Макбет (Шекспир; Кронеберг)/ПСС 1902 (ДО)/4
| ← Дѣйствіе третье | Макбетъ | Дѣйствіе пятое → |
Оригинал: англ. The Tragedy of Macbeth. — Источникъ:  Шекспиръ. Полное собраніе сочиненій. — Санктъ-Петербургъ: Брокгаузъ-Ефронъ, 1902. — Т. 3. — С. 457—502. |
- Википроекты
Три раза мяукнулъ котъ:
Часъ урочный настаетъ.
Трижды ежикъ простоналъ.
Лѣшій свистнулъ — часъ насталъ.
Такъ начнемте поскорѣй,
Духи воздуха, огней,
Духи суши и морей!
Вамъ, полночные, ночные,
Вамъ, полдневные, денные,
Вамъ съ словами тайныхъ чаръ
Мы приносимъ мрачный даръ!
Кипи, котелъ! шипи! бурли!
Огонь, гори! вари! вари!
Жабу, тридцать дней проспавшую,
Острый ядъ въ себя впитавшую,
Злой дурманъ, крыло совиное,
Желчь козла, глаза мышиные,
Волчій зубъ, змѣю холодную,
Страшно-злую, подколодную!
Кипи, котелъ! шипи! бурли!
Огонь, гори! вари! вари!
Кровь младенца, въ тьмѣ зарытаго,
Грѣшной матерью убитаго,
Плодъ преступнаго сознанія,
Черной смерти достояніе!
Все проклятьемъ пораженное.
Зломъ въ природѣ зарожденное!
Кипи, котелъ! шипи! бурли!
Огонь, гори! вари! вари!
Спасибо вамъ!
Прилежный трудъ
Не пропадетъ:
На пользу вамъ,
Во славу всѣхъ,
Онъ наведетъ
На новый грѣхъ.
Пора начать
Послѣдній хоръ!
(Поютъ заклинаніе).
Духи воздуха, огней,
Духи суши и морей —
Вы ночные и полуночные,
Вы, денные и полуденные,
Васъ со дна морей глубокаго,
Изъ далекихъ, неизвѣданныхъ
Странъ, отъ вѣка заповѣданныхъ,
Къ намъ зоветъ непреклонимое
Слово впрямь неотразимое!
Палецъ у меня зудитъ:
Что-то злое къ намъ спѣшитъ.
Ну входи, кто бъ ни былъ тамъ!
Здорово, тайныя, ночныя вѣдьмы!
Чѣмъ заняты?
Для нашихъ дѣлъ нѣтъ слова.
Такъ тайной безыменнаго искусства
Я заклинаю — отвѣчайте мнѣ!
Мнѣ все равно, откуда ваше знанье:
Пусть вашъ отвѣтъ подыметъ ураганы
И ихъ пошлетъ на бой противъ церквей;
Пусть всѣ суда погибнутъ въ океанѣ,
Изсохнетъ жатва на поляхъ; падутъ
Твердыни замковъ на своихъ жильцовъ,
И въ прахъ поникнутъ гордыя вершины
Дворцовъ и пирамидъ; пусть въ нѣдра жизни
Проникнетъ смерть, и возвратится хаосъ —
Я требую отвѣта на вопросъ!
Такъ говори.
Спроси.
Дадимъ отвѣтъ.
Скажи: отъ насъ, или отъ нашихъ старшихъ
Желаешь ты отвѣтъ о томъ услышать?
Зовите ихъ: я ихъ хочу увидѣть.
Такъ свершите возліяніе
Кровью звѣря, раскопавшаго
Прахъ могилы и пожравшаго
Трупъ погибшаго въ отчаяньи.
Малый иль большой, явись!
Заклинанью покорись!
Скажи, невѣдомая сила…
Тише:
Онъ знаетъ мысль твою. Молчи и слушай.
О, Макбетъ, Макбетъ, берегись Макдуффа!
Опасенъ файфскій танъ! Пусти — довольно!
Кто бъ ни былъ ты, спасибо за совѣтъ.
