На «Вайгаче» 3 июля пробовали механизмы; машина работала около двух часов. Лёд стал таять сильнее, до 3—4 см в сутки, но толщина годовалого льда пока ещё была велика: 135 см. Не лишнее припомнить, что вблизи места стоянки «Таймыра», — «Вега» прошла 7/19 августа, «Фрам» 27 августа/8 сентября, «Заря» 18/31 августа.
В ночь с 8-го на 9 июля ледяное поле, окружавшее «Таймыр», развернуло на несколько градусов, по краям поля началось торосообразование, под берегом появилась широкая полоса чистой воды. Партия, поставившая на берегу железный знак и описавшая часть берега, возвращалась в это время на корабль; более суток понадобилось, чтобы пройти 14 вёрст, отделавших транспорт от берега — так трудно было передвижение, то приходилось плыть или проталкиваться в шлюпке, то выходить на лёд и тащить шлюпку в другую полынью или извилистый канал, причём на глазах лёд давал трещины, ломался на куски, из которых одни с шумом выдвигались вверх, другие соскальзывали в воду. Все вернулись до крайности усталые и мокрые до пояса.
С этого времени корабль продвигался с ледяным полем понемногу в разных направлениях, но преимущественно на SW, отодвинувшись от прежнего места мили на три. 15-го пробовали машину и вспомогательные механизмы, пробовали ломать лёд, но слишком было тесно вокруг корабля; хотя лёд всё же ломался хорошо; толщина льда была теперь немного больше 100 см. Пары прекратили. В следующие дни продолжался дрейф к берегу, под которым уже давно была видна широкая полоса чистой воды. Глубина стала постепенно уменьшаться: с 11 саж. 16 июля дошла до 6½ саж.; ещё через день была только 5½ саж. Снабдили все шлюпки полозьями, приготовились, в случае необходимости, оставить корабль. Ледяное поле, охватывавшее «Вайгач», понемногу обламывалось, наконец 20 июля корабль освободился из льда и стал на ледяной якорь в маленькой полынье. В это время «Таймыр» поднесло к берегу, на глубину 22 ф., тогда как судно сидело кормой 17½ ф.; лёд вокруг торосился, ледяные поля распадались на куски. В ½ мили ближе к берегу глубина была всего 19 ф., но дрейф вдруг прекратился.
26 июля начали разводить пары, так как лёд стал расходиться и образовались новые полыньи; немного продвинулись. Все дни перед тем ветер был лёгкий SW, W, NW; наконец, задул восточный ветер, который разредил лёд. С большим трудом пробивались ночью, остановились, встретив глубину 17 ф. в четырёх милях от берега, близ залива Гафнера, «Вайгач» подошёл на расстояние трёх миль, но затем был остановлен льдом. Ломая лёд, пробирался «Таймыр» к полуострову Короля Оскара, а затем вдоль берега по глубинам 5 саж. Беспрестанно набегали заряды с мелким дождём. Наконец, утром 28 июля вышли на чистую воду подле устья реки Таймыра, вошли в него и стали на якорь, а вечером пошли дальше, стремясь обогнуть о. Таймыр с севера. Рыхлый, тонкий, разламывавшийся без всякого усилия лёд скоро остался позади и транспорт шёл полным ходом по чистой воде.
Было 2 часа ночи, ясно, светло, солнце стояло довольно высоко, слабый попутный ветер почти не замечался, никому из офицерского состава не хотелось спать и все были на верхнем мостике. Впереди виднелась многочисленные острова. Глубины доставались механическим и ручным лотами. Внезапно после глубины 16 саж. и возгласа лотового: «9 сажен пронесло», — корабль запрыгал по камням и остановился.
