По возвращеніи Великаго Князя Главнокомандующаго изъ поѣздки въ Галацъ и Браиловъ, въ Кишиневѣ стало извѣстно, что Его Высочество намѣренъ 1-го мая двинуться налегкѣ въ Румынію и основать свою главную квартиру въ городѣ Плоешты, въ виду того, что уже почти всѣ части дѣйствующей арміи двигаются къ Дунаю по румынской территоріи.
29-го апрѣля, въ пятницу, съ утреннимъ шестичасовымъ поѣздомъ выѣхали за границу нѣсколько штабныхъ офицеровъ и чиновниковъ, для предварительныхъ распоряженій и приготовленій къ пріему Его Высочества въ Плоештахъ; вмѣстѣ съ этими лицами отправилась часть конвоя Главнокомандующаго (72 казака при трехъ офицерахъ), 120 лошадей и экипажи Великаго Князя и генералъ-адъютанта Непокойчицкаго.
30-го апрѣля, въ четыре часа пополудни, съ высокой колокольни Кишиневскаго собора загудѣлъ по городу призывный благовѣстъ большаго колокола. Массы народа уже заранѣе наполняли бульваръ и толпились вокругъ собора, тщетно спѣша проникнуть внутрь храма, который былъ совершенно полонъ. Все городское духовенство, въ блестящемъ облаченіи, стояло двумя рядами отъ алтаря до главнаго входа; на амвонѣ епископъ Павелъ, съ крестомъ въ рукахъ, ожидалъ прибытія Великаго Князя. Все кишиневское общество — мужчины и дамы, старики и дѣти, православные и неправославные безразлично стремились занять мѣста, съ которыхъ можно было бы хоть что нибудь видѣть и слышать. Всѣ наличные представители военнаго сословія, администраціи, гражданскихъ и земскихъ учрежденій, начальство и ученики всѣхъ учебныхъ заведеній въ особыхъ группахъ присутствовали какъ во храмѣ, такъ и на прилегающей къ нему площадкѣ. Экипажи за экипажами безпрестанно подъѣзжали къ собору, и новыя толпы народа со всѣхъ сторонъ стремились туда же — на призывный благовѣстъ колокола.
Наконецъ, въ четверть пятаго, къ главному входу собора подкатила хорошо извѣстная кишиневцамъ четверка великолѣпныхъ вороныхъ коней Великаго Князя и изъ открытой коляски вышелъ Главнокомандующій со своимъ Августѣйшимъ Сыномъ и, среди толпы народа, прослѣдовалъ внутрь храма. Преосвященный началъ напутственный молебенъ, по окончаніи котораго, съ большимъ чувствомъ произнесъ напутственное слово, сдѣлавшее на массу присутствовавшихъ сильное и торжественное впечатлѣніе. Вотъ это слово:
«Великія чудеса во благо израильскаго народа совершилъ Господь Богъ чрезъ великихъ вождей израильскихъ — Моисея и Іисуса Навина. Своею побѣдительною десницею Онъ освободилъ израиля отъ тяжкаго египетскаго рабства; провелъ его по дну Чермнаго моря и Іордана какъ по сушѣ, потопивъ египтянъ въ пучинѣ морской; побѣдилъ Амаликову силу въ пустынѣ; сокрушилъ твердыни Іерихона и другихъ городовъ ханаанскихъ; истребилъ нечестивые народы ханаанскіе, повелѣвъ даже солнцу стати до окончательнаго пораженія Іисусомъ Навиномъ аморрейскихъ полчищъ, и даровалъ землю обѣтованную въ достояніе израилю. Славно прославился Богъ израилевъ чрезъ великихъ избранниковъ своихъ Моисея и Іисуса Навина!