Ты страхъ мой разгадалъ. Еще два слова.
Ему приказывать нельзя. Молчи.
Но вотъ другой — и онъ сильнѣе. Слушай.
Макбетъ! Макбетъ! Макбетъ!
Когда бъ природа
Три органа для слуха мнѣ дала,
Я всѣми впился бы въ твои слова.
Будь смѣлъ и твердъ. Судьба тебя хранитъ!
Рожденный женщиной тебѣ не повредитъ.
Живи жъ, Макдуффъ! Чего тебя бояться?
Но нѣтъ: двойнымъ щитомъ я огражусь,
Двойной залогъ возьму я отъ судьбы:
Ты долженъ умереть. Тогда спокойно
Я страху блѣдному скажу: „ты лжешь“
И буду спать, на зло громамъ небеснымъ.
А это что за царственный ребенокъ,
Съ короной на младенческомъ челѣ?
Молчи и слушай.
Будь гордъ, какъ левъ;
Ни злость, ни гнѣвъ
Живыхъ людей
Не измѣнятъ
Судьбы твоей.
Макбетъ царитъ
Непобѣдимъ,
Пока стоитъ
Неколебимъ,
Пока нейдетъ
Съ своихъ высотъ
Бирманскій лѣсъ
На Донзинанъ. (Исчезаетъ).
Тому не быть. Кто завербуетъ рощу?
Кто скажетъ дереву: освободи
Глубокій корень изъ земли? Спасибо
За вѣсти добрыя! Смирись, измѣна!
Пока не двинется бирманскій лѣсъ,
Тебѣ главы не вознести — и Макбетъ,
Живя на гордой высотѣ, отдастъ
Свое дыханіе одной природѣ,
Когда придетъ урочный часъ. Но сердце
Дрожитъ опять: еще хочу спросить васъ.
Скажите мнѣ, когда вашъ взоръ проникнетъ
Въ такую даль: царить ли въ этомъ царствѣ
Потомству Банко?
Ты оставь вопросы.
Я все хочу узнать. Отриньте просьбу —
И будьте прокляты изъ рода въ родъ!
Скажите мнѣ… Куда исчезъ котелъ?
И что за шумъ? (Музыка).
Явись!
Явись!
Явись!
Явитесь: пусть рядъ вашъ предъ нимъ пронесется!
Пусть холодъ по гордому сердцу прольется!
Ты слишкомъ ужъ похожъ лицомъ на Банко!
Исчезни! Прочь! Увы, твоя корона
Мнѣ жжетъ глаза! Другой! Исчезни, призракъ:
Ты — тотъ же ликъ и съ той же діадемой!
Еще одинъ! Проклятыя колдуньи,
Къ чему, мнѣ этихъ вызывать? Четвертый?
Не до послѣдняго ль суда продлится
Ихъ рядъ? Идутъ и все идутъ. Седьмой.
Я больше видѣть не хочу. Восьмой!
Онъ съ зеркаломъ — и въ немъ я вижу цѣпь
Коронъ и лицъ со скиптрами двойными,
Съ тройной державою. Ужасный призракъ!
Нѣтъ, это истина. Теперь я вѣрю —
Мнѣ улыбается покрытый кровью Банко;
Онъ мнѣ указываетъ на другихъ,
Какъ-будто хочетъ мнѣ сказать: „смотри!
Они — сыны мои!“ Не такъ ли — а?
Да, это правда. Но зачѣмъ
Макбетъ стоитъ смущенъ и нѣмъ?
Не унывай! Сестрицы, въ кругъ!
Утѣшимъ сѣтующій духъ.
Живѣй, живѣй, рука съ рукой
Сплетайся въ кругъ, пляши и пой!
Будь веселѣй, король Макбетъ!
Тебѣ почетъ, тебѣ привѣтъ!
Ихъ нѣтъ? Ушли? Будь этотъ часъ навѣки
Отмѣченъ проклятымъ въ календарѣ!
Эй, ты, сюда!
Я здѣсь. Что повелите?
