ВИЛЬГЕЛЬМЪ ТЕЛЬ
[править]1829.
[править]съ тѣмъ, чтобъ по отпечатаніи представляемы были въ Цензурный Комитетъ три экземпляра. Москва, Января 17 дня 1829 года.
Гейслеръ, Ландфогтъ въ Ури и въ Швицъ.
Вернеръ Аттингхаузъ, Баронъ.
Ульрихъ Фонъ Руденцъ, его племянникъ.
Вернеръ Штауфахеръ, Конрадъ Хукъ, Итэль Ридингъ, Гансъ Маурръ, Георгъ Холъ, Ульрихъ Шмитъ, Юстъ Вейзеръ, Поселянѣ Швица.
Вальтеръ Фюрстъ, Вильгельмъ Тель, Россельманъ, Пасторъ, Петерманъ, Куони, пастухъ, Верни, охотникъ, Руоди, рыбакъ, Поселяне Ури.
Арнольдъ Фонъ Мельхталь, Конрадъ Баумгартъ, Мейеръ, Винкелридъ, Клаусъ Фонъ Деръ Флю, Бурхардъ, Арнольдъ Сева, Поселяне Унтервальда.
Пфейферъ.
Кунцъ.
Жени, рыбачій мальчикъ.
Сепи, молодой пастухъ.
Гертруда, жена Штауфахера.
Гедвига, жена Теля.
Берта Фонъ Бруненъ, богатая наслѣдница.
Армгарта, Матильда, Елизавета, Гильдегарда, Поселянки.
Вальтеръ, Вильгельмъ, Дѣти Теля.
Фрисхардъ, Лейтольдъ, Солдаты.
Рудольфъ Хорасъ, Шталмейстеръ.
Іоаннъ Парицида, Швабской Герцогъ.
Штусси.
Трубачь.
Вѣстникъ.
Смотритель.
Каменьщикъ, работники.
Крикунъ.
Всадники Гейслера и Ланденберга.
Поселяне и поселянки.
ДѢЙСТВІЕ ПЕРВОЕ.
[править]На озерѣ волны затихли; въ объятья оно призывало.
Вотъ рыбарь на брегѣ зеленомъ скушаетъ покой;
Вдругъ сладкіе звуки, какъ отзывъ свирѣли,
Какъ пѣсни отрадныя жителей рая, къ нему долетѣли,
И рыбарь проснулся. Вотъ голосъ раздался: "Ты мой!
"Тебя я въ забвеньи на брегѣ застала,
"И въ хладныя волны влеку за собой!… и
Простите вы горы, златимыя солнца лучами!
Вотъ лѣто проходитъ, и скоро мои разбредутся стада.
Но только земля уберется цвѣтами,
Лишь пѣсни проснутся, ручьи заиграютъ струями,
Мы сноса на горы, мы снова сюда!
Вотъ лѣто проходитъ — и скоро мои разбредутся стада;
Простите вы горы, златимыя солнца лучами!
Чу! громъ покатился, утесъ задрожалъ;
Отважный охотникъ проходитъ межь скалъ,
Идетъ, не трепещетъ,
По снѣжнымъ полямъ,
Гдѣ лѣто не блещетъ
Отрадой очамъ!
Здѣсь море тумана легло подъ стопами,
Сокрыты жилища людей облаками;
Но только грядою
Завѣса слетитъ,
На мигъ подъ собою,
Онъ міръ зеленѣющій зритъ!
Скорѣй, скорѣй, приваливай-же лодку:
Гроза близка! Ты слышишь какъ грохочетъ:
Какъ надъ скалой повисли облака,
А вихрь между утесовъ такъ и свищетъ!
Гроза виситъ: она насъ скоро сыщетъ!
Вотъ дождь. Смогири, какъ жадно овцы рвутъ
Траву, песъ валяется и роетъ!
Да, рыба такъ и плещетъ: быть грозѣ.
Не разбрелось-бы стадо, Сепи, слушай.
Не ошибусь: чу! Лизинъ колокольчикъ.
Такъ наши всѣ: она въ послѣднихъ ходитъ.
Да, хорошо у васъ звенитъ все стадо.
Отмѣнный скотъ. Весь твой? Не такъ-ли, другъ?
Э, нѣтъ! Гдѣ намъ! Весь этотъ скотъ господскій.
Смотри, какой ошейникъ пребогатый!
Она ведетъ все стадо, а сними
Ошейникъ, ѣсть не станетъ.
Шутишь, другъ!
Въ ней нѣтъ ума.
Ты говори! Нѣтъ: есть!
Мы всѣ стрѣлки вѣдь это дѣло знаемъ:
Когда въ горахъ пасутся козы, стражемъ
Одна стоитъ, и разомъ вѣешь подастъ,
Когда стрѣлокъ подходитъ.
Ты домой?
Пора пасти на Альпахъ ужь проходитъ.
Счастливаго возврата!
И тебѣ!
Вѣдь не всегда вашъ братъ съ вершины Альпъ
Приходитъ въ домъ.
Кто это тамъ бѣжитъ?
Баумгартъ.
Скорѣй! гдѣ лодка, ради Бога!
Куда, куда?
Скорѣе отвяжите…
Спасите жизнь!
Мой другъ! что сдѣлалось?
Кто гонится?
Они за мной по слѣдъ,
Ландфогтовы рейтары, скачутъ, я
Погибъ, когда они меня догонятъ!
Скажи: за чѣмъ-же за тобой погоня?
Сперва спаси, а послѣ всѣ скажу.
Ты весь въ крови!
Тотъ Россбергскій судья…
Онъ за тобой въ погонѣ…
Онъ не страшенъ…
Я умертвилъ его.
Какъ! что ты сдѣлалъ Î
Я сдѣлалъ то, чтобъ вѣрно всякій сдѣлалъ!
Отмстилъ за честь мою, за честь жены…
На честь твою онъ покушался?
Богъ —
И топоръ ему преградой стали!
Ты топоромъ его убилъ?
Скажи
Намъ все, пока челнокъ отвяжетъ.
— Я
Рубилъ дрова въ лѣсу, какъ вдругъ жена,
Въ отчаяньи, бѣжитъ ко мнѣ; она
Сказала, что судья у насъ, что ей
Онъ приказалъ себѣ готовить баню,
Потомъ хотѣлъ онъ ей нанесть безчестье;
Она ушла, въ лѣсу меня сыскала;
Тотчасъ бѣгу: его увидѣлъ въ банѣ,
И — топоромъ его я разрубилъ!
И хорошо! Тебя винить не льзя.
Баумгартъ! по дѣлу ты ему воздалъ,
Давно народъ ужь былъ предъ нимъ въ долгу.
Узнали всѣ о томъ; за мной погоня —
Но говоря — уходитъ время… Боже!…
Скорѣе, другъ, перевези его.
Никакъ нельзя! Сбирается гроза!
Великій Богъ! мгновенье мнѣ погибель!
Да попытай-же съ Богомъ; мы должны
Всѣмъ помогать: быть можетъ съ нами тоже.
Ты видишь — ли, какъ озеро взыграло;
Гдѣ-жь силы взять противъ валовъ и бури?
Спаси васъ Богъ, какъ вы меня спасали!
Рыбакъ! спаси: идетъ о жизни дѣло!
Семейства онъ отецъ!
И у меня,
Какъ у него, есть дѣти и жена.
Смотрите, какъ бушуетъ буря: волны,
Такъ и крушитъ, какъ будто съ дна воротитъ.
Я-бы желалъ его спасти, но сами
Вы видите: не льзя!
И такъ погибъ!
А берегъ тотъ въ моихъ глазахъ… мой голосъ
Тамъ слышенъ… вотъ у берега челнокъ ..
А я одинъ, безъ помощи, оставленъ!…
Кто это къ намъ подходитъ?
Вильгельмъ Тель!
Кто этотъ мужъ, о помощи молящій?
За честь свою онъ поразилъ судью
Россбергскаго; за нимъ рейтары гонятъ;
Онъ рыбака молилъ, чтобы его
Перевести, но бури тотъ страшится.
Вотъ, у него весло въ рукахъ бывало;
Пусть скажетъ онъ: возможно-ль переѣхать!
Вѣдь все равно, что въ пропасть головой!
Мужъ честный о себѣ послѣднемъ мыслитъ;
Въ путь съ Богомъ, я спаси его.
Да, на сухой земли судить легко!
Вотъ лодка и весло: попробуй самъ!
Волна, повѣрь, затихнетъ, а ландфогтъ
Неумолимъ! Спаси его!
Спаси!…
Пусть будетъ онъ мнѣ братомъ, будетъ сыномъ,
Спасти не льзя. Сегодня Симеонъ
Съ Іудою, и озеру не стихнуть.
Пустая рѣчь насъ къ дѣлу не ведетъ
Его спасти пора. Ты отвѣчай:
Поѣдешь съ нимъ?..
Нѣтъ, не поѣду вѣрно!
Такъ съ Богомъ-же! Давай свою ладью;
Длань слабую хочу я испытать.
О, смѣлый Тель!…
Достойно то стрѣлка!
Спаситель мой, мой ангелъ избавитель!
Тебя спасу отъ злобнаго ландфогта;
Отъ бури насъ Иной спасетъ; но лучше
Всевышнему предать себя, чѣмъ людямъ!
Мой другъ, утѣшь жену, когда погибну;
Я сдѣлалъ то, чего не могъ не сдѣлать.
Ну, лоцманъ ты! На что рѣшился онъ,
Подумать ты о томъ боится?
Да,
Немногіе рѣшились-бы на то!…
Во всѣхъ горахъ другаго не найдешь.
Отчалили. Господь имъ будетъ въ помощь!
Какъ ихъ челнокъ волнами колыхаетъ!
Ихъ залило! Пропали! Вотъ опять!…
Какъ борется съ волнами онъ упорно…
Ландфогтовы рейтары скачутъ!
Боже!
Его спасти давно-бы должно! Вотъ они!
Убійца гдѣ?
Онъ здѣсь прошелъ! За чѣмъ
Вы спрятали его?
Кого намъ прятать?
Кой чортъ! Что тамъ?..
Скорѣй скачите!
Вамъ нуженъ тотъ челнокъ?
Ушелъ проклятый!
Вы помогли ему, вамъ казнь за то!
Гони стада и хижины взрывай,
Руби и жги!
Мои ягнята!
Горе!
Мои стада!
Злодѣй!
Всевышній!
Когда придетъ страны сей избавитель!
СЦЕНА II.
[править]Да, Господинъ Штауфахеръ, говорю:
Австрійцамъ вы не присягайте; крѣпко
Держитесь вы на старыя Прага;
На старости Господь насъ не оставитъ.
Постойте-ка; жена придетъ: вы въ Швицѣ
Мой гость, а я въ Люцернѣ вашъ! Вѣдь такъ?
Сегодня-бъ мнѣ до Герсау добраться.
Съ терпѣніемъ сносите оскорбленья
Отъ дерзости и жадности ландфогта.
Надѣйтеся на перемѣну; скоро
На нашъ престолъ другой взойдетъ властитель.
Но Австріи вы передайтесь разъ —
И будете у ней всегда во власти.
Мой другъ, что такъ задумчивъ? А тебя
Не узнаю. Давно ты все молчишь;
Печаль лежитъ на сердцѣ. Мнѣ во всемъ
Довѣрься ты: дѣлись со мной печалью.
Что-жь угнетать твое такъ можетъ сердце?
Благословенъ твой трудъ, и полонъ домъ;
Твои стада и кони, въ свѣтлой шерсти,
Счастливо съ горъ пришли; какъ будто замокъ
Твой домъ стоитъ, и лѣсъ въ немъ покой,
Бревно къ бревну: отъ чистыхъ оконъ, онъ
И свѣтелъ и красивъ, и весь щитами
Расписанъ: въ нихъ премудрыя ученья,
И путникъ всякъ остановясь читаетъ,
И смыслу ихъ дивится.
Домъ красивъ;
Но, другъ, подъ нимъ невѣрно основанье.
Что хочешь ты сказать?
Подъ этой липой,
Недавно, я сидѣлъ, какъ нынѣ, глядя
На конченный мой домъ; вдругъ ландфогтъ
Изъ Кюснахта, со всадниками, ѣдетъ.
Онъ сталъ противъ воротъ, и на домъ
Глядитъ; я всталъ, къ нему пошелъ на встрѣчу —
Вѣдь правитъ онъ здѣсь именемъ верховнымъ —
«Чей это домъ?» спросилъ онъ злобно (самъ
Давно ужь зналъ). Я тотчасъ отвѣчалъ:
Принадлежитъ онъ Королю, и вамъ,
Потомъ ужь мнѣ. Онъ грозно: "Я властитель
Страны, и не хочу, чтобъ земледѣлецъ.
Такъ строился, и жидъ-бы господиномъ! "
Сказавъ сіе, съ угрозой, ускакалъ;
Остался слѣдъ печали на душѣ:
Я думаю объ этой злобной рѣчи!
Супругъ! прими совѣтъ чистосердечный.
Не я-ли дочь Иберга? Въ немъ извѣстны
И мудрый духъ и опытность! Бывало,
Мы всѣ сидимъ за пряжей, а вкругъ насъ
Старѣйшины народа; тамъ они
Судили о постановленьяхъ древнихъ,
И думали о родинѣ, а я
Внимательно прислушивалась къ рѣчи.
О чемъ мудрецъ заботится, того,
Повѣрь, всегда желаетъ добрый. Я
Въ моей груди слова ихъ сохраняла;
Такъ мнѣ внимай. Смотри! давно и знала
Твою печаль. Тебѣ вредить Ландфогтъ
Всегда готовъ: тебя онъ ненавидитъ,
За то, что ты ему преградой сталъ
Въ намѣреньи поработить народъ.
Межъ тѣмъ какъ мы за древнія права,
Какъ предки, всѣ упорны? Такъ-ли, Верни?..
Такъ! Геслеръ на меня за это въ злобѣ.
Завидуетъ, что ты живешь свободно,
На собственномъ наслѣдіи: его
Онъ не имѣлъ. Свой домъ ты получилъ
Отъ Короля: ты можешь показать
Его, какъ князь свои владѣнья. Ты
Знаешь лишь Верховнаго Владыку,
А онъ — однимъ плащомъ богатъ;
Такъ мудрено-ль, что ненависти окомъ
На счастіе честныхъ людей глядитъ!
Онъ погубить тебя клялся давно:
Ты сохраненъ. Уже-ли ждать въ терпѣньи
Когда падетъ той воли исполненье?
Нѣтъ! зрѣніе разумному дано!
Какъ быть?
Гертруда.
Внимай моимъ совѣтамъ. Знаешь,
Какъ за корысть и злобу ненавистенъ
Ландфогтъ; такъ вѣрь, что въ Ури, въ Унтерсальдѣ,
Устали всѣ несть тягостное иго:
Что Гейслеръ здѣсь, то страшный Танденбергъ
За озеромъ! Вѣдь лодки нѣтъ оттуда,
Чтобъ не было извѣстья о насильи!
И хорошо, когда-бъ собравшись, вы
Взошли въ совѣтъ, какъ сбросить это иго.
Надѣюсь я, Господь васъ не оставитъ,
И правому поможетъ дѣлу. Въ Ури
Вѣдь есть друзья, которымъ-бы ты могъ
Открыть свое намѣренье и душу?
Да многихъ я тамъ знаю, много сильныхъ
Вассаловъ мнѣ друзья: могу имъ вѣрить.
Жена! въ груди ты разбудила бурю!
Какимъ лучемъ ты освѣтила духъ!
О чемъ себѣ я думать запретилъ
Ты быстро то произносила въ слухъ!…
Обдумай свой совѣтъ! И брани пылъ
И звукъ мечей зовешь ты на поля!
Намъ, пастырямъ, идти въ кровавый бой!
И съ тѣмъ, кому покорна вся земля!
Тогда надъ сей злосчастною страной
Ихъ воины, всѣ кары истощая,
Какъ судіи, грозой на бунтъ возставъ!
Мечемъ лишатъ народъ послѣднихъ правъ,
И протекутъ пожары разливая.
И вы владѣть привыкли топоромъ,
А смѣлымъ Богъ защита!
О жена!
Безжалостный и грозный бичъ война!
Онъ и стада, и пастыря караетъ!
Покоренъ будь Всевышней волѣ; но
Свободный духъ не терпитъ оскорбленья!
Смотри! нашъ домъ тебѣ такъ милъ: его
Не пощадятъ и выжгутъ въ основаньи!
Когда-бъ къ нему мое лежало сердце —
Моей рукой его-бы я сожгла!
По пощадятъ младенца въ колыбели!
Невинности покровъ на небесахъ!
Смотри впередъ, назадъ не обращайся.
Мы умереть умѣемъ въ битвѣ; васъ
Какая ждетъ судьба?
Послѣдній выборъ —
И слабому открытъ: съ вершины моста
Одинъ скачекъ и — я свободна буду!
Кто эту грудь держать въ объятьяхъ можетъ,
Тотъ за стада, за кровъ иди на бой…
Тому ничто всѣ силы Королей!
Сей часъ иду я въ Ури: тамъ живетъ
Другъ Вальтеръ Фюрстъ; онъ думаетъ какъ я.
Тамъ я сыщу и Литингауза: онъ
Рожденіемъ высокъ, но край родной
Онъ любитъ; всѣ права ему священны.
Прощай! межъ тѣмъ, какъ я не буду дома,
Хозяйство ты старайся весть исправно;
Чтобы готовъ былъ путнику пріютъ;
Чтобы монахъ, сбирающій для храма,
Доволенъ былъ твоею благостыней.
Всегда открытъ мой домъ: онъ на дорогѣ;
Всѣмъ путникамъ мой кровъ гостепріимный.
Здѣсь нѣчего страшиться; въ этотъ домъ
Взойди: живетъ Штауфахеръ въ немъ; всегда
Несчастнымъ онъ защитникъ; да смотри:
Вотъ онъ и самъ идетъ. Ступай за мной.
СЦЕНА III.
[править]Не отдыхать! пора! скорѣй носите камни,
Известку; ну! когда Ландфогтъ приѣдетъ,
Чтобъ дѣло онъ усидѣлъ. — Что-же вы
Тащитеся какъ черепахи? (Къ двумъ работникамъ). Это
Вы ношею зовете! Чтожъ не вдвое?
Вамъ что-нибудь украсть-бы отъ работы.
Ахъ! на свою тюрьму носить каменья.
Намъ тяжело!
Что, что ты заворчалъ?…
Негодные! вы годны пасть коровъ,
И лѣнь свою разгуливать въ горахъ.
Нѣтъ, мнѣ не въ мочь!
Старикъ! скорѣй къ работѣ.
Знать Бога нѣтъ, что старика работой
Ты завалилъ!
Ужь Богъ тебѣ судья!
Я дѣлаю, что мнѣ велятъ; молчите!
Смотритель! какъ ты называешь крѣпость?
Ее зовутъ Темница Ури; вы
Всѣ сложите въ ней головы свои.
Какъ ты сказалъ? Темница Ури?
Что-жь?
Смѣетесь вы?
Вѣдь вамъ пришла-же мысль
Въ одинъ шалашъ запрятать Ури.
