Перейти к содержанию

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Февраль/6

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 6 февраля
Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. VI. Месяц февраль. — С. 98—121.

[98]
День шестой

Страдание
святой мученицы
Фавсты девицы
и с нею
Евиласия и Максима

В правление нечестивого царя Максимиана в городе Кизике[1], жила некая юная девица, по имени Фавста. Она была дочерью богатых христиан, которые воспитали ее в духе христианского учения; но тринадцати лет она осиротела. По смерти родителей девица Фавста всё время проводила в посте, молитве и в чтении Священного Писания.

Строго соблюдая свое девство, она презирала все прелести мира сего: и богатство, и роскошь, и всякое плотоугодие и проходила тесный и прискорбный путь жизни, — почему и стала скоро всем известна и всеми прославляема; ибо столь добродетельная жизнь не могла утаиться от людей, по слову Господа: не мо́жетъ гра́дъ ᲂу҆кры́тисѧ верхꙋ̀ горы̀ стоѧ̀[2]. Слух о Фавсте дошел до самого царя Максимиана. Максимиан тотчас же послал в [99]Кизик первого своего жреца, по имени Евиласия, дабы он отыскал и схватил невесту Христову. При этом царь ему сказал:

— Если она согласится принести жертву богам, — да будет ей благо; если же нет, — то брось ее в глубину водную.

Евиласий, прибыв в Кизик, нашел Фавсту летами юною, но верою и разумом вполне совершенною. Взойдя на судилище свое, он стал принуждать ее принести жертву ложным богам. Но святая на это ему отвечала:

— Я не принесу жертвы тем богам, которые и глухи, и слепы, и не более, как произведение рук человеческих. Я имею на небесах Отца и Жениха — Иисуса Христа и не могу оставить Его, — не могу оставить наследия, которое имею у Господа моего.

Тогда Евиласий сказал ей:

— Фавста, принеси жертву богам, чтобы не умереть тебе злою и мучительною смертию.

Святая на это отвечала:

— Не считай меня женщиною неразумною: хотя мне и мало лет, но сердце я имею мужественное и совершенное.

Тогда Евиласий, исполнившись ярости, повелел остричь волосы на голове святой — на бесчестие и поругание ее — и, повесив на дереве, беспощадно бить ее. Фавста же, жестоко мучимая, возведя очи свои на Небо, стала молиться Богу. Когда она молилась, блеснула вдруг столь ужасная молния, что многие были убиты ею. Увидев это, Евиласий сильно испугался и, призвав святую, сказал ей:

— Девица, скажи мне, кто ты? Ибо я вижу, что ты совершаешь волшебные дела.

[100]Святая отвечала:

— Послушай меня, Евиласий, прикажи живописцу написать мое изображение, а также изобразить и все эти мучения, которые я претерпеваю.

Когда эта просьба ее была исполнена, Фавста сказала ему:

— Да будет тебе известно, что как это изображение не страдает и не претерпевает тех мук, которые здесь изображены, — так и тело мое не ощущает тех страданий, которые ты мне причиняешь: душа моя всецело укреплена в Господе моем; ты же что хочешь надо мною еще делать, — исполняй скорее.

Тогда Евиласий приказал положить святую Фавсту в деревянный ящик, и, забив его деревянными гвоздями, перепиливать. Слуги со старанием стали исполнять приказанное им, а святая в ящике воспевала, восхваляя Господа. Слуги долго перепиливали этот ящик, но не в состоянии были перепилить его: пила не могла коснуться мученицы, как какого-нибудь крепкого адаманта. Наконец от изнеможения слуги стали как бы мертвыми. Тогда, придя к Евиласию, они сказали:

— Господин наш, женщину, которую ты отдал нам на мучение, мы перепиливали заключенною в ящике от первого часа до шестого, но ничего не могли сделать: мы переменили шесть пил, но ее даже и не коснулись; мы поджигали этот ящик, чтобы сжечь ее в нем, но огонь не только был бессилен перед нею, но даже и не опалил ящика. Она же все это время пела: а҆́ще пройду сквозѣ̀ ѻ҆́гнь, не сожжет меня, и҆ пла́мень не ѡ҆пали́тъ меня[3].

Выслушав это, Евиласий весьма смутился и, призвав к себе святую, сказал ей:

— Ты меня очень удивляешь, творя такие чудеса! Мне уже вот восемьдесят лет, но я никогда ничего подобного не видал. Заклинаю тебя Богом твоим, в Которого ты веруешь, скажи мне всю истину.

Святая Фавста ему ответила:

— Умоляю тебя, господин мой, прилежно выслушай то, что я тебе скажу: это сила Божия сохраняет меня среди моих мучений, как ты сам видел; и если ты теперь со вниманием послушаешь меня, то скоро и сам обратишься к моей вере.

[101]На это Евиласий сказал ей:

— Говори скорее истину, я буду тебя слушать.

