ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ.
ПОСЛѢДНІЯ СЛОВА КАПИТАНА НЕМО.
На „Наутилусѣ” царствовало безмолвіе и темнота. Онъ мчался съ страшною быстротою.
Куда онъ мчался: на сѣверъ или на югъ?
Я воротился въ свою комнату. Недъ и Консейль были тамъ.
Я не могъ безъ ужаса вспомнить о капитанѣ Немо. Какъ бы онъ ни пострадалъ отъ людей, онъ все-таки не имѣлъ права такъ ихъ карать!
Въ одинадцать часовъ „Наутилусъ“ освѣтили. Я опять пошелъ въ залу. Она была пуста. Я справился съ инструментами и узналъ, что „Наутилусъ" мчался на сѣверъ со скоростью двадцати пяти миль въ часъ. Онъ то плылъ подъ волнами, то по поверхности моря.
Мы неслись къ сѣвернымъ морямъ.
Мы неслись съ такою быстротою, что я едва успѣлъ замѣтить носатыхъ акулъ, акулъ молотковъ и другихъ, которыя посѣщаютъ эти воды. Передъ моими глазами мелькали морскія орлы, коньки, полчища крабовъ и морскихъ свинокъ.
Къ вечеру мы успѣли перейти двѣсти лье. Наступили сумерки; вечернія тѣни покрыли море.
Я опять воротился въ свою комнату. Я не могъ спать.
Съ этого дня я не могу сказать, куда носилъ насъ „Наутилусъ". Можетъ быть онъ приставалъ къ оконечности Шпицбергена, къ берегамъ Новой Земли. Можетъ быть, онъ носился по Бѣлому морю или по Карскому. Можетъ, посѣтилъ Обскій заливъ или архипелагъ Льярова и неизвѣстные азіатскіе берега. Я уже не считалъ часовъ, не замѣчалъ дней. Я уже ничему не удивлялся и всего ожидалъ.
Я полагаю, что это невѣроятное путешествіе продолжалось пятнадцать или двадцать дней. Мы не видали все это время ни — 409 —
капитана Немо, ни его лейтенанта. Изъ экипажа тоже ни души не показывалось. „Наутилусъ“ большею частью шелъ подъ водою. Я не зналъ, гдѣ мы были.
Недъ Лендъ тоже почти не показывался. Онъ страшно тосковалъ. Консейль никакъ не могъ вызвать его на разговоръ и боялся, что онъ наложитъ на себя руки.
Однимъ утромъ, не знаю котораго числа, я на разсвѣтѣ забылся. Вдругъ слышу меня тихонько будятъ. Открываю глаза и вижу, что Недъ Лендъ наклоняется надо мною и шепчетъ:
— Мы бѣжимъ!
Я быстро поднялся.
— Когда? спросилъ я.
— Въ будущую ночь. Кажется на „Наутилусѣ” всѣ перемерли. Вы будете готовы?
— Буду. Гдѣ мы?
— Около какой то земли. Я ее разглядѣлъ сегодня утромъ сквозь туманъ; она лежитъ въ двадцати миляхъ къ востоку.
— Да какая же это земля?
— Незнаю. Да какая бы ни была, мы найдемъ тамъ убѣжище.
— Да, Недъ, да! Мы убѣжимъ!
— Море неспокойно, вѣтеръ сильный, да вѣдь всего двадцать миль переѣзду, а шлюпка у капитана Немо надежная. Я уже перенесъ въ нее кое какую провизію.
— Хорошо, хорошо!
— А коли поймаютъ, такъ я буду защищаться и пусть лучше убьютъ, чѣмъ тутъ пропадать.
— Умремъ вмѣстѣ, Недъ!
Я на все рѣшился. Я разстался съ канадцемъ и вышелъ на платформу.
Волна такъ и ходила. Небо предвѣщало грозу. Но намъ нельзя было терять ни дня, ни даже минуты.
Я опять воротился въ залу. Я и желалъ, и боялся встрѣчи съ капитаномъ Немо.
Что я ему скажу? Съ умѣю ли я скрыть ужасъ, который онъ мнѣ теперь внушаетъ? Нѣтъ! Лучше не встрѣчаться? А между тѣмъ...
Что это за долгій былъ день! — 410 —
Я все почти былъ одинъ. Недъ Лендъ и Коисейль избѣгали разговоровъ, боясь выдать какъ нибудь нашу тайну.
Въ шесть часовъ я пообѣдалъ насильно. Я принудилъ себя ѣсть.
Въ половинѣ седьмаго Недъ Лендъ вошелъ въ мою комнату и сказалъ:
— Ну, мы теперь пока не увидимся. Въ десять часовъ будетъ еще темно, тогда и надо бѣжать. Выходите къ шлюпкѣ. Мы васъ будемъ ждать.
