Того22VI ж 22-го числа июня в воскресенье после обеда онаго ж крестьянина Петра Лукьянова нанял, чтоб он довёз меня с людьми и экипажем в большой своей лодке до города Кеми, 50 вёрст за два рубли пятьдесят копеек, а если доставит в Соловецкий монастырь, до которого от деревни Сорокиной 90, а от города Кеми 60 вёрст, то за пять рублей; и сделавши на той лодке простую, на скорую руку для защиты от дождя и морского холодного ветра каюту и склавши в неё экипаж, не могши в двое суток дождаться благополучного попутного ветра, а при небольшом противном ветре дождавшись идущей обратно в море нам попутной прибылой воды, в восемь часов по полудни поехали с четырьмя гребцами греблею.
Отъехавши от деревни Сорокиной семь вёрст, была в нашем виду в левой стороне матёрая земля, выдавшаяся мысом в море, называемая крестьянами тамошнями Рас-Нос; а в правой стороне много разной обширности островов, которые сделались от многоводия; которое ж лето вода бывает мала, тогда оные острова так становятся сухи, как бы и матёрая земля, с коею они соединяются. В половине двенадцатого часу вода начала прибывать с моря, и не могши против её быстрого стремления ехать, пристали к матёрой земле, называемой Выг-наволок, до которого от деревни Сорокиной десять вёрст. Здесь настоящий Выг-реки исток в Белое море, и от сего места началась морская солёная вода. Берег онаго наволока каменный, положистый, на коем разведя огонь, вышедши из лодки, обогревшись, напился чаю и поужинавши, во ожидании покуда станет вода сбывать в море, пошли ночевать в лодку. 23-го числа в понедельник с половине седьмого часа утра при небольшом противном ветре, с попутною, опять в море идущею водою, поехали греблею. Едучи от сего наволока, вблизи нас в правой стороне рядом один с одним три острова Кимелища, а против их в левой стороне остров Медвежий, во окружности до четырех вёрст. В 3 часу пополудни для обеда пристали к острову Полта Корге, который кругом до десяти вёрст; на берегу сего острова есть деревянная маленькая часовенька; в ней, как сказывают тамошние жители, погребено какой-то утопшей женщины или девицы тело, и над могилой её поставлена гробница и покрыта тремя шелковыми пеленами с нашитыми на них серебреными большими крестами. От онаго острова, пообедавши, поехали при том же небольшом противном ветре греблею ж в половине четвёртого часу. Здесь в правой и в левой сторонах имели в виду множество островов, у которых берега голые каменные, а другие усыпаны мелким камнем; некоторые ж из них не только лесом, но и землею ни мало не покрыты, а настояще каменные. В восьми верстах от города Кеми есть на море две высоких каменных горы, называемых Кельяками; они составляют род ворот, вводящих в губу, к городу и реке Кеми; на оные горы взойтить человеку никак не можно, затем что они вид свой имеют каменных столбов. Проехавши от Кельяков четыре версты, настало реки Кеми устье, где она, идучи мимо города, впадает в Белое море; здесь отделилась речная вода от морской; оною рекою, за незнанием нашего лоцмана в реке фарватера, ехали до города четыре версты всю ночь.
Отъехавши же от деревни Сорокиной морем 70, да Кемью рекою четыре, а всего 74 версты, 24-го числа во вторник, в день рождества Иоанна Предтечи, в семь часов утра пристали к городу Кеми. Сей город стоит по обе стороны реки Кеми (по которой он и название таковое ж имеет), в четырёх верстах от Белого моря; в нём две деревянных церкви: 1‑я — соборная, по течению реки на правой стороне, внутри городского строения, настоящий храм Успению Пресвятыя Богородицы, пределы — Николаю Чудотворцу и преподобным Зосиму и Савватию Соловецким; 2‑я — приходская, на маленьком реки Кеми островку, рождеству Иоанна Предтечи.
