Жизнь Платона (Карпов)

Жизнь Платона
автор Василий Николаевич Карпов

Из сборника «Сочинения Платона». Источник: Жизнь Платона // Сочинения Платона : в 6 т. / пер. В. Н. Карпова — СПб.: типография духовн. журнала «Странник», 1863. — Т. 1. — С. 1—14.

ЖИЗНЬ ПЛАТОНА.

---

Биографы Платона несогласны в своих мнениях о времени его рождения: одни полагают, что он родился во втором^[1], другие в четвертом^[2] году 87 олимпиады, а иные в первом^[3] 88. Но все согласны в том, что он умер в третьем году 108 ол. (348 до Р. Х.), и что прожил около 81 года^[4]. Основываясь на этих двух несомненных показаниях, и ими, как данными, определяя неизвестное, мы заключаем, что Платон родился в третьем году 87 ол. (429 до Р. Х.), и при том, по исследованию Аста^[5], 7 Таргелиона, который соответствует нашему Маю. Местом рождения Платона Диоген Лаерций (III, 3) почитает остров Эгину и подтверждает свое показание тем, что в третьем году 87 ол. Афиняне, изгнав Эгинян, населили остров новыми жителями, между которыми мог быть и Аристон, отец Платона^[6]. Что же касается до происхождения нашего философа, то древние, может быть, принося дань удивления гению своего века, говорят об этом много баснословного. Верно только то, что Платон, по матери своей Периктионе, которая была дочь Главка и сестра Хармида, происходил от Солона, а по отцу, Аристону, — от знаменитого Афинского государя Кодра^[7].

Воспитание Платону было дано соответственное высокому его происхождению. Образованием его занимались отличнейшие наставники того времени: грамматике учился у Дионисия, гимнастике у Аристона Аргивянина^[8], который^[9] за прекрасную наружность, открытое чело и счастливое телосложение своего ученика, дал ему имя «Платона», вместо прежнего имени «Аристокла». В гимнастике Платон оказал столь великие успехи, что на Истмийских и Пифийских играх явился в качестве публичного атлета. Музыку преподавали ему — Афинянин Дракон, ученик славного Дамона^[10] и Агригентинец Метелл^[11]. Платон занимался также живописью; но с особенною ревностью упражнялся в поэзии и написал несколько лирических, трагических и героических сочинений, которые однако ж впоследствии сжег^[12] и сделался врагом стихотворства^[13]. Древние писатели говорят, что он даже служил в войске и участвовал в сражениях при Танагре, Коринфе и Делосе^[14]. Но это показание вовсе несправедливо; потому что во время сражения при Танагре (88, 3 ол.) Платону не могло быть более четырех лет, а в битву Делосскую ему было около шести.

Прежде нежели Платон вступил в число Сократовых учеников, Кратил познакомил его с философиею Гераклита: так говорят Аристотель и Апулей^[15]. Но по свидетельству Диогена Лаерция и Олимпиодора^[16], Платон слушал Кратила уже после смерти Сократа, и его именем назвал один из своих разговоров. Из этого разговора видно, что Кратил действительно был последователем Гераклита; но Платон не обнаруживает к нему уважения, как к своему учителю, а смотрит на него, только как на памятную книгу Гераклитовых мнений. Поэтому свидетельство Аристотеля можно понимать так, что Платон еще в юношестве изучил Гераклита посредством дружеского собеседования с Кратилом. Диоген Лаерций (III 6) к числу Платоновых учителей относит также и Гермогена, последователя Парменидова, значит, ученика Элейской школы. Этот факт, по догадке Теннемана^[17], найден следующим образом: основываясь на словах Аристотеля, что Платон слушал философию Гераклита у Кратила, заключили, что учителем его был тот самый Кратил, именем которого он назвал один из своих разговоров; а как в этой же беседе разговаривает и Гермоген, последователь Элейской школы, то, для сообразности, почли и его учителем Платона. Несомненно в этом отношении то, что Платон еще с ранних лет занимался философиею Пифагора и Анаксагора: это видно из тех разговоров, которые написаны им при жизни Сократа. Но как он изучал Пифагора? — из сочинений ли, например, Филолая, или устно, чрез Пифагоровых последователей, — определить трудно.

