Братъ Альберто увѣряетъ одну женщину, будто въ нее влюбленъ ангелъ, и подъ его видомъ многократно является къ ней; испугавшись родственниковъ красавицы, онъ выскакиваетъ изъ окна и скрывается въ домѣ одного бѣдняка; на слѣдующій день бѣднякъ ведетъ Альберто на площадь въ качествѣ лѣсного человѣка. Тамь товарищи-монахи узнаютъ Альберто, хватаютъ его и сажаютъ въ тюрьму.
Новелла Фіамметты вызвала слезы на глаза ея подругъ. Когда разсказчица умолкла, король съ серьезнымъ лицомъ сказалъ:
— Я съ восторгомъ отдалъ бы жизнь за то, чтобы испытать хотя бы половину такого блаженства, какимъ наслаждались Джускардо и Гисмонда. Не удивляйтесь, если я скажу вамъ, что мнѣ ежечасно приходится переживать тысячу смертей и ни одного мгновенія счастья. Однако, я не буду говорить ни о себѣ, ни о Гисмондѣ и Джускардо. Пусть Пампинея разскажетъ намъ какую-нибудь печальную исторію, отчасти напоминающую мою судьбу. Если ея разсказъ будетъ походить на новеллу Фіамметты, то, безъ сомнѣнія, нѣсколько капель росы упадетъ на пламя, пылающее въ моей груди.
Услыхавъ слова короля, Пампинея почувствовала, что ей гораздо болѣе хочется угодить подругамъ, чѣмъ исполнить приказаніе Филострато, и рѣшила скорѣе позабавить своихъ товарокъ, чѣмъ изъ одного послушанія исполнить волю короля. И вотъ Пампинея начала смѣшную, веселую новеллу. Она говорила:
— Въ народѣ существуетъ пословица: если люди считаютъ негодяя хорошимъ человѣкомъ, онъ можетъ дѣлать зло, и никто этому не повѣритъ. По поводу приведеннаго мной изреченія я могу сказать вамъ очень многое, а также и показать, какъ иногда лицемѣрны бываютъ наши монахи. Они ходятъ въ длинныхъ и широкихъ одеждахъ, придаютъ своимъ лицамъ искусственную блѣдность и смиренно, тихо выпрашиваютъ деньги у людей; зато они громко и увѣренно обвиняютъ всѣхъ въ порокахъ, присущихъ имъ же самимъ; они твердятъ, что долгъ повелѣваетъ имъ собирать приношенія благочестивыхъ людей и увѣряютъ, что всѣ остальные подвигаются по пути къ спасенію, отдавая имъ свои посильныя пожертвованія; лицемѣры эти держатся не такъ, какъ всѣ мы, т. е. не какъ люди сознающіе, что имъ нужно прилагать всевозможныя старанія для достиженія возможности попасть въ рай; нѣтъ, по ихъ поведенію можно подумать, будто они имѣютъ право распоряжаться небомъ. Каждому умирающему подобные монахи обѣщаютъ послѣ его смерти лучшее или худшее мѣсто въ раю, сообразно съ тѣмъ, какую сумму оставитъ онъ на ихъ долю. Такимъ образомъ они силятся обманывать и себя, и тѣхъ, кто имъ вѣритъ. Если бы мнѣ было позволено, я разсказала бы простымъ довѣрчивымъ людямъ о томъ, какія сердца скрываются подъ широкими одеждами этихъ лицемѣровъ. Хорошо было бы, если бы со всѣми такими монахами случилось то же, что произошло съ однимъ изъ нищенствующихъ братьевъ въ Венеціи. Я съ особеннымъ удовольствіемъ разскажу его исторію, такъ какъ надѣюсь, что смѣхомъ и шуткой мнѣ удастся разогнать ту печаль, которая все еще омрачаетъ васъ при воспоминаніи о смерти Гисмондо.