Да!
Посмотримъ! Чтобъ сравнять съ пригоркомъ Ури,
Нагородишь проточинъ надо много.
Я въ озеро мой молотокъ заброшу,
За то, что онъ стучалъ по симъ стѣнамъ.
Какъ дожилъ я до зрѣлища такого!
.
[править]Здѣсь не совсѣмъ намъ безопасно: дальше!
А развѣ я не въ сторонѣ свободной?
О, если-бы подъ башнею темницу
Вы видѣли! Да, пѣтушиный крикъ
Услышитъ тамъ не вдругъ, кого запрячутъ!
О Боже!
Рвы и стѣны какъ на вѣчность!
Воздвигнули все руки, такъ онѣ-же
Разрушатъ все! (Показывая на горы) Свободы твердь воздвигнулъ
Для насъ Господь! ..
Что значитъ барабанъ?
А шляпа что? Что это за потѣха?
Слушай, слушай! во имя Короля!
Послушаемъ!
Вы видите здѣсь шляпу:
Она должна на высочайшей мачтѣ
Висѣть. Ландфогтъ велѣлъ, чтобъ какъ ему,
Равно и ей, всякъ почесть воздавалъ;
Чтобъ преклонять предъ ней колѣна, и
Съ открытыми глазами проходить.
Король чрезъ то узнаетъ всѣхъ покорныхъ;
Строптивые дадутъ ему отвѣтъ
Имуществомъ и жизнью.
Что за чудо
Задумалъ нашъ Ландфогтъ? Ну, какъ хотѣть,
Чтобъ кланялись всѣ шляпѣ? Кто слыхалъ?
Какъ преклонять колѣна передъ шляпой?
Смѣется онъ надъ честными людьми.
Пускай была-бъ корона Короля,
А то видалъ такія на Австрійцахъ,
Которымъ мы должны давать присягу.
Смотрите-ка: Австрійская она!
Да намъ они хотятъ раскинуть сѣти.
.
[править]Взять на себя безчестье, кто захочетъ?
Пойдемъ; мы у другихъ совѣта спросимъ.
Вотъ слышали? Простите, Вернеръ!
Тель!
Куда? за чѣмъ спѣшишь отсюда?
Дома
Малютки ждутъ…
Моя душа полна:
Все высказать стремится!
Вѣрь, слова
Не облегчатъ души убитой!
Къ дѣлу
Насъ приведутъ они.
Одно теперь:
Терпѣнье и покорность!
Какъ терпѣть,
Когда сносить нѣтъ силъ?
Тираны страшны,
Когда имъ власть лежитъ не твердо. Если
Вздымается гроза, спѣшатъ гасить огни,
И въ пристани ладьи спѣшатъ укрыться,
А вихрь летитъ, безвредный, по землѣ!
И такъ, живи спокойно всякій: мирный
Легко найдетъ повсюду миръ.
И ты
Такъ думаешь?
He раздражай змѣи,
He узвитъ. Устанутъ наконецъ,
Повсюду миръ ненарушимый сидя.
Мы много-мы могли свершить, ставъ вмѣстѣ.
Когда ладью расколетъ, одному
Спасшись легко.
И о бѣдѣ всеобщей
Такъ говоришь?
На собственныя силы
Надѣйся ты.
Но слабые сильнѣй,
Когда они стекутся вмѣстѣ.
Сильный
Всегда одинъ.
За родину, Вильгельмъ,
Не вступишься, когда она возстанетъ?
Видалъ, какъ Тель бросается на помощь
Упавшему съ горы ягненку; какъ-же
Оставитъ онъ друзей своихъ! Но все,
Что залегло въ сердцахъ, не знаю я.
Будь скрыто! Тель обдумывать не станетъ;
Когда-же вамъ нужна рука моя,
Вошь вамъ она, и — Тель за вами грянетъ!
Что сдѣлалось?
Сей часъ свалился съ крышки
Нашъ кровельщикъ!
Скорѣе, помогите!
Вотъ золото!
Все золото! Легко
Платиться имъ; но чѣмъ заплатишь ты
За отнятыхъ мужей у скорбныхъ женъ,
И за дѣтей отнятыхъ у отцовъ?
Чѣмъ заплатить за разлитое зло
На сей землѣ? Мы всѣ свободны были,
Но мы пришли, и — зло распространили!
Онъ живъ!
О, будь проклятье надъ глазами
Живущихъ здѣсь! О, проклятыя стѣны!…
СЦЕНА IV.
[править]Эй, Вальтеръ Фюрстъ!
Застигнуть могутъ насъ;
Со всѣхъ стороны шпіоны.
Въ Унтервальдѣ
Не знаете-ль… что сдѣлалось съ отцомъ?
Нѣтъ! не могу я, не узнавъ о немъ,
Сидѣть здѣсь. Что-жь я сдѣлалъ, чтобъ убійцей
Мнѣ прятаться? Я дерзскаго раба
Ландфогтова ударилъ по рукамъ,
За то, чтобъ онъ не уводилъ быковъ
При мнѣ, въ моихъ глазахъ.
Ты слишкомъ скоръ:
Его Лапдфогтъ послалъ; онъ твой начальникъ;
Ты инновашъ; съ терпѣньемъ наказанье
Сноси.
Какъ! Мнѣ сносить, чтобы безстыдный
Мнѣ говорилъ: «Когда ты хочешь ѣсть,
Самъ въ плугъ впрягись.» Мнѣ въ сердце ножъ ударилъ,
Какъ подошелъ онъ выпрягать воловъ,
Которые такъ глухо заревѣли
И уперлись въ него рогами, будто знали,
Что наносилъ онъ мнѣ обиду. Тутъ
Взбѣсился я, и началъ бишь его.
Гдѣ юности насиліе сносить,
Когда и мы едва крѣпишься можемъ!
Я объ отцѣ скорблю; одинъ остался,
Везъ помощи, я отъ него далеко.
Ландфогтъ его не терпитъ, и за то,
Что онъ всегда свободу защищалъ.
Они его начнутъ тѣснить, а кто
Заступится? Ужь будь со мной что будетъ,
А я иду…
Нѣтъ! Подожди изъ Вальда вѣсти.
Что это тамъ? Стучатъ! Скорѣе спрячься!
Тебя найдетъ Ландберга гнѣвъ и въ Ури:
Тираны всѣ даютъ другъ другу руки.
Они примѣръ намъ подаютъ!
Уйди!
Я позову тебя опять. Несчастный!
Какъ высказать, что здѣсь подозрѣваю!
Кто тамъ стучитъ? Какъ стукнутъ, жду несчастья.
Вездѣ обманъ, вездѣ насилье ходитъ;
Желѣзными запорами дома
Придется запирать.
Кого я вижу?
Штауфахеръ! вы-ли? Милости прошу,
Гость дорогой! Порога моего
Tie преступалъ честнѣйшій человѣкъ.
Васъ милости прошу! Какой судьбой
У насъ? За чѣмъ?
За прежними годами,
За древнею Швейцаріей пришелъ.
Все это въ васъ. Штауфахера увидя,
Какъ будто-бы и сердце отошло.
Садитесь-ка. Здорова-ли Гертруда,
Дочь мудрая мудрѣйшаго Иберга?
Всѣ путники; которые проходятъ
Въ Италію, гостепріимный кровъ
Штауфахера согласно превозносятъ.
Изъ Флулена теперь, тамъ на дорогѣ,
Замѣтили-ль вы новость?
Съ удивленьемъ
Увидѣлъ я мудреное строенье.
О, другъ, взглянулъ — и понялъ все!
Мы никогда тюрьмы здѣсь не видали;
У насъ кладутъ однѣ могилы камнемъ.
То вольности могила! Имя кстати…
Нѣтъ, Вальтеръ Фюрстъ, не стану я скрывать,
За чѣмъ пришелъ: меня тревожатъ думы;
Подъ кровомъ я оставилъ угнетенье,
Здѣсь нахожу его: сносить нѣтъ силъ,
Что сносимъ мы, не зря конца тиранству!
Швейцарія всегда была свободна,
И мы, съ тѣхъ поръ, какъ пастухи узнали
Вершины горъ, злодѣйствъ такихъ не зрѣли.
Владычество такое безпримѣрно!
И Аштингузъ, который не забылъ
Протекшія лѣта, самъ говоритъ,
Что силы нѣтъ сносить такое бремя…
Да, многое видаетъ Унтервальдъ,
Что вопіетъ о мщеньи. Волфентисъ
Хотѣлъ нанесть безчестье Баумгарту —
И топоромъ тотъ разрубилъ его!
Баумгартъ! Но онъ всегда такъ смиренъ былъ?
Спасенъ-ли онъ?…
Его Вильгельмъ избавилъ
Отъ гибели, а я сокрылъ въ утесахъ.
Ахъ! онъ еще ужаснѣйшее дѣло
Мнѣ возвѣстилъ! кровь застываетъ въ жилахъ…
Скажи-же, что?…
Въ Мельхтадѣ, тамъ, гдѣ въ Кернъ
Дорога, есть мужъ честный Генрихъ Гальденъ;
Его слова народъ высоко цѣнитъ.
Какъ мнѣ его не знать. Ну, что-же съ нимъ?
Ландбергъ велѣлъ, за малую вину,
Отнять воловъ у Гейнрихова сына,
А тотъ раба ударилъ, и сокрылся.
, А что-жь отецъ? Что сдѣлалось съ отцомъ?
Ландбергъ послалъ тотчасъ къ отцу за сыномъ;
Когда-же тотъ сказалъ, подъ страшной клятвой,
Что онъ его убѣжища не знаетъ,
Ландбергъ велѣлъ представить палачей…
Довольно, и ни слова!
Закричалъ:
«Твой сынъ ушелъ, но ты въ рукѣ моей!
Скорѣй его на землю растянуть,
И выколоть глаза желѣзомъ!»
Боже!
Ты говоришь: ему въ глаза желѣзомъ?
Кто это?
Ахъ! въ глаза. Скажите!
Кто онъ?
То сынъ его! О, правосудный Боже!
Я былъ тогда далеко. Въ оба глаза!
Скрѣпись, умѣй переносить бѣды
И за меня, за бѣшенство мое…
И такъ ослѣпъ! совсѣмъ ослѣпъ! совсѣмъ!
Да, я сказалъ: изъ глазъ источникъ свѣта
Ужь вылился, онъ не увидитъ солнца.
Щади его страданье.
Никогда!
О даръ Небесъ! тобой живётъ созданье.
Съ любовію былинка ищетъ свѣта.
А онъ одинъ во мракѣ неразсвѣтномъ,
He узритъ онъ зеленые луга,
Ни блескъ цвѣтовъ его не изумитъ!
Ничтожна смерть — но горе жить не видя.
За чѣмъ вы на меня глядите съ горемъ,
Я не слѣпецъ, но зрѣніемъ съ отцемъ
Я не могу дѣлится, не могу
Я перелить и капли изъ потока
Блестящаго, въ которомъ тонутъ взоры.
Увы! Не уменьшишь твое страданье
Мнѣ должно. Нѣтъ! Ландфохтъ похитилъ всё
У старика едва остался посохъ,
Чтобы слѣпецъ и рубищемъ покрытый,
Онъ могъ всходишь чужихъ домовъ ступени,
У старика одинъ остался посохъ!
Лишенъ всего, и даже свѣта дня,
Который есть у всѣхъ!… Не говори
Никто, чтобы здѣсь оставался я…
О горе мнѣ! Я жизнь мою хранилъ —
А не твою. Отецъ залогомъ былъ
Для варваровъ. Теперь прочь мысль о жизни!…
Дышу однимъ кровавымъ воздаяньемъ!
Я возвращусь туда. И кто меня удержитъ,
У Ландфогта, родительскія очи
Просишь назадъ! "Отдай, иль у клевретовъ
Я вырву ихъ! Что жизнь, лишь бы въ груди
Ландфогтовой я мщенье погасилъ!
Остановись! Куда ты? Въ замкѣ Сарнскомъ
Надъ яростью безсильной посмѣется!
Хотя-бъ онъ жилъ на ледяномъ Шрекхорнѣ,
На облакахъ Юнгфрау на вѣки скрывшихъ,
Къ нему найду я путь — толпа бесстрашныхъ
Такихъ, какъ я, и разгромимъ твердыни!
Когда жъ никто за мною не пойдётъ;
Когда страшась за хижины и стадо,
Преклонитесь ярма подъ лютый гнетъ:
И созову на горы пастуховъ,
И тамъ они подъ вольнымъ неба кровомъ,
Гдѣ духъ нашъ чистъ, услышатъ вѣсть бѣды.
Взрастаетъ зло, ужели на вершинѣ
Намъ ждать его!
Чего страшишься нынѣ,
Когда уже не безопасно око!
Давно-ли мы не знаемъ обороны?
Иль тетива намъ стала непокорна?
Иль не тяжелъ на взмахѣ сталъ топоръ?
На грозный часъ дана защита всѣмъ!
Олень бѣжитъ: но утомленный стаей,
Онъ сталъ и псамъ грозитъ рогами;
Коза стрѣлка заманиваетъ къ безднѣ;
И смирный волъ — онъ рабъ домашній, долго
Несётъ ярмо: но раздраженъ, къ врагу
Бросается и гордо въ воздухъ мечетъ.
О если-бы всѣ думали, какъ мы:
Тогда могли-бъ мы многое свершить.
Когда сзоветъ насъ Ури, Унтервальдъ
Поможетъ намъ — стариннаго союза
Не разорветъ и Шпицъ.
Есть въ Унтервальдѣ
И у меня друзья, и жизнь и кровь
Они прольютъ, когда узрятъ опору.
О, праотцы страны родной! межъ вами
Я юноша и въ опытности слабой!
Мнѣ должно-бы молчать въ совѣтѣ вашемъ.
Пусть молодъ я, но рѣчь мою внемли!
Во мнѣ не кровь играетъ молодая:
Отчаянье зоветъ меня, оно
Разжалобитъ сердца утесовъ. Вы,
Отцы семействъ, хотите вы сыновъ,
Защитниковъ бѣлѣющихъ власовъ
Отъ дерзости тирана! Не чуждайтесь
Всеобщихъ бѣдъ, хотя и ваши кроны
И сами вы насилья не видали,
Хотя на свѣтъ свободно очи смотрятъ!
Но вѣрьте мнѣ: тирана мечь равно
Отяготѣлъ надъ всѣми! Вы стремитесь
Владычество Австрійцевъ свергнуть; вѣрьте,
И мои отецъ виновенъ въ томъ — Вы всѣ
Преступники равно, и ждетъ васъ казнь!
Рѣшись и я готовъ идти во слѣдъ.
Желалъ-бы знать, что мыслитъ Вернеръ: онъ
Вездѣ друзей имѣетъ, силенъ онъ.
А кто въ горахъ сильнѣе васъ?
Къ вамъ весь народъ довѣренность имѣетъ.
Чьи имяна почетнѣй вашихъ здѣсь?
Вы праотцевъ наслѣдье въ чести
Умножили. За чѣмъ ихъ ждать — и мы
Всё совершимъ! Будь мы въ странѣ одни:
Поддержимъ мы всегда свои права.
Но граждане не дѣлитъ нашихъ бѣдъ.
Еще потокъ разлившійся въ долинѣ
Вершины горъ не залилъ; всѣ за насъ
Они пойдутъ, когда возьмемъ оружье.
Посредникъ будь межъ Австріей и нами
Мы-бъ возвратить права свои могли.
Но насъ гнетётъ нашъ властелинъ,
Верховный нашъ судья Такъ будь Всевышній
Защитникъ нашъ, и собственныя длани!
Сбирайте вы толпу по Швицу, въ Ури;
Я соберу людей: но въ Унтервальдъ
Кого пошлемъ?
Меня! Кому-же ближе…
Не соглашусь: ты гость мой, за тебя
Въ отвѣтѣ я!
О, нѣтъ! меня пустите.
Я знаю всѣ тропы въ горахъ;
Друзей найду, они меня сокроютъ.
Пусть съ Господомъ идетъ! Тамъ нѣтъ измѣны!
Тамъ ненависть сильна къ тирану.
А Баумгарта пошлемъ мы въ Унтервальдъ,
Чтобъ собиралъ друзей.
Но какъ-же вѣсть
Другъ другу мы дадимъ, чтобъ подозрѣнье
Не возбудить?
Да, въ Брунѣ или въ Трибѣ
На пристани мы собираться можемъ.
Мы дѣйствовать открыто не должны.
Вотъ мой совѣтъ: есть къ озеру на лѣво,
Когда идемъ на Бруненъ, дугъ въ лѣсу:
Межъ пастуховъ слыветъ онъ Рутли.
Онъ отдѣлилъ отъ Ури Унтервальдъ.
Возьми ладью и поспѣшай изъ Швица.
А мы туда, тропинкой неизвѣстной,
Какъ ляжетъ ночь, сберемся для совѣта.
Чтобъ каждый велъ толпу людей
Рѣшительныхъ, и съ помощію Бога
Мы примемся за дѣло!
Хорошо!
Давайте-же мнѣ руки: какъ мы трое
Соединясь, другъ другу дали руки,
На жизнь и смерть: такъ съединимъ
Мы три страны на вѣкъ!
На жизнь и смерть!
О, мой отецъ! не узришь день священный;
Но грянетъ онъ тебѣ во слухъ, когда
На высотахъ костеръ воспламененный
Провозвѣститъ о немъ вездѣ; когда
Мы разгромимъ тирановы твердыни,
И вѣсть тебѣ Швейцарецъ принесетъ!
Отецъ! въ твоей обители святыни
На мигъ узришь ты вольности восходъ!
ДѢЙСТВІЕ ВТОРОЕ.
[править]СЦЕНА I.
[править]Что отъ меня угодно самъ?
Позволь
По старому обычаю вино
Съ вассалами дѣлить.
Бывало я
Ихъ самъ всегда водилъ въ лѣса, въ поля;
Подъ знамена мои сходились въ бой.
Теперь они моей единой волѣ
Покорствуютъ. Меня не грѣетъ солнце:
Такъ не могу за нимъ ходишь на горы
День это дня мой кругъ тѣснѣй, тѣснѣй,
И скоро я взойду въ послѣдній кругъ,
Гдѣ жизнь моя изчезнетъ на всегда
Я только тѣнь себя, и скоро имя
Меня переживетъ!..
Чередъ за вами
Вотъ пейте! Въ насъ одна душа какъ чарка.
Подитежъ всѣ. Какъ вечеромъ работу
Окончите, поговорю, я съ вами.
А ты совсѣмъ одѣтъ, и ѣдешь
Въ Алтдорфъ?
Да, я желалъ-бы поспѣшишь.
Ты развѣ такъ свою измѣрилъ юность,
Что изъ неё не можешь удѣлить
Мгновенія для старика?..
.
[править]Я знаю,
Что до меня нѣтъ никакой вамъ нужды,
Что въ замкѣ я давно хожу какъ чуждый.
