— Милостивый государь, сказалъ капитанъ, показывая мнѣ инструменты, развѣшенные по стѣнамъ его комнаты: — вотъ необходимые снаряды для плаванія „Наутилуса“. Здѣсь, какъ и въ залѣ, они всегда у меня передъ глазами и указываютъ мнѣ положеніе и точное направленіе посреди океана. Нѣкоторые изъ нихъ вамъ извѣстны, каковы: термометръ, который показываетъ температуру „Наутилуса“; барометръ, который показываетъ давленіе воздуха и предсказываетъ перемѣну погоды; гигрометръ, который показываетъ степень влажности атмосферы; стормьглассъ, смѣсь котораго, разлагаясь, возвѣщаетъ приближеніе бури; компасъ, который управляетъ моимъ путемъ; секстантъ, который по вышинѣ солнца увѣдомляетъ меня о широтѣ; хронометры, которые помогаютъ мнѣ исчислять долготу, и наконецъ дневныя и ночныя зрительныя трубы, которыя мнѣ служатъ для изслѣдованія всѣхъ точекъ на горизонтѣ, когда „Наутилусъ“ всплываетъ на поверхность волнъ.
— Это обыкновенные инструменты мореплавателя, отвѣчалъ я: — и я знаю ихъ употребленіе; но вотъ другіе, которые, безъ сомнѣнія, соотвѣтствуютъ особеннымъ требованіямъ Наутилуса: я вотъ вижу циферблатъ, по которому пробѣгаетъ стрѣлка, — это не монометръ?
— Да, это монометръ, отвѣчалъ капитанъ Немо. Поставленный въ соприкосновеніе съ водою, онъ указываетъ наружное давленіе и въ то же время глубину, на которой поддерживается мой снарядъ.
— А эти лоты новаго рода?
— Это термометрическіе лоты, которые указываютъ температуру различныхъ слоевъ воды.
— А это что за инструменты? Я не угадываю ихъ назначенія.
— Тутъ, г. профессоръ, я долженъ вамъ дать нѣсколько объясненій, сказалъ капитанъ Немо. Не угодно ли вамъ меня выслушать?
Послѣ нѣсколькихъ секундъ молчанія, онъ началъ:
— Есть могущественная, послушная, быстрая, легкая сила, которая годится всюду, на всѣ употребленія и которой принадлежитъ первое мѣсто на моемъ кораблѣ. Все дѣлается ею: она меня освѣщаетъ, согрѣваетъ, она душа моихъ механическихъ снарядовъ. Эта сила — электричество!
— Электричество! вскрикнулъ я съ удивленіемъ.
— Да.
— Однако, капитанъ, вы обладаете чрезмѣрною быстротою движеній, которая худо согласуется съ силою электричества.
— Г. профессоръ, отвѣчалъ капитанъ Немо: — мое электричество — не простое, обыкновенное электричество! Вотъ все, что я могу вамъ сказать.
— Я не буду настаивать на бо̀льшемъ толкованіи, капитанъ, и удовольствуюсь тѣмъ, что останусь въ изумленіи. Только позвольте мнѣ сдѣлать одинъ вопросъ, на который, я надѣюсь, вы мнѣ отвѣтите, если онъ вамъ не покажется нескромнымъ. Элементы, которые вы употребляете для произведенія этой чудовищной силы, — должны скоро потребляться: чѣмъ вы замѣните, напримѣръ, цинкъ, такъ какъ вы уже не имѣете никакого сообщенія съ землею?
— Прежде всего я вамъ скажу, отвѣчалъ капиталъ Немо: — что на днѣ моря существуютъ руды цинковыя, желѣзныя, серебряныя, золотыя, и разработывать ихъ было бы очень возможно; но я ничего не хотѣлъ заимствовать отъ металловъ земли, а желалъ, чтобъ только море доставляло мнѣ способы для произведенія моего электричества.
— Море?
