История торговых кризисов в Европе и Америке (Вирт; Конради)/1877 (ДО)/I

Материал из Викитеки — свободной библиотеки

[1]

I.
Любекскій торговый кризисъ въ началѣ XVII столѣтія.

Между торговыми городами сѣверной Европы, Гамбургъ развился раньше всѣхъ другихъ. Уже въ первые вѣка Германской Имперіи онъ былъ не только центромъ всей сѣверно-европейской торговли, къ которому стекались и отъ котораго исходили всѣ торговые пути изъ внутреннихъ частей Германіи, изъ Англіи и изъ Нидерландовъ, въ особенности же изъ Скандинавскихъ королевствъ, но и служилъ посредникомъ значительной торговли съ востокомъ — по сухому пути черезъ Нижній Новгородъ, который можно было до извѣстной степени разсматривать какъ факторію Ганзейскаго союза. Какъ глава послѣдняго, Гамбургъ владычествовалъ надъ сѣверными морями, предписывалъ свои законы королямъ Скандинавіи, простиралъ свои колоніи до Норвегіи (Бергенъ), до Россіи (Архангельскъ) и даже въ Англіи пользовался торговыми привиллегіями передъ туземными купцами. Даже послѣ того, какъ вслѣдствіе открытія Америки, обогнутія мыса Доброй Надежды, занятія Константинополя и парализованья всей торговли въ Средиземномъ Морѣ турками, путь торговли съ Востокомъ измѣнился и Ганзейскій Союзъ пришелъ въ упадокъ, — даже и послѣ этого, Гамбургъ, изо всѣхъ городовъ этого достопримѣчательнаго союза, наиболѣе съумѣлъ поддержать свою обширную торговлю. Сравнительно мало пострадавъ отъ страшныхъ опустошеній тридцатилѣтней войны, онъ сталъ средоточіемъ главнѣйшихъ торговыхъ сношеній Германіи и Скандинавскихъ королевствъ съ Россіею, Англіею, Нидерландами, Америкой и богатѣйшими торговыми центрами земнаго шара; это значеніе онъ сохранилъ и до новѣйшихъ временъ. [2]

Нѣкоторое время Любекъ стремился оспаривать первенство у Гамбурга, но уже въ началѣ XVII столѣтія въ Любекѣ стали раздаваться жалобы на упадокъ торговли и на то, что Гамбургъ изъ года въ годъ все болѣе и болѣе опережаетъ своего соперника. Золотой вѣкъ любекской торговли приходится между половиною XIV и половиною XV столѣтій. Въ то время Любекъ былъ первостепеннымъ рынкомъ, не только для ближайшихъ своихъ сосѣдей — Гольштейна, Лауэнбурга и Мекленбурга, но и для болѣе отдаленныхъ мѣстностей Германіи, — для Люнебурга, Брауншвейга, Зальцведеля, Магдебурга, для всѣхъ городовъ Гарца и, даже, вплоть до Франконіи и до при-рейнскихъ мѣстностей; въ особенности значеніе его увеличилось послѣ того, какъ внутренняя торговля получила необычайное для того времени облегченіе черезъ соединеніе Эльбы съ Травою посредствомъ Штёкницкаго канала. Подъ покровительствомъ Ганзы образовались, кромѣ того, особыя торговыя и судоходныя компаніи, которыя, смотря по мѣсту своего назначенія, назывались Фландрскими, Бергенскими, Новгородскими, Стокгольмскими и Рижскими. Любекцы занимались непосредственною торговлею между различными мѣстностями, оставлявшею собственный ихъ городъ въ сторонѣ; такъ они поддерживали оживленныя прямыя сношенія между Англіей и Фландріей, и между Бергеномъ и Сканіей, и обратно; не одинъ корабль, снаряженный на ихъ счетъ въ Новгородѣ, перегружалъ помощью шкунъ свой фрахтъ на корабли, отходившіе въ Лондонъ или Брюгге, и, обратно, забиралъ ихъ грузы для доставки въ Новгородъ или Ригу. Но по мѣрѣ того, какъ появившееся вскорѣ за тѣмъ возрастаніе предпріимчивости въ англичанахъ и голландцахъ стало вытѣснять любекцевъ, они утрачивали одну торговую привиллегію за другою, и въ XVII столѣтіи торговля Любека пришла въ такой упадокъ, что ему, какъ было замѣчено выше, стало очень трудно выдерживать конкуренцію Гамбурга. Между тѣмъ, какъ разъ въ эту эпоху Любекъ, повидимому, сдѣлалъ отчаянное усиліе, чтобы снова завоевать себѣ свое прежнее положеніе; это усиліе повлекло за собою періодъ сумасшедшихъ спекуляцій и затѣмъ — денежный кризисъ, первый въ исторіи Германской имперіи, о которомъ имѣющіеся источники сообщаютъ намъ сколько нибудь опредѣленныя данныя. Торговыя спекуляціи, охватившія всѣ сѣверные города, сдѣлались такъ обширны, что наличнаго капитала на нихъ не хватало; пришлось обратиться къ кредиту, и тогда появились едва ли не первые случаи злоупотребленій вексельнымъ кредитомъ, о какихъ упоминается въ исторіи торговли. Необычайный спросъ на капиталы поднялъ обычный процентъ до такихъ громадныхъ даже для того времени размѣровъ, что весь барышъ даже съ неэфемерныхъ торговыхъ предпріятій поглощался имъ; такимъ образомъ, въ дѣлахъ наступилъ подъ конецъ полнѣйшій застой, а за тѣмъ разразилась паника, среди которой многіе лишились всего своего состоянія. Одинъ бургомистръ города Любека, по имени Брокесъ, описалъ этотъ эпизодъ въ [3]своемъ дневникѣ, веденномъ съ 1603 по 1620 г., въ слѣдующихъ внушительныхъ строкахъ:

