ДѢЙСТВУЮЩІЕ.[править]
Король Генрихъ VI.
Эдуардъ, принцъ Вэльсскій, сынъ его.
Людвигъ XI, король Франціи.
Герцогъ Сомерсетъ, Герцогъ Экстеръ, Графъ Оксфордъ, Графъ Норсомберлэндъ. Графъ Вестморлэндъ, Лордъ Клиффордъ, королевской партіи.
Ричардъ Плантагенетъ, герцогъ Іоркскій.
Эдуардъ, графъ Марчь, потомъ король Эдуардъ IV,
Эдмондъ, графъ Рютлэндъ,
Ричардъ, потомъ герцогъ Глостеръ, Герцогъ Норфолькъ, Маркизъ Монтегю, Графъ Варвикъ, Лордъ Гастингсъ, Графъ Пемброкъ, Лордъ Стэффордъ, іоркской партіи.
Джорджъ, потомъ герцогъ Кларенсъ
Сэръ Джонъ Мортимеръ, Сэръ Хугъ Мортимеръ, дяди герцога Іорка.
Генрихъ, графъ Ричмондъ, юноша.
Лордъ Риверсъ, братъ леди Грей.
Сэръ Вилльямъ Стэнли.
Сэръ Джонъ Монгомери.
Сэръ Джонъ Сомервиль.
Наставникъ Рютлэнда.
Меръ іоркскій.
Комендантъ Товера.
Два тюремщика.
Два охотника.
Отцеубійца.
Сыноубійца.
Королева Маргарита.
Леди Грей, потомъ королева, жена Эдуарда IV.
Бона, сестра французскаго короля.
ДѢЙСТВІЕ I.[править]
СЦЕНА I.[править]
ВАРВ. Удивляюсь, какъ же это ускользнулъ король.
ІОРКЪ. Онъ покинулъ своихъ, скрылся тайкомъ между тѣмъ какъ мы преслѣдовали сѣверныхъ конниковъ, и тутъ, великій Норсомберлэндъ, воинственное ухо котораго никогда не выносило отбоя, лорды Клиффордъ и Стэффордъ, ободривъ упавшее духовъ войско, ринулись всѣ разомъ на передовые ряды нашихъ, врубились въ нихъ и пали отъ мечей простыхъ воиновъ.
ЭДУАР. И отецъ лорда Стэффорда, герцогъ Бокингэмъ, или убитъ или тяжело раненъ. Я разсѣкъ его забрало отвѣснымъ ударомъ; а что это правда, (Показывая окровавленный мечъ свой) посмотри, отецъ, — вотъ кровь его.
МОНТ. (Показывая свой мечъ Іорку.) Братъ, вотъ кровь графа Вильширъ, съ которымъ я сразился въ общей схваткѣ.
РИЧАР. (Бросая голову Сомерсета на полъ.) Говори за меня ты, скажи имъ, что сдѣлалъ я.
ІОРКЪ. Ричардъ отличился болѣе всѣхъ сыновей моихъ. Такъ вы мертвы, почтеннѣйшій лордъ Сомерсетъ?
НОРФ. Того же можетъ надѣяться и весь родъ Джона Гаунтъ.
РИЧАР. Точно такъ же надѣюсь я снести голову и королю Генриху.
ВАРВ. И я. Клянусь небомъ, побѣдоносный Іоркъ, я не сомкну глазъ, пока не увижу тебя на престолѣ, похищенномъ домомъ Ланкастера. Мы во дворцѣ трусливаго короля, вотъ и царственный тронъ; займи его, Іоркъ, — онъ принадлежитъ тебѣ, а не наслѣдникамъ Генриха.
ІОРКЪ. Поддержи, любезный Варвикъ, и я займу его; вѣдь мы ворвались сюда силой.
НОРФ. Мы всѣ поддержимъ тебѣ; смерть тому, кто побѣжитъ.
ІОРКЪ. Благодарю, добрый Норфолькъ. — Останьтесь же со мной, лорды — и вы, воины; проведите эту ночь у меня.
ВАРВ. Явится король — не дѣлайте ему никакого насилія, если только не вздумаетъ вытѣснять васъ оружіемъ. (Воины и лорды удаляются въ другую комнату.)
ІОРКЪ. Нынче соберется сюда парламентъ королевы, которая никакъ не воображаетъ, что и мы будемъ членами его. Отстоимъ права наши не словами, такъ ударами.
РИЧАР. Останемся здѣсь съ оружіемъ въ рукахъ.
ВАРВ. Кровавымъ назовется этотъ парламентъ, если Плантагенетъ, герцогъ іоркскій, не взойдетъ на престолъ, не свергнетъ съ него малодушнаго Генриха, котораго трусость сдѣлала насъ посмѣшищемъ враговъ.
ІОРКЪ. Такъ не оставляйте же меня, лорды; будьте тверды, — я рѣшаюсь вступить въ права мои.
ВАРВ. Ни король, ни самый ревностный любимецъ его, ни горделивѣйшій защитникъ дома Лэнкэстера не посмѣютъ шевельнуть крыломъ, когда Варвикъ зазвенитъ своими колокольчиками[1]. Я посажу Плантагенета, и пусть кто-нибудь осмѣлится вырвать его. — Рѣшись, Ричардъ; требуй короны Англіи. (Взводитъ его на престолъ, на который онъ и садится.)
К. ГЕН. Посмотрите, лорды, дерзкой бунтовщикъ сидитъ уже на престолѣ! полагаясь на мощь Варвика, этого вѣроломнаго пера, онъ думаетъ завладѣть короной, царить королемъ. — Графъ Норсомберлэндъ, онъ убилъ твоего отца, и твоего, лордъ Клиффордъ, — вы оба поклялись отомстить и ему, и дѣтямъ, и любимцамъ, и друзьямъ его.
НОРС. И если я не отомщу, пусть отомститъ мнѣ небо!
КЛИФФ. Одна жажда мщенія заставила Клиффорда замѣнить трауръ желѣзомъ.
ВЕСТ. И мы потерпимъ это? стащимъ его! Ярость жжетъ мое сердце; я не въ силахъ выносить.
К. ГЕН. Потерпи немного, любезный графъ Вестморлэндъ.
КЛИФФ. Пусть терпятъ трусы, подобные ему; будь живъ отецъ вашъ, онъ не посмѣлъ бы сѣсть на тронъ его. — Государь, уничтожимъ здѣсь же, въ парламентѣ, весь родъ Іорка.
НОРС. Прекрасно, братъ; быть по твоему.
К. ГЕН. Но развѣ вы не знаете, что городъ благопріятствуетъ имъ, что у нихъ есть войско, которое явится по первому знаку?
ЭКСТ. Все обратится въ бѣгство только что убьемъ герцога.
К. ГЕН. О, нѣтъ! никогда Генрихъ не позволитъ себѣ даже и мысли сдѣлать парламентъ бойней. Братъ Экстеръ, слова, негодованіе, угрозы — вотъ оружіе Генриха. (Они приближаются къ Герцогу.) Мятежный герцогъ Іоркскій, сойди съ моего трона и у ногъ моихъ, на колѣняхъ, моли милости и прощенія; я король твой.
ІОРКЪ. Ошибаешься; я король твой.
ЭКСТ. Стыдись! сойди съ престола; онъ сдѣлалъ тебя герцогомъ Іоркскимъ.
ІОРКЪ. Это герцогство было моимъ наслѣдіемъ, точно такъ же, какъ и графство[2].
ЭКСТ. Твой отецъ измѣнилъ коронѣ.
ІОРКЪ. Экстеръ, ты измѣнилъ королю, взявъ сторону Генриха, похитителя короны.
КЛИФФ. Чью жь сторону и принять ему, какъ не законнаго короля своего?
ВАРВ. Конечно, Клиффордъ; но законный король его Ричардъ, герцогъ Іоркскій.
К. ГЕН. И мнѣ стоять передъ тобой, а тебѣ сидѣть на моемъ престолѣ?
ІОРКЪ. Такъ должно быть и будетъ. Покорись!
ВАРВ. Будь герцогомъ Ланкастерскимъ, а онъ пусть будетъ королемъ.
ВЕСТ. Онъ и король и герцогъ Ланкастерскій, и Вестморлэндъ докажетъ это.
ВАРВ. А Варвикъ опровергнетъ. Вы, кажется, забыли, что мы прогнали васъ съ поля, перебили отцовъ вашихъ и съ распущенными знаменами прошли черезъ весь городъ до самыхъ воротъ дворца.
НОРС. О, нѣтъ, Варвикъ, помню, слишкомъ хорошо помню; и, клянусь, и ты, и весь твои родъ поплатитесь мнѣ за это.
ВЕСТ. Я возьму у тебя, Плантагенегъ, у твоихъ дѣтей, родственниковъ, друзей болѣе жизней, чѣмъ было капель крови въ жилахъ отца моего.
КЛИФФ. Не раздражай еще болѣе, или, вмѣсто словъ, я пошлю тебѣ, Варвикъ, такого вѣстника, который отомститъ смерть отца прежде, чѣмъ шевельнусь.
ВАРВ. Бѣдный Клиффордъ, какъ смѣшны мнѣ твои пустыя угрозы.
ІОРКЪ. Хотите, мы предъявимъ наши права на корону? Не хотите — мы мечами отстоимъ ихъ на полѣ битвы.
К. ГЕН. Измѣнникъ, можешь ли ты имѣть какое-нибудь право на корону? твой отецъ былъ, какъ и ты, герцогъ Іоркскій; твой дѣдъ, Рожеръ Мортимеръ, — графъ Марчскій. Я сынъ Генриха пятаго, смирившаго Дофина и Французовъ, завладѣвшаго ихъ городами и провинціями.
ВАРВ. Не говори о Франціи — ты потерялъ ее!
К. ГЕН. Не я, лордъ протекторъ потерялъ ее. Когда меня короновали, мнѣ было только девять мѣсяцевъ.
РИЧАР. Теперь ты ужь въ возрастѣ — а, кажется, все еще теряешь. Отецъ, сорви корону съ головы похитителя!
ЭДУАР. Да, сорви, отецъ, и надѣнь ее на свою.
МОНТ. Добрый братъ, ты любишь и уважаешь оружіе — что жь тутъ стоять и спорить? возьмемъ ее съ бою.
РИЧАР. Король побѣжитъ, только что загремятъ трубы и барабаны.
ІОРКЪ. Молчите, дѣти!
К. ГЕН. Молчи, ты самъ; дай говорить королю Генриху.
ВАРВ. Плантагенетъ говоритъ первый; слушайте его, лорды; молчите и внимайте — смерть тому, кто перебьетъ его.
К. ГЕН. И ты думаешь, что я оставлю дарственный тронъ, на которомъ сидѣли и мой отецъ и дѣдъ мой? Нѣтъ; пусть прежде война обезлюдитъ мое государство; пусть знамена его, развѣвавшіяся такъ часто во Франціи, и теперь — къ сокрушенію нашему — развѣвающіяся въ самой Англіи, будутъ моимъ могильнымъ саваномъ. — Не унывайте, лорды! мое право законно, много законнѣе его.
ВАРВ. Докажи, и ты останешься королемъ.
К. ГЕН. Генрихъ четвертый надѣлъ корону по праву завоеванія.
ІОРКЪ. Возмущеніемъ противъ своего короля.
К. ГЕН. (Про себя.) Что сказать мнѣ на это? мое право невѣрно! — (Громко.) Скажите, однакожь — можетъ король назначить преемника?
ІОРКЪ. Что жь изъ этого?
К. ГЕН. Если можетъ — я законный король; потому что Ричардъ въ присутствіи множества лордовъ передалъ корону Генриху четвертому, которому наслѣдовалъ мой отецъ, а я — ему.
ІОРКЪ. Онъ возсталъ противъ своего короля и силой заставилъ его отречься отъ короны.
ВАРВ. Но положимъ, лорды, что онъ передалъ ее даже и безъ принужденія, — что жь, уничтожилъ онъ этимъ право наслѣдія?
ЭКСТ. Нѣтъ; онъ не могъ передать ее безъ условія, чтобъ она перешла къ ближайшему наслѣднику.
К. ГЕН. Экстеръ, и ты противъ насъ?
ЭКСТ. Онъ правъ, и потому, извините.
ІОРКЪ. Что жь вы шепчетесь, лорды, и не отвѣчаете?
ЭКСТ. Моя совѣсть говоритъ, что онъ законный король.
К. ГЕН. Все возстаетъ противъ меня и обращается къ нему!
НОРС. Плантагенетъ, несмотря на всѣ твои права, не воображай, чтобъ для тебя свергли Генриха съ престола.
ВАРВ. Онъ будетъ свергнутъ наперекоръ вамъ всѣмъ.
НОРС. Ошибаешься; твое могущество на югѣ — въ Эссексѣ, въ Норфолькѣ, Соффолькѣ и Кентѣ, — которое дѣлаетъ тебя такъ надменнымъ и заносчивымъ, слишкомъ еще недостаточно, чтобъ возвести герцога наперекоръ мнѣ.
КЛИФФ. Король Генрихъ, законны или незаконны права твои, лордъ Клиффордъ клянется защищать тебя. Пусть земля разверзнется и поглотитъ меня живаго, если я преклоню колѣна передъ убійцей отца моего!
К. ГЕН. О, Клиффордъ! твоя клятва оживляетъ меня!
ІОРКЪ. Генрихъ Лэнкэстеръ, откажись отъ короны! Что ворчите, или что замышляете вы, лорды?
ВАРВ. Признай права царственнаго герцога Іорка, или я наполню эту залу вооруженными и кровью похитителя напишу права его надъ трономъ, на которомъ онъ сидитъ теперь. (Топаетъ ногой; воины показываются.)
К. ГЕН. Лордъ Варвикъ, еще одно слово. Позволь мнѣ царствовать по смерть мою.
ІОРКЪ. Утверди корону за мной и за моимъ потомствомъ, и ты по смерть будешь царствовать покойно.
К. ГЕН. Я согласенъ. Ричардъ Плантагенетъ, владѣй королевствомъ по смерти моей.
КЛИФФ. Какая несправедливость противъ принца, сына вашего!
ВАРВ. Какое счастіе для Англіи и для него самого!
ВЕСТ. Низкій, трусливый, безнадежный Генрихъ!
КЛИФФ. Ты оскорбилъ и насъ и самого себя.
ВЕСТ. Я не могу быть при этомъ договорѣ.
НОРФ. И я.
КЛИФФ. Братъ, пойдемъ, сообщимъ эту новость королевѣ.
ВЕСТ. Прощай! слабодушный, выродившійся король; въ твоей холодной крови ни искры чести.
НОРС. Будь добычей іоркскаго дома и умри въ оковахъ за эту низкую уступку!
КЛИФФ. Въ грозной войнѣ будь вѣчно побѣжденнымъ; въ мирное время живи всѣми оставленный и презрѣнный! (Уходитъ съ Вестморлэндомъ и Норсомберлэндомъ.)
ВАРВ. Обратись къ намъ, Генрихъ, и не смотри на нихъ.
ЭКСТ. Они жаждутъ мщенія и потому не соглашаются.
К. ГЕН. Ахъ, Экстеръ!
ВАРВ. О чемъ вздыхаешь, государь?
К. ГЕН. Не о себѣ, лордъ Варвикъ; о сынѣ, котораго такъ неестественно долженъ лишить наслѣдія. Но, да будетъ, что будетъ, — я укрѣпляю мою корону за тобой и за твоими наслѣдниками навсегда; но съ условіемъ, чтобъ ты далъ клятву кончить всѣ междуусобія; пока буду живъ, почитать меня своимъ королемъ и государемъ, и ни измѣной, ни открытой войной не стараться лишить меня престола, чтобъ царствовать самому.
ІОРКЪ. (Сходя съ тропа.) Клянусь охотно, и сдержу мою клятву.
ВАРВ. Да здравствуетъ король Генрихъ! — Плантагенетъ, обними его.
К. ГЕН. Да здравствуетъ и Іоркъ и сыновья его, такъ много обѣщающіе!
ІОРКЪ. Теперь Іоркъ и Лэнкэстеръ примирились.
ЭКСТ. И да будетъ проклятъ, кто задумаетъ снова возстановить ихъ другъ противъ друга! (Тушъ. Лорды выступаютъ впередъ.)
ІОРКЪ. Прощайте, государь. Я отправлюсь въ мой замокъ.
ВАРВ. Я займу Лондонъ своимъ войскомъ.
НОРФ. Я пойду съ своими въ Норфолькъ.
МОНТ. А я опять въ море. (Удаляются всѣ, кромѣ Короля и Экстера.)
К. ГЕН. А я, съ моею грустью, ко двору.
ЭКСТ. Сюда идетъ королева; глаза ея сверкаютъ гнѣвомъ — уйду.
К. ГЕН. И я, Экстеръ. (Хочетъ уйдти.)
К. МАР. Нѣтъ, не уходи отъ меня; я всюду за тобой.
К. ГЕН. Успокойся, моя добрая королева, и я останусь.
К. МАР. Кто же успокоится въ такой крайности? О, презрѣнный! зачѣмъ не умерла я дѣвой; зачѣмъ увидала тебя, родила сына такому неестественному отцу! Чѣмъ заслужилъ онъ это лишеніе правъ рожденія? Еслибъ ты любилъ его хоть въ половину такъ, какъ я; еслибъ его рожденіе стоило тебѣ тѣхъ мукъ, которыя я испытала; еслибъ ты вскормилъ его, какъ я, своей кровью — ты скорѣй пролилъ бы тутъ же всю кровь свою, чѣмъ сдѣлалъ своимъ наслѣдникомъ свирѣпаго герцога, обезнаслѣдивъ своего единственнаго сына.
ПРИНЦ. Отецъ, ты не можешь лишить меня наслѣдія. Если ты король, почему жь мнѣ не быть твоимъ преемникомъ?
К. ГЕН. Прости мнѣ, Маргарита, — прости мнѣ, милой сынъ мой, — графъ Варвикъ и герцогъ принудили меня.
К. МАР. Принудили? тебя, короля? Мнѣ стыдно даже и слышать это. Жалкій трусъ, ты погубилъ и себя, и сына, и меня! ты далъ дому Іорка такую силу, что будешь отнынѣ царствовать только по ихъ прихоти. Укрѣпить за нимъ и за его наслѣдниками корону — не все ли равно, что выкопать себѣ могилу и вползти въ нее до времени? Варвикъ канцлеръ и властелинъ Кале, суровый Фолькенбриджь повелѣваетъ проливами, а герцогъ протекторъ государства — и ты безопасенъ? Это безопасность трепетнаго ягненка посреди волковъ. Будь я тутъ — я, слабая женщина, — скорѣй подняли бы они меня на копья, чѣмъ вырвали согласіе на такую уступку; но ты предпочитаешь жизнь чести, и потому, Генрихъ, я оставляю и столъ и ложе твое до тѣхъ поръ, пока не будетъ уничтоженъ актъ парламента, обезнаслѣдившій сына моего. Лорды Сѣвера, отрекшіеся отъ знаменъ твоихъ, пойдутъ за моими, только что я разверну ихъ — а я разверну ихъ на позоръ тебѣ и на конечную гибель іоркскаго дома. Прощай! — Идемъ, сынъ мой. Наше войско готово; пойдемъ за нимъ.
К. ГЕН. Постой, милая Маргарита, выслушай меня.
К. МАР. Поди, ты и такъ наговорилъ слишкомъ ужь много.
К. ГЕН. Эдуардъ, милый сынъ мой, вѣдь ты останешься со мной?
К. МАР. Чтобъ быть зарѣзану врагами.
ПРИНЦ. Когда возвращусь съ поля сраженія съ побѣдой, я увижусь съ вашимъ величествомъ; а до тѣхъ поръ я остаюсь съ матерью.
К. МАР. Идемъ, сынъ мой; намъ нельзя медлить. (Уходить съ сыномъ.)
К. ГЕН. Бѣдная королева! въ какую ярость привела ее любовь ко мнѣ и къ сыну. Да отмстится же за нее ненавистному герцогу, высокомѣріе котораго, окрыленное жаждою короны, хочетъ, подобно голодному орлу, наклеваться моего тѣла и тѣла сына моего! Потеря трехъ лордовъ[3] безпокоитъ однакожъ меня; напишу къ нимъ, попрошу ихъ убѣдительно. Пойдемъ, братъ, ты будешь моимъ посланникомъ.
ЭКСТ. И надѣюсь, возвращу ихъ.
СЦЕНА 2.[править]
РИЧАР. Позволь мнѣ, братъ, хоть я и младшій.
ЭДУАР. Нѣтъ; я лучше разыграю оратора.
МОНТ. Но мои доводы сильнѣе, убѣдительнѣе.
ІОРКЪ. Что это, сыновья и братъ въ ссорѣ? Въ чемъ дѣло? изъ чего вышло?
ЭДУАР. Не въ ссорѣ, а въ небольшомъ спорѣ.
ІОРКЪ. О чемъ же?
РИЧАР. О томъ, что касается до тебя и до насъ; о коронѣ Англіи, о твоей коронѣ, отецъ.
ІОРКЪ. Моей по смерти Генриха.
РИЧАР. Твое право не зависитъ ни отъ жизни, ни отъ смерти его.
ЭДУАР. Ты и теперь наслѣдникъ, такъ теперь же и пользуйся своимъ наслѣдіемъ. Давъ дому Лэнкэстера возможность перевести духъ, смотри, отецъ, чтобъ подъ конецъ онъ не обогналъ тебя.
ІОРКЪ. Я поклялся, что не возмущу его царствованія.
ЭДУАР. Изъ-за королевства можно нарушить всякую клятву; я нарушилъ бы и тысячу, чтобъ поцарствовать хоть только годъ.
РИЧАР. Нѣтъ; сохрани Боже сдѣлаться клятвопреступникомъ.
ІОРКЪ. А я сдѣлаюсь имъ, возставъ противъ него войной.
РИЧАР. Нисколько; я докажу, если согласишься выслушать меня.
ІОРКЪ. Не докажешь; невозможно.
РИЧАР. Клятва не имѣетъ никакого значенія, если взята не настоящимъ законнымъ сановникомъ, имѣющимъ власть надъ тѣмъ, кто клянется. Генрихъ не имѣлъ никакой, занималъ не принадлежащее ему мѣсто, — слѣдовательно и клятва, взятая имъ съ тебя ничтожна и недѣйствительна — и потому, къ оружію! Кромѣ того, подумай только, отецъ, какое наслажденіе носить корону, въ объемѣ которой Элизій, всѣ радости и всѣ блага вымышляемыя поэтами. Что жь медлимъ мы? Я не успокоюсь, пока бѣлая наша роза не зарумянится теплой, сердечной кровью Генриха.
ІОРКЪ. Довольно, Ричардъ; я буду королемъ, или умру! — Братъ, отправляйся сейчасъ же въ Лондонъ и подстрекни Варвика на это предпріятіе. Ты, Ричардъ, скачи къ герцогу Норфолькъ и шепни ему о нашемъ замыслѣ; а ты, Эдуардъ, — къ лорду Кобамъ, съ которымъ весь Кентъ возстанетъ охотно. Я вполнѣ на нихъ полагаюсь, потому что они истые воины: умны, благородны, вольнолюбивы, мужественны. Я же, между тѣмъ, выищу случай къ возстанію, и такъ, что ни король и никто изъ дома Лэнкэстера не узнаетъ моей настоящей цѣли.
Постойте. — Что новаго? Что значитъ эта поспѣшность?
