Нѣжинъ принадлежитъ къ числу многолюднѣйшихъ уѣздныхъ городовъ Россіи — и по густотѣ своего населенія и занимаемому имъ пространству смѣло могъ бы стать въ ряды губернскихъ городовъ. Въ этомъ отношеніи онъ даже стоитъ выше многихъ изъ нихъ, такъ-какъ въ нёмъ больше жителей, чѣмъ во Владимірѣ, Новгородѣ, Псковѣ, Вологдѣ, чѣмъ въ каждомъ изъ губернскихъ городовъ Привислянскаго края — конечно, за исключеніемъ Варшавы — и даже больше, чѣмъ въ главномъ городѣ губерніи, къ которой онъ принадлежитъ, то-есть въ Черниговѣ. Изъ числа же уѣздныхъ городовъ по всей Россіи — европейской и азіатской — едва-ли найдётся болѣе десятка такихъ, которые бы превосходили Нѣжинъ числомъ жителей. Эта значительная цифра жителей даётъ весьма часто поводъ ожидать и требовать отъ Нѣжина бо̀льшаго, чѣмъ онъ даетъ и можетъ дать. Всякій, кому приходится отправляться въ первый разъ въ Нѣжинъ, особенно если при этомъ предвидится болѣе или менѣе продолжительное пребываніе въ нёмъ, при переводѣ, напримѣръ, на службу въ Нѣжинъ, прежде всего, конечно, изъ тѣхъ или иныхъ источниковъ, постарается добыть цифру нѣжинскаго населенія и, увидѣвши, что цифра эта простирается почти до 25,000, рѣшаетъ, что, значитъ, городъ — ничего, что онъ долженъ быть не изъ послѣднихъ, что онъ не трущоба какая-нибудь и въ нёмъ можно будетъ жить сносно. Къ тому же всякій хоть изъ учебника отечественной географіи знаетъ, что въ этомъ городѣ есть высшее учебное заведеніе, значитъ — есть интеллигенція par excellence; знаетъ также хоть по слухамъ о нѣжинскихъ соленьяхъ и нѣжинскихъ корешкахъ, а также о нѣжинскихъ грекахъ-милліонерахъ; однимъ словомъ, оказывается что это городъ съ извѣстностью — съ именемъ и, притомъ, такимъ почтеннымъ, какого не имѣютъ и многіе губернскіе города. Наконецъ, въ довершеніе всего, стоитъ онъ на желѣзной дорогѣ, въ какихъ-нибудь трёхъ съ половиной часахъ ѣзды отъ Кіева. И такъ съ Богомъ — въ Нѣжинъ!
Ѣдите ли вы въ Нѣжинъ изъ Курска, или Кіева, вы подъѣзжаете къ нему по желѣзной дорогѣ — и иллюзія, усвоенная вами гдѣ-нибудь въ Петербургѣ или ещё дальше, не разсѣевается. Расположонный въ четырёхъ верстахъ отъ желѣзнодорожнаго вокзала, на мѣстности совершенно ровной и низменной, Нѣжинъ тѣмъ не менѣе издали довольно красивъ и можетъ претендовать на титулъ хорошенькаго городка. Благодаря своему низменному положенію, длинный рядъ его довольно красивыхъ и многочисленныхъ церквей и нѣсколькихъ выдающихся болѣе значительныхъ каменныхъ зданій дѣлаютъ его весьма красивымъ издали.
Но съ перваго шага отъ вокзала по направленію къ городу иллюзія начинаетъ васъ оставлять. Вы въѣзжаете въ городъ, поселяетесь въ нёмъ, живёте нѣкоторое время и на каждомъ шагу встрѣчаете вещи, совершенно разрушающія всякую иллюзію. Вы недоумѣваете и начинаете обращаться ко всѣмъ съ вопросами: «что же это такое? гдѣ же тотъ городъ, который пользуется чуть не всероссійскою извѣстностью? Откуда этотъ жалкій видъ и отсутствіе чего-нибудь привлекательнаго?» Вы обращаетесь за разрѣшеніемъ этихъ вопросовъ къ кореннымъ нѣжинцамъ — и всякій истый нѣжинецъ, точно извиняясь предъ вами и чего-то конфузясь, начинаетъ разсказывать вамъ, что нѣкогда Нѣжинъ былъ тѣмъ-то и тѣмъ-то, что нѣкогда въ нёмъ было то-то и то-то, что вслѣдствіе такихъ-то и такихъ-то обстоятельствъ начался его упадокъ, доведшій его до нынѣшняго состоянія. Всё сводится такимъ-образомъ къ тому, что значеніе Нѣжина въ прошедшемъ и что онъ имѣлъ свой цвѣтущій періодъ, который, смѣло можно сказать, никогда не повторится. И дѣйствительно, не говоря уже о временахъ болѣе отдалённыхъ, въ не такъ давнее время, когда многіе губернскіе города были только жалкими административными пунктами, едва насчитывавшими какой-нибудь десятокъ тысячъ жителей, Нѣжинъ былъ важнымъ экономическимъ, общественнымъ и даже умственнымъ центромъ, къ которому тяготѣлъ довольно обширный районъ, состоящій изъ частей нѣсколькихъ сосѣднихъ губерній.
Нѣжинъ дѣйствительно можно причислить къ числу древнѣйшихъ городовъ Россіи. По всей вѣроятности онъ принадлежалъ къ числу городовъ, основанныхъ ещё при Ярославѣ I по Остру и составлявшихъ укрѣплённую южную границу владѣній кіевскихъ князей по восточному берегу Днѣпра. Поэтому имя Нѣжина и встрѣчается въ числѣ другихъ безспорно историческихъ мѣстностей, существующихъ и въ настоящее время, каковъ напримѣръ городъ Всеволожь — нынѣ село Соволожь — и Бахмачъ. Вмѣстѣ съ этими городами въ лѣтописи подъ 1147 годомъ упоминается и Унѣжемъ, который Карамзинъ и Погодинъ готовы признать за Нѣжинъ. Подъ 1147 годомъ въ «Ипатьевской» лѣтописи въ разсказѣ о борьбѣ князей Мономаховичей съ Ольговичами, говорится, что князья, при походѣ изъ Посемья къ Чернигову, взяли и разорили города: Всеволожь, Бѣловежу, Бахмачъ и Унѣжемъ — и въ самомъ дѣлѣ всѣ эти мѣстности, въ томъ числѣ и Нѣжинъ, лежатъ по дорогѣ изъ Посемья къ Чернигову. Менѣе основаній имѣетъ за себя отождествленіе Нѣжина съ Нѣжатиной нивой, гдѣ въ 1078 году происходила битва великаго князя Изяслава съ его племянниками, Борисомъ Вячеславичемъ и Олегомъ Святославичемъ. Впрочемъ Барсовъ въ своёмъ «Географическомъ Словарѣ Русской Земли» находитъ, что ничто не мѣшаетъ принять эту Нѣжатину ниву за нынѣшній Нѣжинъ. Послѣ этихъ довольно неопредѣлённыхъ указаній на существованіе Нѣжина уже въ XII вѣкѣ, мы не встрѣчаемъ упоминаній о Нѣжинѣ ни въ одномъ историческомъ источникѣ до самаго того времени, когда казаки, эти рыцари Южной Руси, начали борьбу для защиты своего отечества отъ притѣсненій поляковъ. Вѣроятно во время бѣдствій татарскаго ига онъ подвергся равной участи съ другими городами юго-западной Россіи и остался неважнымъ мѣстомъ.