При осмотре трюмов была обнаружена значительная течь. Вода прибывала в одной из балластных цистерн, переборки которой оказались, к счастью, неповреждёнными. Промер, сделанный вокруг корабля, показал, что у борта глубины от 13½ до 15 фут., тогда как «Таймыр» на ровный киль сидел около 15 ф. 8 д.; корма была на плаву; за нею глубины вскоре увеличивались. Начавшийся отлив накренил корабль до 8° на левый борт; по временам слышались и ощущались глухие удары корабля о камни. Ветер свежел, угрожая пригнать лёд. «Вайгача» не было слышно. Вычисления показали, что можно надеяться на спасение корабля, если разгрузить его, выбросив запасы пресной воды и уголь. Но впереди был неопределённо продолжительный переход, так что расставаться с углём было опасно. Кроме того, так как из-за наполнявшей пробитую цистерну воды нельзя было определить размеров повреждений, то не могло быть уверенности в том, что корабль, сойдя с камней, не потеряет плавучести. Тем более, что нельзя было твёрдо верить, что произведённые своими средствами подкрепления повреждённых шпангоутов и заделка щелей в переборках и разошедшихся швах между листами обшивки достаточно надежны. Поэтому было предположено свезти предварительно на островок, лежавший в одной миле от каменистой подводной гряды, на которую налетел «Таймыр», необходимые запасы, с которыми можно было бы легко добраться до рейда «Заря», пройдя через обширный о. Таймыр.
Но наутро вдали были замечены мачты «Вайгача», медленно пробиравшегося во льду, который нагоняло ветром. Подойдя ближе, «Вайгач» стал на оба якоря за кормой «Таймыра»; завели перлини, верпы, выбросили 190 тонн пресной воды и на высоте прилива, при работе машин обоих кораблей и помощи брашпиля и лебёдок, «Таймыр» легко и почти без толчка сошёл с мели, как раз через сутки после посадки на мель. Оба транспорта отошли от злополучного места на глубину 18 саж. и утомлённый до крайности экипаж крепко заснул. Вода успешно откачивалась.
В тот день, когда «Таймыр» стоял на камнях, пронеслось несколько грозовых зарядов от W с проливным дождём. Гроза — редкое явление в высоких широтах. Погода испортилась. Постоянно набегал туман, шёл дождь и снег, падал град. Несмотря на конец июля, температура воздуха падала по ночам до −1,4°, а 1 августа до −1,7°.
Между множеством рассыпанных в этой части океана островов в архипелаге Норденшельда, отдельные части которого носят имена славных русских мореплавателей и учёных, во многих местах держался лёд. Неточность положения отдельных островов, съёмка которых была сделана
,_081.png)
25. Эпизод из охоты на белого медведя
во время зимовки «Зари» при неблагоприятных условиях, сильно затруднила ориентировку.
Несколько дней простояли из-за льда подле двух островов группы островов Вилькицкого; заделывало пробоину. К западу всё видимое пространство было сплошь забито льдом. Во время этой невольной остановки раздобылись свежим мясом — убили двух медведей (рис. 25).
«Эклипс», освободившийся из льда 22 июля и пробиравшийся к о. Диксона, чтобы взять уголь для судов экспедиции и идти затем к ним, был остановлен большим ледяным полем и плотным льдом в восьми милях к S от островов Скотт-Гансена. 2 августа Свердруп телеграфировал, что «Эклипс» продрейфовало на S на 10 миль и что благодаря западным ветрам лёд всё время плотный, а 3 августа было получено известие, что «Эклипс» вечером пришёл к о. Диксона. Свердруп сообщил, что война продолжается и что к 20 августа начнёт действовать радиостанция, устраиваемая на Диксоне. «Таймыр» же и «Вайгач» и в этот, и ещё в ближайшие три дня не имели возможности двинуться вперёд; 3 августа ни разу не наблюдалась положительная температура, снег и туман то чередовались, то дополняли друг друга.
С увеличением расстояния между судами экспедиции и «Эклипсом» более мощная станция «Эклипса» отчётливо передавала депеши, но на «Эклипсе» весьма усердный и преисполненный вместе с тем сознания собственного достоинства русский телеграфист сообщал неофициально, выражаясь языком, всегда вызывавшим веселье, что «подземный, едва уловимый звук вашей работы уловил на свой детектор и радио удалось принять… едва слышу, с силой жму телефон к уху, так что голова кружится». Но в итоге телеграммы пока принимались обеими сторонами. Однако, с 6 августа связь прекратилась; депеши аккуратно передавались, но не принималась до 13 августа, когда «Эклипс» не был более за островами, но шёл навстречу судам экспедиции, приняв для последней уголь, керосин, провизию и почту, и снова находился близ островов Скотт-Гансена.
