Я послѣдовалъ за капитаномъ Немо.
Въ задней части столовой открылась двойная дверь и мы вошли въ другую большую комнату.
Это была библіотека.
Здѣсь помѣщались высокіе шкафы изъ чернаго палисандроваго дерева; на полкахъ установлены были ряды книгъ въ одинаковыхъ переплетахъ. Шкафы эти шли вдоль стѣнъ библіотеки, а между ними тянулись широкіе диваны, обитые коричневою кожею; на этихъ диванахъ, повидимому, преудобно можно было расположиться чтецу. Около дивановъ разстановлены были легенькіе передвижные столики съ пюпитрами, такъ что вы могли какъ угодно держать передъ собой книгу. По серединѣ библіотеки возвышался громаднѣйшій столъ, заваленный брошюрами; между этими брошюрами я замѣтилъ тоже нѣсколько старыхъ газетъ. Электрическій свѣтъ падалъ съ потолка изъ четырехъ матовыхъ шаровъ и, такъ сказать, заливалъ яркими лучами всю эту великолѣпную обстановку.
Я съ изумленіемъ оглядывалъ изящную залу и просто не вѣрилъ своимъ глазамъ.
— Капитанъ Немо, сказалъ я своему хозяину, который развалился на диванѣ; — вотъ библіотека, такъ библіотека! Она сдѣлала бы честь любому дворцу на материкѣ. Я не могу опомниться отъ удивленія! И эта библіотека слѣдуетъ за вами въ глубь морскую!
— Да, г. профессоръ! Гдѣ найдете вы такое уединеніе, такое безмолвіе? отвѣтилъ мнѣ капитанъ Немо. Въ вашемъ кабинетѣ при парижскомъ музеѣ вѣдь вы не обрѣтете такого спокойствія?
— Нѣтъ, капитанъ не обрѣту. И я, кромѣ того, долженъ прибавить, что кабинетъ при нашемъ музеѣ — кабинетъ очень убогенькій въ сравненьи съ вашимъ. У васъ вѣдь здѣсь шесть или семь тысячь томовъ…
— Двѣнадцать тысячъ, г. Аронаксъ. Книги — это единственныя узы, еще связывающія меня съ землею. Я порѣшилъ съ міромъ въ тотъ день, когда мой „Наутилусъ“ въ первый разъ погрузился въ глубину водъ. Въ этотъ день я купилъ послѣднія книги, послѣднія брошюры, послѣднія газеты и съ тѣхъ поръ я говорю себѣ, что человѣчество ничего новаго не выдумало, ни къ чему не пришло, ничего не написало. Книги мои я предоставляю въ ваше распоряженіе, г. профессоръ, — прошу васъ, не стѣсняйтесь.
Я поблагодарилъ капитана Немо, подошелъ къ шкафамъ и сталъ переглядывать полки.
Тутъ было обиліе всевозможныхъ книгъ, на всѣхъ языкахъ: научныя, нравственныя, философскія, путешествія, романы; только я не могъ отыскать ни одного сочиненія по политической экономіи; казалось, политическая экономія строго воспрещена на бортѣ „Наутилуса“. Я замѣтилъ одно очень любопытное обстоятельсгво: книги на разныхъ языкахъ были перемѣшаны на полкахъ; видно было, что капитану Немо равно знакомы и легки всѣ языки.
Между прочимъ, я тутъ увидалъ лучшія произведенія древнихъ и новыхъ писателей, начиная съ Гомера до Виктора Гюго, съ Ксенофонта до Прудона, съ Рабле до Эркмана-Шатріана. Особенно много было тутъ книгъ ученыхъ. Безпрестанно попадались томы по механикѣ, балистикѣ, гидрографіи, метеорологіи, географіи, геологіи и проч., равно какъ и сочиненія по естественной исторіи. Очевидно, капитанъ Немо охотнѣе всего читалъ подобныя произведенія. Я нашелъ здѣсь полное собраніе работъ Гумбольдта, Араго, Фуко, Ганри Сентъ-Клеръ Девиля, Шаля, Мильна-Эдвардса, Катрфажа, Тиндаля, Фарадея, Бертло, Аббата Секи, Петерманна, капитана Мори, Агассисса и проч., а также Записки Академіи Наукъ, бюлетени разныхъ географическихъ обществъ и проч. и наконецъ два своихъ родныхъ тома, „Тайны морскихъ безднъ“, которымъ, можетъ статься, я былъ обязанъ за благосклонный и милосердный пріемъ на бортъ „Наутилуса“.
