На Востокъ рѣшилъ идти народъ Квичей: на Востокъ указуя, говорили о странствіи отцы ихъ, и не забыли они указанія отцовъ своихъ. Давно уже это было, что отцы ихъ умерли, когда дали имъ супругъ племени, и имѣли они вторыхъ отцовъ, отцовъ супругъ своихъ, взявши женъ всѣ трое.
И сказали они, уходя: идемъ на Востокъ, откуда пришли отцы наши, такъ сказали они, идя въ путь; эти трое были сыны—наслѣдники; Кокаибъ, имя перваго, что значитъ Двоимъ-Надлежащій, сынъ Балама-Квитцэ, вождь всѣхъ Кавековъ; Коакутэкъ имя второго, Красивый Цвѣтокъ, сынъ Балама-Агаба, вождь Нигаибовъ; Коагау, имя третьяго, что значитъ Гдѣ Царь, сынъ Магукуты, вождь Агау-Квичей.
Итакъ, вотъ имена тѣхъ, что ушли на ту сторону Моря, трое ихъ было, что отправились въ путь; по-истинѣ, таково было ихъ рѣшеніе, и въ этомъ была ихъ мудрость, заставлявшая ихъ поступить такъ; ибо не напрасно это, что есть люди, подобные имъ. Простились они со всѣми братьями своими и родными своими; исполненные веселія отбыли они. Не умремъ мы; мы возвратимся, сказали они, отправляясь въ путь трое.
И внѣ всякаго сомнѣнія, перешли они Море, когда прибыли на Востокъ, чтобъ получить царскую власть. И вотъ имя владыки, самодержца Восточныхъ, куда прибыли они, владыки странъ, гдѣ восходитъ Солнце.
И когда прибыли они передъ владыку, чье имя было Наккситъ, Камень Самоцвѣтный, предъ великаго властителя, предъ судью единственнаго, власть коего была безъ границъ, вотъ, даровалъ онъ имъ знаменіе царственности, и все, что ее являетъ: оттуда знакъ достоинства Владыки Ковра, и достоинство Второго Владыки Ковра, и оттуда знаменіе всего величія и власти Владыки Ковра, и Второго Владыки Ковра, и, въ завершеніе, далъ имъ Наккситъ, Камень Самоцвѣтный, всѣ отличія царственности, имя же его было еще Топильтцинъ Аккситль Кветцалькогуатль, онъ, кѣмъ лелѣемо было Царство Востока.
И вотъ имена отличій, которыя слѣдуютъ: Тѣнь, тронъ, флейты, гремящій чамъ-чамъ, натиральный порошокъ разноцвѣтный, благовонія, благовонныя куренія, тигръ господствующій, птица, олень, раковины, цвѣтокъ, сосновая шишка, перепѣвный татамъ, трубы поющія, знамя съ перьями цапли, все, что они принесли, приходя, зачѣмъ пошли по ту сторону Моря, искусство живописать, чѣмъ отличенъ былъ Туланъ, дабы запечатлѣть событія случившіяся.
Послѣ того какъ прибыли они на вершину города своего, чье имя Гакавитцъ, и послѣ того какъ собрали они всѣхъ тѣхъ, что принадлежали къ Тамубу и Илокабу, сошлись всѣ племена, радуясь видѣть возвратившихся Кокаиба, Коакутэка, и Коагау, снова взявшихъ на себя управленіе племенами. Рабиналы, и Какчикели, и люди Тцикинаги, Птичьяго Гнѣзда, были преисполнены радости; явился глазамъ ихъ знакъ царственности, величіе могущества ихъ, и великимъ стало существованіе племенъ, хоть не завершили они еще выявленіе могущества своего. Они это были тамъ въ Гакавитцѣ, и было съ ними все, что пришло съ Востока далекаго, куда совершили они странствіе, и были они на горѣ всѣ вмѣстѣ уже весьма многочисленные.
Тамъ также умерли супруги Балама-Квитцэ, Балама-Агаба, и Магукуты. И, покинувъ свои горы, искали они другихъ холмовъ, гдѣ основались; безчисленны суть мѣста, гдѣ основались они, давая имена мѣстамъ этимъ и мѣняя имена, что были прежде, первыя матери наши и первые отцы наши, дабы увеличиться и распространить свое могущество. Такъ говорили, древле, люди, разсказывая о временахъ этихъ, когда оставили они сперва свой городъ Гакавитцъ и пришли основать иной городъ, что былъ названъ Чи-Квиксъ, что значитъ Въ Терніяхъ.