ГОНЕЦ. Королева и съ ней всѣ сѣверные графы и лорды располагаютъ осадить васъ въ вашемъ замкѣ. Она близехонько съ двадцати тысячнымъ войскомъ, и потому спѣшите укрѣпить вашъ замокъ, благородный лордъ.
ІОРКЪ. Укрѣплю мечемъ моимъ. Неужели ты думаешь, что мы боимся ихъ? — Эдуардъ и Ричардъ, вы останетесь со мной, а ты, братъ Монтегю, спѣши въ Лондонъ: пусть благородный Варвикъ, Кобэмъ и всѣ, кого мы оставили протекторами короля, усилятъ себя мощнымъ благоразуміемъ и не вѣрятъ ни простотѣ, ни клятвамъ Генриха.
МОНТ. Будь увѣренъ — я склоню ихъ. Прощай. (Уходитъ.)
ІОРКЪ. Сэръ Джонъ и сэръ Хугъ Мортимеръ, дяди мои, вы пріѣхали въ Сэндль какъ нельзя кстати; войско королевы готовится осадить насъ.
С. ДЖ. Мы не допустимъ до этого, встрѣтимъ ее въ полѣ.
ІОРКЪ. Какъ, съ пятью тысячами?
РИЧАР. Да, отецъ, съ пятью тысячами, если ужь на то пошло. Предводитель — женщина, и мы испугаемся? (За сценой слышенъ барабанный бой.)
ЭДУАР. Слышите? Приведемъ въ порядокъ нашихъ, выступимъ на встрѣчу и сразимся сейчасъ же.
ІОРКЪ. Пятеро на двадцать! Но, какъ ни велико неравенство, дядя, я не сомнѣваюсь въ побѣдѣ. Не одно сраженіе выигралъ я во Франціи, тогда какъ насъ было одинъ на десятерыхъ; почему жь теперь не посчастливится? (Тревога.)
СЦЕНА 3.[править]
РЮТЛ. Ахъ, куда бѣжать мнѣ, чтобъ скрыться отъ нихъ? Посмотри, кровожадный Клиффордъ спѣшитъ сюда.
КЛИФФ. Убирайся, капеланъ! твой санъ спасаетъ тебѣ жизнь. Отродью же проклятаго убійцы отца моего — смерть.
ПАСТ. Лордъ, я раздѣлю съ нимъ его участь.
КЛИФФ. Гоните его воины.
ПАСТ. Ахъ, Клиффордъ, не убивай невиннаго ребенка; тебя возненавидятъ за это и Богъ и люди. (Его увлекаютъ.)
КЛИФФ. Что жь это? Неужели онъ ужь умеръ? Или только страхъ закрылъ ему глаза? — я открою ихъ.
РЮТЛ. Такъ смотритъ загнанный въ овчарню левъ на добычу, дрожащую подъ его кровожадной лапой; такъ, издѣваясь, обходитъ онъ бѣдную; такъ приближается онъ, чтобъ растерзать ее. — Ахъ, добрый Клиффордъ, убей меня лучше мечемъ, а не этимъ свирѣпымъ, грознымъ взглядомъ. Любезный Клиффордъ, выслушай меня прежде, чѣмъ убьешь. Я слишкомъ ничтоженъ, чтобъ быть предметомъ твоей ярости; мсти мужамъ, и не убивай меня.
КЛИФФ. Ты просишь напрасно, бѣдный ребенокъ; кровь моего отца замкнула всѣ отверстія, которыми слова твои могли бы проникнуть въ мое сердце.
РЮТЛ. Такъ пусть же кровь моего отца отомкнетъ ихъ. Онъ мужъ, сразись съ нимъ, Клиффордъ.
КЛИФФ. Будь здѣсь твои братья — и ихъ смерть, вмѣстѣ съ твоей, не удовлетворила бы моего мщенія. Еслибъ я раскопалъ могилы твоихъ предковъ и въ цѣпяхъ повѣсилъ бы ихъ гнилые гробы — и это не укротило бы моей ярости, не облегчило бы моего сердца. Видъ кого бы то ни было изъ іоркскаго дома — фурія, созданная терзать мою душу; и жизнь мнѣ адъ — до тѣхъ поръ, пока не перебью всѣхъ, не уничтожу весь родъ вашъ. И потому — (Поднимаетъ мечъ.)
РЮТЛ. О, дай же мнѣ хоть помолиться прежде, чѣмъ убьешь. Молю тебя, добрый Клиффордъ, сжалься надо мной!
КЛИФФ. Сжалюсь, мечемъ.
РЮТЛ. Я не сдѣлалъ тебѣ никакого зла; за что же хочешь ты убить меня?
КЛИФФ. За зло, сдѣланное твоимъ отцомъ.
РЮТЛ. Да это было до моего еще рожденія. У тебя есть сынъ — молю, сжалься надо мной хоть ради сына, чтобъ и его — вѣдь Богъ правосуденъ — не убили въ отместку такъ же безчеловѣчно, какъ и меня. Заключи меня на всю жизнь въ темницу, и если я хоть чѣмъ-нибудь оскорблю тебя — убей меня; теперь же ты не имѣешь никакой причины.
КЛИФФ. Никакой? Твой отецъ убилъ моего отца, и потому, умри! (Закалываетъ его.)
РЮТЛ. Dii faciant, laudls summa sit ista tuae[4] (Умираетъ.)
КЛИФФ. Иду, Плантагенетъ, иду! Кровь твоего сына, приставшая къ мечу моему, будетъ ржавѣть на немъ до тѣхъ поръ, пока твоя, смѣшавшись съ нею, не дастъ мнѣ возможности стереть и ту и другую.
СЦЕНА 4.[править]
ІОРКЪ. Королева овладѣла полемъ. Дяди мои, выручая меня, пали оба; всѣ мои сподвижники показали разъяренному врагу тылъ, понеслись какъ корабли передъ ураганомъ, или какъ бараны, гонимые голодными волками. Сыновья — Богу извѣстно, что съ ними сталось; знаю только, что они сражались, какъ мужи, которымъ предназначено прославиться или жизнью, или смертью. Ричардъ три раза пролагалъ ко мнѣ дорогу, восклицая: «мужайся, отецъ! бейся до конца!» — Столько же разъ пробивался ко мнѣ и Эдуардъ съ мечемъ, до рукояти обагреннымъ кровью сопротивлявшихся ему. И когда храбрѣйшіе отступали, Ричардъ кричалъ: «впередъ! не уступайте ни пяди!» кричалъ: «корона или славная могила! скипетръ или гробъ!» И мы напирали снова; но, увы, напрасно! Мы снова оттѣснялись, ослабѣвали, какъ плывущій противъ вѣтра лебедь въ борьбѣ съ непреодолимыми волнами. (Шумъ битвы приближается.) А! слышишь? грозные побѣдители гонятся, а я изнемогъ, не могу избѣжать ихъ ярости; но еслибъ я и былъ въ силахъ еще, я все таки не побѣжалъ бы отъ ихъ ярости. Минуты жизни моей сочтены; я долженъ остаться здѣсь; здѣсь должна кончиться и жизнь моя.
Сюда, кровожадный Клиффордъ, свирѣпый Норсомберлэндъ, — я еще болѣе воспламеню ваше неугасимое бѣшенство. Я цѣль ваша; я жду вашихъ выстрѣловъ.
НОРС. Сдайся, гордый Плантагенетъ, положись на наше милосердіе.
КЛИФФ. На такое же, какое твоя безпощадная рука оказала некогда отцу моему. Слетѣлъ гордый Фаэтонъ съ колесницы своей, сдѣлалъ полдень вечеромъ!
ІОРКЪ. Мой прахъ, какъ Фениксъ, родитъ птицу, которая отмститъ вамъ всѣмъ, и въ этой надеждѣ, я поднимаю глаза къ небу, пренебрегаю всѣмъ, что бы вы ни сдѣлали со мной. Что жь стоите? — толпа, и робѣетъ!
КЛИФФ. Такъ сражаются трусы, когда не въ силахъ уже бѣжать далѣе; такъ голубь клюетъ вонзившіеся въ него когти сокола; такъ безбожные разбойники, отчаявшись въ жизни, ругаютъ судей своихъ.
ІОРКЪ. Полно, Клиффордъ, вспомни только мое прежнее, и мы увидимъ — можешь ли ты, не краснѣя, взглянуть мнѣ прямо въ лице. Прикуси языкъ, позорящій трусомъ того, чей гнѣвный взоръ заставилъ тебя некогда струсить и обратиться въ бѣгство.
КЛИФФ. Я не стану перекоряться съ тобой словами; поспоримъ ударами, и я на одинъ отвѣчу дважды двумя.
К. МАР. Постой, храбрый Клиффордъ! по тысячѣ причинъ мнѣ хотѣлось бы продлить жизнь измѣнника еще на нѣсколько минутъ. — Онъ оглохъ отъ бѣшенства; останови его, Норсомберлэндъ.
НОРС. Стой, Клиффордъ! слишкомъ для него много чести, если ты оцарапаешь хоть палецъ, стараясь пронзить его сердце. Что за храбрость всунуть руку въ пасть рычащей собаки, когда ее можно оттолкнуть ногой? Правило войны: пользоваться всѣми возможными выгодами; и десять противъ одного не укоръ еще храбрости. (Они стараются схватитъ Іорка; онъ защищается.)
КЛИФФ. Такъ бьется куликъ въ силкѣ.
НОРС. Такъ корчится кроликъ въ сѣтяхъ. (Они овладѣваютъ имъ.)
ІОРКЪ. Такъ торжествуютъ разбойники надъ своей добычей; такъ уступаютъ честные пересилію разбойниковъ.
НОРС. Теперь, что угодно вашему величеству, чтобъ мы сдѣлали съ нимъ?
К. МАР. Храбрые воины, Норсомберлэндъ и Клиффордъ, поставьте того, чьи руки дотягивались до горъ и хватали только тѣнь, на эту кочку. — Такъ это ты хотѣлъ быть королемъ Англіи, буйствовалъ въ нашемъ парламентѣ, проповѣдывалъ о своемъ высокомъ происхожденіи? Гдѣ жь теперь ватага сыновей твоихъ? что жь не выручаютъ они тебя? Гдѣ распутный Эдуардъ, разгульный Джорджъ? гдѣ Дикъ, это смѣлое горбатое чудище, хриплымъ голосомъ постоянно подстрекавшее отца на возмущеніе? Гдѣ любимецъ Рютлэндъ? Смотри, Іоркъ; этотъ платокъ я напоила кровью, источенной изъ груди его мечемъ доблестнаго Клиффорда, и если смерть его можетъ увлажить глаза твои — вотъ, (Бросая ему платокъ) возьми, обтирай имъ щеки свои. Увы, бѣдный Іоркъ, еслибъ не смертельная ненависть — я плакала бы о судьбѣ твоей. Сдѣлай же милость, Іоркъ, скорби, чтобъ развеселить меня. Какъ, неужели пламенное твое сердце до того изсушило твои внутренности, что и смерть Рютлэнда не въ состояніи выжать и одной слезинки? Можно ли быть такъ терпѣливымъ? ты долженъ бы бѣсноваться; только для этого и издѣваюсь я надъ тобой. Топочи ногами, неистовствуй, скрежещи, чтобъ я могла пѣть и плясать. Вижу — даромъ ты не хочешь потѣшить меня. Іоркъ не можетъ говорить безъ короны. — Корону Іорку! — склонитесь передъ нимъ, лорды, низехонько. Подержите ему руки — я увѣнчаю его. (Надѣваетъ на него бумажную корону.) Вотъ теперь онъ совсѣмъ король. Вотъ онъ, занявшій престолъ Генриха! вотъ онъ, признанный имъ наслѣдникъ! — Какъ же это, однакожь, случилось, что великій Плантагенетъ короновался прежде времени, нарушилъ торжественную клятву? Кажется, вамъ не слѣдуетъ быть королемъ до тѣхъ поръ, пока король нашъ Генрихъ не подастъ руку смерти? И вы, несмотря на священную клятву, хотите втиснуть свою голову въ блестящій вѣнецъ Генриха, сорвать съ чела его діадиму еще при жизни его? О, это слишкомъ, слишкомъ непростительное преступленіе. — Долой корону! долой вмѣстѣ съ ней и голову! Умертвить его сейчасъ же!
КЛИФФ. Ради отца, это мое дѣло.
К. МАР. Нѣтъ, постойте; послушаемъ послѣднюю молитву его.
ІОРКЪ. Волчица Франціи, злѣйшая всѣхъ волковъ Франціи, языкъ которой ядовитѣе зуба ехидны, какъ не пристало твоему полу ругаться, подобно распутной Амазонкѣ, надъ горемъ человѣка угнетеннаго несчастіемъ! Еслибъ лице твое, не было неизмѣнно какъ маска, не сдѣлалось безстыднымъ отъ привычки къ злодѣяніямъ — можетъ быть я и попробовалъ бы вогнать тебя, надменная королева, въ краску; чтобъ пристыдить тебя, еслибъ ты не была безстыдна, было бы достаточно и одного напоминовенія, откуда ты и отъ кого произошла. Твой отецъ величается королемъ Неаполя, обѣихъ Сицилій и Іерусалима — и бѣднѣе послѣдняго мызника Англіи. Ужь не этотъ ли бѣдный монархъ научилъ тебя издѣваться? Но къ чему все это? все это не принесетъ тебѣ, гордая королева, никакой пользы; развѣ только оправдаетъ пословицу, что нищій, взобравшись на лошадь, загонитъ ее непремѣнно до смерти. Гордиться женщинъ заставляетъ часто красота; но Богъ свидѣтель, какъ незначительна твоя. Удивляться имъ заставляетъ болѣе всего ихъ добродѣтель; ты же изумляешь совсѣмъ противнымъ. Скромность и кротость дѣлаетъ ихъ почти божественными; совершенное отсутствіе и той и другой дѣлаетъ тебя отвратительной. Ты такъ противоположна всему хорошему, какъ наши антиподы намъ, какъ сѣверъ югу. О, сердце тигра, завернутое въ женскую кожу, какъ могла ты, имѣя лице женщины, напитать платокъ свой кровью ребенка и предложить отцу отирать имъ слезы? Женщины кротки, нѣжны, чувствительны, сострадательны; ты сурова, жестока, свирѣпа, безчувственна, безжалостна. Ты хотѣла, чтобъ я бѣсновался, — ну вотъ, ты достигла своей цѣли; ты хотѣла, чтобъ я плакалъ — смотри, желаніе твое исполняется. Бурные вѣтры нагоняютъ тучу за тучей; стихнули — и дождь полилъ. Эти слезы — похороны моего милаго Рютлэида, и каждая слезинка вопль о мщеніи за смерть его тебѣ, свирѣпый Клиффордъ, и тебѣ, коварная Француженка.
НОРС. Проклятіе! грусть его трогаетъ меня такъ сильно, что я едва удерживаю слезы.
ІОРКЪ. Лица его не тронулъ бы и голодный Канибалъ, не обагрилъ бы розъ ланитъ его кровью[5]; но вы безчеловѣчнѣе, безпощаднѣе, въ десять разъ безпощаднѣе тигровъ Гирканіи. Смотри же, безжалостная королева, на слезы несчастнаго отца. Ты намочила этотъ платокъ кровью моего милаго дѣтища — я смываю съ него кровь моими слезами; (Бросая ей платокъ) возьми его назадъ — хвастайся имъ; разскажешь горестное это событіе вѣрно — клянусь душой, слушатели зальются слезами, зальются слезами даже и враги мои и скажутъ; «о гнусное это дѣло!» Вотъ, возьми и корону, а вмѣстѣ съ короной и мое проклятіе: да предложутъ тебѣ въ несчастій такое жь утѣшеніе, какое принялъ я изъ слишкомъ жестокой руки твоей. Жестокосердый Клиффордъ, освобождай же меня изъ этой темницы; душа на небо, кровь на ваши головы!
НОРС. Будь онъ палачемъ всего рода моего, клянусь, и тогда, видя какъ сильно скорбитъ душа его, я плакалъ бы вмѣстѣ съ нимъ.
К. МАР. Къ чему эта старческая плаксивость, лордъ Норсомберлэндъ? Вспомни зло, которое онъ сдѣлалъ намъ всѣмъ, и твои слезы высохнутъ тотчасъ же.
КЛИФФ. (Пронзая его.) Вотъ, моя клятва, вотъ, за смерть отца.
К. МАР. (Пронзая его.) Вотъ за права нашего мягкосердаго короля.
ІОРКЪ. Господи, раствори врата милосердія! душа моя вылетаетъ сквозь эти раны къ тебѣ! (Умираетъ.)
К. МАР. Отрубите ему голову и поставьте ее на ворота Іорка. Такъ Іорку можно будетъ обозрѣвать городъ Іоркъ.
ДѢЙСТВІЕ II.[править]
СЦЕНА 1.[править]
ЭДУАР. Удивляюсь, какъ избавился, и избавился ли еще царственный отецъ нашъ отъ преслѣдованія Клиффорда и Норсомберлэнда. Еслибъ его взяли, до насъ дошла бы эта новость; еслибъ его убили, мы услышали бы эту новость; еслибъ онъ спасся, не скрылась бы отъ насъ и счастливая вѣсть объ его счастливомъ избавленіи. — Что съ тобою братъ? что ты такъ мраченъ?
РИЧАР. Я не могу веселиться, пока не узнаю, что сдѣлалось съ нашимъ храбрымъ отцомъ. Въ сраженіи я видѣлъ, какъ онъ рыскалъ, отыскивая Клиффорда. Въ густой толпѣ непріятелей онъ былъ точно какъ левъ въ стадѣ скота, или какъ медвѣдь окруженный собаками, которыя, испытавъ силу его лапы, стоятъ поодаль и лаютъ. Таковъ былъ нашъ отецъ между врагами; такъ бѣжали враги нашего воинственнаго отца; чтобъ прославиться, мнѣ кажется, достаточно уже и одной возможности назваться сыномъ его. — Посмотри, какъ утро растворяетъ золотыя врага свои и прощается съ великолѣпнымъ солнцемъ. Убранное, какъ женихъ, вертящійся передъ своей милой, какъ похоже оно на утро юности.
ЭДУАР. Что это? обманываютъ меня глаза, или я въ самомъ дѣлѣ вижу три солнца?
РИЧАР. Три блестящія солнца, три настоящія солнца, раздѣленныя не бѣгущими облаками, а блѣдной, свѣтлой лазурью. — Смотри, смотри! они сближаются, соединяются, какъ бы цѣлуются, какъ бы клянутся въ неизмѣнномъ союзѣ. Вотъ слились въ одно сіяніе, въ одинъ пламенникъ, въ одно солнце[6]! Небо предзнаменуетъ этимъ какое-нибудь событіе.
ЭДУАР. Удивительно; неслыханно! — Братъ, не вызываетъ ли оно насъ этимъ на поле брани; не намекаетъ ли, чтобъ мы, сыны храбраго Плантагенета, блестя каждый своей собственной доблестью, соединились во-едино и озарили землю, какъ это солнце цѣлый міръ? Что бы это ни предзнаменовало, отнынѣ я ношу на моемъ щитѣ три свѣтлыя солнца.
РИЧАР. Носи лучше трехъ дочерей[7]; извини, вѣдь женщинъ ты любишь болѣе, чѣмъ мущинъ.
Ты что? твой мрачный взоръ пророчитъ какую-то страшную повѣсть, готовую сорваться съ языка твоего.
ГОНЕЦ. Я горестный свидѣтель убійства благороднаго герцога Іорка, вашего царственнаго отца и моего повелителя.
ЭДУАР. О, ни слова болѣе; слишкомъ ужь много и того, что сказалъ.
РИЧАР. Говори, какъ онъ умеръ; я все хочу знать.
ГОНЕЦ. Окруженный толпой враговъ, онъ отбивался отъ нихъ, какъ надежда Трои[8] отъ Грековъ, хотѣвшихъ ворваться въ Трою. Но и самъ Геркулесъ уступилъ бы множеству; отъ множества ударовъ, хоть и небольшимъ топоромъ, падаютъ и огромнѣйшіе, твердѣйшіе дубы. Вашъ отецъ былъ осиленъ множествомъ рукъ, но убитъ двумя — неистовой рукой безчеловѣчнаго Клиффорда и рукой королевы, которая, жестоко издѣваясь надъ нимъ, короновала его и смѣялась ему въ лице; когда же, отъ грусти, онъ заплакалъ, безжалостная подала ему для обтиранія слезъ платокъ, обагренный невинной кровью юнаго Рютлэнда, убитаго безпощаднымъ Клиффордомъ. Наконецъ, послѣ многихъ насмѣшекъ, многихъ подлыхъ ругательствъ, они отрубили ему голову и поставили ее на ворота Іорка, гдѣ она и теперь представляетъ горестное зрѣлище, какого до сихъ поръ я никогда не видывалъ еще.
ЭДУАР. Дорогой герцогъ Іоркъ, твердыня, на которую мы опирались, ты умеръ — и нѣтъ у насъ ни посоха, ни опоры. О, Клиффордъ, злобный Клиффордъ, ты убилъ цвѣтъ европейскаго рыцарства; ты побѣдилъ его измѣннически — одинъ на одинъ онъ побѣдилъ бы тебя. Дворецъ души моей сдѣлался теперь тюрьмой. О, еслибъ она вырвалась отсюда и тѣло мое замкнули на вѣчный покой въ землю, потому что отнынѣ мнѣ ужь не радоваться; никогда, о, никогда, не видать ужь мнѣ радости!
РИЧАР. Я не могу плакать, потому что и всѣми влагами тѣла едва ли затушить, какъ печь, пылающее сердце мое; и языкъ не можетъ свалить страшнаго бремени съ сердца, потому что то самое дыханіе, безъ котораго говоръ невозможенъ, раздуло бы только уголья, раскаляющіе всю грудь мою, сожгло бы меня пламенемъ, который должны бъ залить слезы. Плакать — уменьшить только силу скорби. Слезы — дѣтямъ; мнѣ — удары и мщеніе! Я ношу твое имя, Ричардъ; я отомщу твою смерть, или умру, отмщая, со славой!
ЭДУАР. Свое имя доблестный герцогъ оставилъ тебѣ; свое герцогство и свое мѣсто — мнѣ.
РИЧАР. Нѣтъ, если ты птенецъ этого царственнаго орла, показывай свое происхожденіе, глядя прямо на солнце; не говори: герцогство и мѣсто; говори: тронъ и королевство; и то и другое — твое, иначе не его ты крови.
ВАРВ. Ну что, любезные лорды, какъ идутъ дѣла, что новаго?
РИЧАР. Благородный лордъ Варвикъ, еслибъ мы, пересказывая наши жалкія новости, при каждомъ словѣ вонзали кинжалъ въ свое тѣло до тѣхъ поръ, пока не пересказали бъ всего, и тогда слова были бы для насъ болѣзненнѣе всѣхъ ранъ. О, доблестный лордъ, герцогъ Іоркъ убитъ.
ЭДУАР. О, Варвикъ, Варвикъ, Плантагенетъ, дорожившій тобой какъ искупленіемъ души своей, умерщвленъ жестокосердымъ Клиффордомъ.
