К Елене (1848 — По; Бальмонт)/СС 1901 (ДО)
| ← Улялюмъ | Къ Еленѣ | Линоръ → |
Оригинал: англійскій. — Источникъ:  Собраніе сочиненій Эдгара По. — Москва: Книгоиздательство «Скорпіонъ», 1901. — Т. 1 |
Тебя я видѣлъ разъ, одинъ лишь разъ.
Ушли года съ тѣхъ поръ, не знаю, сколько, —
Мнѣ чудится, прошло немного лѣтъ.
То было знойной полночью Іюля;
5 Зажглась въ лазури полная луна,
Съ твоей душою странно сочетаясь,
Она хотѣла быть на высотѣ
И быстро шла своимъ путемъ небеснымъ;
И вмѣстѣ съ нѣгой сладостной дремоты
10 Упалъ на землю ласковый покровъ
Ея лучей сребристо-шелковистыхъ, —
Прильнулъ къ устамъ полураскрытыхъ розъ.
И замеръ садъ. И вѣтеръ шаловливый,
Боясь движеньемъ чары возмутить,
15 На цыпочкахъ чуть слышно пробирался.
Покровъ лучей сребристо-шелковистыхъ
Прильнулъ къ устамъ полураскрытыхъ розъ,
И умерли въ изнеможеньи розы,
Ихъ души отлетѣли къ небесамъ,
20 Благоуханьемъ легкимъ и воздушнымъ;
Въ себя впивая лунный поцѣлуй,
Съ улыбкой счастья розы умирали, —
И очарованъ былъ цвѣтущій садъ —
Тобой, твоимъ присутствіемъ чудеснымъ.
25 Вся въ бѣломъ, на скамью полусклонясь,
Сидѣла ты, задумчиво—печальна,
И на твое открытое лицо
Ложился лунный свѣтъ, больной и блѣдный.
Меня Судьба въ ту ночь остановила,
30 (Судьба, чье имя также значитъ Скорбь),
Она внушила мнѣ взглянуть, помедлить,
Вдохнуть въ себя волненье спящихъ розъ.
И не было ни звука, міръ забылся,
Людской враждебный міръ, — лишь я и ты, —
35 (Двухъ этихъ словъ такъ сладко сочетанье!),
Не спали — я и ты. Я ждалъ — я медлилъ —
И въ мигъ одинъ исчезло все кругомъ.
(Не позабудь, что садъ былъ зачарованъ!).
И вотъ угасъ жемчужный свѣтъ луны,
40 И не было извилистыхъ тропинокъ,
Ни дерна, ни деревьевъ, ни цвѣтовъ,
И умеръ самый запахъ розъ душистыхъ
Въ объятіяхъ любовныхъ вѣтерка.
Все — все угасло — только ты осталась —
45 Не ты — но только блескъ лучистыхъ глазъ,
Огонь души въ твоихъ глазахъ блестящихъ.
Я видѣлъ только ихъ — и въ нихъ свой міръ —
Я видѣлъ только ихъ — часы бѣжали—
Я видѣлъ блескъ очей, смотрѣвшихъ въ высь.
50 О, сколько въ нихъ легендъ запечатлѣлось,
Въ небесныхъ сферахъ, полныхъ дивныхъ чаръ!
Какая скорбь! какое благородство!
Какой просторъ возвышенныхъ надеждъ
Какое море гордости отважной —
55 И глубина способности любить!
Но часъ насталъ — и блѣдная Діана,
Уйдя на западъ, скрылась въ облакахъ,
Въ себѣ таившихъ громъ и сумракъ бури;
И, призракомъ, ты скрылась въ полутьмѣ,
60 Среди деревъ, казавшихся гробами,
Скользнула и растаяла. Ушла.
Но блескъ твоихъ очей со мной остался.
Онъ не хотѣлъ уйти — и не уйдетъ.
И пусть меня покинули надежды, —
65 Твои глаза свѣтили мнѣ во мглѣ,
Когда въ ту ночь домой я возвращался,
Твои глаза блистаютъ мнѣ съ тѣхъ поръ
Сквозь мракъ тяжелыхъ лѣтъ и зажигаютъ
Въ моей душѣ свѣтильникъ чистыхъ думъ,
70 Неугасимый свѣточъ благородства.
И, наполняя духъ мой Красотой,
Они горятъ на Небѣ недоступномъ;
Колѣнопреклоненный, я молюсь,
Въ безмолвіи ночей моихъ печальныхъ,
75 Имъ — только имъ — и въ самомъ блескѣ дня
Я вижу ихъ, они не угасаютъ:
Двѣ нѣжныя лучистыя денницы —
Двѣ чистыя вечернія звѣзды.