«Славно да прославится Господь Богъ нашъ и чрезъ Благочестивѣйшаго Государя нашего Императора, чрезъ Тебя, Благовѣрный Государь, стяжавшій Себѣ, во время пребыванія Твоего среди насъ, безграничную по силѣ, искренности и теплотѣ, любовь всѣхъ, и чрезъ предводимое Тобою христолюбивое воинство. Съ твердою вѣрою, упованіемъ и смиреніемъ, св. Церковь молитъ и не перестанетъ молить споборавшаго Моисею и Іисусу Навину Господа, да удивитъ Онъ и на Тебѣ и сподвижникахъ Твоихъ милости Свои и да явитъ на васъ и чрезъ васъ силу и славу Свою. Да поможетъ Онъ Тебѣ съ Твоимъ воинствомъ побѣдоносно, безъ тяжкихъ потерь и жертвъ, перейдти родной Дунай, а всѣ преграды къ переходу препобѣдить и уничтожить, корабли вражескія попалить огнемъ, потопить въ глубинѣ водной и разметать по лицу земли и воды, какъ уже и разметанъ одинъ изъ нихъ. Да сокрушитъ Онъ силою оружія Твоего твердыни вражескія, заграждающія защитникамъ путь ко угнетеннымъ. Да содѣлаетъ Онъ для васъ стропотные, неудобопроходимые пути горъ балканскихъ путями гладкими и легкими. Да воскреснетъ Богъ на помощь вамъ, и да расточатся враги имени Христова: да бѣжатъ отъ Лица Божія и вашего, при каждой встрѣчѣ съ вами, ненавидящіи Господа и Христа Его; яко исчезаетъ дымъ, да исчезнутъ и враги ваши, и всѣ оплоты и твердыни ихъ. А страдальческіе народы христіанскіе да возвеселятся, — да содѣлаются свободными и счастливыми обладателями родныхъ земель своихъ и да воспоютъ, во срѣтеніе вамъ, побѣдную пѣснь: «Поимъ Господеви: славно бо прославися (Исх. XV, 1) въ избавленіи насъ отъ ига турецкаго, болѣе тяжкаго и невыносимаго, чѣмъ само иго египетское».
«Сила Креста Христова, преведшая израильтянъ чрезъ море Чермное и поразившая Амалика въ пустынѣ, да спобораетъ Тебѣ всегда и вездѣ. Симъ Христовымъ Крестомъ — побѣждай».
Впечатлѣніе на слушателей этой рѣчи, и въ особенности второй ея части, отъ словъ: «да воскреснетъ Богъ на помощь вамъ», произнесенныхъ архипастыремъ съ глубокимъ и торжествениымъ внутреннимъ чувствомъ, было необычайно сильное, возвышающее духъ, вызывающее твердую рѣшимость на трудъ и подвиги.
1-го мая, къ шести часамъ утра, всѣ представители военной и гражданской власти, духовенства, суда, ученаго сословія, города и земства вмѣстѣ съ толпами народа собрались на кишиневскій вокзалъ — проводить Главнокомандующаго, котораго сопровождали слѣдующія лица: Великій Князь Николай Николаевичъ Младшій; семь личныхъ адъютантовъ Главнокомандующаго; лейбъ-хирургъ докторъ Обермиллеръ; состоящіе: въ распоряженіи Его Высочества полковникъ Газенкампфъ и при Особѣ Его Высочества французскій военный агентъ, полковникъ Гальяръ; начальникъ штаба дѣйствующей арміи, его помощникъ свиты Его Величества генералъ-маіоръ Левицкій 1-й и адъютантъ начальника штаба; начальники отдѣленій штаба: строеваго — полковникъ Левицкій 2-й, инспекторскаго — полковникъ Колбе, канцеляріи—дѣйствительный статскій совѣтникъ Стефенъ, военно-топографическаго отдѣла — полковникъ Обломіевскій; штабъ-офицеръ надъ вожатыми — полковникъ Артамоновъ, его помощникъ подполковникъ Фрезе и два переводчика; начальникъ артиллеріи — генералъ-адъютантъ князь Масальскій, съ двумя состоящими при немъ офицерами; начальникъ полеваго инженернаго управленія — генералъ-маіоръ Деппъ, съ двумя офицерами; полевой интендантъ арміи, дѣйствительный статскій совѣтникъ Аренсъ, съ двумя офицерами; дѣйствительный статскій совѣтникъ Нелидовъ съ частью дипломатической канцеляріи; оффиціальный корреспондентъ «Правительственнаго Вѣстника» и состоящій при Его Высочествѣ художникъ Макаровъ[1].
