По астрономическим примечаниям город Архангельск лежит под 64-м градусом и 34-ю минутою северной широты и под 56-м градусом и 19-ю минутою долготы. Стоит на правом и ровном берегу Северной Двины, расстоянием от Белого моря до Березовского Двинского устья в сорока, от западного Никольского устья в 43-х верстах. Построен при разделении Двинских вод на многие по впадению в Белое море устья и протоки (которые под другими названиями именуются реками, как то состоящие при городе Архангельске Кузнечиха, Соломбалка и Чернокурья, кои впадением своим опять в Двину составили множество различной величины островов, на которых имеются деревни и погосты) на безопасном от наводнений при вскрытии Двины и других рек мысу, называвшимся издревле урочищем Пур-наволок, на болотной, каналами обсушенной, земле; строением своим по берегу реки Двины простирается в длину, кроме Соломбальской части, где адмиралтейство с принадлежностьми, на шесть вёрст, начиная от Архангельского монастыря за новый морской гошпиталь, а в ширину, в самом широком месте, меньше версты; окружён по большей части таковою ж, как и под городом, тундристою, к хлебопашеству неспособною, землёю. Разделяется он на три части: две из них на матёрой земле, а третия — на другой стороны реки Двины на Двинском острову, где адмиралтейство, о которой показано будет особо по описании города.
Первая часть — по течению реки Двины, называемая Верхняя; оная по своему началу, по числу жителей и разных казённых и частных людей строений, почитается главною частью; среди её имеется построенный в 1584 году при царе Иоанне Васильевиче Втором старинный каменный замок, представляющий не равным своим четвероугольником, шестью башнями, амбразурами и оставшимися земляного вала следами старинную крепость; он известен под названием русского и немецкого гостиных дворов, а ныне под видом ветхости половина его ломается, что обывателям и проезжающим весьма жалко кажется. Сие важное по старинной архитектуры здание длиною по реке близко двухсот сажен, широтою до шестидесяти или более, сооружено из кирпичу отменной величины и примерной твёрдости и известки также отменной (твёрдо) доброты; состояло прежде из двух противустоящих один против другого квадратов, разделённых в средине широким параллелограммом, в котором было четверо ворот, двое на внешние выходы, а двое в помянутые гостиные дворы или квадраты. Означенные дворы, внутри построенные в два жилья, имели вверху жилые светлицы для самих гостей, а внизу были их анбары или пакхаузы; для сообщения их проходила вкруг просторная галерея с арками с каменным сводом и полом. Все углы полезного сего здания, также и обои внешние вороты были украшены и укреплены огромными и пушками вооруженными башнями. В прежние времена немецкие купцы жили в нижнем по реке квадрате, а в верхнем российские; средний корпус служил им площадным сходбищем, в котором они свои торги и мены производили, — в котором всегда стояла крепкая стража; оная возбраняла частое их из двора в двор премещение, а потому шишиморство было опаснее и виднее, воровство приметнее, казённая польза вернее, и частный кредит и имущество, бывши всегда на глазах общества, не был подвержен столь часто опасности от коварства и корыстолюбия. Можно ли лучшее изобресть здание для сего предмету, а особливо вспомнив, сколь твёрдо оно сделано, сколь по высоте своей безопасно от наводнений, и сколь поблизости своей от воды по дальности от градских строений бесстрашно в пожарных случаях? Но ныне начальники, прилепившись больше к блестящему, нежели к полезному, изломали большую часть сей твёрдой громады, а из остальной сделали тесненький дворик, где кой-как приметным образом засорённый архангельский торг производится с видимым упадком российской пользы, вопреки казённых ведомостей. Жителей, приобыкших смотреть столь долго на сие огромное здание то утешает, что сломать оное дороже стоит, нежели состроить те клеточки, что возле их, которые сие полезное здание заменить должны, и из сего одного корпусу заключить можно, сколь обширен и прибыточен был торг предков наших казне, и сколь неуровнительно превосходил нонешний; ибо теперь третья часть тех дворов по свидетельству моему в половине июля и в начале августа, что самую лучшую пору в году составляет, виделось мне, не гораздо наполнена товарами, да и то неважными; а прежние торги известно в чём состояли, ибо не один был лес и смола от нас отправляемы, что так сильно разоряет наши лесные угодья, а большая часть торгу состояла из мягкой рухляди, товар, приносящий несказанную нам прибыль продажею и России пользу, ибо известно, что зверей в лесах не переведёшь. Итак, какая розница! Теперь отпускают лучший лес и смолу, юфты, нерьпы, железо, полотна, парусину, пеньку, лён, масло и сало, вещи чрезвычайно нужные и нам самим необходимые; а прежние торги состояли почти только из соболей, бобров, куниц, лисиц, волков, медведей и прочих зверей лесных и водяных, что ежели и потребно было, то только разве одной роскоши, хотя они верно сбывали одно только излишество. Внутри сего замка или гостиного двора несколько светлиц и кладовых анбаров заняты заморскими иностранных и разными тамошних вологодских, слободских и чухломских купцов товарами; в других хранятся разных ведомств казённые деньги, вещи и запасы; в некоторых же помещены присутственные места; большая ж затем часть подвалов, погребов, анбаров, кладовых и жилых светлиц пустых.