Съ этими словами канадецъ ушелъ.
Я хотѣлъ узнать направленіе „Наутилуса” и справился съ инструментами. Мы мчались къ сѣверо-сѣверо-востоку, держась на глубинѣ пятидесяти метровъ.
Я въ послѣдній разъ окинулъ глазами сокровища капитана Немо. Затѣмъ я воротился въ свою комнату.
Тутъ я одѣлся, собралъ свои записки. Сердце у меня странно билось. Встрѣться со мной капитанъ Немо, онъ бы тотчасъ догадался въ чемъ дѣло.
Что въ эту минуту онъ дѣлалъ!
Я подошелъ къ его двери и послушалъ.
Онъ былъ тамъ, онъ не ложился. Я чуть, чуть не ворвался въ его комнату: меня тянуло къ нему непреодолимо.
По счастью я себя сдержалъ.
Я легъ въ постель и мало по малу успокоился. Я вспомнилъ все наше подводное путешествіе, всѣ счастливыя и несчастные приключенія. Я вспомнилъ охоту на островѣ Кресно, Торресовъ проливъ, Папуаскихъ дикарей, Коралловое кладбище, Суэзскій проходъ, островъ Санторинъ, крицкаго водолаза, заливъ Виго, Атлантиду, сплошные льды, ледяную тюрьму, битву съ осьминогами, бурю на Голфъ-Стремѣ, „Мстителя” и наконецъ потопленный, пущенный ко дну корабль.
Капитанъ Немо представлялся мнѣ не простымъ человѣкомъ, а какимъ то геніемъ морей.
Было половина десятаго. Я закрывалъ глаза, я старался заснуть, не думать, забыть...
Еще полчаса ожиданія! Вдругъ до меня донеслись тихіе звуки органа. Раздавалась какая то грустная мелодія, похожая на жалобу. Это игралъ капитано Немо.
Вдругъ мнѣ пришло въ голову, что значитъ, что капитанъ Немо вышелъ изъ своей комнаты, что онъ былъ въ залѣ и что мнѣ придется проходить мимо его. Я его увижу, онъ со мной, быть можетъ, заговоритъ…
Но сейчасъ десять часовъ. Надо идти!
Я осторожно отворилъ дверь и началъ тихонько прокрадываться по корабельному корридору.
Я добрался до двери залы и тихонько ее отворилъ. Въ залѣ было совершенно темно. Звуки органа раздавались едва слышно. Капитантъ Немо меня не замѣтилъ.
Я проползъ по ковру до двери, въ библіотеку. Я уже хотѣлъ переступить черезъ порогъ, но тяжелый вздохъ капитана Немо пригвоздилъ меня къ мѣсту. Изъ двери въ библіотеку падалъ лучъ свѣта и я на мгновеніе увидалъ его лицо, Оно было блѣдно и печально. Я слышалъ, какъ овъ тихо проговорилъ:
— Довольно! Довольно!
Я бросился въ двери, взбѣжалъ по центральной лѣстницѣ и очутился около шлюпки.
— Скорѣй! Скорѣй! сказалъ я товарищамъ.
— Сію минуту! отвѣтилъ канадецъ.
Онъ проворно началъ отвинчивать гайки, которыя еще придерживали шлюпку.
Вдругъ раздался шумъ, послышались голоса..
Недъ Лендъ всунулъ мнѣ кинжалъ въ руку.
— Да, сказалъ я, мы съ умѣемъ умереть!
Мы стали прислушиваться.
Малштромъ! Малштромъ! раздавалось со всѣхъ сторонъ.
Мальштромъ! Такъ вотъ по какому случаю была тревога на „Наутилусѣ!“
Извѣстно, что въ приливъ воды, сжатыя между островами Фероэ и Лофоденъ, стремятся съ невѣроятною силою. Онѣ образуютъ водоворотъ, изъ котораго ни одно судно не можетъ благополучно выйти. Со всѣхъ сторонъ налетаютъ чудовищные валы. Эту бездну справедливо называютъ пупомъ океана. Сила ея притяженія простирается на пятнадцать километровъ. Тутъ не только заверчиваетъ суда, но и китовъ, и бѣлыхъ медвѣдей сѣверныхъ странъ.
Въ эту то пропастъ попалъ „Наутилусъ“. Онъ описывалъ быстрые круги, которые все больше и больше съуживались. Шлюпка, еще прицѣпленная къ нему, кружилась тоже. Шумъ, плескъ, брызги — цѣлый адъ!
„Наутилусъ“ все еще держался. Сталь на немъ трещала.
— Надо держаться за „Наутилусъ“, сказалъ Недъ Лендъ. Авось…
Онъ не кончилъ. Шлюпка оторвалась и насъ далеко отбросило отъ „Наутилуса“.
Я ударился головою о желѣзо и потерялъ сознаніе.