.jpg){kind=link}
Генерал-лейтенант
ВАСИЛИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ГЕЙМАН
(Рисов. К. Брож, гравиров. И. Матюшин)
Одним из громких дел, ознаменовавших начало настоящей войны с Турцией, было взятие крепости Ардагана, отрядом кавказских войск, под начальством нашего храброго генерала В. А. Геймана.
Генерал-лейтенант Василий Александрович Гейман, по происхождению личный дворянин, родился в 1823 году и получил воспитание в гродненской губернской гимназии. Он поступил в военную службу унтер-офицером и первый чин получил в 1844 году. Большую часть своей служебной деятельности он провел на Кавказе, участвуя в постоянных делах с горцами; вот почему его имя пользуется там обширною популярностью и общим уважением. Боевая жизнь его началась с 1845 года с прикомандированием в этом году к Кабардинскому егерскому полку. За участие в рекогносцировке дороги, которая вела в Гумбет через перевал Кирк, а также за выказанную неустрашимость во время штурма позиций горцев, Гейман был лично поздравлен главнокомандующим с повышением в чине и аттестован как храбрейший из офицеров кавказской армии. В том же 1845 году, в деле с горцами, Василий Александрович был опасно ранен ружейною пулею в левое плечо, с сильным повреждением плечевой кости; хотя рана и была очень опасна, однако, удачная операция спасла жизнь раненого; впрочем, следы этого несчастного случая остались неизгладимыми и Василий Александрович даже и теперь не владеет свободно левой рукой и, чувствуя по временам в ней неловкость, носит ее на перевязи. Государь император, в уважение этой раны, высочайше повелеть соизволил носить Гейману сюртук вместо мундира при всех парадных случаях и представлениях начальству. По выздоровлении Василий Александрович снова принимает участие в делах с горцами и до 1863 года находится в постоянных походах. В 1855 году, в чине капитана, он несколько раз находился в больших делах с горцами и в схватке 13 июля был снова два раза ранен ружейными пулями и притом довольно опасно.
В 1864 году, то есть в двадцать лет службы, он был уже генерал-майором, причем награжден участком земли в количестве 3 500 десятин в Кубанской области. В 1872 году он был произведен в генерал-лейтенанты с назначением состоять в распоряжении его императорского высочества главнокомандующего кавказскою армией и в том же году получил начальство над 20-ю пехотною дивизией, с которою выступил в поход в нынешнюю войну.
Василий Александрович имеет различные знаки отличия и числится кавалером многих орденов, которые им получались всегда за военные подвиги; так, он имеет орден Анны 4-ой степени с мечами и бантом; Анны 2-ой степени и Владимира 4-ой степени с бантом; Святого Станислава 2-ой степени с императорскою короною и мечами над орденом; Святого Владимира 3-ей степени; Святого Георгия 3-ей степени; Святого Владимира 2-ой степени; а также следующие знаки отличия: золотую саблю с подписью «за храбрость», золотую медаль, установленную высочайшим указом 17 апреля 1871 года за освобождение зависимых сословий в России; наконец, за блистательное взятие в нынешнюю войну турецкой крепости Ардаган, пожалован золотою шпагою, украшенною бриллиантами, так как орден Святого Георгия 3-го класса он получил уже в 1864 году. Кроме того, по ходатайству его высочества, принца Альберта прусского, бывшего свидетелем в экспедиции 1862—1863 годов славных подвигов Геймана, последний был пожалован прусскими орденами: Красного орла 3-ей степени с мечами и Короны 2-ой степени.
Теперь В. А. Гейману около пятидесяти пяти лет; на вид он довольно высокий, сухощавый человек. Ходит и ездит, чуть сгорбившись и наклонив голову, обрамленную седыми баками. Взгляд решительный, смелый. Черты лица тонкие, правильные и красивые; руки маленькие, как у женщины. Военное дело генерал Гейман любит страстно и теперь, как и в минувшую кавказскую войну, безупречно храбр и, в случае нужды, наравне с солдатами, подвергает свою жизнь опасности. Говорит он мало, отрывисто и подчас грубо и резко. В выборе выражений не стесняется и если кого-нибудь ругнет, то непременно завернет какое-нибудь нецензурное солдатское словцо. Солдаты его любят и верят в него, а он, в свою очередь, верит в своих гренадер и умеет их, что называется, «подбадривать» каким-нибудь ласковым словом, шутливой руганью или просто шуткой. В своих подчиненных больше всего ценит храбрость и того, кто заявит себя раз с этой стороны, уже не забывает. Он контужен в ногу, одна рука прострелена, на плече тяжелая рана, которая нет-нет и откроется… Эту руку он носит на широкой черной повязке. Хотя генерал Гейман и не Суворов, но это не мешает ему быть очень хорошим генералом.