Мнѣ горестно, что и роднаго края
Чуждается Не узнаю тебя
Ахъ, Ульрихъ! въ ткань богатую обшитъ,
Блестящія на шлемѣ носишь перья,
А на плеча изложилъ ты багряницу:
И смотришь ты съ презрѣньемъ на вассала,
И на привѣтъ при встрѣчѣ съ нимъ краснѣешь,
То, что его, я отдаю ему,
Но не даю, чѣмъ онъ владѣть не въ правѣ.
Вся сторона подъ тяжкимъ игомъ стонетъ,
И всѣхъ сердца исполнилися горемъ
Отъ злобнаго тиранства. Ты одинъ
Далекъ бѣды всеобщей; ты одинъ
Бросаешь кровъ родной, и ко врагу
Спѣшишь; лишь ты смѣешься надъ несчастьемъ.
Кто предаетъ ничтожному веселью
Свой духъ, и нравиться владыкамъ жаждетъ,
Тогда какъ край родной подъ игомъ страждетъ?..
Кто подъ ярмомъ страдаетъ? край родной!
А по чему? Кто иго положилъ?
Употреби одно простое слово:
И милости Властитель возвратитъ.
Тому бѣда, кто возвѣститъ народу
Ко благу путь — кто ослѣпилъ его!
Изъ выгоды препятствуютъ они,
Что бы народъ присяги не давалъ!
Я вижу всё что на скамьяхъ дворянства
Они сидятъ: такъ тѣмъ гордятся всѣ;
Всѣ одного властителемъ хотятъ,
Чтобъ надъ собой не вѣдать властелина.
Я отъ тебя такія рѣчи слышу!
Вы вызвали: позвольте жъ кончить мнѣ.
— Какую вы играете здѣсь роль?
Не ужли въ васъ нѣтъ гордости, что вы
Сидите здѣсь съ толпою пастухомъ?
Блистательнѣй вашъ былъ-бы выборь, еслибь
Подъ властію высокаго вельможи
При Королѣ вы были: эта участь
Завиднѣе, чѣмъ рядомъ быть
Съ вассалами, и ихъ дѣда рядишь.
Ахъ, Ульрихъ! Я не узнаю тебя.
То гласъ твоихъ прельстителей: они
Отравою твой упитали духъ,
И заслонить тебѣ успѣли слухъ.
Я не хочу скрывать: мнѣ горько стало,
Что на меня съ презрѣньемъ чужеземецъ
Глядятъ; и мнѣ терять мою весну
Въ занятіяхъ ничтожныхъ: сохранять
Наслѣдіе! а юноши за славой
Стекаются къ Габсбургскимъ знаменамъ:
Міръ славы намъ блистаетъ за горами
Покрыла ржа и мечь и щитъ мой твёрдый,
Ни гласъ трубы, на зовъ Герольда гордый,
Не носатъ вихрь надъ мирными полами.
Я здѣсь слыхалъ одно мычанье стадъ:
Они одни нерадостно гремятъ.
Ты въ слѣпотѣ отчизну презирай,
И праотцевъ обычаевъ стыдись,
Но проливать ты будешь горьки слезы
Объ отческихъ горахъ; и пѣсни пастуховъ,
Презрѣнныя тобой, наполнятъ сердце
Страданіемъ и грустью, если ихъ
Услышишь ты порой въ поляхъ чужихъ.
Ахъ! силенъ, другъ, надъ сердцемъ край родной
Коварный свѣтъ, и чуждый: онъ не твой!
Ты огнь души не въ силахъ погасить:
Такъ и въ дворцѣ ты долженъ чуждымъ быть.
Тамъ доблестей не тѣхъ, мой другъ, хотятъ,
Которыми въ долинахъ ты богатъ.
Иди туда, торгуй свободной волей,
И во дворцѣ владыки будь рабомъ,
Когда тебѣ въ краю твоемъ родномъ,
Воздвигнутъ кровъ, давно готово поле!
Ахъ! не ходи въ Альтдорфъ; родимый край
За свѣтлую свободу защищай.
Во мнѣ мой родъ кончина прекратитъ,
Висящіе на сводахъ шлемъ и щитъ
Сойдутъ со мной въ могилу. Для чего
Желаешь ты, что бы я мысль хранилъ:
«Онъ на одрѣ глаза мои смежилъ;
Потомъ возьметъ наслѣдіе въ удѣлъ
Отъ Австріи — которымъ я владѣлъ
Свободно волей Бога моего!…
За чѣмъ возстать на Короля? Ему
Покоренъ міръ — и мы одни стремимся
Прервать звѣно; ему принадлежатъ
Судилища, дороги; и стада
Гонимыя съ Готарда, платятъ дани.
Окружены владѣньями его,
Мы какъ въ сѣтяхъ: кто помощь намъ подастъ?
Отъ Австріи кто защититъ? Господь
Не защититъ, Владыка не защита!
11 что во всѣхъ обѣтахъ ихъ, когда
Гонимые войной кровавой, нуждой,
Всѣ города, которые Орломъ
Имперіи прикрыты, попадутъ
Въ залогъ? О, нѣтъ, въ такія времена
Мы всѣ должны искать покрова сильныхъ.
Имперская корона переходитъ
Изъ рода въ родъ, и памяти заслугъ
Не сохранитъ; но при наслѣдной власти
Какъ семяна несутъ заслуги жатву.
Уже ль ты такъ премудръ? Твои отцы
И кровь и жизнь несли свободѣ въ даръ;
Въ Люцернѣ ты спроси, какъ ненавистна
Власть Австріи. Она сочтетъ лѣса,
Вершины Альпъ раздѣлитъ, возпретитъ
И ловлю, и пернатыя покинутъ
Лѣса; вездѣ положатъ намъ преграды
И у мостовъ, и у градскихъ воротъ.
И нашею богаты нищетой,
Насъ поведутъ они на бой кровавый!
Нѣтъ, наша кровь, пускай за насъ течётъ!
И вольности пылающій восходъ
Де теплѣ намъ, чѣмъ стукъ цѣпей безъ славы.
Но какъ-же мы съ толпою пастуховъ
Въ кровавый бой пойдемъ противъ Альберта?
Ты пастуховъ толпы узнай! Они
Извѣстны мнѣ, я ихъ водилъ въ бояхъ.
Подъ Фавенцомъ они въ моихъ очахъ
Дрались. Пускай придутъ взложить ярмо:
Мы не хотимъ его сносить. О, вспомни,
Какъ знаменитъ твой родъ. Не оставляй
За ложный блескъ свои дары драгіе.
И быть вождемъ свободнаго народа,
Отдавшаго съ любовію бразды,
Готоваго повсюду за тобой —
Твоею будь единою мечтой,
И гордостью и славой благородной!…
Не забывай ты родъ свой знаменитый,
И ближе будь къ Швейцаріи свободной,
Чтобъ было всё сей думою убито:
И крѣпость силъ высоко возрастётъ!
Въ странѣ чужой, какъ быліе полей,
Тебя гроза далеко унесётъ!
Ахъ! возвратись къ семьѣ родной скорѣй,
Не уходи въ Алтдорфъ: ужели дня
Не хочешь дать? имъ подари меня!
Я слово далъ, пустите: скованъ я!
Ты скованъ! Ахъ, несчастной, но не словомъ!
Не клятвою — любовью скованъ ты!
Не скроется: тебя плѣнила Берта!
Она влечётъ къ Ландфогту; я проникнулъ.
Для женщины бросаешь край родной,
Не ошибись: невѣстой молодой
Тебя манятъ, но не твоя она!
Довольно слышалъ я; теперь простите!
Остановись, безумный! Онъ ушелъ!
Не вразумить, не удержать его!
Какъ Волфеншисъ оставилъ край родной,
Такъ многіе отъ родины отстанутъ.
Какъ чуждыхъ странъ очарованье сильно!
Оно отъ насъ неопытную младость
Насильственно влечётъ! Часъ роковой,
Когда сюда, въ цвѣтущія долины,
Въ сіи луга, притёкъ народъ чужой,
И древніе перемѣнились нравы.
Все новое сильнѣе съ каждымъ днёмъ,
А древнее, высокое падётъ,
И настаютъ другія времяна,
И новыя роиться стали мысли.
Зачѣмъ я здѣсь? Давно земля покрыла
Все, что со мной въ протекшіе дни жило;
Всё, что мое, уже погребено.
Блаженъ, кому жить снова не дано!
СЦЕНА II.
[править]Просторнѣе дорога; всѣ за мной.
Узналъ и крестъ и скалы; мы на мѣстѣ.
Вотъ Рутли — стой, друзья!
Прислушай!
Тихо!
Нѣтъ земляковъ? мы первые пришли.
Товарищи! прошло ужъ ночи много?
Ужъ два часа кричалъ Слисбергскій сторожъ.
Прислушайте!
За озеромъ въ часовнѣ
Къ заутренѣ звонятъ.
Далёко шумъ несётся;
Какъ воздухъ чистъ!
Разкласть-бы, други, сучьевъ,
Чтобъ земляки увидѣли огонь.
Какъ ночь свѣтла, вода лежитъ стекломъ!
Имъ хорошо идти.
Что это тамъ?
Ахъ! радуга, и съ полночь.
Отъ луны!
Да! знаменье! на диво!… Вѣкъ живи,
Не вдругъ его увидишь.
Двѣ горятъ,
Одна другой блѣднѣе. Вотъ челнокъ!
Штауфахера! Не долго старика
Мы ждали.
Да, изъ Ури долго нѣтъ.
Великъ обходъ въ горахъ, чтобъ не попасться
Ландфогтовымъ разсыльнымъ.
Кто? Пароль!
Защитники!
Въ часъ добрый, въ добрый часъ!
Ахъ, господинъ Штауфахеръ! Видѣлъ я
Того, кто на меня уже смотрѣть не можетъ.
И руку клалъ къ безжизненнымъ очамъ,
И мщеніемъ мой напитали духъ
Лишенные на вѣки солнца взоры!
Не говори о мщеньи, отъ бѣды
Спастись должны. Скажи, что въ Унтервальдѣ
Ты сдѣлалъ? Кто тобой на дѣло избранъ?
Что думаютъ товарищи, и какъ
Вы отъ сѣтей разсыльщиковъ ушли?
По высотамъ страшилище и Суренскихъ,
По ледянымъ степямъ, гдѣ только крикъ орловъ
Разносится, дошелъ до паствъ высокихъ,
Гдѣ пастухи изъ Ури, съ Енгелберга,
Пасутъ стада свои спокойно, дружно.
Изъ ледника стремящійся ручей
Мнѣ утолилъ пылающую жажду.
Вошелъ въ шалашъ уединенный; съ немъ
Никто меня не встрѣтилъ, и и былъ
Хозяиномъ и гостемъ; и потомъ
Направилъ путь къ обители людей.
Злодѣйства вѣсть въ долинахъ разлилась,
И бѣдствіе мое мнѣ доставляло
Вездѣ пріютъ и ласковый привѣтъ.
Повсюду я нашелъ негодованье.
Какъ Альпы ихъ, однѣ и тѣжъ растѣнья
Лелѣютъ, какъ ручьи путемъ прорытымъ
Всегда бѣгутъ и даже облака
У нихъ летятъ стезею неизмѣнной:
Такъ правы ихъ отъ праотцевъ прешли
Не измѣнясь и къ внукамъ. Имъ несносно
Все новое въ ходу ихъ древней жизни.
Они вездѣ сжимали руки мнѣ
Могучими руками; ржавые мечи
Спѣшили снять со стѣнъ; во взорахъ ихъ
Блисталъ огонь отваги. Имяна
Священныя услышанъ: Валтеръ Фюрстъ,
А съ нимъ твое, они клялись свершить,
Что ты велишь! Насмерть съ тобой готовы!
Такъ я ходилъ изъ дома въ домъ, подъ кровомъ
Священнаго гостепріимства, и
Дойдя до той долины, гдѣ живутъ
Мнѣ кровные, когда узрѣлъ отца
Забытаго и въ рубищѣ слѣпца,
Лежащаго и на соломѣ чуждой!
О Боже!
Я не зарыдалъ! Нѣтъ, силы
Отчаянья не изнурялъ слезами.
Нѣтъ! Я его, какъ будто драгоцѣнность,
Сокрылъ въ груди, и замышлялъ о дѣлѣ!…
Я восходилъ вершины горъ, и всѣ луга
Я посѣтилъ. У вѣчныхъ льдовъ искалъ
Обителей: гдѣ я ни проходилъ,
Вездѣ я зрѣлъ въ сердцахъ всё тотъ же пыль,
И ненависть. И я достигъ до грани,
Гдѣ твари нѣтъ, и гдѣ сама земля
Ужь не даётъ сбирать тирану дани…
Теперь народъ воспламененный мной,
Предался намъ и словомъ и душой!
Ты многое свершилъ.
Я сдѣлалъ больше.
Всѣ жители давно страшатся Сарнской
И Розбергской твердыни; тамъ враги
Ограждены скалами, всей странѣ
Безтрепетно даютъ законы. Я хотѣлъ
Увидѣть ихъ, и Сарну я увидѣлъ.
Мельхталь! И ты проникъ въ обитель тигра?
Я былъ одѣтъ какъ пилигримъ; я зрѣлъ,
Какъ пировалъ Ландфогтъ въ кругу друзей,
И укротить я длань мою умѣлъ,
И пощаженъ мной былъ тогда злодѣй!…
Какъ счастливь былъ ты въ дерзкомъ предпріятьи
Скажи-же, кто твои друзья, кто за тобой
Послѣдовалъ?.. Дай ихъ узнать, чтобы
Открывъ сердца, тѣснѣй соединиться.
Васъ знаютъ всѣ, я Мейеромъ зовусь,
А вотъ и сынъ моей сестры, онъ Винкелридъ.
Ты назвалъ мнѣ знакомца: Винкелридъ,
На Вейлерѣ дракона умертвилъ,
И самъ погибъ въ бою.
Онъ былъ мой дѣдъ….
Вотъ эти изъ-за Вальда, всѣ вассалы
Монастыря; но ихъ не презирай
За то, что нѣтъ наслѣдія у нихъ.
Они всегда любили край родной.
Давайте-же мнѣ руки! Хорошо,
Кто на землѣ свободенъ; но всегда
Достоинства умѣемъ мы цѣнитъ.
Вотъ Редингъ, нашъ старинный Ландаманъ.
Онъ мнѣ знакомъ, со мной имѣетъ тяжбу.
Такъ Редингъ, мы въ судѣ съ тобой враги,
Но здѣсь друзья!
Онъ славно говоритъ.
Они идутъ. Вы слышитель рогъ Ури?..
Вотъ, Господа служитель. Дальній путь
И ночи мракъ его не удержали.
За стадомъ вслѣдъ идётъ и пастырь.
Точно!
Съ нимъ Петерманнъ и Валтеръ Фюрстъ; но Телля
Не вижу я въ толпѣ.
Въ родныхъ поляхъ
И на родной землѣ, друзья, намъ должно
Въ молчаніи сбираться какъ убійцы
Въ ночи, когда они подъ кронъ спой черный,
Спѣшатъ собрать измѣну, преступленье.
Мы собрались здѣсь защищать права,
Блестящія, какъ солнце блещетъ въ полдень.
Что нужды! Все, что уготовитъ ночь,
И славой и свободой въ день заблещетъ!
Послушайте, что Богъ вложилъ мнѣ въ сердцѣ:
Мы собрались за весь народъ, и древнихъ
Обычаевъ народа не забудемъ,
Какъ помнимъ ихъ въ дни мира. Нынѣ многихъ
Не можемъ мы свершить обыкновеній:
Но Богъ вездѣ, а мы подъ сводомъ неба.
Да, будемъ мы какъ праотцы судить;
Во мракѣ мы, но свѣтлы всѣ права.
Хоть мы числомъ не всѣ, но духъ народа —
Онъ здѣсь, и всѣ мудрѣйшіе предстали.
Нѣтъ съ нами книгъ, но всѣ въ сердцахъ онѣ.
Всѣ станьте въ кругъ, мечи вонзите въ землю.
Будь Ландаманъ въ среди, а мы кругомъ.
Три племя здѣсь: кого вождемъ назначимъ?
Пусть Швицъ объ этомъ судитъ съ Ури;
Мы чести сей не требуемъ себѣ.
Не требуемъ! Мы помощи лишь просимъ.
Принадлежитъ по праву мечь сей Ури:
Всегда впередъ несётъ на бой знамена.
О нѣтъ! Онъ быть удѣломъ долженъ Швицу;
Мы вѣтки всѣ: онъ древо нашей славы.
Окончу я вашъ благородный споръ.
Пусть будетъ Швицъ въ дѣлахъ совѣта силенъ,
А на войнѣ вождемъ да будетъ Ури.
Онъ твой!
Не мой, да старшій будь вождемъ!
Здѣсь старѣе всѣхъ Ульрихъ Шмидтъ.
Онъ храбръ,
Но онъ вассалъ, и быть вождемъ не можетъ.
А Ландаманъ нашъ Редингъ — для чего
Другаго намъ искать?
Онъ будь вождемъ!
Кто хочетъ такъ, да подымаетъ руку.
Я не могу дать клятвы на скрижаляхъ!
Но я зову въ свидѣтели свѣтила,
Что никогда не удалюсь отъ правды!
Что племена созвало съ горъ? За чѣмъ
Въ полночный часъ на берегѣ пустынномъ
Мы собрались? Какой предметъ союза,
Который мы при звѣздахъ заключимъ?
Не новый онъ! Возобновить хотимъ
Союзъ отцовъ! Вы знаете, друзья,
Хоть племяна горами и водой
Раздѣлены: отъ одного мы древа,
Въ насъ кровь одна, мы родины одной!
Такъ правда то, что въ пѣсняхъ старины
Намъ говорятъ, что всѣ мы издалёка.
О, разскажи, что знаешь ты о томъ?
Послушайте, что пастыри въ разсказахъ
Передаютъ: на сѣверѣ, далеко
Великій былъ народъ, въ единый годъ
Свирѣпствовалъ тамъ голодъ; цѣлый край
Рѣшилъ, чтобы по жребію шестой
Родимую оставилъ землю. Было такъ:
Толпа мужей и жёнъ пошла на полдень,
Вездѣ мечемъ прокладывая путь,
Доколь они высокихъ горъ достигли,
И стали на пустынныя долины,
Гдѣ Муоти катитъ свои струи.
Тамъ не было слѣда людей; одинъ
На берегѣ пустынномъ былъ шалашъ;
Въ немъ жилъ одинъ лишь путниковъ вожатый.
Гроза тогда на озерѣ кипѣла;
Имъ плыть не льзя, и обойдя весь край,
Увидѣли обширные лѣса,
Истопники; какъ будто вновь въ отчизну
Они пришли. Рѣшились здѣсь остаться,
Построили нашъ древній Швицъ, потомъ
Огромныя коренья вырывали;
И видя, что имъ скоро будетъ тѣсно,
Они пошли до Черныхъ горъ, къ вершинамъ,
Гдѣ вѣчный снѣгъ лежитъ, гдѣ жилъ народъ
Имъ чуждый. Тамъ Кернвэльдъ и Алтдорфъ
Заложены. Но въ памяти ихъ родъ
Остался; межъ племянъ чужихъ, всегда
Швейцарецъ зналъ другъ друга.
Въ насъ одна
Душа и кровь!
Мы всѣ одинъ народъ!
