Я видѣлъ всю Волгу во время разлива,
Отъ самыхъ истоковъ
До Каспія гордаго, чей хорошъ изумрудъ.
О, Волга повсюду красива,
5 Въ самомъ имени свѣтлой царицы такъ много намековъ,
И ея заливные луга, расцвѣтая, побѣдно цвѣтутъ.
Это — гордость Славянъ, это — знаменье воли для вольныхъ,
Для раздольныхъ умовъ, тѣснотой недовольныхъ.
Волга, Волга, воспѣтая тысячи разъ,
10 Ты качала, въ столѣтьяхъ, мятежниковъ, насъ.
Ты, царица всѣхъ рѣкъ, полновластно красива,
Какъ красивъ, ставшій звучною былью, разбой,
Какъ красива гроза въ высотѣ голубой.
Но желаннѣй мнѣ кротко-шуршащая желтая нива
15 Надъ родною Владимірской тихой рѣкою Окой.
И да памятно будетъ,
Что надъ этой рѣкою рожденъ былъ любимецъ вѣковъ,
Кто въ былинныхъ сердцахъ — и еще — много пѣсенъ пробудитъ,
Сильный, силы не рабъ, исполинскій смиренникъ лѣсовъ.
20 Тотъ прекрасный межь витязей всѣхъ, богатырь справедливый,
Кто одинъ не кичился могучею силой своей,
И на подвиги вскормленный скудною нивой,
Былъ за тѣхъ, чья судьба — ждать и ждать хлѣбоносныхъ стеблей.
Какъ заманчивъ онъ былъ, когда съ сильнымъ и наглымъ схватился,
25 И, его не убивъ, наглеца лишь взметнулъ въ вышину,
И упавшаго самъ подхватилъ, чтобы тотъ не убился,
Но впередъ научился не силу лишь вѣдать одну.
Какъ заманчивъ онъ былъ и другой, Соловья побѣдитель,
Разметавши надменныхъ съ ихъ Кіевской гриднею той,
30 Кроткій, могъ онъ возстать, какъ разгнѣванный мечущій мститель
Могъ быть тихой рѣкой, и разливной рѣкою Окой.
И заманчивъ онъ былъ, какъ, прощаясь съ родною рѣкою,
Корку чернаго хлѣба пустилъ онъ по водамъ ея,
И вскочилъ на коня, въ три прыжка былъ онъ съ жизнью иною
35 Но въ нарядностяхъ дней не забылъ назначенье свое.
