[169]
Введение.
Вальхун, сын Кайтимаров[1], бой кровавый
Ведёт давно уж за закон Христов.
Пал Дрох пред ним, Аврелий[2] пал со славой,
И с ними сотни полегли голов;
Пролитой крови в Крайне, в Хорутанах
Достало бы на множество ручьёв.
Гниют без погребенья на полянах
Погибшие вожди и люд простой.
С отрядом небольшим, забыв о ранах,
Лишь Чертомир, воитель молодой,
За веру предков, за богов родимых,
За Живу[3] красную подъемлет бой;
С толпой язычников неукротимых
Бежит он в Бохинь, к Быстрицким долам,
В твердыню на скалах, чуть достижимых.
Развалина видна доселе там,
Что Идольским острожком называют;
Ей Чертомир владел в то время сам.
[170]
Раз в девять бо́льшим войском окружают
Его враги и, став со всех сторон,
Подмоги ниоткуда не пускают;
Осадных башен строй сооружён,
Под стены ход ведут, ворота рубят;
Но держится упрямый гарнизон.
Уж полгода они друг друга губят,
Без сожаленья брата режет брат.
Себя как мало люди в ближних любят!
Но не топор, лопата и булат
Решили дело, а беда другая:
Явился голод, лютый супостат.
Тут Чертомир, напасти не скрывая,
Товарищам на сходке молвил так:
"Не меч нас гонит, а судьбина злая.
"Запас еды у нас почти иссяк.
Одни мы долго бились без завета;
Вас не держу я: сдаться волен всяк;
"Терпеть из вас кто хочет до рассвета,
Влачить ночам подобных бремя дней,
Тому с зарею нет на то запрета.
"С собой же я зову богатырей,
Которым тяжки рабские оковы.
При буре мрак ночной ещё страшней;
[171]
„Враги едва ль свои покинут кровы;
Не трудно нам, прошед чрез вражий стан,
Ещё во тьме достигнуть той дубровы.
„Обширен должен быть удел славян!
Себе приют найдём в краю далёком,
Где наш закон не будет уж попран.
„А если смерть назначена нам роком,
Не так ужасна ночь во тьме могил,
Как с ясным солнцем дни в плену жестоком".
Ему никто в беде не изменил;
Оружие своё все молча взяли;
Во всех равно быль жив военный пыл.
Но вдруг, ворота отворив, попали
В бой, — нет, скорей на бойню к мясникам:
Вальхуна силы все им предстояли.
На сон врагов рассчитывал он сам,
Чтоб по стене забраться в укрепленье
И прежде, чем заметят, быть уж там.
Сквозь бурных ветров грозное гуденье
Зовёт подмогу стража у ворот,
И началось кровавое сраженье.
Как горный ключ, раздувшись, вдруг с высот
В долину побежит волною жадной,
Всё на пути с разлёта злобно бьёт
[172]
И прежде, чем разбить оплот досадный,
Войти не хочет снова в берега, —
Таков Вальхун бушует беспощадный.
Воюет он, пока вся кровь врага
Не пролита и дышит хоть единый
Из тех, кому так вера дорога.
Когда заря блеснула над долиной,
Там груды тел; их больше, чем в жнитво
Увидишь копен, идя десятиной.
Но стоило Вальхуну торжество
Полвойска слишком. Ищет он напрасно
Меж трупами язычников того,
Кто был виной резни такой ужасной.
Сканы, размещённые на Викискладе