Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 5/VIII/ДО
| Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве |
| Источникъ: Козловский И. П.. Первые почты и первые почтмейстеры в Московском государстве. — Варшава: Типография Варшавского учебного округа, 1913. — Т. 1. — С. 419—432. |
Неудача попытки Леонтія Марселиса открыть почту отъ Москвы до Архангельска могла быть вызвана только случайными условіями. Въ почтѣ этой чувствовалась большая необходимость. И правительству важно было завести почтовыя сношенія по обширнымъ сѣвернымъ пространствамъ Россіи для болѣе удобнаго сообщенія съ мѣстной администраціей, и торговые иноземцы давно добивались этой почты, потому что Архангельскъ былъ однимъ изъ важныхъ центровъ ихъ торговыхъ операцій, а по дорогѣ, напр. въ Вологдѣ, на Вагѣ и пр. существовало нѣсколько ихъ промышленныхъ предпріятій. Московско-Архангелогородскій путь былъ для иностранцевъ тогда даже важнѣе Московско-Балтійскаго, что было ясно еще въ 40-хъ годахъ извѣстному де-Родесу. Это происходило потому, что Московскіе торговые иноземцы черезъ Архангельскъ могли вести непосредственныя сношенія съ родиной, тогда какъ берега Балтійскаго моря были въ рукахъ Шведовъ, ревниво охранявшихъ свои права на этомъ морѣ. Русская внѣшняя торговля могла направиться на западъ лишь тогда, когда Россіей были бы пріобрѣтены берега Балтійскаго моря, что и сдѣлалось задачей внѣшней политики Петра Великаго.
Но Архангелогородская почта, какъ увидимъ ниже, была необходима и для Русскихъ торговыхъ людей, особенно Московскихъ капиталистовъ, державшихъ въ своихъ рукахъ нѣкоторые промыслы Сѣвернаго края, и бывшихъ главными контрагентами торговыхъ иноземцевъ, которымъ непосредственная торговля съ населеніемъ была воспрещена. Вслѣдствіе всего этого, попытка открыть Архангелогородскую почту, возобновленная въ 1692 году, на этотъ разъ кончилась полною удачею.
Поводомъ къ возобновленію этой попытки послужила, какъ будто-бы, — челобитная торговыхъ иноземцевъ; на самомъ же дѣлѣ врядъ-ли не повліяла на ускореніе этого дѣла предстоявшая поѣздка молодого царя въ Архангельскъ, дѣйствительно состоявшаяся въ іюлѣ 1693 года.
Въ своей челобитной торговые иноземцы заявили, что по старымъ договорамъ между Московскимъ государствомъ съ одной стороны, Англіей и Голландіей — съ другой, они, иноземцы, завели торговые промыслы въ Архангельскѣ. Со своихъ промысловъ они платятъ въ казну многія тысячи рублей пошлины; Московскіе люди отъ торговли съ ними также получаютъ доходъ. Для развитія этой торговли имъ необходимо имѣть правильныя сношенія со своими заморскими контрагентами, пріѣзжающими въ Архангельскъ. Все это, по ихъ словамъ, нуждается въ учрежденіи правильныхъ почтовыхъ сношеній, и потому они просятъ устроить почту и поручить это дѣло дьяку Андрею Виніусу, который въ почтовомъ дѣлѣ опытенъ, и которому они всѣ вполнѣ довѣряютъ.