Имея около двадцати лет от роду (92, 3 ол.), Платон вступил в число слушателей Сократа^[18] и был учеником его в продолжение десяти лет^[19]. Элиан, Диоген, Апулей и другие, описывая этот период Платоновой жизни, снова примешали много вымыслов; так что сказаний их, без строгой критики, нельзя принять за истинные. Несколько вероятные сведения, относящиеся к этому времени, состоят в том, что Платон приходил в суд, как защитник обвиняемого Сократа, что судьи приказали ему сойти с кафедры^[20], что он, вместе с Критоном, Критовулом и Аполлодором, советовал Сократу присудить себя к денежному штрафу (в 30 мин) и вызывался внесть его^[21].

По смерти Сократа, Платон, вместе с другими его учениками, переехал в Мегару к Эвклиду^[22]. Этот переезд должен был случиться на 31, а не на 28 году его жизни, как утверждает Диоген (III, 6). Потом он ездил в Киринею к математику Феодору, и в Италию — к Пифагорейцам. Древние писатели о путешествиях Платона рассказывают не одинаково. Одни^[23] говорят, что он прежде путешествовал в Египет, а потом в Италию; другие,^[24] напротив, что прежде в Италию, а потом в Египет. По словам Диогена Лаерция (III 6), Платон сначала отправился в Киринею к Феодору, а после в Италию и Сицилию. Это сказание достовернее потому, что на обратном своем пути из Сиракуз в Афины, он был высажен и продан. При том Цицерон говорит: Sed audisse te credo, tum vero Platonem, Socrate mortuo, in Aegyptum discendi causa, post in Italiam contendisse. Также в книге de finibus: nisi enim id faceret, cur Plato Aegyptum peragravit, ut a sacerdotibus barbaris numeros et coelestia acciperet? Cur post Tarentum ad Arhytam? Cur ad reliquos Pythagoreos, Echecratem, Timaeum, Locros? Из слов некоторых писателей можно заключать, что Платон путешествовал и по Азии. Так Цицерон говорит^[25]: Ultimas terras lustrasse Pythagoram, Democritum, Platonem accepimus. Но еще яснее Лактанций^[26]: Soleo mirari, quid cum Pythagoras et postea Plato amore indagandae veritatis accensi, ad Aegyptios et Magos et Persas usque penetrassent, ad Iudaeos tantum non accesserint. По словам Климента Александрийского^[27], Платон у Вавилонян изучал астрономию, у Ассириян — их мудрость, у Евреев — их законы и религию; а по Олимпиодору, он посещал и Финикию. О цели его путешествий древние писатели говорят различно. По свидетельству Цицерона^[28], он путешествовал в Египет для того, чтобы у тамошних жрецов учиться арифметике и астрономии, а по сказанию Квинтилиана^[29], чтобы вступить в таинства Египетской религии. Впрочем, странно было бы представлять какую-нибудь определенную цель его путешествий: люди мыслящие, во все времена любили обогащаться познаниями различных стран света; а в древности для Греков какая страна могла быть привлекательнее Египта, — отечества Эллинского образования, сокровищницы восточной мудрости? По словам Диогена Лаерция (III 6), сопутниками Платона были, Эврипид и Книдиец Эвдокс^[30]. Но Эврипид умер в 93, 2 ол.; следовательно не мог сопутствовать Платону. Во время Страбона, в Илиополисе показывали еще место, где жили Платон и Эвдокс^[31]. Диоген говорит, что они находились там тринадцать лет (не три ли только?) и введены были в таинства Египетских жрецов. Плутарх в сопутники Платону дает еще Симмиаса, ученика Сократова^[32].

В Киринее у Феодора Платон учился математике: так говорит Апулей (Do habit. Doctr. Plat. p. 2). Но математик Феодор, которого, еще прежде смерти Сократа, слушали многие молодые Афиняне, изображается в Платоновом Теэтете просто, как эмпирический геометр и последователь Пифагора. В этом разговоре Сократ как будто шутит над ним и вызывает его на диалектическую борьбу. Такое свидетельство Платона ни сколько не подтверждает слов Апулея.

Когда Платон, на возвратном пути из Египта, прибыл в Карию^[33], — Делос прислал к нему депутацию с просьбою изъяснить слова оракула, который приказывал усугубить алтарь на острове Делосе. По прибытии в Афины, или, может быть, прямо из Карии, Платон предпринял другое путешествие в Тарент, к известнейшим в то время Пифагорейцам, — однако ж не для того, чтобы вступить в их школу, как думали древние, но вероятно для возобновления с ними прежних дружеских связей^[34]. Что он не был учеником Архита и других Пифагорейцев, это ясно даже из его упреков^[35] Эвдоксу и Архиту, которые, прилагая механику к стратегии, по его мнению, унижали геометрию, потому что от предметов умственных переводили ее к материальным.