Итакъ, милыя подруги, въ городѣ Имола жилъ одинъ очень испорченный, дурной человѣкъ. Звали его Бертоделла Масса. Жители города Имола видѣли, какую ужасную жизнь онъ велъ, и не только не вѣрили ему, когда онъ лгалъ, но даже и тогда, когда ему случалось сказать правду. Наконецъ, Берто рѣшилъ, что въ родномъ городѣ ему никого не удастся больше провести, и переселился въ Венецію, куда стекается всякій сбродъ. Тутъ онъ задумалъ новую продѣлку, которую еще никогда не приводилъ въ исполненіе. Онъ сдѣлалъ видъ, будто раскаялся въ своей прежней жизни, притворился смиреннымъ, благочестивымъ человѣкомъ, вступилъ въ орденъ нищенствующей братіи и принялъ имя Альберто изъ Имола. Надѣвъ монашескую рясу, лицемѣръ сталъ по наружности вести жизнь святую и суровую; на приходившихъ къ нему онъ накладывалъ эпитеміи, посты; самъ же не ѣлъ мяса и не пилъ вина (когда не могъ достать такого, которое ему нравилось). Никто не замѣчалъ, что лгунъ, мошенникъ, воръ и убійца, сдѣлавшійся внезапно образцовымъ проповѣдникомъ, не бросилъ своихъ прежнихъ пороковъ и тайно предавался имъ. Если во время службы Альберто замѣчалъ, что многіе смотрятъ на него, онъ начиналъ плакать, такъ какъ могъ вызывать слезы на глаза всегда, когда ему хотѣлось. Благодаря проповѣдямъ и слезамъ, братъ Альберто пріобрѣлъ такую любовь венеціанцевъ, что почти всѣ, дѣлавшіе завѣщанія, выбирали его въ душеприказчики; многіе отдавали ему на храненіе драгоцѣнныя вещи и деньги, цѣлыя толпы мужчинъ и женщинъ приходили исповѣдываться къ нему и просить у него совѣта. Такимъ образомъ этотъ волкъ превратился въ пастуха. О святости Альберто толковали больше, чѣмъ когда бы то ни было говорили о жизни Франциска Ассизскаго.
Однажды къ брату Альберто пришли исповѣдываться нѣсколько женщинъ; въ числѣ ихъ была очень молоденькая, красивая, но глупая Лизетта изъ дома Квирино, мужъ которой, богатый негоціантъ, ушелъ съ галерами во Фландрію. Лизетта опустилась на колѣни и съ венеціанской легкомысленной болтливостью разсказала монаху почти о всѣхъ своихъ дѣлахъ. Въ это время Альберто спросилъ ее, есть ли у нея любовникъ. Она съ неудовольствіемъ отвѣчала ему:
— Развѣ у васъ нѣтъ глазъ, отче? Развѣ вы не видите, что я несравнительно лучше всѣхъ остальныхъ женщинъ? У меня могло бы быть множество возлюбленныхъ, если бы я захотѣла. Но ни одинъ мужчина недостоинъ меня. Неужели вы не видите, что я даже въ раю казалась бы красавицей?
И она наговорила столько глупостей о своей красотѣ, что и слушать-то ихъ было скучно. Альберто замѣтилъ, что эта женщина была глупа; ея красота возбудила его страсть, и онъ безумно влюбился въ нее; однако, Альберто ничего не сказалъ ей, рѣшивъ подождать болѣе удобнаго времени. Напротивъ, чтобы выказать Лизеттѣ свою святость, Альберто принялся порицать ее, говорилъ ей о ея пустотѣ, тщеславіи и т. д. Въ отвѣтъ молодая женщина сказала, что онъ дуракъ, если не понимаетъ различія между обыкновенной и необыкновенной красотой. Братъ Альберто, не желая слишкомъ сердить Лизетту, вскорѣ отпустилъ ее вмѣстѣ съ ея подругами.
Черезъ нѣсколько дней Альберто, въ сопровожденіи своего близкаго друга, пришелъ въ домъ Лизетты, отвелъ ее въ одну изъ залъ, бросился передъ нею на колѣни и сказалъ ей:
— Простите меня Бога ради за все, что я въ воскресенье говорилъ вамъ о вашей красотѣ. Въ ту же ночь я получилъ страшное наказаніе за это: я былъ такъ избитъ, что до сегодняшняго дня не вставалъ съ постели.