— Да, г. профессоръ, и въ этихъ средствахъ у меня нѣтъ недостатка. Расположивъ проволоки на различныхъ глубинахъ, я могъ бы получить электричество вслѣдствіе разности температуръ, но я предпочелъ употребить систему болѣе практичную.
— Какую же?
— Вы знаете составъ морской воды: девяносто шесть съ половиною сотыхъ воды, двѣ сотыхъ и около двухъ третей хлористаго натра, потомъ небольшое количество хлористаго магнія и калія, бромистаго магнія, сѣрнокислой соли, магнезіи и углекислой известковой соли. Вы видите, что хлористый натръ встрѣчается здѣсь въ значительномъ количествѣ; а этотъ-то натръ я добываю изъ моря и изъ него составляю свои элементы.
— Изъ натра?
— Да, милостивый государь, изъ натра. Если смѣшать натръ съ ртутью, онъ составляетъ амальгаму, которая замѣняетъ цинкъ въ элементѣ Бунзена. Ртуть никогда не расходуется, потребляется только натръ и море само мнѣ его снова доставляетъ. Кромѣ того, скажу вамъ, что столбы изъ натра гораздо лучше, потому что электродвигательная сила ихъ вдвое больше силы цинковыхъ столбовъ.
— Я совершенно понимаю, капитанъ, превосходство натра, при условіяхъ, въ какихъ вы его находите. Въ морѣ его много, — хорошо; но надо его еще добыть, а какъ вы это сдѣлаете? Ваши столбы, очевидно, могутъ служить для его добыванія; но если я не ошибаюсь, расходъ натра, который необходимъ для электрическихъ приборовъ, можетъ превысить его приходъ, — что вы будете дѣлать въ такомъ случаѣ?
— Тогда, г. профессоръ, я не стану добывать его столбами, а употреблю просто жаръ каменнаго угля.
— Каменнаго угля? сказалъ я.
— Ну, скажемъ морскаго угля, если вы этого хотите, отвѣчалъ капитанъ.
— И вы можете пользоваться подводными рудами этого угля?
— Г. Аронаксъ, вы увидите меня въ дѣлѣ. Я только попрошу васъ потерпѣть, — потерпѣть придется, правда, значительное время. Помните вы только, что я всѣмъ обязанъ океану: онъ производитъ электричество, электричество даетъ „Наутилусу“ теплоту, свѣтъ, движеніе, однимъ словомъ — жизнь.
— Но не воздухъ, которымъ вы дышете?
— О! я могъ бы добывать и воздухъ, необходимый для моего существованія, но это безполезно, потому что я выплываю на поверхность моря, когда мнѣ вздумается. Впрочемъ, если электричество мнѣ и не доставляетъ воздуха для дыханія, за то управляетъ могущественными паровыми насосами, которые его накачиваютъ въ особые резервуары, что мнѣ и позволяетъ продолжать, по надобности и такъ долго, какъ мнѣ захочется, мое пребываніе подъ водою.
— Я въ восхищеніи, капитанъ! сказалъ я. Вы, очевидно, нашли то, что люди, безъ сомнѣнія, когда нибудь откроютъ, — истинно динамическое могущество электричества.
— Я не знаю, откроютъ ли они его, холодно отвѣчалъ капитанъ Немо. Какъ бы то ни было, вы уже знаете первое примѣненіе, какое я сдѣлалъ изъ этой драгоцѣнной силы. Оно насъ освѣщаетъ равномѣрно и безостановочно, чего солнечный свѣтъ не можетъ. Теперь посмотрите вы на эти часы: они электрическіе и ходятъ такъ вѣрно, что посоперничаютъ съ лучшими хронометрами. Я ихъ раздѣлилъ по итальянской системѣ на двадцать четыре часа, потому что для меня не существуютъ ни день, ни ночь, ни солнце, ни луна, а только этотъ искусственный свѣтъ, который я уношу съ собою на дно морей. Видите, теперь десять часовъ утра?