ВАРВ. Вотъ уже десять дней, какъ я утопилъ эту новость въ слезахъ; и теперь прихожу, чтобъ еще болѣе усилить ваше горе разсказомъ того, что случилось за тѣмъ. Послѣ кроваваго дѣла при Вэкфильдѣ, гдѣ вашъ храбрый отецъ испустилъ послѣдній вздохъ, вѣсть о вашемъ пораженіи и его кончинѣ дошла до меня такъ скоро, какъ только могъ доставить ее гонецъ. Находясь въ то время въ Лондонѣ стражемъ короля, я тотчасъ же собралъ мое войско, небольшое число друзей и, полагая себя достаточно сильнымъ, пошолъ — захвативъ на всякій случай и короля — на Сентъ-Альбанъ, чтобъ перехватить королеву, которая, какъ я узналъ отъ моихъ лазутчиковъ, спѣшила въ Лондонъ съ твердымъ намѣреніемъ уничтожить послѣднее рѣшеніе парламента, касательно клятвы Генриха и вашего наслѣдственнаго права. Коротко, мы сошлись при Сентъ-Альбанѣ и сразились отчаянно; но вскорѣ — не знаю отъ холодности ль короля, который очень нѣжно посматривалъ на свою воинственную королеву, отъ вѣсти ль объ одержанной ею побѣдѣ, или отъ болѣе чѣмъ обыкновенной боязни жестокости бѣшенаго Клиффорда, который грозилъ плѣнникамъ кровью и смертью, — только пылъ нашихъ охладѣлъ значительно. Мечи враговъ, говоря правду, сверкали какъ молнія, а наши двигались какъ неповоротливыя совы, или какъ цѣпы лѣнивыхъ молотильщиковъ, падали такъ тихо, какъ будто они поражали друзей. Я думалъ возбудить упавшій духъ правотой нашего дѣла, обѣщаніемъ большаго жалованья, большихъ наградъ — все напрасно; имъ не хотѣлось сражаться, и мы, не видя никакой возможности одержать побѣду, бѣжали; бѣжалъ и король къ королевѣ. Вашъ братъ лордъ Джоржъ, Норфолькъ и я, узнавъ, что вы собираете здѣсь новое войско, поспѣшили сюда.
ЭДУАР. Гдѣ же герцогъ Норфолькъ, любезный Варвикъ? и когда же пріѣхалъ Джорджъ изъ Бургундіи?
ВАРВ. Герцогъ остановился миляхъ въ шести отсюда; братъ же вашъ прибылъ на дняхъ съ вспомогательнымъ войскомъ отъ вашей доброй тетки, герцогини Бургундской.
РИЧАР. Вѣрно великъ былъ перевѣсъ, если храбрый Варвикъ бѣжалъ. Я часто слыхалъ, какъ славили его искусство преслѣдовать враговъ, но до сихъ поръ мнѣ еще ни разу не приводилось слышать о позорѣ его бѣгства.
ВАРВ. И теперь, Ричардъ, тебѣ не привелось еще слышать о моемъ позорѣ; ты увидишь, что эта мощная рука можетъ сорвать діадиму съ головы слабаго Генриха, вывернуть грозный скипетръ изъ руки его, хотя бъ и въ ратномъ дѣлѣ онъ былъ такъ же славенъ, такъ же доблестенъ, какъ прославился кротостью, миролюбіемъ и набожностью.
РИЧАР. Знаю, лордъ Варвикъ; не сердись — вѣдь это вырвалось у меня изъ любви же къ твоей славѣ. — Скажи, что начать въ такихъ трудныхъ обстоятельствахъ? Сбросить ли стальные доспѣхи и, закутавъ тѣла въ черныя, траурныя одежды, считать Ave-Maria по четкамъ? или молить мстительнымъ оружіемъ по шлемамъ враговъ? Послѣднее — такъ скажи только: да, и къ дѣлу, лорды.
ВАРВ. За тѣмъ-то и спѣшилъ къ вамъ Варвикъ; за тѣмъ пришолъ и братъ мой Монтегю. — Слушайте, лорды! Гордая, наглая королева, Клиффордъ, высокомѣрный Норсомберлэндъ и еще много высокопарныхъ птицъ того же пера настроили, мягкаго какъ воскъ, короля на свой ладъ. Онъ клятвенно призналъ васъ своими преемниками, и клятва его внесена въ акты парламента; теперь, вся эта шайка отправилась въ Лондонъ, чтобъ уничтожить и его клятву и все, что противно выгодамъ дома Лэнкэстера. У нихъ, полагаю, до тридцати тысячъ войска. Если при помощи Норфолька, моей и твоихъ друзей, храбрый графъ Марчскій, которыхъ у тебя такъ много между Вэльссцами, намъ удастся собрать до двадцати пяти тысячъ — Via! въ Лондонъ, еще разъ на пышущихъ коней, еще разъ на враговъ! но ужь никакъ не для того, чтобъ еще разъ показать имъ тылъ, обратиться въ бѣгство.
РИЧАР. Теперь я снова слышу великаго Варвика. И чтобъ никогда не видать солнечнаго дня тому, кто закричитъ: назадъ! когда Варвикъ скажетъ: впередъ!
ЭДУАР. Лордъ Варвикъ, я обопрусь на плечо твое; падешь ты — чего, не дай Боже — падетъ и Эдуардъ, чего да избавитъ Господь!
ВАРВ. Ты ужь не графъ Марчскій, а герцогъ Іоркскій; за тѣмъ первая ступень — тронъ Англіи. Ты будешь провозглашенъ королемъ Англіи въ каждомъ мѣстечкѣ, черезъ которое пройдемъ, и кто, отъ радости, не броситъ вверхъ шапки, поплатится за то головой. Король Эдуардъ, храбрый Ричардъ, Монтегю, довольно мечтать о славѣ; гремите трубы, къ дѣлу!
РИЧАР. Теперь, Клиффордъ, будь твое сердце твердо какъ сталь — а что оно каменное, ты ужь доказалъ это дѣлами — я пронжу его, или отдамъ тебѣ свое.
ЭДУАР. Бейте барабаны! За насъ Богъ и святый Георгъ!
ВАРВ. Что новаго?
ГОНЕЦ. Герцогъ Норфолькъ послалъ меня извѣстить васъ, что королева приближается; онъ проситъ васъ поспѣшить къ нему на совѣтъ.
ВАРВ. Хорошо; идемъ, друзья.
СЦЕНА 2.[править]
К. МАР. Государь, привѣтствую васъ передъ славнымъ городомъ Іоркомъ. Вонъ и голова злѣйшаго врага, замышлявшаго увѣнчаться вашей короной. Неужели и это не радуетъ вашего сердца?
К. ГЕН. Радуетъ такъ же, какъ подводный камень того, кто опасается кораблекрушенія. Мнѣ больно видѣть ее. О, Боже милосердый, удержи карающую свою десницу! не моя это вина; противъ воли нарушилъ я клятву мою.
КЛИФФ. Государь, вы должны подавить эту чрезмѣрную кротость, эту гибельную жалостливость. Кого даритъ грозный левъ ласковымъ взглядомъ? ужь конечно не звѣря, который втѣсняется въ его логовище. Чью руку лижетъ лѣсная медвѣдица? ужь конечно не того, кто въ ея глазахъ похищаетъ ея дѣтенышей. Кто избѣгаетъ смертоноснаго жала змѣи? ужь конечно не наступившій на нее ногою. И малѣйшій червякъ корчится, когда его давятъ; и голубь клюется, защищая птенцовъ своихъ. — Честолюбивый Іоркъ домогался вашей короны, а вы улыбались, когда онъ хмурилъ грозныя брови; бывши только герцогомъ, онъ хотѣлъ сдѣлать своего сына королемъ, возвысить свое поколѣніе, какъ отецъ чадолюбивый, а вы, король благословленный сыномъ, согласились обезнаслѣдить его, какъ отецъ чуждый всякаго отеческаго чувства. И неразумныя твари питаютъ свое рожденіе; кто же не видалъ, какъ, несмотря на страхъ, внушаемый имъ человѣкомъ, онѣ вступаютъ въ борьбу даже и съ нимъ, отбиваютъ его отъ гнѣзда тѣми же крыльями, на которыхъ прежде улетали въ ужасѣ, какъ отваживаютъ собственную жизнь на защиту птенцовъ своихъ? Стыдитесь, государь! возьмите примѣръ хоть съ нихъ. Не жалость ли, если прекрасный этотъ отрокъ лишится правъ рожденія виной отца своего, и много лѣтъ спустя скажетъ своему сыну: «все пріобрѣтенное моимъ дѣдомъ и прадѣдомъ отдано безумно беззаботнымъ отцомъ моимъ». Что еще можетъ быть позорнѣе этого? Взгляните на сына, и пусть его мужественное, такъ много обѣщающее лице, закалитъ ваше нѣжное сердце на защиту вашей собственности, чтобъ вамъ можно было передать ему вашу собственность.
К. ГЕН. Клиффордъ, ты искусный ораторъ, твои доводы сильны; но, Клиффордъ, слыхалъ ли ты когда-нибудь, чтобъ неправедно пріобрѣтенное пошло въ прокъ? чтобъ сынъ былъ счастливъ сокровищами, которыя свели отца его въ адъ? Я оставлю моему сыну мои добрыя дѣла; я самъ былъ бы гораздо счастливѣе, еслибъ и мой не оставилъ мнѣ ничего кромѣ ихъ, потому что пользованіе всѣмъ прочимъ, требуя тысячи заботъ для сохраненія, не даетъ и тѣни наслажденія. О, братъ Іоркъ! желалъ бы, чтобъ лучшіе друзья твои знали, какъ сильно скорблю я, что голова твоя здѣсь!
К. МАР. Ободритесь, государь; враги близко, такимъ слабодушіемъ[9] вы уроните духъ нашихъ сподвижниковъ. Вы обѣщали посвятить въ рыцари нашего сына; обнажите мечъ, исполните ваше обѣщаніе сейчасъ же. — Эдуардъ, преклони колѣна.
К. ГЕН. Эдуардъ Плантагенетъ, встань рыцаремъ и никогда не забывай правила: обнажать мечъ только за дѣло правое.
ПРИНЦ. Съ вашего позволенія, добрый отецъ мой, я обнажу его какъ наслѣдникъ короны, и въ борьбѣ за нее не вложу до смерти.
КЛИФФ. Слово достойное истиннаго принца!
ГОНЕЦ. Приготовьтесь, царственные повелители; Варвикъ, сторонникъ герцога Іоркскаго, спѣшитъ сюда съ тридцатью тысячами; по дорогѣ онъ провозглашаетъ его во всѣхъ городахъ королемъ, и толпы примыкаютъ къ нему. Выстройте ваше войско, онъ сейчасъ будетъ здѣсь.
КЛИФФ. Ваше величество, я желалъ бы, чтобъ вы оставили поле; безъ васъ королева какъ-то счастливѣе.
К. МАР. Да, государь, предоставьте насъ нашему счастію.
К. ГЕН. Вѣдь тутъ и мое счастіе; я останусь.
НОРС. Но только съ твердой рѣшимостью сражаться.
ПРИНЦ. Царственный отецъ мой, порадуйте же благородныхъ лордовъ, ободрите возставшихъ за васъ, обнажите мечъ, кричите: «святый Георгъ!»
ЭДУАР. Теперь, вѣроломный Генрихъ, угодно тебѣ на колѣняхъ просить милости, возложить корону на мою голову, или попытать смертоноснаго счастія битвы?
К. МАР. Пошолъ, грози своимъ любимцамъ гордый, наглый мальчишка! Какъ осмѣлился ты говорить такъ дерзко съ твоимъ государемъ и законнымъ королемъ?
ЭДУАР. Я король его, и онъ преклонитъ предо мной колѣна! Я былъ назначенъ преемникомъ съ его согласія; но онъ нарушилъ свою клятву, потому что, какъ я слышалъ, ты — настоящій король, хотя онъ и носитъ корону — заставила его вычеркнуть меня новымъ парламентскимъ актомъ, вставить вмѣсто меня своего собственнаго сына.
КЛИФФ. И справедливо. Кому же и наслѣдовать отцу, какъ не сыну?
РИЧАР. А, ты здѣсь, мясникъ? О! я не могу говорить.
КЛИФФ. Здѣсь, горбунъ, чтобъ отвѣтить и тебѣ и любому изъ наглецовъ твоего разбора.
РИЧАР. Вѣдь ты убилъ ребенка Рютлэнда?
КЛИФФ. Его и стараго Іорка, и все не удовлетворенъ еще.
РИЧАР. Ради Бога, лорды, подайте знакъ къ битвѣ.
ВАРВ. Говори, Генрихъ, уступаешь корону?
К. МАР. Какъ, болтливый Варвикъ, и ты заговорилъ опять? При встрѣчѣ со мной близь Сентъ-Альбана, твои ноги оказали тебѣ большую услугу, чѣмъ руки.
ВАРВ. Тогда была моя очередь бѣжать — теперь твоя.
КЛИФФ. Ты и тогда говорилъ тоже, я бѣжалъ.
ВАРВ. Не отъ твоей однакожь храбрости, Клиффордъ.
НОРС. Да и твое мужество не остановило тебя.
РИЧАР. Норсомберлэндъ, я уважаю тебя, — но кончите переговоры; я не въ силахъ долѣе сдерживать мою ярость противъ Клиффорда, этого безчеловѣчнаго дѣтоубійцы.
КЛИФФ. Я убилъ твоего отца; развѣ онъ ребенокъ?
РИЧАР. Да, ты убилъ его какъ трусъ, какъ бездушный подлецъ, точно такъ же, какъ брата Рютлэнда; но прежде еще чѣмъ закатится солнце, я заставлю тебя проклинать это дѣло.
К. ГЕН. Кончите перекоры, лорды, и выслушайте меня.
К. МАР. Вызывай ихъ на битву, или молчи!
К. ГЕН. Прошу тебя, не сковывай языка моего. Я король, имѣю право говорить свободно.
КЛИФФ. Государь, раны нанесенной мнѣ сію минуту не залѣчить словами, и потому молчите.
РИЧАР. Такъ обнажай же мечъ свой, палачъ. Клянусь создателемъ, я убѣжденъ, что мужество Клиффорда только на языкѣ его.
ЭДУАР. Скажи, Генрихъ, возвратишь ты мнѣ права мои, или нѣтъ? Тысячамъ, которыя нынче позавтракали, не обѣдать уже никогда, если ты не уступишь короны.
ВАРВ. Откажешь — кровь ихъ падетъ на твою голову, потому что Іоркъ облекся въ оружіе за дѣло правое.
ПРИНЦ. Если право и то, что Варвикъ называетъ правымъ — нѣтъ ничего неправеднаго; все праведно.
РИЧАР. Кто бы ни былъ твой отецъ — она мать твоя; у тебя языкъ матери.
К. МАР. Но ты не похожъ ни на отца, ни на мать; ты гнусный, безобразный уродъ, заклейменный провидѣніемъ, чтобъ тебя избѣгали, какъ ядовитой жабы, или жала смертоносной ящерицы.
РИЧАР. Желѣзо Неаполя, прикрытое англійской позолотой, дочь человѣка, которому титло короля такъ же пристало, какъ названіе океана канавѣ, не стыдно ли тебѣ, зная свое происхожденіе, обнаруживать еще языкомъ своимъ всю низость сердца?
ЭДУАР. Тысячу кронъ за пукъ соломы, чтобъ заставить эту потаскушку сознать себя[10]. Хоть и твой мужъ Менелай, но Елена Греціи была далеко прекраснѣе тебя, и никогда лживая эта женщина не срамила брата Агамемнонова такъ, какъ ты короля этого. Его отецъ торжествовалъ въ сердцѣ Франціи, укротилъ короля, смирилъ дофина; и онъ — возьми только жену достойную его сана, — сберегъ бы славу отца донынѣ; но принявъ на свое ложе нищую, почтивъ твоего жалкаго отца союзомъ съ тобой, онъ поднялъ бурю, которая уничтожила всѣ побѣды его отца во Франціи, а дома возстановила все противъ его короны. Всѣ эти смуты возбуждены твоей гордыней; будь ты посмиреннѣй, наши требованія дремали бы еще и теперь; изъ сожалѣнія къ доброму королю, мы отложили бы ихъ до другаго времени.
ДЖОРД. Но когда мы увидали, что послѣ того, какъ наше солнце вызвало для тебя весну, твое лѣто не приноситъ намъ никакого плода, мы ударили топоромъ, по чужеяднымъ корнямъ твоимъ. Пусть остріе его задѣло немного и нашихъ — знай! принявшись рубить, мы не перестанемъ до тѣхъ поръ, пока не срубимъ, или не усилимъ тебя еще болѣе нашей кровью.
ЭДУАР. Ты не позволяешь доброму королю говорить, и я перерываю всѣ переговоры, вызываю тебя на битву. — Гремите трубы, разверните кровавыя наши знамена! Побѣда, или смерть!
К. МАР. Постой, Эдуардъ.
ЭДУАР. Нѣтъ, вздорная женщина, теперь мы ужь не остановимся; тысячи поплатятся нынче за это смертью.
СЦЕНА 3.[править]
ВАРВ. Утомленный работой, какъ скакунъ ристаніемъ, прилягу, чтобъ перевести духъ. Множество полученныхъ и нанесенныхъ ударовъ лишили мои мощныя мышцы обычной силы; хочешь не хочешь, а отдохнуть необходимо.
ЭДУАР. О, улыбнися жь, небо милосердое, или рази ужь, смерть немилосердая! Міръ насупился, заволоклось солнце Эдуарда тучами.
ВАРВ. Что, лордъ? что наше счастье, наши надежды?
ДЖОРД. Наше счастье — пораженіе, наши надежды — черное отчаяніе; ряды наши разстроены, гибель преслѣдуетъ насъ. Что присовѣтуете вы? куда бѣжать?
ЭДУАР. Бѣгство напрасно; на крылахъ летятъ они за нами, а мы утомлены, не въ силахъ избѣжать погони.
РИЧАР. О, Варвикъ, зачѣмъ удалился ты? Алчная земля упилась кровью твоего брата, пронзеннаго стальнымъ остріемъ копья Клиффордова; какъ отдаленные, зловѣщіе крики, и въ самой борьбѣ со смертію, раздавались его восклицанія: «отомсти, Варвикъ! отомсти, братъ, смерть мою!» — Подъ животами вражескихъ коней, обагрявшихъ копыта дымящейся кровью, испустилъ благородный джентльменъ духъ свой.
ВАРВ. Такъ пусть же земля упьется и нашей кровью. Я убью моего коня, потому что не хочу спасаться бѣгствомъ. Что жь стоимъ мы здѣсь, оплакивая наши потери, какъ слабодушныя бабы? смотримъ на все это, какъ на трагедію представляемую искусными актерами, тогда какъ врагъ неистовствуетъ? (Преклоняя колѣна.) На колѣняхъ клянусь я передъ Господомъ, не отдыхать, не останавливаться до тѣхъ поръ, пока смерть не сомкнетъ этихъ вѣждъ, или пока не посчастливится отомстить имъ сторицей.
ЭДУАР. О, Варвикъ, и я преклоняю колѣна вмѣстѣ съ тобой и приковываю этой клятвой мою душу къ твоей. Но прежде чѣмъ мои колѣна поднимутся съ холоднаго лица земли, поднимаю и руки, и взоры, и сердце къ тебѣ, возводящему и низвергающему королей, и молю — если рѣшено ужь, чтобъ мое тѣло сдѣлалось добычей враговъ, отвори мѣдныя врата неба и прими грѣшную душу мою. — (Вставая) Теперь, лорды, до свиданія, гдѣ бъ то ни было — въ раю, или въ аду.
РИЧАР. Руку, братъ! — благородный Варвикъ, дай обнять тебя этими усталыми руками. Я никогда не плакалъ, но теперь готовъ плакать отъ грусти, что зима должна погубить нашу весну такъ безвременно!
ВАРВ. Идемъ, идемъ! Еще разъ прощайте, любезные лорды.
ДЖОРД. Идемъ всѣ вмѣстѣ къ нашему войску; дадимъ полную свободу бѣжать каждому, кто не захочетъ остаться, назовемъ тѣхъ, которые останутся нашими опорами, обѣщаемъ имъ, если намъ посчастливится, награду, которой украшались побѣдители на олимпійскихъ играхъ. Это пробудитъ мужество въ груди упавшихъ духомъ; есть еще надежда на жизнь и побѣду. Медлить нечего, идемъ!
СЦЕНА 4.[править]
РИЧАР. Наконецъ, Клиффордъ, я улучилъ тебя одного. Смотри, эта рука за герцога Іоркскаго, эта за Рютлэнда, и обѣ онѣ отомстятъ тебѣ, хоть окружи себя чугунной стѣной.
КЛИФФ. Наконецъ, Ричардъ, я съ тобой одинъ на одинъ. Вотъ рука пронзившая твоего отца Іорка, вотъ рука убившая твоего брата Рютлэнда, а вотъ и сердце торжествующее смерть ихъ, подстрекающее эти руки, сразившія твоего отца и брата, сдѣлать тоже и съ тобой. Защищайся! (Они сражаются.)
РИЧАР. Нѣтъ, Варвикъ, ищи себѣ другаго звѣря, а этого волка я самъ затравлю до смерти.
СЦЕНА 5.[править]
К. ГЕН. Эта битва точно какъ война утра, когда изчезающія облака борются съ возрастающимъ свѣтомъ; точно какъ эти мгновенія, которыхъ пастухъ, подувая на ногти, не можетъ назвать ни совершеннымъ днемъ, ни ночью. То она несется сюда, какъ мощное море, принужденное приливомъ бороться съ вѣтромъ; то относится назадъ, какъ то же самое море, пересиленное ярымъ вѣтромъ. То приливъ усилится, то вѣтеръ; сейчасъ превозмогалъ одинъ, черезъ минуту — другой; оба рвутся побѣдить, борются грудь съ грудью, и ни тотъ, ни другой ни побѣдитель, ни побѣжденный. Точно такъ же колеблется и эта жестокая битва. — Посижу на этомъ бугрѣ. Пусть побѣда достается, кому судилъ ее Богъ; Маргарита и Клиффордъ прогнали меня съ поля сраженія, — и онъ и она клянутся, что безъ меня они счастливѣе. — Я желалъ бы умереть, будь это только угодно Богу; что въ этой жизни, кромѣ страданій и горестей? О Боже! мнѣ кажется, несравненно болѣе счастія быть простымъ пастухомъ, сидѣть — какъ я теперь сижу — на пригоркѣ, вырѣзывать красиво и тщательно солнечные часы, замѣчать по нимъ какъ бѣгутъ минуты, сколько ихъ составляютъ часъ, сколько часовъ наполняютъ день, сколько дней совершаютъ годъ, сколько годовъ можетъ прожить смертный человѣкъ; и за тѣмъ, узнавши это — распредѣлять время: столько-то часовъ на уходъ за моимъ стадомъ, столько-то на отдыхъ, столько-то на возношеніе къ Богу, столько-то на веселье, столько-то дней какъ мои овцы понесли, черезъ столько-то недѣль глупенькія будутъ ягниться, черезъ столько-то лѣтъ начну я стричь ихъ. Такъ минуты, часы, дни, недѣли, мѣсяцы, годы, проходя къ цѣли своего назначенія, уложили бы меня, бѣловласаго, въ покойную могилу. Ахъ, какъ сладостна, какъ пріятна была бы такая жизнь! Сѣнь терновника, укрывающаго пастырей смиренныхъ овецъ, не слаще ли сѣни богатаго, вышитаго золотомъ балдахина, подъ которымъ королей страшатъ измѣны подданныхъ? О, слаще, въ тысячу кратъ слаще! Да и простокваша пастуха, и его простой, холодный напитокъ въ кожаной бутылкѣ, и обычный сонъ подъ прохладной сѣнью деревъ, и все, чѣмъ онъ веселится и наслаждается такъ безмятежно — не выше ли всѣхъ лакомствъ властителя, и всѣхъ питей, искрящихся въ золотыхъ чашахъ, и сна на пышномъ ложѣ, гдѣ не оставляютъ его ни заботы, ни подозрѣнія, ни измѣны.