Ты вѣщихъ не видалъ?
Нѣтъ, не видалъ.
И тамъ онѣ не проходили?
Нѣтъ.
Такъ пусть чума вселится въ этотъ воздухъ!
Да будутъ прокляты, кто вѣритъ имъ!
Я слышалъ конскій топотъ: кто проѣхалъ?
Два всадника пріѣхали съ извѣстьемъ,
Что Макдуффъ въ Англію бѣжалъ.
Бѣжалъ?
Да, государь.
О, время, ты перехватило жертву!
Летучій замыселъ не воротить,
Когда летитъ онъ налегкѣ, безъ дѣла.
Отнынѣ сердца первенецъ да будетъ
И первенцомъ моей руки. Сейчасъ же
Вѣнчаю мысль короной исполненья:
На замокъ Макдуффа я нападу,
Возьму весь Файфъ, отдамъ мечу на жертву
Жену, дѣтей, всѣ жалкія душонки
Его родни. Нѣтъ, это все свершится,
И прежде чѣмъ мой замыселъ остынетъ.
Видѣнья, прочь! Гдѣ вѣстники? Пойдемъ.
Что сдѣлалъ онъ, что долженъ былъ бѣжать?
Терпѣніе!
Онъ не имѣлъ терпѣнья.
Его побѣгъ — безумство. Не дѣла,
Такъ этотъ страхъ насъ обвинитъ въ измѣнѣ.
Но этотъ страхъ былъ, можетъ быть, разсчетъ.
Разсчетъ! Покинуть домъ, жену, дѣтей,
Покинуть тамъ, откуда самъ бѣжалъ?
Нѣтъ, онъ не любитъ насъ, онъ чуждъ простыхъ,
Природныхъ чувствъ. Бѣдняжка королекъ,
Малѣйшая изъ птицъ — и та дерется
Съ совой за маленькихъ птенцовъ; а онъ?
Тутъ виденъ страхъ и ни слѣда любви.
Нѣтъ, плохъ разсчетъ — бѣжать, на зло разсудку.
Любезная сестрица, успокойтесь.
Вашъ мужъ уменъ, догадливъ, благороденъ
И лучше всѣхъ постигъ значенье вѣка.
Не смѣю много говорить: настала
Година бѣдствія. Какъ тяжело
Прослыть измѣнникомъ, не измѣняя,
Дрожать, не зная передъ чѣмъ, носиться
По бурной прихоти свирѣпыхъ волнъ!
Прощайте. Я приду опять и скоро.
Такому бѣдствію не устоять;
Оно пройдетъ, пройдетъ необходимо:
Порядокъ прежній долженъ воротиться.
Благослови тебя Господь, дружокъ!
Огецъ не умеръ, а дитя сиротка!
Нѣтъ, я не въ силахъ дольше оставаться:
Я повредилъ бы тѣмъ себѣ и вамъ —
И потому прощайте. (Уходитъ).
Отецъ твой умеръ. Что ты станешь дѣлать?
Какъ будешь жить?
Какъ птички.
Какъ? червями?
Чѣмъ Богъ пошлетъ: онѣ, вѣдь, такъ живутъ.
О, птичка бѣдная! и не боишься ты
Ни клѣтокъ, ни силковъ?
Зачѣмъ бояться?
На бѣдныхъ птичекъ ихъ никто не ставитъ.
Отецъ мой живъ, хоть ты и говоришь,
Что умеръ онъ.
Онъ умеръ, говорю я.
Гдѣ взять другого?
Гдѣ? А гдѣ тебѣ
Другого мужа взять?
О, ихъ на рынкѣ
Я разомъ дюжину могу купить!
А черезъ день опять продать?
Бѣдняжка,
Какъ мѣтокъ безсознательный твой лепетъ!
Сынъ. Маменька, папенька былъ измѣнникъ?
Лэди Макдуффъ. Да.
Сынъ. А что такое измѣнникъ?
Лэди Макдуффъ. Человѣкъ, который клянется и лжетъ.