Ровно въ шесть часовъ утра тронулся поѣздъ, провожаемый молитвами и благословеніями большой толпы кишиневскихъ жителей, въ радушной средѣ которыхъ Его Высочество провелъ около пяти мѣсяцевъ. Утро было теплое, блистательно свѣтлое, что́ особенно радовало отъѣзжающихъ, послѣ столькихъ дней продолжительнаго, свыше пятинедѣльнаго ненастья.
Въ Унгены, гдѣ уже заранѣе былъ приготовленъ завтракъ, прибыли въ полдень, а въ половинѣ втораго часа дня переѣхали русскую границу. Черезъ полчаса пріѣхали въ Яссы, гдѣ на платформѣ толпилось множество русскихъ и румынскихъ офицеровъ и солдатъ и масса публики. Префектъ дистрикта и префектъ города представились съ депутаціями Великому Князю, который любезно поблагодаривъ ихъ за вниманіе, поздоровался съ караульнымъ взводомъ казаковъ и нѣкоторыми другими частями нашихъ войскъ, выстроенныхъ шеренгами, безъ оружія. При отъѣздѣ — тѣ же крики, то же одушевленіе. Молдавскій священникъ въ эпитрахили и въ поярковомъ клобукѣ греческой формы прошелъ вдоль всего поѣзда и окропилъ его святою водой, при чемъ вмѣсто кропила служилъ ему букетъ полевыхъ цвѣтовъ и сирени.
На каждой значительной станціи Великаго Князя встрѣчали представители какъ русской военной, такъ и румынской администраціи и депутаціи отъ мѣстныхъ жителей съ хлѣбомъ и солью. Въ Пашканахъ Его Высочество обѣдалъ, а въ Романѣ пилъ чай. На этой послѣдней станціи, кромѣ взвода донскихъ казаковъ, находилась еще и мѣстная команда пожарныхъ (pompieri), выстроенныхъ шпалерами въ проходѣ отъ вагона до дверей вокзала и составлявшихъ почетную стражу. Форма помпіеровъ весьма щеголевата и напоминаетъ отчасти французскихъ кирасиръ, но грѣшитъ, на нашъ взглядъ, нѣкоторою театральностью: такъ и кажется, будто это статисты одной изъ оффенбаховскихъ опереттокъ. Тутъ же стоялъ хоръ военной румынской музыки, игравшій во время чая различныя легкія пьесы мѣстнаго и общаго характера, преимущественно изъ оффенбаховскаго репертуара, и проводившій поѣздъ звуками русскаго народнаго гимна. Въ числѣ присутствовавшихъ, тѣсною толпою наполнявшихъ платформу и залы, было много дамъ и представителей всѣхъ родовъ румынскаго оружія. Разнообразіе и нѣсколько излишняя изысканность ихъ костюмовъ, составляя довольно утрированное подражаніе французскимъ образцамъ, въ соединеніи съ особеннымъ «шикомъ» манеръ господъ офицеровъ — манеръ, весьма напоминающихъ извѣстные типы парижскихъ boulevardiers, — тоже носятъ на себѣ весьма выдающійся характеръ оффенбаховской театральности. Таково, по крайней мѣрѣ, было общее впечатлѣніе, оставленное во всѣхъ насъ этими господами съ первой же встрѣчи. На всѣхъ почти попутныхъ пунктахъ народъ и публика румынская встрѣчали нашего Главнокомандующаго самымъ радушнымъ образомъ.
Въ Барбошѣ встрѣтили Его Высочество командиръ 11-го корпуса князь Шаховской, два адъютанта Главнокомандующаго: полковникъ Струковъ и капитанъ Поповъ, капитанъ 1-го ранга Гогуля и многія другія начальствующія лица. Здѣсь Великій Князь впервые, изъ устныхъ разсказовъ очевидцевъ, узналъ интересныя подробности взрыва турецкаго броненоснаго корвета «Лютфи-Джелиль».