„И въ оные дни моей жизни произошелъ неслыханный застой въ дѣлахъ и стали взиматься такіе нехристіанскіе проценты, и въ торговлѣ и въ денежномъ обращеніи настала такая черезмѣрная дороговизна, что съ тѣхъ поръ, какъ міръ стоитъ, ничего подобнаго не бывало. И таковымъ ростовщичествомъ занимались именитѣйшіе бургомистры и члены магистрата; и граждане, и знатные господа въ Гольштейнѣ пускали такимъ образомъ свои деньги въ оборотъ; и вслѣдствіе этого, многіе граждане, по своей неосторожности, высокомѣрію и чванству, желая на чужія деньги пустить другимъ пыль въ глаза и вести большія торговыя дѣла, позабывъ Бога и навлекши на себя гнѣвъ Его, къ великому своему ущербу, не замѣчали, что платимые ими проценты поѣдали ихъ, пока разоренье не очутилось у нихъ на носу. Тогда оказалось, что они такъ запутались взаимными поручительствами другъ за друга и письменными обязательствами другъ передъ другомъ, что всѣ они черезъ это погибли и обѣднѣли, и вынуждены были бѣжать, оставляя обманутыми многихъ честныхъ людей, поручившихся за нихъ; между сказанными поручителями, кто могъ платить — платилъ, а кто не могъ — бѣжалъ заодно съ обманувшими его и между этими людьми, разоренными поручительствами, многіе, еще въ молодыхъ лѣтахъ, умирали съ горя… И вотъ почему, дѣти мои и наслѣдники, все сіе я записалъ въ примѣръ и поученіе вамъ, дабы вы боялись Бога, и придерживались смиренія и трудолюбія, и не гонялись за большими торговыми оборотами, прежде, чѣмъ то вамъ будетъ дано отъ Бога. Ибо желающіе разбогатѣть насильственно и скоро обыкновенно обрѣтаютъ лишь нищету и банкротство.“

Такъ какъ кризисъ этого времени былъ еще увеличенъ неурядицей монетной системы, то Любекъ старался помочь послѣдовавшему за кризисомъ застою въ дѣлахъ и вообще паденію своей торговли приведеніемъ въ порядокъ монетной системы. Такъ какъ около 1619 г. такъ называемые „кипперы“ и „випперы“ (обрѣзчики монетъ) пустили въ обращеніе отъ имени и подъ гербомъ города Любека много фальшивой монеты, то города Любекъ, Гамбургъ и Бременъ вступили 6-го апрѣля 1620 г. съ герцогами Мекленбургскими въ соглашеніе, имѣвшее цѣлью устранить это зло. Но соглашеніе оказалось столь недѣйствительнымъ, что на слѣдующій же годъ цѣнность рейхсталера поднялась до 54-хъ шиллинговъ. Вслѣдствіе этого въ 1622 г. отъ датскаго короля, выступавшаго тутъ въ качествѣ герцога Голштинскаго, а также отъ герцоговъ: Померанскаго, Мекленбургскаго и Саксенъ-Лауэнбургскаго, были посланы представители, которые съѣхались въ Любекѣ съ уполномоченными Любека, Бремена и Гамбурга и издали по общемъ соглашеніи монетный эдиктъ, назначавшій въ 1623 году извѣстный день, послѣ котораго рейхсталеръ, стоявшій въ ту пору въ 48 шиллингахъ, долженъ былъ считаться лишь въ 40 шиллинговъ. Публика [4]была, по свидѣтельству фонъ-Мелле, очень довольна этимъ эдиктомъ; тѣмъ не менѣе въ торговлѣ талеръ еще долгое время продолжалъ цѣниться въ 48 шиллинговъ, по причинѣ бо̀льшаго удобства этой послѣдней цифры для дѣленія и счета.