Глава двѣнадцатая.
О многихъ желаніяхъ и стремленіяхъ, сущихъ въ человѣкѣ, и о борьбѣ ихъ между собою.
Знай, что въ этой невидимой брани, двѣ воли, сущія въ насъ, воюютъ между собою: одна принадлежитъ разумной части души, и потому называется волею разумною, высшею; а другая принадлежитъ чувственной нашей части, и потому называется волею чувственною, низшею, общѣе же называется она волею безсловесною, плотскою, страстною. Высшая воля желаетъ всегда одного добра, а низшая — лишь зла. То и другое совершается само собою, почему ни доброе желаніе само по себѣ не вмѣняется намъ въ добро, ни злое въ зло. Вмѣненіе зависитъ отъ склоненія нашего свободнаго произволенія; почему когда склоняемся мы произволеніемъ своимъ на доброе желаніе, оно вмѣняется намъ въ добро; а когда склоняемся на злое желаніе, оно вмѣняется намъ въ зло. Желанія сіи одно другому сопутствуютъ: когда приходитъ доброе желаніе, тотчасъ выступаетъ противъ него желаніе злое; и когда приходитъ желаніе злое, тотчасъ выступаетъ противъ него желаніе доброе. Произволеніе же наше свободно слѣдовать тому и другому, и къ какому желанію склоняется оно, то и бываетъ на этотъ разъ побѣдительнымъ. Въ этомъ и состоитъ вся невидимая наша духовная брань. Цѣль ея для насъ должна состоять въ томъ, чтобъ никакъ не позволять свободному произволенію своему склоняться на желаніе низшей, плотской и страстной воли, а всегда слѣдовать одной волѣ высшей, разумной; ибо она есть воля Божія, слѣдовать коей есть коренный законъ нашего бытія: бойся Бога и заповѣди Его храни; яко сіе всякъ человѣкъ, говоритъ Премудрый (Екклес. 12, 18). То и другое желаніе влечетъ къ себѣ наше произволеніе и желаетъ подчинить его себѣ. Подави низшее желаніе и склонись на высшее, — и побѣда за тобой; а изберешь низшее, презрѣвъ высшее, побѣжденнымъ окажешься. Св. Павелъ пишетъ о семъ: внутри насъ происходитъ бореніе: обрѣтаю законъ, хотящу ми творити доброе, яко мнѣ злое прилежитъ. Соуслаждаюся закону Божію по внутреннему человѣку, вижду же инъ законъ во удѣхъ моихъ, противовоюющь закону ума моего и плѣняющь мя закономъ грѣховнымъ, сущимъ во удѣхъ моихъ (Рим. 7, 21—28). И всѣмъ предписываетъ какъ законъ: духомъ ходите, и похоти плотскія не совершайте (Гал. 5, 16). А этого безъ борьбы съ плотію достигнуть нельзя.
Особенно великій подвигъ и тяжелый трудъ должны бываютъ испытывать въ началѣ тѣ, которые, прежде своей рѣшимости измѣнить мірскую и плотскую жизнь на жизнь богоугодную и предаться дѣламъ любви и искренняго работанія Богу, связали себя злыми навыками чрезъ частое удовлетвореніе желаній своей плотской и страстной воли. Въ нихъ окрестъ свободнаго произволенія хотя съ одной стороны стоятъ возжеланныя имъ требованія разумной воли, Богомъ воздѣйствуемыя, но за то и съ другой стоятъ все еще не безъ сочувствія встрѣчаемыя пожеланія воли плотской и страстной, и, противоборствуя первымъ, влекутъ его на свою сторону съ такою силою, какъ иной разъ влекутъ ужемъ подъяремное животное; и только благодать Божія даетъ имъ силу устаивать въ однажды принятомъ намѣреніи. Время противоборства имъ и неуступаніе побѣды ослабляютъ силу ихъ; но борьба отъ этого не прекращается.
Потому пусть никто не мечтаетъ стяжать истинное христіанское благоустроеніе и христіанскія добродѣтели и работать Богу какъ подобаетъ, если не хочетъ нудить себя на отверженіе и побореніе всякихъ страстныхъ движеній плотской воли, не только большихъ, но и малыхъ, которымъ онъ прежде привыкъ удовлетворять охотно и любительно. Въ томъ-то, что по саможалѣнію не хотятъ себя понуждать и себѣ отказывать рѣшительно во всемъ, и лежитъ главная причина, почему такъ мало достигающихъ полнаго совершенства христіанскаго. Ибо когда они, съ трудомъ побѣдивъ большія страстныя склонности, не хотятъ потомъ нудить себя на препобѣжденіе малыхъ, кажущихся ничтожными; то, поелику сіи малыя суть порожденія и выраженія большихъ, удовлетворяя имъ, питаютъ они сіи послѣднія, которыя потому все продолжаютъ жить и дѣйствовать въ сердцѣ, хотя обнаруживаются не въ большихъ размѣрахъ. Сердце потому, при этомъ остается страстнымъ и нечистымъ, и главное — нимало не отрѣшеннымъ отъ самоугодія и саможалѣнія, которыя всегда оставляютъ въ сомнительномъ достоинствѣ всякія дѣла богоугожденія.