Сынъ. И всѣхъ, которые клянутся и лгутъ, надо вѣшать?
Лэди Макдуффъ. Всѣхъ.
Сынъ. А кто же долженъ ихъ вѣшать?
Лэди Макдуффъ. Честные люди.
Сынъ. Такъ глупы же лгуны: ихъ столько, что они могли бы перевязать и перевѣшать всѣхъ честныхъ людей.
Господь съ тобой, бѣдняжка-лепетунъ!
Но гдѣ добудешь ты отца другого?
Сынъ. Если бы онъ умеръ, вы плакали бы; а если бы не плакали, такъ добрый знакъ: значитъ, у меня скоро былъ бы новый папенька.
Лэди Макдуффъ. Что ты за вздоръ болтаешь!
Богъ въ помощь вамъ! Я незнакомъ вамъ, лэди,
Но я васъ знаю. Вамъ грозитъ опасность.
Примите добрый мой совѣтъ: бѣгите
Отсюда прочь, да дѣтокъ не забудьте.
Я грубо испугалъ васъ — что же дѣлать?
Жестоко было бы не предварить.
Бѣда близка. Господь да защититъ васъ!
Я дольше оставаться не могу. (Уходитъ).
Куда бѣжать? Что сдѣлала я злого?
Однако жъ, да! Я здѣсь, на этомъ свѣтѣ,
Гдѣ часто злой бываетъ прославляемъ,
А тотъ, кто добръ, слыветъ за дурака,
Безумца вреднаго. Что жъ пользы въ томъ,
Что женщины щитомъ я укрываюсь
И говорю: я зла не сотворила?
А, это что за лица?
Гдѣ вашъ мужъ?
Надѣюсь, не въ такомъ нечистомъ мѣстѣ,
Гдѣ бъ могъ онъ встрѣтиться съ такимъ, какъ ты.
Измѣнникъ онъ!
Ты лжешь, мерзавецъ!
Ба!
И онъ туда жъ, негодное отродье!
Меня убилъ онъ! Маменька, бѣгите.
Пойдемъ и выплачемъ въ уединеньи
Печаль души.
Нѣтъ, лучше обнажимъ
Губящій мечъ, пойдемъ спасать отчизну
И бодро станемъ за свои права.
Что новый день, то вопли новыхъ вдовъ,
И плачъ сиротъ, и тяжкій стонъ несчастья
Восходятъ къ небу — и въ его громахъ
Какъ-будто слышится глаголъ участья.
Я сѣтую о томъ, чему я вѣрю,
А вѣрю я тому, въ чемъ я увѣренъ;
Исправлю все, когда настанетъ время.
Тиранъ, котораго одно названье
Способно воздухъ заразить — когда-то
Онъ честнымъ слылъ. Ты былъ къ нему привязанъ,
И онъ тебя еще не уязвилъ.
Я молодъ; но и я гожусь въ подарокъ
И мною можно услужить; разсчетъ
Приноситъ въ жертву бѣднаго ягненка,
Чтобъ гнѣвное смирить имъ божество.
Я — не измѣнникъ.
Но Макбетъ измѣнникъ.
Приказъ властителя могъ пошатнуть
И душу честную. Прости мнѣ, Макдуффъ!
Кто бъ ни былъ ты, тебя не перемѣнитъ
Чужая мысль: вѣдь ангелы всѣ свѣтлы,
Хотя свѣтлѣйшіе изъ нихъ и пали.
Когда бы зло прикрылось маской чести,
Добро бы все осталося добромъ.
Я потерялъ мои надежды.
Да,
Быть можетъ, тамъ, гдѣ я нашелъ сомнѣнья.
Съ такой поспѣшностью и не простясь
Покинуть домъ, жену, дѣтей, расторгнуть
Любви святыя узы? Но, Макдуффъ,
Я не хочу обидѣть подозрѣньемъ:
Я безопасенъ быть хочу — и только.
Ты можешь честнымъ быть, что бъ я ни думалъ.