Тогда святая сказала ему:

— Бог бессмертен и вечен, и все дела Его суть истинны, суд же Его свят и праведен, и Он везде сохраняет рабов Своих, живущих праведно и свято и исполняющих свой доблестный подвиг; сохраняет всех тех, которые своею жизнию устыдили диавола, отвергли и презрели идолов, почитаемых вами за богов, и победили зло мира сего. Всевышний Бог хранит от всякого зла тех, кои, презрев все земное, стремятся к небесному и, живя благочестиво, соблюдают Заповеди Божии беспорочно. И это потому, что такие люди познали Его, как Единого Бога, и убедились, что нет другого бога, кроме Того, Который сошел с Небес на землю и, вселившись в утробу Пресвятой и Пречистой Девы, благоволил неизреченно от Нея родиться; а потом, придя в возраст, совершил много преславного и чудесного и, научив людей истине, добровольно восшел на крест и пострадал за нас, дабы спасти нас; будучи погребен, в третий день Он воскрес и во славе вознесся на Небо, чтобы при скончании веков опять явиться, судить живых и мертвых и воздать каждому по делам его. Вот почему мы и следуем Христу, отдавая себя ради Царства Небесного на раны и мучения для того, чтобы нам не погибнуть вечно; мы здесь, на земле, умираем, там же будем жить нескончаемою жизнию.

Выслушав это, Евиласий познал великую силу Бога Живаго. Умилившись сердцем, он переменился к лучшему. Сняв со святой мученицы Фавсты узы, он предоставил ей полную свободу.

Тогда один из рабов Евиласия, явившись к царю Максимиану, сказал ему:

— Государь, Евиласий оскорбил твое доверие к нему и теперь хочет стать христианином; посему, пока еще он не принял христианства, постарайся удержать его от этого заблуждения.

Царь, услышав это, весьма опечалился. Призвав тотчас же епарха своего Максима, который отличался великою жестокостию и бесчеловечием, он, после заклятия пред богами, послал его в Кизик к Евиласию.

Придя в Кизик, Максим стал с великою яростию так допрашивать блаженного Евиласия:

[102]— Скажи мне, злой человек, как смел ты оставить наших великих богов и, презрев их, поверил безумным христианам и вступил в общение с ними?

Евиласий на это отвечал:

— Клянусь моею головою, что если ты выслушаешь девицу Фавсту, то скоро тоже познаешь истинного Бога и будешь чувствовать себя блаженным.

Тогда епарх Максим, сильно разгневавшись, повелел повесить Евиласия на дерево и жестоко бить его[4]. И долго здесь терзали святаго мученика; он же среди своих страданий так молился Христу Богу:

— Владыко, Боже всемогущий, помогший рабе Твоей Фавсте во всех претерпеваемых ею муках и показавший очам моим чудеса Твои, избавь меня, смиренного, от сего лютого и жестокого епарха, ибо я возлюбил Тебя, Господи, ради многих и великих чудес Твоих.

Тогда епарх приказал жечь бока святаго мученика горящими свечами; будучи так опаляем, святый страдалец просил Фавсту, здесь же стоявшую и смотревшую на его страдания, дабы она помолилась за него Господу.

Святая, милосердуя о нем, стала так молиться:

«Господи Боже мой, яви благодать Твою и послушай меня рабу Свою: приими Евиласия в ограду словесного стада Твоего и вчини его в число праведных Твоих, ибо Ты благословен во веки, аминь».

Тогда епарх повелел и святую Фавсту предать своему неправедному суду — за то, что она убедила Евиласия стать христианином.

— Нечестивая женщина, — сказал ей Максим, — как ты дерзнула нашего славного жреца Евиласия отторгнуть от великих богов и обратить к своему Богу?

Святая Фавста отвечала:

— Я уповаю на благого и премилостивого Бога моего, призвавшего Евиласия быть сыном света, — что Он и тебя призовет к поклонению и познанию Себя.

— Фавста, — возразил епарх, — не считай меня столь же безумным, как и послушавшийся тебя Евиласий.

[103]И тотчас же повелел связать ее и вколотить в ноги ее железные гвозди.

Когда слуги со старанием исполняли это приказание, святая совершенно не ощущала боли. Епарх Максим, видя, что святая Фавста даже не обращает внимания на эти раны, призвал отряд воинов и сказал им, что если кто может, тот пусть найдет для нее еще бо́льшее и жесточайшее мучение.

Тогда один из воинов, по имени Клавдий, сказал:

— Господин мой, если твоя светлость хочет скоро умертвить ее, то пусть будет отдана она на съедение зверям.

Епарх тотчас же повелел исполнить это, и святую нагою повели на то место, где обыкновенно отдавали христиан на съедение зверям.

Здесь выпустили на нее львицу, но львица, тихо подойдя, преклонила голову перед святой. Потом выпускали на святую Фавсту много и других зверей, но все они, припадши к ногам ее, преклонялись пред ней.

Епарх, видя это, очень удивлялся, и повелел ее, скованною по ногам и перевязанною веревкою, влачить по земле. Когда святая нагою была так влачима, то возопила ко Господу:

— Господи Иисусе Христе, покрой Твое создание, дабы глаза бесстыдных и нечестивых не видали наготы тела невесты Твоей.

И тотчас же облак, сошедший свыше, покрыл святую как бы прекрасною одеждою.

После этого опять один из воинов, по имени Евсевий, сказал епарху Максиму:

[104]— Если позволит светлость твоя, отдай ее во власть мне.

Епарх на это ответил:

— Возьми ее и, как можешь и хочешь, мучай ее.

Воин, схватив святую мученицу, повел ее к кузнецу и, приказав ему сделать множество длинных железных гвоздей, велел вбивать их в голову ее, в лоб, глаза, в перси, голени, и во всё тело.

