With what truth J may say— Roma! Roma! Roma! Non è più come era prima!
Как верно я могу сказать — О, Рим! О, Рим! О, Рим! Уж ты не тот, что прежде!
Погибший мой Вильям, в котором Какой-то светлый дух дышал,
И ликом нежным, как убором, Своё сияние скрывал. 5 И сжёг его лучистым взором, — Здесь прах твой тлел и остывал; —
Но ты не здесь, и, коль виденье,
Как ты, ушло в уничтоженье,
Твой склеп во мне, как боль мученья.
10 О, где ты, нежное дитя? Хочу я тешиться мечтою,
Что травы и цветы, блестя, Среди могил живут — тобою,
Своей листвою шелестя. 15 Горят твоею красотою; —
Хочу я думать, что в цветы
Вложил любовь и краски — ты,
Душою, полной красоты.
Вильям Шелли, красивый голубоглазый мальчик, которого горячо любили и Шелли и Мэри, умер в Риме, трех с половиной лет от [473]роду. Красивый пантеистический образ этого стихотворения более подробно развит в поэме Адонаис.
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
См. также одноимённые страницы.