Страдай, отечество, страдай! ликуй,
Тиранство гордое! Святая правда
Тебя не смѣетъ поразить! Злодѣйствуй:
Законъ призналъ тебя. Прощай, Малькольмъ!
За страны всѣ, подвластныя тирану,
За всѣ сокровища богатаго Востока
Я не могу быть той презрѣнной тварью,
Какой ты счелъ меня.
Не обижайся:
Мое сомнѣніе не безусловно.
Я вѣрю, край родной страдаетъ тяжко;
Довольно слезъ и крови пролито.
Охотно вѣрю, что найдутся руки
Въ защиту правъ моихъ; король Эдвардъ
Даетъ мнѣ войско — что же будетъ дальше?
Положимъ, я попру моей ногою
Тирана голову, или вонжу
Ее на мечъ мой — бѣдная отчизна,
Ты станешь жертвою другихъ страстей!
Тебя больнѣй и глубже истерзаетъ
Наслѣдникъ Макбета.
Но кто же онъ?
Я самъ. Во мнѣ пороки вкоренились
Такъ глубоко, что дай имъ только волю —
И черный Макбетъ станетъ бѣлъ, какъ снѣгъ.
Народъ, сравнивъ его съ моею злостью,
Увидитъ въ немъ ягненка.
И въ аду
Не сыщешь дьявола, который могъ бы
Поспорить съ Макбетомъ въ искусствѣ зла.
Я знаю, онъ кровавъ, двуличенъ, жаденъ,
Свирѣпъ и золъ — въ немъ живы всѣ пороки;
Но и мое безмѣрно сладострастье;
Всѣ ваши дочери, всѣ ваши жены,
Всѣ ваши дѣвушки не утолятъ
Бездонной пропасти моихъ желаній.
Я грубо ниспровергну всѣ преграды,
Какія встрѣчу на моемъ пути.
Пусть лучше Макбетъ царствуетъ, чѣмъ я.
Конечно, сладострастіе безъ мѣры
Есть тоже зло — жестокій деспотизмъ.
Оно не разъ опустошало троны
И низводило королей. При всемъ томъ,
Чего бояться взять свое? Ты можешь
Насытить страсть свою до пресыщенья
И вмѣстѣ съ тѣмъ воздержнымъ слыть. У насъ
Довольно дамъ, готовыхъ на услуги;
И коршунъ страсти, какъ ни будь онъ жаденъ,
Не можетъ всѣхъ ихъ исклевать.
Къ тому же,
Въ моей испорченной душѣ живетъ
Ненасытимое любостяжанье.
О! будь я королемъ, я за богатство
Зарѣжу всѣхъ: кого за блескъ алмазовъ,
Кого за земли и дома. Добыча
Не утолитъ неугасимой жажды —
Напротивъ, будетъ только раздражать.
Ни преданность, ни святость не спасутъ
Богатаго отъ плахи и суда.
Да, эта страсть пускаетъ въ душу корни
Опаснѣе и глубже сладострастья.
Она была ужасный мечъ-губитель,
Сразившій нашихъ королей. Однако,
Опять я повторю; чего бояться?
Шотландія богата; ей легко
И эту жажду утолить. Повѣрь мнѣ,
При доблестяхъ иныхъ, все это сносно.
Ихъ ни единой нѣтъ во мнѣ: правдивость,
Умѣренность, терпѣніе, любовь,
Рѣшимость волю подчинить закону,
Умѣнье управлять самимъ ссбой,
Дать доступъ истинѣ и отличать
Заслугу скромную отъ гнусной лести —
О, этихъ доблестей, царя достойныхъ,
Нѣтъ и слѣда во мнѣ! За то кипитъ
Въ моей душѣ водоворотъ пороковъ.
О, дай мнѣ власть — и я въ пучину ада
Сплесну елей согласія и мира,
Разрушу связь — единство на землѣ!
Шотландія! Шотландія!
Скажи,
Такой достоинъ ли быть королемъ?
А я таковъ.
Быть королемъ? О, нѣтъ,
И просто жить онъ даже недостоинъ!