ОТЦЕУ. Гадокъ вѣтеръ, когда никому не въ пользу. Карманы убитаго мной молодца вѣроятно не безъ кронъ; возьму ихъ себѣ, хоть и самому, еще до ночи, придется, можетъ-быть, уступить ихъ вмѣстѣ съ жизнію кому-нибудь другому точно такъ же, какъ этотъ мертвецъ мнѣ. — Кто жь бы это былъ? — О, Господи, это лице моего отца; не зная убилъ я его въ этой схваткѣ. О, страшно время, порождающее такія дѣла! Меня силой взяли на службу королю, въ Лондонѣ; онъ, какъ вассалъ Варвика, попалъ на сторону Іорка, и я лишилъ жизни того, кто даровалъ мнѣ жизнь. — Прости мнѣ, Господи, я не зналъ что дѣлалъ; прости мнѣ и ты, отецъ, вѣдь я не узналъ тебя. — Мои слезы смоютъ эти кровавыя пятна; ни слова болѣе, пока не наплачусь до сыта.
К. ГЕН. О, жалостное зрѣлище! о, кровавое время! Львы ссорятся, дерутся за свои логовища, а бѣдныя, невинныя овцы несутъ все бремя взаимной вражды ихъ. Плачь, бѣдный! я помогу тебѣ, отвѣчу слезой на слезу, и пусть наши сердца и глаза, какъ междуусобная война, ослѣпнутъ отъ слезъ, надорвутся переполненныя горемъ.
СЫНОУ. Ты славно защищался, но теперь ты все-таки долженъ отдать мнѣ твое золото, если у тебя есть золото; я заслужилъ его сотнею ударовъ. — Посмотримъ однакожь, вражье ли это лице. — Ахъ, нѣтъ, нѣтъ! это единственный сынъ мой! — О, дитя мое, если есть еще въ тебѣ хоть искра жизни, открой глаза; взгляни, взгляни, какой ливень возбудила буря моего сердца, чтобъ оросить твои раны, убивающія и глаза мои и мое сердце! — О умилосердись, Господи, кончи ужасы этого времени! — Какъ гибельно, свирѣпо, звѣрски — какими страшными, возмутительными, неестественными дѣлами разражается убійственная война эта каждый день! — О, дитя мое! твой отецъ далъ тебѣ жизнь слишкомъ рано, лишилъ тебя жизни слишкомъ поздо!
К. ГЕН. Бѣда за бѣдой, горе за горемъ, и каждое ужаснѣе обыкновеннаго! О, еслибы моя смерть могла кончить всѣ эти ужасы! О умилосердись, умилосердись, всемогущее небо, умилосердись! — На его лицѣ и бѣлая роза и красная — два гибельные цвѣта враждующихъ домовъ нашихъ. Его пурпуровая кровь — это красная, его блѣдныя щеки — это бѣлая; пусть же увянетъ одна изъ нихъ и пусть цвѣтетъ другая! Будутъ цвѣсть обѣ — увянуть тысячѣ жизней.
ОТЦЕУ. Мать возненавидитъ меня за убійство отца, и никогда не утѣшится!
СЫНОУ. Жена прольетъ моря слезъ, узнавъ объ убійствѣ сына, и никогда не утѣшится!
К. ГЕН. Государство возненавидитъ короля за всѣ эти бѣдствія, и никогда не примирится съ нимъ.
ОТЦЕУ. Когда же сынъ оплакивалъ такъ смерть отца?
СЫНОУ. Когда же отецъ стеналъ такъ о смерти сына?
К. ГЕН. Когда же король горевалъ такъ о бѣдствіяхъ подданныхъ? Велико ваше горе, но мое въ десятеро больше.
ОТЦЕУ. Снесу тебя туда, гдѣ бы могъ вдоволь о тебѣ наплакаться. (Уходить съ трупомъ.)
СЫНОУ. Милый сынъ мой, мои руки будутъ твоимъ саваномъ, мое сердце твоей могилой, потому что образъ твой никогда не изгладится изъ моего сердца; вздыхающая же грудь моя будетъ твоимъ погребальнымъ колоколомъ. Такъ отецъ твой весь обратится въ погребеніе; будетъ плакать о тебѣ единственномъ, какъ Пріамъ о всѣхъ доблестныхъ сынахъ своихъ. Я унесу тебя отсюда; пусть сражается кто хочетъ — я убилъ, кого никакъ не хотѣлъ бы убить. (Уходить съ трупомъ.)
К. ГЕН. Бѣдные, подавленные горемъ, здѣсь сидитъ король еще болѣе васъ достойный жалости.
ПРИНЦ. Бѣги, отецъ, бѣги! Всѣ твои друзья бѣжали, а Варвикъ бѣснуется какъ разъяренный быкъ. Бѣги! смерть гонится за нами.
К. МАР. На коня, лордъ; скачите сейчасъ же въ Бервикъ. Эдуардъ и Ричардъ, какъ свора гончихъ, передъ которыми бѣжитъ испуганный заяцъ, мчатся за нами съ глазами сверкающими яростью, съ кровавымъ желѣзомъ въ неистовыхъ рукахъ. Спѣшите!
ЭКСТ. Скорѣй! съ ними мщеніе. Не задерживайте возраженіями; спѣшите, или пріѣзжайте послѣ. Я не жду.
К. ГЕН. Нѣтъ, возьми меня съ собой, добрый Экстеръ. Я не боюсь остаться; но я охотно пойду куда пожелаетъ королева. Идемъ!
СЦЕНА 6.[править]
КЛИФФ. Здѣсь догоритъ, здѣсь погаснетъ мой пламенникъ, свѣтившій Генриху пока горѣлъ. О, Лэнкэстеръ! твое паденіе сокрушаетъ меня больше, чѣмъ разставанье моего тѣла съ душой. Моя любовь и боязнь меня приклеивали къ тебѣ много друзей; умру — крѣпкій клей распустится, Генрихъ ослабнетъ, высокомѣрный Іоркъ усилится. Чернь роится какъ лѣтняя муха, комаръ летитъ всегда къ солнцу, а кто же будетъ сіять теперь, какъ не враги Генриха? — О, Фебъ, не позволь Фаэтону управлять пламенными конями своими, твоя огненная колесница никогда не зажгла бы земли; такъ и ты, Генрихъ, правь ты какъ слѣдуетъ королю, какъ твои отецъ, или какъ отецъ твоего отца, ничего не уступая дому Іорка — никогда не разродился бы онъ какъ лѣтняя муха; ни я, ни десять тысячъ другихъ не оставили бы въ этомъ несчастномъ государствѣ столько вдовъ оплакивать смерть нашу; покойно сидѣлъ бы ты и теперь на престолѣ своемъ. Что раститъ, плевелы, какъ не тихая погода? что придаетъ разбойникамъ смѣлость, какъ не чрезмѣрное снисхожденіе? Но жалобы мои безполезны теперь, раны неизлѣчимы — ни средствъ, ни силъ бѣжать, а враги неумолимы, безпощадны; да я и не въ правѣ требовать отъ нихъ пощады. Воздухъ проникъ въ мои смертельныя раны, потеря крови истощила меня. — Идите же, Іоркъ, Ричардъ, Варвикъ, и всѣ; я убилъ отцовъ вашихъ, пронзайте же грудь мою. (Лишается чувствъ.)
ЭДУАР. Отдохнемъ, лорды; счастіе даетъ намъ возможность перевести духъ, смягчить грозное чело войны мирными взорами. Отправить нѣсколько отрядовъ въ погоню за кровожадной королевой. Какъ парусъ надутый порывомъ вѣтра гонитъ корабль противъ волнъ, такъ увлекла она за собой слабаго Генриха, хоть онъ и король. Но скажите, лорды, неужели и Клиффордъ бѣжалъ съ ними?
ВАРВ. Невозможно; вашъ братъ Ричардъ, я скажу это и при немъ, отмѣтилъ его могилѣ. Гдѣ бъ онъ ни былъ, онъ мертвъ непремѣнно. (Клиффордъ стонетъ и умираетъ.)
ЭДУАР. Чья это душа разстается такъ тяжко?
РИЧАР. Это стонъ, отдѣляющій жизнь отъ смерти.
ЭДУАР. Битва кончена; другъ ли, врагъ ли это — пощадимъ его.
РИЧАР. Возьми назадъ слово пощады — это Клиффордъ. Убивъ Рютлэнда, отсѣкши эту нѣжную вѣтку, только что начинавшую развертывать листья, онъ не удовольствовался; ему надобно было подрѣзать еще и самый корень, давшій нѣжный этотъ побѣгъ, — говорю о герцогѣ Іоркскомъ, царственномъ отцѣ нашемъ.
ВАРВ. Снимите же съ воротъ Іорка его голову, голову отца вашего, взнесенную на нихъ Клиффордомъ, замѣните ее головой Клиффорда. Отплатимъ ему тѣмъ же.
ЭДУАР. Подтащите сюда эту гибельную для нашего дома сову, напѣвавшую только смерть намъ и нашимъ. Теперь смерть прекратитъ твои грозные крики, зловѣщему языку твоему не говорить ужь болѣе. (Перетаскиваютъ трупъ Клиффорда впередъ.)
ВАРВ. Кажется, онъ лишился уже способности понимать. Говори, Клиффордъ, узнаёшь, кто говоритъ съ тобой? — Нѣтъ! мрачная, черная смерть поглотила всѣ лучи его жизни; онъ не видитъ, не слышитъ насъ.
РИЧАР. О, еслибы онъ видѣлъ и слышалъ! но можетъ-быть онъ и слышитъ, можетъ быть онъ только притворяется мертвымъ, чтобъ не услышать такихъ же горькихъ насмѣшекъ, какими осыпалъ нашего отца въ часъ его смерти.
ДЖОРД. Если такъ, терзай же его ѣдкими упреками.
РИЧАР. Клиффордъ! проси пощады безъ надежды получить ее. (Они теребятъ его.)
ЭДУАР. Клиффордъ! кайся безплоднымъ раскаяніемъ.
ВАРВ. Клиффордъ! придумывай какъ бы оправдать свои злодѣянія.
ДЖОРД. Пока мы придумываемъ ужеснѣйшія муки за твои злодѣянія.
РИЧАР. Ты любилъ Іорка, а я сынъ Іорка.
ЭДУАР. Ты такъ жалѣлъ Рютлэнда, и я пожалѣю тебя.
ДЖОРД. Гдѣ же вождь Маргарита, что жь она не выручаетъ тебя?
ВАРВ. Клиффордъ, они насмѣхаются надъ тобой; что жь не клянешь, какъ обыкновенно?
РИЧАР. Какъ! ни одного проклятія? Плохо, если Клиффордъ не сберегъ ни одного проклятія для друзей своихъ — это вѣрный знакъ что онъ умеръ. О, еслибъ моей правой рукой я могъ купить ему хоть два часа жизни, чтобъ наругаться надъ нимъ вдоволь, — клянусь, я самъ отрубилъ бы ее отъ этой, и кровью, которая хлынула бы изъ нея, заставилъ бы захлебнуться проклятаго, не утолившаго своей кровожадности ни Іоркомъ, ни Рютлэндомъ.
ВАРВ. Онъ умеръ. Долой же голову измѣннику, поставить ее на мѣсто, которое занимала голова отца вашего. Теперь торжественно въ Лондонъ короноваться властителемъ Англіи; оттуда же, Варвикъ переправится черезъ море во Францію просить леди Бону въ королевы. Такимъ образомъ ты сплотишь двѣ эти страны; упрочивъ дружбу Франціи, тебѣ уже нечего будетъ бояться врага разсѣяннаго, но не потерявшаго еще надежды возстать снова. Конечно жало его и безъ того теперь уже не страшно тебѣ; но онъ можетъ надоѣсть своимъ жужжаньемъ. Послѣ коронаціи я тотчасъ же отправлюсь въ Бретань, чтобъ уладить бракъ этотъ, если будетъ угодно твоему величеству.
ЭДУАР. Да будетъ такъ, какъ ты хочешь, благородный Варвикъ. На твоихъ раменахъ основываю я тронъ мой, и никогда не предприму ничего безъ твоего совѣта и согласія. — Ричардъ, я дѣлаю тебя герцогомъ Глостерскимъ, а тебя, Джорджъ — Кларенсскимъ. Варвикъ же, какъ мы сами, будетъ опредѣлять и отмѣнять, какъ найдетъ лучшимъ.
РИЧАР. Позволь мнѣ быть герцогомъ Кларенсскимъ, а Джорджъ пусть будетъ Глостерскимъ. Глостерское герцогство слишкомъ для меня зловѣще.
ВАРВ. Что за вздоръ! Будь, Ричардъ, герцогомъ Глостерскимъ. — Теперь въ Лондонъ, вступимъ во владѣніе.
ДѢЙСТВІЕ III.[править]
СЦЕНА 1.[править]
1. лѣс. Спрячемся въ этой чащѣ; звѣрь сейчасъ пойдетъ по этой полянѣ. Отсюда намъ можно будетъ выбрать самого лучшаго.
2. лѣс. Я стану на пригоркѣ, чтобъ каждому сдѣлать по выстрѣлу.
1. лѣс. Нѣтъ; визгъ твоей тетивы испугаетъ все стадо и мнѣ не удастся выстрѣлить. Мы станемъ здѣсь оба, оба спустимъ въ лучшаго; а чтобъ время не показалось слишкомъ длиннымъ, я разскажу тебѣ, что случилось со мной на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ хотимъ засѣсть.
2. лѣс. Кто-то идетъ; дадимъ ему пройдти.
К. ГЕН. Я ушолъ изъ Шотландіи, чтобъ только взглянуть на мое, такъ страстно любимое государство. Нѣтъ, Генрихъ, нѣтъ! это государство не твое; твое мѣсто занято, скипетръ вырванъ изъ рукъ твоихъ, мѵро — которымъ ты былъ помазанъ — стерто. Теперь никто не преклонитъ передъ тобой колѣнъ, не назоветъ Цезаремъ; покорные просители не будутъ тѣсниться къ тебѣ съ просьбами, никто не придетъ къ тебѣ искать помощи. И какъ помогать мнѣ другимъ, когда не могу помочь и самому себѣ?
1. лѣс. Э, вотъ звѣрь, шкура котораго вознаградитъ охотника. Схватимъ-ка этого quondam короля.
К. ГЕН. Покоримся же горькому несчастію; люди умные говорятъ, что это всего умнѣе.
2. лѣс. Что жь думать? возьмемъ его.
l. лѣс. Постой, послушаемъ, что онъ еще скажетъ.
К. ГЕН. Королева и сынъ поѣхали во Францію за помощью; туда же, какъ я слышалъ, отправился и всемогущій Варвикъ просить сестру короля въ жены Эдуарду. Правда это — бѣдная королева, бѣдный сынъ, ваши хлопоты напрасны; Варвикъ искусный ораторъ, а Людвигъ увлекается убѣдительнымъ словомъ такъ легко. Но по этому и Маргарита можетъ склонить его на свою сторону; вѣдь она женщина и вполнѣ достойная состраданія. Ея вздохи пробьютъ его грудь, ея слезы проникнутъ и въ мраморное сердце; и тигръ смягчится ея грустью, и Неронъ почувствуетъ жалость, слыша ея вздохи, видя ея жгучія слезы. Но она пришла съ просьбой, Варвикъ — съ предложеніемъ; она станетъ по лѣвую сторону и будетъ умолять о помощи Генриху, онъ станетъ по правую и будетъ просить жену Эдуарду. Она скажетъ, рыдая: «мой Генрихъ низвергнутъ»; онъ скажетъ, улыбаясь: «мой Эдуардъ возведенъ!» Отъ грусти бѣдная не найдетъ болѣе словъ, тогда какъ Варвикъ начнетъ вычислять всѣ его права, смягчитъ все дурное, отвратитъ наконецъ отъ нея короля хитрыми доводами, убѣдитъ его выдать сестру, согласиться на все, что нужно, чтобъ упрочить престолъ Эдуарда. О, Маргарита! все это непремѣнно будетъ такъ, и ты, бѣдная, останешься, какъ пришла, безпомощной.
2. лѣс. Скажи, кто ты и что здѣсь толкуешь о короляхъ и королевахъ?
К. ГЕН. Гораздо больше чѣмъ кажусь, и гораздо меньше того, для чего рожденъ; во всякомъ случаѣ человѣкъ, потому что меньше ужь этого никакъ не могу быть, — а люди могутъ говорить о короляхъ, почему жь и мнѣ не говорить?
2. лѣс. Да, но ты говорилъ, какъ будто самъ король.
К. ГЕН. Я король по воспоминанію, и этого довольно.
2. лѣс. Но если ты король, гдѣ жь твоя корона?
К. ГЕН. Моя корона не на головѣ, а въ сердцѣ; не осыпанная ни брилліянтами, ни каменьями Индіи, она невидима; ее называютъ довольствомъ, и этой короной короли пользуются рѣдко.
2. лѣс. Ладно, если ты король увѣнчанный довольствомъ, такъ и ты и твоя корона довольство должны удовольствоваться прогулкой съ нами; потому что намъ кажется, ты король низвергнутый королемъ Эдуардомъ, и мы — его подданные, присягнувшіе ему — беремъ тебя, какъ врага его.
К. ГЕН. Но развѣ до этого вы никогда не нарушали присяги?
2. лѣс. Никогда; не нарушимъ и теперь.
К. ГЕН. Гдѣ же вы жили, когда я былъ королемъ Англіи?
2. лѣс. Здѣсь, какъ и теперь.
К. ГЕН. Я былъ королемъ еще по девятому мѣсяцу, мои отецъ и мой дѣдъ были также королями, вы были моими подданными, вы присягали мнѣ, и послѣ этого вы не нарушали присяги?
1. лѣс. Нѣтъ; потому что мы были твоими подданными пока ты былъ королемъ.
К. ГЕН. Но развѣ я умеръ? развѣ я не дышу еще, какъ всѣ люди? Глупые, вы сами не знаете чему присягаете. Видите ли, какъ я сдуваю эту пушинку съ лица моего, и какъ она снова приносится ко мнѣ вѣтромъ? Какъ эта пушинка повинуется моему дыханію, когда я дую, и уступаетъ другому, когда другой дуетъ — подчиняется всегда сильнѣйшему дуновенію, такъ точно и вы, простолюдины. Но не нарушайте вашей присяги; я не подвергну васъ такому грѣху моими просьбами. Ведите меня, куда хотите — король подчинится; будьте вы королями, повелѣвайте — я готовъ повиноваться.
1. лѣс. Мы вѣрные подданные короля, короля Эдуарда.
К. ГЕН. Точно тѣмъ же были бы вы опять и Генриху, еслибъ онъ былъ на мѣстѣ короля Эдуарда.
1. лѣс. Именемъ Бога и короля, мы требуемъ чтобъ вы шли вмѣстѣ съ нами къ судьѣ.
К. ГЕН. Ведите же во имя Бога; повинуюсь имени вашего короля. Пусть вашъ король исполняетъ только волю Господа, и я покорюсь его волѣ безропотно.
СЦЕНА 2.[править]
К. ЭД. Братъ, Глостеръ, сэръ Джонъ Грей, супругъ этой леди убитъ въ сраженіи при Сентъ-Альбанѣ и земли его были захвачены побѣдителями. Она проситъ возвратить ей эти земли, а такъ какъ благородный этотъ джентльменъ лишился жизни въ борьбѣ за домъ Іорка, мы, но справедливости, не можемъ отказать ей въ этой просьбѣ.
ГЛОС. Ваше величество должны удовлетворить ее; отказать было бы безчестно.
К. ЭД. Такъ; но мы повременимъ еще.
ГЛОС. (Кларенсу), Вонъ оно что! Вижу, ей самой придется кой-чѣмъ удовлетворить короля, прежде чѣмъ онъ исполнитъ покорную ея просьбу.
КЛАР. (Глостеру.) Онъ искусный охотникъ; не собьется съ слѣду.
ГЛОС. (Кларенсу.) Молчи.
К. ЭД. Вдова, мы разсмотримъ твою просьбу; приди какъ нибудь въ другое время, и мы скажемъ тебѣ наше рѣшеніе.
Л. ГР. Государь, мое положеніе не терпитъ никакой отсрочки. Соблаговолите рѣшить теперь же; я останусь довольна всѣмъ, что вашему величеству будетъ угодно.
ГЛОС. (Въ сторону.) Да, будешь довольна всѣмъ, что ему угодно, ручаюсь — ты получишь всѣ свои земли. Защищайся однакожь хорошенько, чтобъ не промахнуться.
КЛАР. (Въ сторону.) Это не бѣда еще, не оступиться бы только.
ГЛОС. (Въ сторону.) Сохрани Боже! тогда онъ какъ разъ возьметъ верхъ.
К. ЭД. Скажи, сколько у тебя дѣтей?
КЛАР. (Въ сторону.) Ужь не хочетъ ли онъ выпросить у ней ребенка?
ГЛОС. (Въ сторону.) Вздоръ, я позволю высѣчь себя, если онъ самъ не подаритъ ее цѣлой парой.
Л. ГР. Трое, мой повелитель.
ГЛОС. (Въ сторону.) Будетъ четверо, если поддашься ему.
К. ЭД. Жалко, если они лишатся владѣній отца.
Л. ГР. Будьте жь, государь, сострадательны, возвратите имъ ихъ собственность.
К. ЭД. Лорды, оставьте насъ. Мнѣ хочется испытать умъ ея.
ГЛОС. Почему жь и не оставить; вѣдь вы ужь не можете не остаться такимъ, пока не оставитъ васъ юность, предоставивъ костылямъ. (Отходитъ съ Кларенсомъ въ глубину сцены.)
К. ЭД. Теперь скажите мнѣ, леди, любите вы дѣтей вашихъ?
Л. ГР. Какъ себя.
К. ЭД. И готовы на все, чтобъ составить ихъ счастіе?
Л. ГР. Готова испытать даже несчастіе.
К. ЭД. Такъ постарайтесь же возвратить имъ земли вашего мужа.
Л. ГР. Я за тѣмъ и пришла къ вашему величеству.
К. ЭД. Я скажу вамъ, какъ добыть эти земли.
Л. ГР. Вы этимъ навсегда обяжете меня.
К. ЭД. Но чѣмъ же отблагодарите вы меня, если я возвращу вамъ ихъ?
Л. ГР. Чѣмъ прикажете; всѣмъ, чѣмъ могу.
К. ЭД. Нѣтъ, вы откажете въ моей просьбѣ.
Л. ГР. Никогда, если только могу исполнить ее.
К. ЭД. Вы можете ее исполнить.
Л. ГР. Въ такомъ случаѣ, я исполню желаніе вашего величества.
ГЛОС. (Кларенсу.) Онъ сильно тѣснитъ ее, а сильныя дожди пробиваютъ и мраморъ.
КЛАР. (Глостеру.) Раскраснѣлся какъ огонь; куда жь устоять ея воску!
Л. ГР. Что жь вы остановились, государь? говорите, что должна я сдѣлать.