8 іюня 1693 года послѣдовалъ именной первый указъ: поставить почту отъ Москвы до Архангельска по городамъ, на ямахъ; гонять съ тою почтою выборнымъ Московскимъ и городовымъ почтарямъ; возить съ почтою отъ Москвы государевы грамоты, письма торговыхъ иноземцевъ и Московскихъ людей; обратно привозить — воеводскія отписки, отписки гостей и письма торговыхъ людей. Почтѣ итти отъ Москвы на Переславль-Залѣсскій, Ростовъ, Ярославль, Вологду, Вагу. Почтари должны перемѣняться на ямахъ быстро, ѣхать днемъ и ночью съ великимъ поспѣшеніемъ, чтобы поспѣвать отъ Москвы до Архангельска, а также и обратно — добрымъ лѣтнимъ и зимнимъ путемъ въ 8 и 9 день, а весеннимъ и осеннимъ — въ 10 и 11-й день; остановки на ямахъ дѣлать въ указныя числа и часы. Движеніе почты предписывалось начать съ 1 іюля и до указу производить черезъ день, а послѣ — еженедѣльно, или даже — разъ въ 2 недѣли. Для постановленія почты велѣно послать изъ Посольскаго приказу подъячаго; велѣть ему на ямахъ выбрать для этой гоньбы ямщиковъ добрыхъ, не пьяницъ, съ хорошими лошадьми, сколько нужно; для этихъ ямщиковъ взять заручныя выборныя у ямскихъ старостъ, лучшихъ и рядовыхъ ямщиковъ. Выборнымъ почтарямъ сказать съ великимъ подкрѣпленіемъ, чтобы они съ тою почтою гоняли наскоро, въ часъ верстъ по 9 и по 10, а письма везли бережно, въ мѣшкахъ, подъ пазухою, чтобы на дождѣ не замочить и въ пьяномъ видѣ не обронить на дорогѣ (если подмочатъ или потеряютъ, то будутъ подвергнуты пыткѣ). Для точности почтари должны на ямахъ расписываться на особыхъ чистыхъ столбцахъ — въ какомъ числѣ, часу и кто именно на какой ямъ прибылъ и въ какомъ часу отправился; такіе столбцы привозить потомъ въ Москву и предъявлять въ Посольскомъ приказѣ; по всѣмъ ямамъ завести записныя тетради, въ которыхъ записывать, куда отправлена почта (съ Москвы или къ Москвѣ), какого числа и часу, кто поѣхалъ, цѣлы ль печати на связкахъ. — Если печати окажутся не цѣлыми, или письма будутъ потеряны — ямщика отсылать къ воеводѣ, распрашивать, его распросныя рѣчи присылать въ Москву, въ Посольскій приказъ, а ямщика держать до указу въ Съѣзжей избѣ. Обо всемъ этомъ велѣно послать изъ Посольскаго приказа въ города къ воеводамъ и въ Архангельскъ — грамоты; въ Ямской приказъ и во Дворецъ (о послушныхъ грамотахъ на Вагу) послать памяти. На Двину, къ окольн. и воеводѣ Андр. Артам. Матвѣеву также послать грамоту, чтобы почта была поставлена и вѣдалась въ Съѣзжей избѣ добрымъ подъячимъ, который завелъ бы у себя записную тетрадь съ дьячьею скрѣпою, и записывалъ бы туда всякій отпускъ и пріемъ почты, число писемъ, названія адресатовъ, а на связкахъ, отпускаемыхъ въ Москву — проставлялъ бы число и № по порядку. Чтобы почтовымъ ямщикамъ не было задержки въ дорогѣ, велѣть въ Холмогорскомъ и Важскомъ уѣздахъ на болотахъ помостить мосты при помощи мѣстныхъ жителей. Этотъ именной указъ велѣно было записать въ Посольскомъ приказѣ въ книгу. Указъ скрѣпленъ подписью думнаго дьяка Порфирія Оловеникова[1].
Когда читаешь этотъ именной указъ, невольно припоминаются всѣ тѣ приключенія, которыя пришлось переживать почтѣ со времени ея возникновенія. Урокъ прошлаго не пропалъ даромъ. Затѣвая учрежденіе новой почты, правительство хочетъ заранѣе оградить ее отъ тѣхъ случайностей, которыя приходилось переживать съ прежними почтами. Посѣвъ всходилъ, и уже появились первые плоды, хотя, можетъ быть, еще и не вполнѣ совершенные. О Виніусѣ, какъ видимъ, въ именномъ указѣ не говорится ни слова. Устроеніе почты возлагается на Посольскій приказъ.
