О Ное праведном (Афанасьев)/1914 (ВТ)

О Ное праведном

См. Народные русские легенды. Источник: Афанасьев, А. Н. Народные русские легенды. — М.: Книгоиздательство «СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ», 1914. — С. 126—133..

14. О Ное праведном

Заставил Гасподь слипова ды бизрукыва караулить сад. Бизрукый яблыка ни дастанить, слипой ни на́йдить. Паспели яблыки, пашли духи сладкии. «Малый, как-жа нам яблычка пакушить?» — Садись вирхом на мине, а я пыдвизу к яблынки. Слипой нарвал пазуху яблык. Бизрукый узрил Бога, драгнул ат яблынки бежать. Слипой ат плеч (он за̀ пличи диржалси — вирхом на безрукым) атарвалси, ударилси аб земь, ды-й абмер. Гасподь приходить: «бизрукый, иде слипой?» — Омырык яво ашиб. Гасподь приходить к слипому: «слипой, с чаво ж ты абмер? абманываишь ты мине, слипой! ни омырык тибе ушиб, ты с пличей убилси с бизрукыва!» — Абманул я тибе, Госпыди! прасти мине. Прастил слипова, ды-й пашол.

Сыбрались караульщики, на варата́х стаять. Идет дьявыл: «здрастуйти, рибята! што ж вы яблык ни јдитя?» — Как-жа нам их есть? у мине рук нету, у ниво глаз. Я ни дастану! — А я ни найду! «Плохи ж вы, рибята, кады в саду яблык ни јидитя.» — Мы ни ухитримся, как их есть! «Эка, как? бизрукый пади ударьси аб яблыню, а слипой падбери!» Яблынки были насажины друг ат друга на сажню. Бизрукый как ударилси аб яблыню — увесь тот сад абтрес. Слипой лег на пуза, прикатал усю траву — всё яблыки искал. Ну, Гасподь приходить: «караульщики, хто ж у вас сад абтрес?» — Ветир поднялси, увесь сад абтрес! «Ат чаво-жа яблыни пазавяли?» — Ат яснава со(л)нца! «Ат чаво-жа нижнии бака папрели?» — Ат сильныва дожжа! «А хто-жа у вас в саду траву примял?» Слипой гаварить: «у мине живот балел, всё каталси!» — Врешь ты, слипой! всё абманываишь мине! Сабрал Гасподь караульщикав, узял огнинныи прутьи, выбил их огнинными прутьими: «выдитя, праклятыи калеки, вон из маиво саду, пабирайтиси по миру атныни да веку!»

Гасподь сказал: «дай-жа я сделаю Ноя Правидныва, штоб у маем у свети была правда». Приставил сабаку голую караулить Ноя Правидныва: «сматри ж ты, сабака, никаво ни пущай сматреть маиво Ноя Правидныва!» Приходить дьявыл к сабаки: «пусти мине, сабака, Ноя Правидныва пысматреть!» — Мне Гасподь ни вилел никаво пущать. «Хатя ты ни пущаишь мине Ноя Правидныва пысматреть, а я тибе дам шубу и на руки и на́ ныги; придет зима, придуть марозы — ни на́дыть тибе избы.» Дал дьявыл сабаки шубу; сабака пустила дьявыла пысматреть Ноя Правидныва. Дьявыл ахаркыл, апливал Ноя Правидныва; стал Ной синий, зиленый, дурной… странно на Ноя глидеть стало! «Штож ты, сабака, да Ноя дьявыла дапустила? штож я тибе гаварил!» — А штож ты мине без шубы приставил? «Штоб ты цирковныва звону ни слыхала, у Божий храм ни хадила!» Взял Гасподь, апасли той сабаки, Ноя вывырызал (sic): аплевыные, ахоркыные в сиредку… Из Ноевыва рибра сделал Гасподь жину Евгу. «Ну, Ной с Евгаю Правидныи! усе плады ештя; аднаво плада ни трогайтя, вот с той-та яблынки». Евга гаварить: «Ной Правидный! ат чаво ж эта так Бог гаварить: усе плады ештя, а с аднаво ни трогайтя? Давай пакушаим!» Съели па яблычку, па разу укусили… друг друга зыстыдились: Евга пыд лапух, а Ной пыд другой, друг ат друга схаранилиси. Приходить Гасподь: «Ной Правидный! игде ты?» — Я вотын! «Иди ка мне!» — Я наг! Ной гаварить: Госпыди! сатвари нам адежу. Вышли ани к ниму; выбил их Гасподь огнинными прутьими, выгнал из саду вон!

