Джанни изъ Прочиды захваченъ съ любимой имъ дѣвушкой и обреченъ королемъ Федериго на сожженіе вмѣстѣ съ нею; ихъ привязываютъ къ столбу. Узнанный Руджіери дель Оріа, Джанни избавляется отъ казни и становится мужемъ дѣвушки.
Когда была окончена новелла Неифиле, очень понравившаяся дамамъ, королева приказала Пампинеѣ, чтобы она приготовилась что-либо разсказать. Та, быстро поднявъ свое свѣтлое личико, начала такимъ образомъ:
— Необъятна сила любви, прелестныя дамы; она подвергаетъ любящихъ большимъ затрудненіямъ и неожиданнымъ, страшнымъ опасностямъ. Это можно было понять изъ многихъ примѣровъ, разсказанныхъ какъ сегодня, такъ и въ другіе дни. Тѣмъ не менѣе мнѣ хочется показать это еще разъ въ новеллѣ объ одномъ влюбленномъ юношѣ.
Искія — островъ, весьма близкій къ Неаполю; между прочими жила тамъ одна красивая и очень веселая дѣвушка, по имени Реститута, дочь одного дворянина острова, Марино Болгаро. Болѣе себя и своей жизни любила она одного юношу съ сосѣдняго съ Искіей островка Прочида; звали этого юношу Джанни. Хотя отъ Прочиды до Искіи и былъ цѣлый денъ пути, но онъ не только приходилъ повидать ее, но очень часто, не найдя лодки, отправлялся изъ Прочиды къ Искіи вплавь, чтобы увидать если не ея, такъ по крайней мѣрѣ стѣны ея дома.
Пока длилась эта горячая любовь, случилось разъ, что дѣвушка была лѣтомъ одна-одинешенька на морскомъ берегу и, переходя отъ утеса къ утесу, отщепляла ножемъ отъ скалъ морскія раковины; наконецъ, она очутилась въ разсѣлинѣ между скалъ, гдѣ, ради ли тѣни или ради ключа со студеной водой, находившагося по правую руку, собралось нѣсколько сициліанскихъ юношей, плывшихъ сюда изъ Неаполя на своемъ фрегатѣ. Увидавъ передъ собою прекрасную дѣвушку, которая ихъ еше не замѣчала, и убѣдившись, что она одна, они рѣшили между собой, что надо ее похитить и увезти. За рѣшеніемъ послѣдовало и исполненіе. Какъ она сильно ни кричала, они схватили ее, посадили на судно и помчались. Достигнувъ Калабріи, они стали совѣщаться, кому должна достаться дѣвушка, и вскорѣ каждый захотѣлъ владѣть ею. Не приходя къ согласію и боясь, чтобы не испортить этимъ и всѣхъ дѣлъ своихъ, они уговорились принести ее въ даръ сициліанскому королю Федериго. Онъ былъ тогда молодъ и очень лакомъ до подобныхъ вещей. Приплывъ къ Палермо, они такъ и сдѣлали.
Король, увлеченный ея красотой, привязался къ ней, но будучи довольно немощенъ по природѣ, приказалъ помѣстить ее до поры до времени въ самой великолѣпной постройкѣ своего сада, который назывался Кубой, и здѣсь ей услуживать. Такъ было и сдѣлано.
Но по Искіи пошли большіе толки о похищенной дѣвушкѣ и болѣе всего озабочивало жителей то, что они не могли узнать, кто были похитители. Однако, Джанни, котораго болѣе другихъ это мучило, не ожидая, пока въ Искіи соберутъ свѣдѣнія, развѣдалъ, въ какую сторону отправился корабль похитителей, велѣлъ снарядить себѣ такой же, сѣлъ на него и какъ можно скорѣе проплылъ вдоль всего берега, отъ Минервы до Скалеи, въ Калабріи. Вездѣ онъ разспрашивалъ о дѣвушкѣ; наконецъ, въ Скалеѣ сказали ему, что она увезена сициліанскими моряками въ Палермо. Туда Джанни и направился. Послѣ многочисленныхъ розысковъ онъ узналъ тамъ, что Реститута была отдана королю и стережется имъ въ Кубѣ. Это сильно взволновало Джанни и едва не лишило всякой надежды не только обрѣсти когда-нибудь свою милую, но даже увидать ее.
