Моща — нетленное тело угодника Божия (Словарь живого великорусского языка Вл. Даля)
Мощи — тела святых христианской церкви, оставшиеся после их смерти нетленными (Словарь Брокгауза и Ефрона)
К разряду психологически действующих демонстраций VIII отдел относит также и публичный культ мощей.
22-го октября 1918 года, при приеме на учет богослужебного имущества Александро-Свирского монастыря, Петрозаводской губ., в литой раке, весящей более 20-ти пудов, вместо „нетленных“ мощей Александра Свирского, была обнаружена восковая кукла.
Это известие, переданное коммунистической прессой во все, даже отдаленные углы Советской России, естественно вызвало крайнее смущение, как в стане церковников, так равно и среди тех обывательских масс, коими религиозные суеверия и предрассудки не были окончательно изжиты. В многолюдных собраниях резолютивным путем сами же трудящиеся массы начали требовать осмотра содержимого в раках и в других местах.
Таким образом, по почину и настойчивому требованию самих же трудящихся, в целом ряде губерний, в присутствии духовенства, экспертов-врачей и представителей Советской власти было произведено, по имеющимся в VIII Отделе сведениям, 63 вскрытия мощей. Вскрытия эти обнаружили целый ряд фальсификаций, при помощи которых служителя культа обманывали народные массы. Оказалось, что серебряные гробницы, часто блистающие драгоценными камнями, содержали в себе либо истлевшие, превратившиеся в пыль кости, либо имитацию тел с помощью железных, обмотанных тканями каркасов, дамских чулок, ботинок, перчаток, ваты, окрашенного в телесный цвет картона и т. д.
Особо бьющие в глаза случаи фальсификаций были обнаружены при вскрытии мощей Тихона Задонского, Митрофана Воронежского, Ефросинии Суздальской, Питирима Тамбовского, Артемия Веркольского и др. В Жабынской пустыни, Тульской губ., массивная гробница, в которой, по уверениям церковников, якобы находилось нетленное тело Макария, оказалась совершенно пуста.
Насколько сильно церковники были скомпрометированы скандальным для них разоблачением мощей, можно судить уже по тому, что патриарх Тихон еще 19-го февраля 1919 г. счел себя вынужденным обратиться к епархиальным архиереям с особым „доверительным“ письмом, в котором заявляет, что „считая необходимым по обстоятельствам времени (!) устранить всякий повод к глумлению и соблазну“, он поручает архиереям „по собственному их усмотрению и распоряжению с архипастырской заботливостью и рассуждением, устранить всякие поводы к соблазну в отношении святых мощей во всех тех случаях, когда и где это признано будет необходимым“.
Сами церковники были отлично осведомлены о всех фальсификациях. Это видно, например, из того, что член синода, митрополит Сергий 20-го февраля 1919 г., за № 207 А, предлагает Владимирскому епархиальному совету принять к неуклонному исполнению особые правила „положения св. мощей в раки и выставления их для благоговейного поклонения верующим“. Из этих „правил“ мы узнаем, что „перекладывать мощи ватой, устраивать для них особые тюфячки и другие приспособления отнюдь не нужно“, „предварительно положения в раку необходимо расположить кости на прилично покрытой доске (картон и под) и плотно к ней прикрепить отдельными повязкам или обшей пеленой (можно зашить)“, „если же мощи сохранились в виде нескольких разрозненных костей“, в этом случае митрополит рекомендует „собрать их в какой-либо приличный ковчежец (металлический или деревянный), который и оставить в раку (если она уже есть)“.
Митрополит Сергий, несмотря на свои слишком откровенные указания, все же предвидит возможность массы самых разнообразных „недоуменных случаев“, а посему настоятелям монастырей, приходов, благочинным предписывает „в случае каких либо недоумений при применении этих правил обращаться за указаниями к местным преосвященным викариям или к нему“. „Каждый, — заключает Сергий, — во вверенном ему городе, соборе или монастыре должен принять соответствующие меры и о последующем донести мне“.
Таким образом, по сигналу из недр патриаршей канцелярии, параллельно с публичным освидетельствованием на местах мощей, в присутствии трудящихся масс и представителей Советской власти, начинается тайный предварительный осмотр этих мощей, исключительно представителями духовенства, при чем последние, по совету патриарха, в „целях устранения всякого повода к глумлению и соблазну“ производят очистку рак от таких предметов, как, например, коробки из под сардин, брошки с надписью „Шура“ и т. д. „Обретение“ этих именно предметов в раках „святых мощей“ было точно зафиксировано в протоколах вскрытия, подписанных представителями самого же духовенства. Осмотр мощей в Твери застает кости князя Михаила Тверского уже обряженными в новые одежды самого последнего производства. Процесс новгородских церковников с епископом Алексеем во главе показал, что, оперируя сообщенным выше посланием Тихона, церковники неоднократно прибегали к новым приемам обмана.
Деятельность VIII Отдела в данной „мощенной эпопее“ выразилась в сообщении на места инструкций к установлению организованного порядка вскрытий, гарантирующего соблюдение известного такта по отношению к религиозным чувствам сторонников православной религия. Так, например, VIII Отдел от своих провинциальных работников требовал, чтобы вскрытие производилось в наиболее благоприятное для данной операции время и отнюдь не во время богослужений, чтобы к участию в осмотре мощей были бы привлекаемы самые широкие массы (от рабочих организаций, волостных советов, профес. союзов и т. д.), чтобы самый процесс вскрытия (распоясание, снятие одежд, извлечение черепа, костей и проч., содержимого в раке), где то окажется возможным, непременно бы поручался представителя духовенства.
