.jpg){kind=link}
Генералъ-лейтенантъ
ВАСИЛІЙ АЛЕКСАНДРОВИЧЪ ГЕЙМАНЪ.
(Рисов. К. Брожъ, гравиров. И. Матюшинъ).
Однимъ изъ громкихъ дѣлъ, ознаменовавшихъ начало настоящей войны съ Турціею, было взятіе крѣпости Ардагана, отрядомъ кавказскихъ войскъ, подъ начальствомъ нашего храбраго генерала В. А. Геймана.
Генералъ-лейтенантъ Василій Александровичъ Гейманъ, по происхожденію, личный дворянинъ, родился въ 1823 году и получилъ воспитаніе въ гродненской губернской гимназіи. Онъ поступилъ въ военную службу унтеръ-офицеромъ и первый чинъ получилъ въ 1844 году. Большую часть своей служебной дѣятельности онъ провелъ на Кавказѣ, участвуя въ постоянныхъ дѣлахъ съ горцами; вотъ почему, его имя пользуется тамъ обширною популярностью и общимъ уваженіемъ. Боевая жизнь его началась съ 1845 г. съ прикомандированіемъ въ этомъ году къ Кабардинскому егерскому полку. За участіе въ рекогносцировкѣ дороги, которая вела въ Гумбетъ черезъ перевалъ Киркъ, а также за выказанную неустрашимость во время штурма позицій горцевъ, Гейманъ былъ лично поздравленъ главнокомандующимъ съ повышеніемъ въ чинѣ и аттестованъ, какъ храбрѣйшій изъ офицеровъ кавказской арміи. Въ томъ же 1845 году, въ дѣлѣ съ горцами, Василій Александровичъ былъ опасно раненъ ружейною пулею въ лѣвое плечо, съ сильнымъ поврежденіемъ плечевой кости; хотя рана и была очень опасна, однако, удачная операція спасла жизнь раненаго; впрочемъ, слѣды этого несчастнаго случая остались неизгладимыми и Василій Александровичъ даже и теперь невладѣетъ свободно лѣвой рукой и, чувствуя по временамъ въ ней неловкость, носитъ ее на перевязи. Государь Императоръ, въ уваженіе этой раны, Высочайше повелѣть соизволилъ носить Гейману сюртукъ, вмѣсто мундира, при всѣхъ парадныхъ случаяхъ и представленіяхъ начальству. По выздоровленіи, Василій Александровичъ снова принимаетъ участіе въ дѣлахъ съ горцами и до 1863 года находится въ постоянныхъ походахъ. Въ 1855 году, въ чинѣ капитана, онъ нѣсколько разъ находился въ большихъ дѣлахъ съ горцами и въ схваткѣ 13 іюля былъ снова два раза раненъ ружейными пулями и притомъ довольно опасно.
Въ 1864 году, т. е. въ двадцать лѣтъ службы, онъ былъ уже генералъ-маіоромъ, причемъ награжденъ участкомъ земли въ количествѣ 3,500 десятинъ въ Кубанской области. Въ 1872 году онъ былъ произведенъ въ генералъ-лейтенанты съ назначеніемъ состоять въ распоряженіи Его Императорскаго Высочества главнокомандующаго кавказскою арміею, и въ томъ же году получилъ начальство надъ 20-ю пѣхотною дивизіею, съ которою выступилъ въ походъ въ нынѣшнюю войну.
Василій Александровичъ имѣетъ различные знаки отличія и числится кавалеромъ многихъ орденовъ, которые имъ получались всегда за военные подвиги; такъ, онъ имѣетъ орденъ Анны 4 ст. съ мечами и бантомъ; Анны 2 ст. и Владиміра 4 ст. съ бантомъ; св. Станислава 2 степени съ Императорскою короною и мечами надъ орденомъ; св. Владиміра 3 ст.; св. Георгія 3 ст.; св. Владиміра 2 ст.; а также слѣдующіе знаки отличія: золотую саблю съ подписью: «за храбрость», золотую медаль, установленную Высочайшимъ указомъ 17 апрѣля 1871 года за освобожденіе зависимыхъ сословій въ Россіи; наконецъ, за блистательное взятіе въ нынѣшнюю войну турецкой крѣпости Ардагана, пожалованъ золотою шпагою, украшенною брилліантами, такъ какъ орденъ св. Георгія 3 класса онъ получилъ уже въ 1864 году. Кромѣ того, по ходатайству Его Высочества, принца Альберта прусскаго, бывшаго свидѣтелемъ, въ экспедиціи 1862—1863 годовъ, славныхъ подвиговъ Геймана, послѣдній былъ пожалованъ прусскими орденами: Краснаго орла 3 ст. съ мечами и Короны 2 ст.