— Кто же васъ такъ прибилъ? — спросила глупая Лизетта.
— Я все разскажу вамъ, — отвѣчалъ Альберто. — По обыкновенію я ночью молился и вдругъ замѣтилъ, что вся моя келья озарилась яркимъ свѣтомъ. Раньше чѣмъ я успѣлъ осмотрѣться, передо мной очутился прелестный юноша съ большой палкой въ рукахъ. Онъ схватилъ меня за капюшонъ, повалилъ на землю и такъ избилъ, что всѣ члены мои казались изломанными. Я спросилъ его, за что онъ такъ дурно обошелся со мною, и юноша мнѣ отвѣтилъ:
— За то, что ты осмѣлился унизить сегодня небесную красоту Лизетты, которую я послѣ Бога люблю больше всего на свѣтѣ.
— Кто же вы? — спросилъ я.
— Ангелъ, — отвѣтилъ онъ.
— Синьоръ, — проговорилъ я, — прошу васъ простить меня.
Онъ же сказалъ мнѣ:
— Я прощу тебя съ тѣмъ условіемъ, чтобы ты, когда поправишься и впервые встанешь съ постели, тотчасъ пошелъ къ Лизеттѣ и попросилъ у нея извиненія. Если она не проститъ тебя, я снова вернусь къ тебѣ и такъ изобью, что ты никогда въ жизни не забудешь этого. Что онъ прибавилъ еще, я не осмѣлюсь повторить, пока вы не простите мепя.
Глупая, тщеславная Лизетта была легковѣрна до крайности; она съ наслажденіемъ слушала рѣчи Альберто, ни на минуту не усумнившись въ нихъ. Когда монахъ замолчалъ, она сказала ему:
— Вѣдь я же говорила вамъ, братъ Альберто, что у меня красота не обыкновенная, а небесная. Но, право, мнѣ очень жаль васъ и я отъ всего сердца прощу вамъ вашу вину передо мной, если вы мнѣ повторите то, что сказалъ ангелъ.
— Такъ какъ вы простили меня, — повторилъ братъ Альберто, — то я охотно повторю вамъ его слова. Только Бога ради не разсказывайте никому въ мірѣ о томъ, что вы самая счастливая женщина на свѣтѣ: иначе вы повредите себѣ же. Ангелъ приказалъ мнѣ сказать вамъ, что вы необычайно нравитесь ему, что онъ часто являлся бы къ вамъ, если бы не боялся испугать васъ. Теперь ангелъ поручилъ мнѣ передать вамъ, что онъ желаетъ вскорѣ посѣтить васъ и провести нѣкоторое время съ вами. Но если онъ явится къ вамъ во образѣ ангела, то вы не будете въ состояніи прикоснуться къ нему; поэтому изъ любви къ вамъ онъ намѣревается посѣтить васъ въ видѣ смертнаго человѣка. Передайте ему черезъ меня, когда вы желаете видѣть его и въ чьемъ образѣ. Онъ тотчасъ поспѣшитъ къ вамъ, и тогда вы будете имѣть право назвать себя самой счастливой женщиной въ мірѣ.
Лизетта сказала, что ей очень пріятно слышать о любви ангела, что она сама любитъ его, что въ какое бы время онъ ни посѣтилъ ее, она съ радостью приметъ его; въ заключеніе молодая женщина прибавила, что ангелъ можетъ придти къ ней въ чьемъ угодно образѣ, только не въ такомъ, который могъ бы устрашить ее.
Тогда братъ Альберто сказалъ ей:
— Вы отвѣтили очень разумно, и я повторю ему ваши слова. Но вы могли бы оказать мнѣ громадную милость, которая вамъ не стоила бы ничего; вотъ въ чемъ заключается моя просьба: позвольте ангелу придти къ вамъ, заимствовавъ у меня мое тѣло. Я вамъ скажу, почему это для меня будетъ такою большою милостью: ангелъ вынетъ душу мою изъ тѣла и отошлетъ ее въ рай, а самъ вселится въ мою земную оболочку. Все время, которое ангелъ проведетъ съ вами, душа моя будетъ блаженствовать въ раю.