Однако, удерживаемый любовью, отославъ свой фрегатъ и видя, что никто его не знаетъ, онъ всетаки остался въ Палермо. Часто проходилъ онъ мимо Кубы и разъ удалось ему видѣть ее у окна. Она также его увидала, и оба ужасно обрадовались. Джанни замѣтилъ, что мѣсто тутъ было пустынное, подошелъ къ окну какъ можно ближе, заговорилъ съ Реститутой и освѣдомился у нея, какъ ему устроить, чтобы побесѣдовать съ нею поближе; затѣмъ онъ ушелъ, осмотрѣвъ предварительно мѣстоположеніе. Дождавшись ночи и пропустивъ ея добрую половину, онъ вернулся туда и, цѣпляясь за выступы ограды, на которыхъ не удержались бы и дятлы, проникъ въ садъ; здѣсь онъ нашелъ шестъ и, по наставленію дѣвушки, приставилъ его къ окну, а затѣмъ довольно легко взобрался по этому шесту. Реститута, сознавая, что навѣки погибла ея честь, ради храненія которой она была прежде немного сурова съ Джанни, подумала теперь, что никому не можетъ отдаться болѣе достойнымъ образомъ, чѣмъ ему; поэтому, сообразивъ, что она можетъ научить Джанни освободить ее, Реститута рѣшила удовлетворить всѣ его желанія; поэтому она и оставила окно открытымъ, чтобы Джанни скорѣе могъ проникнуть къ ней.
А Джанни, увидѣвъ раскрытое окно, тихонько влѣзъ въ него и легъ рядомъ съ дѣвушкою… Реститута открыла Джанни всѣ свои намѣренія, болѣе всего умоляя похитить ее отсюда. Джанни отвѣчалъ на это, что онъ ничего не желаетъ сильнѣе и, безъ всякаго сомнѣнія, устроитъ такъ, что въ слѣдующее посѣщеніе увезетъ ее. Послѣ этого, въ величайшемъ восторгѣ, они обнялись и насладились блаженствомъ, выше котораго не можетъ доставить любовь…
Между тѣмъ король, которому Реститута чрезвычайно понравилась съ перваго взгляда, вдругъ вспомнилъ о ней и, чувствуя себя недурно, рѣшилъ, хотя уже близился день, побыть съ ней немного. Съ нѣкоторыми изъ слугъ онъ тихонько направился въ Кубу. Войдя въ покои, онъ велѣлъ настежь раскрыть двери въ комнату, въ которой находилась дѣвушка, и съ зажженнымъ факеломъ вступилъ туда. При видѣ Джанни его сразу охватило такое волненіе и такой ярый гнѣвъ, что онъ не вымолвилъ ни слова, но едва удержался, чтобы не поразить ихъ ножомъ, который носилъ при себѣ; затѣмъ, овладѣвъ собою, онъ рѣшилъ подвергнуть ихъ публичной казни на кострѣ. Обратившись къ одному изъ своей свиты, онъ сказалъ:
— Что ты думаешь объ этой преступной женщинѣ, на которую я возлагалъ всѣ надежды?
Затѣмъ онъ спросилъ, знаетъ ли онъ юношу, который имѣлъ столько дерзости, что явился къ нему во дворецъ для нанесенія такого безчестія и обиды. Спрошенный отвѣчалъ, что не помнитъ, видѣлъ ли его когда-либо. Тогда король взволнованный вышелъ изъ комнаты и повелѣлъ, чтобы двое любовниковъ такъ, какъ застали ихъ, безъ одеждъ, были схвачены, связаны и на разсвѣтѣ привезены въ Палермо. На площади они должны быть привязаны къ столбу, спиною другъ къ другу, и такъ повелѣно было держать ихъ до третьяго часа, чтобы всѣ могли ихъ видѣть; затѣмъ приказано было сжечь ихъ, какъ они того заслужили. Отдавъ такой приказъ, король вернулся въ Палермо, во дворецъ свой, въ состояніи крайняго раздраженія.
Когда король уѣхалъ, многіе разомъ бросились смотрѣть на двухъ влюбленныхъ, и не только ихъ разбудили, но тотчасъ и безъ всякой жалости схватили и перевязали. Легко себѣ представить, какъ опечалались при этомъ Реститута и Джанни и какъ, опасаясь за свою жизнь, принялись они плакать и горевать. По приказу короля, ихъ привезли въ Палермо и привязали къ одному столбу на площади; потомъ передъ ихъ глазами начали складывать хворостъ и разводить огонь, чтобы немедля сжечь ихъ, по повелѣнію короля.
На площадь мгновенно сбѣжались всѣ жители и жительницы Палермо, чтобы поглазѣть на любовниковъ. Мужчины всѣ тянулись поглядѣть на дѣвушку и такъ какъ она была дивно прекрасна и хорошо сложена, то превозносили ее похвалами, а женщины, прибѣжавшія полюбоваться юношей, нахваливали съ своей стороны, что онъ тоже красавецъ и удивительно строенъ. Несчастные же влюбленные, сгорая отъ стыда, стояли съ опущенными головами и оплакивали свою злую участь, съ часу на часъ ожидая лихой кончины среди пламени.