Далеко расширились они въ окружности города этого, тамъ родили они дочерей и сыновей. Были они тамъ очень численны, и покрывали они уже четыре холма, что назывались одновременно именемъ города ихъ Чи-Квиксъ.
Выдавали они замужъ дочерей своихъ и женили своихъ сыновей; но какъ брачный подарокъ, и какъ приношеніе, назначали они дочерямъ своимъ цѣну, каковую получали, и благимъ было состояніе ихъ дочерей.
И вошли они въ каждую изъ различныхъ четверичностей города, и вотъ имена четверичностей тѣхъ: Чи-Квиксъ, Чи-Чакъ, Гуметага, Кульба-Кавиналь, Въ Терніяхъ, Въ Ранѣ, Дома изъ Коры, Разукрашенный Предѣлъ. Таковы имена тѣхъ мѣстностей, гдѣ они жили. <И> вотъ выслѣживали они кругомъ въ горахъ, и искали горъ необитаемыхъ; ибо весьма они были численны всѣ вмѣстѣ.
Уже были мертвыми тѣ, что ходили на Востокъ за знаками царственности; и уже старѣющіе, пришли они поселиться въ каждый изъ этихъ городовъ; но не привыкли они еще къ этимъ разнымъ мѣстамъ, гдѣ проходили; испытали они много трудовъ и невзгодъ, и лишь въ преклонномъ возрастѣ и далеко отъ первоначальныхъ жилищъ своихъ нашли они мѣсто, подходящее для города своего. И вотъ городъ, куда они пришли.
Чи-Ицмачи имя мѣста того, гдѣ былъ городъ ихъ, Волосатый; тамъ поселились они наконецъ, и основались прочно; тамъ явили они дѣло могущества своего, начавъ строить дома изъ камня и извести; при четвертомъ родѣ царей въ пыль превратили они известь.
Эти вотъ были глаголющими, Коначе, и Белегебъ-Квегъ, и съ нимъ Галель-Агау. И потомъ царствовалъ царь Котуга, и съ нимъ Итцайуль, звались они Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра, и царствовали они въ градѣ Волосатомъ, Ицмачи, который построили они, и былъ надъ пропастями то городъ великолѣпный.
И лишь три дворца выстроили тамъ въ Ицмачи: еще не было этихъ двадцати четырехъ дворцовъ, лишь три дворца, одинъ дворецъ людей Кавека, и одинъ дворецъ предъ лицомъ людей Нигаиба, и одинъ дворецъ во владѣньи Агау-Квичей.
Двѣ это были змѣи, и двѣ вѣтви семьи многочисленной, извившіяся. И всѣ они были въ Ицмачи одно сердце: не было между ними разногласій, и не было между ними трудностей; въ покоѣ была царственность безъ споровъ и безъ мятежей; миръ и счастіе были во всѣхъ сердцахъ.
И не было зависти совсѣмъ, не было ревности въ томъ, что они дѣлали, могущество ихъ было еще ограниченнымъ: ничего они еще не сдѣлали великаго, и не возвысились еще. Но тогда попытались они вознести щитъ, тамъ, въ Градѣ Волосатомъ, какъ знакъ царства своего; знакомъ своего величія сдѣлали они его, и знакомъ своей власти. И когда Илокабъ замѣтилъ это, война возгорѣлась стараніями Илокаба, который хотѣлъ убить этого царя Котугу, люди же Илокаба хотѣли одного лишь царя, и чтобы былъ онъ съ ними. Что до царя Ицтайуля, хотѣли они его покарать, по причинѣ Илокаба, умертвивъ его.
Но ревность ихъ не успѣла противъ царя Котуги, который снизошелъ на нихъ, прежде чѣмъ погибнуть отъ руки Илокаба. Таково было начало мятежа и смятенія войны.
Вошли они приступомъ, сначала, въ городъ, и провели путь свой избивая: ибо то, чего хотѣли они, это гибели лика Квичей, вознамѣрившись царствовать одни. Но они пришли за тѣмъ лишь, чтобы умереть; схвачены были они и сдѣланы плѣнниками, и только невеликому числу изъ нихъ удалось спастись.
И тогда начали приносить ихъ въ жертву: люди Илокаба были закалаемы передъ Богомъ, въ этомъ кара была за грѣхъ ихъ, по повелѣнію царя Котуги. Въ великомъ числѣ также вступили они въ рабство, и слугами стали невольниками, послѣ того какъ раздавлены были за то, что возжгли войну противъ царя и противъ окоповъ города.