Испытывая всѣ политическіе перевороты, которымъ подвергалось Черниговское княжество, Нѣжинъ около 1320 года достался князьямъ Литовскимъ, а въ 1386 году, при соединеніи великаго княжества Литовскаго съ королевствомъ Польскимъ, былъ присоединёнъ къ Польшѣ.
Съ началомъ казачества имя Нѣжина является снова на страницахъ нашихъ лѣтописей и становится въ ряду главнѣйшихъ городовъ Гетманщины. Сначала онъ является сборнымъ мѣстомъ цѣлаго округа, а въ 1514 году, при образованіи гетманомъ Евстафіемъ Рожинскимъ изъ куреней и околицъ двадцати казачьихъ полковъ, переименовывается въ полковой городъ.
Богданъ Хмельницкій, раздѣляя Малороссію на полки, по примѣру Рожинскаго, назначилъ полкъ и въ Нѣжинѣ, гдѣ, по свидѣтельству автора «Исторіи Руссовъ», при тогдашнемъ полковникѣ Прокопѣ Шуменкѣ, было уже 1200 реэстровыхъ казаковъ, не считая другихъ обывателей города. Въ то время Нѣжинъ былъ хорошо укрѣплённый городъ и въ нёмъ находился магистратъ, состоявшій изъ членовъ, избираемыхъ обществомъ, подъ предсѣдательствомъ войта, назначаемаго самими королями. Магистрату подчинялись всѣ жители города по тяжебнымъ и уголовныхъ дѣламъ, которыя производились и рѣшались на основаніи магдебургскаго права.
Единственнымъ письменнымъ памятникомъ владычества Польши въ Нѣжинѣ осталась только подлинная грамата короля Іоанна-Казиміра, въ которой помѣщена также и грамата Сигизмунда III и подтвержденіе этой граматы Владиславомъ IV. Это жалованная грамата на магдебургское право, которымъ въ то время пользовались почти всѣ украинскіе города.
Въ послѣдствіи привиллегіи, данныя городу польскими королями, были подтверждены царёмъ Алексѣемъ Михайловичемъ и императоромъ Петромъ Великимъ, а также и всѣми гетманами, что сдѣлалъ и Иванъ Мазепа универсаломъ 1697 года, въ которомъ между прочимъ было сказано, что «мѣсто Нѣжинское изъ среди иныхъ Малороссійскихъ мѣстъ есть знатное и съ начала своего добрыми и прибыльными нравами къ счастливому житію людскому листовно утверждено».
8-го января 1654 года, съ присоединеніемъ Малороссіи къ Московскому государству, Нѣжинъ вошолъ въ составъ городовъ Русскаго царства.
27-го мая 1659 года подъ стѣнами Нѣжина, принявшаго сторону Выговскаго, происходило жаркое сраженіе между войсками князя Ромодановскаго и выговцами, кончившееся ничѣмъ; а въ слѣдующемъ году переяславскій полковникъ Цицюра истребилъ въ нёмъ пять польскихъ хоругвей.
Въ это время Нѣжинъ былъ однимъ изъ значительнѣйшихъ городовъ Малороссіи, что можно заключить изъ того, что въ 1663 году былъ назначенъ въ нёмъ общій съѣздъ для выбора гетмана, кончившійся, 18-го іюня, шумнымъ и кровавымъ избраніемъ Брюховецкаго. Между многими тогдашними претендентами на гетманство былъ и герой Смоленска, нѣжинскій полковникъ Василій Золотаренко, вслѣдъ затѣмъ окончившій несчастнымъ образомъ свою жизнь.
Въ 1668 году Нѣжинъ былъ разграбленъ и созжонъ войсками Ромодановскаго въ наказанье за-то, что жители его не хотѣли впустить къ себѣ царскаго воеводы. Въ 1712 году, когда въ Малороссію былъ введёнъ корпусъ фельдмаршала Шереметева, для расположенія въ восьми главнѣйшихъ ея городахъ постоянныхъ гарнизоновъ, выборъ палъ и на Нѣжинъ, какъ на одинъ изъ лучшихъ тогдашнихъ полковыхъ городовъ. Онъ раздѣлялся въ то время на двадцать сотенъ: 1, 2 и 3 Полковыя, Лишевскую, Иванъ-Городскую, Короповскую, Воронежскую, Глуховскую, Новомлинскую, Борзенскую, Бахмачскую, Кролевецкую, Батуринскую, Прохорскую, Конотопскую, Мринскую, Шаповаловскую, Веркеевскую, Дѣвицкую и Ямпольскую, въ которыхъ, за исключеніемъ старшинъ и духовенства, считалось: казаковъ — грунтовыхъ и безгрунтовыхъ, мощныхъ и убогихъ 12,819, посполитыхъ 16,947 и подсосѣдковъ 1,143. Городъ же былъ земляной, то-есть обнесёнъ землянымъ валомъ, имѣлъ монастырь и семь приходскихъ церквей, изъ которыхъ три были каменныя; каменные же ряды и даже нѣсколько каменныхъ домовъ, принадлежавшихъ тамошнимъ грекамъ, изъ которыхъ многіе вели обширную торговлю съ Востокомъ.
Словомъ, до самаго открытія намѣстничества въ 1782 году, когда Нѣжинъ сдѣлался обыкновеннымъ уѣзднымъ городомъ, онъ сохранялъ всѣ права и преимущества главныхъ малороссійскихъ городовъ.
Въ XVII и XVIII столѣтіяхъ Нѣжинъ имѣлъ важное торговое значеніе и былъ однимъ изъ важнѣйшихъ торговыхъ пунктовъ Россіи, особенно южной. Такое значеніе Нѣжина вытекало прежде всего изъ его географическаго положенія. Въ это время Нѣжинъ былъ почти пограничнымъ городомъ на южной окраинѣ Россіи и стоялъ на большой торговой дорогѣ изъ южныхъ частей Россіи на сѣверъ изъ Кіева въ Москву и дальше въ Петербургъ; дорога съ запада, изъ-за границы, на югъ и юго-востокъ Россіи также шла чрезъ Нѣжинъ. Это сдѣлало Нѣжинъ важнымъ торговымъ центромъ и способствовало его возвышенію. Даже во всю первую половину нынѣшняго столѣтія, до проведенія желѣзныхъ дорогъ по югу Россіи, къ Нѣжину приливала экономическая и общественная жизнь довольно значительнаго района: сюда стекались произведенія мѣстнаго хозяйства значительной части Черниговской губерніи, прилегавшихъ частей Полтавской и даже Курской губерній; сюда изъ тѣхъ же мѣстностей съѣзжались дворяне-помѣщики запасаться необходимыми товарами и повеселиться; здѣсь, наконецъ, изливался на нихъ и свѣтъ науки въ Гимназіи Высшихъ Наукъ, а потомъ въ Лицеѣ князя Безбородко. Самое основаніе этого высшаго заведенія именно въ Нѣжинѣ не было случайнымъ явленіемъ, прихотью его основателя, а обусловливалось тѣмъ мѣстомъ, которое занималъ Нѣжинъ въ ряду малороссійскихъ городовъ. Нѣкоторые говорятъ: отчего заведеніе это устроено не въ Кіевѣ, находящемся всего во̀ сто съ небольшимъ верстахъ и представляющемъ естественный и историческій центръ Малороссіи? Но дѣло въ томъ, что Кіевъ уже лежалъ на другой сторонѣ Днѣпра и въ то время былъ болѣе польскимъ, чѣмъ русскимъ или малороссійскимъ городомъ, какимъ и оставался почти до послѣдняго польскаго возстанія 1863 года.