Народъ несчастный, подъ кровавымъ скиптромъ
Тирана страждущій, когда же снова
Увидишь ты дни счастья и покоя?
Наслѣдникъ истинный своимъ признаньемъ
Самъ осудилъ себя и опозорилъ
Свой царскій родъ. Король, отецъ твой,
Благочестивый былъ король; царица,
Тебя родившая, гораздо чаще
Молилась, чѣмъ блистала на престолѣ.
Въ тебѣ, Малькольмъ, нашелъ я всѣ пороки,
Все зло, которое меня изгнало
Изъ милой родины. Прощай! О, сердце,
Здѣсь кончились твои надежды!
Макдуффъ.
Твой честный гнѣвъ, дитя души открытой,
Освободилъ меня отъ подозрѣнья
И примирилъ съ твоею честью. Макбетъ
Уже не разъ пытался хитрой ложью
Меня въ ловушку заманить; но скромность
Меня спасала: не рѣшался я
Повѣрить на-слово всему, что слышалъ.
Но будь Господь свидѣтель между нами:
Отнынѣ я вполнѣ тебѣ ввѣряюсь,
И всѣ слова мои беру назадъ.
Отъ всѣхъ пороковъ отрекаюсь я:
Они мнѣ чужды; я еще невиненъ;
Я клятву данную не нарушалъ;
Едва ль желалъ я своего; всегда
Хранилъ святыню данныхъ словъ и правду
Любилъ, какъ жизнь; здѣсь въ первый разъ солгалъ я
На самого себя. Но прочь, притворство!
Я твой — и весь принадлежу отчизнѣ;
Туда еще до твоего пріѣзда
Готовились итти старикъ Сивардъ
И съ нимъ двѣнадцать тысячъ войска.
Теперь и мы соединимся съ ними.
Господь за праваго! Зачѣмъ молчишь ты?
Меня смутилъ внезапный переходъ
Отъ горя къ радости.
Довольно — послѣ.
Его величество сегодня выйдетъ?
Да, тамъ ужъ ждетъ его толпа несчастныхъ.
Болѣзни ихъ наукѣ недоступны,
Но Богъ благословилъ его десницу:
Едва рукой коснется онъ страдальца —
И онъ здоровъ.
Благодарю васъ, докторъ.
Что за болѣзнь?
Ее зовутъ здѣсь немочь —
И добрый царь творитъ надъ нею чудо.
Съ тѣхъ поръ, какъ я здѣсь, въ Англіи, не разъ
Онъ совершалъ его въ моихъ глазахъ.
Какъ молится онъ Господу — не знаю,
Но только онъ страдальцевъ исцѣляетъ,
Покрытыхъ язвами. Врачей наука
Отъ недуга ихъ отреклась — и страшно
На нихъ взглянуть; но онъ, съ святой молитвой
На шею налагая имъ монету,
Врачуетъ ихъ. Въ народѣ говорятъ,
Что царственнымъ потомкамъ передастъ онъ
Свой дивный даръ. Съ цѣлительною силой
Онъ одаренъ и духомъ прорицанья.
Престолъ его украшенъ чудесами —
Знать, благодати преисполненъ онъ!
Кто это тамъ?
Землякъ, но кто — не знаю.
А, здравствуй, милый братъ!
Теперь узналъ я.
О, Господи, скорѣе уничтожь
Все то, чѣмъ чужды мы другъ другу!
Аминь!
Ну, что въ Шотландіи? все то же?
Страна несчастная! Увы, ей страшно
И оглянуться на себя! Для насъ
Она не мать, а темная могила.
Улыбки тамъ не встрѣтишь на лицѣ;
На стонъ и вопль, звучащій безъ умолку,
Никто не обращаетъ и вниманья;
Печаль слыветъ за пошлое безумство.
При мрачномъ звукѣ похоронной мѣди
Едва ль кто вздумаетъ спросить: по комъ?
И люди мрутъ, съ болѣзнью не знакомясь,
Какъ вянетъ сорванный цвѣтокъ.