Чтобы имя царя Квичей было разрушено, чтобы ликъ его былъ затемненъ и преданъ поношенію, вотъ чего восхотѣли сердца ихъ; но ничего изъ этого не могло осуществиться. И такъ родились жертвоприношенія человѣческія передъ Богомъ, когда вознесся щитъ войны, причина укрѣпленій города, что начались въ Ицмачи, зачались въ Градѣ Волосатомъ, подъ тѣнью браннаго щита.
Тамъ основалась колыбель его могущества, ибо по-истинѣ велико было царство царя Квичей. Повсюду являлся онъ, окруженный владыками мощными въ дѣлахъ, чарователями, и никого не было, кто смогъ бы ихъ унизить, и никого, кто могъ бы ихъ поколебать, и этимъ укрѣплялось величіе царства, основавшагося въ Ицмачи.
Тамъ возросло обыкновеніе причинять себѣ уколы шипами предъ Богомъ, и ужасъ тамъ возросъ; ужаснулись всѣ народы, малые народы и большіе народы, созерцая шествіе плѣнныхъ, которыхъ приносили они въ жертву, и которыхъ убивали по причинѣ величія и власти царя Котуги, царя Ицтайуля, съ людьми Нигаиба и Агау-Квичей.
Лишь три эти отрасли царскаго рода жили тамъ въ Ицмачи, Градѣ Волосатомъ, каково было его имя, и тамъ, равно, начали они устраивать празднества и неистовства для дочерей своихъ, когда приходили они съ куреніями въ преддверія храмовъ.
Потому-то три отрасли царскаго рода стали собираться во дворцахъ, наименованныхъ царскими, и тамъ пили они пьянительные свои напитки, и тамъ ѣли они свои яства, цѣну сестеръ своихъ, и цѣну дочерей своихъ, и съ веселіемъ въ сердцѣ только они и дѣлали тогда, что ѣли и пили изъ разрисованныхъ выдолбленныхъ тыквъ, внутри своихъ дворцовъ.
Вотъ благодаренія наши и восхваленія наши богамъ, для потомства нашего, знакъ нашего слова о дѣвушкахъ и юношахъ, говорили они. И туда приходили они давать имена, и тамъ другъ друга величали, и раздѣлились на семьи и сплотились въ семь племенъ, и раздѣлились на четверичности города.
Соединимся заодно, мы, Кавеки, мы, Нигаибы, и мы, Агау-Квичи, говорили три отрасли царскаго рода и три великіе дома. И долгое время пребывали они въ Ицмачи, пока не нашли они и не увидѣли другой городъ, и покинули они тогда, въ свой чередъ, Градъ Волосатый.
Послѣ этого, когда поднялись они, чтобы покинуть Ицмачи, пришли они въ столицу, чье имя Гумаркаагъ, Па-Тинамитъ-Гумаркаагъ, Градъ Обведенный Древнихъ Хижинъ, такъ былъ онъ названъ Квичами, когда пришли цари, Котуга и Гукуматцъ, и съ ними всѣ владыки-чарователи. Вошли тогда въ пятое поколѣніе людей, считая съ начала благоустроенія и возникновенія Квичей, какъ народа единаго.
И тамъ въ великомъ числѣ выстроили они свои дома, и тамъ, равно, построили они домъ Бога, въ средоточіи, на мѣстѣ возвышенномъ города, гдѣ они помѣстили его, когда пришли основаться.
Послѣ сего еще возросло царство ихъ: и поелику были они въ весьма великомъ числѣ, великіе дома ихъ еще разъ держали совѣтъ, и, собравшись всѣ вмѣстѣ, они подраздѣлились. Ибо разногласія возникли; ревностью прониклись одни къ другимъ изъ-за выкупа сестеръ своихъ и дочерей своихъ, и уже не угощали они, пришедшихъ за ними обычными напитками.
Вотъ каково было начало ихъ раздѣленія, когда обратились они, одни на другихъ и бросали другъ въ друга кости и головы мертвыхъ и обмѣнивались останками смерти. Тогда раздѣлились они на девять семей: завершивъ такимъ образомъ ссору изъ-за сестеръ и дочерей своихъ, привели они въ исполненіе то, что рѣшили, и раздѣлили все царство на двадцать четыре великіе дома; вотъ что свершилось.
Много уже времени прошло съ тѣхъ поръ, какъ пришли владыки въ этотъ городъ, когда завершились двадцать четыре великіе дома въ столицѣ Гумаркаагъ, и съ тѣхъ поръ истекли дни, и вотъ онъ совсѣмъ безлюдный, Градъ Хижинъ Древнихъ.