Торговля Нѣжина въ XVII и XVIII столѣтіяхъ обязана своимъ развитіемъ и процвѣтаніемъ поселившимся въ нёмъ грекамъ. Нѣжинское греческое общество принадлежитъ тоже къ числу такихъ особенностей этого мѣста, какихъ мы не встрѣчаемъ ни въ какомъ другомъ городѣ. Среди русскаго населенія издавна образовалась греческая колонія со своимъ особымъ характеромъ, бытомъ и управленіемъ. Послѣ окончательнаго завоеванія Балканскаго полуострова турками, въ XV столѣтіи, угнетенія варварами покорённыхъ христіанъ достигли крайняго предѣла и заставили многихъ изъ послѣднихъ, болѣе смѣлыхъ и предпріимчивыхъ и обладавшихъ болѣе значительными средствами, искать спасенія и пріюта за предѣлами своей несчастной родины. Конечно, единовѣрная Россія наиболѣе привлекала къ себѣ такихъ выходцевъ, гдѣ они встрѣчали радушный пріёмъ, причёмъ особенно щедро бывали одариваемы духовныя лица, прибывавшіе сюда съ православнаго Востока. Малороссія же, кромѣ бо̀льшей близости къ Балканскому полуострову, имѣла съ греками ещё тѣмъ большую связь, что южно-русская православная церковь продолжала считать своимъ главою константинопольскаго патріарха.
Ещё задолго до Хмельницкаго грекамъ былъ извѣстенъ путь въ Малороссію — и предпріимчивые выходцы, какъ говоритъ преданіе, селились въ Переяславѣ и въ Батуринѣ, откуда вслѣдствіе какихъ-то неудовольствій должны были удалиться и, вѣроятно, тогда же многіе изъ нихъ поселились въ Нѣжинѣ. Въ Нѣжинѣ при Богданѣ Хмельницкомъ уже было много грековъ, почему Богданъ и смотрѣлъ на нихъ, какъ на отдѣльную корпорацію, которая могла принести значительную пользу краю въ торговомъ отношеніи, особенно въ то время, когда всякій, бросая мирныя занятія, брался за оружіе. Оттого-то универсалами 2-го мая и 16-го іюня 1657 года Богданъ, съ цѣлью ихъ постояннаго водворенія въ пограничномъ Нѣжинѣ, предоставилъ имъ свободу отъ всѣхъ службъ и тягостей, изъявъ ихъ отъ зависимости полковниковъ и магистрата. Вмѣстѣ съ тѣмъ для большаго удобства въ торговыхъ дѣлахъ, грековъ, незнавшихъ ни мѣстнаго языка, ни обычаевъ, предоставлено было имъ самимъ право разбора и суда по купеческимъ дѣламъ, возникавшимъ между ними. Указами Хмельницкаго положено было основаніе цѣлому ряду граматъ, которыми потомъ малоросскія гетманы подтверждали права и привиллегіи нѣжинскихъ грековъ. Съ присоединеніемъ Малороссіи къ Великой Россіи процвѣтаніе Нѣжинской греческой колоніи стало ещё болѣе возрастать. Подтвержденіе и расширеніе правъ и привиллегій нѣжинскихъ грековъ граматою Петра Великаго отъ 11-го марта 1710 года привлекло сюда много новыхъ греческихъ выходцевъ изъ Болгаріи, Валахіи и другихъ подвластныхъ Турціи областей. Нѣжинъ сталъ главнымъ складочнымъ мѣстомъ азіатскихъ и отчасти европейскихъ товаровъ, причёмъ со всѣхъ въ то время извѣстныхъ торговыхъ рынковъ стекались сюда купцы съ товарами. Такъ Турція и Архипелагъ высылали бакалейные товары, табакъ и вино, Смирна — красную бумагу, Венеція — свой бархатъ, Данцигъ, Лейпцигъ, Бреславль — сукна и галантерейныя вещи, Венгрія — вино, Москва и Сибирь — пушной товаръ, Астрахань и Таврида — соль и рыбу. Западно-европейскіе города, Турція, Персія и Греція знали Нѣжинъ — и купцы ихъ стекались на знаменитыя его ярмарки. Въ 1692 году нѣжинское греческое общество, по благословенію кіевскаго митрополита Варлаама Ясинскаго, общими пожертвованіями соорудило себѣ деревянную церковь во имя Всѣхъ Святыхъ, впослѣдствіи сгорѣвшую и въ замѣнъ которой въ 1725 году выстроена нынѣшняя каменная Архангело-Михайловская церковь. При этой церкви образовалось братство, получившее важное значеніе въ качествѣ судебной инстанціи для разбора дѣлъ и споровъ въ дѣлахъ торговыхъ между членами братства, а также между ними и ихъ прислугою и рабочими. Данная суду братства печать, съ изображеніемъ Іисуса в всѣхъ Святыхъ и съ означеніемъ 1692 года, въ 1736 году замѣнена была другою, изображающею руку, держащую вѣсы, съ греческою и русскою надписями: «печать Нѣжинскаго греческаго братства компромиссіональнаго суда, 1736 года января 1-го дня». Введеніе городоваго положенія при Екатеринѣ II, въ 1785 году, не коснулось самоуправленія нѣжинскаго греческаго общества. Отправленная обществомъ депутація поднесла императрицѣ просьбу объ утвержденіи прежнихъ пожалованныхъ имъ граматъ, и Екатерина II указомъ отъ 1-го сентября 1785 года подтвердила всѣ данныя нѣжинскимъ грекамъ права и преимущества, измѣнивъ только одно названіе суда братства, переименовавъ его въ Нѣжинскій Греческій Магистратъ, причёмъ бывшіе судьи братства названы были бургомистрами и ратманами. Вмѣстѣ съ этимъ воспрещалось людей другихъ народовъ подъ видомъ грековъ принимать и записывать въ греческое общество. Поводомъ къ этому запрещенію послужило то̀, что греческое общество нерѣдко, по личнымъ отношеніямъ и корыстнымъ видамъ, принимало въ среду себя людей другихъ націй: валаховъ, болгаръ, турокъ и персіянъ, бѣжавшихъ изъ отечества, а также великороссіянъ и малороссовъ, отбывающихъ отъ повинностей или бѣглецовъ.