Теперь В. А. Гейману около 55 лѣтъ; на видъ онъ довольно высокій, сухощавый человѣкъ. Ходитъ и ѣздитъ чуть сгорбившись и наклонивъ голову, обрамленную сѣдыми баками. Взглядъ рѣшительный, смѣлый. Черты лица тонкія, правильныя и красивыя; руки маленькія, какъ у женщины. Военное дѣло генералъ Гейманъ любитъ страстно и теперь, какъ и въ минувшую кавказскую войну, безупречно храбръ и, въ случаѣ нужды, наравнѣ съ солдатами, подвергаетъ свою жизнь опасности. Говоритъ онъ мало, отрывисто и подчасъ грубо и рѣзко. Въ выборѣ выраженій не стѣсняется и если кого-нибудь ругнетъ, то непремѣнно завернетъ какое-нибудь нецензурное солдатское словцо. Солдаты его любятъ и вѣрятъ въ него, а онъ, въ свою очередь, вѣритъ въ своихъ гренадеръ и умѣетъ ихъ, что называется, «подбадривать» какимъ-нибудь ласковымъ словомъ, шутливой руганью или просто шуткой. Въ своихъ подчиненныхъ больше всего цѣнитъ храбрость и того, кто заявитъ себя разъ съ этой стороны, уже не забываетъ. Онъ контуженъ въ ногу, одна рука прострѣлена, на плечѣ тяжелая рана, которая нѣтъ-нѣтъ и откроется… Эту руку онъ носитъ на широкой, черной повязкѣ. Хотя генералъ Гейманъ и не Суворовъ, но это не мѣшаетъ ему быть очень хорошимъ генераломъ.
Василій Александровичъ, впрочемъ, имѣетъ извѣстность не только какъ воинъ, онъ пріобрѣлъ себѣ не меньшую извѣстность, какъ прекрасный товарищъ и замѣчательный во всѣхъ отношеніяхъ начальникъ, пользующійся искреннею любовью подчиненныхъ, сослуживцевъ и всѣхъ лицъ, знавшихъ его. Въ семейной жизни онъ испыталъ горе, лишившись первой жены. Оставшись вдовцомъ съ дѣтьми, онъ потомъ вторично женился. Супруга Василія Александровича — урожденная Мартынова. Дѣтей трое — два сына и одна дочь.
Взятіе Ардагана 5 мая — одно изъ блестящихъ дѣлъ при началѣ войны, еще разъ представило Василію Александровичу удобный случай проявить свои значительныя военныя способности, и неудивительно поэтому, что героемъ дня 5 мая, былъ Василій Александровичъ Гейманъ, имя котораго сдѣлалось теперь извѣстнымъ всей Россіи.
Какъ извѣстно, взятіе крѣпости и города Ардагана имѣло громадное значеніе какъ въ стратегическомъ отношеніи, такъ и по тому впечатлѣнію, какое произвелъ этотъ подвигъ на непріятеля.
Городъ Ардаганъ, расположенный по обѣимъ берегамъ рѣки Куры, лежитъ у подножія горъ, замыкающихъ собою съ восточной стороны ардаганскую равнину. Эта возвышенная равнина принадлежитъ, по характеру почвы и климата, къ числу плодороднѣйшихъ равнинъ Арменіи; берега Куры и ея притоковъ покрыты тучными лугами, а остальное пространство, состоящее изъ превосходнаго чернозема, занято хлѣбными полями; на горахъ, по выше, растетъ лѣсъ.
Въ прежнее время укрѣпленія Ардагана состояли изъ старой цитадели и стѣны, окружающей городъ. Въ послѣдніе-же годы, въ виду важнаго значенія Ардагана, турки обратили на укрѣпленіе этого пункта особенное вниманіе и въ теченіе послѣднихъ лѣтъ, не щадя трудовъ и издержекъ, а также пользуясь указаніями европейскихъ инженеровъ, образовали изъ него весьма значительную крѣпость.
Ко времени взятія Ардагана нашими войсками, оборонительныя средства крѣпости заключались въ шести укрѣпленіяхъ, вооруженныхъ какъ мѣдными, съ дула заряжающимися пушками, такъ и стальными, заряжающимися съ казны. Всѣ эти укрѣпленія хотя и расположены весьма выгодно, но имѣютъ тотъ недостатокъ, что въ недальнемъ отъ нихъ разстояніи, верстахъ въ двухъ-трехъ, лежатъ командующія высоты. Поэтому, турки заняли передовыми укрѣпленіями главнѣйшія изъ этих высотъ, изъ которыхъ наиболѣе важными представляются Гелявердинскія, съ восточной стороны, а затѣмъ отдѣльная крутая гора Рамазанъ, господствующая надъ всею окрестною мѣстностью, къ сѣверу отъ города. Турки, оцѣнивъ значеніе этихъ высотъ, заняли ихъ сильными передовыми фортами, причемъ на отдѣльной горѣ, съ сѣверной стороны, возвели укрѣпленіе Рамазанъ, на которое какъ турецкіе инженеры, такъ и гарнизонъ возлагали свои главнѣйшія надежды; на Гелявердинскихъ-же высотахъ, было построено сильное укрѣпленіе Эмиръ-Оглы, а рядомъ съ послѣднимъ редутъ съ линіею окоповъ.