Тамъ возвеличились они, соединивши въ блескѣ троны свои и царственныя сидѣнья; наименованья почетныя всѣ были розданы, каждому изъ владыкъ, девять образовалось семей съ девятью владыками Кавека, девять съ владыками Нигаиба, четыре съ владыками Агау-Квичей, и двѣ съ владыками Цакика.
Весьма они стали численными, и численны были, равно, люди, что были въ свитѣ каждаго изъ владыкъ; были они первыми во главѣ своихъ данниковъ, и много, много семей принадлежало каждому владыкѣ; вотъ мы скажемъ наименованія почетныя владыкъ этихъ, каждаго въ отдѣльности.
Вотъ наименованія владыкъ, что являли ликъ Кавека: Владыка Ковра, Второй Владыка Ковра, Владыка Жрецовъ Тогиля, Владыка Жрецовъ Гукуматца, Великій Избранникъ Кавека, Совѣтникъ Читуи, Блюститель Даней, Совѣтникъ при Игрѣ въ Мячъ, Главный Домохранитель.
Таковы владыки, что являли ликъ Кавека, девять владыкъ, великіе дома которыхъ размѣщены по достоинству ихъ. И означены были, равно, имена владыкъ Нигаиба, и владыкъ Агау-Квичей, и владыкъ Цакика, и всѣ ихъ дома великіе размѣщены были въ своемъ порядкѣ по достоинству ихъ.
Такъ означились двадцать четыре великихъ дома, и двадцать четыре было число владыкъ въ нихъ; тогда возвеличилось могущество и сила Квичей; укрѣпились тогда окопами, и распространилось величіе съ ярмомъ Квичей, когда городъ построенъ былъ, окопанный рвами, и стѣнами своими укрѣпленный, весь изъ камня выстроенъ и извести, и покрытъ цементомъ.
Народы малые и великіе приходили туда, гдѣ былъ ликъ Царя, споспѣшествуя прославленію Квичей: тогда возникло могущество, и величіе съ нимъ; тогда возникъ домъ Бога, такъ же какъ дома владыкъ. Но не они это ихъ выстроили; они совсѣмъ не работали, не умѣя строить дома свои, ни даже воздвигнуть домъ Бога своего, но тщаніемъ данниковъ умножились они.
Истинно, не хитрость и не насиліе привлекли ихъ; по-истинѣ принадлежали они владыкамъ, каждый въ отдѣльности; многочисленны также были ихъ братья, и родственники ихъ, состояніе ихъ возросло, какъ возросла слава вѣщаній, исходившихъ изъ устъ ихъ чарователей, власть имѣющихъ.
По-истинѣ были они почитаемы, и велика была истинно слава владыкъ; и вниманіе къ нимъ особливое возростало со славою ихъ, по причинѣ ихъ данниковъ, и жители стремнинъ вокругъ и жители города увеличивались въ числѣ вмѣстѣ съ ними.
Конечно, не такъ пришли всѣ народы сдаться, какъ это бываетъ во время войны, когда входятъ силой во рвы и города, но сдались они по причинѣ чудесъ, совершавшихся царями, и чудесами прославились царь Гукуматцъ и царь Котуга.
Истинно, этотъ Гукуматцъ былъ царемъ волшебнымъ: каждые семь дней восходилъ онъ на небо, и въ семь дней совершалъ онъ путь, чтобъ снизойти въ Ксибальбу, Край Тѣневой: каждое онъ седмидневіе облекался въ природу змѣи и былъ по-истинѣ змѣемъ: каждые также семь дней облекался въ природу орла, и также въ природу тигра каждые семь дней, и по-истинѣ онъ становился ликомъ совершеннымъ орла и тигра; каждое также седмидневіе облекался онъ въ природу крови сгущенной, и ничѣмъ былъ инымъ, какъ сгущенною кровью.
Истинно, страхомъ наполняло всѣхъ владыкъ самое существованіе этого чудеснаго царя, и трепетали они передъ ликомъ его. Распространился слухъ о немъ повсюду; всѣ цари народовъ и всѣ царствующіе слышали то, что говорили о волшебномъ этомъ царѣ, и постигли это. И въ этомъ было начало величія Квичей, когда явилъ царь Гукуматцъ, Перистый Змѣй, знаки своего могущества.