«Таймыр» и «Вайгач» в этот день форсировали лёд узкого пролива Фрам между материковым берегом к западу от рейда «Заря» и островом Нансена, — рассчитывая встретить дальше, где берег материка склоняется к югу, разрежённый лёд, так как наконец восточный ветер поднялся на смену беспрерывно две недели задувавшим западным ветрам, которые прижимали лёд к берегу.
К проливу Фрам суда экспедиции подошли после долгих стоянок у некоторых островов западной части архипелага Норденшельда. Нужные проливы между островами были забиты льдом. На скалистых островах, кое-где покрытых тундрой, с её травами, мхами и лишайниками, была замечены олени и водились чёрные гуси-казарки. Молодые птицы в большинстве ещё не могли хорошо летать, сбивались на воде в небольшие стайки, которые давали хорошую добычу охотникам. Из оленей удалось убить только двух.
Всё ещё продолжался полярный день. В местах зимовки судов экспедиции солнце впервые скрылось за горизонтом 8 августа, но транспорты спустились несколько к S и, благодаря постоянным туманам, не позволявшим видеть ясное небо, потеряли возможность полюбоваться первым закатом. Было прохладно. В полдень 6 августа температура воздуха упала до −3,1°, но в следующие дни стало теплее.
В этот день 6 августа «Таймыр» должен был менять место под угрозой надвигавшегося ледяного поля, поджимавшего корабль к узкому проливу, в котором оказались глубины 13 ф. и 8 ф. Образовавшиеся каналы дали возможность ускользнуть из этой ловушки. Пробираясь среди густого льда подошли вечером к мысу Вега, NW оконечности острова Таймыра.
Предстояло обогнуть большой о. Нансена, его N или SO берег. Вдоль северного берега провёл в 1901 г. «Зарю» Матисен, вдоль южного — прошёл на «Фраме» в 1893 г. Свердруп с Нансеном. Пролив Матисена был сплошь забит льдом, производившим впечатление не взламывавшегося в этом году.
В проливе Свердрупа лёд казался разрежённым. Весь день держался густой туман, скрывавший «Вайгача», который шёл близко впереди, как имеющий более крепкий корпус. Рано утром туман на короткое время прояснился; вдали, в проливе Свердрупа, была залечена с марса частая вода, но вход в пролив был закрыт льдом. Пройдя разбитым льдом мимо мелких островов, лежащих у северного входа в пролив Свердрупа, подошли к перемычке сплочённого льда и, пробившись сквозь неё, вышли на чистую воду. Подойдя к проливу Фрам, убедились, что он плотно забит льдом.
Открытая Нансеном гавань Колин-Арчер, находящаяся подле восточного входа в пролив Фрам, была свободна от льда и здесь транспорты стали на якорь. Неподалеку плавала вокруг небольшой льдины группа из трёх медведей — одного взрослого и двух медвежат, за которыми тотчас, отплыли охотники.
На берегу были замечены два ящика с мясными консервами, положенные один на другой. Южная часть залива, часть которого носит имя Колин-Арчер, была забита льдом, покрывавшим также рейд «Заря», по западную сторону острова Наблюдений, с прекрасно сохранившимся огромным каменным знаком, поставленным Русской полярной экспедицией на месте зимовки «Зари». Здесь отдыхала три дня, питаясь свежим оленьим мясом, береговая партия, ушедшая с транспортов на «Эклипс».