Святая же в это время так молилась:

«Господи Иисусе Христе, благодарю Тебя, ибо Ты, Сердцеведец, слава и венец праведных! Сподоби меня, смиренную и недостойную рабу Твою, идти путем, ведущим к безмятежному у Тебя пристанищу, и Максима, епарха, приведи ко святой вере и к любви Твоей, утверди его в страхе Твоем и вчини его вместе с исповедующими Тебя, Истинного Бога, — дабы все познали, что Ты есть единый Бог, и что Тебе подобает Божественная честь и слава во веки веков. Аминь».

Евсевий же, видя, что юная дева, вся изъязвленная гвоздями, истекает кровию и в то же время не страдает и даже как бы не ощущает боли, приказал принести большой котел, наполнить его смолою и серою и, разжегши, бросить в него святую Фавсту вместе со святым Евиласием и развести под котлом большой огонь.

Святые мученики, стоя в котле том, как на месте прекрасном и прохладном, воспевали и славословили Бога. И тотчас же огонь погас, а котел остыл.

Тогда епарх Максим, видя веру и терпение святых, сказал:

— Боже вечный, помогший Евиласию стать соучастником в страданиях за Тебя вместе с рабою Твоею Фавстою! Приими и меня, окаянного и грешного, и приими меня в общение вместе с ними двумя, чтобы я, худший и меньший из них, исполнил троичное число во образ Пресвятыя Троицы. Господи Боже сил! Яви на мне, недостойном рабе Твоем, Свою благость, и скоро умилосердись надо мною, дабы чрез меня Ты еще более прославился!

Лишь только он это сказал, как разверзлись Небеса, и виден был на Небе Сын Божий с ликами святых Ангелов и Архангелов и с собором всех святых, сияющих как свет. Видя это страшное и ужасное явление, Максим возопил громким голосом к Богу:

[105]— Господи, приими и меня, как принял раба Твоего Евиласия, и не помяни беззаконий моих и неправд, но прости грешного и недостойного раба Твоего и прости меня, как некогда разбойника.

Сказав это, он тотчас же подбежал к котлу, в котором находились святые Фавста и Евиласий и, возведя очи свои на Небо, ознаменовал себя крестным знамением и сказал:

— Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа — и я с вами!

После этого он совлек с себя одежду и, снова ознаменовав все тело свое крестным знамением, бросился в котел.

Тогда святая и блаженная Фавста, исполнившись великой радости и веселия, что Господь услышал ее и привел Максима ко святой вере, воскликнула:

— Слава Тебе, Христе Боже, что Ты никому не хочешь погибнуть, но всем желаешь спастись и прийти в познание истины! Вот я посреди двух Твоих рабов, как лоза виноградная, приносящая грозд, и как вервь треплете́на[5], нерасторжима от них, ибо Ты сказал: и҆дѣ́же є҆ста̀ два̀ и҆лѝ трїѐ со́брани во и҆́мѧ моѐ, тꙋ̀ є҆́смь посредѣ̀ и҆́хъ[6].

В то время, как святая это произносила, слышен был голос с Неба: прїиди́те ко мнѣ̀ всѝ трꙋжда́ющїисѧ в подвиге и҆ ѡ҆бремене́ннїи страданиями Имени Моего ради, и҆ а҆́зъ ᲂу҆поко́ю вы̀[7] во Царствии Моем Небесном.

Святые, услышав сей глас, исполнились неизреченной радости и, возблагодарив Господа, предали Ему в мире души свои; это было в шестой день месяца февраля[8].

Молитвами их, Господи, прости нам наши прегрешения и, удостоив нас милосердия Твоего, соделай участниками жизни вечной, ибо Ты благословен со Отцем и Святым Духом, и препрославлен во веки. Аминь.

[106]
Страдание
святой мученицы
Дорофеи
и с нею
Христины, Каллисты и Феофила

В стране Каппадокийской, в городе Кесарии[9], жила одна благочестивая дева, по имени Дорофея. Всё время она проводила в служении Богу, со смирением и кротостию, в чистоте, духовном трезвении и целомудрии. При этом она была девицею столь премудрою, что даже ученые люди не могли в этом сравниться с нею. И все, знающие ее, прославляли Имя Господа нашего Иисуса Христа, имеющего рабою Своею такую деву: и взор ее был исполнен благоговения, и житие свято, и премудрость несравненна, и девство непорочно. В любви же Христовой она была столь совершенна, что вполне была достойна небесного чертога. Но она ради Его еще более усугубила свой подвиг. Побеждая плоть свою и диавола, святая Дорофея сплела себе сугубый венец: венец девства и венец мученичества; и радуясь, отошла к Жениху Своему Христу. А как она за Него пострадала, — об этом передаст дальнейшее повествование.

[107]Когда слава о святой Дорофее разнеслась между людьми, слух о ней дошел и до игемона Саприкия — гонителя христиан. Он немедля отправился в город Кесарию и, схватив святую деву, велел представить ее на свой неправедный суд.

Святая же Дорофея, представ пред нечестивым судиею, молилась в душе Господу и призывала на помощь Бога и Спасителя своего.

Саприкий спросил ее:

— Скажи мне, как ты именуешься?

Святая отвечала:

— Мое имя — Дорофея.

— Я для того тебя призвал, — продолжал Саприкий, — чтобы ты, по повелению наших славных царей, принесла жертву великим богам.

