Въ одной долинѣ, среди горъ жилъ маленькій ребеночекъ. Тамъ каждый день свѣтило золотое солнышко и было очень тепло.
Но разъ ребеночекъ проснулся отъ холода и увидѣлъ, что солнышко закрыто тучами. Что ему дѣлать? Онъ попробовалъ бѣгать и прыгать, чтобы согрѣться, но безъ солнца было скучно и совсѣмъ не хотѣлось возиться.
Сталъ онъ карабкаться на горы; все еще холодно. Вдругъ видитъ—плыветъ мимо по горѣ облачко, такое славное, бѣлое, пушистое. Онъ ему и закричалъ:
— Облачко, облачко! Можно, я въ тебя залѣзу погрѣться? — Ладно,—говоритъ облачко,—полѣзай.
Забрался ребеночекъ въ самую его серединку. Хорошо тамъ: тепло, мягко, уютно. И несетъ его облачко все впередъ, все выше.
Какъ-то высунулъ онъ носикъ—поглядѣть, что за мѣста, и видитъ—они на вершинѣ горы. Солнце ярко свѣтитъ (тучи-то ниже остались), кругомъ лежитъ снѣгъ и блеститъ-переливается лучше серебра и золота. Захотѣлось тутъ ребеночку поиграть и отпросился онъ у облачка на полчасика.
Выскочилъ, запрыгалъ, завертѣлся на твердомъ снѣгу. Ножкамъ его холодно, тѣльцу тепло, ротику смѣшно, а сердечку весело. Успѣлъ онъ наскоро бабу слѣпить и сталъ кидаться снѣжками. Да на бѣду вздумалось ему запустить снѣжкомъ въ свое облачко. А оно-то обидѣлось.
— Хорошо же,—говоритъ,—если ты такъ, то я улечу безъ тебя.
И вправду, тронулось съ мѣста.
Испугался ребеночекъ, бѣжитъ сзади, за пушинки его хватается, проситъ:
— Не сердись, я не буду, больше никогда не буду! Подожди, возьми меня съ собой! Простило облачко, остановилось, и ребеночекъ опять въ немъ устроился. Свернулся онъ тамъ колачикомъ, да и задремалъ въ полутьмѣ.
А облачко перелетѣло черезъ горы, попало въ холодныя страны, устало, отяжелѣло и стало разсыпаться капля по каплѣ.
Ребеночекъ все спитъ и спитъ. Упали послѣднія капли, а съ ними свалился и ребеночекъ. Упалъ онъ на мягкій мохъ, не очень ушибся, но сильно испугался и закричалъ благимъ матомъ.
Жила тамъ поблизости дикая козочка съ двумя козлятками. Она услышала, что кричитъ кто-то маленькій, и пошла посмотрѣть.
Глядитъ, голенькій ребеночекъ лежитъ и плачетъ-заливается. Пожалѣла его козочка, умыла своимъ языкомъ, обогрѣла своимъ дыханіемъ и напоила молокомъ.
Ребеночекъ повеселѣлъ, обнялъ ее, поцѣловалъ и сталъ играть съ козлятками. Они всѣ другъ друга полюбили, и ребеночекъ остался съ ними жить. Онъ называлъ козочку «мама», а козлятки звали ее «мэмэ».