Въ Браиловъ поѣздъ прибылъ на разсвѣтѣ. Великому Князю была показана та самая бомба, которая упала на станцію въ бытность здѣсь Его Высочества 24-го апрѣля. Снарядъ этотъ — около аршина длиною, — какъ извѣстно уже, не разорвало. Онъ былъ вынутъ нашими артиллеристами изъ груды каменнаго угля и разряженъ. Его Высочество пожелалъ оставить эту бомбу себѣ на память, и она тутъ же была положена въ вагонъ Великаго Князя. Два солдата не безъ усилій могли перенести ее на разстояніи нѣсколькихъ шаговъ.
Начиная отъ Браилова, шоссе во многихъ мѣстахъ идетъ параллельно дорогѣ, въ разстояніи отъ нея около 200—300 сажень, такъ что изъ вагона довольно отчетливо было видно походное движеніе русскихъ войскъ всѣхъ родовъ оружія и ихъ обозовъ. Движеніе это совершалось со всѣми предохранительными мѣрами военнаго времени и, на сколько можно судить издали—въ образцовомъ порядкѣ. Обозы, не отставая, слѣдовали въ хвостѣ колоннъ, за своими частями. На нѣкоторыхъ станціяхъ встрѣчались воинскіе поѣзды. Его Высочество вездѣ здоровался съ людьми и получалъ въ отвѣтъ отъ нихъ громкія выраженія живѣйшаго восторга: изъ каждаго вагона гремѣло «ура». Должно сказать, что и многіе румынскіе сельчане, бывшіе съ ранняго утра на полевыхъ работахъ, встрѣчали поѣздъ Великаго Князя изъявленіями своихъ добрыхъ чувствъ: мужчины снимали шляпы и привѣтственно махали ими, а женщины крестнымъ знаменіемъ посылали во слѣдъ поѣзду свои благословенія.
Желѣзная дорога на всемъ протяженіи ея отъ Унгенъ до Бухареста охраняется частями нашей арміи. Мѣстная желѣзно-дорожная администрація оставлена вся на своихъ мѣстахъ, но подъ непосредственнымъ наблюденіемъ чиновъ нашего 3-го желѣзно-дорожнаго батальона, части котораго находятся на каждой станціи, равно какъ и казаки, замѣняющіе здѣсь желѣзно-дорожныхъ жандармовъ. По всему протяженію дороги отъ станціи до станціи слѣдуютъ казачьи разъѣзды, наблюдающіе состояніе полотна, рельсовъ и телеграфа; въ каждой подорожной будкѣ поставленъ особый постъ изъ людей желѣзно-дорожнаго батальона, а также и отъ нѣкоторыхъ пѣхотныхъ частей; вмѣстѣ съ дорожнымъ сторожемъ, обязаннымъ встрѣтить и проводить поѣздъ предъ своею будкой, съ флагомъ или фонаремъ въ рукѣ, для удостовѣренія, что путь свободенъ и безопасенъ — выходитъ и нашъ часовой съ ружьемъ; кромѣ того, на болѣе важныхъ станціяхъ расположены бивуакомъ нѣкоторыя части пѣхоты, численностью отъ полувзвода до одной роты; на всѣхъ мостовыхъ сооруженіяхъ точно также учреждены воинскіе караулы. Всѣ эти мѣры, своевременно предпринятыя и быстро приведенныя въ исполненіе, обезпечиваютъ намъ правильное и спокойное движеніе по румынской желѣзной дорогѣ. И эти мѣры тѣмъ болѣе были необходимы, что личный составъ румынской желѣзно-дорожной администраціи, въ весьма значительномъ большинствѣ, состоитъ изъ венгерцевъ и поляковъ, какъ галиційскихъ, такъ и нашихъ, бѣжавшихъ за границу въ повстанскія времена 1863 года. Еще зимою, во время нашей кишиневской стоянки, въ комендантскомъ управленіи главной квартиры были получены достовѣрныя свѣдѣнія и свидѣтельства о замыслахъ нѣкоторыхъ изъ этихъ господъ, желавшихъ вредить разными способами нашимъ военнымъ поѣздамъ и транспортамъ при движеніи ихъ по румынскимъ желѣзнымъ дорогамъ. Своевременно принятыя мѣры и назначеніе достаточнаго числа лицъ военно-полицейскаго надзора уничтожили эти замыслы, такъ сказать, въ самомъ зародышѣ.
