CXXXIII.
Да будетъ проклято сердце, заставляющее стонать мое отъ глубокой раны. нанесенной имъ мнѣ и моему другу! Не довольно ему терзать меня одного, но долженъ быть еще закрѣпощенъ въ рабство и мой лучшій другъ? Твои жестокіе глаза похитили меня у меня самого, а ты присвоиваешь себѣ еще болѣе жестоко моего другого я! Я покинутъ имъ, собою и тобою; переношу трижды тройное мученіе! Засади мое сердце въ темницу твоей желѣзной груди, но пусть тогда оно, бѣдное, возьметъ на поруки сердце моего друга. Гдѣ бы я ни былъ заключенъ, пусть мое сердце будетъ его стражемъ, тогда ты не станешь употреблять строгости въ моей тюрьмѣ. Но ты будешь дѣлать это, потому что я, будучи заключенъ въ тебѣ, поневолѣ твой, а со мною и все, что во мнѣ.