Терминъ „Архангелогородская почта” не употребляется нигдѣ въ документахъ; мы его вводимъ въ pendant къ названіямъ другихъ почтъ; въ документахъ же большею частью употребляется выраженіе „почта, что къ городу Архангельскому”.
12 іюня была послана упомянутая въ именномъ указѣ память въ Ямской приказъ. Велѣно было командировать для постановленія почты подъячаго Степана Часовникова и послать грамоты изъ Ямского приказу въ города, чтобы этого подъячаго слушались. Въ памяти сказано также, что вслѣдствіе большого разстоянія между Москвою и Переславлемъ-Залѣсскимъ надо установить перемѣну почтарей подъ Троице-Сергіевскимъ монастыремъ.
Такая же память была послана въ Приказъ Большого дворца съ предписаніемъ — распорядиться о послушаніи Часовникову въ Важскомъ уѣздѣ и о постройкѣ мостовъ на топкихъ мѣстахъ.
Ямской приказъ, кромѣ Часовникова, послалъ еще отъ себя подъячаго Гаврилова въ ближайшіе города.
Степанъ Часовниковъ обратился къ государямъ съ челобитной о дачѣ ему жалованья за такую дальнюю командировку. Дано было ему 10 рублей изъ Новгородскаго приказа изъ четвертныхъ доходовъ[2].
16 іюня послѣдовалъ второй именной указъ. Велѣно купить для почтарей Архангелогородской почты 15 кожаныхъ сумокъ, раздѣлить ихъ на-двое, верхніе края обшить кожею, пришить ремни; купить 30 желѣзныхъ бляхъ, нарисовать на нихъ масляною краскою орлы (чтобъ отъ дождя рисунокъ не слинялъ) подклеить подъ бляхи подкладку, обшить по краямъ кожею и привязать къ нимъ ремни. Сумки, желѣзо и ремни велѣно купить на деньги изъ Новгородскаго приказа подъячему Ивану Еремѣеву, и ему все это изготовить; а орлы написать — золотописцамъ Посольскаго приказа Матвѣю Андрееву съ товарищами. Всю работу велѣно было закончить въ 4 дня[3].
Въ тотъ же день, 16 іюня, Степану Часовникову была вручена „память”. Ему приказано ѣхать на Переславль, Ростовъ, Ярославль, Вологду, Вагу, Холмогоры до Архангельска, говорить воеводамъ, чтобы они установили почту, устроили выборы почтарей, дали имъ соотвѣтствующія приказанія о гоньбѣ, а жителямъ — о постройкѣ мостовъ. Съ нимъ были посланы грамоты воеводамъ. Ѣхать онъ долженъ былъ скоро, подолгу не останавливаясь; отвѣты воеводъ долженъ записывать. На обратномъ пути онъ долженъ захватить съ собою заручныя выборныя и воеводскія отписки. Воеводамъ онъ долженъ сказать, чтобы выбирали ямщиковъ по 5—6, добрыхъ, а не пьяницъ, не наймитовъ, и не малыхъ ребятъ; напоминать имъ о томъ, что мѣстные жители, кромѣ помѣщичьихъ и монастырскихъ крестьянъ, должны намостить, гдѣ нужно, мосты, на грязныхъ мѣстахъ набросать хворосту. Возлѣ Троице-Сергіева монастыря Часовниковъ долженъ потребовать устройства почтоваго стана, куда бы Переславскіе и Московскіе ямщики привозили почтовыя сумы и гдѣ были бы приготовлены почтари съ лошадьми. Часовникову было предписано, подъ страхомъ наказанія, не притѣснять жителей и въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ ему придется проѣзжать и устраивать дѣла, — не брать съ жителей взятокъ. На обратномъ пути онъ долженъ записать въ тетради, въ какихъ мѣстахъ почта поставлена, гдѣ перемѣняются ямщики, сколько верстъ между перемѣнами, каковы переправы въ разныхъ мѣстахъ и пр. Явиться съ докладомъ и документами онъ долженъ въ Посольскій приказъ, къ дум. дьяку Ем. Игн. Украинцову.