Изъ ревизскихъ сказокъ 1782 года видно, что сверхъ 408 грековъ мужескаго и 357 женскаго пола къ греческому обществу приписано было валаховъ, болгаръ и персіянъ 47 мужскаго и 42 женскаго пола и новокрещёныхъ турокъ 15 мужескаго и 19 женскаго пола. Греческій магистратъ, утверждённый граматою 1-го сентября 1785 года и подтверждённый граматою императора Александра I, 29-го декабря 1801 года, существовалъ до введенія въ Нѣжинѣ городоваго положенія 1870 года. Онъ вѣдалъ всѣ возникающія среди грековъ судебныя дѣла, кромѣ уголовныхъ, и выдавалъ членамъ греческаго общества паспорты.
Съ концомъ XVIII столѣтія оканчивается собственно и процвѣтаніе торговли нѣжинскихъ грековъ. Расширеніе въ царствованіе Екатерины II территоріи Россіи до естественныхъ ея границъ, пріобрѣтеніе Новороссійскаго края и Черноморскаго прибрежья создали много новыхъ торговыхъ пунктовъ и рынковъ, главнымъ образомъ приморскихъ, куда естественно и отошла торговля съ прежнихъ рынковъ, въ томъ числѣ и изъ Нѣжина, переставшаго быть пограничнымъ городомъ.
Вслѣдствіе этого важнѣйшіе нѣжинскіе коммерсанты-греки или обратили свою торговую дѣятельность въ другую сторону, или же переселились въ новые торговые города. Такъ нѣжинскіе греки Мураитъ и Эліотисъ завели сношенія съ Австріей и вывезли изъ Штиріи огромное количество косъ и другихъ желѣзныхъ издѣлій. Расширивъ эту отрасль промышленности, Эліотисъ обратилъ на себя вниманіе австрійскаго правительства и былъ пожалованъ дворянскимъ достоинствомъ Австрійской имперіи. Но самые вліятельные и богатые греки оставили Нѣжинъ и переселились въ южные приморскіе города: Одессу, Керчь, Маріуполь и Таганрогъ, или же поселились навсегда въ Москвѣ и Петербургѣ, гдѣ продолжали расширять свою торговлю, такъ что въ настоящее время многіе капиталисты Одессы, Москвы и Петербурга ведутъ своё происхожденіе изъ Нѣжина и разные Бостанжоглы, Бубли, Зосимы, Попандопулы, Папы, Спиридоновы — всё это нѣжинцы. Греки же, оставшіеся въ Нѣжинѣ, замѣнили свою заграничную торговлю мелочною торговлею на мѣстѣ, или же обратились къ занятіямъ ремеслами. Какъ велико число выселившихся изъ Нѣжина грековъ, можно заключить изъ того, что въ 1858 году изъ всего числа принадлежавшихъ къ обществу 957 душъ мужескаго и 804 женскаго пола оставалось въ Нѣжинѣ только 105 душъ мужескаго и 95 женскаго пола, всѣ же прочіе, кромѣ обязанности получать изъ греческаго магистрата паспортъ и участвовать въ содержаніи магистрата и его членовъ добровольными пожертвованіями, жили, внѣ всякой зависимости отъ нѣжинскаго магистрата, въ другихъ городахъ, пользуясь привиллегированнымъ положеніемъ, предоставленнымъ нѣжинскимъ грекамъ.
Съ уничтоженіемъ греческаго магистрата, при введеніи въ Нѣжинѣ городоваго положенія 1870 года, уничтожилась послѣдняя связь, соединявшая между собою членовъ нѣжинскаго греческаго общества, какъ находившихся въ самомъ городѣ, такъ и внѣ его. Нѣжинскіе греки потеряли всѣ свои привиллегіи и имя ихъ осталось только, какъ обозначеніе части городского населенія Нѣжина, чѣмъ-то въ родѣ особаго сословія или званія; ничѣмъ впрочемъ не отличающагося отъ остальныхъ городскихъ сословій и примыкающаго къ мѣщанству. Самое число такихъ «оффиціальныхъ» грековъ ничтожно, а греческій элементъ въ ихъ физическихъ и бытовыхъ чертахъ совершенно отсутствуетъ. Ни одинъ изъ нихъ не знаетъ своего родного языка, всѣ они приняли черты и складъ мѣстнаго малорусскаго населенія и, вслѣдствіе кровнаго смѣшенія съ мѣстнымъ населеніемъ, утратили и физическія особенности своего племени. Для Нѣжина отъ грековъ остались только греческія колбасы — плоскія, съ большимъ количествомъ пряностей и твёрдыя, если не какъ камень, то, по крайней мѣрѣ, какъ самая грубая кожа — и нѣсколько старыхъ греческихъ домовъ, построенныхъ необыкновенно прочно, съ толстѣйшими каменными стѣнами и желѣзными рѣшотками и ставнями даже въ окнахъ вторыхъ этажей, гдѣ за крѣпкими запорами въ былое время богачи-греки хранили свои богатства, что можно заключить изъ того, что въ каждомъ такомъ домѣ встрѣчаются въ стѣнахъ различныя ниши и потайные шкафы. Для самихъ же грековъ осталось нѣсколько десятковъ полуистлѣвшихъ граматъ, какъ воспоминаніе о лучшихъ временахъ нѣжинскаго греческаго общества, греческая церковь, греческіе дома, греческіе капиталы и греческое училище. Греческая церковь, построенная, какъ уже было сказано, въ 1725 году, отличается лёгкой и красивой архитектурой, въ византійскомъ стилѣ, съ высокой, оканчивающейся шпицемъ, колокольней. Прежде при этой церкви было что-то въ родѣ монастыря, такъ-какъ въ нёмъ жили греческіе монахи и богослуженіе отправлялось на греческомъ языкѣ. Ещё недавно, хотя священникъ служилъ уже на славянскомъ языкѣ, пѣніе на клиросѣ происходило на греческомъ; въ настоящее же время исчезли всѣ слѣды греческаго богослуженія, а нѣсколько лѣтъ тому назадъ умеръ и послѣдній причетникъ, знавшій по-гречески. Рядомъ съ греческой церковью находится нѣсколько домовъ, принадлежавшихъ греческому обществу. Эти дома въ настоящее время отдаются въ наёмъ, а въ одномъ изъ нихъ помѣщается теперь нѣжинское уѣздное казначейство. Съ уничтоженіемъ отдѣльности греческаго общества и греческаго магистрата, всѣ ихъ общественныя имущества перешли въ завѣдываніе нѣжинской городской думы. Въ составѣ бывшаго греческаго имущества важнѣйшее мѣсто занимаютъ капиталы, простирающіеся въ настоящее время до 152,000 рублей. Эти капиталы образовались изъ разновременныхъ пожертвованій нѣжинскихъ грековъ-богачей. Многіе изъ этихъ капиталистовъ, выселяясь изъ Нѣжина въ другіе города, не забывали совсѣмъ своей старой метрополіи и дарили ей для ея нуждъ болѣе или менѣе крупныя суммы. Употребленіе процентовъ съ этихъ капиталовъ въ настоящее время самое разнообразное: часть ихъ идётъ на содержаніе греческой церкви и ея причта, а другая на постоянные пансіоны престарѣлымъ и неимущимъ членамъ бывшаго греческаго общества, на пособія для полученія образованія, на приданое выходящимъ замужъ гречанкамъ и прочее в прочее. Въ этотъ же капиталъ входитъ и капиталъ, собранный со спеціальной цѣлью для открытія и содержанія нѣжинскаго греческаго училища.