Есть племена, несущія ярмо
Чужое: ихъ мечемъ поработили;
Они живутъ и на границахъ нашихъ.
Тамъ старики даютъ сынамъ неволю;
Но мы свою свободу сохранили,
Не гнули мы колѣнъ предъ Королями.
Съ Имперіей соединились мы,
Чтобъ защищать права: въ трактатѣ такъ.
Но не ищи свободы въ безначальи!
Вездѣ судья верховный нуженъ намъ,
Чтобъ у него имѣть защиту въ спорѣ.
Такъ праотцы за землю занятую
Къ Имперіи вступили подъ защиту,
И къ знаменамъ ея стекалися свободно.
И вотъ одно условіе свободы:
Имперію повсюду защищать,
Когда она защитой намъ вездѣ.
Иное всё неволя!
Предки наши
Стекалися къ Имперскимъ знаменамъ,
Въ Италію, и въ Римѣ на владыкъ
Они вѣнцы взлагали. Сама жили
На родинѣ по собственнымъ законамъ.
Убійство лишь наказывалъ Властитель,
И для того имъ былъ поставленъ Графъ,
Но онъ не жилъ у насъ: лишь преступленье
Свершалося, судья являлся къ намъ,
И не страшась людей, подъ вольнымъ небомъ
Судъ изрекалъ. Уже-ли это рабство?
Кто иначе слыхалъ, тотъ говори.
Все такъ, какъ ты сказалъ; мы никогда
Не вѣдали владычества инаго.
Мы Короля ослушались, когда
Вступился онъ неправо за Монаховъ;
Когда у насъ отнять хотѣли горы —
На нихъ стада гоняли наши дѣды!
Монастыря Аббатъ тогда прислалъ
Къ намъ грамоту, по коей самъ Король
Ему давалъ незанятыя земли;
А въ ней объ насъ ни слова; мы тогда
Ему въ отвѣтъ: „Король дарить не можетъ,
Что не его, а если справедливость
Не воздадутъ: съ Имперіей всѣ связи
Мы разорвемъ.“ Такъ говорили дѣды!
И намъ терпѣть стыдъ новаго ярма,
Отъ чуждаго вассала намъ сносишь,
Чего снести Король не могъ заставить!
Не нашими-ль руками эту землю
Взрывали мы? не мыль огромные лѣса,
Гдѣ дикія звѣрей берлоги были,
Въ обители людей преобратили?
Мы извели драконовъ, коихъ ядъ
Упитывалъ болотъ огромныхъ смрадъ!
Не мыль одни туманы разогнали,
Висѣвшія, какъ грозный видъ печали!
Утесы мы разбили, провели
Дороги въ нихъ; вѣка ужь утекли
Съ тѣхъ поръ, какъ мы владѣемъ сей страной.
И намъ терпѣть, чтобъ цѣпью роковой
Вассалъ, пришлецъ, Швейцарію безславилъ!
Тиранству есть предѣлъ. Когда гнетомый
Своимъ правамъ защиты не находитъ:
Тогда права свободы защищая,
Которыя, какъ звѣзды въ небесахъ.
Съ созданія горятъ не угасая,
Онъ къ Вышнему съ молитвою идётъ,
И Тотъ ему отвагу подаетъ!
Тогда опять тѣ воскресаютъ годы,
Какъ человѣкъ возсталъ на человѣка…
И если всё безсильно, острый мечь
Становится защитникомъ свободы!…
За родину, за древній плодъ полей,
Мы возстаемъ за жёнъ и за дѣтей!
За родину, за женъ и за дѣтей!..»
Размыслите, хватаясь за мечи,
Вы можете съ Имперіей легко
Окончишь все. Скажите только слово —
И пылѣ насъ гнетущіе тираны
Весь грозный гнѣвъ на ласки премѣнятъ,
Лишь Австріи отдайте аы присягу.
Кто говоритъ: Австрійцамъ присягать!
Не слушайте!
Измѣнника совѣтъ!
Спокойтесь!
Мы Австрійцамъ покоримся,
Мы вынесемъ спокойно поношенье!
Какъ отдадимъ насилью, что отвергли
Мы кротости!..
Мы были-бы рабы —
И по дѣломъ!
Кто скажетъ о присягѣ,
Лишается всѣхъ правъ. Да! сей законъ
Нашъ Ландаманъ межъ нами утвердитъ!
Да будетъ! Кто объ Австріи помянетъ,
Лишится нравъ и почести. И братья
Его подъ кровъ не пустятъ къ очагу!
Мы такъ хотимъ, да утвердитъ законъ!
Исполнено!
Теперь свободны вы:
То говоритъ законъ! Австрійцы силой
Не могутъ взять, что нынѣ вы отвергли.
Что дѣлать въ день?
Вы братья заговора!
Истощены всѣ средства! Можетъ быть
Властитель нашъ не знаетъ нашихъ бѣдъ;
Послѣднее намъ должно испытать.
Пускай дойдетъ гласъ жалобы къ престолу,
Потомъ за мечь!.. Пускай права всѣ святы!
Насиліе ужасно, и Творецъ
Тогда покровъ, когда защиты нѣтъ
Отъ смертнаго. Товарищи! Не такъ ли?
Ты все скажи.
Я въ Рейнсфельдъ ходилъ,
Чтобъ у дворца возсташь на угнетенье,
И требовать условій нашихъ правъ.
Тамъ встрѣтились мнѣ депутаты Ренна
И Швабіи; ихъ веселъ былъ возвратъ:
Ихъ грамоты всѣ утвердили вновь.
Я, Депутатъ вашъ, призванъ былъ
Передъ Судей, которые сказали:
— На этотъ разъ Король нашъ очень занятъ,
Но вспомнитъ онъ объ васъ въ другую пору!
Печально я пошелъ по заламъ, вдругъ
Увидѣлъ я, что Герцогъ Іоаннъ
Съ слезами на глазахъ стоялъ, а съ нимъ
Былъ Тегерфельдъ и Бартъ; меня позвали,
И вотъ, что я отъ нихъ услышалъ".
— "Надѣйтесь на себя — отъ Короля
" Вы помощи не ждите! Развѣ онъ
" Племянника наслѣдства не лишилъ?
" Герцогъ просилъ родительскихъ владѣній:
" Ужъ онъ въ годахъ; вассалами, страной
"Онъ управлять законно можетъ. Что же?
"Какой отвѣтъ онъ получилъ? Король
" Взялъ изъ цвѣтовъ вѣнокъ, и на главу
" Ему изложивъ, сказалъ: Одинъ уборъ
" Младенчеству служащій украшеньемъ!
Вы слышали. Надѣйтесь на себя —
Отъ Короля не ждите вы защиты!
Намъ ничего теперь не остается.
И такъ рѣшимъ, какъ къ цѣли мы пойдемъ.
Рѣшились мы низвергнуть наше иго,
И защищать права отцовъ. Правъ новыхъ
Приобрѣтать мы не хотимъ. Друзья,
Что Королю принадлежитъ, то будь
Сохранено.
Австрійская аренда
Есть у меня.
Что повелѣлъ законъ,
То исполняй.
Рапересвейля подать
Лежитъ на мнѣ.
Ему плати ее.
Присягу далъ монастырю Цириха.
Церковное отдать ты долженъ церкви.
Всѣ исполнять обязанности должно.
Ландфогтовъ мы хотимъ изгнать; твердыни
Разрушить, но безъ крова, если можно.
Пусть видитъ нашъ Король, что на него
Возстали мы, бывъ вынуждены силой!
И если мы останемся въ границахъ,
Онъ укротитъ свой гнѣвъ. — Съ мечемъ въ рукахъ
Съ смиреніемъ народъ наводитъ страхъ!
Но какъ-же то свершимъ? Нашъ врагъ всегда
Вооруженъ: безъ битвы не уступитъ.
Уступитъ онъ, когда мы на него
Нагрянемъ: онъ готовъ не будетъ къ бою ..
Отважна рѣчь твоя, но трудно дѣло.
Двѣ крѣпости Швейцаріей владѣютъ;
Онѣ врагамъ убѣжище, онѣ
Еще грознѣй съ прибытьемъ Короля.
На Сарно и Росбергъ должны напасть,
Пока враги меча не обнажали.
Не медлите! Враги узнаютъ; тайна
Межь многими раздѣлена.
Измѣны
Межъ нами нѣтъ.
Но вѣрьте, иногда
И преданность намъ въ гибель.
Кончатъ скоро
Альтдорфскую твердыню: и Ландфогтъ
Сильнѣе въ ней.
Вы въ думахъ о себѣ!
Вы лжете!
Кто! Мы лжемъ? И люди Ури
Такъ говорятъ!
Во имя клятвы, тише!
А если Швицъ сталъ съ Ури за одно:
Пришлось молчать!
Предъ всѣми ты виновенъ;
Ты быстрыми словами рушилъ миръ.
Когда-бы мы до имянинъ Ландфогта
Помедлили: въ обычаѣ вассаловъ
Ему дары носишь; тогда толпа
Людей могла-бъ предстать безъ подозрѣнья,
На посохахъ сокрывъ свои кинжалы:
Къ нему никто съ оружіемъ не входитъ.
Другая же толпа готова будетъ
Въ лѣсу; когда-жь вороты замка
У нихъ въ рукахъ, они затрубятъ въ рогъ
И бросятся всѣ изъ засады; замокъ
Такъ безъ труда падетъ подъ наши руки.
А въ Госбергъ я проникну. У меня
Есть дѣвушка въ томъ замкѣ, и она
Мнѣ лѣстницу накинетъ для свиданья.
Взойду, и всѣ товарищи за мной.
Всѣ-ль отложить желаютъ нападенье?
Двенадцать есть противу двадцати.
Въ назначенный для исполненья день,
Когда падутъ подъ нашу власть всѣ замки,
На высотахъ должны горѣть костры!
Такъ! Вѣрьте мнѣ: Ландфогты видя въ насъ
Рѣшительность, на битву не рѣшатся,
И съ радостью проводниковъ возьмутъ.
Лишь Гейслера упорность мнѣ страшна.
Онъ окружёнъ повсюду грозной стражей,
И крови не проливъ, онъ не отступитъ,
И родинѣ изгнанный будетъ грозенъ;
Его щадить и трудно и опасно.
Меня туда, гдѣ гибель велика!
И съ радостью, спасенную Вильгельмомъ
Отдамъ я жизнь: отмстилъ за честь и сердце
Освободилъ!
Съ терпѣньемъ ожидайте.
Но вотъ, межъ тѣмъ какъ совѣщались мы,
На высотахъ блестящій день восходитъ.
Теперь пора, чтобъ не застало утро.
Разносится въ долинахъ тихо ночь!
Здѣсь именемъ небеснаго свѣтила,
Блестящаго привѣтно на горахъ,
Когда оно еще не восходило
Для смертнаго въ тяжелыхъ городахъ,
Клянемся мы народомъ братій быть!
И лучше смерть, чѣмъ рабство намъ сносить!
Мы возносясъ надъ крѣпостью людей,
Творецъ! падемъ предъ благостью твоей!
Теперь иди своей дорогой всякой,
И возвратись къ домашнимъ и къ друзьямъ.
Кто пастырь, тотъ веди домой стада,
И въ нашъ союзъ друзей вводите тайно.
Въ молчаніи сносите угнѣтенье;
Пусть надъ страной тиранства зло ростетъ,
Но близокъ день! Намъ дастъ тиранъ отчетъ!
Смиряйте-же въ сердцахъ и гнѣвъ и мщенье!
Кто за себя возстанетъ, весь народъ
Да обвинитъ того за преступленье!
СЦЕНА I.
[править]Чуть засвѣтится востокъ,
По горамъ и по долинамъ
Съ лукомъ выгнутымъ, стрѣлокъ
Пробѣгаетъ властелиномъ.
Онъ, отважный, завладѣлъ
И горами и скалами;
Будто коршунъ полетѣлъ
Высоко надъ облаками.
Даль ему принадлежитъ,
Вѣрной онъ идётъ ногою;
Что бѣжитъ и что лежитъ.
Достигаетъ онъ стрѣлою
Ахъ, Батюшка! Перервалась струна,
Поправьте мнѣ.
О нѣтъ! Стрѣлокъ хорошій
Поправитъ самъ.
Даны имъ стрѣлы рано.
Кто хочетъ стать стрѣлкомъ искуснымъ, тотъ
Всегда стрѣляй заранѣ.
Дай Господь
Имъ не узнать науки этой.
Нѣтъ!
Учись они всему. Кто въ этой жизни
Идти путемъ свободнымъ хочетъ, тотъ
Готовымъ будь къ защитѣ и къ обидѣ.
Ахъ! Никогда не будетъ домъ спокоенъ.
Я измѣнить природы не могу.
Жена! Не я былъ созданъ пастухомъ!
Охотно, другъ, за тѣмъ стремлюсь умомъ,
Что изловишь я въ силахъ на бѣгу ..
И жизнію вполнѣ живу тогда,
Когда, что шагъ, то новая бѣда!
Но ты забылъ тоску жены; она
Вся въ трепетѣ, пока не возвратиться.
Я съ ужасомъ слыхала, что бѣды
Случаются въ набѣгахъ вашихъ смѣлыхъ.
И каждый разъ, когда уходить ты,
Душа твердитъ: тебя напрасно ждать.
Мнѣ кажется: взойдя на высоты
На ледникахъ погибъ; или опять
Ты предо мной, слабѣющій, безъ силы;
И нижу я, что серны быстрый скокъ
Въ мгновеніе тебя съ горы увлёкъ;
Что увлеченъ ты снѣжною горой,
Что треснулъ лёдъ, и Боже! ты живой
На вѣки скрытъ огромною могилой!
Стрѣлку грозитъ повсюду смерть на Альпахъ.
Ахъ! Каждый часъ на краѣ бездны ты!
Кто видитъ все проворными глазами,
Кто силенъ и кто къ Вышнему душой:
Проходитъ тотъ надъ бездной роковой
Безъ трепета. Меня-ль страшишь горами,
Когда на нихъ увидѣлъ свѣтъ дневной!
Вотъ наша дверь поправлена на долго.
Вильгельмъ! Куда ты?
Я, въ Альтдорфъ, къ отцу.
Нѣтъ у тебя опасныхъ предпріятій?
Признайся.
Какъ тебѣ пришло на умъ?
На Ландфогтовъ есть заговоръ, совѣтъ
У Рутли былъ, и ты былъ въ заговорѣ.
Тамъ не былъ я; но если край родной
Меня зовётъ, я зовъ его услышу.
Они тебя пошлютъ на гибель; что
Имъ тяжело, тебѣ на часть оставятъ.
Всякъ дѣлаетъ, что въ силахъ.
Ты въ грозу
Изъ Вальднера по озеру проѣхалъ.
Вѣдь чудомъ ты отъ смерти спасся; вспомни,
Что у тебя жена и дѣти есть.
Мой другъ! Объ васъ я думалъ, возвращая
Семьѣ отца!
На озерѣ, и въ бурю!
Но вѣришь ты: Творца ты испытуешь.
Кто разсуждать привыкъ, въ томъ дѣда мало.
Да, ты готовъ всѣмъ помогать; но будь
Ты самъ въ бѣдѣ, на помощь кто придетъ?
Дастъ Богъ! Ни чьей мнѣ помощи не надо.
За чѣмъ, Вильгельмъ, берешь съ собою лукъ?
Я безъ него какъ будто-бы безъ рукъ.
Отецъ, куда?
Въ Альтдорфъ, мой сынъ, со мной
Не хочешь-ли?
Пойдемъ, я радъ,
Ландфогтъ теперь въ Альтдорфѣ; не ходи.
Нѣтъ; нынче-же его не будетъ тамъ.
Дождись его отъѣзда; знаешь ты,
Что онъ на насъ сердитъ.
Мнѣ гнѣвъ его
Не страшенъ: я всегда жилъ честно, другъ!
Но онъ честныхъ людей всѣхъ больше гонитъ.
Безсиленъ онъ надъ ними; онъ меня
Я думаю не станетъ оскорблять.
Какъ знать?
Я былъ недавно на охотѣ,
Далеко отъ людей въ мѣстахъ пустынныхъ,
Подъ Шатеномъ: тропинкою въ скалѣ
Я долженъ былъ ступать надежнымъ шагомъ;
Какъ-бы стѣна, утесъ надъ годовой,
А быстрый токъ катился подо мной…
И нашъ Ландфогтъ тропинкой той-же шелъ.
Мы встрѣтились; онъ былъ одинъ, какъ я,
Грудь въ грудь, и пропасть передъ нами.
Ландфогтъ узналъ меня; а не задолго,
И безъ вины, меня обидѣлъ онъ;
И видя, что я былъ сооруженъ,
Что шелъ къ нему на встрѣчу, задрожалъ
И поблѣднѣлъ, — еще одно мгновенье,
Отъ ужаса онъ въ бездну-бы упалъ!
Онъ жалокъ сталъ: я подошелъ къ нему,
И голосомъ покорнымъ: это я,
Мой Господинъ! Но рѣчь его застыла;
Онъ мнѣ махнулъ рукой, чтобъ шелъ дорогой
Я мимо, и послалъ проводниковъ.
Онъ задрожалъ передъ тобой: бѣда!
Онъ это не забудетъ никогда.
Я отъ него подалѣ: онъ не сыщетъ.
Но не ходи туда сегодня, лучше
Иди стрѣлять.
Чего боишься ты?
Мнѣ грустно! Не ходи.
Но отъ чего
Тоскуешь ты?
Не отъ чего, Вильгельмъ?
А не ходи!
Мой другъ, я обѣщалъ.
Ну, если такъ, оставь мнѣ сына, Тель!
Нѣтъ! матушка! Меня съ отцомъ пусти.
Какъ, Вальтеръ, и меня тебѣ не жалко?
Я принесу отъ дѣдушки гостинца.
А я съ тобой останусь.
Да, мой сынъ,
Теперь ты мнѣ утѣхою остался.
СЦЕНА II.
[править]За мною онъ: мнѣ можно говорить.
Мы наконецъ одни, кругомъ утесы,
Свидѣтелей я не страшусь; моя душа
Не вынесетъ молчанья.
Осторожнѣй:
Отъ свиты мы быть можетъ не далёко.
Она совсѣмъ въ противной сторонѣ.
Иль никогда, или теперь! Мгновенье
Великое терять не должно мнѣ,
И васъ пускай оно меня лишитъ.
Ахъ! этотъ взоръ спокойный, благодатный
Не гордостью вооружайте! Какъ
Осмѣлишься вамъ высказать любовь?
Безвѣстенъ я, — и наряду съ толпой
Блистательной, горящей къ вамъ любовью
Хочу я стать .. и только въ даръ несу
Мою любовь съ пылающей душой!
Какъ о любви тотъ смѣетъ говорить,
Кѣмъ попранъ быль священный долгъ не давно?
Рабъ Австріи клянется ввѣкъ любишь,
Торгующій за родину безславно!
Такой упрёкъ отъ васъ-ли слышать мнѣ?
Не вами-ли увлекся я одною?