Из Тарента и Великой Греции Платон отправился в Сицилию — по мнению одних^[36] для того, чтобы видеть извержение Этны; по словам сочинителя седьмого письма — для того, чтобы собрать опыты, относящиеся к законодательству и политике; некоторые же^[37] говорят, что Дион, благородный юноша^[38], побуждаемый громкою славою Платона, упросил своего государя и родственника пригласить его в Сиракузы. Платоновы наставления, продолжают они, сделали на Диона столь сильное впечатление, что, возненавидев развратную жизнь изнеженных Сиракузян, он вознамерился со временем освободить своих сограждан от ига деспотической власти и осчастливить их постановлением новых, мудрых законов. Но Дионисию беседы Платоновы не были так приятны, как Диону: напротив, они возбудили в нём мысль посягнуть даже на жизнь Афинского мудреца; и только покровительство Аристомена и Диона могло спасти его от смерти. Впрочем Дионисий успел уговорить Спартанского посланника Полиса взять Платона на свой корабль и продать его на острове Эгине, который в то время вел войну с Афинянами. Таким образом Платон был продан; но Киринеянин Аннихерис^[39], выкупив его за 20 или за 30 мин, препроводил в Афины.

Возвратившись в отечество, Платон открыл философскую кафедру в Академии^[40], находящейся в предместии Афин, где был и собственный его сад^[41]. О методе его учения и правилах школы дошло до нас мало достоверных сведений. Олимпиодор говорит, что почитая математику наукою, необходимою для философа, Платон над дверьми своей аудитории сделал следующую надпись: ουδεὶς ἀγεομέτρητος ἐισίτω^[42]. Уроки его, также как и Пифагоровы, говорят, разделялись на эсотерические и эксотерические: но достоверно ли это мнение, — увидим ниже. Учение Платона было столь увлекательно, что его слушали соотечественники и иностранцы, юноши и старики, полководцы и политики. Из бесчисленного множества Платоновых слушателей, история сохранила знаменитые имена Тимофея, Фокиона, Иперида, Димосфена и других.

Чрез 20 лет от основания Академии (103. 1 ол.), Дионисий Старший умер, и на престол Сицилии вступил сын его Дионисий Младший. Говорят, что Дион, не теряя из виду политического своего плана, просил юнаго государя пригласить к себе Платона и вместе с тем писал к самому философу, чтобы он не отказался от приглашения^[43]. Дионисий действительно сделал по желанию своего родственника, — и Платон, сдав на время академическую кафедру Гераклиту Понтийскому, отправился со Спевзиппом в Сиракузы. Государь принял его очень милостиво, даже с отличною честию^[44]: однако ж надежда Диона не исполнилась; потому что в его дело вмешалась другая политическая партия, управлявшаяся историком Филистом. Она навела на Диона подозрение в том, что он, под предлогом попечения об образовании Дионисия, скрывал намерение овладеть его престолом. Поэтому Дион был изгнан из Сицилии, а Платон с трудом получил позволение возвратиться в Грецию. Впрочем, не смотря на столь враждебные чувствования к Платону, Дионисий вскоре снова и не однократно звал его в Сиракузы, прислал за ним корабль и обещался исполнить все его желания касательно Диона. В тоже время Дион, Архит и другие Пифагорейцы извещали его, что Дионисий совершенно посвятил себя философии и настоятельно просили не отвергать его приглашения. Убежденный этими просьбами, Платон, в четвертом году 104 олимпиады, предпринял третие путешествие в Сицилию^[45]; но, по приезде туда, скоро заметил, что друзья представляли ему надежды несбыточные. Рассмотрев дело вблизи, он нашел в Дионисии, вместо искреннего расположения к философии, одно тщеславие: поэтому начал опять приготовляться к отъезду; а Дионисий старался удержать его. Между тем, в отношении к Диону, приняты были меры еще строжайшие. Дионисий, будучи, по праву родственника, опекуном сына Дионова, объявил за последним половину имущества, принадлежавшего отцу, и продал всё недвижимое его имение. В тоже самое время подвергся великой опасности и Платон, приняв к себе Гераклида, друга Дионова, которого обвиняли в возмущении Дионисиева войска, а разговор Платона с Феодотом, другим другом Дионовым, еще более раздражил Дионисия; так, что Афинский философ отдан был под стражу и со дня на день ожидал смерти. Узнав о столь бедственном положении своего друга, Архит, под видом посольства, отправил к Дионисию Ламиска, который наконец упросил его отпустить Платона и выдать ему путевые деньги. На возвратном пути Платон узнал, что Дион, во время Олимпийских игр, готовился к войне против Дионисия; а потому последний отъезд его из Сицилии был в первом году 105 олимпиады.