Въ 1816 году умный и дѣятельный бургомистръ греческаго магистрата, Буба, подалъ мысль устроить училище для греческихъ дѣтей. Не смотря на многія препятствія, Бубѣ удалось образовать капиталъ въ 84,000 рублей ассигнаціями, составившійся большею частью изъ пожертвованій именитыхъ грековъ, живущихъ въ Москвѣ — и въ 1817 году, съ разрѣшенія правительства, училище было открыто подъ именемъ Нѣжинскаго Александровскаго греческаго училища. Помѣщённое въ общественномъ греческой постройки домѣ, училище содержится процентами съ первоначальнаго капитала, которые составляютъ незначительную сумму въ 1228 рублей и 51 копѣйку. Съ 1817 года и по настоящій день основной капиталъ училища не увеличился ни на копѣйку. Греческое училище, соотвѣтствующее по курсу своему уѣзднымъ училищамъ стараго типа, состоитъ изъ трёхъ классовъ съ приготовительнымъ. Отличіе его составляло преподаваніе въ нёмъ греческаго языка, но и оно прекратилось уже лѣтъ десять тому назадъ. Самый составъ учащихся въ нёмъ не заключаетъ въ себѣ почти ничего греческаго: въ настоящее время на 70 человѣкъ учащихся въ нёмъ едва можно насчитать человѣкъ 4—5 греческаго происхожденія, остальные — чистокровные малороссы, нѣжинскіе обыватели. Училище состоитъ подъ управленіемъ директора, который избирался прежде греческимъ обществомъ. Въ настоящее время эту должность занимаетъ уже лѣтъ 15 одинъ изъ почтеннѣйшихъ членовъ нѣжинскаго греческаго общества, Н. Г. Манцовъ, состоящій въ то же время и главнымъ членомъ нѣжинской городской управы, заступающимъ мѣсто головы. Библіотека греческаго училища заключала въ себѣ, среди разнаго хлама, много драгоцѣнныхъ вещей — старинныхъ изданій XVI и XVII вѣка греческихъ и латинскихъ классиковъ. Эти драгоцѣнности перешли теперь въ библіотеку Историко-Филологическаго Института князя Безбородко. Греческое училище давнымъ-давно утратило всякое значеніе. Существуя рядомъ съ уѣзднымъ училищемъ, оно ни въ чёмъ не могло съ нимъ конкурировать и прозябаетъ въ неизвѣстности. Вслѣдствіе этого уже лѣтъ 25 тому назадъ былъ поднятъ вопросъ о томъ, чтобы, воспользовавшись домомъ, въ которомъ помѣщается греческое училище и принадлежащимъ послѣднему капиталомъ (около 25 т. p.), устроить какое-нибудь женское училище. Но эта мысль встрѣтила тупо-упорное сопротивленіе со стороны греческаго магистрата, который всѣми находившимися въ его распоряженіи средствами старался препятствовать осуществленію ея. Вопросъ этотъ съ новою силою былъ возбуждёнъ послѣ уничтоженія греческаго магистрата; но и новое городское управленіе такъ долго тянуло это дѣло, что Нѣжину пришлось бы, быть-можетъ на вѣки остаться безъ женскаго учебнаго заведенія, если-бы на этотъ заплеснѣвшій городъ не свалилась новая благодать въ видѣ пожертвованія 50,000 рублей Андреемъ Ѳёдоровичемъ Кушакевичемъ, уроженцемъ Нѣжина, на каковыя средства и открыта въ 1878 году женская прогимназія, носящая имя покойной супруги жертвователя, Пелагеи Ивановны Кушакевичъ.
Но довольно о прошлой славѣ Нѣжина и о его грекахъ, хотя, говоря правду, самою выдающеюся стороною въ жизни Нѣжина и были его греки, вслѣдствіе чего я и остановился на нихъ можетъ-быть слишкомъ долго. И такъ оставимъ ихъ въ покоѣ и бросимъ взглядъ на то, чѣмъ представляется Нѣжинъ въ настоящее время.
Въ настоящее время Нѣжинъ стоитъ на линіи Курско-Кіевской желѣзной дороги, въ 118 верстахъ отъ Кіева и въ 324 отъ Курска. Отъ вокзала желѣзной дороги до города четыре версты и эти четыре версты составляютъ для Нѣжина и нѣжинцевъ самое больное мѣсто, самый жгучій вопросъ ихъ существованія. Путь этотъ идётъ по полтавскому почтовому тракту и на протяженіи около 1½ версты, въ чертѣ самаго города, проходитъ по плотинѣ, устроенной на низкомъ и топкомъ мѣстѣ. Вся эта дорога и въ особенности плотина, въ осеннее и весеннее время представляетъ такую невылазную грязь, о которой можетъ имѣть понятіе — и то приблизительное — только тотъ, кто хорошо извѣдалъ всѣ малороссійскія грязи въ различныхъ оттѣнкахъ ея благодатнаго чернозёма, такъ-какъ въ сѣверной и даже средней части Россіи, при суглинковой и песчаной почвѣ, такая грязь невозможна. Колёса экипажей врѣзываются въ неё выше ступицъ, а ноги лошадей уходятъ выше колѣнъ. Сообщеніе съ вокзаломъ становится до послѣдней крайности затруднительнымъ, а нерѣдко и совсѣмъ прекращается. Только смѣльчаки изъ извощиковъ рѣшаются доставлять къ вокзалу пассажировъ, соблазняясь платой отъ 3 до 5 рублей. Впрочемъ пассажиры предпочитаютъ, если крайняя необходимость гонитъ ихъ къ вокзалу, ради безопасности, совершать это путешествіе въ жидовскомъ экипажѣ, носящемъ на югѣ Россіи названіе «балагуны». Эта длинная, съ широкимъ и высокимъ ходомъ, телѣга въ своёмъ странствованіи по грязи напоминаетъ утлое судно, плывущее во бурному морю: она то ныряетъ въ пол-аршинную яму, то взбирается на бугоръ, извивается и трещитъ во всѣхъ своихъ суставахъ; но она обладаетъ драгоцѣннымъ свойствомъ никогда не опрокидываться, а дрянныя жидовскія лошадёнки, побуждаемыя гиканьемъ и кнутомъ Автомедона съ пейсами — свойствомъ не останавливаться ни въ какой грязи. Понятно, что такое состояніе пути отъ города къ вокзалу, кромѣ неудобствъ и непріятностей, влечётъ за собою и прямые матеріальные ущербы для города. Оно производитъ застой въ торговлѣ и заставляетъ нѣжинское купечество приплачивать ежегодно желѣзно-дорожному управленію нѣсколько тысячъ рублей за пролежалый на вокзалѣ во время распутицы товаръ. А что терпятъ въ такую пору нѣжинскіе обыватели, когда совершенно прекращается подвозъ изъ окрестныхъ сёлъ и деревень всякихъ жизненныхъ припасовъ — объ этомъ и говорить ужъ нечего!