Напримѣръ есть такіе, которые, не присвояя себѣ чужаго, не въ мѣру любятъ свое и съ одной стороны слишкомъ иного уповаютъ на него, съ другой бываютъ туги на благотвореніе; другіе, не домогаясь почестей недобрыми средствами, не ставятъ однакожъ ихъ ни во что, а нерѣдко и желаютъ ихъ, еслибы какъ-нибудь устроилось полученіе ихъ, будто противъ воли ихъ; иные опять соблюдаютъ подолгу положенные посты, не отказываются однакожъ удовлетворять желаніе поѣсть вдоволь и сладко, чѣмъ вполнѣ уничтожается достоинство поста; нѣкоторые живутъ цѣломудренно, однакожъ продолжаютъ держать сношенія и знакомства съ нравящимися имъ лицами и услаждаются тѣмъ, не хотя вникнуть, что чрезъ это они большое воздвигаютъ въ себѣ препятствіе къ совершенству въ духовной жизни и единенію съ Богомъ.
Приложу сюда же невниманіе нѣкоторыхъ къ естественнымъ недостаткамъ своего характера, которые хотя не зависятъ отъ произвола, дѣлаютъ однакожъ его повиннымъ суду, когда кто, видя какъ они мѣшаютъ дѣлу духовной жизни, не заботятся не только совершенно ихъ уничтожить, но и вложить въ безвредные предѣлы, когда это возможно съ помощію благодати Божіей, при должномъ къ себѣ вниманіи и ревности. Таковы напримѣръ: нелюдимость, вспыльчивость, впечатлительность и вслѣдствіе того не разсуждающая быстрота въ словахъ, движеніяхъ и дѣлахъ, суровость и ворчливость, упорство и спорливость, и подобное. Всѣ такія несовершенства и немощи естественныя слѣдуетъ исправлять, у однихъ отнимая излишества, къ другимъ прилагая недостающее, и тѣ и другія преобразуя въ соотвѣтственныя добрыя качества. Ибо ничто естественное, какъ бы оно дико и упорно ни было, не можетъ устоять противъ произволенія, когда оно, вооружась благодатію Божіею, возревнуетъ со всѣмъ вниманіемъ и тщаніемъ противостоять тому.
Вслѣдствіе вышесказаннаго бываетъ, что иные и дѣлаютъ добрыя дѣла, но дѣла сіи остаются несовершенными, храмлющими, сплетенными съ похотями, царствующими въ мірѣ (1 Іоан. 2, 16). Отъ того лица сіи нимало не преуспѣваютъ на пути ко спасенію, но вращаются на одномъ мѣстѣ, а нерѣдко возвращаются вспять и впадаютъ въ прежніе грѣхи; такъ какъ, видно, и сначала не вполнѣ возлюбили они добрую во Христѣ жизнь, не всецѣло преисполнились чувствомъ благодаренія къ Богу, избавившему ихъ отъ власти діавола, и не съ совершенною рѣшимостію положили работать Ему единому на благоугожденіе Ему. Отсюда же происходитъ и то, что такіе всегда остаются необученными въ добрѣ и слѣпыми, и не узрѣваютъ опасности, въ какой находятся, думая, что положеніе ихъ прочно, и имъ не угрожаетъ никакая бѣда.
Сего ради, возлюбленный во Христѣ брате мой, убѣждаю тебя, возлюби притрудность и тягостность, какія неизбѣжно сопровождаютъ внутреннюю брань нашу, если не желаешь всегда быть побѣждаемымъ. Такъ совѣтуетъ и премудрый Сирахъ: не возненавиди труднаго дѣла (7, 15). Потому что на этомъ все въ брани сей стоитъ, какъ на основаніи. Чѣмъ сильнѣе возлюбишь ты эту притрудность или безжалостное къ себѣ самоутружденіе въ подвигахъ, тѣмъ скорѣйшую и полнѣйшую одержишь ты побѣду надъ собой и тѣмъ, что въ тебѣ противоборствуетъ высокому добру, а вслѣдствіе того преисполнишься всякою добродѣтелію и благоустроеніемъ, и миръ Божій водворится въ тебѣ.