Въ этой „памяти” невольно обращаютъ на себя вниманіе слова: „а будучи ему, Степану, у того дѣла и во уставѣ почты, городовымъ и уѣзднымъ людемъ никакихъ налогъ не чинить и никакихъ взятковъ не брать, чтобъ о томъ отъ посацкихъ и уѣздныхъ людей в. г-рю челобитья не было, и остерегаться ему того накрѣпко, а если въ томъ будетъ на него челобитье — и за то быть ему, Степану, въ наказаньѣ”. Проложеніе почтовой дороги было-бы благодѣяніемъ для жителей при условіи правительственныхъ издержекъ и хлопотъ; въ настоящемъ же случаѣ, когда жители знали, что ихъ будутъ сгонять на работу, да еще облагать поборами, они, конечно, должны были прибѣгать ко всякимъ хитростямъ, чтобы этихъ тягостей избыть и переложить ихъ на другія плечи. Пользы особенной отъ почты жители не видѣли, и это новое дѣло внушало имъ только тревогу.
17 іюня былъ изданъ третій именной указъ. Велѣно на ямахъ для почты держать 3 мерина добрыхъ со всякою гонебною рухлядью. Въ Ростовѣ, гдѣ ямщиковъ нѣтъ, выбрать почтарей съ лошадьми изъ посадскихъ людей, и изъ архіерейскихъ и монастырскихъ крестьянъ, которые торгуютъ на посадѣ въ Ростовѣ[4]. Часовникову послана была дополнительная память объ этомъ.
28 іюня 1693 года отъ Часовникова была получена въ Москвѣ первая отписка, въ которой онъ увѣдомлялъ, что отъ дворцоваго села Даниловскаго до Вологодскаго уѣзда дорога идетъ черезъ Костромской уѣздъ, куда не было послано грамоты объ исправленіи дороги. Между тѣмъ отъ ямщиковъ Ухорскаго яму онъ узналъ, что на Ярославской дорогѣ много топкихъ мѣстъ, а мостовъ и гатей мало. Это заставило Часовникова написать отписку и приказать Ухорскимъ ямщикамъ немедленно доставить ее въ Москву. Немедленно же, по полученіи этой отписки въ Посольскомъ приказѣ, послана была въ Стрѣлецкій приказъ память. Извѣщая подробно объ учрежденіи Архангелогородской почты, память прибавляетъ, что надо послать дополнительныя грамоты на Кострому. Одна такая грамота, въ Кострому, послана изъ Посольскаго приказа, другую, въ Костромской уѣздъ, долженъ былъ послать Стрѣлецкій приказъ.
21 іюня Часовниковъ пріѣхалъ на Вологду, 26-го на Вагу и 29-го — на Двину. Вездѣ все наскоро изготовлялось для почты. Согласно 1-му именному указу, 1 іюля 1693 года почтовое движеніе началось. Но пріемъ и отпускъ Архангелогородской почты открылся не въ Посольскомъ приказѣ, а въ Преображенскомъ, у стольника Автамона Мих. Головина. Все-таки Посольскій приказъ несетъ на себѣ всѣ заботы о новомъ почтовомъ пути.
11 іюля была послана грамота въ Троице-Сергіевъ монастырь архим. Викентію съ братіею. Подробно извѣщая объ учрежденіи Архангелогородской почты и ея правилахъ, грамота сообщаетъ слѣдующее.
Велѣно было въ посадѣ подъ Троице-Сергіевымъ монастыремъ устроить перемѣну для почтарей въ виду того, что между Москвою и Переславлемъ переѣздъ черезчуръ великъ. Теперь государямъ сдѣлалось извѣстно, что на посадѣ подъ монастыремъ, на станціи, гдѣ поставлены почтари, пріемъ почты производятъ монастырскіе подъячіе, которые живутъ не на посадѣ, а въ монастырѣ; а когда ямщики съ почтою прибываютъ ночью, имъ некому сдать почту, потому что монастырь ночью запирается; отъ этого происходитъ задержка на 2—3 часа и больше. Грамота требуетъ, чтобы монастырскіе подъячіе, смѣняясь, были-бы безотлучно на станціи для необходимыхъ записей и отмѣтокъ приходящихъ и отходящихъ почтъ. При этомъ отмѣчается, что надо записывать число, часъ и четверти часа прибытія ямщиковъ.