На сём острове есть остатки деревянных башен и стен прежнего городка, построенного в древние времена от набегов иноплеменных и разбойников. Третию ж церковь строят новую на кладбище, версты полторы от города, во имя Живоначальной Троицы. При всех оных церквах один протопоп, два священника и один дьякон, а дьячков и пономарей два крылоса. Во оном городе купеческих и мещанских старых деревянных в разных местах непорядочно построенных 225 дворов, в них мужеска пола 450 душ. Торгуют только мелочными нужными для крестьянства товарами, да и то очень малоглавный же их торг в Санкт-Петербурге, в Архангельске и других городах морскими рыбами и морских зверей кожами и салом, что всё закупают у приморских крестьян в большом количестве, сколько кому капитал позволит; сверх же того, имеющие изрядный достаток для онаго рыбного и звериного морского промысла ездят на своих мореходных ладьях (которые им с оснасткою становятся от четырёх до семисот рублей) на берега Северного окияна до Килдюина; бедные ж на тех ладьях нанимаются в работники и отходят в заработки в Санкт-Петербург и другие города; прочих же никаких торгов, заводов и промыслов не имеют и живут бедно. Огромный их гостиный двор состоит из одной лавочки, в которой едва на десять рублей товару найтить можно; впрочем, во всём городе не нашли мы ни водки сладкой, ни крепкой, ни виноградных вин. Народ по моему примечанию склонен общественно к расколу, так как и вообще весь Северный край заражён разновидными сими ересьми. Но приметя как попы живут зажиточно и с ними дружно, думать надобно, что они либо не гораздо ослеплены, либо от корыстолюбия попов потакаемы так размножаются, хотя не в пример против других селений и городов они посещают церкви многолюдно, что мы в помянутый праздник приметили. В уезде сего города дворцовых и экономических крестьян мужеска пола до 4.000 душ; они почти все промышляют морскою рыбою и зверьми, хлебопашество ж имеют одни только отдалённые от моря крестьяне, каковых там весьма мало, но и те по холодному от моря климату не могут своим хлебом продовольствоваться, а каждый год прикупают в Архангельске месяца на два и занимают в Кеми из казённого запасного хлебного магазеина; для ж заплаты податей и домашних расходов зарабатывают деньги морским же промыслом, выделыванием морских зверей кож и шитьем рыболовных сапогов.
В проезд мой во оном городе были господа присутствующие: городничий — капитан Михайло Егорович Темирязев; расправный судья — подпоручик Михайло Васильевич Васильев исправник — прапорщик Александр Кирилов Афанасьев; уездный казначей — прапорщик Николай Иванов Новиков. Казённого нового деревянного строения: для присутственных мест один дом; соляной, винный и хлебный магазеины; для казначейства каменная палатка одна; городского строения по плану строющихся деревянных новых домов только шесть, а каменных ни старых, ни новых нет ни одного.
По отслушании в праздничной церкви литургии был в квартере помянутого городничего, потом пришедши в свою квартеру, в дом того города купца Иева Прокопьева, в нём отобедавши и отдохнувши, к вечерни ходил в соборную церковь, а от толь пришедши в квартеру, расплатился с показанным деревни Сорокиной крестьянином Петром Лукиным, сверх же того за прокат его ладьи до Соловецкого монастыря дал ему рубль. После чего пришли ко мне городничий и расправный судья, и с ними просидел до полуночи. В час же по полуночи при противном не очень большом ветре, с данными от городничего четырьмя гребцами и пятым лоцманом, двое солдат и трое из мещан, поехали греблею. По выезде из реки Кеми на море имели в виду множество островов.
25-го числа в среду, отъехавши от города Кеми 30 вёрст, в 8 часов по полуночи для обеда и отдыху гребцам пристали к каменному острову, называемому Немецкий варак (так его называют потому, что в старинные времена, как сказывают тамошние обыватели, на нём приставали, подходя к Соловецкому монастырю Шведы, прибавя ещё к тому, будто они все на нём окаменели; но я, ходя из любопытства по острову, не видал ни одного камня похожего на человека, а такое же каменье, как и на прочих островах). Оный остров во окружности не больше двух вёрст, весь как будто из одного камня, только имеет сделавшиеся от воды узкие расселены и не широкие с пресною водою лощины, и по ним редкий маленький лесок и белый мох; сей остров тем больше достоин примечания, что имеет вверх три холма, разделяющиеся не широкими площадками, и так высок, что я во оный проезд нигде подобного ему не видал; вкруг его, неподалеку один от другого, небольших, каменных же 47 островов, которые все вообще называются Кузавами и Немецкими островами; на самом верху сего острова все проезжающие в Соловецкий монастырь и обратно ставят деревянные большие и малые кресты, где и я, с вырезанием своего имени, года, месяца и числа, поставил крест. От онаго острова, пообедавши при солнечном сиянии, при противном не очень большом ветре и при противной приливной с моря воды, большою салмою, по которой не видно было вблизи нас островов, поехали в половине 2‑го часа пополудни греблею.
Подъезжаючи к Соловецкому монастырю и острову, проезжали мимо небольших островов Бабья, Воротня и Песья Корги, три сенные да две парусинные лудицы; из них на Бабьей Корге, когда князь Мещерин покорял живших в Соловецком монастыре монахов и бельцов, тогда их на ней наказывал и многих казнил смертию, кои там и погребены; а против Воротней Корги, во означение для приезда к монастырю фарватера двумя поставленными в воду большими крестами, между которыми ездят, сделаны вороты. Проехавши от Немецких островов или Кузовов 30, от города Кеми 60, а всего от деревни Сорокиной Белым морем 134 версты, того ж 25‑го числа июня в среду в 8 часов по полудни, приехав
.jpg)
к Соловецкому монастырю, стали квартерою во отведенных за монастырскою стеною в деревянных гостиных кельях. Приезд к нему от западу от города Кеми.