К. ЭД. О, такую малость! только полюбить короля.
Л. ГР. Я и такъ люблю его; вѣдь я подданная.
К. ЭД. О, когда такъ, я охотно возвращу тебѣ всѣ земли твоего мужа.
Л. ГР. И я оставлю ваше величество, съ сердцемъ полнымъ благодарности.
ГЛОС. (Въ сторону.) Договоръ заключенъ; она скрѣпляетъ его книксомъ.
К. ЭД. Постой; я разумѣю плоды любви —
Л. ГР. И я разумѣю плоды любви, мой повелитель.
К. ЭД. Боюсь — въ другомъ смыслѣ. Какъ ты думаешь, какой любви такъ страстно я добиваюсь?
Л. ГР. Моей любви по смерть, моей благодарности, молитвъ. Любви, которой жаждетъ добродѣтель и которой отвѣчаетъ добродѣтель.
К. ЭД. Нѣтъ, клянусь честью, я думалъ не объ этой любви.
Л. ГР. Къ такомъ случаѣ вы думали не то, что я полагала.
К. ЭД. Но теперь ты отчасти поняла, что я думалъ?
Л. ГР. Я думаю, что никогда не соглашусь на то, чего вы желаете, если поняла васъ.
К. ЭД. Скажу прямо: я желаю раздѣлить твое ложе.
Л. ГР. Скажу прямо: я скорѣй предпочту темницу.
К. ЭД. Если такъ, ты не получишь земель твоего мужа.
Л. ГР. Если такъ, моимъ наслѣдіемъ будетъ честь, которой не промѣняю ни на какія земли.
К. ЭД. Такимъ образомъ, ты повредишь дѣтямъ своимъ.
Л. ГР. Не я, ваше величество повредите и мнѣ и дѣтямъ моимъ; но, государь, эта шутливость совсѣмъ не соотвѣтствуетъ моей скорбной просьбѣ — покончите рѣшительнымъ да, или нѣтъ.
К. ЭД. Да — если на мою просьбу ты скажешь да; нѣтъ — если скажешь нѣтъ.
Л. ГР. Нѣтъ, государь. Дѣло мое рѣшено.
ГЛОС. (Кларенсу.) Онъ не нравится вдовѣ; она сводитъ брови.
КЛАР. (Глостеру.) Послѣ этого онъ самый неловкой волокита въ цѣломъ христіанствѣ.
К. ЭД. (Про себя.) Взоры ея показываютъ какъ она благонравна, слова — какъ умна; ея совершенства достойны короны. Тѣмъ или другимъ путемъ — все равно; не будетъ моей любовницей — будетъ королевой. — Но что, если король Эдуардъ сдѣлаетъ тебя своей королевой?
Л. ГР. Государь, это легче сказать, чѣмъ сдѣлать. Я подданная, могу быть предметомъ шутки, но далеко не гожусь въ королевы.
К. ЭД. Милая вдова, клянусь моей короной, я высказалъ желаніе души моей, желаніе сдѣлать тебя моей возлюбленной.
Л. ГР. На что я никакъ не могу согласиться. Я знаю, я слишкомъ ничтожна, чтобъ быть вашей королевой, и слишкомъ хороша, чтобъ быть вашей наложницей.
К. ЭД. Ты перетолковываешь слова мои; я разумѣю моей королевой.
Л. ГР. Вамъ будетъ непріятно, если мои сыновья будутъ называть ваше величество отцемъ своимъ.
К. ЭД. Такъ же, какъ еслибъ мои дочери называли тебя матерью. Ты вдова, и у тебя есть дѣти; я холостъ, и то же не безъ нихъ: быть отцомъ многихъ сыновей не бѣда, а счастіе. Ни слова болѣе, ты будешь королевой.
ГЛОС. (Кларенсу.) Духовный отецъ кончилъ наконецъ исповѣдь.
КЛАР. (Глостеру.) А исповѣдывалъ не даромъ.
К. ЭД. Братья, вы вѣрно придумываете, о чемъ бы я могъ говорить съ ней? (Глостеръ и Кларенсъ подходятъ къ нему,)
ГЛОС. Вашъ разговоръ кажется не совсѣмъ понравился ей; она что-то хмурится.
К. ЭД. Вы удивитесь, если скажу, что я сосваталъ ее.
КЛАР. За кого, государь?
К. ЭД. За меня, Кларенсъ.
ГЛОС. Да, тутъ есть чему подивиться, по крайней мѣрѣ дней десять.
К. ЭД. Стало быть однимъ днемъ больше, чѣмъ обыкновенному диву[11].
ГЛОС. Никакъ не больше.
К. ЭД. Смѣйтесь; а я все-таки скажу вамъ, что ея просьба будетъ исполнена.
ПРИД. Государь, Генрихъ, твой врагъ, взятъ и стоитъ у воротъ твоего дворца.
К. ЭД. Отвести его въ Товеръ. Пойдемте, разспросимъ взявшихъ его, какъ это было. — И вы, леди, пойдете съ нами. Лорды, прошу обращаться съ ней почтительно. (Всѣ уходятъ кромѣ Глостера,)
ГЛОС. И Эдуардъ вздумалъ обращаться съ женщиной почтительно! А я такъ желалъ бы, чтобъ онъ истощился совершенно; чтобъ изсохли и мозгъ, и кости, и все, чтобъ онъ не могъ отдалить моей золотой будущности ни однимъ надежнымъ отпрыскомъ! Но умретъ сладострастный Эдуардъ — между мной и желаніемъ души моей будутъ еще Кларенсъ, Генрихъ, юный сынъ его Эдуардъ и все что отъ нихъ родится, и все это съ правомъ занять мѣсто прежде меня; есть чѣмъ расхолодить мои замыслы. Я только мечтаю о царствованіи, какъ человѣкъ, который, стоя на мысѣ и видя отдаленный берегъ, на который хотѣлось бы переступить — желаетъ чтобъ нога его доставала такъ же далеко какъ глазъ, ругаетъ отдѣляющее его море, грозитъ высушить его, чтобъ проложить себѣ дорогу; такъ и мнѣ хочется короны, такъ отъ меня далекой; такъ и я ругаю все, что отдаляетъ меня отъ нея; такъ и я, обольщая себя невозможнымъ, говорю: уничтожу всѣ препятствія! — Глаза мои заглядываются, сердце зазнается, если ни рука, ни силы не соотвѣтствуютъ имъ. — Но если не суждено Ричарду царствовать, какое жь другое наслажденіе представитъ ему міръ? Искать неба на груди леди, украшать тѣло роскошными одеждами, очаровывать женщинъ рѣчами и взорами? Мысль жалкая! болѣе несбыточная, чѣмъ добыть двадцать золотыхъ коронъ! Любовь отреклась отъ меня еще въ утробѣ моей матери; чтобъ я не пользовался нѣжными ея законами, она подкупила какимъ-нибудь подаркомъ слабую природу скорчить мою руку какъ засохшій сукъ, взгромоздить на моей спинѣ завистливую гору, посадить на нее издѣвающееся надъ моимъ тѣломъ безобразіе, укоротить ногу, лишить всѣ члены всякой соразмѣрности, уподобить меня хаосу или необлизанному медвѣженку, не имѣющему даже и тѣни сходства съ матерью[12]. Мнѣ ли внушать любовь? лелѣять такую мысль — чудовищное безуміе. Если же міръ не представляетъ мнѣ никакого блаженства, кромѣ властвованія, подчиненія, порабощенія красивѣйшихъ меня — сдѣлаю моимъ небомъ мечты о коронѣ; буду смотрѣть на этотъ міръ какъ на адъ, пока голова, посаженная на это уродливое туловище, не обнимется блестящей короной. А какъ добыть ее? между ей и мною такъ много жизней, и я — какъ человѣкъ, который, заблудившись въ тернистомъ лѣсу, рветъ тернія, и самъ ими раздирается, ищетъ дороги, и все отъ нея отбивается, не знаетъ какъ выбраться на открытое мѣсто, и все-таки отчаянно хлопочетъ добраться до него, — и я точно такъ же мучусь жаждою добраться до короны Англіи. Но я избавлю себя отъ этой муки, или кровавымъ топоромъ прорублю себѣ дорогу. Вѣдь я могу улыбаться и убивать улыбаясь, и восхищаться тѣмъ, что глубоко оскорбляетъ мое сердце, и орошать щеки искуственными слезами, и настроивать лице на всѣ обстоятельства. Я утоплю болѣе мореходовъ, чѣмъ сирены, умерщвлю болѣе зѣвакъ, чѣмъ василиски; сыграю оратора не хуже Нестора, обману похитрѣй Улисса и возьму, какъ Синонъ, другую Трою. Я перещеголяю красками и хамелеона; понадобится — не уступлю въ перемѣнахъ вида и Протею; пошлю въ школу и убійственнаго Махіавеля. И со всѣмъ этимъ не добуду я короны? — Вздоръ! будь она еще выше, я сорву ее.
СЦЕНА 3.[править]
К. ЛЮД. (Вставая.) Прекрасная королева Англіи, доблестная Маргарита, садитесь; по сану и по рожденію вамъ не пристало стоять передъ Людвигомъ.
К. МАР. Нѣтъ, могущественный король Франціи, Маргарита должна подобрать теперь паруса, поучиться служить тамъ, гдѣ короли повелѣваютъ. Была я конечно королевой великаго Альбіона въ прежнее золотое время; но теперь несчастія попрали права мои, низринули меня съ позоромъ на землю, и я должна занимать на ней мѣсто, соотвѣтствующее моей участи, должна сообразоваться съ моимъ смиреннымъ положеніемъ.
К. ЛЮД. Скажите, прекрасная королева, какая жь причина такого глубокаго отчаянія?
К. МАР. Такая, что наполняетъ мои глаза слезами, оковываетъ мой языкъ, тогда какъ сердце тонетъ въ заботахъ.
К. ЛЮД. Что бы это ни было, будьте всегда тѣмъ, что вы есть и садитесь подлѣ насъ. (Сажаетъ ее подлѣ себя.) Не склоняйте выи подъ ярмомъ счастія, торжествуйте непоколебимымъ духомъ надъ всѣми несчастіями. Будьте откровенны, королева Маргарита, выскажите свое горе; можетъ помочь Франція — оно облегчится.
К. МАР. Твоя благосклонность оживляетъ мой удрученный духъ, возвращаетъ языкъ моей онѣмѣвшей грусти. Да будетъ же извѣстно благородному Людвигу, что Генрихъ, единый властелинъ моей любви, изъ короля сдѣлался изгнанникомъ и, всѣми оставленный, принужденъ жить въ Шотландіи, тогда какъ гордый, честолюбивый Эдуардъ, герцогъ Іоркскій, неправедно пользуется и царственнымъ саномъ и престоломъ законнаго помазанника Англіи. Вотъ почему бѣдная Маргарита, вмѣстѣ съ сыномъ своимъ, принцемъ Эдуардомъ, наслѣдникомъ Генриха, явилась къ тебѣ просить справедливой и законной помощи. Откажешь — мы лишимся послѣдней надежды. Шотландія желала бъ помочь, но не можетъ; народъ нашъ и перы обольщены, сокровища захвачены, войска обращены въ бѣгство, и мы сами, какъ видишь, въ самомъ горестномъ положеніи.
К. ЛЮД. Доблестная королева укроти бурю терпѣніемъ; мы подумаемъ о средствахъ, какъ уничтожить ее.
К. МАР. Но наша медленность усилитъ врага.
К. ЛЮД. Моя медленность усилитъ помощь.
К. МАР. О, истинное горе нетерпѣливо. — Вотъ и отецъ моего горя!
К. ЛЮД. Кто это такъ смѣло является предъ лице наше?
К. МАР. Графъ Варвикъ, ревностнѣйшій изъ друзей Эдуарда.
К. ЛЮД. (Сходя съ трона.) Милости просимъ, храбрый Варвикъ. Что привело тебя во Францію?
К. МАР. (Вставая.) Поднимается новая буря; вѣдь онъ движетъ и вѣтромъ и приливомъ.
ВАРВ. Я отъ доблестнаго Эдуарда, короля Альбіона, моего государя и повелителя и твоего истиннаго друга, во первыхъ, съ привѣтомъ и заявленіемъ искренней и непритворной любви къ твоей царственной особѣ, потомъ съ просьбою о дружественномъ союзѣ, и наконецъ, съ предложеніемъ скрѣпить эту дружбу брачнымъ узломъ, если соблаговолишь отдать добродѣтельную леди Бону, прекрасную сестру твою, въ законныя супруги королю Англіи.
К. МАР. Сладится это — погибли всѣ надежды Генриха.
ВАРВ. (Бонѣ.) Прекрасная принцесса, король, мой повелитель, поручилъ мнѣ, съ вашего милостиваго позволенія, униженно поцѣловать отъ него вашу руку и передать языкомъ моимъ всю страсть его сердца, въ которомъ слава, проникнувшая недавно въ его беззащитныя уши, водворила навсегда вашъ дивный образъ и ваши добродѣтели.
К. МАР. Король Людвигъ и вы, леди Бона, выслушайте меня прежде, чѣмъ дадите отвѣтъ Варвику. Источникъ его предложенія не истинная, честная любовь Эдуарда, а обманъ, вынужденный необходимостью; потому что похитители престола не могутъ царствовать покойно безъ мощныхъ союзовъ съ иноземными державами. А что онъ похититель — доказательство, что Генрихъ живъ еще; да еслибъ онъ и умеръ — вотъ принцъ Эдуардъ, сынъ короля Генриха. И потому берегись, Людвигъ, не навлеки на себя этимъ союзомъ и бракомъ бѣдъ и безчестія; похитители могутъ конечно овладѣвать на время браздами правленія, но небо правосудно, и время караетъ неправду.
ВАРВ. Злорѣчивая Маргарита!
ПРИНЦ. Почему жь не королева?
ВАРВ. Потому что твой отецъ Генрихъ былъ похититель, и ты такой же принцъ, какъ она королева.
ОКСФ. Стало, Варвикъ, уничтожаетъ великаго Джона Гаунта, покорившаго большую часть Испаніи; за Гаунтомъ — Генриха четвертаго, котораго мудрость была зеркаломъ для мудрѣйшихъ; а за этимъ мудрымъ государемъ — и доблестнаго Генриха пятаго, завоевавшаго всю Францію. Нашъ Генрихъ происходитъ отъ нихъ но прямой линіи.
ВАРВ. Что жь не заключилъ ты своей хвалебной рѣчи разсказомъ, какъ Генрихъ шестой потерялъ все, что пріобрѣлъ Генрихъ пятой? Разсказъ этотъ позабавилъ бы перовъ Франціи. Впрочемъ, ты приводишь родословную въ шестьдесятъ два года — слишкомъ короткое время, чтобъ основать права Генриха на давности.
ОКСФ. И ты, Варвикъ, не краснѣя отъ своей измѣны, можешь говорить противъ государя, которому повиновался тридцать шесть лѣтъ?
ВАРВ. И ты, Оксфордъ, всегдашній поборникъ правды, рѣшился защищать неправду родословной? Стыдись, оставь Генриха и назови Эдуарда королемъ своимъ.
ОКСФ. Я назову королемъ того, чей несправедливый приговоръ умертвилъ моего старшаго брата, лорда Обри Бера? мало этого — моего престарѣлаго отца, когда сама природа приближала уже его къ вратамъ смерти? Нѣтъ, Варвикъ, нѣтъ; пока жизнь поддерживаетъ еще эту руку — эта рука не перестанетъ поддерживать домъ Лэнкэстера.
ВАРВ. А моя домъ Іорка.
К. ЛЮД. Королева Маргарита, принцъ Эдуардъ и ты, Оксфордъ, прошу васъ отойдти въ сторону; позвольте мнѣ наединѣ поговорить съ Варвикомъ.
К. МАР. (Отходя съ принцомъ и Оксфордомъ.) О, Боже, не дай рѣчамъ Варвика обольстить его!
К. ЛЮД. Теперь, скажи мнѣ, Варвикъ, по совѣсти — дѣйствительно Эдуардъ законный король вашъ? Мнѣ не хотѣлось бы вступить въ союзъ съ властелиномъ, избраннымъ незаконно.
ВАРВ. Ручаюсь и моимъ именемъ и честью.
К. ЛЮД. Любимъ онъ народомъ?
ВАРВ. Болѣе, чѣмъ Генрихъ несчастливъ.
К. ЛЮД. Скажи еще, и не притворствуя нисколько, любитъ онъ, и какъ любитъ сестру мою Бону?
ВАРВ. Какъ слѣдуетъ монарху, столь доблестному. Я самъ слыхалъ часто, какъ онъ говорилъ и клялся, что любовь его растеніе вѣчное, укоренившееся на почвѣ добродѣтели, листья и плоды котораго поддерживаются солнцемъ красоты; что она чужда ревности, но не боязни пренебреженія, если леди Бона не уничтожитъ боязнь эту.
К. ЛЮД. Ну, сестра, скажи намъ твое рѣшеніе.
БОНА. Твой отказъ, или согласіе будетъ и моимъ. — (Варвику.) Признаюсь, и до этого разсказы о доблестяхъ вашего короля, обольщая слухъ, подкупали мое сердце.
К. ЛЮД. Итакъ, Варвикъ, наша сестра будетъ женой Эдуарда. Мы сейчасъ же велимъ составить договоръ касательно вдовьяго участка, который вашъ король долженъ ей назначить и который долженъ соотвѣтствовать ея приданому. — Королева Маргарита, подойдите, будьте свидѣтелями, что Бона будетъ женой короля Англія.
ПРИНЦ. Эдуарда, но не короля Англіи.
К. МАР. Коварный Варвикъ! ты хлопоталъ объ этомъ союзѣ только для того, чтобъ лишить меня послѣдняго заступника. До твоего прибытія, Людвигъ былъ другомъ Генриха.
К. ЛЮД. Онъ и теперь другъ и ему и Маргаритѣ. Но такъ какъ права ваши на корону слишкомъ слабы, что доказываетъ успѣхъ Эдуарда, — то я и не могу не отказать вамъ въ обѣщанной помощи. За тѣмъ же готовъ оказать вамъ все, что требуется вашимъ саномъ и допускается моимъ.
ВАРВ. Генрихъ живетъ теперь спокойно въ Шотландіи; не имѣя ничего, ему и терять нечего. Что же касается до васъ, наша quondam королева, у васъ есть отецъ, имѣющій достаточно, чтобъ содержать васъ — безпокойте же лучше его, чѣмъ Францію.
К. МАР. Молчи, безстыдный, безсовѣстный Варвикъ, гордый возводитель и низвергатель королей, я не удалюсь отсюда до тѣхъ поръ, пока не докажу королю Людвигу, словами и слезами, равно истинными, какъ ты коваренъ и какъ лжива любовь твоего властителя; вѣдь вы птицы одного пера. (За сценой трубятъ.)
К. ЛЮД. Варвикъ, это вѣрно гонецъ къ намъ, или къ тебѣ.
ГОНЕЦ. Лордъ посолъ, эти письма къ вамъ отъ вашего брата, маркиза Монтегю. — Эти отъ нашего короля къ вашему величеству. — А эти къ вамъ, королева; но отъ кого не знаю. (Всѣ читаютъ свои письма.)
ОКСФ. О, какъ радуетъ меня, что письмо королевы, моей прекрасной повелительницы, заставляетъ ее улыбаться, тогда какъ Варвикъ хмурится.
ПРИНЦ. Посмотри, Людвигъ топаетъ ногой, какъ бы въ ярости. Надѣюсь все къ лучшему.
К. ЛЮД. Варвикъ, что пишутъ тебѣ? что вамъ, прекрасная королева?
К. МАР. Новости, которыя наполняютъ мое сердце нежданной радостью.
ВАРВ. А мнѣ досадныя, оскорбительныя.
К. ЛЮД. Твой король женился на леди Грей и этимъ письмомъ думаетъ смягчить мое негодованіе, извинить и свою и твою гнусную лживость. Такъ вотъ союзъ, котораго онъ искалъ съ Франціей! И онъ осмѣлился такъ ругаться надъ нами?
К. МАР. Я предупреждала ваше величество. Вотъ вамъ и доказательства любви Эдуарда и честности Варвика.
ВАРВ. Король Людвигъ, клянусь небомъ и надеждой на спасеніе, я невиненъ въ этомъ подломъ поступкѣ Эдуарда. Онъ ужь не король мнѣ; онъ обезчестилъ меня, и еще болѣе себя, еслибъ понималъ позоръ свой. Не забылъ я, что домъ Іорка причина безвременной кончины моего отца[13]? не спустили ему обиды, нанесенной моей племянницѣ[14]? не осѣнилъ чело его царственной короной? не лишилъ Генриха наслѣдственнаго права? — и за все это я награжденъ позоромъ. Позоръ же ему самому, потому что честь была моимъ всегдашнимъ достояніемъ; и чтобъ возстановить мою честь, имъ униженную, я отрекаюсь отъ него и возвращаюсь къ Генриху. Благородная королева, забудьте прежнюю вражду; съ сихъ поръ я вѣрный слуга вашъ. Я отомщу обиду, нанесенную леди Бонѣ и возвращу престолъ Генриху.
К. МАР. Варвикъ, эти слова превращаютъ мою ненависть въ любовь; я прощаю и забываю всѣ старыя вины твои и радуюсь, что ты сдѣлался другомъ короля Генриха.
ВАРВ. Да, другомъ, и такимъ искреннимъ другомъ, что, соблаговоли только король Людвигъ снабдить насъ небольшимъ, но избраннымъ войскомъ, я высадилъ бы его на нашъ берегъ, и оружіемъ согналъ бы тирана съ престола. Молодая жена не защититъ его; что жь касается до Кларенса — изъ писемъ видно, что и онъ готовъ отпасть отъ него за союзъ этотъ, заключенный имъ не изъ чести, не съ цѣлью укрѣпить и обезопасить наше государство, а изъ презрѣннаго сластолюбія.
БОНА. Любезный братъ, какъ же отомстишь ты за оскорбленіе твоей Боны, если не поможешь этой несчастной королевѣ?
К. МАР. Государь, какъ жить Генриху, если ты не спасешь его отъ отчаянія?
БОНА. Война за королеву Англіи — война и за меня.
ВАРВ. И за меня, прекрасная леди Бона.
К. ЛЮД. И за меня, точно такъ же, какъ за тебя, за нее и за Маргариту. Рѣшено, я помогу вамъ.
К. МАР. О, отъ души благодарю тебя за всѣхъ.
К. ЛЮД. Вѣстникъ Англіи, спѣши назадъ и скажи лживому Эдуарду, твоему мнимому королю, что Людвигъ, король Франціи, пришлетъ масокъ пировать съ нимъ и съ молодой женой его. Ты видѣлъ что было; ступай, пугни его этимъ хорошенько.
БОНА. Скажи, что въ надеждѣ на его скорое вдовство, изъ любви къ нему, я надѣну ивовый вѣнокъ[15].
К. МАР. Скажи, что я сбросила одежды печали и готова облечься въ доспѣхи.
ВАРВ. Скажи, что онъ оскорбилъ меня и что за это я развѣнчаю его въ непродолжительномъ времени. Вотъ тебѣ награда[16]; ступай. (Гонецъ уходитъ.)