В оной же первой части казённого и от подаяния частных людей построения каменных пять церквей: 1) Кафедральный о двух этажах собор, в нём в обоих этажах четыре престола: первый, настоящий вверху храм во имя Живоначальной Троицы, придельный Преображению Христову; в низу настоящий храм Крещению Христову, придельный Казанской Божией Матери. 2) Двхуэтажная ж, вверху настоящий храм Рождеству Пречистые Богородицы, придельная — Живоносному Источнику; внизу настоящий храм Рождеству Иисусу Христову, придельный — преподобным Зосиму и Савватию Соловецким Чудотворцам, и того в обоих этажах четыре престола. 3) На старинном урочище, Пур-Наволоке называемом, одноэтажная; в ней три престола, настоящий храм архангелу Михаилу, придельные — один Тихвинской Божией Матери, другой великомученицы Христовой Екатерины. 4) Одноэтажная ж, в ней три престола, настоящий Воскресению Христову, придельные — один Усекновению Честные Главы святого славного пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, другой — великомученицы Христовой Параскевы. 5) Одноэтажная ж; в ней два престола: первый — Благовещению Пресвятыя Богородицы, другой — великомученику Христову Димитрию Селунскому. 6) Деревянная в конце сей части за городом на кладбище; в ней два престола: настоящий — Преображению Христову, придельный — Николаю Чудотворцу.
В конце сей части при начале обывательских домов имеется построенный в 1638 году, по указу государя Михаила Фёдоровича, на казённые деньги, мужеский Архангельский монастырь, по которому и город сей таковое ж название имеет; внутри его одна каменная двуэтажная церковь, в ней пять престолов; в верхнем этаже настоящий храм архангелу Михаилу, предельный архангелу Гавриилу с прочими Бесплотными Силами; в нижнем этаже настоящий храм Покрову Пречистые Божия Матери, придельные — один Грузинской Богоматери, другой мученику Мину. При церкви каменного ж строения колокольня и монашеские кельи, а настоятельские кельи и кругом монастыря ограда — деревянные; по штату он состоит в третьем классе; в нём в проезд мой был игумен Филарет, при нём два иеромонаха, один иеродиакон и два чтущихся к пострижению в монашество бельца; для исправления монастырских работ штатных служителей восемь человек; на починку монастыря, на содержание монахов и штатных служителей каждый год игумну выдается из казённой денежной суммы восемьсот сорок девять рублей шестьдесят одна копейка. Оный монастырь до помянутого 1638 года стоял внутри города на Наволоке, близ теперешнего Троицкого кафедрального собора, где ныне во имя архангела Михаила вышеписанная приходская каменная церковь имеется; но как в нём всё строение тогда было деревянное, то он и деревянный же, на котором после того построен помянутый каменный, замок сгорел до основания, для чего и построен на другое, по край города, место.