Воспоминаніе о внукахъ его и сынахъ его не потерялось въ памяти народовъ: не потому онъ явилъ чудеса эти, чтобъ былъ тамъ царь, свершитель чудесъ, но чтобъ господствовать надъ всѣми народами, и чтобъ являться имъ въ блескѣ побѣдительномъ, какъ единственный вождь народовъ. Этотъ царь волшебный, чье имя Гукуматцъ, былъ четвертымъ поколѣніемъ царственнымъ, и, конечно, весьма онъ отличался какъ Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра.
Остались отъ нихъ, равно, потомство и позднѣйшіе, что съ величіемъ царствовали, и родили потомъ сыновей, что также свершили многое. Такъ рождены были Тепепуль и Ицтайуль, чье царствованіе было пятымъ поколѣніемъ; царями были оба, и тотъ, и другой, и каждое поколѣніе царей этихъ родило сыновъ.
Вотъ теперь имена шестого поколѣнія царственнаго, имена двухъ великихъ царей, Э-Гагъ-Квикабъ, имя перваго царя, Пламени Рукъ, и Кавицимагъ, имя второго царя, Тыковникъ Вооруженный. И вотъ великія дѣла, свершенныя Квикабомъ и Кавицимагомъ, и вотъ какъ прославились Квичи, въ силу существа ихъ воистину волшебнаго.
Вотъ завоеваніе и разрушеніе окоповъ и городовъ, принадлежавшихъ народамъ малымъ и большимъ, весьма между собою близкихъ, и среди городовъ этихъ городъ еще столь недавно отмѣченный, какъ родина Какчикелей, нынѣ зовущійся Чувила, такъ же какъ городъ Памака въ горахъ Рабиналовъ, и городъ Дакабага въ горахъ Каокебъ, и еще города съ другими названіями.
Возненавидѣли города эти Квикаба: онъ началъ противъ нихъ войну и по-истинѣ захватилъ и разрушилъ окопы и города Рабиналовъ, Какчикелей и Цакулеевъ: онъ захватилъ и побѣдилъ всѣ эти народы, и далеко Квикабъ простеръ свое оружіе. Народа два не принесли дани со всѣхъ своихъ владѣній; силою тогда онъ вошелъ въ ихъ города, чтобъ принесли они дань предъ лицо Квикаба и Кавицимага.
Народы вступили въ рабство и сдѣлались слугами-невольниками; были мучимы они, и сограждане ихъ были привязываемы къ деревьямъ, и пронзаемы стрѣлами; не было болѣе для нихъ ни чести, ни славы. Таково было разрушеніе этихъ городовъ, тотчасъ же стертыхъ съ лица земли; какъ молнія ударяетъ и ломаетъ камень, такъ страхомъ разрушилъ онъ народы.
Передъ Кольче, какъ знакъ города, имъ разрушеннаго, существуетъ нынѣ скала, и прямо она какъ вырубленная, словно изсѣкъ онъ ее топоромъ своимъ; донынѣ стоитъ она на склонѣ, именуемомъ Петайубъ, Склонъ Черепашій, гдѣ и до сегодня можно видѣть, и всякій ее видитъ, проходя, какъ знакъ могущества и мужества Квикаба.
Не могли ни убить его, ни побѣдить: по-истинѣ отмѣнный былъ то вождь, и всѣ народы приносили ему дань свою. Тогда всѣ владыки, составивъ совѣтъ, отправились укрѣпить окопы и города, завладѣвъ городами всѣхъ народовъ.
Послѣ того послали дозорныхъ, наблюдать за врагомъ отдаленнымъ, и создали новыя племена, что должны были избрать жилищемъ страны завоеванныя. На тотъ случай, если народы вернутся занять завоеванный городъ, говорили владыки, совѣщаясь.
Тогда вышли они къ мѣстамъ, что были имъ предназначены: это будутъ какъ бы наши укрѣпленія и наши племена, это будутъ стѣны наши крѣпостныя и замки; да будетъ это силою нашей и мужествомъ, говорили владыки, идя, каждый, къ отмѣченному мѣсту, дабы занять его своимъ племенемъ и поражать враговъ.
И говорили они, отбывая къ странамъ этимъ: Не страшитесь и вовсе не бойтесь, если есть еще враги и будутъ приходить они, чтобъ васъ убить: со всею поспѣшностью придите возвѣстить это мнѣ,—я приду и убью ихъ,—говорилъ имъ Квикабъ, когда прощался онъ со всѣми вождями, отходящими въ путь.