К. ЛЮД. Варвикъ, ты переправишься черезъ море вмѣстѣ съ Оксфордомъ и съ пятью тысячами войска и объявишь войну лживому Эдуарду; вслѣдъ за вами, какъ только позволятъ обстоятельства, прибудетъ и благородная королева съ принцемъ и подкрѣпленіемъ. Но прежде чѣмъ ты отправишься, разрѣши еще одно сомнѣніе: что поручится намъ въ твоей вѣрности?
ВАРВ. Вотъ что: если наша королева и юный принцъ согласятся, я сейчасъ же соединю съ нимъ мою радость, мою старшую дочь, узами священнаго брака.
К. МАР. Я соглашаюсь и благодарю тебя за это предложеніе. Эдуардъ, она прекрасна и добродѣтельна — рѣшайся, дай руку Варвику и вмѣстѣ съ рукой неизмѣнную клятву, что только дочь Варвика будетъ женой твоей.
ПРИНЦ. Я согласенъ, потому что она достойна этого, и вотъ рука моя, въ залогъ моей клятвы. (Подаетъ руку Варвику.)
К. ЛЮД. Медлить нечего; соберемъ сейчасъ же войско, и ты, Бурбонъ, великій адмиралъ нашъ, переправишь ихъ на нашихъ корабляхъ черезъ море. Я жажду паденія Эдуарда за насмѣшку его надъ принцессой Франціи. (Уходятъ всѣ, кромѣ Варвика.)
ВАРВ. Поѣхалъ посломъ Эдуарда, а возвращаюсь заклятымъ, смертельнымъ врагомъ его; порученіемъ моимъ было брачное предложеніе, а отвѣтомъ на него будетъ страшная война. Не могъ онъ никого, кромѣ меня, сдѣлать своей игрушкой — никто же такъ жестоко и не обратитъ его забавы въ горе. Я возвелъ его на тронъ, я же и низвергну, и не изъ состраданія къ бѣдному Генриху, а изъ мести за насмѣшку Эдуарда.
ДѢЙСТВІЕ IV.[править]
СЦЕНА 1.[править]
ГЛОС. Скажи же, Кларенсъ, что ты думаешь о бракѣ съ леди Грей? какъ кажется тебѣ этотъ выборъ нашего брага?
КЛАР. Увы! до Франціи, ты знаешь, далеко — не дожидаться жь ему возвращенія Варвика.
СОМЕР. Кончите эти толки, лорды — король идетъ сюда.
ГЛОС. А съ нимъ и достойная его супруга.
КЛАР. Я напрямки скажу ему все, что думаю.
К. ЭД. Ну, братъ Кларенсъ, какъ правится тебѣ нашъ выборъ? что смотришь такъ мрачно, какъ будто недоволенъ.
КЛАР. Точно такъ же, какъ Людвигу, королю Франціи, или графу Варвику, которые такъ слабодушны и глупы, что вѣрно нисколько не оскорбятся нашимъ обманомъ.
К. ЭД. Положимъ, что они и оскорбятся безъ всякой причины — что жь изъ этого? Вѣдь они только Людвигъ и Варвикъ, а я Эдуардъ, вашъ король, король и Варвика, и я хочу, чтобъ моя воля исполнялась.
ГЛОС. И твоя воля исполняется, потому что ты король нашъ; но бракъ слишкомъ поспѣшный рѣдко бываетъ счастливъ.
К. ЭД. Какъ, и братъ Глостеръ негодуетъ?
ГЛОС. Нисколько. Избави Боже, чтобъ я желалъ развести, что соединилъ самъ Господь; да и жалко было бъ разлучить, что такъ хорошо сопрягается?
К. ЭД. Оставьте ваше предубѣжденіе, вашу досаду и скажите, почему бы леди Грей не слѣдовало быть моей женой и королевой Англіи? — Сомерсетъ, Монтегю, говорите и вы — говорите смѣло, что думаете.
КЛАР. Когда такъ, вотъ мое мнѣніе: за насмѣшку надъ леди Боной, король Людвигъ сдѣлался твоимъ врагомъ.
ГЛОС. Варвикъ, какъ исполнитель твоихъ порученій, обезчещенъ этимъ бракомъ.
К. ЭД. Но что, если я съумѣю примирить съ собой и Людвига и Варвика?
МОНТ. Союзъ съ Франціей, скрѣпленный родственной связью, оградилъ бы наше государство отъ внѣшнихъ бурь вѣрнѣе всякаго брака, заключеннаго дома.
ГАСТ. Но развѣ Монтегю не знаетъ, что Англія ограждена сама собой, если только будетъ вѣрна себѣ?
МОНТ. Такъ; но огражденная Франціей, она оградилась бы еще прочнѣе.
ГАСТ. Франціей лучше пользоваться, чѣмъ довѣряться ей. Положимся на Бога и на моря, которыми онъ опоясалъ насъ, какъ непреодолимой оградой. Въ нихъ и въ насъ самихъ наша безопасность.
КЛАР. Ужь и одной этой рѣчью, лордъ Гастингсъ, могъ бы пріобрѣсти наслѣдницу лорда Хонгерфордъ.
К. ЭД. Это что еще? я хотѣлъ и отдалъ ее, и на этотъ разъ моя воля законъ.
ГЛОС. Какъ бы то ни было, мнѣ все-таки кажется, что ваше величество поступили не совсѣмъ хорошо, отдавъ наслѣдницу и дочь лорда Скэльзъ брату вашей жены. Приличнѣе было бы отдать ее мнѣ, или Кларенсу; но ваша жена — могила братства.
КЛАР. Иначе вы не отдали бы и наслѣдницы лорда Бонвилль сыну вашей молодой жены[17], предоставивъ вашимъ братьямъ искать счастія въ другомъ мѣстѣ.
К. ЭД. Увы, бѣдный Кларенсъ, такъ ты негодуешь изъ-за жены? Я и тебя снабжу женой.
КЛАР. Выборомъ своей собственной, вы ужь достаточно доказали какъ вы въ этомъ дѣлѣ благоразумны, и потому позвольте мнѣ самому быть своимъ сватомъ; для этого, я думаю оставить васъ въ непродолжительномъ времени.
К. ЭД. Оставляй или оставайся — Эдуардъ хочетъ быть королемъ, а не рабомъ прихотей братьевъ.
К. ЕЛ. Лорды, будьте только справедливы, и вы сознаетесь, что происхожденіе мое не такъ неблагородно, чтобъ я не могла удостоиться титла королевы, которымъ его величеству было угодно почтить меня; и тѣмъ болѣе, что этой чести удостоивались женщины гораздо низшія меня. Но какъ эта честь возвеличиваетъ меня и моихъ, такъ ваше недоброжелательство, несмотря на все мое желаніе вамъ понравиться, мрачитъ мою радость тучами скорбей и опасеній.
К. ЭД. Не льсти ихъ досадѣ, любовь моя. Какая скорбь или опасность можетъ грозить тебѣ, до тѣхъ поръ, пока Эдуардъ будетъ твоимъ вѣрнымъ другомъ и законнымъ ихъ государемъ, которому они должны повиноваться? А они будутъ повиноваться, будутъ любить тебя, если не хотятъ моей ненависти; захотятъ — ты подъ моей защитой, и они почувствуютъ всю силу моего гнѣва.
ГЛОС. (Про себя.) Слышу, не говорю ни чего, но тѣмъ больше думаю.
К. ЭД. Съ письмами, съ вѣстями изъ Франціи?
ГОНЕЦ. Безъ писемъ, государь, съ короткими только словесными отвѣтами, но такими, которыхъ, безъ вашего особеннаго позволенія, и передать но смѣю.
К. ЭД. Мы позволяемъ; передавай, и какъ можно вѣрнѣе. Что сказалъ король Франціи на письмо наше?
ГОНЕЦ. Вотъ слова его при отпускѣ: «Ступай, скажи лживому Эдуарду, твоему мнимому королю, что Людвигъ, король Франціи, пришлетъ масокъ пировать съ нимъ и съ молодой женой его».
К. ЭД. Неужели Людвигъ такъ храбръ? вѣроятно онъ воображаетъ, что я Генрихъ. Но леди Бона, что сказала она на счетъ моей женитьбы?
ГОНЕЦ. Вотъ слова ея, произнесенныя съ прелестнымъ негодованіемъ: «Скажи ему, что въ надеждѣ на скорое его вдовство, изъ любви къ нему, я надѣну ивовый вѣнокъ».
К. ЭД. Я не виню ее, ей можно было сказать и больше этого; я дѣйствительно оскорбилъ ее. — Ну, а жена Генриха? — я слышалъ, и она была тутъ.
ГОНЕЦ. «Скажи ему, сказала она, что я сбросила одежды печали и готова облечься въ доспѣхи».
К. ЭД. Она задумала разыгрывать Амазонку. Что жь сказалъ Варвикъ на всѣ эти дерзости?
ГОНЕЦ. Варвикъ, негодовавшій на ваше величество болѣе всѣхъ, отпустилъ меня сими словами: «Скажи ему, что онъ оскорбилъ меня, и что за это я развѣнчаю его въ непродолжительномъ времени».
К. ЭД. И измѣнникъ осмѣлился произнести такую дерзость? Хорошо, я предостереженъ — я вооружусь. Они хотятъ войны — я заплачу имъ за ихъ кичливость. Но скажи — помирился Варвикъ съ Маргаритой?
ГОНЕЦ. Вполнѣ; они такъ дружны теперь, что принцъ Эдуардъ женится на дочери Варвика.
КЛАР. Вѣрно на старшей; Кларенсъ женится на младшей. Ну, братъ король, прощай, держись крѣпче — я отправляюсь къ Варвику искать руку другой его дочери; не выпало на мою долю королевства, такъ, по крайней мѣрѣ, въ женитьбѣ не уступлю тебѣ. За мной, кто любитъ меня и Варвика! (Уходитъ съ Сомерсетомъ.)
ГЛОС. (Про себя.) Ужь конечно не я. Цѣль моя повыше; я остаюсь не изъ любви къ Эдуарду, а къ коронѣ.
К. ЭД. Кларенсъ и Сомерсетъ отправились къ Варвику! Что жь, я готовъ и на самое худшее, что можетъ случиться; но въ такой крайности необходима поспѣшность. — Пемброкъ и Стэффордъ, ступайте и займитесь, сейчасъ же, наборомъ войскъ и всѣми нужными приготовленіями къ войнѣ; они ужь высадились, или скоро высадятся. Я явлюсь вслѣдъ за вами. (Пемброкъ и Стэффордъ уходятъ.) Но прежде, чѣмъ я отправлюсь, Гастингсъ и Монтегю, разрѣшите еще одно сомнѣніе; вы оба близки Варвику и по родству и по дружбѣ — скажите, кого вы больше любите, меня или Варвика? Если его — ступайте къ нему; для меня лучше видѣть въ васъ враговъ, чѣмъ ложныхъ друзей; но если вы вѣрны долгу — обезпечьте меня какой-нибудь дружественной клятвой, чтобъ я никогда не могъ подозрѣвать васъ.
МОНТ. Да поможетъ Господь Монтегю такъ вѣрно, какъ онъ вѣренъ своему долгу!
ГАСТ. И Гастингсу такъ, какъ онъ преданъ Эдуарду.
К. ЭД. А ты, братъ Ричардъ — остаешься съ нами?
ГЛОС. На зло всѣмъ, кто оставитъ тебя.
К. ЭД. О, такъ я совершенно увѣренъ въ побѣдѣ. Ѣдемъ же, будемъ дорожить каждымъ часомъ, пока не встрѣтимъ Варвика съ его иноземнымъ войскомъ.
СЦЕНА 2.[править]
ВАРВ. До сихъ поръ все идетъ прекрасно; народъ стекается къ намъ толпами.
Посмотрите, вотъ и Кларенсъ, и Сомерсетъ. Говорите скорѣй, лорды, друзья вы намъ?
КЛАР. Не сомнѣвайтесь, лордъ.
ВАРВ. Въ такомъ случаѣ, Варвикъ привѣтствуетъ тебя, любезный Кларенсъ, и тебя, Сомерсетъ! — Еслибъ я не почиталъ трусостью подозрѣвать еще, когда благородное сердце подало руку въ залогъ любви — я могъ бы подумать, что Кларенсъ, брагъ Эдуарда, только притворяется нашимъ другомъ; но я искренно радъ тебѣ, Кларенсъ, и моя дочь — твоя. Теперь послушайте: твой братъ расположился лагеремъ съ обычной беззаботностью, солдаты его засѣли по окрестнымъ городамъ, ставку его сторожитъ незначительный отрядъ простыхъ тѣлохранителей — пользуясь мракомъ ночи, мы можемъ напасть въ расплохъ и схватить его. Наши лазутчики увѣряютъ, что это весьма легко. Какъ Улисъ и суровый Діомедъ, вооруженные хитростью и мужествомъ, прокрались къ палаткамъ Резуса и увели роковыхъ ѳракійскихъ коней, такъ и мы, прикрытые черной мантіей ночи, перебьемъ стражу Эдуарда и схватимъ его, — не говорю убьемъ, потому что хочу только взять его. Кто согласенъ участвовать со мной въ этомъ предпріятіи, пусть провозгласитъ, вмѣстѣ съ своимъ предводителемъ, имя Генриха.
ВСѢ. Генрихъ!
ВАРВ. Такъ идемте же, молча; Богъ и святый Георгъ за Варвика и друзей его!
СЦЕНА 3.[править]
1 тѣл. Сюда, господа; займи каждый назначенное ему мѣсто. Король сѣлъ ужь почивать.
2 тѣл. Какъ, развѣ онъ не ложится?
1 тѣл. Нѣтъ; онъ поклялся не ложиться и не спать обыкновеннымъ образомъ, пока не падетъ Варвикъ, или онъ.
2 тѣл. Стало-быть до завтра, если правда, что Варвикъ такъ близко.
3 тѣл. Скажите пожалуйста, кто этотъ джентльменъ, что всегда остается съ королемъ въ палаткѣ?
1 тѣл. Лордъ Гастингсъ, первый изъ друзей его.
3 тѣл. Такъ. Но зачѣмъ же расположилъ король главныхъ начальниковъ по окрестнымъ городамъ, тогда какъ самъ остается на холодѣ, въ полѣ?
2 тѣл. Это для большей славы, потому что опаснѣй.
3 тѣл. А по мнѣ почетъ и покой, право, лучше опасной славы. Знай Варвикъ эти распорядки, онъ какъ разъ разбудилъ бы его.
1 тѣл. Еслибъ наши алебарды не заслоняли дороги.
2 тѣл. Зачѣмъ же и сторожимъ мы королевскую ставку, какъ не для защиты его особы отъ ночнаго нападенія.
ВАРВ. Вотъ его палатка; вонъ и стража. Смѣлѣй, друзья! увѣнчаемся славой теперь, или никогда! За мной, и Эдуардъ нашъ.
1 тѣл. Кто идетъ?
2 тѣл. Стой, или ты мертвъ.
СОМЕР. Кто это тамъ спасается бѣгствомъ?
ВАРВ. Ричардъ и Гастингсъ. Оставьте ихъ; герцогъ здѣсь.
К. ЭД. Герцогъ? разставаясь со мной, ты называлъ меня королемъ.
ВАРВ. Да, но съ тѣхъ поръ дѣла приняли другой оборотъ. Ты обезчестилъ меня, своего посла, и я развѣнчалъ тебя, возвратился чтобъ сдѣлать герцогомъ. Куда жь тебѣ править королевствомъ, когда не умѣешь ни обращаться съ послами, ни довольствоваться одной женой, ни поступать съ братьями по братски, ни печься о благѣ народа, ни защищаться отъ враговъ?
К. ЭД. И ты, братъ Кларенсъ, здѣсь? Теперь вижу — Эдуардъ долженъ пасть. — Но на зло несчастію, на зло тебѣ, Варвикъ, и всѣмъ твоимъ соучастникамъ, Эдуардъ не измѣнитъ своему королевскому достоинству; пусть злоба Фортуны уничтожаетъ мое величіе — мой духъ выше поворотовъ колеса ея.
ВАРВ. (Снимая съ него корону.) Такъ будь же Эдуардомъ, королемъ Англіи по духу; корона же ея будетъ на головѣ Генриха. Онъ будетъ настоящимъ королемъ, а ты только тѣнью. — Лордъ Сомерсетъ, прошу васъ, отправьте сейчасъ же герцога Эдуарда къ моему брату, архіепископу Іоркскому. — Кончивъ съ Пемброкомъ и его товарищами, я явлюсь къ вамъ, и передамъ вамъ отвѣтъ Людвига и леди Боны; до свиданія, любезнѣйшій герцогъ Іоркскій.
К. ЭД. Человѣкъ поневолѣ долженъ покоряться судьбѣ. Противиться и вѣтру и приливу безумно. (Уходитъ съ Сомерсетомъ.)
ОКСФ. Теперь, лорды, намъ остается идти прямо въ Лондонъ.
ВАРВ. Да, прежде всего необходимо освободить изъ темницы короля Генриха и возвести его на престолъ снова.
СЦЕНА 4.[править]
РИВЕР. Отчего, королева, эта внезапная въ васъ перемѣна?
К. ЕЛ. Какъ, братъ Риверсъ, развѣ ты не знаешь какое несчастіе случилось съ королемъ Эдуардомъ?
РИВЕР. Что жь такое? потеря какого-нибудь незначительнаго сраженія?
К. ЕЛ. Нѣтъ, потеря своей царственной особы.
РИВЕР. Что вы — неужели убитъ?
К. ЕЛ. Почти что убитъ — взятъ въ плѣнъ. Измѣнила ль ему стража, напалъ ли на него непріятель въ расплохъ — не знаю; слышала только, что его отправили къ архіепископу Іоркскому, брату злобнаго Варвика, — стало быть врагу нашему.
РИВЕР. Да, нечего сказать, горестна эта новость; но не унывайте, добрая королева. Вѣдь побѣдившій ныньче Варвикъ завтра же можетъ быть и побѣжденнымъ.
К. ЕЛ. Сладостная эта надежда поддержитъ жизнь мою; я не поддамся отчаянію изъ любви къ плоду Эдуарда, который бьется подъ моимъ сердцемъ. Только это и заставляетъ меня обуздывать мое горе, нести терпѣливо крестъ злосчастія; и не одну уже слезу, не одинъ изсушающій вздохъ подавила я, чтобы слезами и вздохами не утопить или не задушить плодъ Эдуарда, настоящаго наслѣдника короны Англіи.
РИВЕР. Гдѣ жь теперь Варвикъ, королева?
К. ЕЛ. Меня извѣстили что онъ идетъ на Лондонъ, чтобъ снова возложить корону на голову Генриха; остальное понятно — друзья Эдуарда должны пасть. Тому, кто разъ измѣнилъ, нельзя ужь вѣрить, и я сейчасъ же отправлюсь въ святилище, чтобъ спасти хоть наслѣдника правъ Эдуарда. Тамъ я буду безопасна отъ всякаго насилія, отъ всякой измѣны. Бѣжимъ, пока можно бѣжать; попадемся въ руки Варвика — смерть наша неизбѣжна.
СЦЕНА 5.[править]
ГЛОС. Лордъ Гастингсъ и сэръ Вилльямъ Стэнли, вы удивляетесь, зачѣмъ завелъ я васъ въ самую чащу этого парка. Вотъ въ чемъ дѣло. Вы знаете, что нашъ король, мой братъ, въ плѣну у архіепископа; онъ содержится здѣсь довольно свободно и часто охотится въ этой сторонѣ, охраняемый очень незначительной стражей. Я тайно извѣстилъ его, что если, около этого времени, онъ явится сюда, подъ предлогомъ своей обыкновенной забавы, то найдетъ здѣсь друзей съ людьми и лошадьми, и что они выручатъ его изъ плѣна.
ОХОТ. Сюда, лордъ; звѣрь залегъ въ этой сторонѣ.
К. ЭД. Нѣтъ, въ этой — видишь, гдѣ стоятъ охотники. Братъ Глостеръ, лордъ Гастингсъ, вы вѣрно подстерегаете здѣсь дичь епископа?
ГЛОС. Ни время, ни дѣло не терпятъ; лошади ждутъ на краю парка.
К. ЭД. Но куда жь бѣжимъ мы?
ГАСТ. Въ Линнъ, государь; оттуда мы переправимся во Фландрію.
ГЛОС. Отлично придумано; это именно и моя мысль.
К. ЭД. Стэнли, мы наградимъ тебя за твою ревность.
ГЛОС. Что жь стоите? время ль теперь разговаривать.
К. ЭД. Ну, а ты, охотникъ, съ нами что ли?
ОХОТ. Ужь конечно лучше съ вами, чѣмъ оставаться, чтобъ повѣсили?
ГЛОС. Идемте жь! конецъ разговорамъ.
К. ЭД. Прощай, архіепископъ; берегись гнѣва Варвика и моли, чтобъ я возвратилъ мою корону.
СЦЕНА 6.[править]
К. ГЕН. Комендантъ, теперь, когда Богъ и друзья свергли Эдуарда съ царственнаго престола и обратили мое заключеніе въ свободу, мои опасенія въ надежду, мою скорбь въ радость — чего хочешь ты въ награду за мое освобожденіе?
КОМЕН. Подданные ничего не могутъ требовать отъ своихъ государей; но если покорная просьба можетъ быть дѣйствительна, прошу только вашего милостиваго прощенія.
К. ГЕН. За что же, комендантъ? за то, что хорошо обращался со мной? Будь увѣренъ, я награжу тебя за доброту, которая обратила мое заключеніе въ наслажденіе — наслажденіе, которое ощущаетъ птичка въ клѣткѣ, когда, послѣ продолжительной тоски, за звуками домашней гармоніи почти совсѣмъ забываетъ о потерѣ свободы. — Но, послѣ Бога, ты, Варвикъ, главный изъ моихъ освободителей, и потому благодарю болѣе всѣхъ Бога и тебя; онъ внушилъ, ты исполнилъ. Теперь, чтобъ совершенно восторжествовать надъ злобой счастія, живя смиренно, я лишу его возможности вредить мнѣ; чтобъ избавить народъ этой благословенной страны отъ гибельнаго вліянія моей враждебной звѣзды, надѣвая корону, я передаю правленіе тебѣ, Варвикъ. Ты такъ счастливъ во всѣхъ предпріятіяхъ.
ВАРВ. Ваше величество всегда славились добродѣтелью, но теперь, сознавая непріязненность счастія и желая избѣгнуть его гибельнаго вліянія, вы доказываете, что вы такъ же мудры, какъ и добродѣтельны; весьма немногіе умѣютъ сообразоваться съ звѣздой своей. Позвольте, однакожь, одно замѣчаніе: вы напрасно обошли Кларенса, избравъ меня.
КЛАР. Нѣтъ, Варвикъ, ты достойнѣе; само небо ознаменовало твое рожденіе оливой и вѣнкомъ лавровымъ, какъ бы предсказывая, что ты будешь счастливъ и въ войнѣ и въ мирѣ, и потому я охотно уступаю тебѣ.
ВАРВ. А я избираю протекторомъ Кларенса.
К. ГЕН. Варвикъ и Кларенсъ, дайте мнѣ ваши руки; соедините ихъ, а съ ними и сердца, чтобъ никакіе раздоры не вредили правленію. Я дѣлаю васъ обоихъ протекторами государства; самъ же проведу остатокъ моей жизни въ покаяніи, въ молитвахъ и въ хвалахъ моему Создателю.
ВАРВ. Что скажетъ Кларенсъ на рѣшеніе его величества?
КЛАР. Что онъ согласенъ, если согласенъ Варвикъ; онъ во всемъ полагается на твое счастіе.