За оным монастырём лицом на другую улицу Архангелогородского преосвященного епископа Вениамина построенный казённым же коштом каменный о трёх этажах дом; в нём домовая церковь во имя благоверного великого князя Александр Свирского; возле оного архиерейского дому в весьма ветхой одноэтажной деревянной связи семинария, в которой церковных причетников дети обучаются богословию, философии, пиитике, риторике, немецкому, латинскому и греческому языкам.
Когда в 1694 году Пётр Великий изволил проезжать чрез город Холмогоры в Архангельск и в Соловецкий монастырь; тогда с ним был Холмогорский архиепископ Афанасий; надобно, чтоб он был великий человек, потому что бесподобный сей государь удостаивал его своей доверенности и поручал ему разные важные светские должности; за то он пожаловал ему преимущество, которым никогда никто в России из духовных лиц не пользовался: он ему пожаловал судно, артиллерию и снаряд, на котором из Вологды приплыть изволил, а в вечное воспоминание и почесть Холмогорским первосвященником — Иерусалимский флаг белый с пятью красными крестами, российский военный гюйс и вымпел. А поелику кафедра архиерейская переведена из Холмогор в Архангельск, то Архангельские архиепископы и епископы и по сию пору оным правом пользуются.
В оной первой части казённого строения гарнизонный батальонный двор, сухопутный гошпиталь, адмиралтейская аптека, старый обер-комендантский дом и народное училище для обучения всякого звания детей: грамматике, правописанию, арифметике и геометрии, школа, в которой в мою бытность обучалось триста тридцать пять мальчиков; вновь строится каменный большой для помещения присутственных мест дом; вновь выстроена от приказа общественного презрения для лечения больных неимущих, безденежно, каменная больница; две старых, зависящих от приказа ж общественного презрения, богадельни, в них в мою бытность мужчин девятнадцать, женщин шестнадцать; от дворянского общества строится большой каменный театр на двадцати четырёх саженях длины и на двенадцати ширины; общественного градских жителей купцов и мещан строения, с разными товарами, старых деревянных сто восемьдесят семь лавок, и сверх того мясные, деревянные ж ряды с бойницами; вновь отстраиваются каменные лавки; купеческих и мещанских старых деревянных домов тысяча восемьдесят семь, каменных семь, по новому плану деревянных домов на каменном фундаменте построено, в которых живут — сорок два, да от приказа общественного презрения на продажу, на каменном же фундаменте, деревянных домов строится четыре.
2-я, называемая по течению реки Двины Нижняя часть, с принадлежащим к ней, называемым по речке Кузнечихи, Кузнечевским селением. В оной второй части церквей: каменных две, деревянных три, итого пять. 1-я каменная на бору, одноэтажная; в ней три престола, первый, настоящий храм, Успению Пречистые Божия Матери, предельные — один Вознесению Христову, другой преподобному Семиону Столпнику. 2-я каменная двухэтажная на Кузнечихе, в ней три престола, вверху настоящий храм Живоначальной Троицы, предельный Рождеству Иоанна Предтечи, внизу — Богоявлению Господню. 3-я гошпитальная деревянная, в ней один престол преподобным Зосиму и Савватию Соловецким чудотворцам. 4-я деревянная за городом на кладбище, в ней один престол Усекновению Честные и Святые Главы Иоанна Предтечи. 5-я деревянная, на кладбище ж, в ней один престол святому праведному Семиону Богоприимцу. Две немецких кирки: одна реформаторского закону, деревянная, другая лютеранского закону, каменная. При них у каждой для обучения их детей есть школы, в лютеранской обучает женщина и имела в мой проезд двадцати семи учеников; в реформаторской учитель англичанин, учеников было четырнадцать.
В оной второй части казённого деревянного строения: комендантский дом, гарнизонная школа, батальонный дом с гошпиталью; генерал-губернаторский дом, одна половина деревянная, а другая каменная, в каменной половине изрядный зимний сад, старанием покойного вице-губернатора Окунева; партикулярных людей четыреста восемьдесят девять деревянных домов; по новому плану на каменном фундаменте выстроено деревянных пять домов, и в сей части от дворянского общества строится малый деревянный театр; строение обоих оных театров препоручено было на попечение покойного вице-губернатора Сергея Петровича Окунева. В обеих оных частях по открытии управы благочиния состоит десять кварталов.