Выслымши из саду Ноя Правидныва, умилилси Гасподь. «Ной Правидный, гаварить, у нас будить чириз три года патопа; штобы ты в три года кавшег выстраил. Ной Правидный! кавшег строй, да жине ни сказывай, што строишь!» Пашол Ной Правидный у рощу строить кавшег; строить год, строить два. Дьявыл приходить: «Ной Правидный, што делаишь?» — Разве ты слипой? ты видишь, што я делаю! «Я вижу, што ты строишь, ды ни знаю!» — И ни ве́ляна тибе знать! Дьявыл ударилси из рощи к Ноивый жине, к Евги: «Евга, успраси ты у мужа, што он делаить?» А Ной Правидный жине атказываить: «я так па рощи хажу, на древья сматрю, сам сибе забавляю!» — «Ен ни па рощи гуляить, ен што-й-та рубить!» — Я ни знаю. «Сделай-жа ты квасу, наклади хмелю!» — Усхвалил сам сибе Ной: «слава тибе, Госпыди! састроил сибе судно за палгода патопы». Приходить, стал кушать: «Евга, нет ли чаво пакушамши напитца?» Напилси квасу, лег атдыхать. «Ной Правидный! два года ходишь, да мне правды ни скажишь, што-й-та такоя ты рабатаишь?» — Экая ты! Вот асталась палгода да первыва мая; у маи-месицы, у первым числе, будить патопа! — Атдахнумши, приходить Ной к кавшегу: увесь кавшег дьявыл разметал. «Экая!… пригряшил я дли(я) тибе!» Шесть месицыв ен јиво сыбирал ни пимши, ни емши, и дамой ни хадил. Приходить-жа Господь: «Ной Правидный, сабирай-жа всяких звирьев у кавшег па паре, и дичи, пладов всяких.» Собрал-жа ен зверьев всяких, и ужов, и пладов всяких. «Будить, гаварить Господь, патопа: затопить и леса, и луга, и балота, и дама! Будить патопа на двинадцать сутык.» Ной забрал всё.

Дьявыл гаварить: «Евга, как-жа мне с табою у кавшег залесть?» — Я ни знаю! «Разуй леваю ногу, да глянь скрозь ноги на мине; а патыль (до тех пор) ты ни лезь у кавшег, пакыль страшная патопа ни настанить, пакыль вада ни разальетси увизде; ен на тебе закричить: лезь ка мне, акаянная, а то утопнишь! Как ен тибе акаяннай назавет — и я с табой улезу. А датыль не лазий.» Евга глянула скрозь ноги, Ной закричал: «лезь-жа ты ка мне! лезь-жа скарея, акаянная!» Как сказал Ной, дьявыл как сигнеть (прыгнет) у кавшег и паплыл; скинулся (обратился) мышью — кавшег пратачил. Уж узял эту дыру галавой и заткнул, игде мышь пратачила. Плавыли ани адинатцать сутык па вазморью, па этай пы патопи. Паслал Ной Правидный ворана: «палити-жа ты, чёрнай воран, узнай есть ваде панижения, али нет?» Воран литал, литал, нашёл падла и стал кливать на острави. «Иде ж ты был, воран?» — Я, говарить, аташол да падла кливал! «Как-жа ты ни паслушил? мы тибе пасылали пысматреть вады; ведь всякая душа да хвалить Госпыда! будь-жа ты, воран, как пень гарелый; будь-жа у тибе дети гадавыи: как дитей даждешьси — сам акалей!» Ведь как воран даждетца дитей, выходить, выкормить, — сам акалеить; ведь ани все калеють! «Лити ж ты, голубь; пысматри ж ты патопы: спадаить ли, прибавляить ли?» Литал, литал, голубь; патопа сбавила на три аршина; и нашёл ен такоя места, сухоя, игде можна кавшегу вылести на край. Приплыли х(к)ъ пристыни.

Приходить Господь: «што вы живы ли усе?» — Слава ти, Госпыди! усе живы! «Выходитя ж вон!» Усе вышли; напаследак дьявыл сиг! «Вот, Госпыди, хотел мине утапить; веть я вотан! я тибе бальшой враг!» — Кали ж ты мне бальшой враг, вазьми ж ты мине за руку. Вазьметь дьявыл Госпыда папирех руки, да ни поймаить — руку апустить. «Дай-жа я тибе вазьму за руку!» Как вазьметь Гасподь дьявыла за руку, — «ой, ой, ой! я буду тибе хоть меньшой брат!» — всё, вишь, у братья лезить. «Лезь-жа ты, меньшой брат, у моря, дастань зимли горсть: давай зимлю засивать.» Ани прибились х(к)ъ кургану, а кругом всё моря стояла. Полез дьявыл в моря, схватил зимли горсть, да ни вытащил — всие размыла! Раз слез, другой, третий слез… у читвертай полез. «Брат, гаварить Господь, скажи: Госпыди Иисус Христос!» Сказал дьявыл: Госпыди Иисус Христос! нырнул в моря и вытащил зимли у горсти с макавых два зирна. «Лезь-жа ищо, этай зимли мала!» — Пастой-жа, гаварить сам сибе дьявыл, я запхаю сибе за щику зимли: што Гасподь будить делать, я сибе тожа сделаю. Взял Гасподь перехрястилси, кинул зимлю на три стораны: сделались па взморью луга, леса, рощи… ровна! «Госпыди, а штож за маи труды, какоя будить угожения?» — Пасажали мы белый свет; можеть, тибе будуть хвалити, мине поминати; я и тем буду даволин.