Святая Дорофея отвечала:

— Бог — Царь Небес — заповедал мне, чтобы я Ему одному служила. Так и в Писании оказано: гдⷭ҇ꙋ бг҃ꙋ твоемꙋ̀ поклони́шисѧ, и҆ томꙋ̀ є҆ди́номꙋ послꙋ́жиши[10]. И еще: бо́зи, и҆̀же небесѐ и҆ землѝ не сотвори́ша, да поги́бнꙋтъ ѿ землѝ[11]. Посему надо рассудить: повелению какого царя мы должны более повиноваться — земного или Небесного? И кого должны слушать — Бога или человека? Что такое цари? — Не более, как смертные люди; таковы же и ваши боги, идолам которым вы поклоняетесь.

— Если хочешь быть живою, здравою и неоскверненною, — возразил Саприкий, — оставь христианство и принеси жертвы богам; если же нет, то, по закону, будешь жестоко мучима, и послужишь для других страшным примером.

Святая отвечала:

[108]— Я буду примером страха Божия для всех верных, — да устрашатся они Бога, жестоких же людей да не боятся; ведь они творят то, что делают злые псы: бессмысленно и бессознательно они терзают неповинных людей, неистовствуют, ярятся, лают и схватывают и терзают мимоходящих зубами своими.

— Как я вижу, — сказал на это Саприкий, — ты решила неизменно пребывать в этом нечестивом исповедании и хочешь с прочими умереть столь же мучительною смертию. Послушай меня, принеси жертву богам, — и ты избавишься лютых мук.

Святая отвечала:

— Твои муки — временны, муки же гееннские — вечны. Итак, чтобы избегнуть страданий вечных, не убоюсь страданий временных! Я помню слова Господа моего: «не ᲂу҆бо́йтесѧ ѿ ᲂу҆бива́ющихъ тѣ́ло, дꙋши́ же не могꙋ́щихъ ᲂу҆би́ти: ᲂу҆бо́йтесѧ же па́че могꙋ́щаго и҆ дꙋ́шꙋ и҆ тѣ́ло погꙋби́ти въ гее́ннѣ»[12].

Тогда Саприкий сказал:

— Вот потому-то ты и должна убояться богов, чтобы они на тебя не разгневались: если ты не принесешь им жертвы, они погубят и душу, и тело твое.

— Я уже сказала тебе, Саприкий, — отвечала святая Дорофея, — что ты никаким образом не можешь убедить меня, чтобы я принесла жертву бесам, обитающим в суетных идолах.

Выслушав это, Саприкий весьма разгневался и, обратившись к приготовившимся уже для казни слугам, сказал им:

— Поставьте ее на месте казней, дабы она, убоявшись мук, согласилась стать служительницею наших богов.

Тогда раба Божия Дорофея, стоя на месте казней, мужественно и безбоязненно сказала судии своему:

— Что медлишь в муках? Делай, что хочешь сделать, — дабы мне поскорее иметь возможность видеть Того, ради любви к Которому я не боюсь ни страданий, ни смерти.

— Но кто же этот Тот, Кого ты так жаждешь? — спросил Саприкий.

Святая Дорофея отвечала:

— Христос — Сын Божий.

— Где же этот Христос? — спросил игемон.

[109]Святая отвечала:

— Всемогуществом Своего Божества Он везде, человечеством же мы исповедуем Его сущим на Небе и сидящим одесную Отца Своего; с Ним, с Богом Отцем, и со Святым Духом, Он есть едино Божество. Вот Он-то и призывает нас в рай радости вечной; там сады приносят плоды постоянно; там всегда цветут лилии, розы и другие прекрасные цветы; поля, горы и холмы в том раю вечно зелены, а источники сладки; души святых во Христе там непрестанно веселятся. О, Саприкий, если бы ты веровал моим словам, то избежал бы погибели и вошел бы в сей рай неизреченного блаженства с Богом.

Тогда Саприкий сказал ей:

— Тебе нужно оставить это заблуждение и принести жертву богам, а потом выходи замуж и веселись в жизни своей, чтобы тебе не погибнуть так же, как из-за своего безумия погибли отцы твои.

Святая Дорофея отвечала:

— Я не принесу жертвы бесам, так как я христианка, и не выйду замуж, ибо я уже невеста Христа. И это есть моя вера; она введет меня в Рай и чертог Жениха моего.

И мучима тогда была святая жестоко.

После истязаний Саприкий приказал отвести святую Дорофею к некиим двум женам, — родным между собою сестрам, — по имени Христине и Каллисте; сначала они были христианками, но потом, убоявшись мук, отверглись Христа и, с отчаяния, стали жить нечестиво, проводя время в роскоши и суете мирской; за свое отступление от Христа они были обогащены идолопоклонниками. К этим женщинам Саприкий и отослал святую деву Дорофею; при этом он велел сказать им:

— Как вы, оставив заблуждение и волхвование христианское, принесли жертвы непобедимым богам и получили от нас дары, так и эту безумную женщину отвратите от христианского безумия и обратите к богам нашим; и мы, если сумеете это сделать, обогатим вас еще бо́льшими дарами.

Женщины эти, взяв святую деву в дом свой, так стали убеждать ее:

— Покорись судии и послушай его совета; подобно нам, спаси себя от муки: ведь более всего нужно заботиться о том, чтобы [110]не погубить в муках этой временной и прекрасной жизни и не умереть прежде времени.

Святая Дорофея отвечала:

— О, если бы вы, послушав моего совета, покаялись в принесенной вами идольской жертве и снова обратились ко Христу! Вы бы спасли себя от муки гееннской; ибо благ Господь наш, богат в щедротах и милосерд к обращающимся к Нему всем сердцем.