Между сочиненіями Жозефа Бертрана мнѣ попались его „Основатели астрономіи“; эта книга, я зналъ, была издана въ 1865 году и поэтому я могъ заключить, что подводное плаваніе „Наутилуса“ началось никакъ не раньше конца этого года.
Значитъ, капитанъ Немо прервалъ все съ землей не больше трехъ лѣтъ тому назадъ.
— А можетъ и того менѣе, думалъ я. Надо хорошенько поискать, нѣтъ ли здѣсь изданій поновѣе.
Но я отложилъ эти поиски до другаго времени. Спѣшить было некуда. Къ тому же, меня очень занималъ осмотръ „Наутилуса“.
— Милостивый государь, сказалъ я капитану Немо: — я отъ всей души благодарю васъ за любезное позволеніе пользоваться вашей библіотекой. Тутъ цѣлыя сокровища и я не премину ими насладиться.
— Здѣсь не одна библіотека, г. профессоръ, сказалъ капитанъ Немо: — здѣсь тоже и курильня.
— Курильня? вскрикнулъ я. Да развѣ курятъ на бортѣ „Наутилуса“?
— Безъ сомнѣнія.
— Въ такомъ случаѣ, капитанъ, я долженъ заключить, что вы сохраняете сношенія съ Гаванною?
— Никакихъ не сохраняю, отвѣчалъ капитанъ Немо. Позвольте предложить вамъ эту сигару, г. Аронаксъ; хоть она и не изъ Гаванны, а вы будете ею очень довольны, если только вы знатокъ по части сигаръ.
Я взялъ предложенную сигару; форма ея напоминала наши
— Отмѣнная сигара! сказалъ я капитану Немо. Но вѣдь это не табакъ?
— Нѣтъ, не табакъ, отвѣчалъ капитанъ Немо. То-есть, я хочу сказать, этотъ табакъ не изъ Гаванны и не съ востока. Это родъ водоросли, которая содержитъ въ себѣ много никотину; доставать эту водоросль не совсѣмъ легко, море не изобилуетъ ею въ той степени, въ какой изобилуетъ другими водорослями. Чтожъ, вы сожалѣете о лондресахъ, г. профессоръ?
— Капитанъ, съ этого дня я лондресы презираю!
— Пожалуйста, курите себѣ беззаботно, г. Аронаксъ, не доискиваясь происхожденія этихъ сигаръ. Никакая таможня не клала на нихъ своего клейма, но, я полагаю, онѣ отъ этаго не хуже?
— Напротивъ, лучше!
Въ эту минуту капитанъ Немо отворилъ дверь какъ разъ напротивъ той, въ которую мы вошли.
Мы очутились въ обширной, великолѣпно освѣщенной залѣ.
Зала эта представляла четыресторонникъ, длиною въ десять, шириною въ шесть, а вышиною въ пять метровъ. И тутъ свѣтъ падалъ сверху и потолокъ былъ разрисованъ легкими арабесками, что смягчало яркое освѣщеніе.
— Это у васъ какой-то неоцѣнимый музей! сказалъ я капитану Немо. И видно, что этотъ музей устраивалъ человѣкъ, у котораго не было недостатка ни въ сообразительности, ни въ деньгахъ.
Десятка три картинъ лучшихъ мастеровъ висѣло по стѣнамъ, обтянутымъ великолѣпными обоями, которыя отличались строгимъ рисункомъ; картины эти были въ одинаковыхъ рамахъ. Я увидалъ здѣсь произведенія живописи неоцѣнимыя, которыми я восхищался у насъ „на землѣ“ въ частныхъ картинныхъ галлереяхъ и на художественныхъ выставкахъ.