И отбыли тогда съ оружіемъ и провіантомъ вожди-копьеносцы и вожди-пращники, какъ именовали ихъ: и распространились тогда повсюду предки и отцы народа Квичевскаго; были они въ каждой изъ завоеванныхъ земель, дабы охранять горы, дабы охранять копья и пращи, и надзирать надъ войной. Не были они колыбелію отдѣльной, ни отдѣльнаго Бога не имѣли, а лишь укрѣпляли города.
И вышли тогда изъ столицъ всѣ владыки Чувилы, Чулималя, Цакійи, съ владыками многихъ иныхъ городовъ, пошли они надзирать надъ войной и блюсти землю, по повелѣнію Квикаба и Кавицимага, Владыки Ковра и Второго Владыки Ковра, Галеля и Атцика-Винака, четырехъ владыкъ.
Были посланы они, чтобы зорко смотрѣть за врагами Квикаба и Кавицимага, двухъ царей царствующихъ. Свершили они путь сперва; плѣнные и военноплѣнные, заботами ихъ, предстали предъ лицомъ царей. Повсюду вожди-копьеносцы и вожди-пращники воевали и шли войной, уводя все новыхъ плѣнниковъ: въ свой чередъ сдѣлались они вождями отмѣнными, они, что были не болѣе какъ охранители пограничныхъ мѣстъ; обосновались они и сидѣли съ гордостью, и языкъ ихъ осмѣлѣлъ, по причинѣ царей царствующихъ, когда влекли они и приводили предъ ликъ ихъ плѣнныхъ и захваченныхъ.
Послѣ чего совѣтъ составился по повелѣнію царей, и рѣшеніе было постановлено, что, что бы ни произошло, они останутся первыми, достоинство ихъ—знаменованіе ихъ семьи.—Я Владыка Ковра, я Второй Владыка Ковра, воскликнули они. Владыка Ковра, чтобъ носить свое званіе, какъ и твое, о, Агау-Галель. Что до Галелей, ихъ благородство будетъ благородство, отвѣтили владыки, принимая свое рѣшеніе.
Такъ же поступили и люди Тамуба и Илокаба; равнымъ стало съ тѣхъ поръ состояніе трехъ отраслей Квичей, когда вожди народные посягнули на царственность и заставили даровать имъ благородство. Таковъ былъ исходъ собранія этого: но не у Квичей самихъ захвачена была тогда власть. Имя мѣста существуетъ, гдѣ вожди данниковъ захватили власть, когда были посланы они, каждый, въ отдѣльное мѣсто, и собрались потомъ всѣ вмѣстѣ.
Ксебалаксъ и Ксекамакъ имена этого мѣста, когда вошли вожди въ могущество и достоинство свое, и Чулималь также имя этого мѣста. Получили свои наименованія почетныя всѣ воители, укрѣпившись на тронахъ своихъ и удостовѣрили свои сидѣнья, они, вожди народа Квичей, дозорные его и тѣ, что съ тонкимъ слухомъ, его вожди-копьеносцы, и вожди-пращники, оплоты, врата, стѣны крѣпостныя и башни, что защищаютъ Квичей.
Такъ же поступили и люди Тамуба и Илокаба, захватили власть ихъ вожди народные въ каждой изъ мѣстностей ихъ, и заставили надѣлить ихъ почетными ихъ наименованіями. Таково происхожденіе всѣхъ властей и достоинствъ, какъ существуютъ они, каждыя, въ своемъ мѣстѣ.
Вотъ мы скажемъ теперь имя дома священнаго, что есть домъ Бога, домъ его, истинно, назывался именемъ бога, Великое Зданіе Тогиля, таковъ былъ домъ Тогиля, собственность Кавековъ. И Авиликсъ было имя зданія дома Авиликса, собственность Нигаибовъ, и Гакавитцъ было имя зданія дома, гдѣ пребывалъ богъ Агау-Квичей.
Тцутуга, Водометъ Цвѣтистый, что видятъ въ Кахбагѣ, что значитъ Домъ Жертвы, есть имя другого весьма великаго Зданія, гдѣ былъ нѣкій камень, обожаемый царями Квичей, и обожавшійся также всѣмъ народомъ. Народъ приносилъ подношенія свои сначала Тогилю, и потомъ шелъ почтить, въ свой чередъ, поклоненіемъ, Владыку Ковра и Второго Владыку Ковра. Потомъ приносили они драгоцѣнныя перья и дары и дани свои предъ Царемъ; и этого Царя, также питали они его и ублаготворяли его Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра. Это они основали городъ, они, великіе царствующіе и всѣ люди-свершители чудесъ, волшебный царь Гукуматцъ, и Котуга, и также волшебные цари Квикабъ и Кавицимагъ.
