею сочинений и трехмесячным тюремным заключением, во время которого он написал наделавшую много шума статью «К философии истории». Освобождение из тюрьмы и оправдание по суду не избавило его, однако, от придирок и преследований цензуры, дошедших наконец до того, что он должен был совсем отказаться от деятельности публициста, выражавшейся в это время изданием журнала «Telegraph für Deutschland». Сочинение свое «Современники, их тенденции, их судьбы, их великие характеры» Г., чтобы оградить себя от преследований полиции, выпустил в первый раз под псевдонимом Бульвера (в последующем издании оно появилось с его настоящим именем и под заглавием «Säcularbilder»). С 1839 г. Г. посвятил себя почти исключительно беллетристике в двух формах — драматической поэзии и романа, постепенно проявляя все больше и больше законченности, обдуманности, объективного спокойствия. Неустанную и разнообразную деятельность Г. за этот второй и последний период по временам прерывали неблагоприятные и несчастные обстоятельства его жизни, между которыми главное место занимало болезненное в нравственном и физическом отношении состояние, имевшее источник и в вечном внутреннем разладе писателя, и в недовольстве окружающим порядком, и в сильном переутомлении. Под влиянием всего этого он постоянно переезжал с места на место, не находя себе нигде внутреннего успокоения. В 1865 г. в припадке меланхолии он сделал попытку самоубийства; несколько времени после этого провел в доме умалишенных и хотя, выйдя оттуда вылечившимся от острого душевного расстройства, продолжал работать, но окончательно оправиться не мог и в 1878 г., 16 нояб., † во Франкфурте-на-Майне трагической смертью: задохся во время пожара. Главн. соч. Г.: А) драматические: «Ричард Севедж», драма, своим социальным характером открывшая новый отдел в немецкой литературе; исторические драмы и комедии «Паткуль», «Пугачев», «Филипп и Перец», «Коса и Шпага» (Zopf und Schwert); трагедия «Уриель Акоста», которую сам автор характеризовал как «род барометра социально-политического положения дел в Германии»; она стоит выше всех драматических произведений Гуцкова по художественно воспроизведенной основной идее и принадлежит вообще к самым выдающимся произведениям европейской поэзии. Б) Романы: «Базедов и его сыновья», где в изображении недостатков мира педагогического, богословского, военного и т. п. обнаружился с замечательною яркостью сатирический талант автора; «Римский волшебник», изображающий мир католицизма во всех его проявлениях и пагубное влияние его на Германию; «Рыцари Духа» — большая культурно-историческая картина животрепещущей современности (эпоха 1849 г. и уничтожение всего революционного движения в Германии), охватывающая с большою глубиной и меткостью самые разнообразные слои общества и затрагивающая очень важные социальные вопросы; «Сыновья Песталоцци» — педагогический роман в таком же роде, как и «Базедов»; исторический роман «Гогеншвангау», где время действия — эпоха реформации, и др. В) Произведения публицистического, философского и т. п. характера: «Жизнь Бёрне»; «Парижские письма»; «Гёте на поворотной точке двух столетий»; автобиографические записки под заглавием: «Взгляд на мое прожитое», доведенные только до 1849 г., и др.
По силе и разносторонности дарования Г. должен быть несомненно признан одним из самых крупных представителей новой школы в немецкой литературе. С необыкновенною силою воспринял он идеи времени и дал им разнообразное и самое талантливое выражение. Новые эстетические теории, в кот. на первом плане стояло восстановление единства между искусством и жизнью, протест против всякого бегства из действительной жизни настоящего в мечтательный мир фантазии или воскрешаемые средние века — протест вообще против современной жизни, как лишенной всякой красоты и поэзии, окаменевшей в мертвой, бесплодной учености — все это нашло себе выдающееся место в произведениях Г., причем он оставался, однако, всегда не столько художником-поэтом, сколько мыслителем. Такое направление сохранил он до самого конца своей деятельности, с различными видоизменениями в частностях, но не выходя в общем из-под влияния «рационалистического сарказма, разлагающего критицизма» и не переставая употреблять это оружие таким образом, что современная эпоха с ее темными сторонами отражалась в его произведениях, как в зеркале. Историко-литературное значение Г. заключается еще в том, что он сообщил немецкой драме и немецкому роману новое направление. В первой он уничтожил ту китайскую стену, которая отделяла ее до тех пор от всяких жизненных интересов благодаря преобладанию жалкой «коцебятины», нелепой «трагедии судьбы» и т. п.; роман был выведен им на тот культурный, социальный, отчасти психологический путь, по которому пошли потом такие писатели, как Фрейтаг, Шпильгаген и др. О деятельности и значении Г. особенно подробно в «Deutsche Nationalliteratur des XIX Jahrhund.» Готтшаля. На русский яз. переведены трагедия «Уриель Акоста» (перев. П. Вейнберга) и несколько томов романа «Рыцари Духа» (большая часть в перев. П. Вейнберга).