Образчиками различныхъ школъ старинныхъ мастеровъ тутъ были такія сокровища, какъ Мадонна Рафаэля, Богородица Леонарда де-Винчи, Нимфа Корреджіо, Женщина Тиціана, Поклоненіе Волхвовъ Поля Веронеза, Успеніе Мурильо, портретъ Гольбейна, Монахъ Веласкеза, Мученикъ Рибейры, Ярмарка Рубенса, два фламандскихъ пейзажа Теньера, три картинки изъ народной жизни Жерара, Дови Метцу, Поля Поттера, картины Жерико, картина Прюдона, нѣсколько морскихъ видовъ Бакгозена и Гораса Верне. Между произведеніями новѣйшей живописи были картины Делакруа, Ингра, Декана, Тройона, Мессонье, Добиньи и проч. По угламъ возвышались прекраснѣйшіе мраморные и бронзовые снимки съ лучшихъ древнихъ статуй.
— Вы мнѣ предсказали, сказалъ я капитану Немо: — что я буду находиться въ постоянномъ изумленіи передъ морскими чудесами, — я уже нахожусь. У меня умъ за разумъ заходитъ!
— Г. профессоръ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ Немо, я надѣюсь, вы извините, что я васъ принимаю безъ церемоніи, — и тоже извините за безпорядокъ, который здѣсь царствуетъ.
— Милостивый государь, сказалъ я: — я нисколько не хочу допытываться, кто вы такой, но я угадываю въ васъ художника, артиста!
— Любителя, г. профессоръ. Неболѣе и не менѣе какъ любителя. Когда-то, въ былые дни, я имѣлъ большое пристрастіе ко всевозможнымъ коллекціямъ. Я жадно сбиралъ всѣ прекрасныя произведенія рукъ человѣческихъ. Я былъ терпѣливый, неутомимый искатель, и мнѣ удалось достать нѣсколько очень рѣдкихъ и цѣнныхъ вещей. Земля для меня теперь не существуетъ и прежнія коллекціи остались какъ воспоминаніе. И новѣйшіе художники и древніе — всѣ смѣшались у меня. Да по моему, великія произведенія возраста не имѣютъ.
— У васъ и музыканты, и композиторы? сказалъ я, указывая на партитуры Вебера, Россини, Моцарта, Бетховена, Гайдна, Мейербера, Герольда, Вагнера, Обера, Гуно и множества другихъ.
Партитуры эти были раскиданы на огромнѣйшемъ фортепьяно, которое стояло въ углубленьи залы.
— Это все, по моему, современники Орфея, отвѣчалъ капитанъ Немо. Повторяю вамъ, хронологическія различія исчезаютъ въ памяти умершихъ для міра, — а я умеръ для міра, г. профессоръ, такъ же надежно и хорошо умеръ, какъ ваши усопшіе друзья, которые покоятся на шесть футовъ подъ землею!
Капитанъ Немо умолкъ, мгновенно впалъ въ глубокую задумчивость и, казалось, совершенно забылъ объ окружающемъ.
Я глядѣлъ на него съ живѣйшимъ волненіемъ и участіемъ.
Что за удивительная физономія! Трудно было оторвать отъ нея глаза!
Капитанъ Немо облокотился на какой-то столикъ рѣдкой работы и не замѣчалъ меня.
Я не прерывалъ его задумчивости и продолжалъ осматривать драгоцѣнности, украшавшія эту великолѣпную залу.
Кромѣ произведеній искуствъ, здѣсь было собраніе другихъ рѣдкостей. Рѣдкости эти состояли преимущественно изъ растеній, раковинъ и прочихъ даровъ океана; вѣроятно, онѣ были собраны самимъ капитаномъ Немо.
По срединѣ залы былъ фонтанъ, спадавшій въ громаднѣйшую тридакну [1]. При электрическомъ освѣщеніи фонтанъ этотъ сверкалъ, какъ алмазный снопъ.
Окраины этой тридакны были очень изящно выгнуты и украшены красивыми зубчиками; окружность ея была, по крайней мѣрѣ, метровъ въ шесть; значитъ, она превосходила размѣрами прекрасныя тридакны, подаренныя Вениціанской Республикой Франциску I, изъ которыхъ теперь устроены въ Парижѣ, въ церкви св. Сульпиція, двѣ гигантскихъ кропильницы.