Вѣдали они, свершается ли война, и все было зримо очамъ ихъ: видѣли они, будетъ ли моръ, или голодъ, и предстоитъ ли какое состязаніе. Вѣдали они даже, гдѣ было то, что выявляло имъ каждую вещь, гдѣ была книга, названная ими Книгой Народной.
Но не этимъ только, не этимъ лишь, конечно, являли цари величіе состоянія своего чудодѣйственнаго: велики также были ихъ посты, чѣмъ платили они за обладаніе дворцами своими и царствомъ своимъ: постились они весьма долго, принося подношенія передъ Богомъ своимъ. И вотъ какой былъ ихъ постъ.
Девять человѣкъ постились, и девять другихъ возносили и жгли ладанъ; тринадцать человѣкъ еще постились, и тринадцать другихъ возносили и жгли благовонное куреніе предъ Тогилемъ, и не ѣли они предъ Богомъ своимъ ничего, кромѣ яблокъ продолговатыхъ.
Ибо не имѣли они хлѣбовъ, чтобъ поѣсть, будь то семнадцать человѣкъ для возношенія куреній, будь то десять человѣкъ для поста. Во-истину, не ѣли они, въ великомъ дѣланіи священномъ, которое они совершали, и которое было означеніемъ нрава царей царствующихъ.
И не имѣли они женъ, съ которыми бы спать; но соблюдали они себя, въ то время какъ постились въ домѣ Бога, гдѣ были они каждый день, будучи заняты лишь тѣмъ, что молились, и подносили дары свои, и жгли ѳиміамъ.
И такъ были они тамъ съ вечера до утра, скорбя въ глубинѣ сердецъ своихъ, скорбя въ глубинѣ естества своего, умоляя о свѣтѣ и жизни для подданныхъ своихъ, какъ о могуществѣ для самихъ себя, вознося взоры свои къ небу. И вотъ мольба, которую устремляли они передъ ликомъ Бога своего, молясь ему, и вотъ возскорбѣніе сердецъ ихъ.
„Привѣтъ тебѣ и хвала, о, Краса дня, о, Ураганъ, Сердце Неба и Сердце Земли. Ты, что даешь славу и счастіе; ты, что даешь дочерей и сыновъ. Обрати къ намъ ликъ свой, и распространи благополучіе вмѣстѣ съ благотвореніями твоими: дай жизнь и существо подданнымъ нашимъ; да живутъ они и преуспѣваютъ, они, крѣпость и кормильцы твоихъ алтарей, что призываютъ тебя въ далекомъ пути, и на дорогахъ, на берегу рѣкъ, въ стремнинахъ, въ лѣсахъ, подъ ліанами“.
„Дай имъ дочерей и сыновъ. Да не будетъ съ ними ни злополучія, ни злоключенія; да не возникнетъ лжецъ-искуситель ни сзади нихъ, ни въ ихъ присутствіи. Да не скользятъ они, да не ранятъ себя, спотыкаясь; да не будутъ они ни любодѣями, ни судимыми судьею. Да не падаютъ они ни внизу пути, ни вверху дороги. Да не будетъ ни сзади нихъ, ни въ присутствіи ихъ, ни камня преткновенія, ни опасности какой: уготовь имъ путь ровный и тропы открытыя; да не будетъ имъ зла, да не свершится съ ними несчастія отъ волосъ твоихъ отъ лучистыхъ“.
„Да будетъ счастливымъ существованіе ихъ,—ихъ, что суть опора и кормильцы дома твоего передъ ртомъ твоимъ и предъ лицомъ твоимъ, о, Сердце Неба, о, Сердце Земли, ты, Величіе Окутанное, о, Тогиль, Авиликсъ, Гакавитцъ, что наполняешь Небо и Землю на четырехъ концахъ, на четырехъ основныхъ конечностяхъ пространства. Сколько длится свѣтъ, столько да будутъ они передъ ртомъ твоимъ, предъ лицомъ твоимъ, о, Боже“.
Такъ говорили цари, въ то время какъ внутри постились девять человѣкъ, тринадцать человѣкъ, и семнадцать человѣкъ; постились они днемъ, и стонали сердца ихъ о подданныхъ ихъ, и обо всѣхъ женщинахъ, и обо всѣхъ дѣтяхъ, между тѣмъ какъ всѣ они приносили дань каждому изъ царей.
Такова цѣна была благоустроенія и цѣна могущества,—власти и могущества четырехъ царей царствующихъ. По двое и по двое входили они на смѣну, отягченные бременемъ народа, всего народа Квичей.