С 7-го по 13 августа «Таймыр» и «Вайгач» находились по восточную сторону пролива Фрам. Всё время ветер был неблагоприятный, пасмурно, частые туманы. На берегу оставили заделанную в жесть записку для Бегичева, который должен прийти с оленями и запасами провизии; в письме объяснялось, что для экспедиции склад в этом месте теперь не нужен и потому следует привезённые запасы отвезти обратно в мысу Вильда, где Бегичев должен ждать с оленями до 1 октября, если не будет раньше извещён проходящими этот мыс судами экспедиции. Жестяной конверт с письмом привязали проволокой к бамбучине, поставленной на место, где лежали взятые на суда ящики с консервами. 11 августа «Таймыр» делал разведку в проливе Фрам, но из-за тумана не удалось пройти до конца этого узкого пролива, хотя лёд в проливе местами был не очень сплочённый. На следующий день гавань стало забивать льдом, пришлось менять место и медленно дрейфовать со льдом.
13 августа транспорты начали пробиваться во льду, войдя в пролив Фрам, в полночь прошла до западного конца пролива и стали среди густого льда, сильно сплочённого впереди.
14-го пробивались дальше. Оба эта дня шла всё время тяжёлая борьба, закончившаяся тем, что суда вышла из архипелага и шла открытым морем через разрежённый лед, сбивавшийся в более сплочённые массы подле каждого встречавшегося острова ила мыса. 15 августа прошли мыс Вильда, место зимовки «Эклипса». Здесь сооружён деревянный знак, на котором было найдено письмо Бегичева, извещавшего, что он до 15 августа пробудет на мысе Прощания, южнее м. Вильда, затем до 1 сентября вблизи последнего, а потом пойдёт на рейд «Заря». К знаку прикрепили белый флаг и оставили записку, разрешающую Бегичеву уйти 1 сентября домой.
«Эклипс», пройдя острова Маркгама, встретил плотный лёд и стал в ожидании разрежения его. 16 августа суда экспедиции шла среди сильно разрежённого льда, прошли мимо островов Маркгама и затем островов Скотт-Гансена, не видя «Эклипса». Просили Свердрупа сообщить, куда идти для встречи с ним или где его ожидать. Получив ответ, что Свердруп просит подождать его, стали на якорь милях в десяти к SW от островов Скотт-Гансена, здесь море было почти чисто от льда.
В 2 ч. дня 16 августа «Эклипс» подошёл к судам экспедиции. Получили почту как ту, что была отправлена в марте с Бегичевым, так и адресованную «в г. Красноярск, колл. асс. Кушакову» на имя участников экспедиции.
Погрузили уголь с «Эклипса», провели вместе несколько хороших часов, и в 10 ч. вечера снялись с якоря. «Эклипс» некоторое время шёл вместе с «Таймыром» и «Вайгачем», затем отделился и пошёл к о. Уединения, который ему было поручено осмотреть, закончив этим поиски экспедиции Русанова.
В седьмом часу вечера 17 августа суда экспедиции стали на якорь в бухте о. Диксона. Здесь была целая флотилия: пароход «Туруханск» и три лихтера, на одном из которых было устроено жилое помещение для И. Г. Кушакова и его помощников (рис. 26). На берегу строились два дома, уже были готовы баня и сарай, возвышалась стометровая деревянная мачта радиотелеграфа, построенная из поставленных друг на друга восьми пачек брёвен по четыре бревна в каждой. Мачта ещё не была вооружена, и станция не была закончена, но уже в ночь на 23 августа радиостанция Югорского Шара приняла казённые депеши с Диксона.
На Диксоне суда оставались до 26 августа. С большой благодарностью будут всегда вспоминать участники экспедиции то внимание и заботливость, с какими они были встречены П. Г. Кушаковым. Личный, тяжело доставшийся опыт, приобретённый во время экспедиции на Землю Франца-Иосифа на «Св. Фоке» со старшим лейтенантом Седовым, и знакомство с полярной литературой помогли П. Г. Кушакову тщательно обсудить возложенное на него поручение и выполнить его с редкой предусмотрительностью и уменьем.
От Свердрупа пришло известие 18 августа; «Эклипс» дошёл до о. Уединения почти по свободной от льда воде; никаких следов пребывания людей на острове не нашли: подняли национальный флаг на S берегу острова. Едва успели поздравить неутомимого полярного исследователя и его сотрудников и выразить свою радость, что так быстро удалось выполнить ответственное поручение, как была получена телеграмма, что «Эклипс» сел на песчаную банку к O от острова Свердрупа и безуспешно пытался сняться с мели, выбрасывая уголь и завозя верп. Известили Свердрупа, что через два часа «Таймыр» идёт на помощь, но спустя час «Эклипс» снялся сам и был на пути к о. Диксона. На другой день «Эклипс» стоял в бухте.