Около этаго фонтана, подъ изящными стеклянными досками, оправленными въ мѣдь, были разложены и понумерованы драгоцѣннѣйшія произведенія океана.
Можете себѣ представить мое восхищеніе!
Отдѣлъ животно-растеній представлялъ очень любопытные образчики двухъ группъ — полиповъ и лучистыхъ.
Въ первой группѣ расположены были въ видѣ вѣера дирчатки [2], горгоніи [3], моллукскія изиды [4], морскія перушки [5], рѣдкостныя лозовинка [6] изъ Норвежскаго моря, разновидные зонтичники [7], пробчаки [8], цѣлый разрядъ полипниковъ, которыхъ мой учитель Мильнъ-Эдвардсъ такъ удачно разклассировалъ на отдѣлы.
Между полипниками я замѣтилъ очаровательные морскіе мхи [9], глазчаки [10], попадающіеся около острова Бурбона, антильскіе колючковые мадрепоры [11], превосходнѣйшія разновидности коралловъ, — однимъ словомъ, всевозможные виды и роды всѣхъ любопытныхъ полипниковъ, образующіе цѣлые острова, которые, можетъ статься, современенъ превратятся въ континенты.
Между лучистыми или шероховиками, отличающимися своей колючей оболочкой, я любовался морскими звѣздами [12], волосатками [13], ехинами [14], кубышками [15] и проч. Коллекція была удивительная!
Страстный конхиліологъ задохнулся бы отъ удовольствія передъ другими стеклянными отдѣленіями, гдѣ были поклассированы образчики изъ отдѣла моллюсковъ.
Коллекція моллюсковъ была просто на просто неоцѣнима. Подробно ее описывать было бы слишкомъ долго. Я приведу (не утерплю!) только нѣкоторое число: напримѣръ, изящный царскій молотокъ [16], попадающійся въ Индійскомъ океанѣ, онъ весь испещренъ бѣлыми пятнышками и эти бѣлые пятнышки очень ярко выступаютъ на красномъ и коричневомъ фонѣ; императорскій позвонокъ [17], который отличается яркими цвѣтами и весь усѣянъ колючками — этотъ позвонокъ очень рѣдко можно встрѣтить въ европейскихъ музеяхъ и онъ одинъ стоитъ, по крайней мѣрѣ, двадцать тысячъ франковъ; обыкновенный молотокъ, попадающійся въ моряхъ Новой Голландіи, — добывать его очень трудно; сенегальскіе сердцевики, — этакія хрупкія бѣлыя раковинки, на которыя, кажется, только дунь и онѣ разлетятся, какъ мыльные пузыри; многія разновидности явскихъ кронилецъ [18], — кронильцы эти представляютъ что-то въ родѣ известковыхъ трубочекъ, какъ бы обвернутыхъ листовидными складочками, и очень цѣнятся любителями; цѣлая коллекція курганчиковъ [19], — тутъ были и желто-зеленые, пойманные въ американскихъ моряхъ, и коричневато-красные, водящіеся въ водахъ Новой Голландіи, и изъ Мексинанскаго залива, замѣчательные своей черепицеобразной раковиной, и стеллериды [20] изъ австралійскихъ морей, и наконецъ чрезвычайно рѣдкій экземпляръ великолѣпнѣйшій ново зеландскій бодецъ [21].
Тутъ были и прелестнѣйшія теллины [22] сѣрнистыя, и удивительные виды китерей и венерокъ [23], и рѣшетчатые солнечники [24] попадающіеся у береговъ Транкбара, и кубарки [25] крапленыя, блестающія перламутромъ, и зеленые попугайчики изъ китайскихъ морей, и конусъ [26] (почти не извѣстный) изъ породы Coenodulli, и всѣ разновидности ужовокъ [27], которыя служатъ ходячею монетою въ Индіи и въ Африкѣ, и морская слава [28], самая драгоцѣнная раковина Восточной Индіи; наконецъ лужанки [29], дельфинки [30], витушки [31], янтины [32], яйки [33], свитки [34], оливки [35], митры [36], шишаки [37], багрецы [38], трубороги [39], арфы [40], багрянки [41], тритоны [42], цериты или роговиды [43], веретеницы [44], крыловики [45], рогульцы [46], блюдечки [47], гіалеи или шипицы [48], клеодоры или студенистики [49], словомъ — всѣ, прелестныя и хрупкія раковины, какія только намъ извѣстны.
