Жизнь и смерть (Чюмина)/1905 (ДО)

 См. также одноимённые страницы.

Жизнь и смерть
авторъ Ольга Николаевна Чюмина (1864—1909)

Изъ цикла «Акварели», сб. «Новыя стихотворенія. 1898—1904». Дата созданія: 1900, опубл.: 1905. Источникъ: О. Н. Чюмина. Новыя стихотворенія. 1898—1904. — СПб.: Типографія т-ва «Общественная Польза», 1905. — С. 90—92.

Жизнь и смерть.

Подъ жгучей синевой полуденныхъ небесъ,
Равниной грозною синѣя на просторѣ,
Необозримое раскинулося море.
Вотъ парусъ промелькнулъ, какъ чайка и—исчезъ
5 Въ сіяющей дали, залитой яркимъ блескомъ.
А тамъ у берега, съ однообразнымъ плескомъ,
Среди безвѣтрія и знойной тишины,
Лѣниво плещется волна о валуны.
У бѣлыхъ валуновъ, въ тѣни скалы прибрежной,
10 Откуда ей просторъ виднѣется безбрежный,
Больная, прислонясь къ подушкѣ головой,
Откинувшись назадъ въ своемъ глубокомъ креслѣ
Глядитъ задумчиво и грустно предъ собой.
Печаленъ взоръ ея, разсѣянный, и если
15 Въ немъ оживленіе мгновенное мелькнетъ,
Похожее на лучъ, который придаетъ
Усопшаго чертамъ подобье жизни блѣдной,—
Она, какъ этотъ лучъ, исчезнетъ вмигъ безслѣдно.
Межъ тѣмъ, страдалица годами молода,

20 Ни трудъ, ни раннія заботы, ни нужда,
Ни горе—юныхъ силъ ея не подорвали.
Любовь?… Узнать ее могла она едва ли,
Повсюду, гдѣ любовь,—тамъ также и борьба,
А слишкомъ для борьбы душа ея слаба.
25 Она—растеніе, цвѣтокъ оранжерейный,
Предметъ и цѣль заботъ и гордости семейной.
Ей не пришлось ни жить, ни думать за себя,
Родные обо всемъ заботились, любя.
Она и пожелать была не въ состояньи,
30 За тѣмъ, что всякое малѣйшее желанье
Предупреждалось тамъ,—и такъ же какъ труда—
Она усилія не знала никогда.
Наряды, выѣзды—завиднѣйшая доля,
Но, вмѣстѣ съ этимъ, въ ней была убита воля,
35 И жизнь, которая, казалося, была
Такою легкою,—ей стала тяжела:
Она зачахла вдругъ, безъ видимой причины.
Родные, внѣ себя отъ горя и кручины,
Спѣшили увезти страдалицу на югъ,
40 Но онъ не исцѣлилъ таинственный недугъ,
Который жизнь ея подтачивалъ собою.
И передъ этою равниной голубою,
Предъ свѣтомъ и тепломъ—въ уныніи своемъ
Она безропотно слабѣла день за днемъ.
45 И съ равнодушіемъ, устало безучастнымъ,
Покоясь въ знойный день подъ этимъ небомъ яснымъ
И холодно слѣдя, какъ въ розовой дали,
Бѣлѣя парусомъ, мелькаютъ корабли,

Она, которая такъ рано жить устала,
50 Устами блѣдными съ усиліемъ шептала:
— О, Боже! если бъ мнѣ скорѣе умереть!—

А тамъ, гдѣ близъ камней просушивалась сѣть,
Въ лохмотьяхъ нищая у берега присѣла.
Сквозь платье рваное просвѣчивало тѣло.
55 Больная не смотря на сильный солнопекъ,
Дрожала, кутаясь въ разорванный платокъ.
Семнадцать—двадцать лѣтъ могло ей быть, не болѣ,
Но въ заострившихся, измученныхъ чертахъ,
Въ улыбкѣ горестной, блуждавшей на устахъ—
60 Какъ много скрытыхъ мукъ о безнадежной долѣ!
Увы! Ей жизни жаль—суровой, трудовой,
И неба южнаго съ глубокой синевой,
И скромныхъ радостей! Ей жаль родного моря,
Ей причинявшаго такъ много мукъ и горя:
65 Вѣдь, море сдѣлало крестьянку сиротой.
Больной, измученной недугомъ, нищетой
Ей жизнь является отрадной и желанной,
Живетъ она, и жизнь не можетъ не любить!
И сидя у камней, среди косы песчаной,
70 Больная, поблѣднѣвъ, съ улыбкой шепчетъ странной!
— О, Боже, если бъ я могла еще пожить!

---