И думали меня на сторонѣ
Измѣнниковъ найти? Скорѣй супругомъ
Мнѣ-бъ Гейслеръ сталъ, чѣмъ недостойный сынъ
Швейцаріи, предавшійся тирану! Ё
О, Боже, что я слышу!
Что дороже
Злосчастія согражданъ? Что прекраснѣй
Защитника невинности гнетомой?
За вашъ народъ кровь стынетъ, и его
Бѣды меня терзаютъ! Съ каждымъ днемъ
Мои мечты сильнѣй, сильнѣй о нёмъ!
Но вы ему посланные природой
Въ защитники, вы бросили его —
Передались къ врагу, и дружно
Куёте съ нимъ для родины оковы!
И вѣрьте мнѣ, чтобъ васъ за шагъ такой
Не презирать — должна владѣть собой!
Я лучшую ему готовилъ долю.
Вы родинѣ готовили неволю.
Свободу — и послѣдняго жилища
Хотѣли вы лишить на сей землѣ.
Все счастіе постигнулъ самъ народъ;
Его душа, не блескъ пустой ведётъ!
Коварные васъ въ сѣти завлекли.
Презрителенъ я передъ вами, Берта!
Мнѣ лучше-бы васъ презирать Но видѣть
Презрѣнія достойнымъ и того,
Кого любить готова!
Берта! Берта!
На высшее блаженство взводишь ты,
И въ мигъ потомъ свергаешь съ высоты!
Нѣтъ, нѣтъ, огонь священный не погасъ
Въ груди его: одна душа дремала —
Я разбужу её! Насиліемъ хотѣлъ
Изкоренить святую добродѣтель:
Она сильнѣй, и духъ вашъ благороденъ.
Куда любовь меня не поведётъ!
Не отвергать священную природу, —
Не оставлять свое предназначенье:
Нѣтъ, за народъ кровавое отмщенье
Готовьте вы, боритесь за свободу!
Злосчастный! Какъ при обрѣтешь ее,
Когда на власть высокую возстанешь?
И не отъ сей-ли воли длань ея
Зависитъ?
Всѣ владѣнія мои
Къ Швейцаріи; её освободите,
Свободна я!..
Ахъ! сладостной надеждой
Исполненъ духъ!
Отъ Австріи не ждите
Моей руки; она моимъ богатствомъ
Ослѣплена, готовитъ мнѣ супруга
Съ блистательнымъ наслѣдіемъ. Тираны,
Грозящіе поработить вашъ край,
И мнѣ грозятъ неволей. Можетъ быть
Какъ жертва, я назначена наградой
Властителя любимцу! Увлекутъ
Туда, гдѣ ложь и гдѣ обманъ живутъ.
Одна любовь, любовь мнѣ будь оградой!
Рѣшились вы весну блестящихъ дней
Здѣсь провести на родинѣ моей!
Въ моей душѣ далёкое стремленье
Что было? Все стремленье къ вамъ одной
Я къ славѣ путь искалъ: но все мечтой
Вы были и любови упоенье!..
Какъ, Берта, вамъ средь мирныхъ сихъ полей
Легко на вѣкъ забыть земли сіянье!
И если такъ, мнѣ вѣрьте: въ жизни сей
Исполнилось прекрасное желанье!
И міра пусть шумящіе валы
Безсильно бьютъ надежный скалы.
Такъ, жизни даль исчезла предо мной.
Пускай скалы воздвигнувшись стѣной
Все заградятъ, чтобы изъ нѣдръ долины
Намъ видѣть день, и блескъ небесъ единый!
Теперь ты тотъ! Зрю гордое чело,
Какъ предъ меня видѣнье принесло.
Прости-же ты, ничтожная мечта!
Въ краю родномъ мнѣ счастіе готово:
Гдѣ протекли младенчества лѣта,
Гдѣ шагъ одинъ — и радостію новой
И окруженъ .. Гдѣ жизнію блестятъ
И дерева, и бурный водопадъ:
Тамъ хочешь ты на вѣки быть моею!
Страны родной привѣтныя поля,
Клянусь тебѣ, любить въ душѣ умѣю:
И мнѣ безъ нихъ безцвѣтна вся земля!..
И гдѣ-бъ мы край нашли благословенный,
Какъ не въ странѣ, гдѣ незнакомъ порокъ,
Гдѣ незнакомъ измѣны ядъ презрѣнный;
И счастія гдѣ благодатный токъ
Не возмутитъ ничто; гдѣ наши дни
Такъ пролетятъ, какъ свѣтлыя струи!
Я зрю: въ кругу мужей освобожденныхъ,
Какъ высоко взнесешься ты одинъ!
Тогда среди полей благословенныхъ,
Ты будешь жить, какъ будто властелинъ!
Я зрю передъ собой вѣнецъ всѣхъ жёнъ,
Въ обители блаженствомъ окружёнъ!
И будто-бы прекрасная весна,
Все оживитъ, осчастливитъ она!..
Смотри, мои другъ! Какъ было не грустить,
Когда ты самъ хотѣлъ виною быть
Злосчастія! Что было-бы со мной,
Когдабъ тиранъ насильственной рукой
Меня увлёкъ въ свой замокъ твердый, тёмный?
Здѣсь замка нѣтъ! Народъ стѣной огромной
Не заграждёнъ, — а вѣкъ его златой
Моею сталъ любимою мечтой.
Но какъ спастись отъ вражескихъ сѣтей?
Они легли вокругъ главы моей!
Расторгни! Будь что будетъ: за Народъ
Вооружись, не оставляй! Но вотъ
Охотники трубятъ.
За край родной
И за любовь свою лети на бой!
Тиранъ одинъ на всѣхъ отяготѣлъ,
И счастія насъ ждетъ одинъ удѣлъ.
СЦЕНА III.
[править]Напрасно мы стоимъ! Никто нейдетъ!
Не отдаётъ никто почтеньи шляпѣ.
А здѣсь всегда кипѣлъ народъ,
Какъ будто въ торгъ; вотъ пугало на шесть
Навѣсили, и на дугъ ни души.
Досадно то, что всё одни бродяги
Истертыя свои снимаютъ шапки,
А весь честной народъ обходитъ мимо,
Чтобы не гнуть спины предъ шляпой!
Въ полдень
Изъ Ратуши они пойдутъ назадъ.
Ужь кой-кого чуть чуть я не поймалъ:
Ни кто изъ нихъ не думалъ о поклонѣ.
Да Россельманъ, пасторъ, шелъ отъ больнаго,
Замѣтилъ то, и тотчасъ сталъ предъ мачтой
Съ священными дарами; Кистеръ вдругъ
Въ колокола ударилъ, на колѣна
Упалъ народъ: но не предъ шляпой.
Товарищъ! Здѣсь какъ пуголы стоимъ
Мы передъ ней; ну, не обидноль намъ
Быть на часахъ предъ шляпою пустой?
Вѣдь жалки мы въ глазахъ честныхъ людей.
Смѣшной приказъ: колѣна гнуть предъ шляпой!
Не гнуть спины предъ шляпою пустой!
А часто предъ пустою головой
Сгибается.
Усердный ты служивой!
И имъ готовъ нанесть бѣду; а я
Зажмурился, и кланяйся, кто хочетъ.
Эй, кланяйтесь передъ Ландфохтомъ, дѣти!
Дай Богъ, чтобъ онъ отъ насъ далеко былъ,
А намъ одну оставилъ шляпу!
Прочь!
За чѣмъ вы здѣсь идете стадомъ? Вы
Не надобны; мужей къ намъ посылайте.
Увидимъ, какъ они храбришься станутъ.
У насъ въ горахъ такія есть деревья,
Что топоромъ ударь, польется кровь.
Не правда-ли?
Кто это говорилъ?
Да нашъ пастухъ. И онъ мнѣ говорилъ,
Что ихъ давно, давно заколдовали.
А дерево кто срубитъ, изъ земли
Вдругъ на того поднимется рука
И въ гробъ его утащитъ.
Да, священны,
Деревья здѣсь: вдали сѣдыя горы,
Подъ облака ушедшія, ты видишь?
Какъ по ночамъ они гремятъ ужасно,
И тамъ луга всѣ засыпаютъ снѣгомъ *
Они-бъ Альтдорфъ засыпали давно,
Когда-бъ не лѣсъ, растущій на горахъ,
Какъ будто стражъ, не охранялъ его.
А земли есть, гдѣ не бываешь горъ?
Когда идешь внизъ по теченью рѣкъ
Отъ нашихъ горъ, откроется долина,
Гдѣ рѣки не крутятся съ пѣной, гдѣ
Онѣ текутъ спокойной чередой.
Со всѣхъ сторонъ тамъ небеса блестятъ,
И жатвы тамъ какъ лугъ необозримый,
И вся земля какъ разведенный садъ!
Ахъ, батюшка! За чѣмъ нейдемъ туда?
Прекрасенъ край тотъ, будто неба сводъ:
Но сѣятель тамъ не сбираетъ плодъ.
А развѣ нѣтъ у нихъ полей своихъ?
У нихъ, мой сынъ, Король владѣетъ полемъ.
Такъ-бы въ лѣсахъ они ловили больно.
И дичь и звѣрь принадлежатъ ему.
Въ своихъ рѣкахъ они ловилибъ рыбу.
Мой сынъ! моря и рѣки всё его.
Да ктоже онъ, кого они боятся?
Онъ имъ одинъ покровъ!
А развѣ сами
Они себѣ покровомъ быть не могутъ?
Тамъ ближніе не вѣрятъ ближнимъ, сынъ!
Нѣтъ, батюшка, въ краю обширномъ тѣсно.
Мнѣ лучше здѣсь подъ снѣжными горами.
Конечно, сынъ: сноснѣе ледники
Имѣть въ тылу, чѣмъ злыхъ людей!
Отецъ!
За чѣмъ виситъ на этой палкѣ шляпа?
Что нужды намъ?
Во имя Короля!
Ни съ мѣста, стой!
За чѣмъ схватилъ меня?
Не кланялся ты шляпѣ!
Другъ, пусти!
Ступай въ тюрьму!
Какъ? батюшку въ тюрьму?
Скорѣй сюда! скорѣе помогите,
Его ведутъ въ тюрьму!
Что здѣсь такое?
За чѣмъ ты на него взлагаешь руку?
Измѣнникъ онъ!
Кто!?Я измѣнникъ! Я?
Ошибся, другъ: онъ добрый гражданинъ!
Ахъ, дѣдушка! Вы помогите намъ!
Въ тюрьму!
Я за него порукой — я!
Что сдѣлалось? Вильгельмъ мой, ради Бога!
Онъ презирать осмѣлился приказъ!
Тель, правда-ли?
Ты лжешь, негодный, лжешь!
Онъ мимо шелъ — не кланялся онъ шляпѣ!
За то вести въ тюрьму! Порукой я —
Пусти его!
Ручайся за себя;
Мы дѣлаемъ, что намъ велятъ — прочь всѣ!
Нѣтъ, это ужь насилье! Мы-ль потерпимъ,
Чтобъ увели его у насъ въ глазахъ!
Не вынесемъ, друзья! Другъ другу мы
Защитой быть должны.
Кто смѣетъ здѣсь
Не уважать Ландфогтова указа?
Мы къ вамъ! Что здѣсь? Смѣлѣе нападайте!
Я за себя умѣю постоять!
Идите всѣ, друзья. Когдабъ хотѣлъ,
Не многое мнѣ значили-бы копья!
Попробуй ты увесть его изъ круга!
Смирнѣй, смирнѣй!…
Измѣна! бунтъ! измѣна!
Вотъ нашъ Ландфогтъ!
Измѣна! бунтъ! измѣна
Кричи, пока твое не треснетъ гордо!
Молчи, молчи!
Измѣна! помогите!
Вотъ Ландфогтъ! Намъ бѣда! Теперь что будетъ?..
Прочь, прочь! Ландфогтъ!
Вы разгоните ихъ.
За чѣмъ народъ сбѣжался? Что за крикъ?..
Что здѣсь? Я знать хочу. (Фрисхарду) Приближся ты:
За чѣмъ его ты держишь?
На часахъ
Я здѣсь стоялъ у шляпы! И его
На дѣлѣ я поймалъ, когда онъ шелъ
И не согнулъ колѣна передъ нею!
Хотѣлъ его отвесть въ тюрьму — народъ
Забунтовалъ, и не даетъ его
Властителя ты смѣешь презирать —
Да и меня, не преклонясь предъ шляпой!
Она виситъ, чтобъ каждаго покорность
Мы видѣли — а ты возсталъ на это.
Мой Властелинъ! Прости! Не изъ презрѣнья
Высокую твою нарушилъ волю!
И правда то, какъ называюсь Телемъ!
Ты говорятъ стрѣляешь славно, Тель!
И правда! Сто шаговъ отмѣритъ онъ,
И яблоко вамъ съ дерева собьётъ!
Онъ сынъ твой?
Да.
А есть другія дѣти?
Два сына у меня.
А гдѣ любимый?
Мои сыны равно мнѣ оба милы.
Отходишь ты отъ дерева далёко
И яблоко стрѣлой сбиваешь! Покажи
Теперь свое искуство; лукъ бери!
А! онъ въ рукахъ! Натягивай его
И яблоко съ сыновней головы
Сшиби! Но мой совѣтъ: бери вѣрнѣй —
А то главѣ не уцѣлѣть твоей!
О, Государь! ужасное велѣлъ.
Какъ? мнѣ съ главы роднаго сына…
Нѣтъ, нѣтъ! Вильгельмъ не слышалъ Властелина —
Богъ сохрани, того ты не велѣлъ!
Ты яблоко съ главы роднаго сына
Собьешь, Вильгельмъ! То воля Властелина!..
Какъ! Цѣль его глаза! Умру на мѣстѣ!
Вильгельмъ, стрѣляй! Или умрете вмѣстѣ!
Убійцей быть роднаго сына! Нѣтъ,
Не знаешь ты, чѣмъ духъ отца согрѣтъ?
Ты не отецъ!
Ты остороженъ сталъ;
А я слыхалъ, что человѣкъ ты смѣлой,
Что ни къ чему ты здѣсь не привыкалъ —
И смѣлое тебѣ назначилъ дѣло!
Подумалъ бы другой: но Тель всегда
Бросается — и что ему бѣда!..
О, Государь! Надъ ними не шутите:
Они стоятъ трепещущи и блѣдны;
Они отъ васъ не принимаютъ шутокъ!
Кто вамъ сказалъ, что съ ними я шучу?
Вотъ яблоко! Отмѣривай шаги,
Какъ водится; восьмидесятый шагъ
Границей будь — не меньше и не болѣ!
Стрѣлу метать умѣешь ль ста шагахъ —
Стрѣляй вѣрнѣй: моей то стало волей!
Великій Богъ! Не шутитъ онъ; — дитя,
Пади предъ нимъ, идётъ о жизни дѣло!..
Спокойся ты! Молю тебя, терпѣнье!
Довольно, я молю! Безчеловѣчно
Играть душой отца! Пускай виной
Смерть заслужилъ: но то сильнѣе смерти,
Что испыталъ! Пускай идетъ домой
Подъ мирный кровъ безвредно! Вспомнятъ васъ!
Его сыны и внуки не забудутъ,
И перейдетъ изъ рода въ родъ разсказъ…
Раздайтеся! Скорѣй, за чѣмъ твой страхъ?
Тебѣ-бы казнь — тебя казнить я могъ!
Но смерть и жизнь теперь въ твоихъ рукахъ.
И не ропщи на милость! Ты стрѣлокъ,
Покажешь намъ теперь, какъ вѣренъ глазъ!
Достойна цѣль, награда высока!
Въ назначенный кружокъ изъ-далека,
Не мудрено, чтобы стрѣла впилась:
Но тотъ стрѣлокъ, котораго рука —
Не задрожитъ, Вильгельмъ, въ подобный часъ!
Намъ, Государь, извѣстна власть твоя;
Но ты его помилуй, половину
Имущества возьми, всё отдаю:
Но не терзай отца!
За чѣмъ упалъ
Передъ такимъ коварнымъ человѣкомъ!
Скажи, куда мнѣ стать; не страшно мнѣ:
Мой батюшка и птицъ стрѣляетъ въ лётъ —
Такъ вѣрно мнѣ онъ въ грудь не попадетъ!
Ни что ему невинность!
Судія
Есть въ небесахъ, возьмётъ отчетъ съ тебя!
Чтобъ къ липѣ той, сей часъ онъ былъ привязанъ!
Привязывать меня? Нѣтъ, не хочу.
И буду тихъ, покоенъ какъ ягненокъ,
И не дохну; а если вы меня
Привяжете, такъ буду биться я!
Тебѣ глаза одни, мой другъ, завяжутъ…
За чѣмъ глаза? Не думайте, чтобъ я
Дрожалъ передъ стрѣлой отца! Я жду,
И даже не зажмурясь! Ну, отецъ,
Увѣрь его — не вѣритъ, какъ стрѣляешь!
Онъ думаетъ насъ погубишь: но ты
На зло ему, стрѣляй и попади!
У насъ въ глазахъ свершится злодѣянье!
А для чего клялись мы заговоромъ?
Напрасно всё: оружья нѣтъ у насъ;
А посмотри, какъ тёменъ копій лѣсъ!
О, еслибъ мы не отложили дѣла!
Пусть Богъ судья тому, кто предложилъ…
Скорѣй! Стрѣлы ни кто не носитъ даромъ.
Съ оружіемъ ходить опасно! Да,
Стрѣла стрѣлка сшибаетъ иногда!..
За чѣмъ берётъ её поселянинъ?
Она дана владѣльцу, онъ одинъ
Носи! И ты её не забывай.
Цѣль покажу, и смѣло, Тель, стрѣляй!
Раздайтеся!
Какъ, Тель, и хочешь ты?
Твоя рука дрожитъ… колѣна гнутся!
Темно въ глазахъ!..
О Боже милосердый!
Ахъ! пощади меня!.. Вотъ грудь моя —
Вели убить!
Нѣтъ! Не о смерти дѣло.
Я жду стрѣлы! Тель, ты на всё готовъ,
Ты управлять весломъ умѣешь смѣло,
Не устрашась бунтующихъ валовъ…
Тебѣ спасать легко, людей любя!
Спаситель всѣхъ, спаси теперь себя!..
Отецъ, стрѣляй! Не страшно ничего!
Да будетъ такъ!..
Довольно! Опытъ былъ,
И цѣли вы достигли. Но жестокость
Опасна здѣсь: тугая тетива
Ломаетъ лукъ!
Молчите предо мною!
Я говорить хочу, честь Короля
Священна мнѣ! Поступки таковые
Ожесточатъ. Того Король не хочетъ!..
Я утверждать могу! Мои граждане
Жестокости такой не заслужили…
Опомнитесь!..
Молчалъ я слишкомъ долго!
Закрылъ глаза на всѣ твои дѣла,
И полное удерживалъ я сердце.
Но кончено: молчаніе мое
Не значитъ-ли измѣна Королю,
И родинѣ!..
Ты раздражишь его!..
Я всѣхъ забылъ, оставилъ кровныхъ я;
И связи всѣ разторгнулъ для тебя!
И думалъ я, что Короля покровъ
Надъ родиной; но пропасть вижу ясно,
Въ которую низвергнуться готовъ.