Особо, въ спеціальномъ отдѣленіи, блестѣли, при электрическомъ освѣщеніи, розовые перлы, вырванные изъ перистки [50] Чермнаго моря, и разноцвѣтные жемчуга, любопытныя произведенія различныхъ моллюсковъ всѣхъ океановъ и нѣкоторыхъ ракушекъ сѣвернаго теченія; тутъ было нѣсколько неоцѣнимыхъ обращиковъ, доставленныхъ самыми рѣдкими перловками [51]. Иныя жемчужины были больше голубинаго яйца; онѣ стоили гораздо дороже тѣхъ, которыя путешественникъ Тавернье продалъ за три милліона Персидскому шаху, и превосходили даже жемчугъ Мохкатскаго имама, которому, я думалъ, нѣтъ соперниковъ въ цѣломъ свѣтѣ. Однимъ словомъ, цѣна этого собранія была неопредѣлимая.
Капитанъ Немо долженъ былъ употребить милліоны, чтобы пріобрѣсти эти драгоцѣнные обращики, и я мысленно спрашивалъ себя: изъ какихъ источниковъ могъ онъ удовлетворять такъ своимъ фантазіямъ по собранію подобныхъ коллекцій, когда вдругъ соображенія мои были прерваны слѣдующими словами:
— Вы разсматриваете мои раковины, г. профессоръ? Въ самомъ дѣлѣ, онѣ могутъ заинтересовать натуралиста; но для меня онѣ имѣютъ еще болѣе прелести, потому что я ихъ собиралъ собственными руками, и скажу вамъ, нѣтъ ни единаго моря на свѣтѣ, которое бы я обошелъ своими поисками.
— Я понимаю, капитанъ, отвѣчалъ я: я понимаю что весьма пріятно прогуливаться посреди подобныхъ богатствъ. Вы изъ тѣхъ, которые сами себѣ собрали сокровища. Ни одинъ изъ музеевъ Европы не обладаетъ подобными коллекціями; но если бы я истощилъ свой восторгъ, глядя на нихъ, то что бы мнѣ осталось для корабля, который все это носитъ! Я вовсе не хочу проникать въ ваши тайны; а между тѣмъ, признаюсь, что этотъ „Наутилусъ“ его двигательная сила, управляющіе имъ снаряды, все это возбуждаетъ мое любопытство до крайней степени! Я вижу, что по стѣнамъ этой залы развѣшены инструменты, назначеніе которыхъ мнѣ неизвѣстно. Могу я спросить?..
— Г. Аронаксъ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ Немо: — я вамъ сказалъ, что вы будете свободны на моемъ кораблѣ и, слѣдовательно, ни одна часть „Наутилуса“ для васъ не закрыта. Вы можете осматривать все во всѣхъ подробностяхъ, и я поставлю себѣ за удовольствіе служить вамъ за чичероне.
— Я не знаю, какъ васъ благодарить, капитанъ; но я не употреблю во зло вашей любезности; я васъ только спрошу, для какого употребленія назначены эти физическіе инструменты?
— Г. профессоръ, эти же самые инструменты есть въ моей комнатѣ и тамъ я буду имѣть удовольствіе объяснить вамъ ихъ употребленіе. Но прежде осмотрите каюту, которая для васъ приготовлена; надо, чтобъ вы знали, какъ вы будете помѣщены на кораблѣ „Наутилусъ“.
Я пошелъ за капитаномъ. Въ каждой переборкѣ залы, была продѣлана дверь и черезъ одну изъ такихъ дверей онъ ввелъ меня въ узкій корридоръ; мы подошли къ корабельному носу и тамъ я нашелъ не каюту, а изящную комнату, съ кроватью, туалетомъ и различною другою мебелью.
Мнѣ оставалось только благодарить моего хозяина!
