XIII. Японская музыка. До нас не дошло несомненных памятников японской музыкальной древности; мы не знаем, какого мелодического склада были ее древние мотивы. Для суждений о древней японской музыке не дает материала и японский национальный гимн, хотя, по некоторым сведениям, он очень древнего происхождения. Гимн этот чуть ли не кратчайшего мелодического склада. Содержание его приблизительно такого рода: «Да продлится держава нашего императора тысячи да тысячи лет, пусть он царствует, пока камни в скалы превратятся, пока мох затвердеет». Музыку к японскому народному гимну скомпановал германский капельмейстер Эккерт, вызванный в Я. организовать военные оркестры в преобразованной японской армии; он первый обратил внимание на то, что у японцев нет народного гимна. Была образована особая комиссия, которая решила превратить в гимн старинное японское стихотворение «Кимигайо». Эккерт сочинил к этому стихотворению музыку; комиссия нашла, что в ней прекрасно сохранена японская мелодия. Позже явились указания, что Эккерт вовсе не воспользовался народными японскими мелодиями, а взял готовую музыку из одной игривой песенки и применил ее к японскому гимну. — Японцы издавна были большими любителями музыки: об этом свидетельствуют их древние хроники, по которым при сотворении мира музыка оказывает японскому племени огромные услуги, а в VI стол. до Р. Хр. спасает японское государство от гибели. Первый микадо воодушевляет своими боевыми песнями своих воинов к новому нападению на неприятеля. Музыка, наряду со стихами, доставляла победу и на всенародных поэтических состязаниях. До недавнего времени в Я. считалось, что девушка получила хорошее воспитание, если она знала игру на самизене или на кото (более трудном). Первоначальный источник японской музыки, — говорит доктор Мюллер в журнале «Народо- и естествоведение восточной Азии», — лежит в Китае и Корее, но источник этот не остался неприкосновенным. Заимствованное у китайцев японцы стремятся переработать по-своему. Микадо, сиогуны, иногда и даймиосы содержали свои частные оркестры. Светская музыка сиогуна носит название «но», духовная музыка микадо — «гагакку» или «гакку». Поэтому и музыканты, исполняющие одну духовную музыку — единственные теоретически образованные и владеющие чтением нот, — именуются «гаккунин». Современные профессиональные музыканты в Я. образуют цехи; как некогда наши скоморохи, они странствуют из города в город, из села в село; как наши «виртуозы» на гармонике, балалайке или гитаре, все они — самоучки, ничего не знающие о нотах и теории. Музыканты разделяются в Я. на следующие категории: 1) «Гаккунины», пользующиеся высшим почетом. Даже даймиосы разучивали у них духовную музыку, которая исполняется только у микадо. 2) «Генины», занимающиеся светской музыкой, но теоретически необразованные. Игрок на «кото» — единственный, который знает лады и нотацию светской музыки. 3) Слепые, исполняющие одну простую музыку. Этот третий класс имеет два почетных чина: а) Кенгио и b) Кото. 4) Женщины-музыкантши, стоящие как в музыкальном, так и в общественном отношениях на очень низком уровне. К этому разряду могут быть отнесены многие гейши. В японском репертуаре имеется народная музыка, которая поется крестьянином, рыболовом и др. при работе; мотивы ее напоминают мерную, однообразную псалмодию и подходят, по мнению некоторых, к пению горных жителей Шотландии. Есть у японцев и другой род мелодий, высшего сорта; они принадлежат одному из музыкальных цехов и могут быть только им исполняемы. Для каждого рода музыки существуют отдельные инструменты. Те инструменты, которые употребляются при священной музыке, никоим образом не могут быть применяемы при исполнении другого музыкального рода в оригинальном своем виде: они должны быть тогда изменяемы или по виду, или по числу струн. Японские инструменты очень просты, без всяких