Прельстилъ меня, и рѣчью сладострастной
Ты отравилъ мой духъ! — И я родному краю
Не вѣкъ златой, бѣды приготовляю!
Съ Властителемъ такъ смѣешь говорить?
Властителемъ моимъ не можешь быть:
Властитель мой Король! Свободенъ я,
Какъ ты, не будь во имя Короля
На мѣстѣ семь: тогда моей рукою
Я бросилъ-бы перчатку предъ тобою…
Какъ рыцарь ты тогда-бъ мнѣ далъ отчётъ —
Да, знакъ подай! Не безоруженъ я,
Но
Какъ жертва, какъ несчастный сеи народъ.
Нѣтъ, мечь при мнѣ!
Вотъ яблоко упало!
Спасенъ твой сынъ!
Сшибъ яблоко!
Онъ сшибъ!
Нечистый духъ!
Дитя спасёнъ, опомнись!
Вотъ яблоко, отецъ! Я зналъ, что ты
Не ушибешь меня!
О Боже!
Дѣти!
Великъ Господь, Великъ!
Ударъ стрѣлка
Услышатъ и далекіе вѣка!
Изъ рода въ родъ пойдетъ разсказъ единый,
Доколѣ горъ не рушатся вершины.
Оно насквозь! Ударъ былъ мастерской!
Бѣда тому, кто повелѣлъ его,
Кто Вышняго испытывать дерзаетъ!
Приди въ себя, Вильгельмъ! Теперь домой
Безтрепетно ты можешь возвратиться.
Иди! Женѣ ты сына возврати!
Послушай, Тель!
Что повелишь?
Ты спряталъ
Еще стрѣлу; да, да я видѣлъ это!
За чѣмъ она?
Въ обычаѣ стрѣлковъ!
Нѣтъ, Тель, отвѣтъ не отъ души! Имѣлъ
Ты умыселъ другой: скажи мнѣ правду!
Что-бъ ни было, тебѣ дарую жизнь.
Ты назначалъ къ чему стрѣлу другую?
Когда мнѣ жизнь дана отъ Властелина
Скажу: когдабъ сразилъ роднаго сына —
Ее пустилъ-бы я тирану въ грудь,
И вѣрно-бы она нашла свой путь!
Пусть такъ, Вильгельмъ! Я отдалъ жизнь тебѣ
И слово я сдержу; но зная всѣ.
Преступныя намѣренья твои,
Я далеко тебя, Вильгельмъ, укрою,
Гдѣ никогда ни солнцемъ, ни луною,
Ты озаренъ не будешь! Я спасусь
Отъ стрѣлъ твоихъ. Сюда подайте цѣпи!
Какъ, Государь! Его Всевышній спасъ
И на него взложить ты хочешь руки?
Увижу, какъ въ другой спасется разъ!
Его въ Кюснахтъ я переправлю самъ.
Не властенъ ты, и самъ Король не властенъ!
Противно то правамъ!
А гдѣ права?
Кто вамъ ихъ далъ? Король ихъ не давалъ.
Покорностью вы заслужите ихъ.
Бунтовщики! вы замыслы питайте:
Я знаю всѣхъ, и всѣхъ протиснулъ я.
Теперь его отъ васъ рука моя
Беретъ! — Но вы виновны всѣ какъ онъ;
И ткъ молчи и гнись, кто здѣсь умёнъ!
Изкоренитъ меня и всё мое!
За чѣмъ, Вильгельмъ, ты раздражилъ его!
Въ отчаянье кто силенъ надъ собою!
Всѣ кончено — и мы съ тобой къ цѣпяхъ!
Послѣдняя надежда прочь отъ насъ?
Мнѣ жаль тебя; но повинуюсь я
Простите всѣ!
Отецъ, отецъ мой милый!
Отецъ твой тамъ, гдѣ вѣчныя свѣтила!
Вильгельмъ! Что я скажу женѣ твоей?
Спасётъ! Онъ спасъ его рукой Своей!
ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.
[править]СЦЕНА I.
[править]Не вѣрите, а я глазами видѣлъ:
Такъ было всё, какъ говорю и вамъ.
И Тель въ тюрьмѣ, въ Кюснахтъ онъ отвезёнъ,
Нашъ добрый Тель, всѣмъ правая рука!
И съ нимъ Ландфогтъ чрезъ озеро поѣхалъ.
Изъ Флулена я шелъ, и видѣлъ сборы;
Но можетъ быть гроза остановила:
Я поспѣшилъ свою причалить лодку.
И Тель въ цѣпяхъ, въ неволѣ у Ландфогта!
О вѣрьте мнѣ, его далеко скроютъ,
И Божій свѣтъ теперь не для него!
Всегда Ландфогтъ страшиться будетъ мщенья:
Свободному нанёсъ онъ оскорбленье!
Я слышалъ, что нашъ добрый Аттингхаузъ,
Нашъ Ландаманъ сталь очень близокъ къ смерти.
Теперь погибъ послѣдній якорь нашъ!
Онъ за народъ всегда стоялъ такъ гордо.
Гроза сильнѣй! Прощай! Пойду въ селенье:
По озеру не льзя проѣхать ныньче.
Въ цѣпяхъ нашъ Тель, и умеръ Ландаманъ!
Теперь или съ поднятымъ вверхъ челомъ!
Прочь стыдъ! Заснулъ тотъ вѣчнымъ сномъ,
Кто былъ тебѣ всегда грозой, тиранъ!..
И тотъ, кто отъ тебя избавить въ силѣ,
Въ твоихъ цѣпяхъ живой зарытъ въ могилѣ.
Какъ сыплетъ градъ! Отецъ, уйдемъ домой.
Бушуй гроза, гори огонь браздой,
Разверзнись хлябь небесъ, поля залей,
Грядущее изторгни поколѣнье!
Стихіи, вы пируйте потребленье!
И вы, жильцы лѣсовъ, стада звѣрей,
Сюда, сюда! Въ удѣлъ вамъ край опять!
Кто будетъ здѣсь безъ вольности дышать
Послушай: какъ валы сердито плещутъ;
Крутится вихрь! Ужасная гроза!
Въ родную кровь должна летѣть стрѣла!
Когда отецъ внималъ такой приказъ?..
И кажутъ гнѣвъ стихіи разъярясь…
Того и жду, что въ озеро скала
Падётъ! Утёсъ, увѣнчанный снѣгами,
Развалится мгновенно предъ очами!..
Что рухнетъ въ прахъ пещеры твердый сводъ
И снова все одинъ потокъ зальётъ!
Чу, на горахъ колокола звонятъ!
Не лодка-ли чья тонетъ, за людей
Молиться намъ велятъ.
О горе ей!
Ужасное, сердца всѣхъ испытуетъ!
Ничтоженъ руль, безсиленъ кормщикъ тутъ,
Одна гроза надъ силою бушуетъ;
У берега пріюта не найдутъ:
Гранитный скалы его вѣнчали,
Онѣ вездѣ открытой грудью стали!
Изъ Флудена ладья: она все ближе къ намъ.
Спаси, Господь! Гроза какъ дикій звѣрь,
Когда у насъ летаетъ по волнамъ;
Какъ въ клѣткѣ онъ: найти стремится дверь
И ярый бьётъ преграды онъ собою!
Волна летитъ высоко за полною:
Но всюду путь ей заградилъ гранитъ!
Сюда ладья Ландфогтова бѣжитъ!
Ландфогтъ, а съ нимъ и грѣхъ его кровавый!
Уже взыскалъ злодѣя судъ Твой правый!
Волна ему не внемлетъ, а скала
Предъ шляпою его не гнётъ чела!
Мой сынъ, ты стой, молитвы не творя:
Пусть будетъ судъ Небеснаго Царя!
За Гейслера молиться я не стану,
За Телля я молюсь: онъ на ладьѣ!
Раздражена гроза виной одною,
И увлечетъ невинныхъ за собою!..
Смотри: утёсъ промчались Бугистратской;
Но ихъ волной на Аксенбергь помчало!
Не вижу ихъ.
Хакмесеръ не далеко:
Тамъ не одна разшиблася ладья.
Не справь они — и на утёсъ высокой
Въ мигъ налетятъ; у нихъ искусенъ кормщикъ,
И если кто нибудь избавитъ ихъ,
То вѣрно Тель; но цѣпь на немъ лежитъ!
Отецъ! Смотри, кто сталъ тамъ на колѣна?
Онъ за землю руками ухватился.
Что вижу я? Отецъ, отецъ, смотри!
Что это? Богъ великій! Тель, ты здѣсь?
А развѣ не былъ ты въ цѣпяхъ, въ неволѣ?
И не былъ ты въ Кюснахтѣ?
Я свободенъ!
Свободенъ ты?
Откуда ты?
Изъ лодки.
Что слышу?
Гдѣ Ландфогтъ?
Онъ на волнахъ.
Возможно-ли! По какъ ты здѣсь? Какъ могъ
И отъ цѣпей и отъ грозы уйти?
Всевышній спасъ!. Послушайте меня!
Скорѣй, скажи!..
Что въ Алтдорфѣ случилось,
Вы знаете.
Всё знаемъ, говори.
Вы знаете, что Гейслеръ повелѣлъ
Меня сковать, чтобы въ Кюснахтъ отправить.
Что самъ тебя повёзъ, всё знаемъ мы.
Теперь скажи, какъ ты ушёлъ отъ нихъ?
Я связанный, лежалъ въ ладьѣ
Безъ помощи; и думалъ: всё пропало!
Прощался я на вѣки съ свѣтомъ дня;
Ужь думалъ я, изчезли для меня
И дѣти и жена, И взоръ томимой
Вперилъ на бѣгъ валовъ неукротимый.
.
[править]Несчастный!
Мы такъ плыли; близь меня
Колчанъ и лукъ лежали на рулѣ.
Не въ далекѣ, по волѣ Провидѣнья,
Вдругъ понеслась къ намъ буря отъ Готарда.
Сердца гребцовъ упали; къ вѣрной смерти
Готовились. — Тогда одинъ изъ свиты
Вотъ что сказалъ Ландфогту: — "Намъ бѣда,
"Предъ нами смерть, смутился духъ гребцовъ,
"И ремесло имъ это не знакомо.
"Но Тель въ ладьѣ: онъ мужественъ и силенъ,
"И у него весло въ рукахъ бывало.
" Прибѣгнемъ же къ нему — "И обратясь
"Ландфогтъ сказалъ: «Велю освободить,
„Когда спасти насъ можешь отъ грозы!“
А я ему: Да, Государь, надѣюсь
Всевышняго рукой спасу ладью!
Въ минуту былъ освобожденъ; къ рулю,
И правлю; но смотрю туда украдкой,
Гдѣ мой колчанъ и лукъ; и между тѣмъ
Я на берегъ глядѣлъ, чтобы пристать
И выскочить; вдругъ вижу предо мною
Лежитъ утёсъ далеко надъ водою…
Я знаю, онъ лежитъ близь Аксенберга,
Но вѣдь никакъ не льзя… утёсъ высокъ:
Какъ съ лодки на него ты прыгнуть могъ?
Кричу гребцамъ: „Греби сильнѣй, сильнѣе,
Теперь бѣды ужь миновали.“ Вдругъ
Съ усиліемъ причалила ладья;
Я Бога звалъ, и руль пригнувъ къ утёсу,
Схватилъ колчанъ и лукъ, и на утёсъ!
Ладью толкнулъ отъ берега ногою —
И далеко умчало ихъ волною!
Такъ я спасенъ отъ бури, отъ злодѣя!
Вильгельмъ, Вильгельмъ! Для твоего спасенья
Всевышняго мы видимъ чудеса;
Едва теперь глазамъ моимъ я вѣрю.
Но гдѣ же ты укроется? Ландфогтъ
Избавится отъ бури: что съ тобою?
Онъ говорилъ, когда я связанъ былъ,
Чтобъ къ Брунену причалить; а потомъ
Отправишься въ свой замокъ черезъ Швицъ.
Сухимъ путёмъ хотѣлъ онъ ѣхать.
Да.
И такъ спѣши укрыться; отъ Ландфогта
Ты не уйдешь, еще попавшись разъ.
Гдѣ ближе мнѣ пройти въ Кюснахтъ и въ Артъ?
Чрезъ Штейненъ путь прямой; но сынъ проводитъ
Чрезъ Ловерцъ: тамъ скорѣй пройдете вы.
Богъ наградитъ!
Ты клятву далъ при Рутли.
Мнѣ кажется, я слышалъ о тебѣ.
Да, я тамъ былъ и присягалъ союзу.
Поди-же ты къ женѣ, въ Бурглейнъ: она
Терзается объ участи моей.
Скажи, что я спасёнъ.
Какъ ей сказать,
Куда бѣжишь?
Найдешь отца, и многихъ,
Которые при Рутли дали клятву.
Пускай они не унываютъ; Тель
Освобождёнъ; нѣтъ на рукахъ цѣпей:
Услышите объ участи моей!
Скажи мнѣ, что готовишь ты умомъ?
Когда свершу, заговорятъ о томъ.
Иди за нимъ, мой Жени. — Вышній съ вами!
Исполнитъ онъ, что залегло въ умѣ!
СЦЕНА II.
[править]Всё кончено! Его ужъ болѣ нѣтъ!
Не умеръ онъ: еще уста его
Въ движеніи. Какъ миренъ сонъ его,
И какъ чело спокойно!
Кто идетъ?
Сюда идетъ Гедвига, ваша дочь.
Чѣмъ утѣшать её? Нѣтъ утѣшенья!
Ахъ, всѣ бѣды надъ головой моей!
Гдѣ сынъ мой? Гдѣ? Пусти меня скорѣй!
Спокойтеся! Обитель смерти здѣсь!
Мой Вальтеръ! Ты со мной!
Съ тобой, родная!
Опять ты мой и невредимъ! Возможно ль?
И онъ стрѣлялъ въ тебя! Нѣтъ сердца въ нёмъ!
Пустить стрѣлу противъ роднаго сына.
Съ разтерзанной душой онъ сдѣлалъ то!
О жизни шло!
Сто разъ-бы умеръ онъ,
А не стрѣлялъ, когдабъ въ немъ было сердце!
Благословляй Всевышняго покровъ!
Но какъ забыть, что-бы могло свершишься!
Столѣтіе живи: все буду видѣть,
Какъ сынъ родной привязанъ, и въ гласу
Летитъ стрѣла! Она летитъ мнѣ въ сердце!
Не знаешь, какъ онъ оскорбленъ Линдфогтомъ!
Духъ гордости не терпитъ оскорбленья!
Жестокіе! Ей нанесенъ ударъ,
И матери унынье и волненье,
И жизнь дѣтей — всё ей несёте въ даръ!
Его бѣды велики; не уже-ли
Тебѣ не жаль его?
О, за друзей
Умѣете вы только слёзы лить!
Вы лучшаго исторгли-ль изъ цѣпей?
Дозволили ужасное свершить!
Гдѣ были вы? Съ терпѣніемъ снесли,
Когда его отъ насъ-же увлекли!…
Нѣтъ! Тель не такъ летѣлъ на помощь вамъ:
Онъ воли не давалъ своимъ слезамъ,
Когда гроза ревѣла предъ тобой,
А за тобой гнался каратель злой!…
Нѣтъ! Не въ слезахъ казалъ онъ грусть свою,
Какъ всё забывъ, онъ бросился въ ладью!
Его спасти мы не могли.
Родитель!
И ты его лишился — и страна
Спасителя на вѣки лишена!
Но духъ его Всевышній укрѣпитъ!
Предъ нимъ одной тюрьмы лишь грозный видъ,
Ни дружбы, ни любви… и жизни силы
Слабѣютъ въ немъ! Ахъ, отъ сирой могилы
Онъ низпадетъ! Какъ роза Альпъ въ долины
Снесенная, жилетъ лить мигъ единый:
Такъ онъ пишетъ — лучами озаренъ
И воздуха потовомъ упоенъ.
Ахъ, воздухомъ его была свобода!
Теперь умретъ въ тяжеломъ мракѣ свода!
Спокойся! Мы освободимъ его.
Что безъ него вывгъ силахъ предпринять?
Когда онъ былъ межъ васъ, была надежда;
Защитника тогда имѣлъ невинный;
Васъ всѣхъ бы спасъ Вильгельмъ. Но вмѣстѣ всѣ вы
Не можете его разторгнуть цѣпи!
Опомнился! Молчанье!
Гдѣ онъ?
Кто?
Меня забылъ въ послѣднія минуты?
Объ Руденцѣ онъ вспомнилъ: вы послали-ль?
Онъ будетъ здѣсь! Спокойтесь, онъ услышалъ
Глаголъ души — и къ намъ онъ возвратился!
За родину возсталъ.
И какъ герой!
За чѣмъ нейдетъ принять благословенье?
Ахъ, чувствую кончины приближенье?
Нѣтъ! Силы вамъ вновь возвращаетъ сонъ,
Вы крѣпче, и огнемъ взоръ озарёнъ!
Страданье жизнь — оно меня покинетъ!
Надежды нѣтъ, но бодѣ нѣтъ страданья!
Кто онъ?
Мой внукъ! Благословенье ваше
Да будетъ надъ главой осиротѣлой!
Ахъ, я васъ всѣхъ оставлю сиротами!
Паденіе страны моей родной
Я зрѣлъ, друзья, безсильными очами!
И для того-ль давно не взятъ землёй,
Чтобъ умерла надежда предо мной?
И онъ умретъ печальный, неутѣшный?
За чѣмъ-же мы не озаримъ лучами
Послѣднія мгновенія его?
Спокойтеся! Мы не совсѣмъ погибли!
Кто васъ спасетъ?
Себя спасемъ мы сами!
Рѣшились мы изгнать тирановъ; связь
Межъ нами есть, и клятвой заговоръ
Былъ утвержденъ! Намѣренье исполнимъ,
И на землѣ свободной ляжешь ты!
О, повтори! Вы дали клятву, други!
Въ единый день возстанутъ три страны.
Готово всё: теперь созрѣла тайна,
Храненная безчисленной толпой.
Насиліе обрушишься должно —
И дни его величья сочтены!
Но крѣпости?
Падутъ въ единый день!
Высокое сословье въ заговорѣ?
Оно подастъ намъ помощь: но доселѣ
Лишь мы одни клялися въ этомъ дѣлѣ!
Безъ помощи высокаго сословья
Они одни идутъ на это дѣло!
Такъ, силы ихъ зерно уже созрѣло!
Мы отжили, и всякъ изъ насъ теперь
Утѣшенный въ могилу низойдетъ!
Величіе иной отнынѣ силой
Поддерживать, стремится смертныхъ родъ.
Свобода вамъ! Отъ сей главы она!
Уже грядутъ иныя времяна;
Все древнее падётъ, и отъ обломковъ
Дни новыя восходятъ для потомковъ!
Пылаешь взоръ чудесно озаренной.
О нѣтъ! Въ сей часъ не смерть надъ нимъ паритъ:
То жизни лучь прекрасной, обновленной!
Высокое сословье притечётъ
И клятву дастъ на помощь поселянамъ!
