Множество примѣровъ подобныхъ приспособленій можно найти въ трудахъ всѣхъ натуралистовъ, изучавшихъ жизнь животныхъ въ самой природѣ. Однимъ изъ такихъ примѣровъ, очень интереснымъ, можетъ служить волосатый броненосецъ armadilla о которомъ W. H. Hudson говоритъ, что «онъ избралъ подходящій для себя образъ жизни и вслѣдствіе этого процвѣтаетъ, въ то время какъ его сородичи быстро вымираютъ. Пища его отличается чрезвычайнымъ разнообразіемъ. Онъ охотится за всякаго рода насѣкомыми, открывая червей и личинокъ, находящихся на глубинѣ нѣсколькихъ дюймовъ подъ почвой. Онъ очень любитъ яйца и птенчиковъ; питается падалью, такъ же охотно какъ ястребъ, а если случается недостатокъ въ животной пищѣ, онъ довольствуется растительною діэтою — клеверомъ и даже зернами кукурузы. Поэтому, въ то время какъ другія животныя голодаютъ, волосатый броненосецъ всегда жиренъ и энергиченъ» («Naturalst on the La Plata», стран. 71).
Приспособляемость пиголицы способствуетъ чрезвычайно широкому распространена этого вида. Въ Англіи, пиголица «чувствуетъ себя среди распаханыхъ полей такъ же дома, какъ и въ дикихъ мѣстностяхъ». А про хищныхъ птицъ Ch. Dixon говоритъ въ своей книгѣ «Birds of Northern Shires» (стр. 67) что «разнообразіе пищи является еще въ большей степени общимъ правиломъ у хищныхъ птицъ». Такимъ образомъ мы узнаемъ отъ того же самаго автора (стр. 60, 65), что коршуны британскихъ болотъ питаются не только маленькими птичками, но также кротами и мышами, лягушками, ящерицами и насѣкомыми, въ то время какъ меньшаго размѣра соколы питаются большею частью насѣкомыми».
Въ высшей степени поучительная глава, которую W. H. Hudson посвящаетъ семейству южно-африканскихъ лазящихъ птицъ, является также превосходной иллюстраціей тѣхъ путей, при помощи которыхъ значительныя части животнаго населенія избѣгаютъ конкуренціи, и въ то же время достигаютъ очень значительнаго размноженія въ данной области, вовсе не обладая вооруженіемъ, которое обыкновенно считается существеннымъ для успѣшной борьбы за существованіе. Вышеупомянутое семейство лазящихъ распространено на огромномъ пространствѣ, отъ южной Мексики до Патагоніи, и изъ него описано уже не меньше 290 видовъ, принадлежащихъ къ 46-ти различнымъ родамъ, при чемъ наиболѣе поразительною чертою этого семейства является поразительное разнообразіе въ привычкахъ его членовъ. Не только различные роды и виды обладаютъ свойственными имъ однимъ привычками, но часто даже одни и тѣ же виды видоизмѣняютъ образъ жизни въ различныхъ мѣстностяхъ». Нѣкоторые виды Xenорs и Magarornis, подобно дятламъ взбираются вертикально по стволамъ деревьевъ въ поискахъ за насѣкомыми, но также, подобно синицамъ, обыскиваютъ мелкія вѣтви и листву на концахъ вѣтвей, такъ что ими осматривается все дерево, отъ корней до самой верхушки. Sclerurus, хотя обитаетъ въ самыхъ темныхъ лѣсахъ и снабженъ острыми загнутыми когтями, никогда не отыскиваетъ себѣ пищи на деревьяхъ, но исключительно на землѣ, среди разлагающихся опавшихъ листьевъ; это тѣмъ болѣе странно что если вспугнуть его, онъ летитъ къ стволу ближайшаго дерева, къ которому прижимается въ вертикальномъ положеніи, оставаясь все время неподвижнымъ и не издавая звука, при чемъ онъ избѣгаетъ опасности быть открытымъ, благодаря своей темной покровительственной окраса». И такъ далѣе. Точно также они отличаются громаднымъ разнообразіемъ въ манерѣ строить свои гнѣзда. Такъ, въ одномъ и томъ же родѣ, три вида строятъ глиняныя гнѣзда, напоминающія своей формой печь, четвертый видъ строитъ гнѣздо изъ палочекъ на деревьяхъ, а пятый пробуравливаетъ себѣ гнѣзда на берегахъ рѣкъ, подобно зимородкамъ.
Замѣчательно, что все это обширное семейство, про которое Hudson говоритъ, что «каждая часть южно-американскаго континента населена ими; ибо въ действительности не имѣется климата, почвы, или растительности, которыя не обладали бы какимъ-нибудь своимъ видомъ этихъ птицъ», — принадлежитъ «къ самымъ беззащитнымъ птицамъ». Подобно уткамъ, упоминаемымъ Сѣверцовымъ (см. въ текстѣ), онѣ не обладаютъ ни мощнымъ клювомъ, ни когтями; «онѣ боязливы, не оказываютъ сопротивленія и не обладаютъ ни силой, ни вооруженіемъ; ихъ движенія менѣе быстры и менѣе энергичны, чѣмъ у другихъ птицъ, а ихъ полетъ отличается чрезвычайною слабостью». Но, онѣ обладаютъ — какъ замѣтили это и Hudson и Asara, «въ значительной степени общительнымъ инстинктомъ», несмотря на то, что «ихъ общественнымъ инстинктамъ сильно мѣшаютъ условія ихъ жизни, требующія одиночества». Онѣ не могутъ устраивать тѣхъ обширныхъ ассоціацій для вывода птенцовъ, которыя мы видѣли у морскихъ птицъ, такъ какъ онѣ питаются древесными насѣкомыми и должны тщательно обыскивать по одиночкѣ каждое дерево, — что онѣ и исполняютъ чрезвычайно дѣловымъ образомъ; но онѣ постоянно перекликаются въ лѣсу, «ведя разговоры другъ съ другомъ на большихъ разстояніяхъ»; онѣ объединяются въ тѣ «странствующія стаи», которыя такъ хорошо извѣстны по живописнымъ описаніямъ Бэтса. A Hudson пришелъ къ мысли, «что вездѣ въ южной Америкѣ Dendrocolaptidае первыя объединяются для совмѣстныхъ дѣйствій, и что птицы другихъ семействъ слѣдуютъ за ними въ ихъ походахъ и вступаютъ съ ними въ сообщества, зная по опыту, что можно разсчитывать на богатую добычу». Едва-ли нужно добавлять, что Hudson очень высокаго мнѣнія о ихъ смышленности. Общительность и умъ всегда идутъ рука-объ-руку.