Тогда Христина и Каллиста сказали ей:

— Раз уже мы погибли, отпадши от Христа, то как можем снова обратиться к Нему?

Святая на это им ответила:

— Гораздо больший грех отчаиваться в милосердии Божием, нежели поклоняться идолам; поэтому не отчаивайтесь и не сомневайтесь в нашем милосердом и искусном Враче: Он может исцелить все ваши язвы. Нет раны, которой бы Он не желал исцелить. Потому Он и называется Спасителем, что всех спасает, потому-то Он и Искупитель, что всех искупляет, оттого-то Он и именуется Свободителем, что всем дарует свободу. И вы только обратитесь к Нему от всей души с покаянием и, без сомнения, сподобитесь прощения.

Тогда две эти сестры — Христина и Каллиста, — падши к ногам святой, заплакали и стали просить, дабы она помолилась о них милосердому Богу, чтобы Он принял их покаяние и подал им прощение.

После этого святая дева со слезами на глазах так воззвала к Господу:

— Боже, сказавший: не хощꙋ̀ сме́рти грѣ́шника, но є҆́же ѡ҆брати́тисѧ и҆ жи́вꙋ бы́ти є҆мꙋ̀[13]! Господи Иисусе Христе, возвестивший нам, что более велика бывает ра́дость пред̾ а҆́гг҃лы бж҃їими ѡ҆ є҆ди́номъ грѣ́шницѣ ка́ющемсѧ, не́жели ѡ҆ девѧти́десѧтихъ и҆ девѧтѝ пра́вєдникъ, и҆̀же не тре́бꙋютъ покаѧ́нїѧ[14], — яви благость Твою этим овцам Твоим, которых диавол хотел похитить и отторгнуть от Тебя, и возврати их в ограду Твою ко стаду Своему, и о, добрый Пастырь, по примеру их да обратятся все, отпадшие от Тебя!

[111]По прошествии некоторого времени игемон Саприкий приказал призвать к себе, вместе со святою Дорофеею, Христину и Каллисту, и когда они пришли, спросил двух сестер наедине:

— Смогли ли вы преклонить Дорофею к нашим богам?

Тогда Христина и Каллиста громким голосом ответили игемону:

— Мы согрешили и весьма нехорошо поступили, что, убоявшись мук временных, принесли жертву идолам. Поэтому мы умолили святую Дорофею, и она вразумила нас покаяться, дабы мы могли получить у Христа, Господа нашего, прощение грехов наших.

Саприкий, разодрав на себе одежду, исполнился великой ярости; он приказал связать двух сестер вместе, соединив их друг к другу по спине, и бросить их в насмоленный чан, и потом, подложив под него дров, жечь их.

Тогда святые сестры стали так молиться:

— Господи Иисусе Христе! Приими раскаяние наше и даруй нам прощение.

Когда так опаляемы были эти девы, святая Дорофея, смотря на это, возрадовалась и воскликнула:

— Предъидите мне, о, сестры, и будьте убеждены в прощении грехов ваших и познайте, что венец мученичества, который вы потеряли сначала, вы ныне, без сомнения, снова приобрели; и вот теперь ваш милосердый Отец выйдет в сретение вам, как бы веселясь об обращении блудного [112]сына[15]; Он обнимет вас и, как искренних дщерей Своих, — прославит, и возвеличит пред Ангелами Своими, и вчинит вас в сонме святых мучениц.

И так святые жены, Христина и Каллиста, единоутробные сестры, страдальчески скончались в покаянии, прияв от Христа, вместе с прощением, и венец победы.

После этого Саприкий повелел снова схватить святую Дорофею для истязания и, повесив ее, — мучить, как и прежде.

Святая же среди столь великих мучений была объята такою радостию, что как будто она уже входила в чертог возлюбленного Жениха своего — Христа.

Тогда Саприкий сказал ей:

— Что это значит, что на лице твоем как будто проявляется радость, и ты, претерпевая муки, по-видимому, весьма счастлива?

Святая Дорофея отвечала:

— Во всей своей жизни я никогда так не радовалась, как ныне, и прежде всего я радуюсь о тех, души которых чрез тебя диавол отъял от Бога, а теперь снова восприял их Христос. Ныне на Небе великое веселие; ибо о душах их радуются Ангелы, веселятся Архангелы, а вместе с ними торжествуют и все святые Апостолы, мученики и пророки. Итак, Саприкий, поспеши скорей исполнить, что ты задумал, дабы и я могла поскорей перейти к блаженству святых дев и возрадоваться на Небе с теми, с кем плакала на земле.

Тогда Саприкий приказал горящими свечами опалять святую мученицу. Она же, еще более возрадовавшись, с светлым и радостным лицем так воззвала к своему судье:

— Ты вместе с идолами своими — ничтожен!

После этих слов мучитель приказал снять святую Дорофею с дерева и бить ее руками.

— Да побьется, — сказал он, — лицо, ругающееся надо мною.

Когда святую били, она не переставала радоваться, и изнемогли бьющие ее.

Тогда игемон издал такой смертный приговор:

«Гордейшую девицу Дорофею, которая не захотела принести жертвы бессмертным богам и быть живою, но пожелала лучше [113]умереть неизвестно за какого Человека, именуемого Христом, — повелеваем усечь мечом».

Святая дева Дорофея, услышав это, громко воскликнула:

— Благодарю Тебя, душелюбец Христос, что Ты призываешь меня в рай Твой и вводишь в Твой пресвятый чертог.