Вот краткое обозрение рассказов, дошедших до нас из древнего мира, о путешествиях Платона в Сицилию и об обстоятельствах его там пребывания. Судя по историческому достоинству тех источников, откуда они почерпнуты, их нельзя почитать несомненными. Усвояемые Платону письма, из которых Плутарх, Диоген Л. и другие заимствовали изложенные нами факты, суть произведения вероятно одного из учеников, или почитателей Платона; следовательно, все сказания о намерениях нашего философа, о его пребывании в Сиракузах, о его отношениях к Диону и Дионисию, совершенной достоверности не имеют. Несомненным здесь должно почитать только то, что Платон из Тарента прибыл в Сиракузы по приглашению Диона, который, находясь в связях с Тарентскими Пифагорейцами, узнал чрез них о славном мудреце Афинском; что по смерти Дионисия Старшего, Дион пригласил его в другой раз, вероятно с тем намерением, чтобы Платон преподал юному государю истинно благие правила, отклонил его от привычек порочной жизни и своим влиянием расположил его сердце к дяде, который никогда не пользовался его любовью. Приняв это за верное, должно согласиться, что путешествуя в Сицилию, Платон не имел ни философской, ни политической цели, не замышлял государя сделать философом, а его государство — республикою, и осуществить свою политическую идею: одно только чувство дружбы к Диону и надежда быть полезным Дионисию, заставили его подвергаться опасностям пути и превратностям политической жизни. Справедливость этой мысли особенно подтверждается тем местом в четвертом разговоре Платона о законах, где он монархическое правление предпочитает всем прочим, и для мудрого законодательства требует государя мудрого, юнаго, одаренного хорошими способностями ума, образованного, мужественного и с возвышенными чувствованиями. Это место всегда может быть апологиею Платона и в отношении к Дионисию^[46].

Хотя сочинения и философия Платона гораздо более знакомят нас с его характером, нежели самые свидетельства современников; однако скажем несколько слов и о его характере. Платон, говорят^[47] не был так весел, откровенен и любезен, как Сократ, но казался скрытным и угрюмым, и, по тогдашней пословице, совершенно изгнал из Академии бога веселости и смеха. Но изгнание смеха и веселости могло казаться недостатком только для людей легкомысленных, и в таком веке, когда учил Платон, то есть, когда Греки искали во всём более развлечения и блеска, нежели наставлений и пользы. Говорят также, что он питал тайную вражду к прочим ученикам Сократа, или по крайней мере презирал их^[48]. Это конечно могло быть: он не имел хорошего понятия о философии Антисфена, Аристиппа и Эвклида. Слава академии, всеобщее удивление, приносимое в жертву её основателю, внутреннее сознание преимущества пред современными мыслителями, — всё это легко могло расположить Платона к некоторому самомнению и гордости. Но если, по пословице, и Гомер иногда дремал; то почемужь не дремать Платону! За то, по свидетельству Плутарха^[49], он сам себя строже наказывал за гордость, нежели враги его. К числу врагов и завистников Платона Диоген Л. (III. 34. 35) относит преимущественно Ксенофонта, который, как бы состязаясь с Платоном, старался писать в том же роде и о тех же предметах, о которых писал он. Поводом к этой неизвестной у нас прагматической полемике, говорят, послужил невыгодный отзыв Платона о Ксенофонтовой киропедии, выраженный в его государстве^[50]. Наконец упрекают Платона и в том, что он вносил в свои творения чужие мысли, даже чужие сочинения^[51], что все его разговоры суть просто компиляции^[52], что его Тимей есть список с древней рукописи Тимея^[53], что его государство — не что иное, как переработка Протагоровых антилогий^[54], что он весьма много заимствовал у комика Эпихарма и для той же цели купил три книги Пифагоровы. Но если Платон и пользовался чужими мыслями, то пользовался как гений, который, собирая материалы, дает им собственную форму и творит новое, оригинальное, неподражаемое. Вот что говорит об этом Thiersch^[55]: Platoni vero illud non est opprobrio vertendum. Nam quod erat profundum ejus ingenium et infinita mentis capacitas, omnia, quæ ab aliis aut inventa aut disputata erant, intento studio recolebat secum atque fovebat, ut divino ipsius lumine illustrata miraque arte efformata novo tum splendore tum cultu in conspectum hominum emitterentur. Licet igitur vel centum Timones et Athenaei, magnorum ingeniorum humiles ipsi osores, loca nobis monstrarent, in quibus multiplicis eruditionis fontes ante stagnaverint, quam Platonis afflatu in limpidos liquores mutata profluerent, nihil tamen ejus laudi derogare possent. Quæ enim Platonis studio retractantur, ea Platonis propria fiunt, cujusque tandem antea fuisse perhibeantur.