В этот же день, 21 августа, пришла из Гольчихи туземная шлюпка с пятью долганами, привезшими для П. Г. Кушакова записку, извещавшую, что береговая партия пришла к устью р. Енисея в Гольчиху 6 августа; все здоровы и ждут парохода, который должен уйти вверх по реке и доставить всех в г. Красноярск.
Вместо такого парохода в Гольчиху был послан транспорт «Вайгач», который вернулся 24 августа, привезя всех. Оказалось, что шестистовёрстный переход был совершён без особого напряжения: шли около двадцать вёрст в сутки, налегке, поклажу везли олени. На день разбивали палатки, ночью шли, так как солнце в это время суток греет значительно слабее и потому идти легче. В этот день можно было отправить первые частные телеграммы. Выяснилось, что станция на о. Диксоне может передавать депеши непосредственно в Архангельск.
,_087.png)
26. Постройки на о. Диксон
26 августа простились с о. Диксоном, превращённым из дикого, угрюмого клочка каменистой почвы в удобное пристанище, снабжённое запасами провизии, одежды и топлива. Накануне ушёл в море «Эклипс». Незадолго перед уходом в море экспедиции в бухту вошёл пароход «Кит» с грузом угля для «Таймыра» и «Вайгача». Это был старый знакомец. Ещё в 1913 году в Ледовитом море, неподалеку от Берингова пролива, суда Гидрографической экспедиции встретили стоявший во льду норвежский промысловый пароход, приветствовавший их национальным гимном, исполненным на духовом инструменте. Это был «Kit», промышлявший моржей. Теперь он был приобретён в казну и его капитан, норвежец Иверсен, бывший командир судна итальянской полярной экспедиции на «Stella polare», должен был доставить для «Таймыра» и «Вайгача» уголь на о. Диксон или к берегам Таймырского полуострова, если бы ледоколы не прибыли к этому острову[1].
В Карском море суда экспедиции не встретили ни одной льдины. На пути принимали депеши, передаваемые станцией на Диксоне. Участники экспедиции получили ряд приветственных телеграмм от высшего начальства.
«Эклипс» вышел из Карского моря проливом Карские ворота, оба транспорта прошли проливом Югорский Шар, где из-за непогоды стояли возле поселка Хабарово.
1 сентября все три корабля стояли подле мыса Канин Нос, куда для встречи судов пришёл ледокол «Bruce». Ночью на 3-е подошли к плавучему маяку, а утром пришли к Архангельск.
Здесь экспедиция была торжественно встречена на Соборной пристани начальством, представителями города и некоторых общественных организаций.
Местная газета[2] так описывает событие, взволновавшее Архангельск:
«Серенький пасмурный день. С утра накрапывает дождь, но уже к 10 час. набережная вблизи Соборной пристани начинает наполняться народом.
Архангельский рейд, несмотря на осень, выглядит как-то приветливо, масса парусников и пароходов, украсившихся с утра флагами.
Подходят группы учащихся, которые выстраиваются шпалерами на пристани.
Прибывает губернское военное и гражданское начальство, представители города и различных общественных организаций. Минуты ожидания тянутся томительно долго.
В 11 ч. передаётся извещение по телефону, что суда уже прошли в Маймаксе мимо завода Амосова.
Публика пытливо всматривается вдаль.
Наконец показывается долгожданная экспедиция.
Суда яхт-клуба первыми приветствуют дорогих гостей.
Ближе и ближе к Соборной пристани.
Раздаётся орудийная пальба — это «Бакан» отдаёт привет доблестным морякам, получая немедленно ответный салют. Вот команда «Бакана» рассыпалась по вантам и могучее «ура» оглашает архангельский рейд.
Первым подходит к пристани «Таймыр», за ним следуют «Вайгач» и «Эклипс».
Раздаётся народный гимн, исполненный оркестром, а неумолкаемое «ура» перекатывается по рядам.