И вот, когда святую мученицу повели на смерть и она выходила из претора, некий ученый и советник игемона, по имени Феофил, издеваясь, сказал ей:

— Послушай, невеста Христова, пошли мне из Рая Жениха твоего яблоко и розовых цветов.

Святая Дорофея ответила на это ему:

— Я и действительно сделаю это.

Когда же они пришли на место казни, мученица умолила палача, чтобы он позволил ей немного помолиться Господу своему. И когда она окончила молитву, предстал ей Ангел Господень в образе весьма красивого отрока; на чистом плате он нес три прекрасных яблока и три розовых цветка.

Тогда святая мученица сказала ему:

— Молю тебя, отнеси все это Феофилу и скажи ему: «Вот, ты теперь имеешь, что просил».

Сказав это, она преклонила под меч святую свою главу и, будучи усечена, торжествуя, отошла ко Христу Господу, Жениху своему, возлюбив Которого от юности, приняла теперь от руки Его, в чертоге небесном, венец победы.

Феофил же, издеваясь над обещанием святой девицы Дорофеи, сказал друзьям своим:

— Ныне, когда вели на смерть святую Дорофею, которая именовала себя невестою Христовою и хвалилась, что войдет в Рай Его, я сказал ей: послушай меня, невеста Христова, — когда ты войдешь в Рай Жениха твоего, пошли мне оттуда несколько розовых цветов и яблоков. И она ответила: «Воистину я пошлю тебе их».

Сказав это, Феофил и друзья его засмеялись. И вот, внезапно предстал ему Ангел с тремя прекрасными яблоками и тремя цветками и сказал ему:

— По обещанию своему, святая дева Дорофея послала тебе всё это из Рая Жениха своего.

Тогда Феофил, увидев яблоки и цветы и взяв их в руки, громко воскликнул:

[114]— Христос есть истинный Бог, и нет неправды в Нем ни единой!

Друзья и товарищи на это сказали ему:

— Ты, Феофил, беснуешься или глумишься?

Он отвечал им:

— Не беснуюсь я и не глумлюсь, но здравый разум заставляет меня верить в истинного Бога, Иисуса Христа.

— Но что же означает эта внезапная твоя перемена? — спросили его.

— Скажите мне, какой теперь месяц? — спросил друзей своих Феофил.

— Февраль, — отвечали ему.

— В это зимнее время, — сказал тогда Феофил, — всю Каппадокию покрывает мороз и лед, и нет ни одного дерева или какого-либо растения, чтобы оно украшалось листьями; итак, как же вы думаете, — откуда эти цветы и эти яблоки с сучками и листьями?

Сказав это, он показал им яблоки и розовые цветы.

Друзья Феофила, видя эти плоды и обоняя их прекрасное благоухание, сказали:

— Мы и в обычное для плодов и цветов время не видали ничего подобного.

На это Феофил им ответил:

— Когда святую деву Дорофею вели на смерть, я считал ее безумною, так как она называла женихом своим Христа и все говорила про Его Рай. Тогда, издеваясь, я сказал ей, как к безумной: когда придешь в Рай Жениха своего, пошли мне оттуда яблоков и цветов. Она на это мне ответила: «Я и действительно это сделаю». Тогда я смеялся на ее слова, но теперь вот, по ее усечении, внезапно предстал предо мною малый отрок, — возрастом не более четырех лет и красоты неизреченной; я не думал, чтобы он даже и говорить умел, но, толкнув меня, сей отрок стал говорить, как муж совершенный: «Святая дева Дорофея, — сказал он мне, — как и обещала, прислала тебе дары из Рая Жениха своего».

Сказав это, он отдал мне всё присланное в руки и стал невидим. Проговоря это, Феофил воскликнул:

— Блаженны верующие во Христа и страждущие ради Имени Его святаго, ибо Он есть истинный Бог, и всякий, верующий в Него, поистине премудр!

[115]После таких и подобных им воззваний Феофила, некоторые пришли к игемону и сказали ему:

— Советник твой Феофил, доселе ненавидевший христиан и старавшийся погубить их лютою смертию, ныне во всеуслышание хвалит и благословляет Имя некоего Иисуса Христа, и многие из слушающих речи его уверовали в этого Человека.

Игемон тотчас же велел привести к себе Феофила и спросил его:

— Что говорил ты сейчас во всеуслышание?

Феофил отвечал:

— Я хвалил Христа, Которого прежде, до сего дня, хулил.

Игемон сказал ему на это:

— Удивляюсь тебе, человеку разумному, что ты прославляешь теперь Имя Того, чтителей Которого доселе преследовал.

— Оттого я и уверовал во Христа, как истинного Бога, — отвечал Феофил, — что Он внезапно обратил меня от заблуждения на путь истины и соблаговолил, чтобы я познал Его, Бога Истинного.

Тогда игемон сказал:

— Все, склонные к любомудрию, всё более и более преуспевают в премудрости, ты же из мудрого стал внезапно безумным, именуя Богом Того, Кого иудеи распяли, как это ты слышал и от самих христиан.

На это Феофил отвечал:

— Я слышал, что Христос был распят, и заблуждался, не считая Его Богом и хуля ежедневно. Ныне же я каюсь в прежних своих заблуждениях и хулениях и исповедую Его Истинным Богом.