Глупая женщина отвѣтила: — Я согласна, чтобы вы получили это утѣшеніе за тѣ удары, которые испытали по моей милости.
— И такъ, — продолжалъ братъ Альберто, — не запирайте сегодня вечеромъ дверей вашего дома; вѣдь ангелъ явится сюда подъ видомъ человѣка, а во образѣ смертнаго онъ можетъ войти въ домъ только черезъ двери.
Лизетта сказала, что все будетъ исполнено. Братъ Альберто ушелъ. Лизетта не находила себѣ мѣста отъ нетерпѣнія и ей казалось, что до посѣщенія ангела остается еше цѣлое тысячелѣтіе.
Братъ Альберто и самый близкій его другъ взяли себѣ отпускъ изъ монастыря и, когда стемнѣло, прошли къ одной пріятельницѣ Альберто, которая и прежде помогала ему въ подобныхъ продѣлкахъ. Альберто взялъ у нея бѣлое платье; когда, по его мнѣнію, наступило время, онъ отправился въ домъ Лизетты и, превратившись въ ангела, явился въ комнату молодой женщины. Лизетта увидѣла бѣлоснѣжную одежду своего гостя и опустилась передъ нимъ на колѣни. Мнимый ангелъ поднялъ ее и доказалъ прелестной Лизеттѣ, что любовь можетъ давать лучшія наслажденія, чѣмъ тѣ, которыя ей доставляли объятія мужа. Она была очень счастлива и довольна; кромѣ того, онъ много говорилъ ей о блаженствѣ рая. Когда наступилъ день, Альберто простился съ Лизеттой и вернулся къ своему другу, ожидавшему его у ихъ общей знакомой.
Тотчасъ послѣ обѣда Лизетта взяла съ собой нѣсколькихъ пріятельницъ, отправилась къ брату Альберто и разсказала ему о посѣщеніи ангела, а также обо всемъ, что ей довелось слышать отъ него, и сама вдобавокъ присочинила кое-что. Братъ Альберто сказалъ ей:
— Я не знаю, что сегодня произошло между вами и вашимъ гостемъ, но зато мнѣ хорошо извѣстно, что онъ явился въ мою келью, я передалъ ему ваши слова, вслѣдъ за этимъ онъ перенесъ мою душу въ мѣсто, украшенное никогда невиданнымъ множествомъ чудныхъ розъ, и что я пребывалъ въ блаженной странѣ до самаго утра. О томъ, что было съ моимъ тѣломъ, — я не знаю.
— Вѣдь я же разсказала вамъ объ этомъ, — проговорила молодая женщина…
Поболтавъ съ монахомъ, Лизетта, наконецъ, ушла домой.
Братъ Альберто много разъ безъ малѣйшей помѣхи возвращался къ красавицѣ подъ видомъ ангела. Но вотъ однажды Лизетта сидѣла съ одной изъ своихъ подругъ. Зашла рѣчь о красотѣ: желая похвастаться, глупая женщина сказала:
— Если бы вы знали, кому нравится моя красота, вы не стали бы говорить о прелестяхъ другихъ женщинъ.
Кумушка, отлично знавшая тщеславіе Лизетты, пожелала выпытать у нея что-нибудь еще и сказала:
— Можетъ быть, вы говорите правду, но я не въ состояніи повѣрить вамъ, не зная, кто именно очарованъ вашей красотой.
— Мнѣ не слѣдовало бы открывать этой тайны, — отвѣтила дурочка, — тѣмъ не менѣе я повѣрю ее вамъ. Ангелъ сдѣлался моимъ возлюбленнымъ, онъ любитъ меня больше, чѣмъ себя самого, такъ какъ находитъ, что я самая красивая женщина въ мірѣ.