Поѣздъ Великаго Князя пришелъ въ Плоешты 2-го мая, ровно въ девять часовъ утра. Во дворѣ станціи Его Высочество былъ встрѣченъ прибывшею наканунѣ частью своего конвоя со штандартомъ. Подъ эскортомъ казаковъ гвардейскаго терскаго эскадрона, Великій Князь въ открытомъ экипажѣ прослѣдовалъ въ городъ на свою квартиру, для которой избранъ небольшой, но достаточно удобный домъ, одинъ изъ лучшихъ въ маленькомъ городкѣ, и при томъ довольно изящной архитектуры въ стилѣ Людовика XV съ примѣсью греческаго; фасады, выходящіе на улицу, украшены изваяніями лѣпной работы, а надъ бельведеромъ-ротондой развѣвается нынѣ штандартъ Великаго Князя. Караулы у входа и внутренній во дворцѣ Его Высочества содержатъ болгары первой и второй дружинъ ополченія. Начальникъ штаба помѣстился на той же улицѣ, напротивъ квартиры Главнокомандующаго, а для лицъ, прибывшихъ съ Его Высочествомъ, мѣстный префектъ отвелъ приличныя помѣщенія у разныхъ обывателей-домовладѣльцевъ и въ нѣсколькихъ лучшихъ гостиницахъ. Всѣ эти лица большею частью были приняты своими хозяевами довольно любезнымъ образомъ.
Въ тотъ же день, въ исходѣ перваго часа, Великій Князь со всего свитою пріѣхалъ на станцію желѣзной дороги, гдѣ къ этому времени былъ уже выстроенъ почетный караулъ отъ первой роты первой болгарской дружины, а во дворѣ ожидали въ строю конвойные казаки.
Ровно въ два часа пополудни подошелъ къ станціи небольшой поѣздъ, изъ трехъ вагоновъ, доставившій въ Плоешты князя Карла Румынскаго, въ сопровожденіи его дежурнаго адъютанта и двухъ ординарцевъ. Болгарская рота взяла «на-краулъ», барабаны ударили встрѣчу, и князь Карлъ, быстро выйдя изъ вагона, привѣтствовалъ Великаго Князя нѣсколькими поцѣлуями, послѣ чего Главнокомандующій представилъ ему своего Августѣйшаго Сына. За симъ послѣдовало представленіе выстроившихся на правомъ флангѣ почетнаго караула: начальника штаба, его помощника, начальниковъ артиллеріи и инженеровъ, походнаго атамана и начальника болгарскаго ополченія. Князь Карлъ имѣлъ на себѣ русскіе ордена, а Его Высочество Главнокомандующій орденскую цѣпь Гогенцоллернскаго Дома. Пройдя по фронту караула и принявъ отъ него ординарцевъ: офицера, унтеръ-офицера и рядоваго, князь Карлъ вмѣстѣ съ Главнокомандующимъ и свитою отошли въ сторону, чтобы очистить мѣсто для церемоніальнаго марша. Рота прошла по отдѣленіямъ очень стройно и молодцевато, такъ что вмѣстѣ съ одобреніемъ вызвала и удивленіе со стороны князя Румынскаго, когда онъ узналъ, что эти люди собраны и обучены въ самый короткій срокъ, послѣ 12-го апрѣля.
Ихъ Высочества Главнокомандующій и князь Румынскій отправились со станціи въ городъ, въ открытой коляскѣ, въ сопровожденіи казачьяго конвоя. Сдѣлавъ визитъ Главнокомандующему, князь Карлъ послѣ обѣда отправился обратно въ Бухарестъ.
