Перейти к содержанию

В цветнике (Соловьёв–Несмелов)/1917 (ДО)

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Въ цвѣтникѣ
авторъ Николай Александровичъ Соловьевъ–Несмѣловъ (1849—1901)
Изъ сборника «Нянины сказки». Опубл.: 1917. Источникъ: Соловьевъ–Несмѣловъ, Н. А. Нянины сказки. — 3-е изд. — М.: Изданіе Т-ва И. Д. Сытина, 1917. — С. 16—20..

[16]
Въ цвѣтникѣ.
Басенка-разсказъ.

Была весна. Цвѣли сирень и липа. На старую липу и утро и вечеръ прилеталъ соловей изъ ближняго сада. Вблизи липы и сѣраго дома съ колоннами алѣлъ цвѣтникъ—широкая клумба. На клумбѣ дружной семьей росли георгины, камеліи, левкои, маргаритки, анютины глазки, иммортельки, резеда—не перечесть—и розовый кустъ. Вечерѣло; на балконѣ пили чай, громко разговаривали; у балкона на пескѣ играли дѣти, голоса ихъ весело звенѣли. На клумбѣ было тихо; цвѣты, обрызганные вечерней росой, дремали… Чу!—полилась соловьиная пѣсня,—замираетъ, растетъ. По душистой резедѣ чуть-чуть, точно задыхаясь отъ волненія, ползетъ улитка, мягкія ея рожки трепещутъ,— [17]ей пріятенъ ароматъ розы, ее тянетъ къ розовому кусту. Соловьиная пѣсня звенитъ, таетъ въ воздухѣ. Розовый кустъ тихо колышется, будто обвѣянный легкимъ вѣтеркомъ. Роза слушаетъ соловья и благоухаетъ. Соловей наслаждается ароматомъ розы и поетъ. Наконецъ улитка съ лиліями всползла на розовый кустъ и припала къ нѣжному цвѣтку розы. Она была счастлива. Соловьиная пѣсня лилась и лилась, минутами разсыпалась серебромъ. Голоса на балконѣ смолкли, дѣти затихли,—всѣ слушали соловья—люди, деревья, цвѣты, улитка. Вдругъ изъ сырой канавы выпрыгнула лягушка, глаза на-выкатѣ, смотритъ не сморгнетъ на розу, разинула пасть: «ква-а, ква-а, ква-а-а!», шлепъ-шлепъ и взбирается на розовый кустъ. Соловей замолкъ, улитка упала среди маргаритокъ, роза опустила душистые лепестки. [18] — Ахъ, сестрица, какъ ты не во-время квакнула!… Онъ поетъ, роза и всѣ слушаютъ его,—сказала улитка.

— Ква-а! Я теперь въ голосѣ и тоже пою… Ты всегда безъ голоса и сиди въ своей скорлупѣ… Ква-а! Видишь,—онъ замолчалъ и слушаетъ меня. Роза благоухаетъ для насъ, и мы оба поемъ….

— Для всѣхъ,—прошелестѣли лепестки розы,—я не могу не благоухать, пока цвѣту; но ты можешь и помолчать минуту, когда поетъ онъ; слушай и молчи.

— Ква-а! Скажите, пожалуйста… вы душисты, сударыня,—это правда; но прыгните-ка такъ, какъ я. Ну-у, что? Ни съ мѣста? Спойте, какъ я! Ни-ни? Не можете?.. То-то… не завидуйте и молчите сами…

— Прыгай себѣ… только не пой!..

— Каждому свое, красавица,—шелестѣлъ лягушкѣ молодой кленъ:—розѣ—благоухать, соловью—пѣть, а вамъ—скакать въ родномъ болотѣ—будьте умны и не мѣшайте никому.

— Маня, Маня! Я сейчасъ сорву розу… цѣлый букетъ розъ! Какъ онѣ пахнутъ,—прелесть!—крикнулъ въ эту минуту мальчикъ въ голубой рубашкѣ.

— Ква-а! Слышишь,—твой конецъ, а я вотъ ускачу, не найти ему меня въ канавѣ,—квакнула лягушка. [19] — И скачи, скачи,—пролепетали цвѣты.

«Тью-тью-тл-дью!» залился снова соловей.

Голубенькій мальчикъ протянулъ было руку къ розовому кусту, и рука его опустилась; онъ смотрѣлъ теперь, затаивъ дыханье, въ полутемныя вѣтви душистой липы. [20] — Сеpежа, милый не рви розъ… онѣ завянутъ, и улетитъ отъ насъ соловей!—подбѣгая, тихо сказала худенькая дѣвочка съ разгорѣвшимся лицомъ.—Вѣдь розы цвѣтутъ и соловей поетъ не для насъ однѣхъ…