— Ваша комната смежна съ моею, сказалъ онъ, отворяя дверь, а моя выходитъ въ залу, въ которой мы только что были.
Я вошелъ въ комнату капитана.
Она имѣла суровый, почти келейный видъ: желѣзная кушетка, рабочій столъ и кое-что изъ туалетной мебели. Все было освѣщено полусвѣтомъ. Ничего роскошнаго, только самое необходимое.
Капитанъ предложилъ мнѣ стулъ.
— Садитесь, пожалуйста, сказалъ онъ.
Я сѣлъ и онъ началъ слѣдующими словами:
Примѣчанія[править]
- ↑ Тридакна (tridacna) раковина изъ семейства хамидъ.
- ↑ Дырчатая губка (polyporus).
- ↑ Горгоніа (gorgonia) полипникъ изь рода корковыхъ коралловъ.
- ↑ Изида (isis) кораллъ настоящій, полипникъ.
- ↑ Морская перушка (pennatula) полипникъ.
- ↑ Лозовинка (virgularia) полипникъ.
- ↑ Зонтичникъ (ombellularia) полипникъ.
- ↑ Пробчакъ (alcyonium) животно-растеніе.
- ↑ Морскіе мхи (corallineae) семейство полипниковъ.
- ↑ Глазчакъ (oculina) полипникъ изъ семейства мадрепоровыхъ.
- ↑ Мадрепора колючковая (madrepora muricata).
- ↑ Морская звѣзда (asteria) раковина.
- ↑ Волосатка (comatula) лучистое изъ разряда волосистыхъ звѣздъ.
- ↑ Ехинь (echinus) морской ежъ или кисель.
- ↑ Кубышка (holothuria) изъ разряда лучистыхъ.
- ↑ Молотокъ (malleus) раковина изъ семейства ременныхъ.
- ↑ Позвонокъ (sponhylus) раковина изъ семейства гребенчатыхъ.
- ↑ Кронилецъ (asperbileum) моллюскъ.
- ↑ Курганчикъ (trochus) раковина изъ семейства кубарчатыхъ.
- ↑ Стеллериды (stéllerides) отрядъ лучистыхъ изъ разряда морскихъ звѣздъ.
- ↑ Бодецъ (calear) раковина.
- ↑ Теллина (tellina) рак овинанзъ семейства сердцевичныхъ.
- ↑ Китерея, венерка (cytherea, venus) раковина.
- ↑ Солнечникъ (solarium) раковина.
- ↑ Кубарка (turbo) раковина изъ семейства кубарчатыхъ.
- ↑ Конусъ (conus) раковина.
- ↑ Ужовка (cypraea) раковина изъ семейства навивныхъ.
- ↑ Морская слава (gloria maris) раковина.
- ↑ Лужанка (paludina) раковина.
- ↑ Дельфинка (delphinula) раковина.
- ↑ Винтушка (turrilella) раковина.
- ↑ Янтина (janthina) раковина.
- ↑ Яйка (ovula) раковина.
- ↑ Свитокъ (voluta) раковина изъ семейства свитковыхъ.
- ↑ Оливка (oliva) раковина.
- ↑ Митра (mitra) раковина.
- ↑ Шишакъ (cassis) раковина.
- ↑ Багрецъ (purpura) раковина изъ семейства пурпуровыхъ улитокъ.
- ↑ Труборогъ (buccinum) раковина.
- ↑ Арфа (harpa) раковина.
- ↑ Багрянка (murex) раковина изъ семейства пурпуровыхъ улитокъ.
- ↑ Тритонъ (triton) раковина.
- ↑ Церитъ или роговидъ (cerithium) раковина.
- ↑ Веретеница (fusus) раковина.
- ↑ Крыловикъ (strombus) раковина изъ семейства крылатыхъ улитокъ.
- ↑ Рогулецъ (pterocera) раковина изъ семейства крылатыхъ улитокъ.
- ↑ Блюдечко (patella) раковина.
- ↑ Гіалея или шипица (hyalea) раковина.
- ↑ Клеодора или студенистикъ (cleodora) моллюскъ.
- ↑ Перистка (pinna) раковина.
- ↑ Перловка (avicula) раковина.