12 іюля получена была вторая отписка подъячаго Степана Часовникова. Онъ извѣщалъ, что въ Важскомъ уѣздѣ дорога въ полномъ порядкѣ.
31 іюля Часовниковъ вернулся въ Москву и привезъ отписки всѣхъ воеводъ о томъ, какъ они исполнили государевъ указъ.
Далѣе въ нашихъ документахъ замѣчается перерывъ. До осени, очевидно, заведенная машина работала правильно[5]. Но осень сразу дала себя знать. Прежде всего она произвела переворотъ въ управленіи. Достаточно бросить бѣглый взглядъ на обращеніе почты въ приложенныхъ нами ниже таблицахъ, чтобы видѣть, какая громадная разница существовала между обычною перепискою и осеннею перепискою Архангельска съ Москвою. Недаромъ въ первыхъ своихъ ходатайствахъ объ учрежденіи почты до Архангельска иноземцы говорили только о ярмарочномъ времени; недаромъ и Ординъ-Нащокинъ когда-то то-же указывалъ на это время, какъ на такое, когда особенно нужна почта между Архангельскомъ и Москвою. Уже въ сентябрѣ правительство должно было почувствовать, что оно не въ состояніи управиться съ коммерческою почтою; а 18 октября перемѣна въ управленіи совершилась.
18 октября былъ изданъ четвертый именной указъ. Велѣно уставленную почту отъ Москвы до Архангельска вѣдать пріемомъ и отпускомъ Матвѣю Виніусу. Съ апрѣля по декабрь (8 мѣсяцевъ), когда къ Архангельску приходятъ корабли и отходятъ отъ него за-море, во время ярмарки, во время безпрестанныхъ переѣздовъ торговыхъ людей Русскихъ и иноземцевъ, — почту велѣно отправлять каждую недѣлю. По этой почтѣ надо отправлять также государевы грамоты и указы, воеводскія отписки и всякія дѣла между Москвою, Архангельскомъ, Вологдою, Вагою, Устюгомъ, Тотьмою, Солью-Вычегодской, Каргополемъ, Кевролью, Мезенью, Яренскомъ, Кольскимъ и Пустоозерскимъ острогами, Устьянскими волостями и дворцовыми селами (какъ именно должна передаваться почта въ сторону отъ дороги — объ этомъ рѣчь послѣ). Кромѣ казенной корреспонденціи, „для лучшаго распространенія торговыхъ промысловъ” разрѣшается Матвѣю Виніусу принимать и отпускать торговыя грамотки Русскихъ людей и иноземцевъ. Въ Архангельскѣ долженъ завѣдывать почтою и „списываться” съ Виніусомъ — иноземецъ Денисъ Владиміровъ Гоутевалъ. Виніусъ и Гоутевалъ раздаютъ полученныя грамотки корреспондентамъ и взимаютъ за провозъ плату такую, чтобы торговымъ людямъ „тягости лишней не было”. Прогоны ямщикамъ между Москвою и Вологдою Матвѣй Виніусъ долженъ уплачивать изъ своихъ средствъ; а между Архангельскомъ и Вологдою ямщики должны ѣздить безъ прогоновъ, какъ и прежде бывало съ казенными порученіями. Казенная корреспонденція, которая до учрежденія почты посылалась съ нарочными гонцами, и стоила большихъ расходовъ, теперь должна была быть посылаема съ уставленою почтою. Казенная корреспонденція, адресованная въ сторону отъ почтовой дороги, идетъ такъ. Грамоты, указы и проч. дѣла, адресованныя въ Устюгъ, Соль-Вычегодскую, Яренскъ и Каргополь — изъ Вологды отсылаются въ названные города съ нарочными посыльщиками; точно также отписки и дѣла, идущія изъ этихъ мѣстъ въ Москву, должны присылаться въ Вологду, а отъ Вологды идутъ въ Москву съ почтою. Подъячій, который будетъ завѣдывать почтою въ Вологдѣ, долженъ записывать приходъ и отходъ казенной корреспонденціи въ особую книгу. Грамоты и дѣла, адресованныя изъ Москвы въ Кевроль, Мезень и Пустозерскъ — идутъ черезъ Архангельскъ, такимъ же порядкомъ, какъ и предыдущія.