— Где же и когда ты стал христианином, — спросил его игемон, — если ты до самого нынешнего дня приносил жертвы богам?

[116]— В тот самый час, — ответил Феофил, — когда уверовал во Христа и исповедал Его, — тогда и стал христианином; и теперь я от всего сердца верую в бессмертного Христа, Сына Божия, проповедую Имя Его истинное, Имя святое, Имя непорочное, — Имя, в коем не обретается ни лицемерия, ни того заблуждения, какое царствует в идолах.

Тогда игемон сказал:

— Итак, значит, наши боги есть заблуждение?

— Как может не быть лжи в тех идолах, — ответил Феофил, — которых рука человеческая сделала из дерева, выковала из меди и железа и изваяла из олова, — на коих гнездятся совы, и пауки ткут свои сети, внутри же они полны мышей? И если я теперь говорю неправду, то да буду человеком лживым; ты же сам рассмотри, не истину ли я говорю? А так как я не лгу, то ты и сам скоро согласишься с истиною и отвратишься от лжи. Ибо тебе, как судии, судящему за ложь других, до́лжно и самому обратиться от лжи к истине, — Христу Богу.

Тогда игемон сказал:

— Итак, наши боги не живые существа?

— В идолах мы видим подобие человеческое, — ответил на это Феофил, — но они бесчувственны: Бог же есть существо невидимое, живое и Податель всякой жизни. Идолы, если они сделаны из дорогого материала, обыкновенно стерегутся, чтобы их не украли воры, Бог же Небесный никем не охраняется, но Он охраняет всех, соблюдая Свое создание.

Тогда игемон воскликнул:

— О, окаянный Феофил! Вижу, что ты желаешь погибнуть лютою смертию.

— Я стремлюсь обрести добрую жизнь, — отвечал блаженный Феофил.

После этого игемон сказал:

— Знай, что если останешься при этом своем безумии, то я предам тебя великим мукам, а потом повелю предать тебя жестокой смерти.

— Я теперь только того и желаю, чтобы мне умереть за Христа Бога, — ответил Феофил.

— Вспомни дом твой, жену, детей и сродников твоих, — сказал тогда игемон, — и безумно не выдавай себя на лютую смерть, ибо ведь это действительно безумие — самовольно отдать [117]себя на те муки и казни, которыми обыкновенно наказываются злодеи.

На это святый мученик ответил:

— Это не безумие, но великая премудрость, — кто ради несказанных и вечных благ и вечной жизни принял преждевременную смерть, не обращая внимания на сии краткие и временные муки.

Тогда игемон сказал:

— Итак, ты лучше избираешь для себя муку, нежели покой, и лучше смерти желаешь, чем жизни?

— Я и мук боюсь, — ответил на это Феофил, — и смерти трепещу, — но тех мук, которым не будет конца, и ужасаюсь той смерти, которая влечет за собою вечную казнь. Мучениям, которым ты можешь предать меня, настанет скорый конец, казнь же, уготованная идолопоклонникам, никогда не скончается!

Тогда игемон повелел повесить святаго Феофила нагим на дереве и жестоко его бить. Когда стали бить святаго, он произнес:

— Ныне я совершенно христианин, ибо повешен на дерево, а оно подобно кресту. Итак, благодарю Тебя, Христе Боже, что Ты даровал мне быть повешенным на Твоем знамении.

— Окаянный, — сказал игемон, — пощади тело твое!

— Окаянный, пощади душу свою! — ответил Феофил. — Я не щажу своей временной жизни, но за то навеки будет спасена душа моя.

Тогда мучитель, еще более разгневавшись, повелел строгать мученика железными когтями и опалять свечами. Святый же, как бы не чувствуя страданий, радовался в муках своих и только произносил:

— Христе, Сыне Божий, я исповедую Тебя, — сопричти меня к лику святых Твоих!

Лицо его было при этом радостно.

После того, как слуги мучителя изнемогли от своего труда, игемон Саприкий издал на святаго такой смертный приговор:

«У Феофила, до сих пор не принесшего жертвы бессмертным богам, а ныне уже развратившегося и даже уклонившегося от наших богов к христианскому сонмищу, — повелеваем усечь главу мечом».

[118]Святый Феофил, услышав это воскликнул:

— Благодарю Тебя, Христе Боже мой!

И, радуясь, преклонил под меч свою святую главу. Будучи усечен, он венчался венцом мученичества и, придя ко Господу в одиннадцатый час своей жизни, принял мзду равную первым[16], — в царстве Христа Бога нашего, Ему же со Отцем и Святым Духом честь и слава во веки, аминь.

Память святаго мученика
Иулиана

Святый мученик Иулиан был родом из города Эмесы[17]. Хорошо изучив в юношеском возрасте врачебное искусство, он исцелял не только тела людей, но и души их: ибо врачуя болезни, он учил веровать во Христа и многих из язычников обратил ко Христу Богу.

Когда схвачены были святые мученики Силуан епископ, Лука диакон и чтец Мокий, память коих совершается 29 января, и ведены были из темницы на съедение зверям, Иулиан, припав к сим мученикам, лобызал их и умолял не страшиться смерти за Господа.

После этого он был взят язычниками и заключен в некий вертеп; там ему вбили в голову длинный гвоздь, а также пробили гвоздями его руки и ноги; после этого он предал Богу дух свой.

[119]
Память святаго
Вукола,
епископа Смирнского

Угодник Божий Вукол с младенчества своего отличался незлобием и целомудрием и был преисполнен Духа Святаго.

