CXXVII.
Въ древнія времена, смуглыя не считались красивыми или, если и признавались такими, то не носили названія красоты; теперь-же смуглыя наслѣдуютъ красоту, и красота унижается ложными прикрасами: съ тѣхъ поръ, какъ каждая рука присвоила себѣ права природы и стала украшать безобразныхъ искусственной личиной, нѣжная красота утратила имя, ей нѣтъ священнаго убѣжища, она опошлена, если не изгнана совершенно. Поэтому глаза моей возлюбленной черни какъ вороново крыло, и какъ идутъ къ ней эти глаза, какъ-бы носящіе трауръ по тѣмъ, которые не рождены бѣлокурыми, но не лишены красоты и обличаютъ природу въ ея ложной оцѣнкѣ. Они въ такомъ траурѣ, но эта печаль такъ краситъ ихъ, что, по приговору всѣхъ устъ, красота должна быть именно такою.
Сон. СХХVII. Чтобы понять этотъ сонетъ, необходимо помнить, что слово fair означаетъ и бѣлокурый, и красивый. Въ Англіи, сказать, что женщина бѣлокура, — то же самое, что сказать, что она красива.