«Ну, Ной, живи на зимли, радися, пладися!» — Госпыди, скора ж ат мине ат аднаво белый свет нарадитца? Господь гаварить: «ты мужика сваляй из глины, а господ из пшенишныва из теста». Барзой кабель стаял сзади, схватил пшенишный ком да бижать: ат Варонижа да нашива сила всё аднадворцев и............... «Госпыди, я насилил народу ат Варонижа ды Куракина на двести на восемдесят верст. Госпыди, у чом-жа нам жить будить? народу я распладил многа!» Господь дал им тапоры, срубил им избы: «живитя, вот вам избы!» — Госпыди, на чом-жа нам работать? Дал Гасподь лошадь. «Да чем-жа јие абратать?» Господь свизал обрыть^[1], свизал хамут. Вот спирва сыбралось чилавек сорык народу абгарнуть (окружить — см. Опыт обл. словаря, стр. 131) лошадь ды загнать в хамут, а там обрыть вздернуть; стали впириди, растапырили хамут да обрыть! Господь паймал лошадь, запряг: «вот вам, гаварить, изба, лошадь, упряж; живитя да мине хвалитя!» Вот мы таперича живем да и хвалим јиво: «слава тибе, Госпыди! што усе паказал». — (Доставлена П. В. Киреевским.)

---

Примечания А. Н. Афанасьева

14. О Ное праведном

Начало этой любопытной легенды заимствовано из «притчи о теле человеческом, и о душе, и о воскресении мертвых». Притча эта встречается во многих рукописных прологах XIII, XIV, XV и XVI столетий и между сочинениями Кирилла Туровского, который передает ее в более распространенном изложении (см. Рукописи графа А. С. Уварова, том 2, стр. XLVI—LI, 137—141). Конечно, отсюда она перешла в народные сказания, и это служит новым свидетельством того влияния, какое оказывала книжная литература на устную. Для сличения приводим здесь самую притчу:

«Человек некто добра рода насади виноград, и оплотом огради, и отходя в дом отча своего: «кого, рече, створю стража дому моему и притяжанию? Аще бо поставлю сде от предстатель моих, то потеряют мой труд. Но сиче створю: поставлю стража хромча и слепча, да аще кто хоще украсти от враг моих в винограде, слепець чюеть, а хромець видит; аще кто от сего всхощеть, хромець убо не имать ногу дойти, слепец же аще поидет — в пропастех убьется». И посадив я, отыде. Надолзе бо седящим им, и рече слепече ко хромчю: «что убо благоухание полетаеть изнутрь врат?» Отвеща хромець: «многа блага господина наю внутрь есть, иже неизреченьная вкушения; но понеже премудр есть господин наю, мене посади хромого, а тебе слепого, и не можеве того дойти и насытитися». — Отвеща слепече хромчю: «почто еси сих не возвестил да быхове не жадала? Аще бо слеп есмь, но ногы имам и силен есмь носити тя: ныне бо возми кошь, и всади на мои плещи, и аз тя несу, а ты мне путь поведай; и вся благая господина наю обоемлеве. Да егда приде господин наю, укрыется дело наю от него; аще мене воспросить, и реку: ты веси, господине мой, яко слеп аз есмь; аще ли тебе вопросить, ты же речи: аз хром есмь, и тако премудруеве господина наю». Всед же хромець на слепеца, и шед окрадоста овощь господина своего. По времени же пришед господин винограда, и види его окрадена, повеле привести слепца, и глагола: недобра ли тя поставих стража винограду моему, почто еси окрал его? Отвеща слепече: «Господи, ты веси, яко слеп есмь; аще бых хотел дойти, не вижю дойти; но крал есмь хромець, а не аз». И повеле господин блюсти слепеца, дондеже приведуть хромца. Призвану же хромчю, начастася спирати. Хромець глаголаше слепчю: «аще не бы ти носил мене, николи же могл бых там дойти, понеже хром есть». Слепець же глаголаше: «аще бы не ты мне путь поведал, то не бы аз там дошел». Тогда господин, сед на судищи, нача судити, и рече господин: «яко же еста рекла (крала), тако да всяде хромець на слепца». Вседшю бо хромьчю на слепца, повеле бити немилостивено».