Платон умер, как сказано выше, в первом году 108 ол., и при том в месяце Экатомвеоне (а не в день своего рождения, в Таргелионе, как полагает Сенека^[56]. Он прожил 81 год и, кажется, до последней минуты своей жизни, то писал, то исправлял написанное^[57]. По смерти этого великого мужа, на восковой его доске нашли пролог его государства с множеством перемарок и поправок^[58]. Афиняне воздвигли ему памятник с надписью, не в дальнем расстоянии от Академии, в которой он был погребен; а Митридат, по свидетельству Фаворина^[59], приказал Силаниану сделать статую Платона и поставил ее в Академии.

---

Примечания

1. По показанию Неанта у Diog. L. III 3.
2. Nunnesius ad vit Arist. p. 34. 76 sqq. Dodwell. de cyclis. dissert. X. § 80 p. 609.
3. Diog. L. III. 2. Scalig. Euseb. chron, 1592. p. 100. Tenneman Syst. d. Plat. Philos. B. 1 p. 5.
4. Diog. L. III. 2.; Cicer. de senect. 5; Senec. Epist. 58 § 27.
5. Ast Platons Leben und Schriften S. 14.
6. Corsini fast. attic. T. III. p. 230. sqq.
7. Греки называли Платона божественным — или потому, что его предки, Солон и Кодр, производили свой род от Нептуна, или потому, что его учение отличалось особенною высотою и почти всегда обращалось к чувству религиозному. Впрочем древность не затруднялась в приискании основания для подобных названий. Спевзипп, племянник Платона, выдумал басню, что дядя его родился не от Аристона, а от Аполлона, еще в детстве Периктионы, и что дивный дар слова, которым обладал Платон, был предзнаменован в младенчестве его роем пчел, который, влетев к нему в уста, когда он спал, положил в них сот. Apul. de dogm. Pl. p. 249.
8. Diog. Laert. III. 4.
9. Tzetzes утверждает, что имя Платона дано ему Сократом. Chil. 6. hist. 51, Chit. II hist. 390. Повод к этому названию понимают различно: одни, — ὅτι πλατύσωμος (широкотелый) ἦν. Senes. epist. 58; другие, — propter πλἀτὺ, copiosum atque apertum dicendi genus. Plin. Lib. 1. epist. 10; а Тимон Силлограф имя Платона производит от πλᾶσαι образовать, — ὠς ἀνέπλασε Πλάτων πεπλασμένα θαὺματα ειδώς.
10. Olymp. p. 77.
11. Plut. de musica p. 1136.
12. Ἥφαιστε, πρόμολ᾽ ὧδε, Πλάτων νῦν σεῖο χατίζει: (Ифест! приди сюда Платону ты теперь нужен) сказал Платон, бросая в огонь свои стихотворения.
13. Известно, что поэзию Платон изгнал из идеального своего государства. De Rep. 11. p. 377 sqq.
14. Diog Laert. III. 8. Afllian. V. H. VII. 14.
15. Arist. metaph. 16; Apuleus p. 2. et antea quibem, dicit, Heracliti secta fuerat imbutus.
16. Diog. L. III. 6.
17. Tenneman Syst. cl. Plat. Philos. B. I. p. 10.
18. Диоген Лаерций (III 5) рассказывает, что Сократ видел во сне, будто молодой лебедь, оперившись на груди его, вдруг распростер крылья, взлетел высоко и огласил воздух восхитительною песнею. Когда после того Аристон привел к нему Платона, — старец-философ вскричал: «вот мой лебедь!»
19. Сократ умер в 95, 1 ол. или за 400 л. до Р. Х.
20. Diog. Laert. II. 41. Menag. p. 94.
21. Так говорится в апологии Сократа.
22. Diog. Laert. II. 106.
23. Cicer. de finib. V. 29. Val. Max. VIII. 7. 3.
24. Quintil. inst. orat. 1. 12_§ 15. Apulei p. 2.
25. Tuscul. quaest. IV 19.