Василий Александрович, впрочем, имеет известность не только как воин, он приобрел себе не меньшую известность как прекрасный товарищ и замечательный во всех отношениях начальник, пользующийся искреннею любовью подчиненных, сослуживцев и всех лиц, знавших его. В семейной жизни он испытал горе, лишившись первой жены. Оставшись вдовцом с детьми, он потом вторично женился. Супруга Василия Александровича — урожденная Мартынова. Детей трое — два сына и одна дочь.
Взятие Ардагана 5 мая — одно из блестящих дел при начале войны — еще раз представило Василию Александровичу удобный случай проявить свои значительные военные способности, и неудивительно поэтому, что героем дня 5 мая был Василий Александрович Гейман, имя которого сделалось теперь известным всей России.
Как известно, взятие крепости и города Ардагана имело громадное значение как в стратегическом отношении, так и по тому впечатлению, какое произвел этот подвиг на неприятеля.
Город Ардаган, расположенный по обеим берегам реки Куры, лежит у подножия гор, замыкающих собою с восточной стороны ардаганскую равнину. Эта возвышенная равнина принадлежит по характеру почвы и климата к числу плодороднейших равнин Армении; берега Куры и ее притоков покрыты тучными лугами, а остальное пространство, состоящее из превосходного чернозема, занято хлебными полями; на горах, повыше, растет лес.
В прежнее время укрепления Ардагана состояли из старой цитадели и стены, окружающей город. В последние же годы, ввиду важного значения Ардагана, турки обратили на укрепление этого пункта особенное внимание и в течение последних лет, не щадя трудов и издержек, а также пользуясь указаниями европейских инженеров, образовали из него весьма значительную крепость.
Ко времени взятия Ардагана нашими войсками, оборонительные средства крепости заключались в шести укреплениях, вооруженных как медными, с дула заряжающимися пушками, так и стальными, заряжающимися с казны. Все эти укрепления хотя и расположены весьма выгодно, но имеют тот недостаток, что в недальнем от них расстоянии, верстах в двух-трех, лежат командующие высоты. Поэтому, турки заняли передовыми укреплениями главнейшие из этих высот, из которых наиболее важными представляются Гелявердинские, с восточной стороны, а затем отдельная крутая гора Рамазан, господствующая над всею окрестною местностью, к северу от города. Турки, оценив значение этих высот, заняли их сильными передовыми фортами, причем на отдельной горе с северной стороны возвели укрепление Рамазан, на которое как турецкие инженеры, так и гарнизон возлагали свои главнейшие надежды; на Гелявердинских же высотах было построено сильное укрепление Эмир-Оглы, а рядом с последним редут с линией окопов.
Гарнизон крепости состоял из двенадцати батальонов, под начальством Гасана-паши. Главным деятелем при обороне Ардагана не по власти, а по энергии, согласно показаниям местных жителей, был некто Кафтар-бек, родом кавказский горец, а по другим сведениям — венгерец.
1 мая, когда соединились колонны действующего корпуса и ахалцыхского отряда и командование над всеми войсками принял Лорис-Меликов, было решено атаковать Ардаган. Но так как атака сильных и труднодоступных укреплений Рамазана потребовала бы весьма больших усилий и повлекла бы за собою потерю времени и значительный урон в людях, то решено было, оставив до времени в стороне укрепление Рамазан, начать действовать против Гелявердинских высот, со взятием которых получалась надежда поколебать нравственный дух обороняющегося и сделать первый прочный шаг к дальнейшему овладению крепостью и городом. По овладении Гелявердинскими высотами, предполагалось обоим отрядам действовать совокупно с южной и восточной сторон.
С этою целью было предписано войскам, входящим в состав ахалцыхского отряда и находящимся под начальством генерал-лейтенанта Девеля, атаковать укрепления Эмир-Оглы, расположенное, как сказано выше, на Гелявердинских высотах. Атака была назначена на утро 4 мая. Остальные войска, прибывшие из-под Карса, под начальством генерал-лейтенанта Геймана были расположены на южной слабейшей стороне крепости, где предстояло вести главные действия.