Подруга Лизетты еле удерживаясь отъ смѣха, сказала, чтобы заставить глупую женщину продолжать откровенничать:
— Конечно, если ангелъ сталъ вашимъ возлюбленнымъ и сказалъ вамъ все это, — приходится согласиться съ вами; только я никакъ не думала, чтобы ангелы могли влюбляться.
— Вы ошибаетесь, — возразила Лизетта, — даю вамъ слово, что мужъ мой никогда не любилъ меня съ такой страстью, какъ мой возлюбленный. Ангелъ говоритъ, что и въ раю ему не случалось встрѣчать равной мнѣ красавицы, что поэтому-то онъ влюбился въ меня и постоянно посѣщаетъ. Вы согласны теперь со мной?
Подруга Лизетты ушла, страстно желая разсказать кому-нибудь о томъ, что она слышала; на слѣдующемъ же празднествѣ она передала множеству приглашенныхъ дамъ странную исторію Лизетты. Дамы эти повторили ея разсказъ своимъ мужьямъ и подругамъ; тѣ въ свою очередь тоже не стали молчать, такъ что не прошло и двухъ дней, какъ вся Венеція заговорила о приключеніяхъ Лизетты. Между прочимъ, новость эта дошла до зятьевъ молодой женщины, и они рѣшили во что бы то ни стало поймать ангела и узнать, умѣетъ ли онъ летать. Ничего не сказавъ своей родственницѣ, они стали но ночамъ караулить подлѣ ея дома. Альберто тоже услыхалъ кое-какіе толки и пришелъ къ молодой женщинѣ, чтобы упрекнуть ее за болтливость. Едва успѣлъ онъ войти, какъ зятья Лизетты, выслѣдившіе его, бросились къ дверямъ комнаты и стали требовать, чтобы ихъ впустили. Альберто страшно испугался, отлично понимая, какая опасность грозитъ ему. Не зная куда скрыться, онъ подбѣжалъ къ окну, отперъ его и прыгнулъ въ каналъ. Въ этомъ мѣстѣ вода была глубока, Альберто хорошо плавалъ, а потому паденіе не причинило ему ни малѣйшаго вреда. Альберто переплылъ черезъ каналъ, увидалъ отпертую дверь въ чьемъ-то домѣ и вошелъ въ нее. Въ комнатѣ сидѣлъ незнакомый ему венеціанецъ; Альберто сталъ его умолять спасти ему жизнь, наразсказавъ всякихъ небылицъ о томъ, откуда онъ бѣжалъ и почему явился къ нему въ этотъ часъ. Хозяинъ дома пожалѣлъ Альберто; онъ предложилъ ему лечь въ его постель, посовѣтовавъ не вставать до его прихода, такъ какъ самому ему было необходимо отлучиться по очень важнымъ, неотложнымъ дѣламъ. Хозяинъ заперъ дверь и ушелъ.
Вбѣжавъ въ комнату Лизетты, зятья увидѣли, что ангелъ, оставивъ крылья у ихъ родственницы, улетѣлъ. Они пришли въ бѣшенство, наговорили Лизеттѣ много непріятныхъ словъ и ушли къ себѣ домой, захвативъ ангельское одѣяніе.
Человѣкъ, пріютившій Альберто, былъ на мосту Ріальто; тамъ онъ услышалъ толки о томъ, что у Лизетты былъ ангелъ, что его чуть не поймали зятья красавицы и что онъ, спасаясь онъ нихъ, прыгнулъ въ каналъ. О томъ, что сталось съ этимъ обманщикомъ послѣ паденія въ воду, никто не зналъ. Услыхавъ такія рѣчи, хозяинъ дома, въ которомъ скрывался Альберто, понялъ, какой бѣглецъ обратился къ нему за помощью. Онъ вернулся домой и послѣ долгихъ переговоровъ сказалъ монаху, что если не получитъ отъ него пятьдесятъ обѣщанныхъ дукатовъ, то выдастъ его зятьямъ Лизетты. Альберто обѣщалъ исполнить требованіе венеціанца и сталъ спрашивать его, какъ бы ему выбраться изъ дому.