Этотъ жгучій для Нѣжина вопросъ заставилъ наконецъ задуматься надъ разрѣшеніемъ его. Съ самаго введенія новаго городского управленія, уже лѣтъ 8 тому назадъ, у представителей города, совмѣстно съ мѣстнымъ земствомъ, возникла мысль объ устройствѣ шоссе отъ вокзала къ городу и по главной улицѣ города до Черниговской, такъ называемой, заставы. Сумму, потребную для этого, исчисляли во 100 съ небольшимъ тысячъ рублей. У города, конечно, такихъ средствъ не оказалось — и пришлось обратиться къ частной предпріимчивости. Нашлась какая-то компанія, предложившая свои услуги съ тѣмъ, чтобы ей былъ гарантированъ извѣстный доходъ съ затраченнаго капитала; дѣло почти ужъ было совсѣмъ сладилось, но затѣмъ пошли запятыя: начались пререканія города съ земствомъ, затѣмъ пошолъ по мытарствамъ чрезъ министерства внутреннихъ дѣлъ и путей сообщенія вопросъ, повидимому грозящій сдѣлаться неразрѣшимымъ, о разрѣшеніи взыскивать попудный сборъ съ кладей, имѣющихъ провозиться по будущему шоссе. Со дня на день ожидаютъ нѣжинцы разрѣшенія этихъ вопросовъ. Чуть не каждый день кто-нибудь прокричитъ по Нѣжину: «Новость, господа, новость! Попудный сборъ разрѣшонъ — и скоро мы будемъ имѣть шоссе!» А шоссе всё нѣтъ, какъ нѣтъ! Въ послѣднее время Нѣжинъ посѣтили два временныхъ харьковскихъ генералъ-губернатора. Оба они внимательно выслушивали повѣствованія о судьбѣ вопроса о нѣжинскомъ шоссе, причёмъ повѣствующіе нѣжинцы съ полнымъ правомъ могли повторить слова Энея:
Infandum, regina, jubes renovare dolorem.[ВТ 1] |
Оба они обѣщали употребить всѣ усилія для разрѣшенія этого злополучнаго вопроса; но нѣжинцы, выслушивая эти сладостныя для нихъ обѣщанія, быть можетъ, въ душѣ съ горестью вспоминали о томъ, что у малороссовъ есть пословица: козавъ панъ: «кожухъ дамъ!»
Та же грязь составляетъ отличительную черту улицъ и внутри города. Трудно себѣ составить, не видѣвши собственными глазами, что дѣлается въ иныхъ улицахъ Нѣжина въ грязный сезонъ. Спасенія отъ этой грязи нѣтъ никакого; только на нѣкоторыхъ главныхъ улицахъ вдоль домовъ и заборовъ лѣпятся кое-какіе досчатые тротуары; перейти же черезъ улицу можно развѣ только въ калошахъ, доходящихъ до колѣнъ. Въ прежнее время впрочемъ въ Нѣжинѣ были и мостовыя. Главная улица его, и теперь называемая «Мостовой» — она же «Московская» — тянущаяся чрезъ весь городъ, отъ въѣзда со стороны желѣзной дороги и до выѣзда на Черниговскій трактъ, на протяженіи болѣе двухъ вёрстъ, и другая — «Лицейская» имѣли бревенчатыя мостовыя. На послѣдней улицѣ давно уже исчезли всякіе слѣды мостовой и существованіе ея помнятъ только нѣжинскіе старожилы; на Мостовой же улицѣ, особенно въ одной ея части, сохранилась ещё мостовая. Но что это за мостовая! Многія брёвна въ ней совсѣмъ уничтожились и во время грязи образуются такія рытвины, что всѣ тогда стараются объѣзжать эту мостовую что называется десятой улицей. Черезъ городъ, раздѣляя его на двѣ неравныя части, протекаетъ рѣка Остёръ, русло которой въ этомъ мѣстѣ расчищено и канализовано. Каналъ этотъ, начатый въ 1809 году комитетомъ, учреждённымъ въ Нѣжинѣ для расширенія рѣки Остра, былъ оконченъ въ 1812 году. Въ настоящее время деревянная его обшивка обветшала и обрушилась и, вмѣстѣ съ иломъ, совершенно занесла каналъ, такъ-что лѣтомъ, когда вода въ нёмъ спадаетъ очень низко, поверхность воды покрывается плесенью и заростаетъ «ряскою» и получаетъ такой грязно-зелёный цвѣтъ, видъ котораго въ сухое лѣто производитъ чрезвычайно тоскливое впечатлѣніе. Но весной, когда сойдётъ лёдъ и прибудетъ вода, Остерскій каналъ дѣлается похожимъ, если не на рѣку, то, по крайней мѣрѣ, на сносную рѣчёнку, и по нему начинается навигація: появляется нѣсколько лодокъ — и нѣжинскій beau monde и мѣщанство начинаютъ увеселяться катаньемъ по рѣкѣ. А лѣтомъ даже какой-то мудрецъ ухитрился устроить въ Нѣжинѣ и купальню, которую впрочемъ вѣроятно посѣщаютъ только люди, ищущіе дароваго кровопусканья — столько въ водѣ піявокъ — или же желающіе пользоваться сѣрными купаньями, потому-что отъ воды такъ и разитъ сѣрнистымъ водородомъ. Черезъ каналъ перекинуты четыре моста: одинъ изъ нихъ, находящійся въ концѣ Лицейской улицы и ведущій къ Лицею, называется Лицейскимъ или Долговскимъ; другой, въ концѣ Мостовой, къ Черниговской дорогѣ, называется Спасскимъ; два остальные соединяютъ главную часть города съ предмѣстьями: одинъ — Магерками, а другой — съ Воробьёвкой и Могилёвкой.