В шесть с половиной часов утра 4 мая генерал-лейтенант Девель, построив войска в боевой порядок, приказал батарее открыть огонь. По получении приказания наша артиллерия с расстояния 1 680 сажен открыла такой меткий огонь по лагерю и по горной неприятельской батарее, стрелявшим по нашим войскам, поднимавшимся в гору, что турки вскоре стали снимать палатки лагеря, а горная батарея прекратила огонь. Тем временем наши войска двинулись вперед и лишь вошли в сферу неприятельских выстрелов, как были встречены сильным ружейным и пушечным огнем. Медленно, шаг за шагом поднимаясь по крутому подъему, войска подошли к первому ложементу. Уже раздались крики «аллах!» и некоторые турецкие офицеры, желая поощрить людей к рукопашной схватке, вскочили на бруствер, но при виде безостановочного наступления наших войск, турки не выдержали и бросили первый ложемент; за ним под тем же губительным огнем был взят и второй, а к десяти часам наши войска заняли уже Гелявердинскую вершину, совершив под страшным ружейным и орудийным огнем крутой полутораверстный подъем.
Здесь войскам приказано было остановиться, отдохнуть и приготовиться для атаки лагеря. После десятиминутной передышки, одушевленные первыми успехами, наши войска, с криком «ура!» бросились вперед и взяли лагерь. Турки отступили частью в Ардаган, частью в укрепление Эмир-Оглы. Занятием высот и овладением лагерем исполнена была только половина задачи: предстояло еще взять само укрепление и притом возможно скорее, так как наши войска, находившиеся на возвышенном плато, подвергались убийственному огню из укрепления Эмир-Оглы. Поэтому генерал-лейтенант Девель, не желая подвергать напрасным потерям свои войска и имея в виду воспользоваться нравственной энергией, возбужденной в них первыми успехами, решился штурмовать укрепление. Батальоны с криками «ура!» бросились вперед и ровно в час укрепление было взято. Трофеями были десять орудий, множество ружей, два ящика с патронами, большие запасы пороху и артиллерийских снарядов.
С занятием Гелявердинских высот, на следующий день 5 мая решено было атаковать укрепления Ардагана открытою силою, выждав сначала действие артиллерии, сосредоточившей огонь на город и городские укрепления. Канонада, открытая разом со всех наших батарей в три часа пополудни, вскоре оказала заметное влияние на укрепления; в них стали замечаться суета и беспорядок. Около четырех с половиной часов генерал Лорис-Меликов послал к генералу Гейману с предложением: не следует ли приступить к атаке немедленно. Почти в то же время и генерал Гейман прислал к командующему корпусом ординарца с тем же запросом. Вследствие этого, несмотря на приближение вечера, решено было атаковать укрепления в шесть часов.
Генерал-лейтенант Гейман, став во главе своих войск, повел их в атаку; сначала войска наши открыли учащенный огонь, а затем мужественно бросились в штыки под сильным ружейным и артиллерийским огнем неприятеля. Турки бросили укрепления и бежали к мостам на реке Куре.
В это же самое время войска нашего левого фланга под командою генерала Девеля, заняв другие турецкие укрепления и двинувшись за отступавшими турками, ворвались в город и кололи неприятеля, столпившегося в тесных улицах. Здесь пришлось выбивать турок и пулей, и штыком из занятых ими домов, из которых особенно сильное сопротивление оказал дом паши.
Страшная суматоха поднялась в городе; турки, тесня друг друга, бросались целыми массами на мосты и тут вследствие необыкновенной давки многие из них попадали в реку. Паника усилилась, когда наша казачья артиллерия, подъехав на близкую дистанцию, дала несколько выстрелов по мостам.
В восемь часов вечера все было кончено.
Наступила уже совершенная темнота, когда наши войска, пройдя город и все укрепления, сосредоточились на месте главного турецкого лагеря. Неприятель врассыпную бежал в горы, преследуемый нашею кавалерией на протяжении восьми верст. Паника, охватившая турецкие войска, была так велика, что они оставили свое самое сильное укрепление Рамазан и скрылись в горы.
Наши потери за оба дня простирались: убитыми один офицер и 68 нижних чинов; ранеными 10 офицеров и 342 нижних чина. Размер потери турок оказался только в последующие дни, когда наши войска осмотрелись: в течение 6-го, 7-го и 8 мая предано было земле более 1 750 турецких тел. Защитник укреплений Али-паша взят в плен. Всех турецких орудий по проверке оказалось девяносто два. Кроме того, нам досталось большое количество ручного оружия, артиллерийских и продовольственных припасов. По приблизительному расчету, ардаганские укрепления с вооружением и запасами, стоили туркам от трех до четырех миллионов рублей.
В последующих затем действиях на Кавказе Гейман участвовал в знаменитых битвах 3 октября, когда была уничтожена армия Мухтара-паши; в этот день генерал Гейман со свежими кавказскими гренадерами, взял Авлиар и разделил таким образом турецкие позиции под Караялом на две части.