Ужасный,
Но вѣрный очеркъ.
Какъ погибъ послѣдній?
Кто вздумаетъ разсказывать о томъ,
Что было часъ назадъ, того освищутъ.
Тамъ что ни мигъ, то новое несчастье.
А что жена?
Что? Ничего.
А дѣти?
И дѣти тоже.
Извергъ не нарушилъ
Покоя ихъ?
Нѣтъ; при моемъ отъѣздѣ
Они покойны были.
Не скупись
Словами, Россе; каково имъ, бѣднымъ?
Когда я выѣзжалъ, отягощенный
Вѣстями горькими, пронесся слухъ,
Что многія изъ знатныхъ лицъ убиты.
Я этому повѣрилъ тѣмъ скорѣе,
Что былъ свидѣтелемъ движенья въ войскѣ.
Теперь часъ помощи насталъ: явитесь —
И взоръ вашъ будетъ создавать солдатъ.
Чтобъ ужасъ бѣдствій прекратить, возьмутся
За мечъ и женщины.
Мы въ путь готовы.
Король Эдвардъ даетъ намъ въ помощь войско
И храбраго вождя; старикъ Сивардъ
Славнѣйшій изъ воителей Христа.
О, если бъ я на радостныя вѣсти
Могъ также вѣстью радостной отвѣтить!
Но нѣтъ! Я слово вамъ принесъ, друзья!
Ему въ степи бы прозвучать глухой,
А не касаться слуха человѣка!
Къ кому относится оно? ко всѣмъ,
Иль частное въ немъ зло заключено?
Въ комъ сердце есть, тотъ будетъ огорченъ;
Но ты особенно.
Такъ говори
Скорѣй!
Не прокляни же мой языкъ —
Онъ поразитъ твой слухъ ужасной вѣстью.
О, я предчувствую!
Твой замокъ взятъ;
Жену, дѣтей зарѣзали злодѣи.
Разсказывать подробно я не стану:
Я не хочу къ окровавленнымъ трупамъ
Прибавить новый трупъ.
Творецъ небесный!
Макдуффъ, не надвигай на брови шляпу:
Дай скорби вылиться въ словахъ, иначе
Она невидимо источитъ жизнь.
Такъ и дѣтей?
Жену, дѣтей, вассаловъ —
Все, что могли найти.
А я былъ здѣсь!
Такъ и жену?
Да, и жену.
Мужайся!
Пойдемъ — и эту рану сердца
Пусть безпощадная излѣчитъ месть.
Макбетъ бездѣтенъ! Всѣхъ моихъ малютокъ?
Всѣхъ, говоришь ты? Адскій коршунъ! Всѣхъ?
Птенцовъ и мать однимъ налетомъ? Дьяволъ!
Снеси несчастіе, какъ мужъ.
Снесу;
Но я и чувствую его, какъ мужъ.
Я не могу не вспоминать о томъ,
Что было для меня дороже жизни.
И Небо не вступилось? Грѣшный Макдуффъ,
Они погибли за тебя! Презрѣнный,
Не за свои грѣхи они убиты,
А за твои! О, Боже, упокой ихъ!
Точи свой мечъ на этомъ камнѣ, Макдуффъ!
Дай волю сердцу, растравляй страданье,
Дай скорби превратиться въ гнѣвъ!
Я могъ бы,
Какъ женщина, залиться горькимъ плачемъ,
Храбриться на словахъ; но, Боже, Боже,
Не отлагай суда: лицомъ къ лицу
Сведи меня съ Шотландіи тираномъ!
Дай мнѣ сойтись съ нимъ на длину меча,
И если онъ уйдетъ живой, тогда,
О Господи, прости ему и ты!
Слова, вполнѣ достойныя мужчины.
Пойдемте къ королю. Войска готовы.
Теперь простимся — и на битву. Макбетъ
Созрѣлъ для гибели — и мечъ небесный
Ужъ занесенъ. Пусть доживаетъ день свой;
Ночь безразсвѣтная уже близка.