Центръ города въ Нѣжинѣ составляетъ такъ называемая «Мостовая» улица, оканчивающаяся съ одной стороны Соборной площадью, а съ другой — продолжающаяся, подъ именемъ Милліонной улицы, болѣе чѣмъ на версту до женскаго монастыря. На этихъ улицахъ находятся лучшіе дома Нѣжина, лучшіе магазины, аптеки, конторы нотаріусовъ и прочее. Соборная площадь простирается передъ соборомъ и замыкается съ одной стороны длиннымъ корпусомъ лавокъ, принадлежащихъ монастырю; съ двухъ другихъ сторонъ — также лавками и частными домами. Прежде эта площадь внутри представляла пустырь, по которому спокойно прогуливались коровы, свиньи и другіе звѣри; но за послѣдніе два или три года видъ ея измѣнился. Благодаря заботливости предводителя дворянства Нѣжинскаго уѣзда, В. В. Тарновскаго, на этой площади разведёнъ сквэръ, уже порядочно разросшійся и обѣщающій со временемъ стать украшеніемъ Нѣжина и пріятнымъ мѣстомъ для прогулки его публики. Уже и теперь въ хорошую погоду публика собирается въ сквэръ погулять и послушать преплохую музыку оркестра квартирующей въ Нѣжинѣ 5-й артиллерійской бригады. Наконецъ, въ скоромъ времени этотъ сквэръ украсится бюстомъ геніальнаго нѣжинца, Н. В. Гоголя. Въ настоящее время, съ разрѣшенія подлежащаго начальства, въ Нѣжинѣ и въ Черниговской губерніи открыта подписка для этой цѣли — и такимъ образомъ Нѣжинъ выполнитъ свой долгъ по отношенію къ писателю, однимъ изъ первыхъ литературныхъ произведеній котораго былъ разсказъ: «Нѣчто о Нѣжинѣ, или дуракамъ законъ не писанъ». Не мѣшало бы отмѣтить и тѣ мѣста Нѣжина, которыя были пріютомъ Гоголя-гимназиста. Въ лицейскомъ саду и теперь ещё сохраняется дерево, на которомъ Гоголь собственноручно вырѣзалъ иниціалы своего имени: Н. В. Г. Буквы эти всё болѣе и болѣе изглаживаются, но всё-таки всякій нѣжинецъ, проходя по саду, поищетъ этого дерева и взглянетъ на дорогой всѣмъ вензель. Впрочемъ, къ сожалѣнію, съ преобразованіемъ Лицея въ Институтъ, такъ какъ послѣдній есть закрытое заведеніе, входъ въ институтскій садъ для постороннихъ лицъ закрытъ; во время же существованія Лицея его садъ былъ любимымъ мѣстомъ прогулки фэшенебельной нѣжинской публики. Другимъ любимымъ мѣстомъ гулянья въ весеннюю и лѣтнюю пору, особенно для средняго класса и для мѣщанства, служитъ хорошенькая рощица на греческомъ кладбищѣ. Хотя при рѣдкомъ домѣ въ Нѣжинѣ нѣтъ сада или садика, но вообще порядочными садами Нѣжинъ не богатъ. Извѣстностью пользуется только садъ купца Чернова, большой и хорошо содержимый, даже съ нѣкоторыми затѣями. Вообще слѣдуетъ замѣтить, что плодовыя деревья плохо растутъ въ Нѣжинѣ и Нѣжинъ въ этомъ отношеніи положительно бѣденъ. Причиной этого слѣдуетъ считать нѣжинскую почву — слишкомъ тучный чернозёмъ, безъ малѣйшей примѣси глины или песку. Почва эта безподобна для огородныхъ растеній и табаку; но плодовыя деревья плохо растутъ на ней и скоро пропадаютъ. Осенью же и зимою мѣстомъ гулянья служитъ Мостовая, причемъ воздухъ оглашается говоромъ и смѣхомъ нѣжинскихъ барышенъ и дэнди, а въ праздничные дни къ нимъ прибавляется ещё лёгкій трескъ, производимый «мѣщаночками», грызущими съ азартомъ сѣмена подсолнечника. Кромѣ соборной площади, въ Нѣжинѣ есть ещё три или четыре большихъ площади: базарная, бывшая ярмарочная и другія. Послѣдняя, окружонная принадлежащими собору каменными лавками и деревянными корпусами гостиннаго двора, въ настоящее время пуста; но прежде на ней происходила знаменитая масляницкая ярмарка, обороты которой простирались на нѣсколько милліоновъ рублей. Въ настоящее время ярмарки въ Нѣжинѣ собираются на площади, находящейся при выѣздѣ изъ города по кіевской дорогѣ. Въ Нѣжинѣ бываетъ ежегодно четыре ярмарки: масляницкая, покровская, троицкая и проводская (на ѳоминой недѣлѣ). Эти ярмарки ничѣмъ не отличаются отъ обыкновенныхъ сельскихъ малороссійскихъ ярмарокъ. Онѣ главнымъ образомъ «чорныя», то-есть торговля здѣсь производится чорнымъ товаромъ: скотомъ, хлѣбомъ и вообще сырьёмъ и продуктами мѣстной кустарной промышленности. Оборотовъ нѣжинскихъ ярмарокъ нельзя съ точностью опредѣлить; но во всякомъ случаѣ они не особенно значительны и не превышаютъ нѣсколькихъ десятковъ тысячъ рублей.
Въ старину Нѣжинъ владѣлъ гораздо большимъ пространствомъ земли, нежели теперь, и хотя, по неимѣнію плана и неясности опредѣленія ея границъ въ упомянутой выше грамотѣ короля Яна-Казиміра, нельзя опредѣлить съ точностью сколько именно въ то время городская земля заключала въ себѣ десятинъ, однако, судя по тому, что рѣчка Дѣвица, находящаяся въ двѣнадцати верстахъ отъ города, показана въ числѣ мѣстъ, граничащихъ городскія земли, надо полагать, что онѣ были весьма обширны.
Церквей въ Нѣжинѣ двадцать одна, именно: одна соборная, девять приходскихъ, четыре монастырскихъ, одна при институтѣ князя Безбородко, одна при богоугодномъ заведеніи, три кладбищныхъ и двѣ греческихъ; сверхъ того, католическая каплица. Монастырей въ Нѣжинѣ два: мужескій и дѣвичій. Первый, Благовѣщенскій, называемый Назоретъ Пресвятыя Богородицы, заложенъ въ 1702 года уроженцемъ Нѣжина, блюстителемъ патріаршаго престола, Стефаномъ Яворскимъ. Монастырь этотъ находится въ самомъ центрѣ города. Онъ состоитъ изъ двухъ церквей, холодной и тёплой, изъ которыхъ первая выстроена по срединѣ монастырскаго двора, обнесённаго съ двухъ сторонъ высокою каменною стѣною, а съ другихъ двухъ — рядами лавокъ, выходящихъ однимъ фасомъ на Мостовую, а другимъ на Лицейскую улицы. Надъ этими лавками, во 2-мъ этажѣ, устроена тёплая монастырская церковь. Внутри двора находится домъ для настоятеля и келіи для братій. Сначала Стефанъ Яворскій намѣренъ былъ построить въ Нѣжинѣ одну приходскую церковь; но когда эта церковь была окончена и торжественно освящена 25-го іюля 1716 года соборомъ архіереевъ, тогда же было положено ими — Благовѣщенскую церковь обратить въ монастырь Назоретъ Пресвятыя Богородицы.
Во всё продолженіе своей жизни Стефанъ не переставалъ благодѣтельствовать воздвигнутому имъ монастырю и даже на смертномъ одрѣ не забылъ о нёмъ въ своёмъ завѣщаніи, которымъ отказалъ ему свою богатую библіотеку, впослѣдствіи перевезённую въ Харьковскій коллегіумъ. У Яворскаго была идея учредить при нѣжинскомъ монастырѣ высшее духовное училище, но идея эта почему-то не осуществилась. Стефанъ Яворскій далъ своему монастырю нѣкоторыя почётныя отличія и права въ духовномъ отношеніи. Эти права подтверждены были и граматою кіевскаго митрополита Іоасафа Кроновскаго; грамата Петра Великаго, отъ 6-го іюля 1718 года, утвердила за нѣжинскимъ монастырёмъ довольно значительныя поземельныя владѣнія.
Въ 1796 году монастырь сгорѣлъ и до начала 1803 года оставался въ развалинахъ. Съ этого года онъ началъ мало по малу возникать изъ пепла и къ концу 1815 года былъ отстроенъ снова. Изъ рѣдкостей, принадлежащихъ этому монастырю, въ особенности замѣчательны слѣдующія: часть камня отъ Гроба Господня и отъ пещеры Іоанна Крестителя; алмазная панагія, въ которой находятся частицы вселенскихъ учителей; ризы настоятельскія изъ царской порфиры, подарённыя императоромъ Петромъ Великимъ; образъ Успенія Богоматери, писанный въ Римѣ въ 1400 году; образъ Корсунской Богоматери, писанный кіевскимъ митрополитомъ Рафаиломъ Заборовскимъ.