На слѣдующій день, 3-го мая, въ 10½ часовъ утра Его Высочество Главнокомандующій, въ сопровожденіи Великаго Князя Николая Николаевича Младшаго, начальника штаба съ его помощникомъ и небольшой свиты, весь составъ коей, вмѣстѣ съ поименованными лицами, не превышалъ двѣнадцати человѣкъ, отправился въ Бухарестъ — отдать визитъ князю Карлу. Его Высочество пріѣхалъ на плоештинскую станцію минутъ за десять до отхода поѣзда и вышелъ на перонъ. Здѣсь Великому Князю попался на глаза мальчуганъ-сербъ, лѣтъ 14-ти, въ коричневой мундирной курткѣ сербскаго пѣхотинца, съ сербскою медалью «за храбрость» на груди. Его Высочество невольно обратилъ вниманіе на мальчика-воина и сталъ его разспрашивать кто и что̀ онъ, и откуда, и зачѣмъ находится въ Плоештахъ? Мальчуганъ, довольно хорошо понимавшій по-русски (среди нашихъ добровольцевъ научился), отвѣчалъ не безъ бойкости, что онъ родомъ изъ Темешвара, австрійскій сербъ, что полтора года назадъ у него умерли отецъ и мать; оставшись сиротою, онъ вмѣстѣ со старшимъ братомъ отправился въ Герцеговину сражаться противъ турокъ; братъ былъ убитъ въ одной изъ стычекъ, а онъ вмѣстѣ съ нѣсколькими «усташами» пробрался въ Сербію и, когда тамъ началась война, поступилъ въ солдаты, былъ горнистомъ, и подъ Алексинацемъ, при отраженіи одной изъ турецкихъ аттакъ, собственноручно закололъ двухъ турокъ, оставаясь въ числѣ послѣднихъ немногихъ защитниковъ окопа; за это ему и пожалована медаль; а теперь идетъ въ Браиловъ «къ командѣ», гдѣ, — какъ было у нихъ слышно, — будто бы формируется сербскій легіонъ. Позади мальчика стояло нѣсколько герцеговинцевъ, босняковъ и сербовъ, которые вмѣстѣ съ нимъ пробирались въ Браиловъ съ тою же цѣлью. Великій Князь объявилъ имъ, что у насъ никакого сербскаго легіона не формируется, а если желаютъ служить, то пусть опредѣляются въ болгарскія дружины, мальчугана же поручилъ пріютить и устроить одному изъ лицъ своей свиты.
По дорогѣ въ Бухарестъ не рѣдко попадаются прекрасные дубовые и смѣшанные лѣса, содержимые въ самой тщательной чистотѣ, точно рощи въ паркѣ; вырубка на дрова идетъ участками, съ толкомъ и разсчетомъ; вообще, видна любовь и знаніе дѣла. Но рядомъ же попадаются обширные пустыри, сплошь заросшіе шиповникомъ, который хотя и очень красивъ въ полномъ цвѣту, но совершенно непроизводительно глушитъ хорошую плодородную почву. Пріѣхали мы въ Бухарестъ въ 11½ часовъ утра. На дебаркадерѣ, по всему его протяженію, стояли шпалерами пѣшіе жандармы, съ ружьями «на-краулъ», и тутъ же выставленъ былъ почетный караулъ отъ 2-го гусарскаго (краснаго) полка[2], со штандартомъ и своимъ хоромъ музыки, встрѣтившій прибытіе Его Высочечества сначала полковымъ маршемъ, а потомъ звуками нашего народнаго гимна. При выходѣ изъ вагона, Главнокомандующій былъ встрѣченъ княземъ Карломъ и его супругою, княгинею Елисаветою, которыхъ окружала свита министровъ, адъютантовъ и депутація города. Подавъ руку княгинѣ, Великій Князь прошелъ вмѣстѣ съ ея высочествомъ вдоль фронта къ дверямъ парадныхъ комнатъ, гдѣ ожидало румынское духовенство въ полномъ облаченіи, съ хоромъ пѣвчихъ. Бухарестскій епископъ произнесъ на румынскомъ языкѣ краткое привѣтственное слово. Его Высочество, принявъ благословеніе епископа, обратился къ нему съ нѣсколькими отвѣтными словами, послѣ чего нѣкоторое время изволилъ съ нимъ еще бесѣдовать. Пѣвчіе запѣли тропарь, при звукахъ котораго Ихъ Высочества со всѣми присутствующими вышли на крыльцо обширнаго станціоннаго двора, гдѣ встрѣтилъ ихъ выстроенный эскадронъ конныхъ жандармовъ, въ красивыхъ металлическихъ шишакахъ съ бѣлыми султанами. Черезъ дворъ по пути слѣдованія экипажей стояли шпалерами пѣшіе жандармы, а внѣ двора, начиная отъ воротъ, по