Всехвальный и возлюбленный ученик Христов и Его наперсник — Иоанн Богослов, увидев, что он в духовной жизни человек опытный и достойный, поставил его епископом Смирнской церкви[18]; для смирнских христиан это назначение было очень благовременно, и святитель Христов Вукол сделал для них много полезного. Просвещенный Духом Святым, он сиял как светильник на свещнике[19]: пребывавших во тьме заблуждения и идольском прельщении он просвещал небесным светом и чрез Святое Крещение делал их сынами света[20], и всех защищал от бесчисленных, невидимых, но свирепых и неукротимых зверей, которые так и ищут, как бы кого поглотить[21].

[120]Пред своим преставлением[22] св. Вукол вручил свое словесное стадо блаженному Поликарпу[23] и отошел от временной жизни к вечной. После того, как тело святителя было погребено, Бог благоволил, чтобы у гроба его изросла мирсина[24], которая отличалась тем, что исцеляла больных.

Память святых мучениц
Марфы и Марии
и брата их святаго мученика
Ликариона отрока

Сии мученики жили в стране Асийской[25] в те времена, когда на Церковь Христову было воздвигнуто гонение царями и князьями нечестивых идолопоклонников.

Марфа и Мария, пребывая в девстве, старались только об угождении Господу и горели желанием приять смерть за Него.

Случилось однажды мимо их дома проходить нечестивому воеводе. В это самое время Марфа, открыв двери дома своего, вместе с сестрою своею воскликнула, обращаясь к воеводе:

— Мы — христианки!

Воевода вместе со своими слугами, услышав эти слова, не обратил на них внимания и прошел мимо.

Тогда сестры вслед воеводе опять возопили:

— Мы — христиане!

[121]На это воевода сказал им:

— Я прощаю вам ради юности вашей: мне было бы неприятно умертвить вас.

На это святая Марфа воскликнула:

— О, воевода, мученическая смерть не есть смерть, но жизнь!

Услышав это, воевода сильно разгневался и велел взять святую деву.

Тогда вышла из дому и Мария и сказала воеводе:

— Что сказала сестра моя, то же скажу и я.

Потом вышел из дому и малый отрок, брат мучениц, по имени Ликарион, и воскликнул:

— Что сказали Марфа и Мария, то же говорю и я, ибо я христианин.

И повелел воевода повесить их всех трех на крестах. Здесь же стояла и матерь их и говорила им:

— Спасайтесь, дети мои возлюбленные, и приимите венец от Христа.

И сказала Мария, вися на кресте:

— Да спасешься и ты, матерь наша с плодом чрева твоего, ибо принесла нас ко Христу.

После этого Марфа и Мария прободены были на крестах, а Ликарион усечен воином мечом.


  1. Кизик — город одного из полуостровов Пропонтиды (Мраморного моря).
  2. Еванг. от Матф., 5, 14.
  3. Кн. прор. Исаии, гл. 43, ст. 2.
  4. В это время Евиласию было около 80 лет.
  5. Екклес., гл. 4, ст. 12.
  6. Еванг. от Матф., гл. 18, ст. 20.
  7. Еванг. от Матф., гл. 11, ст. 28.
  8. Скончались между 305—311 гг.
  9. Каппадокия — древнее название местности на Востоке Малой Азии, между Киликийским Тавром, Евфратом, Черным морем и р. Галисом. Кесария — главный город Каппадокии.
  10. Еванг. от Матф., гл. 4, ст. 10.
  11. Кн. Прор. Иерем., гл. 10, ст. 11.
  12. Еванг. от Матф., гл. 10, ст. 28.
  13. Молитва Василия Великого ко св. Причащению. Срав. кн. прор. Иезек., гл. 33, ст. 11.
  14. Еванг. от Луки, гл. 15, ст. 7.
  15. Еванг. от Луки, гл. 15, ст. 22 и далее.
  16. Еванг. от Матф., гл. 20, ст. 1—16.
  17. Эмеса — город в Сирии на восток от реки Оронта, впадающей на северо-западе Сирии в Средиземное море.
  18. Смирна — знаменитый торговый город Ионии на восточном берегу Эгейского моря (Архипелага), верстах в 56 от Ефеса, при устье реки Мелес, один из древнейших городов Малой Азии; церковь насаждена была в Смирне святым Апостолом Иоанном Богословом. Смирна в настоящее время принадлежит туркам, но и доселе там сохраняется и процветает христианская вера. Город остается и теперь одним из самых цветущих городов империи.
  19. Еванг. от Матф., гл. 5, ст. 15.
  20. Еванг. от Иоан., гл. 12, ст. 36.
  21. 1 Петр., гл. 5, ст. 8.
  22. Скончался около 100 г.
  23. Святый Поликарп, епископ Смирнский, знаменитый муж апостольский, ученик святаго Иоанна Богослова; память его — 23-го февраля; преставился в 167 году.
  24. Мирсина — миртовое дерево. Оно растет в Азии, Америке, в Африке — в Египте, и в южной Европе, по берегам Средиземного моря. Ветвями этого дерева в праздники украшались жилища; миртовые венки надевали на голову во время пиршеств, особенно свадебных. Мирт почитался у древних вообще символом любви и тихого счастия, изображением радостных обстоятельств в настоящем и светлых надежд в будущем.
  25. Асия — провинция Римской империи, на западе Малоазийского полуострова, с главным городом Ефесом.