— Вижу, вижу!
— Второе приложеніе электричества, — этотъ циферблатъ, повѣшенный передъ нашими глазами, который служитъ для указанія скорости „Нуатилуса“; электрическая проволока приводить его въ соприкосновеніе съ спиральнымъ лагомъ, и его стрѣлка показываетъ мнѣ настоящій ходъ. Смотрите, теперь мы идемъ съ умѣренною скоростію — пятнадцать миль въ часъ.
— Это чудеса! вскричалъ я: — и вы хорошо дѣлаете, что потребляете силу, которой предназначено замѣнить собою вѣтеръ, воду и пары.
— Мы еще не кончили, г. Аронаксъ, сказалъ капитанъ, вставая: — и если вамъ угодно послѣдовать за мною, то мы посѣтимъ корму „Наутилуса“.
Въ самомъ дѣлѣ, я уже видѣлъ всѣ переднія части подводнаго судна; его распредѣленіе было таково: отъ центра къ шеку шла столовая въ пять метровъ, отдѣленная отъ библіотеки перегородкою, библіотека была тоже въ пять метровъ; большая зала была въ десять метровъ, и отдѣлялась отъ комнаты капитана такою же перегородкою; комната капитана была въ пять метровъ, моя въ два съ половиною метра и наконецъ резервуаръ для воздуха въ семь съ половиною метровъ, продолжающійся до форъ-штевена. Всего тридцать пять метровъ длины.
Въ перегородкахъ, устроенныхъ для задержанія воды, были прорублены двери, которыя герметически запирались посредствомъ каучуковыхъ задвижекъ и которымъ могъ бы безопасно ввѣриться „Наутилусъ“, въ случаѣ, еслибъ показалась течь.
Я послѣдовалъ за капитаномъ по узкимъ корридорамъ и очутился въ центрѣ судна. Тутъ былъ родъ колодца, который находился между двухъ перегородокъ; желѣзная лѣстница, прикрѣпленная къ перегородкѣ, вела на верхъ.
Я спросилъ капитана, къ чему служитъ эта лѣстница.
— Она примыкаетъ къ шлюпкѣ, отвѣчалъ онъ.
— Что! развѣ у васъ есть шлюпка? спросилъ я съ изумленіемъ.
— Безъ сомнѣнія. Отличное гребное судно, легкое и непотопляемое, которое служитъ для прогулки и для рыбной ловли.
— Но когда вы захотите войти въ эту шлюпку, вы должны подняться на поверхность моря?
— Вовсе нѣтъ. Эта шлюпка прикрѣпляется къ верхней части корабельнаго корпуса и занимаетъ впадину, нарочно для нея устроенную. Это цѣлое палубное судно, оно не пропускаетъ воды и прикрѣплено толстыми болтами. Лѣстница ведетъ въ отверстіе, вырубленное въ корпусѣ „Наутилуса“, — отверстіе это въ ростъ человѣка, и сообщается съ такимъ же отверстіемъ въ боку шлюпки. Этою дорогою, то-есть черезъ это двойное отверстіе, я и вхожу въ шлюпку. Одно запираютъ съ „Наутилуса“, а другое запираю я самъ посредствомъ винта; я ослабляю болты и шлюпка поднимается съ невѣроятною быстротою на поверхность моря; тогда я открываю одну доску помоста, до сихъ поръ тщательно закрытую, ставлю мачту, поднимаю паруса или беру весла и прогуливаюсь.
— Но какъ же вы возвращаетесь на корабль?
— Не я, а „Наутилусъ“ возвращается, г. Аронаксъ.
— По вашимъ приказаніямъ?
— Такъ точно. Съ „Наутилуса“ проведена электрическая проволока и прикрѣплена ко мнѣ; я даю телеграму и этого довольно.
— Въ самомъ дѣлѣ, сказалъ я, упоенный этими чудесами: — ничего не можетъ быть проще!