Кромѣ Благовѣщенскаго монастыря, ещё замѣчательны по своей древности: соборная церковь во имя Святого Николая Чудотворца и приходская Успенская, существовавшія уже при Петрѣ Великомъ, а также упомянутая уже греческая церковь, замѣчательная какъ по прекрасной архитектурѣ, такъ и по лёгкости и вышинѣ своей колокольни, далеко превышающей всѣ остальныя.
Въ Нѣжинѣ считается до 3300 домовъ, въ числѣ которыхъ много каменныхъ. Лучшія зданія въ городѣ казённыя, именно: Институтъ князя Безбородко, бывшій Лицей, зданіе окружного суда и богоугодное заведеніе, прекрасное двухъ-этажное зданіе съ двумя трехъ-этажными флигелями. Жителей въ Нѣжинѣ въ настоящее время насчитываютъ до тридцати тысячъ. Главную массу ихъ составляютъ малороссы и отъ двухъ до трехъ тысячъ жидовъ. Впрочемъ количество собственно городского населенія въ Нѣжинѣ сравнительно не велико. Пространство, занимаемое Нѣжиномъ и цифра его населенія значительно увеличиваются входящими въ составъ Нѣжина предмѣстьями. Эти предмѣстья — Магерки, Авдѣевка, Воробьёвка и другіе имѣютъ совершенно сельскій, а не городской характеръ: населеніе ихъ по большей части занимается сельскими промыслами — огородничествомъ, воздѣлываніемъ табаку и обработкой прилегающихъ къ Нѣжину земель. Городская промышленность среди этой части нѣжинскаго населенія развита весьма слабо: рѣдко можно встрѣтить мастеровыхъ и ремесленниковъ — кустарей или работающихъ у подрядчиковъ. Къ спеціально нѣжинскому кустарному промыслу можно отнести только производство въ значительныхъ размѣрахъ «скрынь», или деревянныхъ сундуковъ и деревянной посуды, расходящихся какъ въ самомъ Нѣжинѣ, такъ и въ окружающихъ его мѣстностяхъ. Это неразвитіе промышленности въ Нѣжинѣ отражается конечно и на внѣшнемъ видѣ этого города. Годичный бюджетъ этого города съ населеніемъ около тридцати тысячъ человѣкъ едва доходитъ до двадцати шести тысячъ рублей. При томъ изъ этихъ 26 тысячъ около пяти тысячъ идётъ на содержаніе городской управы, столько же на содержаніе городской полиціи и столько же на пожарную команду. Что же можно сдѣлать съ остающимся десяткомъ тысячъ рублей? Возможно ли вымостить городъ, освѣтить его и сдѣлать другія, необходимыя для жителей, улучшенія? Конечно, отъ представителей нѣжинскаго городского самоуправленія можно бы ожидать болѣе энергіи, болѣе заботливости о нуждахъ города; но при бѣдности Нѣжина и матеріальными и интеллектуальными силами приходится утѣшаться нашей пословицей: «съ голаго, какъ со святого».
Въ Нѣжинѣ особенно развились два вида промышленности, составляющіе его особенность и далеко по всей Россіи разнёсшіе его извѣстность. Первую особенность составляетъ соленье огурцовъ и маринованіе вишенъ, сливъ, грибовъ и тому подобныхъ продуктовъ. Этою отраслью домашняго хозяйства занимаются и въ другихъ мѣстахъ Россіи, но нигдѣ кромѣ Нѣжина не составляетъ она предмета торговли. Нечего распространяться о достоинствѣ всѣхъ этихъ соленій и маринованій, потому-что слава ихъ и безъ того довольно громка и не нуждается въ другихъ панегирикахъ. Кто ихъ ѣлъ, тотъ, безъ всякаго сомнѣнія, былъ отъ нихъ въ восторгѣ, а кто не ѣлъ, такъ, по-крайней-мѣрѣ, слышалъ, что подобныхъ огурцовъ не приготовляется въ цѣлой Европѣ. Достоинство этихъ огурцовъ зависитъ не только отъ способа ихъ соленья, но и отъ самой породы этого произрастенія, воздѣлываемой въ Нѣжинѣ. Съ улучшеніемъ путей сообщенія и проведеніемъ желѣзныхъ дорогъ, эта отрасль нѣжинской промышленности всё болѣе развивается и находитъ себѣ хорошій сбытъ. Во всѣхъ главныхъ городахъ нашихъ, особенно на югѣ, а также и въ столицахъ, вы можете встрѣтить на вывѣскахъ гастрономическихъ магазиновъ: «нѣжинскія соленья»; наибольшее же количество этого нѣжинскаго продукта отпускается въ Одессу, откуда, кто знаетъ, быть-можетъ, онъ проникаетъ и въ заморскіе края. Въ послѣднее время производится въ годъ нѣжинскихъ соленій до 42 тысячъ бочёнковъ, на сумму болѣе 30,000 рублей. Но ещё болѣе важную и прибыльную отрасль нѣжинской промышленности составляетъ табакъ, разводимый жителями города въ большомъ количествѣ. Купцы, торгующіе табакомъ, въ главѣ которыхъ стоитъ Куликовъ, собираютъ его какъ въ городѣ, такъ и въ окрестностяхъ, складываютъ въ особо для того выстроенныхъ лавкахъ и продаютъ потомъ, отправляя по желѣзной дорогѣ въ Ригу, Петербургъ, Москву, а иногда и прямо заграницу. Табачная промышленность составляетъ здѣсь общее хозяйственное занятіе и основана на естественныхъ условіяхъ мѣстности, почему и укоренилась съ давнихъ времёнъ. Обработываемый жителями табакъ раздѣляется на нѣсколько сортовъ: махорку, шнуровку, рубанку и другіе. Лучшимъ считается и дороже другихъ цѣнится — махорка. Кромѣ того, въ послѣднее время въ нѣжинскомъ уѣздѣ пошло въ ходъ разведеніе американскаго табаку, изъ котораго дѣлаются довольно порядочныя сигары. Такого табаку добывается теперь болѣе 30,000 пудовъ въ годъ. Въ самомъ городѣ собирается до 100,000 пудовъ табаку, да здѣшними купцами закупается въ уѣздѣ около 300,000. Вообще можно сказать, что, несмотря на увеличивающееся производство табаку въ мѣстностяхъ, окружающихъ Нѣжинъ, торговля Нѣжина табакомъ не увеличивается, а скорѣе уменьшается; это слѣдуетъ объяснять тѣмъ, что съ проведеніемъ желѣзной дороги Нѣжинъ пересталъ быть единственнымъ центромъ табачной торговли. Табакъ какъ изъ Нѣжинскаго, такъ и изъ Борзенскаго, Конотопскаго и другихъ, смѣжныхъ съ нимъ уѣздовъ, идётъ не въ Нѣжинъ, какъ прежде, а на ближайшія станціи желѣзной дороги: Мену, Бахмачъ и другіе, такъ что собственно черезъ Нѣжинскій вокзалъ отпускается табаку, пожалуй, не болѣе 200,000 пудовъ.
Примѣчанія редакторовъ Викитеки
- ↑ лат. Невыразимую скорбь обновить велишь ты, царица (Вергилій, Энеида, 2, 3).