В течение 3-х лет ведется трудящимися массами борьба с таким испытанным способом влияния католической и православной церквей на слабую психику темных масс и собирания доходов, каким являются мертвые тела или вернее их имитация. За свободу эксплуатации этих мертвых тел так упорно, всеми доступными им средствами, борются церковные круги б. правящей церкви.
Необходимо констатировать, что в этой области борьбы с клерикализмом неизменно и решительно выступали преимущественно пролетарские и красноармейские массы, несмотря зачастую на оппортунистическое или инертное отношение интеллигентных верхов советских органов и тех или иных деятелей.
Так до сих пор, несмотря на требования, идущие от трудовых и партийных элементов населения и несмотря на настоятельную необходимость ликвидировать такие очаги народного вредного психоза и влияния черносотенных организаций, как Сергиевская Лавра, она до сих пор, благодаря шумихе, какую обыкновенно поднимают в подобных случаях клерикалы и которая благодаря употребляемым ими приемам принимается ошибочно за чистую монету (напр. собирание монахами никем не проверенных подписей среди жителей местечек, заинтересованных в процветании лавочек, или просто обывателей, по инерции ставящих свои подписи под любой петицией) в смысле из’ятия „мощей“ еще не ликвидирована.
Принципы, проводимые VIII Отделом в вопросе о мощах таковы:
1) Местные органы Советской власти обязаны стремиться к полной ликвидации старинного, испытанного в течение веков, способа гипнотизации в эксплуатации масс, каким является культ мощей,
2) В зависимости от конкретных местных условий (состав населения, закоренелости предрассудков в силу невежества, сила и авторитетность, местных организаций и т. д.) местная власть обязана, если нет соответствующих благоприятных условий для решительной операции, предпослать ей широкую агитацию и пропаганду, правильно поставить культурно-просветительную работу во всех ее видах и формах, как своими силами, так и с помощью содействия соответствующих центральных органов.
Лишь после того, как такая предварительная подготовка произведена и есть уверенность, что трудовые элементы вполне понимают смысл советского мероприятия в этой области, VIII Отдел рекомендует действовать со всею решительностью и последовательностью (конечно, избегая всяких не нужных и вредных оскорблений чувств верующих, дающих пищу для воплей церковников), ни в коем случае не останавливаясь на полумерах.
Лучше совсем не приступать к вскрытию мощей, чем вскрыв их, остановиться в раздумье и нерешительности перед ворохом гнилых костей и всякого тряпья. Если же ликвидация начата, то необходимо ее закончить вплоть до помещения останков в музей.
Исходя из этих принципов и опираясь 1) на постановление Коллегии Н. К. Ю. еще от 14 февраля 1919 г., 2) на резолюцию 3-го Всероссийского С’езда деятелей советской юстиции, от 25-го июня 1920 г., 3) на принципиальное мнение Совета Народных Комиссаров и, наконец, 4) на требования, поступавшие с мест от представителей самих же трудящихся масс, Народный Комиссариат Юстиции 25-го августа 1920 г. распубликовал особый циркуляр, коим предлагалось следующее: 1) местные исполкомы при соответствующей агитации последовательно и планомерно проводят полную ликвидацию мощей, опираясь на революционное сознание трудящихся масс, избегая при этом всякой нерешительности и половинчатости при проведения своих мероприятий, 2) ликвидация названного культа мертвых тел, кукол и т. п. осуществляется путем передачи их в музеи и 3) в случаях обнаружения шарлатанства, фокусничества, фальсификаций и иных уголовных деяний, направленных к эксплуатации темноты, как со стороны отдельных служителей культа, так равно и организаций бывших официальных вероисповедных ведомств, — отделы юстиции возбуждают судебное преследование против всех виновных лиц, при чем ведение следствия поручается следователям по важнейшим делам при отделах юстиции или Наркомюста, а самое дело разбирается при условиях широкой гласности.
Помещая сводку вскрытий, выясняющую, между прочим и дальнейшую судьбу уже вскрытых мощей, здесь мы должны только сказать, что осмотр мощей по городам Советской России в общем был произведен без каких либо экцессов и волнений на этой почве. Вскрытие мощей, как то свидетельствуют все органы нашей печати, повсюду на местах произвело религиозный перелом даже в наиболее темной и умственно отсталой части нашего крестьянства.
Так в самарской газете „Коммуна“ напечатано письмо крестьянина, в котором последний заявляет: „Пора нам протереть себе глаза, а духовенство вывести на свежую воду!“
Делегатки 2-й владимирской беспартийной конференции, осмотрев в кафедральном соборе местные мощи, приняли следующую резолюцию: „мощи, называемые нетленными, есть обман, затуманивание голов трудящегося народа со стороны буржуазии, и отныне делегатки с’езда, убедившись в этом, на деле обещают бороться с религиозными предрассудками среди широких масс трудящихся женщин. Протестуя против религиозного обмана и всяких выдумок духовенства, участницы с’езда призывают всех трудящихся женщин отказаться от религиозных предрассудков, этого наследия капиталистического строя“.
В том же Владимире красноармейцы местной караульной роты принимают энергичную резолюцию, где попов именуют „лизоблюдами капиталистов, кои, пользуясь мощами и запугивая ими крестьян, сознательно задерживали их развитие“. В своей резолюции владимирские красноармейцы „шлют проклятие всем, кто проповедовал им эту ложь“.
Таким образом, наблюдения и сообщения с мест показывают, что при полной ликвидации очагов культа имитированных мертвых тел, население и в особенности новое поколение с изумительной быстротой перестает интересоваться этим культом; память о нем сохраняется лишь у стариков и старушек, да у тех элементов населения, кои питались „от угодников“, т.-е бывших лавочников, рестораторов, содержателей притонов, блинных рядов, бань, и т. д.