Миновавъ лѣстницу, которая примыкала къ платформѣ, я увидѣлъ каюту въ два метра длины, въ которой Консейль и Недъ Лендъ, очарованные обѣдомъ, убирали его за обѣ щеки. Потомъ дверь отворилась на кухню, длиною въ три метра, находящуюся между огромными баталеръ-камерами судна.
Здѣсь электричество оказывалось удобнѣе всякаго газа; оно употреблялось на всевозможныя кухонныя надобности. Проволоки, проходя въ печь, сообщали губчатой платинѣ жаръ, который распредѣлялся и поддерживался съ тщательною правильностію. Онъ нагрѣвалъ и дистилирующіе аппараты, которые доставляли превосходную воду для питья. Возлѣ кухни была ванная, удобно расположенная, съ кранами, которые давали, по желанію, холодною или теплую воду.
За кухней находилось огромное помѣщеніе для экипажа, длиною въ пять метровъ, но дверь была заперта и я не могъ видѣть его устройства, которое могло мнѣ дать точное понятіе о числѣ людей, необходимыхъ для управленія „Наутилусомъ“. Въ задней части была, четвертая перегородка, отдѣляющая помѣщеніе экипажа отъ машинной комнаты. Дверь отворилась и я очутился въ отдѣленіи, гдѣ капитанъ Немо, инженеръ перваго разряда, расположилъ свои передвигательные приборы. Машинная комната была отлично освѣщена и имѣла не менѣе двадцати метровъ въ длину. Она была раздѣлена на двѣ части; въ первой находились элементы, которые производили электричество, а во второй механизмъ, приводящій въ движеніе винтъ.
Я былъ пораженъ прежде всего запахомъ sui generis, которымъ было наполнено это отдѣленіе. Капитанъ замѣтилъ это.
— Знаете, что непріятно поразило ваше обоняніе? сказалъ онъ мнѣ: — это отдѣленіе газа неизбѣжно при употребленіи натра; въ сущности не очень важное неудобство. Каждое утро мы очищаемъ воздухъ посредствомъ душниковъ.
Я осматривалъ съ величайшимъ вниманіемъ машины „Наутилюса“.
— Вы видите, сказалъ мнѣ капитанъ: я употребляю элементы Бунзена, а не Румкорфа: румкорфскіе были бы безсильны, тогда какъ бунзеновскіе немногочисленны, но сильны и велики. Добытое электричество идетъ на корму, гдѣ оно и дѣйствуетъ, чрезъ электромагнитъ большаго размѣра, на главную систему рычаговъ, которые приводятъ въ дѣйствіе ось винта. Этотъ винтъ, котораго діаметръ въ шесть, а шагъ въ семь съ половиною метровъ, можетъ дѣлать до ста двадцати оборотовъ въ секунду.
— И вы тогда получаете?
— Скорость пятидесяти миль въ часъ.
— Капитанъ, сказалъ я: — я не сомнѣваюсь въ результатахъ и не ищу средствъ для ихъ объясненія. Я видѣлъ, какъ „Наутилусъ“ маневрировалъ противъ „Авраама Линкольна“ и знаю, каковъ онъ на ходу; но надо же имѣть власть, чтобъ передвигать его и вверхъ, и внизъ, и во всѣ стороны; а какъ вы достигнете этого на наибольшей глубинѣ, гдѣ встрѣтите сопротивленіе, которое исчисляютъ сотнями атмосферъ? Какъ подниметесь на поверхность океана, и наконецъ, какъ вы будете держаться въ той средѣ, которая вамъ нужна? Не слишкомъ ли я любопытенъ, выспрашивая это у васъ?
— Нисколько, г. профессоръ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ, послѣ легкаго колебанія: — вѣдь вы никогда не покинете этаго подводнаго судна. Пойдемте въ залу; тамъ у насъ настоящій рабочій кабинетъ и вы узнаете все, что вамъ можно знать про „Наутилусъ“?