Гарнизонъ крѣпости состоялъ изъ двѣнадцати батальоновъ, подъ начальствомъ Гасана паши. Главнымъ дѣятелемъ при оборонѣ Ардагана, не по власти, а по энергіи, согласно показаніямъ мѣстныхъ жителей, былъ нѣкто Кафтаръ-бекъ, родомъ кавказскій горецъ, а по другимъ свѣдѣніямъ — венгерецъ.
1-го мая, когда соединились колонны дѣйствующаго корпуса и ахалцыхскаго отряда и командованіе надъ всѣми войсками принялъ Лорисъ-Меликовъ, было рѣшено атаковать Ардаганъ. Но такъ какъ атака сильныхъ и трудно-доступныхъ укрѣпленій Рамазана потребовала-бы весьма большихъ усилій и повлекла-бы за собою потерю времени и значительный уронъ въ людяхъ, то рѣшено было, оставивъ до времени въ сторонѣ укрѣпленіе Рамазанъ, начать действовать противъ Гелявердинскихъ высотъ, со взятіемъ которыхъ получалась надежда поколебать нравственный духъ обороняющагося и сдѣлать первый прочный шагъ къ дальнѣйшему овладѣнію крѣпостью и городомъ. По овладѣніи Гелявердинскими высотами, предполагалось обоимъ отрядамъ дѣйствовать совокупно, съ южной и восточной сторонъ.
Съ этою цѣлью было предписано войскамъ, входящимъ въ составъ ахалцыхскаго отряда и находящимся подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Девеля, атаковать укрѣпленія Эмиръ-Оглы, расположенное, какъ сказано выше, на Гелявердинскихъ высотахъ. Атака была назначена на утро 4-го мая. Остальныя войска, прибывшія изъ подъ Карса, подъ начальствомъ генералъ-лейтенанта Геймана, были расположены на южной слабѣйшей сторонѣ крѣпости, гдѣ предстояло вести главныя дѣйствія.
Въ 6½ часовъ утра, 4-го мая, генералъ-лейтенантъ Девель, построивъ войска въ боевой порядокъ, приказалъ батареѣ открыть огонь. По полученіи приказанія наша артиллерія, съ разстоянія 1.680 саженъ, открыла такой мѣткій огонь по лагерю и по горной непріятельской батареѣ, стрѣлявшимъ по нашимъ войскамъ, поднимавшимся въ гору, что турки вскорѣ стали снимать палатки лагеря, а горная батарея прекратила огонь. Тѣмъ временемъ наши войска двинулись впередъ и лишь вошли въ сферу непріятельскихъ выстрѣловъ, какъ были встрѣчены сильнымъ ружейнымъ и пушечнымъ огнемъ. Медленно, шагъ за шагомъ, поднимаясь по крутому подъему, войска подошли къ первому ложементу. Уже раздались крики «Аллахъ!» и нѣкоторые турецкіе офицеры, желая поощрить людей къ рукопашной схваткѣ, вскочили на брустверъ, но при видѣ безостановочнаго наступленія нашихъ войскъ, турки не выдержали и бросили первый ложементъ; за нимъ, подъ тѣмъ же губительнымъ огнемъ, былъ взятъ и второй, а къ десяти часамъ наши войска заняли уже Гелявердинскую вершину, совершивъ подъ страшнымъ ружейнымъ и орудійнымъ огнемъ крутой полутора-верстный подъемъ.
Здѣсь войскамъ приказано было остановиться, отдохнуть и приготовиться для атаки лагеря. Послѣ десяти-минутной передышки, одушевленные первыми успѣхами, наши войска, съ крикомъ «ура!» бросились впередъ и взяли лагерь. Турки отступили частью въ Ардаганъ, частью въ укрѣпленіе Эмиръ-Оглы. Занятіемъ высотъ и овладѣніемъ лагеремъ исполнена была только половина задачи: предстояло еще взять самое укрѣпленіе, и при томъ возможно скорѣе, такъ какъ наши войска, находившіяся на возвышенномъ плато, подвергались убійственному огню изъ укрѣпленія Эмиръ-Оглы. Поэтому генералъ-лейтенантъ Девель, не желая подвергать напраснымъ потерямъ свои войска и имѣя въ виду воспользоваться нравственной энергіей, возбужденной въ нихъ первыми успѣхами, рѣшился штурмовать укрѣпленіе. Батальоны, съ криками «ура!», бросились впередъ и ровно въ часъ укрѣпленіе было взято. Трофеями были 10 орудій, множество ружей, 2 ящика съ патронами, большіе запасы пороху и артиллерійскихъ снарядовъ.