Далѣе, интересно распоряженіе указа относительно сумъ. Одна казенная сума идетъ отъ Москвы до Архангельска безъ распечатыванія по дорогѣ, равно какъ и обратно. Города же, находящіеся по пути, отдаютъ свои пакеты въ другую суму, которая, по мѣрѣ надобности, распечатывается, причемъ воевода каждый разъ на вкладываемомъ связкѣ дѣлаетъ надпись о распечаніи имъ сумы. Печатать эту суму воеводы должны всегда одною печатью краснаго сургуча, чтобы ясно видно было, кто приложилъ печать. Почту ни въ какомъ случаѣ нельзя задерживать болѣе часу; поэтому каждый воевода долженъ изготовлять свою корреспонденцію къ отправкѣ — заранѣе. Почтари должны быть не старики и не молодые ребята; гонять должны по одному, а не по двое, чтобы мірскимъ людямъ не было лишней тяготы. Виніусъ и Гоутевалъ отпускаютъ и принимаютъ почту у себя на дворѣ; а на станціяхъ сумы и печати осматриваются дьячками и записываются въ тетради, а въ подорожную для скорости вписывается только число, часъ и имя почтаря, который повезъ почту. Для письмоводства быть на станціяхъ дьячкамъ или крестьянскимъ дѣтямъ по выбору, на срокъ 3 мѣсяца или полгода, какъ люди захотятъ.
Относительно прогоновъ именной указъ гласитъ слѣдующее. Ямщики, которые ѣздятъ между Москвою и Вологдою, должны пріѣзжать къ Москвѣ каждое полугодіе съ росписями, сколько въ какихъ числахъ почтъ пробѣжало, и прогоны долженъ имъ заплатить Матвѣй Виніусъ безволокитно. Въ случаѣ, если его сбора съ торговыхъ грамотокъ на это не хватитъ, то недостающія деньги должны быть уплачены изъ казны, изъ Посольскаго приказа, потому что прежде платилось нарочнымъ посыльщикамъ, и если бы почты не было, то и теперь пришлось бы платить. Для справокъ по этому вопросу необходимо составить въ Посольскомъ приказѣ смѣту прежнихъ расходовъ.
Въ случаѣ, если въ Москвѣ или въ Архангельскѣ въ уреченные дни казенной корреспонденціи не будетъ, то почту не отпускать до слѣдующей недѣли, а наоборотъ — въ экстренныхъ случаяхъ посылать почту и между сроками[6].
Четвертымъ именнымъ указомъ заканчивается рядъ документовъ законодательнаго характера по дѣлу объ учрежденіи Архангелогородской почты. Но этотъ самый четвертый указъ возбуждаетъ много недоумѣнія, и надо хорошо знать условія тогдашней жизни, чтобы какъ слѣдуетъ понять этотъ законодательный актъ.
Прежде всего остается непонятнымъ, превратилась-ли Архангелогородская почта въ силу этого указа въ предпринимательское учрежденіе или осталась учрежденіемъ правительственнымъ или, наконецъ — сдѣлалась учрежденіемъ частнымъ съ правительственной гарантіей?