Я зрю: Ухтландъ внимаетъ гласу ихъ,
И Бернъ подъялъ высокую главу,
И Френбургъ сталъ защитникомъ свободы;
И стало всё единою толпой,
И власть падётъ предъ твердою стѣной!
Я зрю Князей — владыки сей страны
У же текутъ за пастырей на бой!
Война шумитъ! Войной освящены
Вершины горъ страны моей родной!
Вотъ селянинъ, и грудь обнажена,
Какъ жертва онъ на копья полетѣлъ!
И лучшій цвѣтъ приемлетъ смерть въ удѣлъ.
Но вотъ блестятъ свободы знамена!..
Такъ будьте-же съединены всегда!
Когда сзовётъ единая бѣда,
Вы всѣ на бой защитники страны!
О, будьте вы на вѣкъ съединены…
Ахъ, и изъ-ли онъ? Услышитъ-ли меня?
Вы господинъ и покровитель нашъ,
И въ замкѣ семъ властитель сталъ иной!
Великій Богъ! Раскаяніе поздно!
Еще одно мгновенье: онъ бы сидѣлъ,
Какъ измѣнилъ и сердце! Вѣрный гласъ
Я презиралъ, когда онъ видѣлъ свѣтъ!
Онъ тамъ! На вѣки онъ оставилъ насъ —
Моей вины на мнѣ лежитъ вся тяжесть:
Скажите мнѣ, онъ не проспимъ меня?
Онъ внялъ, что ты свершилъ — я умирая
Благословилъ.
Священные останки —
Такъ! Я даю обѣтъ холодной длани,
Что разорвалъ на вѣки связь съ врагами:
Я отдался опятъ моей странѣ!
Швейцарецъ я! (встаетъ) Рыдайте объ отцѣ,
О другѣ: по отчаяніе прочь
Онъ не одно оставилъ мнѣ богатство:
Онъ передалъ и душу мнѣ и сердце ..
И молодость моя заплатитъ все,
Что обѣщалъ вамъ старецъ! Мой отецъ,
Дай руку! Ты, Штауфахеръ и Мельхталь,
Ахъ, вѣрьте мнѣ! Мою примите клятву!
Онъ нашъ, ему дадимъ мы руки!
Вы презирать хотѣли поселянъ
Скажите же, чего намъ ждать!
Забудьте!
Ты слышалъ-ли, Мельхталъ: соединенье!
Послѣднее отца то было слово.
Вотъ вамъ рука! Священно наше слово;
Что рыцари безъ насъ, мы старѣ ихъ!
Защитникъ вашъ мой мечъ.
О, вѣрьте мнѣ:
Рука, поля умѣющая взрыть,
Родной странѣ защитой можетъ быть!
Вы мнѣ, а я защитой буду вамъ!
Тогда сильнѣй мы вмѣстѣ. Но къ чему
Слова, когда страна угнетена?
Мы отъ враговъ избавимъ, и тогда
Права свои мы утвердимъ, (молчаніе) Молчите?
Не заслужилъ довѣренности вашей,
Я въ вашъ союзъ вхожу не вашей волей!
Вы поклялись при Рутли: знаю я,
И знаю, что вы предпринять готовы,
Я не отъ васъ узналъ: но эту тайну
Умѣлъ хранишь, какъ-бы залогъ священный»
Врагомъ странѣ я не былъ, вѣрьте мнѣ:
Но отлагать не должно, время мчится,
Вильгельмъ погибъ отъ медленности вашей!
До имянинъ Ландфогта ждали мы.
Я не былъ тамъ, и клятвы не давалъ,
Но съ вами я!
Что хочешь предпринять?
Я вождь страны: освободить насъ должно.
Предать землѣ священные останки:
Вотъ долгъ и первый, и великій!
Когда страну освободимъ, тогда
На гробъ его вѣнецъ побѣды взложимъ.
Друзья мои, съ тиранами борьба
Не за одну страну родную. Нѣтъ,
Похищена моя драгая Берта!
Онъ учинилъ насиліе такое?
Друзья мои! Вамъ помощь обѣщалъ,
Но насъ зову на помощь! Какъ узнать,
Куда они ее сокрыть умѣли?
Насильственнымъ союзомъ сердце Берты
Ужъ связано на вѣки можетъ быть!
Спасите вы её: она достойна,
Чтобъ за неё вооружились длани!
Что предпринять хотите?
Мнѣ внимайте.
Ея судьба во мракѣ; я терзаюсь,
Не знаю, что начать. Но только знаю,
И эта мысль свѣтла въ душѣ моей:
Её сыщу въ развалинахъ твердыни.
Мы разгромимъ ихъ дружно, и тогда
Найдемъ ея глубокую темницу!
Веди, мы за тобой! За чѣмъ до завтра
Откладывать, что нынѣ совершимъ?
Нашъ Тель свободенъ быль, когда при Рушди
Мы поклялись. Тогдабъ не совершилось
Ужасное! Мы далѣе не ждёмъ:
Кто ждётъ, того мы трусомъ назовемъ!
Къ оружію! И пламенный костеръ
Вы ожидайте на вершинѣ горъ!
И въ мигъ, когда привѣтный блескъ огней
Вамъ заблестишь: тогда быстрѣй, быстрѣй —
Летите вы какъ вихорь непогоды,
И зданіе воздвигните свободы!
СЦЕНА III.
[править]Утесистой дорогой онъ пойдетъ:
Въ Кюснахтъ иной дороги не прорыто.
Здѣсь я свершу — великій насъ ужь бьётъ!
Здѣсь я могу, кустарниками скрытой,
Когда тиранъ не окружёнъ толпой,
Его достичь пущенною стрѣлой!
Ландфогтъ! Успѣй-же въ сердце заглянуть.
Ужь близокъ часъ! Идёшь въ далекій путь!
Сперва я жилъ невинно, и стрѣла
Лишь на звѣрей направлена была.
Кровавый грѣхъ отъ мыслей былъ далёко;
Тобой душа отъ мира воззвана:
И въ сердце ядъ успѣлъ пройти глубоко,
Гдѣ было всё — святая тишина!
О, я свершить ужасное умѣю;
Вѣрь, Гейслеръ! Тотъ, кто смѣлою рукой
Умѣлъ послать стрѣлу главѣ родной:
Умѣетъ тотъ послать её злодѣю!
Невинныхъ жёнъ, младенцевъ колыбели,
Я охраню отъ ярости твоей.
Когда привёлъ меня къ ужасной цѣли,
И весело зрѣлъ дрожь руки моей,
Когда, тиранъ! молящій я упалъ:
Тогда связалъ духъ клятвой роковою,
И клятвѣ сей одинъ Творецъ внималъ,
Что я найду тебя моей стрѣлою!
Въ чемъ клятву далъ въ ужасное мгновенье,
То долгъ святой, и близко исполненье!
Ты Властелинъ! Владыкой посланъ ты!
Но нѣтъ, тиранъ! Тебѣ онъ не далъ права..
Ты посланъ былъ на наши высоты
Чтобы судишь. Но, Гейслеръ, судъ кровавый
Онъ не велѣлъ произносить шутя:
Для мести есть верховный Судія!
Приди-же ты, всѣхъ бѣдъ моихъ вина,
Единое мнѣ нынѣ утѣшенье!
Предъ цѣлью сей ничтожны всѣ моленья;
Но предъ тобой низвергнется она!
Мой вѣрный лукъ, товарищъ игръ бывалъ,
Мою стрѣлу онъ часто окрилялъ;
Не измѣни въ минуту роковую!
Пошли-жь теперь стрѣлу, мой вѣрный лукъ!
Но тетива разъ выраися изъ рукъ,
И не взложить уже стрѣлу другую!
На камень сей, гдѣ путникъ утомленный,
На краткій мигъ, свои покоитъ члены,
Я сяду. Здѣсь проходятъ чередой
Всѣ путники; столкнутся, идутъ мимо,
И занятъ всякъ одной своей бѣдой.
Вотъ здѣсь купецъ идётъ неутомимой,
И богомолъ съ котомкой за спиной,
Монахъ, и воръ, и скоморохъ игривой,
И торговецъ изъ дальныхъ странъ счастливо
На край земли сей путь… у всѣхъ дѣла —
Тебѣ-же мысль убійства залегла!
Малютки! Я къ намъ возвратясь подъ кровъ,
Васъ обнималъ съ веселою душою!
И приносилъ Алпійскихъ пукъ цвѣтовъ,
Иль птицъ дарилъ блестящихъ красотою.
Теперь ловецъ добычи ждётъ игой:
Онъ ловитъ жизнь врага въ пустынѣ дикой!
Но дѣти! Онъ и въ думѣ роковой
Всё помнитъ васъ. Отъ бѣшенства владыки
Невинныхъ васъ спасётъ его рука:
И вотъ къ чему готовъ ужь лукъ стрѣлка!
Мой ловъ великъ! Съ терпѣніемъ ловецъ
Возставъ съ зарёй, встрѣчаетъ дня конецъ;
И не смотря на хладъ зимы суровой,
Онъ по скаламъ съ отвагой вѣчно новой,
Идётъ… На немъ какъ часто кровь видна!
А иногда за этотъ подвигъ смѣлой,
Кровавое ему не платитъ дѣло.
Но грудь врага добычей мнѣ дана!
Стрѣла! Я жизнь мою провелъ съ тобой,
Награды я срывалъ моей рукой;
Но вотъ ударъ — пускай изъ рода въ родъ
Всё, что въ горахъ, его передастъ!.
Монастыря Морлшаха откупщикъ
Вѣнчается: богатый человѣкъ;
На Альпахъ у него стада большія,
Невѣсту онъ беретъ изъ Имизея,
И вечеромъ въ Кюснахтѣ будетъ праздникъ.
Пойдемъ туда: народу будетъ много.
Печальный гость на свадьбѣ буду я.
Печали есть, такъ выкинь ихъ изъ сердца.
А нынче же тугія времена:
Такъ радости ловите, если можно.
Вотъ свадьба здѣсь, тамъ можетъ быть хоронятъ.
Отъ одного къ другому переходимъ.
Такъ свѣтъ идётъ. Довольно горя въ свѣтѣ;
Гора Руифъ обрушилась, и Гларисъ
Засыпала въ паденіи своемъ.
И горы здѣсь падутъ: ничто не твердо!
Да, чудныя свершаются дѣла
Изъ Бадена приѣзжій мнѣ сказалъ,
Что къ Королю одинъ поѣхалъ Рыцарь.
Вдругъ на пути рой пчелъ напалъ на лошадь,
Заѣлъ ее, а онъ пришелъ пѣшкомъ.
И слабому дано природой жало.
Какъ весь народъ несчастія боится,
И что нибудь противъ природы ждётъ!
Противное природѣ каждой день
Свершается, безъ возвѣщенья чудомъ.
Какъ счастливъ тотъ, кто мирно сѣетъ поле,
Кто безъ заботь проводитъ жизнь свою.
Прощайте-же; вы здѣсь кого-то ждёте?
Я жду.
Домой счастливо возвратиться;
Изъ Ури вы; оттуда ждёмъ Ландфогта.
Не будетъ онъ сего дня: всѣ мосты
Снесло грозой, и рѣки разлились.
Ландфогтъ сюда не будетъ?
Вы къ нему?
Къ нему.
За чѣмъ середь дороги стали?
Чтобъ не ушелъ, чтобъ онъ меня услышалъ.
Съ дороги прочь! Ландфогтъ сюда подходитъ.
Ландфогтъ идетъ?
Какъ перешли потоки —
Мосты снесло?
На озерѣ мы бились,
Потоки насъ не устрашатъ, пріятель!
На озерѣ какъ буря бушевала!
Да, да, и я ужь отпѣвалъ себя!
Скажитежь, какъ?
Не время мнѣ! Пусти!
А проводить Ландфогта долженъ въ замокъ.
Будь честные на лодкѣ люди, сгибли-бъ;
А эти сквозь огонь и воду идутъ.
Куда-же тотъ стрѣлокъ пройти успѣлъ?
Ты говори, что хочешь, Королю
Понравишься я долженъ: онъ Властитель.
Онъ не послалъ меня ласкать народъ;
Онъ хочетъ, чтобъ ему повиновались,
И вотъ, въ чёмъ споръ у насъ: кто властелинъ
Въ странѣ — Король, или поселянинъ?
Теперь пора, я передъ нимъ паду!
Въ Алтдорфѣ я повѣсилъ шляпу,
И не шутилъ; не узнавалъ народъ!
Онъ мнѣ давно знакомъ; её поставилъ,
Чтобъ приучить не поднимать главы,
А гнуть ее! Чтобъ идучи дорогой,
Бросалась имъ она въ глаза,
И съ память имъ владыку приводила!
Народъ всегда имѣлъ свои права.
Объ нихъ теперь не время споришь намъ:
Великое готово; домъ Имперской
Да возростётъ! Отецъ что съ блескомъ началъ.
То кончитъ сынъ. Ему народа горсть
Преградой; будь, что будетъ, онъ падётъ!
Властитель нашъ, помилосердуй!
Прочь!
За чѣмъ ты мнѣ дорогу заслонила?
Мои мужъ въ тюрьмѣ, безъ хлѣба дѣти — сжальтесь!
Кто ты, и кто твой мужъ?
Подёнщикъ онъ
Изъ Ригберга; надъ бездной, гдѣ стада
Не ходятъ, онъ косить траву ходилъ.
Какая жизнь! Ей возвратите мужа!
Какая-бъ ни была его вина,
Загладилъ онъ ужаснымъ ремесломъ!
Ты съ прозьбою своей приди-же въ замокъ:
Все сдѣлаютъ; а здѣсь теперь не мѣсто.
Нѣтъ, нѣтъ! Я не пойду, пока Ландфогтъ
Мнѣ мужа не отдастъ! Уже полгода
Какъ мучится онъ въ башнѣ; ждётъ суда!..
Поди-же прочь!
Молю, помилосердуй!
Ты имянемъ Всевышняго судьи!
Реки-же судъ! Какъ ждешь отъ Неба правды,
Такъ намъ воздай!
Гоните съ глазъ её!
Нѣтъ, нѣтъ! Суди меня, иль не сойдешь!
Теперь, Ландфогтъ, мнѣ нечего терять.
Что нужды мнѣ? Сверкай теперь глазами,
Несчастіи давно лежатъ надъ нами.
Твой ярый гнѣвъ не можетъ устрашать!
Поди-же прочь, иль будешь подъ ногами!
Ступай, ступай!
Вотъ дѣти! И вотъ я!
Дави сиротъ копытами коня!
Безумная!
Народъ ты затопталъ…
Я слабая жена! Будь мужемъ я,
Меня-бы ты во прахѣ не видалъ:
Готовила-бъ иное длань моя!
А люди гдѣ? Возьмите прочь её!
Иль будетъ то, чего я не хочу.
Пробраться имъ не льзя. Народъ дорогу
Имъ заградилъ: онъ провожаетъ свадьбу.
Я слишкомъ слабъ для этаго народа.
Здѣсь рѣчь еще свободна. Всё не такъ!
Но я клянусь, всё иначе пойдётъ!
Упорство ихъ смирю, и смѣлый духъ
Во всѣхъ сердцахъ живущій — онъ падётъ!
Издамъ законъ… Такъ я хочу…
О Боже!..
Будь милостивъ ..
Ландфогтъ! О Боже! Боже!
Ударъ прошелъ откуда?
Здѣсь убійство!
Слабѣетъ онъ! Ударъ въ него!
Ужасно!
Ландфогтъ! Творца въ молитвѣ призывайте:
Ужь вамъ не жить!
Рука Вильгельма Теля!
Узналъ ударъ! Теперь свободны кроны,
Ограждена невинность, и странѣ
Ты болѣе вредить уже не будешь.
Что сдѣлалось?
Ландфогтъ пронзенъ стрѣлой!
Кто, кто убитъ?
Изходитъ кровью онъ!
Преслѣдуйте убійцу! Помогите!
За чѣмъ не внялъ совѣту моему?
Несчастный, ты погибъ!
Не дышетъ онъ!
Кто, кто его убилъ!
Народъ безуменъ:
Убійство здѣсь, а музыка гремитъ.
Умолкните!
Ландфогтъ! Сберите силы,
Скажите мнѣ послѣднее желанье.
Куда идти? Въ Кюснахтъ? Не понимаю.
Отбросьте вы въ сей часъ земныя мысли,
И думайте о примиреньи съ Богомъ!
Какъ блѣденъ онъ! Ужь въ сердцѣ смерть,
И вотъ глаза его ужь закатились.
Смотри, мой сынъ, какъ умираетъ извергъ!
Безумная! Въ твоей груди нѣтъ Бога!
Что съ жадностью на это ты глядитъ?
Сюда ко мнѣ: стрѣлу изъ груди выньте!
Мы подойдёмъ къ убитому Творцемъ!
Проклятіе надъ вами!
Стоите вы
Здѣсь кончено владычество тирана!
Свободны мы, насилья не потерпимъ!
Свободны мы!
Такъ быстро страхъ изчезъ!
Вы видѣли кровавое убійство.
Помочь не льзя, погоня безполезна!
Идёмъ бъ Кюснахтъ, чтобъ крѣпость защищать!
Раздайтеся! Вотъ братья идутъ къ намъ!
Вотъ трупъ его, то пища вороньимъ!
Проворно смерть летитъ къ мѣтѣ:
Она лежитъ на смертномъ братѣ,
И въ полной жизни красотѣ,
И дней усталыхъ на закатѣ:
Готовъ иль нѣтъ въ далёкій путь,
Передъ Судьей открыта грудь!
ДѢЙСТВІЕ ПЯТОЕ.
[править]СЦЕНА I.
[править]Вы видите костры на высотахъ?
Колокола звонитъ отъ Унтервальда!
Враговъ ужь нѣтъ!
И крѣпости ужь взяты!
Чего глядимъ? За чѣмъ-же живъ сей замокъ?
Не ужь-ли мы его еще оставимъ?
Ломать его!
Ломать! Ломать! Ломать!
А гдѣ трубачь?
Я здѣсь!
Взойди на башню
И затруби, чтобы въ горахъ разнесся
Твой трубный звукъ, чтобъ эхо повторило,
И созвало сюда всѣхъ поселянъ.
Постой, постой! Что было въ Унтервальдѣ
И въ Швицѣ, мы не знаемъ; вѣсти ждёмъ.
Чего намъ ждать? Тирана нѣтъ у насъ!
Намъ вѣстники горящіе сказали!
За мной друзья! Давай ломать подмостки,
И своды всѣ обрушимъ, стѣны въ Иракъ,
Чтобъ камня не осталося на камнѣ!
Мы строили, и мы его разрушимъ.
Друзья! Скорѣй за дѣло!
Я безсиленъ
Ихъ удержать!
Какъ! Замокъ цѣль еще?
Отъ Сарнена остался пеплъ единый,
И Росбергъ въ прахъ!
Несёшь-ли къ намъ свободу?
Свободны мы! Въ минуту нашей рѣчи
Швейцарія свободна отъ враговъ!
Ахъ! Разскажи, какъ крѣпости вы взяли?