всѣмъ улицамъ, гдѣ долженъ былъ прослѣдовать поѣздъ Великаго Князя, до самаго дворца разставлены были жандармы конные, шпалерами же. Его Высочество Главнокомандующій вмѣстѣ съ княгинею, а Николай Николаевичъ Младшій вмѣстѣ съ княземъ Карломъ сѣли въ два открытыя ландо, запряженныя четверками великолѣпныхъ лошадей цугомъ и въ шорахъ, и поѣхали во дворецъ князя. На улицахъ, залитыхъ горячимъ солнечнымъ свѣтомъ, стояли массы народа. Экипажи, вслѣдъ за ландо, вереницею тянулись двойнымъ рядомъ, такъ что двигаться приходилось не иначе, какъ шагомъ, поминутно останавливаясь. Всѣ окна и балконы полны были дамами въ праздничныхъ нарядахъ. Дома и улицы, по которымъ мы проѣзжали, отчасти напоминаютъ Варшаву, но не нынѣшнюю, а ту, какою она была въ серединѣ 60-хъ годовъ, послѣ повстанья, когда на главныхъ ея улицахъ изящество и великолѣпіе нѣкоторыхъ, въ то время еще немногочисленныхъ зданій, на каждомъ шагу мѣшалось со старыми, неуклюжими и грязноватыми домами, да и улицы были далеко не чистоплотны. Противъ дворца, у главной гауптвахты, стоялъ со знаменемъ и музыкою почетный караулъ отъ 5-го пѣхотнаго полка. Княжескій дворецъ снаружи не отличается никакимъ особеннымъ архитектурнымъ стилемъ; это старая, тяжеловатая постройка; но внутри убранство его очень изящно, хотя и ни въ чемъ не поражаетъ грандіозными размѣрами и эффектами; это скорѣе очень комфортабельное жилище частнаго богатаго человѣка, надѣленнаго отъ природы въ достаточной мѣрѣ изящнымъ вкусомъ. Очень хороша лѣстница, вся какъ бы пропитанная пунсовымъ полусвѣтомъ, и полутемныя сѣни съ изваяніями львовъ и фигурами рыцарей, закованныхъ въ стальные средневѣковые доспѣхи; пріемная гостинная верхняго этажа роскошно отдѣлана въ стилѣ Людовика XV; здѣсь Его Высочество Главнокомандующій представилъ князю и княгинѣ всѣхъ лицъ сопровождавшей его свиты. Князь Карлъ былъ очень любезенъ, и для каждаго нашелъ по нѣскольку привѣтливыхъ словъ и вопросовъ. Послѣ представленія, гофмаршалъ княжескаго двора г. Васкареско пригласилъ всю русскую свиту къ завтраку, въ парадную столовую нижняго этажа, а Его Высочество вмѣстѣ съ княжескою четою и Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ Младшимъ перешли въ смежную съ пріемною комнату, гдѣ былъ сервированъ особый завтракъ. Въ нижней столовой завтракъ продолжался болѣе часа. На почетномъ мѣстѣ сидѣлъ генералъ-адъютантъ Непокойчицкій, имѣя по правую руку отъ себя румынскаго военнаго министра генерала Чернатъ, а по лѣвую — министра иностранныхъ дѣлъ Когальничано, рядомъ съ которымъ завтракалъ г. Нелидовъ, начальникъ дипломатической канцеляріи при Главнокомандующемъ; противъ генерала Непокойчицкаго помѣщался его помощникъ генералъ Левицкій, въ сосѣдствѣ съ начальникомъ штаба румынской арміи, полковникомъ Сланичано, и гофмаршаломъ княжескаго двора Васкареско. Остальныя лица русской свиты и мѣстнаго русскаго консульства были перемѣшаны съ адъютантами и придворными чинами князя Карла. Въ числѣ присутствовавшихъ находился и генералъ Зефкаръ, назначенный къ Его Высочеству Главнокомандующему въ качествѣ румынскаго военнаго агента. На князѣ Карлѣ и представителяхъ румынскаго двора и правительства были надѣты русскіе ордена. Во время завтрака первый тостъ предложенъ былъ г. Когальничано за здоровье Государя Императора; генералъ-адъютантъ Непокойчицкій отвѣтилъ тостомъ за его высочество князя Карла Румынскаго; военный министръ генералъ Чернатъ поднялъ бокалъ за Его Императорское Высочество Главнокомандующаго, на что генералъ Левицкій отвѣтилъ тостомъ въ честь румынской арміи; полковникъ Сланичано предложилъ таковой же за русскую армію; были и другіе тосты, относившіеся съ обѣихъ сторонъ къ присутствовавшимъ лицамъ.