— У насъ одинъ способъ уйти отсюда незамѣтно, — отвѣтилъ венеціанецъ, — не знаю, согласитесь ли вы на него. Сегодня у насъ гулянье. Многіе приводятъ на праздникъ людей, наряженныхъ медвѣдями, лѣсными дикарями и т. д. На площади св. Марка изображается охота, затѣмъ гулянье кончается; всѣ вмѣстѣ съ переряженными расходятся куда кому вздумается. Если вамъ угодно уйти отъ меня такимъ образомъ, я васъ наряжу въ какой-нибудь костюмъ и послѣ праздника отведу, куда вы укажете. Иного способа тайно вывести васъ изъ моего дома я не вижу. Зятья Лизетты, подозрѣвая, что вы скрываетесь гдѣ-нибудь по близости, повсюду разставили стражу.
Хотя брату Альберто казалось ужаснымъ выйти изъ дома въ подобномъ видѣ, но такъ какъ онъ не могъ придумать ничего иного, то, боясь родственниковъ Лизетты, согласился. Альберто сказалъ своему хозяину, куда слѣдовало его отвести послѣ праздника; приготовленія начались. Венеціанецъ вымазалъ Альберто медомъ, осыпалъ его пухомъ и перьями, вложилъ ему въ ротъ цѣпь, надѣлъ на лицо маску, далъ въ одну руку толстую палку, а въ другую сварку, въ которой были привязаны двѣ громадныя собаки мясника. Занимаясь превращеніемъ Альберто въ лѣсного дикаря, хозяинъ послалъ сказать на мосту Ріальто, что всѣ, желающіе полюбоваться на ангела, могутъ видѣть его теперь на площади св. Марка (такова-то была венеціанская честность!). Вслѣдъ затѣмъ венеціанецъ, укрывшій Альберто, вышелъ съ нимъ изъ дому, держа въ рукахъ его цѣпъ. Всѣ видѣвшіе ихъ спрашивали: «Что это? Что это»? Венеціанецъ привелъ Альберто на площадь. На ней толпилось множество народа, такъ какъ къ собравшимся туда раньше присоединились бывшіе на Ріальто и слышавшіе объявленіе объ ангелѣ. Венеціанецъ привязалъ монаха на возвышенномъ мѣстѣ къ колонкѣ, дѣлая видъ, будто ожидаетъ начала охоты. Мухи и слѣпни набросились на Альберто, жалили его, надоѣдали ему. Когда вся площадь наполнилась народомъ, венеціанецъ, который привелъ Альберто, подошелъ къ нему будто бы для того, чтобы спустить своего лѣсного человѣка съ цѣпи, но вмѣсто того сорвалъ съ брата Альберто маску, говоря:
— Синьоры, у насъ нѣтъ кабана, а потому травля не можетъ состояться! Не желая, чтобы вы собрались сюда понапрасну, я вамъ покажу ангела, который спускается съ неба на землю, чтобы утѣшать венеціанскихъ женщинъ!
Всѣ сейчасъ же узнали брата Альберто; раздались грозные крики. Толпа осыпала монаха оскорбленіями, ругательствами, забросала его грязью. Это продолжалось очень долго. Наконецъ вѣсть о случившемся дошла до собратьевъ Альберто по монастырю; они пришли, набросили на него одежду и спустили его съ цѣпи; среди шума и грозныхъ кликовъ толпы монахи отвели несчастнаго домой и посадили его въ тюрьму. Проживъ тамъ нѣсколько времени самой жалкой жизнью, онъ, по всѣмъ вѣроятіямъ, умеръ. Такъ человѣкъ, считавшійся хорошимъ, но поступавшій дурно, обманывалъ рѣшительно всѣхъ, пока не осмѣлился выдать себя за ангела и не превратился изъ-за этого въ лѣсного дикаря. Онъ понесъ заслуженное наказаніе и затѣмъ безуспѣшно оплакивалъ свои грѣхи. Дай Богъ, чтобы всѣ люди, подобные ему, испытали такую же участь.