вентилей или клавиатур: они — ударные, духовые или струнные, точно такие же, как у китайцев. Чисто японским инструментом является, по Науману, сильно трескучий гобой; он состоит из морской раковины и мундштука, имеющего форму трубки. Единственный струнный инструмент, существующий у японцев, и почти неведомый у китайцев (по Размадзе) — самизен. Это — самый обычный инструмент, пользующийся большим распространением. Им аккомпанируют пению, на нем преимущественно играют гейши и народ. По Размадзе, он состоит из почти кубического небольшого ящика (примерно в один кубич. фут) без всяких отверстий, с прикрепленной к нему в виде грифа изогнутой, длинной шейкой; струн на самизене три; привязываются они наглухо на колках, а на оконечности грифа укрепляются на винтах довольно первобытного устройства, при помощи которых инструмент и настраивается. Играют на самизене лопаточкой, из рога, дерева или черепахи, которою играющий защипывает струны (значит — чем-то в роде греческого электрона, по-японски «батзи»). Имеются у японцев также инструменты, на которых играют смычком. Таков коту, нечто похожее на нашу виолончель (играющий ставит его между колен). Волосы в смычке конские. Самизен имелся в музее покойного князя Вл. Ф. Одоевского, а теперь находится в коллекции московской консерватории. По звуку эти струнные инструменты лютнеобразного характера. Кокиусты играют старинные пьесы, унаследованные ими от предков (фудзию) или обычные современные мотивы (сохою). У японцев имеется, далее, масса всякого рода и вида ударных инструментов: барабаны, имеющие форму солнечных часов, цилиндрические литавры, аппараты со звонками, похожие на наши детские побрякушки. Музыканты театрального оркестра, как и музыканты, исполняющие духовную музыку, носят шапку в роде древнего национального шлема, полукруглого, без гребня. Их главные инструменты — флейта-траверс, флейта Пана, гобой, литавры и гонг, называемый «как-дти-ко». Последний составляет круг, обтянутый выделанной кожей, стоящий на толстой ножке и разукрашенный символическими фигурами и пламенем, имеющими, по всей вероятности, какое-нибудь соотношение с поклонением солнцу. Берлинский проф. музыковедения Оск. Флейшер, написавший прекрасный труд о старинном нотном письме вообще (Neumen-Studien), говорит, что «японцы пользовались или пользуются акцентуацей, которой они снабжают свои декламации». Книга с японской нотацией имеется у Флейшера, но разобрать эти ноты ему не удалось. Сами японцы не знают их значения. Главнейшие и чаще всего употребленные знаки следующего вида: [1]. По целым страницам каждое слово снабжено одним из этих трех знаков. О такой же нотации говорит А. Фишер в своей книге о Японии. Тон у японцев, в их песнопениях, теснейшим образом связан со словом; при каждом тоне японец привык что-нибудь думать или воображать себе. Вообще мы японской музыки не понимаем, она для нас такая же загадка, как наша — для японцев. Японская музыка изобилует полутонами, если не четверть-тонами. Она нередко переходит в одной и той же фразе из мажорного тона в минорный и оканчивает вовсе не в тон. См. Н. Д. Бернштейн, «Японская музыка» в кн. «Я. и ее обитатели» (1904, изд. Брокгауз и Ефрон).
Дополнение
[править]* Японская музыка — см. Н. Бернштейн, «Музыка и театр у японцев» (СПб., 1905); В. Laszky, «Die Anfänge der Musik bei den Chinesen, Japanern und Indern» («Süddeutsche Wochenschrift», № 1, апр. 1905); A. J. Polak, «Die Harmoniesierung indischer, türkischer und japanischer Melodien» (1905); Ю. Курдюмов, «Японская музыка» (1904, № 12 «Русск. музык. газ.»); Piggot, «The Musik and musical instruments of Japan» (1893); H. Riemann, «Ueber japanische Musik» («Musik. Wochenblatt», 1902); Müller, «Ueb. japanische Musik» («Mitteilungen der deutschen Gesellschaft für Ostasien», 1874).
- ↑ Здесь пропуск в тексте издания 1904 г. — Прим. ред. Викитеки.