Послѣ завтрака Великій Князь совѣщался особо съ княземъ Карломъ, а свита перешла черезъ парадныя сѣни въ противуположную столовой комнату, отличающуюся дѣловымъ характеромъ и служащую гофмаршальскою пріемною. Здѣсь были предложены турецкій кофе, коньякъ и сигары. Придворныя особы и министры князя Карла были очень предупредительны и любезны. Изъ дворца Великій Князь со свитою отправился въ домъ русскаго консульства, гдѣ Его Высочеству представились двѣ мѣстныя депутаціи: одна отъ русскихъ выходцевъ скопческой секты, а другая отъ мѣстныхъ болгаръ, имѣя во главѣ погоніанійскаго митрополита Панарета Рашева, который благословилъ Его Высочество большимъ образомъ Святителя Николая и подалъ слѣдующій адресъ, приводимый здѣсь въ русскомъ переводѣ, приложенномъ къ нему:
«Народъ болгарскій, подъ сильнымъ гнетомъ турецкаго господства, всю свою надежду на избавленіе отъ тяжкаго рабства отъ вѣка возлагаетъ на заступничество Православнаго Царя Русскаго. Эта надежда, завѣщанная намъ отъ праотцевъ, теперь, съ помощью Всемогущаго, будетъ осуществлена. Болгары тѣмъ больше вѣрятъ этому, что Его Императорское Величество избралъ Своего Брата исполнителемъ высокой Его воли о нашемъ избавленіи.
«Пребывающіе въ Румыніи болгары, считаемъ счастіемъ привѣтствовать Ваше Императорское Высочество на пути къ тому, и, какъ члены болгарскаго народа, вмѣстѣ съ нимъ отъ души возносимъ молитвы ко Всевышнему Богу — да благословитъ Васъ и предводимое Вашимъ Императорскимъ Высочествомъ побѣдоносное христолюбивое воинство для совершенія этого великаго подвига въ честь и славу Православнаго Царя, великодушнаго Защитника страждущихъ и для величія всего народа русскаго».
Изъ русскаго консульства Великій Князь въ одномъ экипажѣ съ княземъ и княгинею Румынскими и съ Николаемъ Николаевичемъ Младшимъ отправился кататься по городу, гдѣ встрѣтилъ отдѣльную казачью бригаду и батарею на пути ихъ слѣдованія, при чемъ князь Карлъ очень любезно разговаривалъ съ нѣсколькими офицерами. Въ 4 часа и 25 минутъ пополудни Ихъ Высочества прибыли на станцію желѣзной дороги, гдѣ простились съ княземъ Карломъ и его супругою и ровно въ половинѣ пятаго часа оставили Бухарестъ, направясь обратно въ Плоешты.
Примѣчанія[править]
- ↑ Въ этомъ же поѣздѣ частнымъ образомъ слѣдовали г. Макъ-Гаханъ, извѣстный корреспондентъ газеты «Daily News», и г. Иванъ-де-Вестинъ, корреспондентъ «Figaro», удостоившіеся чести быть представленными Его Высочеству Главнокомандующему.
- ↑ Румынская гусарская бригада извѣстна здѣсь болѣе подъ имѣнемъ рошіоровъ (rochiori), т. е. богачей, такъ какъ въ этихъ полкахъ служатъ офицерами преимущественно лица самыхъ богатыхъ и знатныхъ фамилій Румыніи.