СТАРИК
Жил-был старик со старухой; у них не было дров. Старуха и посылает его за дровами. Вот он и поехал. Нарубил дров, нашёл одно бревно в лесу, начал его колоть; возился, возился, никак не может расколоть. «Ах, чёрт возьми», говорит. Только он сказал, выскочил чертёнок: на что ты меня, дедушка, зовёшь? — «Вот, говорит, надо расколоть дерево.» — Ты бы, дедушка, клин вбил! — Тот вбил клин и расколол. Чертёнок взял руками в расколотое место, хотел его разорвать. Старик выдернул клин, у чертёнка руки придавило. Отпусти меня; я, говорит, дам тебе ружьё-самострел: какая бы ни была птица, всякую застрелишь. — «Мало», говорит старик. — Дудку, говорит, ещё дам: как свиснешь, все плясать будут. — Вот свиснул этот чертёнок; на его свист явился другой чертёнок. Он велел ему принести дудку и ружьё. Чертёнок принёс; мужик взял, давай играть на дудке: чертёнок весь заскакал, руки ему до крови изодрало. «Дедушка, говорит, пусти пожалуста!» Мужик отпустил его.
Пошёл мужик с дудкой и с ружьём. Видит птичку; он выстрелил: птичка упала в репейник. Только у репейника шёл дьяк; он и говорит ему: «достань-ка птичку из репейника.» Только дьяк зашёл в репейник, он заиграл в дудку: дьяк заплясал, весь репьём искололся, плачет да скачет. Однако старик сжалился, бросил играть. Дьяк ушёл и стал жаловаться. Мужика присудили повесить на виселице; схватили его и повели вешать; а он дудку с собой носит. Привели его на поле, стали вешать. Он вынул дудку и давай играть; все стали плясать; он их измучил; до того плясали, что от устали попадали наземь. Царь за это его и простил.