Если почта эта сдѣлалась учрежденіемъ предпринимательскимъ, то 1) почему между Архангельскомъ и Вологдою ямщики должны ѣздить безъ прогоновъ? Мотивировка: „для того, что тѣми уѣздами и прежъ сего они гоняли безъ прогоновъ”. Но вѣдь они гоняли исключительно по порученіямъ правительства, а не въ интересахъ частныхъ людей!
2) Какъ вознаграждается трудъ лицъ, ведущихъ дѣло письмоводства на почтовыхъ станціяхъ? вѣдь они тоже работаютъ значительно въ интересахъ частныхъ людей.
3) Если бы никогда не было у Матвѣя Виніуса остатка отъ сбора, вслѣдствіе уплаты ямщикамъ, то что же получалъ бы онъ отъ всего этого предпріятія? А Посольскій приказъ признаетъ это вполнѣ возможнымъ и находитъ естественнымъ; если онъ соглашается покрывать дефицитъ, то только потому, что все равно-де пришлось бы платить посыльщикамъ, если бы почты не было. Наконецъ
4) какъ объяснить послѣднее, прямо убійственное для предпринимателя правило — не отправлять почты, если нѣтъ казенныхъ писемъ, и отправлять внѣ очереди, если таковыя есть?
Допустимъ теперь, что авторъ этого законодательнаго акта считалъ почту учрежденіемъ правительственнымъ. Тогда возникаютъ слѣдующіе вопросы:
1) Зачѣмъ правительство такъ заботливо говоритъ объ интересахъ торговыхъ людей и совершенно забываетъ интересы лицъ, которымъ поручено вѣдать почту? Имъ не только не назначается никакого жалованья, а не обѣщается даже никакой милости въ случаѣ радѣтельной службы. Правительство милостиво соглашается только не ввести ихъ въ убытокъ!
2) Правительство какъ бы довольно, что съ учрежденіемъ почты оно соблюдаетъ экономію: прежде была „въ расходѣ прогонныхъ денегъ в. г-ря казнѣ въ приказѣхъ и городѣхъ многая издержка”. Но на чей же счетъ дѣлается эта экономія? Очевидно, правительство полагаетъ, что на счетъ торговыхъ людей, которые оплачиваютъ пересылку своихъ писемъ. Но вѣдь пересылка коммерческой корреспонденціи невѣроятнымъ образомъ увеличиваетъ работу всѣхъ лицъ, раньше обслуживавшихъ только правительственныя нужды!
Если при всѣхъ этихъ условіяхъ, Виніусы не только не подавали слезныхъ челобитій объ освобожденіи ихъ отъ этой службы, но даже сами не прочь были взять эту почту въ свои руки и (какъ мы думаемъ) при помощи своего родственника, думнаго дьяка Ем. Игн. Украинцова, добились этого, то это можно объяснить только тѣмъ, что они, несмотря на то, что правительственныя требованія были непомѣрно велики, а гарантія — ничтожна, считали эту почту выгодною для себя, и ихъ ожиданія оправдались. Что же касается трудового элемента почты — подъячихъ, ямщиковъ и пр., то ихъ переживанія будутъ предметомъ нашей бесѣды ниже.
- ↑ П. С. З., т. III, № 1470, и у насъ, т. II, стр. 211—213.
- ↑ Часовниковъ былъ человѣкъ бывалый. Онъ былъ уже разъ въ дальней командировкѣ — на Донъ съ грамотами и денежною казною въ 1685—6 г.г. Въ Моск. Архивѣ М. Юст. въ столбцахъ Разряд. приказа № 1106 есть дѣло о нападеніи на него, когда онъ ѣхалъ обратно: Урывскій соборный попъ и приказный человѣкъ со многими людьми били его, отняли у него пожитки и черный статейный списокъ всякимъ вѣстямъ.
- ↑ Т. II, стр. 219.
- ↑ Т. II, стр. 228.
- ↑ Въ это время (іюль-сентябрь) царь Петръ былъ въ Архангельскѣ, катался по морю, оборудовалъ верфь, заложилъ корабль, бесѣдовалъ съ иностранцами, устроилъ фейерверкъ.
- ↑ Т. II, стр. 274—278.