Съ занятіемъ Гелявердинскихъ высотъ, на слѣдующій день 5-го мая рѣшено было атаковать укрѣпленія Ардагана открытою силою, выждавъ сначала дѣйствіе артиллеріи, сосредоточившей огонь на городъ и городскія укрѣпленія. Канонада, открытая разомъ со всѣхъ нашихъ батарей въ 3 часа пополудни, вскорѣ оказала замѣтное вліяніе на укрѣпленія; въ нихъ стали замѣчаться суета и безпорядокъ. Около 4½ часовъ, генералъ Лорисъ-Меликовъ послалъ къ генералу Гейману съ предложеніемъ: не слѣдуетъ ли приступить къ атакѣ немедленно. Почти въ тоже время и генералъ Гейманъ прислалъ къ командующему корпусомъ ординарца съ тѣмъ-же запросомъ. Вслѣдствіе этого, несмотря на приближеніе вечера, рѣшено было атаковать укрѣпленія въ 6 часовъ.
Генералъ-лейтенантъ Гейманъ, ставъ во главѣ своихъ войскъ, повелъ ихъ въ атаку; сначала войска наши открыли учащенный огонь, а затѣмъ мужественно бросились въ штыки подъ сильнымъ ружейнымъ и артиллерійскимъ огнемъ непріятеля. Турки бросили укрѣпленія и бѣжали къ мостамъ на рѣкѣ Курѣ.
Въ это-же самое время войска нашего лѣваго фланга, подъ командою генерала Девеля, занявъ другія турецкія укрѣпленія и двинувшись за отступавшими турками, ворвались въ городъ и кололи непріятеля, столпившагося въ тѣсныхъ улицахъ. Здѣсь пришлось выбивать турокъ и пулей, и штыкомъ изъ занятыхъ ими домовъ, изъ которыхъ особенно сильное сопротивленіе оказалъ домъ паши.
Страшная суматоха поднялась въ городѣ; турки, тѣсня другъ друга, бросались цѣлыми массами на мосты и тутъ вслѣдствіе необыкновенной давки многіе изъ нихъ попадали въ рѣку. Паника усилилась, когда наша казачья артиллерія, подъѣхавъ на близкую дистанцію, дала нѣсколько выстрѣловъ по мостамъ.
Въ 8 часовъ вечера все было кончено.
Наступила уже совершенная темнота, когда наши войска, пройдя городъ и всѣ укрѣпленія, сосредоточились на мѣстѣ главнаго турецкаго лагеря. Непріятель, въ разсыпную, бѣжалъ въ горы, преслѣдуемый нашею кавалеріею на протяженіи восьми верстъ. Паника, охватившая турецкія войска, была такъ велика, что онѣ оставили свое самое сильное укрѣпленіе Рамазанъ и скрылись въ горы.
Наши потери за оба дня простирались: убитыми одинъ офицеръ и 68 нижнихъ чиновъ; ранеными 10 офицеровъ и 342 нижнихъ чина. Размѣръ потери турокъ оказался только въ послѣдующіе дни, когда наши войска осмотрѣлись: въ теченіи 6-го, 7-го и 8-го мая предано было землѣ болѣе 1,750 турецкихъ тѣлъ. Защитникъ укрѣпленій Али-паша взятъ въ плѣнъ. Всѣхъ турецкихъ орудій по провѣркѣ оказалось 92. Кромѣ того, намъ досталось большое количество ручнаго оружія, артиллерійскихъ и продовольственныхъ припасовъ. По приблизительному разсчету, ардаганскія укрѣпленія съ вооруженіемъ и запасами, стоили туркамъ отъ 3.000,000 до 4.000,000 руб.
Въ послѣдующихъ затѣмъ дѣйствіяхъ на Кавказѣ, Гейманъ участвовалъ въ знаменитыхъ битвахъ 3-го октября, когда была уничтожена армія Мухтара-паши; въ этотъ день генералъ Гейманъ со свѣжими кавказскими гренадерами, взялъ Авліаръ и раздѣлилъ такимъ образомъ турецкія позиціи подъ Караяломъ на двѣ части.