Светлою радостью полны лица, гордостью за отечественных героев.
Сам капитан Вилькицкий стоит на мостике, бодрый, улыбающийся. Команда и офицерский состав выстроились на палубе.
Спущен трап.
Входят приветствовать с успешным окончанием славного плавания вице-адмирал Угрюмов, г. губернатор С. Д. Бибиков, военные и гражданские чины и представители города.
С первым приветствием обращается к капитану Вилькицкому и его отважным спутникам вице-адмирал Угрюмев. Представители города подносят хлеб-соль и приглашают на торжественное заседание в Думу.
Один за другим спешат радостно пожать руку Начальнику славной экспедиции представители общественных организаций и другие лица.
Входят родственницы полярных героев, полтора года тому назад проводившие близких своих в опасное плавание и не раз терявшие надежду вновь видеть родные лица. Звучит музыка. Несётся «ура».
Главный герой дня спускается с парохода и проходят среди рядов учащихся и публики, устраивающей бурные овации славному соотечественнику.
Медленно, не спеша подтягивается к борту «Таймыра» «Эклипс».
Старый капитан, знаменитый Свердруп, в зелёной шляпе, в жёлтой куртке спокойно похаживает по палубе.
Старого морского волка словно не интересует вся эта житейская суета.
Уверенно, не спеша, делает своё дело и команда.
Каким-то чисто северным поморским духом веет от этой картины.
Радостно, звонким лаем заливаются полярные собаки, полтора года не видавшие вместе с их хозяевами шумного города. Среди четвероногих друзей есть чуть не кругосветная путешественница, побывавшая с Амундсеном у южного полюса.
Подошёл вплотную в борту «Эклипс», и губернское начальство вместе с представителями города сходит по трапу приветствовать старого капитана и его команду.
Кончились шумные приветствия, и виновник главного торжества кап. Вилькицкий, вместе с собравшимися на торжество и командным составом направляется в собор возблагодарить всевышнего, сохранившего его и вверенных ему людей среди бурь и опасностей Северного океана».
Была получена высокомилостивая телеграмма государя императора, телеграммы великого князя Александра Михайловича, королевы эллинов, многих учёных обществ и учреждений, и отдельных лиц, интересовавшихся работами и плаванием Гидрографической экспедиции Северного ледовитого океана.
Городская дума г. Архангельска в торжественном заседании чествовала прибывшую экспедицию и «российского Колумба», как назван в поднесённом адресе начальник экспедиции флигель-адъютант Б. А. Вилькицкий. Местный яхт-клуб также пожелал особо приветствовать прибывших.
Продолжающаяся великая война заставила отложить на будущее время разработку обширных материалов, добытых экспедицией в области метеорологии, гидрологии и биологии.
Во время зимовки производились через каждые четыре часа метеорологические наблюдения, по временам также наблюдения высоких слоёв атмосферы посредством подъёма метеорографа на змеях; велась регистрация полярных сияний, велись наблюдения над ростом льда, достигшего к концу апреля толщины 180 см для льда этой зимы и местами до 300 см — для старого, набивного льда. Толщина снежного покрова колебалась между 0—20—80 см, лишь вблизи борта корабля снежные сугробы достигли 1½ саж. Образцы воды с разных глубин для определения удельного веса и температуры доставались периодически; при больших морозах работа с батометром очень затруднялась чрезвычайно быстрым образованием льда на приборе. Определение удельного веса воды, а также иногда и содержания растворённого в воде кислорода, производилось врачом экспедиции, ведшим и биологические наблюдения. Некоторый интерес представляло определение удельного веса воды, полученной из разных слоёв льда. Разложенная на параллельные слои в 30 см толщиною, выпиленная в средине марта стопятидесятисантиметровой толщины льдина была исследована в этом отношении, причём получены следующие результаты:
| уд. | вес | воды, | полученной | из | 1-го | слоя | льда | (поверхн.) | 1.000169 |
| 2-го | 1.000168 | ||||||||
| 3-го | 1.000164 | ||||||||
| 4-го | 1.000154 | ||||||||
| 5-го | 1.000154 | ||||||||
| взятой из-под края льда в проруби | 1.001813 | ||||||||
Во время плавания производились сборы морских животных в 114 пунктах, включая поверхностные сборы планктона, и сделаны 44 наземных сбора, давших свыше 500 экземпляров насекомых и пауков, 134 экземпляра птиц, 5 черепов белого медведя и некоторое количество образцов горных пород. В конце января и в начале марта была сделана попытка добыть придонных обитателей в месте стоянки корабля, на глубине 11 см посредством нарочно построенной металлической сети с приманкой, наподобие прибора, которым с успехом пользовались на яхте принца Монакского. Эти пробы дали значительное количество бокоплавов одного вида. Толщина ледяного покрова достигала в это время 140 см, придонная температура была −1,2°. Следы первых птиц — куропаток — были замечены на берегу 15 марта, а 4 апреля возле борта корабля порхал первый снежный подорожник. Во время зимовки «Зари» оба эти вида птиц были впервые замечены 18 апреля 1901 г., что, наряду с температурными данными, подчёркивает более мягкий характер зимы 1914—15 гг. На берегу постоянно встречались следы песцов, волков и леммингов.