Сарнёнъ погибъ отъ Руденца, а я
Въ Росбергѣ былъ, но слушай, что случилось:
Взявъ замокъ мы, его тотчасъ зажгли
И къ небесамъ ужь пламя разливалось,
Какъ вдругъ бѣжитъ Дитгельмъ, Ландфогтовъ пажъ;
Онъ закричалъ, что тамъ погибнетъ Берта.
Великій Богъ!
Тиранъ Ландфогтъ велѣлъ
Её сокрыть въ темницѣ потаенной,
И Руденцъ нашъ отчаянный туда:
Мы, слышали какъ рухнула стѣна,
Нещастной вопль къ намъ съ дымомъ доносился!
Спасли её?
Нужна была отвага!
Будь Руденцъ нашъ властитель, мы-бъ за нимъ
Не бросились: но онъ былъ въ заговорѣ
И весь народъ былъ преданъ Бертѣ;
За нимъ въ огонь — и смѣло полетѣли!
Спасли ее?
Да, мы ее спасли.
Мы съ Руденцомъ исторгнули ее,
Ступая по горящимъ бревнамъ!
Когда она избавлена была:
Пришла въ себя, взоръ устремила къ небу,
Баронъ въ мои объятія упалъ!
И слышалъ я его нѣмую клятву:
«Чтобъ вмѣстѣ быть противъ ударовъ рока,
Какъ были мы противъ стихіи ярой!»
Гдѣ Ланденбергъ?
За Бруненомъ теперь.
И если тотъ, кто моего отца
На вѣки дня лишилъ, мной пощаженъ,
Не обвиняй! За нимъ гнался, достигъ,
Его привлекъ къ родительскимъ стопамъ,
Мой мечъ висѣлъ надъ годовой преступной:
По вымолилъ у старца онъ прошенье;
Онъ отдалъ жизнь ему, и Ланденбергъ
Далъ клятву намъ: на вѣкъ оставить край!
Онъ не придетъ, онъ знаетъ нашу силу.
Не обагрилъ побѣды чистой — кровью!
Свободны мы! (Рогъ Ури сильно гремитъ).
Смотри, какой здѣсь праздникъ:
Они его на старости воспомнятъ!
Вотъ шляпа, предъ которой гнулись мы!
Что дѣлать съ ней?
Мой внукъ стоялъ подъ ней!
Въ огонь ее! Объ ней и память сгибни!
Нѣтъ, сохранить! Тирановъ возвѣщала:
Теперь она свободы будетъ знакомъ!
Какъ несело мы стали на обломкахъ:
При Рутли, то чемъ клялись, то наше, други!
Мы начали, но не свершили дѣло:
Мы быть должны съ союзѣ неразрывномъ!
Король готовъ отмстить за смерть Ландфогта:
Онъ силою всё возстановитъ вновь.
Пускай они сюда приходятъ съ войскомъ:
Своихъ враговъ умѣемъ мы изгнать.
Въ горахъ пройти большой толпой не льзя:
Мы заградимъ тѣлами путь врагамъ.
Насъ устрашить не можетъ войско ихъ:
Мы связаны союзомъ твердымъ, вѣчнымъ.
Вотъ грозный судъ Великаго Творца!
Что сдѣлалось?
Такихъ временъ дожитъ!
Что сдѣлалось? Ахъ! это, Вернеръ, вы?
Что принесли?
Что сдѣлалось такое?
Внимайте и дивитесь!
Мы трепещемъ!
Король убитъ!…
О, Боже правосудный!
Король убитъ! Вы слышите? Король!…
Не можетъ быть; откуда эта новость?
Всё истинно! При Брукѣ палъ Албертъ
Отъ рукъ убійцъ! Достойный вѣры мужъ
Принесъ намъ вѣсть.
Кто совершилъ убійство?
Ужаснѣе отъ имени оно:
Его убилъ сынъ брата, Іоаннъ!
Какъ! Іоаннъ свершилъ отцеубійство!
Король держалъ наслѣдье Іоанна,
Отказывалъ его усильнымъ просьбамъ;
И говорятъ, намѣренье имѣлъ
Конецъ его желаньямъ положить,
Надѣвъ клабукъ Епископской на Принца;
Но Іоаннъ совѣтъ преступный внялъ —
И Ешенбахъ, и Тегерфельльдъ, и Бахъ
На страшное убійство дали руки!
Скажите, какъ свершилось злодѣянье?
Онъ къ Рейнсфельду на Баденъ отправлялся
Съ нимъ Іоаннъ, и Леопольдъ, и свита j
Когда они доѣхали до Рейса,
Гдѣ чрезъ рѣку ждала ихъ переправа:
Убійцы вмигъ столпилися въ ладью,
И въ ихъ кругу Король одинъ остался.
Причалили, и выскочивъ на берегъ,
Когда Король шелъ жатвой, близъ развалинъ
Въ язычествѣ сооруженныхъ зданій:
Близъ Габсбурга, Принцъ Іоаннъ кинжаломъ
Ударилъ въ грудь, Рудольфъ пронзилъ копьемъ,
А Ешенбахъ главу разсѣкъ мечемъ!
Тогда Король упалъ въ крови на прахъ,
Трепещущій на собственныхъ полахъ!
Изъ-за рѣки на неё смотрѣла свита:
Но отъ убійцъ всѣ были далеко:
Шла женщина убогая дорогой,
И на ея колѣняхъ умеръ онъ.
Тотъ, чьей душѣ все въ мірѣ мало было,
Погибъ: онъ взятъ безвременной могилой!.
.
[править]И страхъ объялъ всѣхъ жителей страны:
Дороги горъ вездѣ заграждены;
Удѣлы всѣ хранятъ свои границы,
И затворилъ ворота древній Цирихъ:
Ужь тридцать лѣтъ они отворены!
Такъ страхъ великъ, убійствомъ нанесенный!
А болѣе отмстителей трепещутъ:
Ужь гордая Агнесса близко съ войскомъ,
Отвергнуто смиренье пола: кровью
Клялась отмстить убійцамъ преступленье!
И месть ея падетъ на поколѣнье,
На подданныхъ убійцъ — и на сыновъ!
Она падетъ на камни ихъ домовъ:
Она клялась могилою отца,
Что поженетъ ихъ роды до конца;
И какъ росой, когда блеститъ весна,
Ихъ кровію омоется она!..
А знаютъ ли, куда убійцы скрылась?
Кровавый грѣхъ свершивъ, всѣ разбѣжались,
Чтобъ никогда не свидѣться опять.
А Іоаннъ въ горахъ скитаться долженъ.
Ихъ замыселъ не будетъ въ пользу имъ:
Месть не даётъ плода! Самой себѣ
Ужасною она послужитъ пищей,
А въ радость ей всегда одно убійство!
Не принесётъ плода ихъ злодѣянье!
Но мы сберёмъ его рукою чистой:
Ужасной мы избавились боязни,
И нынѣ палъ свободы грозный врагъ.
Взѣ думаютъ, что скипетръ перейдетъ
Изъ Габсбурга въ другой державной Домъ:
Имперія свободной выборъ хочетъ.
Что слышалъ ты?
Графъ Люксембургъ назначенъ.
Имперіи служили вѣрно мы:
Надѣемся, что правое воздастъ!
Властитель нашъ друзей захочетъ: онъ
Насъ охранитъ отъ мщенія Австрійцевъ.
Вотъ здѣсь главы народа.
Что скажешь намъ?
Намъ грамоту несетъ Имперской вѣстникъ.
Читай её.
"Всѣмъ жителямъ изъ Ури,
"Изъ Валдена и Швица, Королева
"Желаетъ благъ.
Что хочетъ Королева?
Мы болѣе ужь не подвластны ей.
"Среди бѣды и горести жестокой,
"Въ которую повергла смерть супруга,
"Ей памятны любовь и вѣрность наша.
При счастіи не помнила она!
Внимать!
"Увѣрена, что весь народъ
"Обременитъ проклятіемъ убійцъ;
"Что три страны имъ крова не дадутъ,
"Что вѣрные, карать убійцъ помогутъ:
"Воспомнить и любовь и благосклонность
«Къ Швейцаріи Владѣтельнаго Дома.»
Къ Швейцаріи любовь и благосклонность?
Такъ, отъ отца мы пользовались ими:
Но сыну мы обязаны-ли чѣмъ?
Не подписалъ онъ грамоту, какъ прежде
Всѣ дѣлали; не защитилъ невинность,
Не выслушалъ и депутатовъ нашихъ:
Мы за права свои возстали сами.
И намъ къ нему признательность хранишь!
Не сѣялъ онъ, чтобъ жатву брать въ долинахъ:
На высотѣ отцомъ бы могъ онъ быть,
Но не жидъ онъ для счастія людей;
Кто не забылъ его, тотъ слёзы лей!
Его судьба не радуетъ сердца!
Но всѣ свои бѣды забыли мы:
Онѣ отъ насъ далёко. Но отмщать
За смерть того, кто намъ не дѣлалъ блага,
И гнать людей не сдѣлавшихъ намъ зла —
Нѣтъ, нѣтъ! Того не будетъ. Жертвы вольной
Да требуетъ любовь! Всё смерть его
Взяла, ему не должны ничего!
Пусть къ горести рыдаетъ Королева,
Пусть дикій вопль восходить къ Небесамъ:
Ты зришь народъ колѣнопреклоненный;
Доволенъ онъ своей свободной долей.
Кто хочетъ слёзъ, тотъ сѣй любовью поле!
Но гдѣ-же Тель? Главы свободы нашей
Межь нами нѣтъ! Великаго свершитель!
Мы всѣ снесёмъ привѣтъ съ твою обитель!
СЦЕНА II.
[править]Сего дня нашъ отецъ къ намъ возвратится;
Свободенъ онъ! Онъ живъ, и мы свободны!
И вашъ отецъ спасъ родину свою!
И я тамъ былъ, меня не позабудь!
Стрѣла отца прошла но волосамъ:
Не задрожалъ!
Да, да, ты мой опять!
Какъ будто-бы ты дважды въ свѣтъ рожденъ:
Такъ, дважды я страданія терпѣла!
Но всё прошло. Мои вы дѣти, дѣти!
И нынѣ-же отецъ къ вамъ возвратится.
Смотри, смотри, монахъ подходитъ къ намъ:
Для бѣдныхъ онъ сбираетъ вѣрно въ кружку.
Введи его: пусть отдохнётъ у насъ.
Увидитъ онъ, что къ намъ вошелъ не даромъ.
Войди, отецъ! Не хочешь-ли напиться?
Войдите къ намъ, и съ силами сберитесь.
Куда пришелъ? Скажите мнѣ, гдѣ я?
Съ дороги знать вы сбились: Вы въ Бюрглейнѣ,
Здѣсь путь лежитъ на Шахенъ.
Вы однѣ,
А мужа нѣтъ?
Я жду его. Что съ вами!
Не доброе несёте вы съ собой.
Но нужды нѣтъ, устали вы — напейтесь.
Хоть жаждой грудь горитъ, но я не трону
Доколѣ вы…
Подалѣ отъ меня!
Я слушаю.
Огнемъ гостепріимнымъ
И жизнію дѣтей я заклинаю…
Отецъ! Чего хотите вы? Оставьте
Моихъ дѣтей. Вы не монахъ! Нѣтъ, нѣтъ!
Не кротостиль символъ одежда эта?
Но зрю, чело не кротостью одѣто!
О горе мнѣ! Я человѣкъ несчастный!
Несчастіе намъ сильно говоритъ:
Но отъ чего не трогаетъ твой видъ?
Отецъ! Отецъ!
Великій Богъ!
Отецъ!
Ты нашъ опять!
О, доброй нашъ отецъ!
Опять я здѣсь! Но гдѣ моя Гедвига?
Вотъ у дверей она, идти не можетъ
Отъ радости!
Намъ Богъ помогъ, Гедвига!
О, Тель! Какъ за тебя страдала я!
Забудь-же всё, для радости живи.
Вотъ я опять подъ кровомъ и въ семьѣ!
А гдѣ твой лукъ, отецъ? Его не вижу.
Въ священное онъ мѣсто положенъ:
Ужь въ полѣ мнѣ служить не будетъ онъ.
Вильгельмъ! Вильгельмъ!
Чего ты такъ трепещешь?
Ты здѣсь опять! Я эту длань сжимаю!
Такъ! Эта длань дала свободу намъ!
Безъ трепета подъемлю къ небесамъ!
Кто этотъ брать?
Ахъ! Я его забыла.
Ты подойди къ нему: онъ страшенъ мнѣ!
Я узнаю: Вильгельмъ передо мной!
Я Тель! Скажу предъ небомъ и землёй!
.
[править]Ты Тель! Меня Всевышняго рука
Подъ этотъ кровъ вела издалека.
Ты не монахъ?
Ландфогта ты сразилъ,
И мной сражёнъ смертельный мой злодѣй!
Такъ, онъ меня всѣхъ правъ на вѣкъ лишилъ!
Онъ былъ твой врагъ, врагъ родины твоей!..
Такъ это ты! О, дѣти прочь скорѣй!
Жена, всѣ прочь!
Кто онъ?
Не вопрошай,
Чтобы сыны не слышали! Ступай!
Далеко прочь или: ты съ нимъ, жена,
Подъ кровомъ быть единымъ не должна!
О горе мнѣ! уйдемъ!
Ты Іоаннъ!
Ты поразилъ Владыку нашихъ странъ!
Онъ быль отца единокровный братъ.
Онъ былъ тиранъ!
Онъ былъ Владыка твой!
Твои стопы, преступный, не дрожатъ!
И не взятъ ты разверзшейся землёй,
И солнца лучъ блистаетъ надъ главой!
Тель, выслушай!
Ты кровью обагрёнъ
Властителя, отцеубійства кровью!
Подъ свѣтлый кровъ предсталъ, и хочетъ онъ,
Чтобъ приняли преступнаго съ любовью…
Подъ кровомъ симъ мнилъ видѣть сожалѣнье:
Ты на врага свое обрушилъ мщенье!..
Какъ смѣлъ равнять исканіе вѣнца
Съ отчаянной защитою отца!
Спасалъ-ли ты главу роднаго сына,
За кровы-ли священные возсталъ?
Дойдетъ мольба до лона Властелина.
Смотри, злодѣй! Я длань мою подъялъ:
Кляну тебя, кляпу твой грѣхъ кровавый!
Священныя права мной отмщены:
Твоей рукой они похищены!
Что мнѣ дѣлить съ убійцею безъ славы?
Любезныя главы я защитилъ:
Убійца ты, ты кровнаго, сразилъ!
Клянёшь меня, и отвергаешь ты!
И голосъ твой мрачитъ мои мечты.
Поди-же прочь! Иди своей дорогой,
Не оскверняй невинности порога!.
О, мнѣ не жить! Такъ, жизнь не для меня!
Ты жалокъ мнѣ: Творецъ тебѣ судья!
Такъ молодъ, и высокой крови ты!
И сверженный на вѣки съ высоты,
Убійца днесь, гонимый какъ злодѣй,
Вотще стоишь у хижины моей!
Внемли-же мнѣ. Есть слезы у тебя:
Плачь обо мнѣ! Моя ужасна доля:
И Князь! Имъ былъ… и былъ бы счастливъ я
Когдабъ меня не погубила воля!
Но зависть дней блаженство разтерзала;
Въ моихъ глазахъ вся младость Леопольда
И въ почестяхъ и въ славѣ возрастала:
И былъ забытъ!
По праву Властелинъ
Не отдавалъ тебѣ бразды правленья!
И оправдалъ его не ты-ль одинъ,
Ужасное свершая преступленье?
А гдѣ твой товарищи?
Не знаю,
Къ какому ихъ Всевышній гонитъ краю…
Твоя глаза теперь оцѣнена:
Ни чья рука въ пріязнь быть не должна!
Мои шаги далеко отъ людей.
Страшусь ступать у хижины убогой:
Надъ безднами легла моя дорога!
Сей часъ взглянулъ въ катящійся ручей
И видя, что черты въ струяхъ дрожатъ,
Я отступилъ трепещущій назадъ.
О сжалься!..
Встань!
Простри свою мнѣ длань
Чѣмъ помогу — я смертный? Но возстань!
Ужасное свершилъ ты преступленье!
Я братъ твой: отъ меня безъ утѣшенья
Не отходилъ никто. Что сдѣлать въ силахъ я,
То сдѣлаю…
Сильна рука твоя!
Оставь меня! Иди въ далекій путь.
А здѣсь тебя узнаетъ кто нибудь,
И ты пропалъ… Гдѣ мнишь найти покой?
Увы! Какъ знать?..
Внемли-же голосъ мой.
Въ Италію иди, въ священный градъ;
Предъ Папою повергнись, грѣхъ открой:
Его мольбы тебя освободятъ!
И онъ меня не выдастъ палачамъ?
Что-бъ ни было, довѣрься Небесамъ!
Но какъ въ страну безвѣстную идти,
Вильгельмъ? Въ нее не вѣдаю пути.
Товарища съ собой взять не могу.
Въ Италію пройти я помогу:
Не оставляй ты Рейссова теченья,
Который бѣгъ стремитъ съ гранитныхъ горъ
Такъ, узнаетъ его мой дикій взоръ:
Катился онъ при страшномъ преступленьи!..
Тропинки тамъ надъ бездной пролегли,
Кой гдѣ кресты подъялися глазами
Для путниковъ, которые легли
Погребены Альпійскими снѣгами!
Не привела-бъ меня природа въ страхъ,
Когда-бы могъ отдать душѣ весь рай!
Увидишь крестъ: пади предъ нимъ во прахъ
И теплыя моленья возсылай.
Когда пройдешь надъ бездной невредимо
И бурею не будешь унесёнъ,
Увидишь мостъ: когда не рухнетъ онъ,
И ты пройдешь по нёмъ судьбой хранимый)
Тогда узришь въ утёсы мрачный входъ
И тамъ ничто не зрѣло дня восходъ!
И ты ступай. Въ цвѣтущія долины
Тогда тебя мракъ ночи проведётъ;
Но ты иди путёмъ: ты мигъ единый
Не долженъ быть, гдѣ вѣчный миръ цвѣтётъ!
Рудольфѣ! Рудольфъ! Оставить край родной?
Такъ восходя, дойдешь ты до Готарда.
Съ Германіей простись; потокъ другой
Въ Италію тебѣ покажетъ путь,
Гдѣ отдохнетъ въ моленьяхъ теплыхъ грудь!
Но вотъ идутъ, ступай!
Гдѣ, ты Вильгельмъ?
Отецъ идетъ! Сюда толпа народа.
О горе мнѣ! Счастливыхъ прочь бѣгу!
Жена! Иди и накорми его!
Скорѣй, скорѣй: въ далёкій путь идётъ,
И здѣсь въ горахъ онъ крова не найдётъ!
Кто онъ?
Не спрашивай! Какъ въ путь сберется,
Ты отвернись, не замѣчай дороги.
Да здравствуетъ нашъ Тель, спаситель нашъ!
Швейцарцы! Вы въ свой кругъ меня примите!
Мои права подъ вашимъ будь покровомъ!
Я первая нашла защиту здѣсь!
И жизнь и кровь, всё за тебя прольёмъ!
Моя судьба лежитъ въ его рукахъ.
Свободна я! Свободнаго жена!
И всѣ мои вассалы будь свободны!