В народной легенде вместо хромца выведен безрукий. — Далее легенда воспользовалась библейскими сказаниями об Адаме и Ное, но передает их в искаженном виде, смешивая события и перепутывая их баснословными народными преданиями. Сюда вошли и некоторые рассказы из старинного животного эпоса. Так народное суеверие представляет, что собака первоначально была сотворена голою, без шерсти; Бог заставил ее стеречь от демонских козней тело первосозданного человека; нечистый грозит собаке зимними морозами и, соблазняя, дает ей мягкую шубу; Любопытны роли, которые играют в ковчеге мышь и уж. Нечистый ухитряется, влезает в ковчег и в виде мыши прогрызает в нём дыру; уж затыкает ее своей головой. После потопа следует вновь создание земли и людей; очевидно устный рассказ относит здесь в конец то, что должно было стоять в начале. Предание о создании земли записано г. Терещенком (Быт русского народа, ч. V, стр. 44—45) с некоторыми подробностями, которых недостает в нашей легенде:

«В начале света благоволил Бог выдвинуть землю. Они позвал чёрта, велел ему нырнуть в бездну водяную, чтобы достать оттуда горсть земли и принесть ему. — Ладно, думает сатана, я сам сделаю такую же землю! Он нырнул, достал в руку земли и набил ею свой рот. Принес Богу и отдает, а сам не произносит ни слова… Господь куда ни бросит землю, то она вдруг является такая ровная, ровная, что на одном конце станешь — то на другом всё видно, что делается на земле. Сатана смотрит… хотел что-то сказать и поперхнулся. Бог спросил его: чего он хочет? Чёрт закашлялся и побежал от испугу. Тогда гром и молния поражали бегущего сатану, и он где приляжет — там выдвинутся пригорки и горки; где кашлянет — там вырастет гора; где привскачет — там высунется поднебесная гора. И так бегая по всей земле, он изрыл ее; наделал пригорков, горок, гор и превысоких гор.» В карпатской колядке поется, что при начале света два голубя спустились на дно моря, достали оттуда песку и камня, из которых и были созданы земля и небесные светила.

Доисторические предания, уцелевшие почти у всех индоевропейских народов, рассказывают, что само божество научило первоначально человека строить жилища, ковать металлы и возделывать землю^[2]. На Украине есть поверье, что сам Господь дал Адаму плуг, а Еве прялку — в то время, как они нарушили заповедь и были высланы из рая^[3]. Согласно с этим напечатанная нами легенда повествует о том, как Господь выучил людей строить избу и запрягать лошадь. Между русскими крестьянами ходит еще другое предание о постройке избы: долго люди не умели придумать, как бы охранить себя от непогоды и стужи; наконец чёрт ухитрился и выстроил избу: всем бы хороша: и тепло, и уютно, да темно, хоть глаз выколи! Уж ангел Господень научил прорубить окно, и с тех пор стали люди строить избы с окнами. Предание это носит на себе печать весьма древнего происхождения. Злой дух, как представитель темной силы, мрака, по народным поверьям боится света и исчезает с первыми лучами солнца^[4], всё, что имеет связь с светом исходит не от него, а даруется божеством добра и правды.

Примечания

1. Мочальная или веревочная узда. (Опыт обл. великор. словаря, стр. 135)
2. См. статью: Мифическая связь понятий света, зрения, огня, металлов и проч. (в Архиве историко-юридич. сведений о России, т. 2, половина 2-я).
3. Русск. Беседа 1856 г., т. 3, стр. 74: статья Максимовича.
4. Крик петуха, предвозвещающий восход солнца, прогоняет нечистых духов. Сличи с Kinder-und Hausmärchen, ч. 2, стр. 519.

Это произведение не охраняется авторским правом. В соответствии со статьёй 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации не являются объектами авторских прав официальные документы государственных органов и органов местного самоуправления муниципальных образований, в том числе законы, другие нормативные акты, судебные решения, иные материалы законодательного, административного и судебного характера, официальные документы международных организаций, а также их официальные переводы; государственные символы и знаки (флаги, гербы, ордена, денежные знаки и тому подобное), а также символы и знаки муниципальных образований; произведения народного творчества (фольклор), не имеющие конкретных авторов; сообщения о событиях и фактах, имеющие исключительно информационный характер (сообщения о новостях дня, программы телепередач, расписания движения транспортных средств и тому подобное).