«Это было вчера поутру, на зарѣ!» говорилъ мѣсяцъ. «Въ большомъ городѣ не дымила еще ни одна труба, а я на трубы-то какъ разъ и глядѣлъ. Изъ одной изъ нихъ высунулась сначала чья-то голова, а потомъ и туловище по поясъ; руки держались за края трубы. «Ура!» Это былъ мальчишка-трубочистъ; онъ въ первый разъ въ жизни пролѣзъ черезъ всю трубу и теперь глядѣлъ изъ нея на Божій свѣтъ. «Ура!» Да, это, небось, не то, что карабкаться по узкимъ колѣнамъ каминныхъ трубъ! Вѣтерокъ такъ пріятно освѣжалъ лицо трубочистика, а ужъ что за видъ открывался ему оттуда! Весь городъ былъ какъ на ладони, а вдали виднѣлся и зеленый лѣсъ. Вдобавокъ въ ту же минуту взошло солнце. Его круглый, румяный ликъ глянулъ въ лицо трубочистика; оно такъ все и свѣтилось отъ радости, даромъ что порядкомъ было замазано сажей. «Теперь весь городъ можетъ любоваться мною! И мѣсяцъ, и солнце!» сказалъ онъ и замахалъ метлой.»
Г. Х. Андерсенъ. Собраніе сочиненій Андерсена въ четырехъ томахъ. Томъ третій. Изданіе второе — С.-Петербургъ: Акціон. Общ. «Издатель», 1899, С.313—339