Вскоре по прибытии транспортов «Таймыр» и «Вайгач» в г. Архангельск всем офицерам и команде была дана возможность перейти на другие суда и должности, что позволило многим принять непосредственное участие в действиях боевого флота. Транспорты, после спешного ремонта, несут службу в Белом и Ледовитом морях.
1 октября 1915 г. Гидрографическая экспедиция Северного ледовитого океана была расформирована.
Так был совершён впервые переход Северным ледовитым океаном из Тихого океана к берегам Европы. Вопрос о «великом северном пути» последними плаваниями Гидрографической экспедиции решается в неблагоприятном смысле. Необходимо иметь ряд наблюдений над состоянием ледяного покрова в самой трудной для навигации области Ледовитого моря — от мыса Челюскина к западу до выхода из архипелага Норденшельда, — чтобы окончательно решить этот вопрос. Но всё, что известно до сих пор, указывает, что, вступая в Ледовитый океан, нельзя рассчитывать проплыть через весь океан в одну навигацию, как это почти удалось сделать одному лишь Норденшельду в 1878 году (рис. 27).
Спустя год по возвращении судов экспедиции последовало официальное присоединение открытых ею земель к территории Российской империи[3].
С высочайшего соизволения, воспоследовавшего 4 сентября сего года, председатель Совета министров, министр иностранных дел 20 сентября обратился к господам императорским российским послам, посланникам и поверенным в делах с циркулярною депешею, в которой было предложено передать правительствам союзных и дружественных России стран нижеследующую нотификацию, приводимую в переводе на русский язык.
«Значительное число открытий и географических исследований в области полярных стран, расположенных к северу от азиатского побережья Российской империи, произведённое в течение столетий усилиями русских мореплавателей и купцов, недавно пополнилось новейшими успехами, коими кончилась деятельность флигель-адъютанта его императорского
,_093.png)
27. Винт тр. «Таймыр» по возвращении корабля из плавания
величества, капитана 2-го ранга Вилькицкого, начальника гидрографической экспедиции, которой в 1913—1914 гг. было поручено исследование Северного ледовитого океана.
Этот офицер Императорского Российского флота произвёл в 1913 г. опись нескольких обширных местностей, расположенных вдоль северного побережья Сибири, и на 75°45′ с. ш. открыл остров, позднее позванный островом генерала Вилькицкого; за сим, поднявшись к северу, открыл обширные земли, распространяющиеся к северу от Таймырского полуострова, коим были даны наименования Земли Императора Николая II, острова Цесаревича Алексея и острова Старокадомского.
,_094.png)
Средние температуры воздуха
В течение 1914 г. капитан Вилькицкий, сделав новые и важные исследования, открыл другой новый остров близ острова Беннетта. Название «остров Новопашенного» было дано этому острову.
Императорское российское правительство имеет честь нотифицировать настоящим правительствам союзных и дружественных держав включение этих земель в территорию Российской империи».