ВАРВ. Если такъ, хоть и неохотно, а долженъ согласиться и я. Соединимся жь, какъ двойная тѣнь Генриха, и займемъ его мѣсто, разумѣю, примемъ на себя бремя правленія, тогда какъ онъ будетъ наслаждаться и покоемъ и честью. На первый случай, Кларенсъ, необходимо сейчасъ же провозгласить Эдуарда измѣнникомъ и конфисковать всѣ пожитки и всѣ владѣнія его.
КЛАР. И вмѣстѣ съ тѣмъ опредѣлить порядокъ наслѣдованія.
ВАРВ. И тугъ не будетъ забытъ и Кларенсъ.
К. ГЕН. Но прежде, чѣмъ вы займетесь этимъ важнымъ дѣломъ, позвольте попросить васъ — вѣдь я ужь не повелѣваю — возвратить изъ Франціи вашу королеву Маргариту и моего сына Эдуарда, какъ можно скорѣе. До тѣхъ поръ, пока я не увижу ихъ здѣсь — боязнь и опасенія омрачатъ на половину радость моей свободы.
КЛАР. Желаніе вашего величества будетъ немедленно исполнено.
К. ГЕН. Лордъ Сомерсетъ, что это за юноша, въ которомъ вы, какъ кажется, принимаете такое нѣжное участіе?
СОМЕР. Государь, это Генрихъ, юный графъ Ричмондъ[18].
К. ГЕН. Подойди ко мнѣ, надежда Англіи. (Кладетъ руку на его голову.) Если невѣдомая сила не обманываетъ мою провидящую душу, прекрасный этотъ юноша будетъ благословеніемъ нашей отчизны. Взоры его полны мирнаго величія, голова сложена самой природой для короны, рука для скиптра, а весь онъ для украшенія царственнаго трона. Положитесь на него, лорды; ему суждено поправить все, что я испортилъ!
ВАРВ. Что новаго, любезный?
ГОНЕЦ. Эдуардъ ушолъ отъ вашего брата и, какъ слышно, бѣжалъ въ Бургундію.
ВАРВ. Непріятная новость; но какъ же ушолъ онъ?
ГОНЕЦ. Ричардъ, герцогъ Глостеръ, и лордъ Гастингсъ поджидали его скрытно въ лѣсу и отбили у охотниковъ епископа; а онъ охотился каждый день.
ВАРВ. Братъ смотрѣлъ за нимъ слишкомъ небрежно. — Пойдемте, государь, поищемъ средствъ противъ всѣхъ возможныхъ ранъ. (Всѣ уходятъ, кромѣ Сомерсета, Оксфорда и Ричарда.)
СОМЕР. Мнѣ не нравится побѣгъ Эдуарда, потому что Бургундія навѣрное не откажетъ ему въ помощи, и война загорится снова. Какъ предсказаніе Генриха наполнило мое сердце надеждами на юнаго Ричмонда, такъ точно сдавили его теперь опасенія того, что можетъ съ нимъ случиться въ этой новой борьбѣ на его и нашу бѣду; и потому, лордъ Оксфордъ, не лучше ли, на всякій случай, отправить его въ Бретань, гдѣ онъ пробудетъ до тѣхъ поръ, пока не стихнетъ гроза междуусобій.
ОКСФ. Завладѣетъ Эдуардъ опять короной — весьма вѣроятно, что Ричмондъ погибнетъ вмѣстѣ съ прочими.
СОМЕР. Да, это вѣрно; отправимъ же его въ Бретань, и какъ можно скорѣй.
К. ЭД. Братъ Ричардъ, лордъ Гастингсъ и вы всѣ, видите ли, счастіе опять повернулось къ намъ лицемъ и предсказываетъ, что я снова промѣняю мое жалкое положеніе на царственную корону Генриха. Море мы переплыли взадъ и впередъ благополучно, возвратились съ желанной помощью Бургундіи, отъ Равенспорга дошли до воротъ Іорка, и теперь остается только войдти въ него, какъ въ наше герцогство.
ГЛОС. Но вороты заперты. Не нравится мнѣ это; споткнуться на порогѣ — знакъ, что внутри, ждетъ недоброе.
К. ЭД. Полно! примѣты не должны теперь пугать насъ. Лаской или силой, но мы должны войдти въ этотъ городъ, потому что здѣсь соединятся съ нами друзья наши.
ГАСТ. Я постучусь, государь. (Стучитъ.)
МЕРЪ. Лорды, насъ предъупредили о вашемъ приближеніи, и мы, какъ подданные Генриха, для собственной безопасности заперли ворота.
К. ЭД. Но, любезный меръ, если Генрихъ и король вашъ, такъ Эдуардъ все-таки герцогъ Іорка.
МЕРЪ. Вполнѣ справедливо; я и не отрицаю этого.
К. ЭД. Я не требую ничего болѣе моего герцогства; я доволенъ и имъ однимъ.
ГЛОС. (Въ сторону.) Лисѣ только бы просунуть морду, за ней шмыгнетъ и туловище.
ГАСТ. Что жь задумался, меръ? — Отворяй ворота, мы друзья Генриха.
МЕРЪ. О, если такъ, ворота отворятся сію же минуту. (Сходятъ со стѣны.)
ГЛОС. О, мудрый, храбрый градоначальникъ! какъ разъ убѣдился!
ГАСТ. Добрый старикъ готовъ на все, лишь бы выгородить себя; войдемъ — мы тотчасъ же образумимъ и его и всѣхъ его альдерменовъ.
К. ЭД. Почтенный меръ, ворота должно запирать только на ночь, или въ военное время. Да не бойся, дай только ключи — (Беретъ у него ключи.) Эдуардъ защититъ и городъ, и тебя, и всѣхъ, кто приметъ его сторону.
ГЛОС. Братъ, если я не ошибаюсь, это нашъ вѣрный другъ, сэръ Джонъ Монгомери.
К. ЭД. Привѣтствуемъ васъ, сэръ Джонъ; но за чѣмъ же съ войскомъ?
МОНТ. На помощь королю Эдуарду въ бурную годину его, какъ слѣдуетъ каждому вѣрному подданному.
К. ЭД. Благодарю, добрый Монгомери; но мы оставили наши права на корону и требуемъ только нашего герцогства, пока Богу не будетъ угодно возвратить намъ остальнаго.
МОНТ. Такъ прощайте — я шелъ служить королю, а не герцогу. Барабанщики, походъ назадъ. (Бьютъ въ барабаны.)
К. ЭД. Погоди, сэръ Джонъ; обсудимъ, какъ вѣрнѣе возвратить корону.
МОНТ. Что разсуждать тутъ! Коротко, если вы сейчасъ же не провозгласите себя королемъ — я предоставляю васъ вашей судьбѣ и пойду останавливать всѣхъ, кто спѣшитъ къ вамъ на помощь. Изъ чего жь драться намъ, если вы не ищете короны?
ГЛОС. Что за нерѣшительность, братъ?
К. ЭД. Мы провозгласимъ наши права, когда усилимся, а до тѣхъ поръ само благоразуміе заставляетъ скрывать настоящую цѣль нашу.
ГАСТ. Къ черту сомнительное благоразуміе, теперь должно рѣшать оружіе.
ГЛОС. Души безстрашныя скорѣй добираются до короны. Братъ, мы провозгласимъ тебя сейчасъ же, и молва объ этомъ привлечетъ къ тебѣ еще болѣе друзей.
К. ЭД. Да будетъ по вашему. Корона принадлежитъ мнѣ по праву; Генрихъ просто похититель.
МОНТ. Вотъ это сказано, какъ слѣдуетъ государю, и теперь я буду вѣрнымъ поборникомъ Эдуарда.
ГАСТ. Гремите, трубы! мы здѣсь же провозгласимъ Эдуарда. — Эй, воинъ, подойди сюда, провозглашай. (Даетъ ему бумагу; тушъ.)
ВОИНЪ. (Читаетъ.) «Мы, Эдуардъ четвертый, Божіею милостію король Англіи и Франціи, владѣтель Ирландіи и проч.»
МОНТ. Того, кто усомнится въ правѣ Эдуарда, я вызываю на единоборство. (Бросаетъ перчатку.)
ВСѢ. Да здравствуетъ Эдуардъ четвертый!
К. ЭД. Благодарю, храбрый Монгомери, благодарю и васъ всѣхъ. Если счастіе не измѣнитъ мнѣ, я награжу любовь эту. Переночуемъ въ Іоркѣ, а завтра, только что колесница утренняго солнца покажется на краю небосклона — впередъ на Варвика и его товарищей; Генрихъ же, извѣстно, не воинъ. — О, своенравный Кларенсъ, какъ не пристало тебѣ льстить Генриху, бросивъ брата! но мы перевѣдаемся и съ тобой и съ Варвикомъ. — Идемъ друзья; не сомнѣвайтесь въ побѣдѣ, а за ней и въ богатой наградѣ.
СЦЕНА 8.[править]
ВАРВ. Что присовѣтуете теперь, лорды? Эдуардъ, счастливо переправившійся изъ Бельгіи черезъ проливъ, съ войскомъ пылкихъ Германцевъ и неповоротливыхъ Голландцевъ, идетъ прямо на Лондонъ, и толпы безпокойной черни присоединяются къ нему со всѣхъ сторонъ.
ОКСФ. Соберемъ войско и обратимъ его въ бѣгство.
КЛАР. Небольшой огонь затоптать не трудно, но дай ему разгорѣться — не затушишь и рѣками.
ВАРВ. Въ Варвикшкирѣ у меня есть искренніе друзья, покорные въ мирное время и неукротимые въ военное — я соберу ихъ; — ты, сынъ Кларенсъ, убѣдишь принять нашу сторону рыцарей и джентльменовъ Соффолька, Кента и Норфолька; — ты, братъ Монтегю, найдешь въ Бокингэмѣ, Норсамтонѣ и Лестерширѣ много готовыхъ откликнуться на призывъ твой; — ты, храбрый Оксфордъ, такъ любимый въ Оксфордширѣ, ты поднимешь въ немъ друзей своихъ. Добрый же государь нашъ, окруженный преданными гражданами, какъ нашъ островъ океаномъ или, какъ цѣломудренная Діана своими нимфами, останется, до нашего возвращенія, въ Лондонѣ. — Прощайтесь, доблестные лорды, не тратя времени на возраженія. Прощайте, государь.
К. ГЕН. Прощай мой Гекторъ, истинная надежда моей Трои.
КЛАР. Цѣлую руку вашего величества въ знакъ моей преданности.
К. ГЕН. Будь счастливъ, любезный Кларенсъ.
МОНТ. Не унывайте, государь; прощайте.
ОКСФ. Прощаясь, я запечатлѣваю мою вѣрность этимъ поцѣлуемъ. (Цѣлуетъ его руку.)
К. ГЕН. Добрый Оксфордъ, любезный Монтегю, и всѣ, еще разъ до радостнаго свиданія.
ВАРВ. Прощайте лорды; съѣдемся опять въ Ковентри.
К. ГЕН. Я отдохну здѣсь. А какъ ты думаешь, братъ Экстеръ, вѣдь войско Эдуарда не устоитъ противъ нашего?
ЭКСТ. Если только онъ не обольститъ и остальныхъ.
К. ГЕН. О, нѣтъ, этого-то я не боюсь нисколько; вѣдь я прославился добротой моей[19]. Никогда не затыкалъ я ушей для просьбъ ихъ, не проводилъ отсрочками; мое милосердіе было бальзамомъ для ранъ ихъ, моя кротость утишала ихъ скорби, мое состраданіе осушало горькія ихъ слезы[20]; я не жаждалъ ихъ достояній, не обременялъ большими налогами, не спѣшилъ наказаніями, сколько они ни провинились. За что же имъ любить Эдуарда больше, чѣмъ меня? Нѣтъ, Экстеръ, любовь родитъ любовь, и если левъ приласкаетъ ягненка — ягненокъ никогда не оставитъ его. (За сценой раздаются крики: «Да здравствуетъ, Лэнкэстеръ! Лэнкэстеръ!»
ЭКСТ. Слышите, слышите, государь? что значатъ эти крики?
К. ЭД. Схватите слабодушнаго Генриха! вытащите его отсюда, и провозгласите насъ снова королемъ Англіи! — Ты источникъ, дававшій воду множеству мелкихъ ручьевъ; теперь источникъ этотъ изсякнетъ, мое озеро высосетъ ихъ до суха, возвысится ихъ приливомъ. Отведите его въ Товеръ! не давайте говорить. (Генриха уводятъ.) Теперь, лорды, въ Ковентри; тамъ остановился властолюбивый Варвикъ. Солнце печетъ; пропустимъ время — холода побьютъ, пожалуй, жатву, такъ много обѣщавшую.
ГЛОС. Поспѣшимъ, пока они не собрали еще силъ своихъ; нападемъ на высокомѣрнаго измѣнника въ расплохъ. Живо, храбрые друзья, въ Ковентри!
ДѢЙСТВІЕ V.[править]
СЦЕНА 1.[править]
ВАРВ. Гдѣ гонецъ отъ доблестнаго Оксфорда? Скажи, любезный, далеко ль лордъ твой?
1 гон. Близь Донсмора, на походѣ сюда.
ВАРВ. Далеко ли братъ нашъ Монтегю? — Гдѣ гонецъ отъ Монтегю?
2 гон. Близь Дэнтри, съ сильнымъ отрядомъ.
ВАРВ. Скажи, Сомервилль, что сынъ мой? Какъ далеко Кларенсъ?
СОМЕР. Я оставилъ его съ войскомъ въ Сосамѣ; онъ долженъ быть здѣсь часа черезъ два. (Барабанный бой.)
ВАРВ. Такъ вотъ и онъ; я слышу его барабаны.
СОМЕР. Нѣтъ, лордъ; Сосамъ въ этой сторонѣ, а барабанный бой несется со стороны Варвика.
ВАРВ. Кто жь бы это былъ? вѣрно, кто-нибудь изъ нежданныхъ друзей.
СОМЕР. Они ужь близко, мы сейчасъ узнаемъ.
К. ЭД. Трубачъ, подойди къ стѣнѣ и труби на переговоры.
ГЛОС. Смотри, надменный Варвикъ на стѣнѣ.
ВАРВ. Проклятіе! неужели это сластолюбивый Эдуардъ? Гдѣ жь заспались наши лазутчики, или какъ подкупили ихъ, что они не извѣстили насъ о приближеніи его?
К. ЭД. Отворяй, Варвикъ, ворота; покорись, преклони смиренно колѣна, назови Эдуарда королемъ, проси прощенія, и онъ проститъ тебя.
ВАРВ. Скорѣй ты уводи свое войско отсюда; вспомни кто возвелъ и низвергъ тебя, назови Варвика покровителемъ, раскайся, и ты останешься герцогомъ Іоркскимъ.
ГЛОС. Я, думалъ, онъ скажетъ, по крайней мѣрѣ, королемъ, или это такъ — обмолвка?
ВАРВ. Что жь, развѣ герцогство ничтожный подарокъ?
ГЛОС. Особенно, когда его предлагаетъ какой-нибудь жалкой графъ; погоди, я отслужу тебѣ за такой подарокъ.
ВАРВ. Но вѣдь онъ же даровалъ и королевство твоему брату.
К. ЭД. Такъ оно мое ужь и по одному дару Варвика.
ВАРВ. Ты не Атласъ, чтобъ нести такое бремя, и Варвикъ беретъ назадъ свой даръ слабодушному. Мой король Генрихъ, Варвикъ его подданный.
К. ЭД. Но король Варвика въ плѣну у Эдуарда; что въ тѣлѣ, храбрый Варвикъ, когда голова отдѣлена отъ него?
ГЛОС. Варвику не достало на этотъ разъ предусмотрительности; погнался за простой десяткой, а тутъ-то и вытащили короля изъ колоды. Ты оставилъ бѣднаго Генриха во дворцѣ епископа — десять противъ одного, что свидишься съ нимъ въ Товерѣ.
К. ЭД. Это вѣрно; но ты все еще Варвикъ.
ГЛОС. Полно, Варвикъ, не теряй времени; преклони, преклони колѣна! Куй желѣзо, пока горячо.
ВАРВ. Скорѣй отрублю я эту руку и другой швырну ее тебѣ въ лице, чѣмъ подберу передъ тобой паруса.
К. ЭД. Плыви же какъ хочешь, пусть благопріятствуютъ тебѣ и приливъ и вѣтеръ, а эта рука, вцѣпившись въ черные волосы твоей, еще теплой, только что отрубленной головы, все-таки напишетъ твоей кровью такой приговоръ: «Не перемѣняться болѣе, какъ вѣтеръ перемѣнчивому, Варвику».
ВАРВ. О, радостныя знамена! посмотрите, это Оксфордъ спѣшитъ сюда.
ОКСФ. Оксфордъ за Лэнкэстера! (Входитъ съ войскомъ въ городъ.)
ГЛОС. Ворота отворены, ворвемся за ними.
К. ЭД. Нѣтъ, на насъ могутъ напасть сзади. Останемся здѣсь въ боевомъ порядкѣ; они непремѣнно выдутъ и предложатъ намъ битву. Въ противномъ случаѣ — городъ укрѣпленъ слабо, мы проучимъ измѣнниковъ и въ стѣнахъ его.
ВАРВ. Милости просимъ, Оксфордъ, мы такъ нуждались въ твоей помощи.
МОНТ. Монтегю, за Лэнкэстера! (Входитъ въ городъ).
ГЛОС. Ты и твой братъ заплатите за эту измѣну вашей драгоцѣннѣйшей кровью.
К. ЭД. Чѣмъ сильнѣй отпоръ, тѣмъ славнѣй побѣда. Мнѣ все сдается, что счастіе не измѣнитъ намъ, что побѣда будетъ нашей.
СОМЕР. Сомерсетъ за Лэнкэстера! (Входитъ въ городъ.)
ГЛОС. Два Сомерсета, и оба герцоги, поплатились уже жизнію дому Іорка; ты будешь третій, если этотъ мечъ не измѣнитъ.
ВАРВ. Вотъ и Кларенсъ съ войскомъ, достаточнымъ чтобъ сразиться съ его братомъ; благородная преданность правому дѣлу переселила въ немъ любовь къ нему. Сюда, Кларенсъ, сюда! тебя зоветъ Варвикъ.
КЛАР. (Срывая красную розу съ шлема). Отецъ Варвикъ, понимаешь что это значитъ? Смотри, я бросаю къ тебѣ позоръ мой; не хочу, для того чтобъ возвести Лэнкэстера, разорять отцовскаго дома, камни котораго онъ скрѣпилъ кровью своей. Какъ могъ ты подумать, Варвикъ, что Кларенсъ будетъ такъ жестокъ, такъ безчувственъ, такъ безчеловѣченъ, что обратитъ гибельное оружіе войны противъ брата и законнаго короля своего? Можетъ-быть ты попрекнешь меня моей клятвой; но сдержать эту клятву — поступить безбожнѣе Ефты, пожертвовавшаго своей дочерью. Вина моя противъ брата крушитъ меня такъ сильно, что я тутъ же, чтобъ загладить ее, объявляю себя заклятымъ врагомъ твоимъ; клянусь растерзать тебя, за гнусное обольщеніе меня, при первой же встрѣчѣ, — а мы встрѣтимся непремѣнно, если только выйдешь. Такъ отрекаюсь я отъ тебя, надменный Варвикъ, и съ стыдомъ обращаю пылающее лице къ брату. Прости, Эдуардъ, я все заглажу; не сердись, Ричардъ, на мой проступокъ, отнынѣ я не буду такъ непостояненъ.
К. ЭД. Здравствуй же, любимый въ десять разъ болѣе, чѣмъ прежде, когда не заслуживалъ еще нашей ненависти.
ГЛОС. Здравствуй, добрый Кларенсъ; вотъ это по братски.
ВАРВ. О, вѣроломный, подлый, чудовищный измѣнникъ!
К. ЭД. Что жь, Варвикъ, выйдешь на битву, или заставишь громить твою каменную ограду?
ВАРВ. Не запертъ я еще здѣсь необходимостью обороны; я сейчасъ же выступаю къ Барнету и вызываю тебя, Эдуардъ, на сраженіе если только осмѣлишься принять мой вызовъ.
К. ЭД. Эдуардъ осмѣлится, Варвикъ, будетъ тамъ прежде тебя! — Впередъ, лорды! святой Георгъ и побѣда!
СЦЕНА 2.[править]
К. ЭД. Лежи же здѣсь; умрешь — умретъ и страхъ нашъ, потому что Варвикъ былъ пугаломъ, страшнымъ для всѣхъ насъ. Теперь, берегись, Монтегю; я отыщу тебя, чтобъ и тебя успокоить подлѣ трупа Варвика. (Уходитъ.)
ВАРВ. О! есть кто-нибудь здѣсь? врагъ или другъ, подойди ко мнѣ и скажи, кто побѣдитель — Іоркъ, или Варвикъ? Да зачѣмъ же спрашиваю я это? мое изрубленное тѣло, моя кровь, мое изнеможеніе, мое болящее сердце говорятъ, что я долженъ уступить мое тѣло землѣ, а побѣду врагамъ. Такъ уступаетъ острію топора кедръ, вѣтви котораго защищали царственнаго орла, подъ сѣнію котораго спалъ стоящій левъ, вершина котораго далеко превышала развѣсистое дерево Юпитера, защищая низкій кустарникъ отъ зимней непогоды. Эти глаза, омраченные теперь чернымъ покрываломъ смерти, проникали, какъ солнце полуденное, всѣ измѣны міра; морщины этого чела, наполненныя теперь кровью, называли нерѣдко гробницами царей, потому что былъ ли король, которому бъ не могъ я выкопать могилы? И кто жь смѣлъ улыбнуться, когда Варвикъ сводилъ брови? И вотъ, все мое величіе запачкано кровью и пылью! мои лѣса, мои помѣстья, мои замки покидаютъ меня; изъ всѣхъ моихъ земель мнѣ остается только клочекъ въ длину моего тѣла. Что же послѣ этого величіе, власть, царствованіе — земля, прахъ! Живи какъ хочешь, а умереть долженъ.
СОМЕР. О, Варвикъ, Варвикъ! будь ты такъ же невредимъ, какъ мы — мы могли бъ еще возвратить все, что потеряли. Королева возвратилась изъ Франціи съ сильнымъ подкрѣпленіемъ; сейчасъ получили мы это извѣстіе. О, еслибъ ты могъ бѣжать!
ВАРВ. Я не побѣжалъ бы и тогда. — О, Монтегю, милый братъ мой! еслибъ ты былъ здѣсь, взялъ меня за руку и устами остановилъ бы, хоть на мгновеніе, мою улетающую душу! Ты не любишь меня, братъ; еслибъ любилъ — твои слезы смыли бы холодную, запекшуюся кровь, которая слѣпляетъ мои губы и не даетъ говорить. Спѣши, Монтегю, или умру!
СОМЕР. Ахъ, Варвикъ, Монтегю испустилъ духъ, призывая Варвика; онъ сказалъ: «Передайте доблестному брату мое послѣднее прощаніе». Хотѣлъ сказать и еще что-то, и говорилъ, но говоръ его раздавался, какъ выстрѣлы подъ сводами — глухо, невнятно. Я разобралъ только послѣднее «прости Варвикъ!» вырвавшееся съ тяжкимъ стономъ.