Одно лишь было начало преданія ихъ, и одинъ лишь источникъ обычая поддерживать и питать алтари; одно было начало ихъ преданій; ибо такъ же дѣлали и люди Тамуба и Илокаба, съ Какчикелями, Рабиналами, и съ жителями мѣстъ другихъ, и одинъ лишь былъ ротъ и одинъ только слухъ у Квичей, во всемъ, что они ни дѣлали.
Но не въ этомъ только являлось ихъ царствованіе. Отнюдь не расточали они даръ тѣхъ, что поддерживали ихъ и питали, лишь яства себѣ изъ нихъ дѣлали и питія. Итакъ не покупали себѣ они этого; искусствомъ своимъ снискали они себѣ это, и могучею силою своею добыли себѣ царство, и могущество свое и величіе.
И не этимъ только покорены были города съ ихъ окопами, и присмирѣли; народы малые и великіе приносили значительные выкупы; видѣли, какъ прибывали камни самоцвѣтные, дорогіе металлы, и медъ самый сладостный, скипетры изъ кости берцовой, украшенные изумрудами и жемчугами; прибывали въ свой чередъ и цвѣтистыя издѣлія изъ перьевъ, дань всѣхъ народовъ; являлись они предъ лицомъ царей чудодѣйственныхъ, Гукуматца и Котуги, предъ лицомъ Квикаба и Кавицимага, Владыки Ковра и Второго Владыки Ковра, Галеля и Атцикъ-Винака.
Достовѣрно это, что не малое свершили они, и не малочисленны были народы, ими покоренные: безчисленны были народы и города, что приходили платить дань Квичамъ, и великое было огорченіе ихъ, что богатства эти были похищены. Не такъ скоро, однако, возникло могущество ихъ: Гукуматцъ былъ началомъ величія царственнаго; таковъ былъ источникъ возвеличенія его и возвеличенія Квичей.
И вотъ завершительныя строки, въ порядкѣ царей царствующихъ, и имена ихъ.
Многія суть поколѣнія, и многія суть имена всѣхъ царившихъ, со дня, какъ царили Баламъ-Квитцэ, Баламъ-Агабъ, Магукута, и Ики-Баламъ, Тигръ съ кроткой улыбкой, Тигръ Ночи, Тигръ Имя Знаменитое, Тигръ Луны, наши первые праотцы, и первые наши отцы, во времена, когда явилось Солнце, когда явились Луна и звѣзды.
И вотъ имена царей нѣкоторыхъ, по мѣрѣ того какъ вступали они въ права наслѣдства власти царственной и нисходили въ умираньи.
Баламъ-Коначе, Тигръ Ликъ Сходства; Котуга, Пары Горячіе; Гукуматцъ, Змѣй Оперенный; Тепепуль, Гористый; Текумъ, Нагроможденный; Вахксаки-Каамъ, Восьми-ліанный; Вукубъ-Ногъ, Семикратно Разный Воздухъ; Кауатепекъ, Онъ, что съ крупными запястьями; Оксибъ-Квіэгъ, Троекратный Олень; Белегебъ-Тци, Девятикратная Собака.
Царили они, когда прибылъ Донадіу, или, что то же, Тонатіу, Ослѣпительный, Ликъ Бѣлоликій.
И царили еще другіе; Куга, Домъ Огражденный; Тциквина, Домъ Птичій; Коакуль, Изъ Рода Первобытнаго; Коакутэкъ, Изъ Рода Древняго; Коатцибага, Онъ, гдѣ Домъ Разрисованный; Белегебъ-Гигъ, Девятикратное Солнце; Батца, Обезьянья Рѣка; Квема, Влага Тканья; Коагау, Царь Царственный; Каклаканъ, Красное Знамя; Комахкунъ, Кровавая Раковина Женщины; Вукубъ-Агъ, Семикратный Камышъ; Коакамель, Смертный.
Троекратный Олень, Девятикратная Собака, Владыка Ковра и Второй Владыка Ковра были захвачены въ мѣстѣ одномъ—Ослѣпительнымъ, имъ, кто есть Ликъ Бѣлоликій, и живые были сожжены.
То было изъ дней послѣднихъ.
Отошли Великіе Избранники Народа. И вотъ все изъ существованія Квичей; ибо нѣтъ болѣе возможности видѣть эту книгу, гдѣ цари читали все. Ибо исчезла она. И вотъ все, въ чемъ были Квичи, Народъ Многолиственный.