26. Inst. IX. 2.
27. Admonit. de gent. p. 46. A.
28. De fin. V. 29.
29. Inst. orat. 1, 12. § 15. Lucan. Phars. X. 181. Georg. Cedren. synops. hist. T. 1. p. 94. B.
30. Диоген Лаерций (VIII. 86) почитает его учеником Платона. Cicer. de divin. II. 42. Plut. advers. Col. p. 1126. D.
31. Strab. XVII. § 29. p. 558.
32. De däemoniò Socratis p. 578.
33. Так повествует Плутарх De daem. Socr. p. 579. B.
34. См. Phaedon, p. 61. D. E. Wittenb. p. 130.
35. Plut. vitae paralellae illustt. imperat. v. Marcellus.
36. Diod. Syc. XV. 7. Athenag. XI 507. Apulei p. 3. Diog. Laert. III. 18. Olympiod. p. 79.
37. Corn. Nepot. X. 2.
38. Epist. VII. 324. A. 326. A. Cicer. de orat. III. 34. Plut. Dion.
39. Diog. Laert. III. 20. Plut. 960. A.
40. Diog. Laert. III. 7. τὸ δ᾽ἔστι γυμνάσιον προἁστειον ἀλσῶδες, ἀπό τινος ἣρωος ὀνομασθέν Ἐκαδήμου.
41. По словам Диогена Лаерция (III. 20), Платон возвратил Аннихерису деньги, заплаченные им за его свободу; но Аннихерис купил на них усадьбу, или загородную мызу близ Академии, и подарил ее Платону.
42. Без знания геометрии, никто не входи.
43. Epist. VII. 329. C.
44. Svidas Heracl. Epist. II. 73. Aelian. IV. II. V. 18. Plin. H. N VII. 30. Menz in Aristippi vita (Hal. M. 173 9) p. 25.
45. Corsini de die nat. p. 107. 113. Barlelemy voyage du jeune Anach. примеч. к главе XXXIII. T. IV. p. 278. spp. Платон был тогда 69 лет от роду. Epist. VII. 338 C. ἀποκρινὰμενος, ὅτι γέρων τε ἐίην.
46. В письмах, усвояемых Платону и его друзьям, есть намеки, по которым можно думать, что он находился в тесной связи с сильными в то время аристократами, рассеявшимися по Сицилии, Италии и Греции, и что эта связь прикрывалась завесою тайны и образовала Пифагорейский союз. Но сомнительно, чтобы Платон был членом этого братства; потому что он вообще не любил тайных обществ и мало ценил дружбу людей соединенных для какой бы то ни было сокровенной цели. См. Письмо VII p., 333. D. Платону не приписывают никаких политических замыслов во время пребывания его в Сиракузах, но приписывают их Спевзиппу. См. Plutarch. Vit. Dion.
47. Diog. L. III. 26. Aelian III. 35. см. Meiner’s Geschichte des Ursprungs, Fortgangs und Verfalls der Wissenschaften. Th. II. B. VIII. Cap. 3.
48. Diog. L. III. 34, 35.
49. Plutarch. VIII. 178.
50. Книга: περί παλαιἄς τρνῆς, приписываемая Аристиппу, и эпиграммы у Диог. Л., будто бы написанные Платоном, обвиняют нашего философа в худой нравственности: но эти документы столь сомнительны, что ни сколько не могут служить основанием для подобных обвинений. Diog. L. III. 29. Athen. XIII. p. 589. О вражде Платона с Ксенофонтом чит. Böckh. de Simultate, quam Plato cum Xenophonte exercuisse fertur.
51. Diog. L. VI. 27.
52. Athen. XI p. 15.
53. Timon. Aul. Gell. III. 17.
54. Diog. L. III. 37.
55. Diatrib. de Aristobulo 1806. p. 65.
56. Epist. L. VIII. § 27.
57. Cicer. de Senect. 5.
58. Dionys. Halicarn. de comp. verb. c. 25. Quint. inst. orat. VIII. 6. Muret. var. lect, XVIII. 8.
59. Diog. L. III. 25. На пьедестале этой статуи была надпись: Μητριδάτης ὁ ᾿Ροδοβάτον Πέρσης Μούσαης εὶκόνα ἀνέθετο Πλάτωνος, ἣν Σιλανίων εποίησεν.