Пока они стояли такъ и пока повсюду оглашалось содѣянное ими преступленіе, узналъ о немъ и Руджіери дель Оріа, чрезвычайно почтенный человѣкъ, занимавшій въ то время постъ королевскаго адмирала. Онъ также пошелъ къ тому мѣсту, гдѣ были привязаны осужденные; явившись сюда, онъ прежде всего взглянулъ на дѣвушку и пришелъ въ восхищеніе отъ ея красоты; затѣмъ, ему случилось взглянуть и на юношу; безъ особеннаго труда онъ узналъ его и, обратившись къ нему, спросилъ, не зовутъ ли его Джанни изъ Прочиды. Джанни, поднявъ голову и признавъ адмирала, отвѣтилъ:
— Да, сударь, я былъ когда-то тѣмъ, о комъ вы спрашиваете, но теперь я здѣсь, чтобы навѣки исчезнуть.
Тогда адмиралъ спросилъ: что же довело его до этого?
— Любовь, — отвѣчалъ Джанни, — и гнѣвъ короля.
Адмиралъ заставилъ его разсказать всѣ подробности и, выслушавъ, какъ было дѣло, хотѣлъ уйти, но Джанни окликнулъ его и сказалъ:
— О, сударь, если можно, выхлопочите мнѣ одну милость у того, по чьему приказу мы тутъ стоимъ.
— Какую? — спросилъ Руджіери.
— Я вижу, — отвѣтилъ Джанни, — что долженъ, и весьма скоро, погибнуть; поэтому прошу вотъ какой милости: я нахожусь здѣсь съ этой дѣвушкой, которую любилъ больше жизни, какъ и она меня; но обращенъ къ ней спиною, какъ и она ко мнѣ; пусть же насъ повернуть лицомъ другъ къ другу, чтобы я, умирая, могъ видѣть ея образъ и отошелъ изъ этого міра утѣшеннымъ!
Руджіери, смѣясь, сказалъ на это:
— Съ удовольствіемъ: я сдѣлаю, ты такъ еще насмотришься на нее, что она тебѣ наскучитъ.
Уходя, Руджіери распорядился, чтобы тѣ, на кого было возложено привести королевскій приказъ въ исполненіе, безъ дальнѣйшихъ повелѣній короля не предпринимали ничего, сверхъ сдѣланнаго; затѣмъ, безъ промедленія, онъ отправился къ королю и, хотя увидѣлъ его въ сильномъ гнѣвѣ, однако, не преминулъ высказать свое мнѣніе, спросивъ его сначала:
— Король, чѣмъ оскорбили тебя два юныхъ существа, которыхъ ты приказалъ сжечь тамъ, на площади?
Король объяснилъ ему.
— Проступокъ, совершониый ими, — продолжалъ Руджіери, — дѣйствительно, заслуживаетъ этого, но не отъ тебя; и если проступки заслуживаютъ наказанія, такъ благодѣянія — награды, не говоря уже о милостяхъ и милосердіи. Знаешь ли ты тѣхъ, что хочешь сжечь?
Король отвѣчалъ отрицательно.
— А я хочу, — сказалъ Руджіери, — чтобы ты узналъ это и увидѣлъ, какъ осторожно надо слѣдовать внушеніямъ гнѣвныхъ порывовъ. Юноша — сынъ Ландольфо изъ Прочиды, родной братъ того самаго Джанни изъ Прочиды, стараніями котораго ты сдѣлался королемъ и властителемъ этого острова. Дѣвушка же — дочь Марина Болгаро, благодаря вліянію котораго держится твоя власть въ Искіи. Вдобавокъ эти молодые люди долго любили другъ друга и, побуждаемые лишь этимъ чувствомъ, а не желаніемъ опозорить твое владычество, совершили грѣхъ (если можно назвать грѣхомъ то, что совершается по любви молодежью); слѣдовательно, ты хочешь предать смерти тѣхъ, кого долженъ бы почтить величайшими почестями и дарами.
Король, услыхавъ это и удостовѣрившись, что Руджіери сказалъ правду, не только не ухудшилъ положенія влюбленныхъ, но и пожалѣлъ о сдѣланномъ; онъ тотчасъ распорядился, чтобы оба осужденные были отвязаны отъ столба и приведены къ нему, что̀ и было исполнено. Узнавъ въ точности о положеніи дѣла, король счелъ нужнымъ загладить нанесенное имъ оскорбленіе почестями и подарками. Облекши молодую чету въ роскошныя одежды и зная объ ихъ обоюдномъ согласіи, онъ повелѣлъ Джанни жениться на дѣвушкѣ, осыпалъ ихъ великолѣпными подарками и сіяющихъ счастьемъ отправилъ домой, гдѣ всѣ съ радостью встрѣтили ихъ. А потомъ они еще долго жили другъ съ другомъ благополучно и счастливо.