ВАРВ. Миръ душѣ его! — Бѣгите, лорды, спасайтесь! Варвикъ прощается съ вами до радостнаго свиданія на небесахъ. (Умираетъ.)
ОКСФ. Скорѣй, скорѣй, на встрѣчу королевѣ!
СЦЕНА 3.[править]
К. ЭД. До сихъ поръ счастіе благопріятствуетъ палъ и мы украшены вѣнцемъ побѣды. Но на самой срединѣ нашего свѣтлаго неба я вижу черную, подозрительную тучу, грозящую затмить блестящее солнце прежде, чѣмъ оно достигнетъ своего покойнаго ложа на западѣ; я говорю о войскѣ, приведенномъ королевой изъ Галліи, съ которымъ, какъ слышалъ, она спѣшитъ сюда.
КЛАР. И малѣйшаго вѣтерка достаточно, чтобъ разогнать эту тучу, обратить ее къ источнику, изъ котораго принеслась. Твои лучи высушатъ эти пары; не всякая туча разражается грозой.
ГЛОС. У королевы полагаютъ тридцать тысячъ. Сомерсетъ и Оксфордъ бѣжали къ ней; дадимъ ей время перевести духъ — будьте увѣрены, силы ея сравняются съ нашими.
К. ЭД. Вѣрные друзья наши извѣстили насъ, что она идетъ на Тьюксбери. Поле при Барнетѣ осталось за нами, двинемся и мы туда же; готовность сократитъ дорогу, и силы наши возрастутъ на походѣ подкрѣпленіями изъ каждаго проходимаго графства. Гремите, барабаны! — Живо, смѣло, впередъ!
СЦЕНА 4.[править]
К. МАР. Доблестные лорды, мудрый никогда не оплакиваетъ, сложа руки, потерь своихъ, но бодро старается поправить ихъ. Если мачта переброшена черезъ бортъ, канаты порваны, якорь потерянъ и половина матросовъ поглощена волнами, но кормчій живъ еще — слѣдуетъ ли ему бросить кормило, подбавлять, подобно боязливому ребенку, воды въ океанъ слезящими глазами, усиливать, что и безъ того слишкомъ ужь сильно, и, рыдая, допустить наконецъ, чтобъ корабль разбился о скалы, тогда какъ искусство и мужество могли бы еще спасти его? Это было бы позорно! преступно! Положимъ, что Варвикъ былъ нашимъ якоремъ, Монтегю — главной мачтой, а павшіе друзья — снастями; что жь? развѣ Оксфордъ не можетъ быть другимъ якоремъ, Сомерсетъ другой надежной мачтой, а вспомогательныя войска Франціи — канатами и снастями? Почему жь, и мы съ Недомъ, несмотря на нашу неопытность, не можемъ, на время, занять трудное мѣсто кормчаго? Мы не бросимъ кормила, не усядемся плакать; на перекоръ вѣтрамъ, мы отведемъ корабль отъ мелей и камней, грозящихъ крушеніемъ. Ругать море такъ же безполезно, какъ и хвалить его; а что же такое Эдуардъ, какъ не обманчивая мель? что Ричардъ, какъ не роковой, угловатый подводный камень? Все это враги нашего бѣднаго корабля. Вы скажете, что умѣете плавать — но много ли наплаваете вы? что можете выдти на прибрежные пески — но они поглотятъ васъ; что взберетесь на камень — но васъ собьетъ съ него волна, или придется умереть съ голоду, а это тройная смерть. — Я это говорю, лорды, чтобъ вразумить желающихъ оставить насъ, что имъ нечего надѣяться на милосердіе трехъ братьевъ точно такъ же, какъ на бурныя волны, мели и камни. Мужайтесь же! ребячество плакать отъ боязни того, что неизбѣжно.
ПРИНЦ. Мнѣ кажется, такая рѣчь женщины наполнила бы геройствомъ даже грудь труса; заставила бы его, нагого, сразиться съ человѣкомъ закованнымъ въ доспѣхи. Я это говорю не потому, чтобъ сомнѣвался въ комъ-нибудь; трусу я предложилъ бы удалиться теперь же, чтобы въ крайности онъ не заразилъ и не уподобилъ себѣ другаго. Если здѣсь есть такіе, чего не дай Боже, пусть они удалятся прежде, чѣмъ намъ понадобятся руки ихъ.
ОКСФ. И воины устрашатся, когда женщины и дѣти такъ мужественны? это было бы вѣчнымъ позоромъ! О, храбрый принцъ, въ тебѣ оживаетъ твой славный дѣдъ; живи, чтобъ быть его подобіемъ, чтобъ воскресить его славу!
СОМЕР. Кто не захочетъ сражаться за такую надежду — ступай домой, ложись спать, а когда встанешь, будь посмѣшищемъ и дивомъ, какъ сова въ ясный день.
К. МАР. Благодарю, любезный Сомерсетъ; благодарю, добрый Оксфордъ.
ПРИНЦ. Примите благодарность и того, кто, кромѣ благодарности, ничего еще не имѣетъ.
ГОНЕЦ. Приготовьтесь, лорды; Эдуардъ приближается.
ОКСФ. Я предвидѣлъ это; онъ разсчитывалъ на быстроту, чтобъ застать насъ въ расплохъ.
СОМЕР. И ошибся; мы готовы.
К. МАР. Ваша ревность радуетъ мое сердце.
ОКСФ. Стройтесь; мы не сойдемъ съ этого мѣста.
К. ЭД. Храбрые сподвижники, вотъ тернистый кустарникъ, который, при помощи Господа, вы должны вырубить, искоренить прежде, чѣмъ наступитъ ночь. Подбавлять еще хвороста въ пылъ вашъ не нужно, потому что, знаю, вы и безъ того сгараете нетерпѣніемъ выжечь его. Подайте же знакъ къ битвѣ, и за дѣло, лорды!
К. МАР. Лорды, рыцари и джентльмены, слезы мѣшаютъ мнѣ говорить; вы видите, при каждомъ словѣ я захлебываюсь водой очей моихъ. Скажу только: Генрихъ вашъ государь, въ плѣну у врага, престолъ его похищенъ, государство обращено въ бойню, подданные перерѣзаны, законы уничтожены, казнохранилище разграблено, и вонъ стоитъ волкъ — виновникъ всѣхъ этихъ ужасовъ. Вы сражаетесь за дѣло правое; и потому, съ божіей помощью, подавайте смѣло знакъ къ битвѣ.
СЦЕНА 5.[править]
К. ЭД. Конецъ бурнымъ распрямъ! — Оксфорда отправить сейчасъ же въ замокъ Гамъ; Сомерсету, долой преступную голову. Возьмите ихъ, я не хочу ихъ слушать.
ОКСФ. Я не обезпокою тебя словами.
СОМЕР. Ни я; я смиренно покоряюсь судьбѣ моей. (Оксфорда и Сомерсета уводятъ.)
К. МАР. Печально наше разставанье въ этомъ мятежномъ мірѣ, радостно будетъ свиданье въ свѣтломъ Іерусалимѣ.
К. ЭД. Провозглашено ль, что отыскавшему Эдуарда даруется большая награда, а ему — жизнь.
ГЛОС. Провозглашено — да вотъ и онъ.
К. ЭД. Подведите ко мнѣ храбреца этого; послушаемъ рѣчей его. Какъ! и такой молодой тернъ ужь колется? Чѣмъ же удовлетворишь ты меня, Эдуардъ, за возстаніе, за возмущеніе моихъ подданныхъ и за всѣ безпокойства, которыя надѣлалъ мнѣ?
ПРИНЦ. Говори, какъ подданный, гордый, надменный Іоркъ! Я говорю устами моего отца: откажись отъ трона, преклони колѣна на томъ самомъ мѣстѣ, на которомъ я теперь стою, и отвѣчай на тѣже самые вопросы, которые ты, измѣнникъ, осмѣлился предложить мнѣ.
К. МАР. О, еслибъ твой отецъ былъ такъ мужественъ!
ГЛОС. Ты ходила бы всегда въ юбкѣ; не украла бы штановъ Лэнкэстера.
ПРИНЦ. Езопу было бъ не худо поберечь свои басни для зимнихъ ночей; здѣсь не мѣсто грубымъ его загадкамъ.
ГЛОС. Клянусь небомъ, я замучу тебя за это слово, сквернавецъ.
К. МАР. Да вѣдь ты рожденъ на мученіе людей.
ГЛОС. Удалите, ради Бога, эту плѣнную ругательницу.
ПРИНЦ. Удалите лучше этого горбатаго ругателя.
К. ЭД. Тише, дерзкой мальчишка, или я окую языкъ твой.
КЛАР. Ты слишкомъ ужь наглъ, глупый неучь.
ПРИНЦ. Я знаю свой долгъ, а вы забыли его. Распутный Эдуардъ, вѣроломный Кларенсъ, уродливый Дикъ — я государь вашъ, а вы измѣнники; ты похитилъ нрава отца моего и мои —
К. ЭД. (Пронзая его). Такъ вотъ же тебѣ, вѣрное подобіе злорѣчивой матери.
ГЛОС. Ты еще корчишься? (Пронзая его) вотъ еще, чтобъ кончить твои мученія.
КЛАР. (Пронзая его). Вотъ и за упрекъ въ вѣроломствѣ.
К. МАР. О, убейте! убейте и меня!
ГЛОС. Изволь. (Хочетъ заколотъ ее.)
К. ЭД. Стой, Ричардъ, стой! мы и такъ зашли слишкомъ ужь далеко.
ГЛОС. Для чего жить ей? чтобъ волновать міръ раздорами?
К. ЭД. Она лишается чувствъ, помогите ей.
ГЛОС. Кларенсъ, извини меня передъ королемъ, моимъ братомъ. Дѣло важное отзываетъ меня въ Лондонъ. Чудныя новости услышите вы еще на дорогѣ туда.
КЛАР. Что? что?
ГЛОС. (Уходя). Товеръ! Товеръ!
К. МАР. О, Недъ! милый Недъ! поговори же съ твоей матерью! Не можешь? — О, измѣнники! убійцы! — Тѣ, что закололи Цезаря, не пролили крови, не сдѣлали никакого преступленія, не заслуживаютъ никакого укора, если сравнить ихъ дѣло съ этимъ, ужаснымъ. Онъ былъ мужъ; ты передъ нимъ ребенокъ, а люди никогда не разражаются своей яростью надъ дѣтьми. Какимъ именемъ, еще гаже имени убійцъ, назвать мнѣ васъ? Нѣтъ, нѣтъ; мое сердце разорвется, если я все выскажу; но я выскажу, чтобъ разорвалось оно. Мясники! бездѣльники! кровожадные канибалы! какое дивное растеніе скосили вы такъ безвременно! У васъ, мясники, нѣтъ дѣтей; будь они у васъ — мысль о нихъ пробудила бы состраданіе. Но если у васъ будутъ когда-нибудь дѣти, пусть зарѣжутъ и ихъ точно такъ же, какъ вы, палачи, зарѣзали этого прекраснаго принца!
К. ЭД. Возьмите ее; тащите отсюда силой.
К. МАР. Нѣтъ, не оттаскивайте меня отсюда, убейте меня здѣсь; вложи мечъ твой сюда, и я прощу тебѣ смерть мою. Что жь? не хочешь? — о, такъ сжалься, хоть ты, Кларенсъ.
КЛАР. Никогда, клянусь небомъ, не окажу я тебѣ этой услуги.
К. МАР. Добрый, милый Кларенсъ, молю тебя!
КЛАР. Развѣ не слыхала, что я поклялся не исполнять твоей просьбы?
К. МАР. Но вѣдь тебѣ не въ первый разъ измѣнять клятвѣ. Прежде это было грѣхъ, теперь будетъ милосердіемъ. Какъ! и ты не хочешь? гдѣ же мясникъ дьявола, жестокосердый Ричардъ? Ричардъ, гдѣ ты? — Тебя нѣтъ здѣсь; убійство твоя милостыня; ты никогда не отказывалъ просящимъ крови.
К. ЭД. Удалите ее, говорю я вамъ; утащите ее.
К. МАР. О, да будетъ же и съ вами и съ вашими то же, что съ этимъ принцемъ! (Ее увлекаютъ силой.)
К. ЭД. Куда жь дѣвался Ричардъ?
КЛАР. Ускакалъ въ Лондонъ, и какъ я догадываюсь, на кровавый ужинъ въ Товеръ.
К. ЭД. Онъ не задумается исполнить, что бы ни пришло ему въ голову. Выдать войску жалованье и распустить его съ благодарностью. Ѣдемъ въ Лондонъ! Что-то наша королева? вѣрно родила ужь намъ сына.
СЦЕНА 6.[править]
ГЛОСТ. Добраго дня, лордъ. Все за книгами?
К. ГЕН. Да, добрый лордъ; виноватъ, я долженъ бы сказать просто: лордъ. Льстить грѣхъ; а тутъ названіе добраго немного льстиво. Сказать добрый Глостеръ, все равно, что сказать добрый дьяволъ и на оборотъ, и потому не скажу: добрый лордъ.
ГЛОСТ. (Коменданту). Оставь насъ; намъ надо поговорить наединѣ. (Комендантъ уходитъ.)
К. ГЕН. Такъ бѣжитъ нерадивый пастухъ отъ волка; такъ невинная овца сперва отдаетъ свою шерсть, а тамъ протягиваетъ и шею подъ ножъ мясника. Какую еще убійственную сцену задумалъ сыграть нашъ Росцій?
ГЛОСТ. Подозрѣніе всегда живетъ въ душѣ преступной; каждый кустъ кажется вору сыщикомъ.
К. ГЕН. Птичка, пойманная однажды насмоленнымъ кустомъ, не довѣряя, бьется на трепетныхъ крылушкахъ надъ каждымъ; и передо мной, передъ глазами несчастнаго отца прекрасной птички, роковое орудіе, поймавшее и убившее бѣднаго птенца моего.
ГЛОСТ. Вольно жь безумцу Крита научить своего сына птичьему полету? глупецъ утонулъ, несмотря на крылья.
К. ГЕН. Да, я Дедалъ; мой бѣдный сынъ — Икаръ; твой отецъ — Миносъ, остановившій полетъ нашъ; твой братъ Эдуардъ — солнце, растопившее крылья моего дѣтища; а ты — ты море, жадная бездна котораго поглотила жизнь его. Ахъ, убей меня лучше мечемъ, чѣмъ словами! Груди моей легче вынести остріе твоего меча, чѣмъ ушамъ эту страшную повѣсть. Скажи, зачѣмъ пришелъ ты? за моей жизнью?
ГЛОС. Что жь ты, воображаешь что я палачъ?
К. ГЕН. Что ты гонитель нашъ — въ этомъ я увѣренъ.
А если убійство невинныхъ палачество — ты и палачъ.
ГЛОС. Твоего сына я убилъ за его дерзость.
К. ГЕН. Еслибъ тебя убили за твою первую дерзость — не жилъ бы ты на погибель моего сына. И вотъ что предвѣщаю я: — много тысячъ, въ которыхъ теперь нѣтъ и малѣйшей частички моихъ опасеній, много старцевъ, много вдовъ, много сиротъ, мужей оплакивающихъ сыновъ, женъ рыдающихъ объ участи мужей, дѣтей стенающихъ о безвременной кончинѣ отцовъ — проклянутъ часъ твоего рожденія. Когда ты рождался крики совъ предвѣщали недоброе; крики козодоевъ пророчили времена ужасныя; собаки выли, страшная буря ломала деревья, воронъ спустился на трубу, неугомонныя сороки оглушали нестройнымъ хоромъ. Твоя мать страдала болѣе, чѣмъ обыкновенными муками и разрѣшилась обманомъ надеждъ своихъ — уродливымъ, безобразнымъ клубомъ, совсѣмъ не похожимъ на плодъ такого мощнаго дерева. Ты родился съ зубами во рту, въ знакъ того, что родился терзать весь міръ; и справедливо и остальное, что я слышалъ, ты родился —
ГЛОС. Довольно! (Закалывая его) Умри предвѣщая, по тому что, между прочимъ, я родился и для этого.
К. ГЕН. И еще для множества другихъ убійствъ послѣ этого. — О, Боже! отпусти мнѣ грѣхи мои и прости ему. (Умираетъ.)
ГЛОС. Что жь это? и высокомѣрная кровь Лэнкэстера течетъ на землю, какъ обыкновенная? я думалъ, она брызнетъ вверхъ. Какъ плачетъ мой мечъ о смерти бѣднаго короля! О, еслибъ и всѣ, желающіе гибели нашему дому залились такими же пурпуровыми слезами! — Если въ тебѣ осталась еще хоть искра жизни, (Пронзая его снова) ступай, ступай въ адъ и скажи, что я послалъ тебя — я, незнавшій никогда ни жалости, ни любви, ни страха. А правда вѣдь все, что говорилъ Генрихъ о моемъ рожденіи. Я часто слыхалъ отъ матери, что родился ногами впередъ — мудрено ль, послѣ этого, что я торопливъ и не замедлилъ гибелью похитителей правъ нашихъ? Повитуха остолбенѣла отъ удивленія, а бабье закричало: «о, Господи, онъ родился съ зубами!» Оно такъ и было; и это ясно означало, что я буду рычать и кусаться, буду собакой. Образовало небо тѣло мое такъ — пусть адъ уродуетъ, согласно ему, и духъ мой! У меня нѣтъ братьевъ, я не похожъ на братьевъ, и слово любовь, которое сѣдыя бороды называютъ божественнымъ, живетъ въ людяхъ похожихъ другъ на друга, а не во мнѣ. Я самъ по себѣ, одинъ одинехонекъ. — Берегись же, Кларенсъ! ты заслоняешь мнѣ свѣтъ; но я добьюсь, что и для тебя настанетъ день пасмурный, распущу такіе слухи, что Эдуардъ побоится за жизнь свою, и тогда, чтобъ уничтожить его опасенія, я явлюсь къ тебѣ смертью. Король Генрихъ и сынъ его отправились; за ними твоя очередь, Кларенсъ, а тамъ и прочихъ. Я все буду считать себя худшимъ, пока не сдѣлаюсь лучшимъ. Брошу трупъ въ другую комнату. Смерть твоя, Генрихъ, — торжество мое!
К. ЭД. Вотъ, мы снова на царственномъ престолѣ Англіи, выкупленномъ кровью враговъ. Сколько мощныхъ противниковъ скосили мы, какъ осеннюю жатву, тогда какъ гордыня ихъ достигала уже самой вершины! трехъ герцоговъ Сомерсетъ, трижды славныхъ непреодолимымъ мужествомъ; двухъ Клиффордовъ, отца и сына; двухъ Норсомберлэндовъ, двухъ храбрыхъ воиновъ, какіе никогда еще не пришпоривали коней своихъ при звукахъ грубъ; двухъ безстрашныхъ медвѣдей, Варвика и Монтегю, заковавшихъ царственнаго льва въ свои цѣпи, заставлявшихъ лѣса трепетать ихъ рева. Такъ устранили мы отъ нашего трона все подозрительное; сдѣлали безопасность подножіемъ его. —
Подойди ко мнѣ, Бетси, дай поцѣловать моего сына. — Милый Недъ, для тебя твои дяди и я самъ проводили зимнія ночи въ доспѣхахъ; пеклись на знойномъ лѣтнемъ солнцѣ, чтобъ ты могъ наслѣдовать корону безмятежно, и ты пожнешь плоды трудовъ нашихъ.
ГЛОС. (Про себя.) Отойди только, и я побью его жатву. Я ничего еще не значу; но это плечо утолщено для подъемовъ, и я подниму кое-что, или сломлю шею. (Показывая сперва на голову, а потомъ на руку.) Ты отыщешь, а ты уровняешь мнѣ дорогу.
К. ЭД. Кларенсъ и Глостеръ, любите мою прекрасную королеву; поцѣлуйте вашего царственнаго племянника.
КЛАР. На устахъ этого милаго ребенка запечатлѣваю я мой долгъ вашему величеству.
К. ЭД. Благодарю, благородный Кларенсъ; благодарю, достойный братъ мой.
ГЛОС. Что я люблю дерево, принесшее тебя — (Цѣлуя ребенка) свидѣтель этотъ искренній поцѣлуй плоду его. (Про себя) Такъ цѣловалъ Іуда своего учителя, восклицалъ: благо тебѣ! замышляя гибель его.
К. ЭД. Теперь всѣ мои желанія исполнились; государство успокоено, братья любятъ меня.
КЛАР. Ваше величество, что же думаете вы дѣлать съ Маргаритой? Отецъ ея, Рене, заложилъ королю Франціи Іерусалимъ и Сицилію и прислалъ выкупъ.
К. ЭД. Отправить ее во Францію. — За симъ намъ остается только торжествовать, наслаждаться пирами и веселыми потѣшными зрѣлищами, достойными двора нашего. Гремите жь трубы и литавры! — прощайте горькія заботы — надѣюсь, это начало постоянной радости.
- ↑ Соколамъ навязывали на шею иногда маленькія колокольчики, чтобы звономъ ихъ запугивать птицъ еще сильнѣе.
- ↑ Марчское.
- ↑ Норсомберлэнда, Клиффорда и Вестморлэнда.
- ↑ Да содѣлаютъ боги это твоей величайшей славой.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: woold not have stain’d with blood… По экземпляру Колльера: would not have stain’d the rose’s hues with blood…
- ↑ «Въ это время солнце, какъ нѣкоторые пишутъ, появилось графу Марчскому тремя солнцами, вдругъ слившимися въ одно, что придало ему такое мужество, что онъ тотчасъ же напалъ на непріятеля и обратилъ его въ бѣгство». — Голиншедъ.
- ↑ Тутъ непереводимая игра созвучіемъ словъ sun — солнце и son — сынъ.
- ↑ Гекторъ.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: And this soft courage… По экземпляру Колльера: And this soft carriage…
- ↑ Пукъ соломы былъ наказаніемъ распутныхъ женщинъ, и одинъ уже намекъ на него былъ жесточайшимъ оскорбленіемъ.
- ↑ Nine days wonder — девятидневное диво, поговорка, которой обозначалось все, что на короткое время возбуждало удивленіе.
- ↑ Старое мнѣніе, что медвѣдица родитъ безобразный комъ живаго мяса, которому уже потомъ, облизывая, придаетъ свои формы.
- ↑ Графъ Сольсбёри, отецъ Варвика, былъ взятъ въ сраженіи при Вэкфильдѣ и обезглавленъ въ Помфретѣ.
- ↑ «Король Эдуардъ осмѣлился однажды въ дому графа на такое, что было очень противно чести графа. Онъ хотѣлъ обезчестить или дочь, или племянницу его; но это было скрыто для чести обѣихъ». Голиншедъ.
- ↑ Она замѣняла въ Англіи кипарисъ.
- ↑ Вѣроятно тутъ Варвикъ даетъ гонцу, слѣдуя древнему обычаю, какой-нибудь подарокъ.
- ↑ Наслѣдницы большихъ владѣній находились въ то время подъ опекою королей, которые выдавали ихъ за своихъ любимцевъ.
- ↑ Въ послѣдствіи Генрихъ VII замѣчательный только тѣмъ, что имъ кончились междуусобія двухъ домовъ. Но Шекспиръ зналъ его родословную: онъ былъ дѣдъ королевы Елизаветы. — Джонсонъ.
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: my meed hath got me fame… По экземпляру Колльера: my mind hath got me fame…
- ↑ Въ прежнихъ изданіяхъ: their water-flowing tears… По Колльеру: their bitter-flowing tears…