Жители города Архангельска хотя и христианской веры, но разных исповеданий: природные россияне православные и раскольники, чужестранцы лютеране и калвины, оные чужестранцы свободное имеют отправление внешнего народного богослужения, как то доказывает состояние их церквей и училищ. Отправление раскольничьих обрядов сходно с прочими городами, которые хотя ныне и позволено отправлять открытно, однако ж они по прежней своей привычке отправляют свои богослужения в таи.
Число в обеих вышеписанных частях в четырёх исповеданиях простирается жителей, по верному исчислению до тринадцати тысяч пятисот семидесяти человек; из них до двенадцати тысяч пятисот душ обоего мужеска и женска пола разных чинов содержат православную христианскую веру, в том числе белого священства мужеска пола двести шестьдесят семь душ, женска сто пятьдесят, монахов десять, приказных триста тридцать три, действительно в двух гарнизонных батальонах в артиллерийской и инженерной командах служащих военных людей 1715 человек, их жён и детей 1990, отставных гарнизонных и адмиралтейских 168, их жён и детей 240, купцов 456, их жён и детей 495, мещан 1511, их жён и детей 1100.
Записные ж раскольники или, по собственному их наименованию, староверы самую малую часть составляют городского общества, ибо по нынешней четвёртой ревизии число их состоит изо ста семидесяти трёх душ, мужеска 57, женска 116, посадского чина, и по большей части незнающие грамоты природного языка. Но и сие малое их общество составляет трёх сортов людей, последующих со взаимными между собою распрями трём главным о вере толкам поповщины и беспоповщины, терзающим более ста лет православные Российские церкви. Все сии секты имеют своим основанием правила, изложенные в книге Московского Макарьевского собора для исправления и утверждения церковных обрядов, Стоглав именуемый. Между написанными в той книге обрядами за главные непеременяемые и за догматы веры приемлемые раскольниками почитаются: 1) пятиперстное сложение ручного креста; 2) осьмиконечие из чего бы то ни было сделанного креста; 3) двоекратное произглашение псаломской речи Аллилуйа; 4) седьмочисленность к служению литургии просвир; 5) обхождение во время служения по солнцу; некоторые славянские слова и речи в церковных книгах, кроме Библии, почитают вечными и непеременяемыми. Исповедники сих догматов проливали свою кровь за ненарушимое своей веры хранение, но таковая вредная государственным интересам народная гибель превращена в мир и тишину законами премудрой Екатериной Второй.
Оные три разные причины или толки последователей Московского Макарьевского собора разделили от православной веры на три спорные о вере стороны взаимными о человеческих в церковных чиноположениях преданиях волнуемые; но часть сего рода людей не сомневается принимать и у себя содержать для отправления по старинным книгам для отправления подлежащих богослужений российских православных церквей, посвящаемых нынешними нашими архиереями священников, а другие с презрением сие положение отмещут, почему неслыханные в прежних веках имена поповщины и беспоповщины произошли; третье же, даниловщина, из лихо ревнители своих отеческих преданий. (Пустынные раскольнические жилища в Архангелогородском уезде поповщины и беспоповщины имеются в лесах близ Белого моря на берегах Зимней страны, под названием Онуфриевского и Игнатиевского скитов; а перекрещеванцев даниловщины главное пустынное многолюдное и богатое жилище в Олонецкой области между Онегским озером и Белым морем при вершинах Выг-реки, впадающей в Белое море, а потому сие раскольническое обиталище Выгорецким общежительством именуется. Во всех сих отдалённых от городов селениях обоего пола раскольники живут и питаются наподобие монахов, знатными подаяниями из внутренних областей и городов чрез нарочных отправляемых, почитай ежегодно, из сих жилищ путешественников получаемыми). Всех нынешних Российские православные церкви сынов вменяют за еретиков, истинным крещением не просвещённых, и единоземцев своих россиян отступниками от церкви, и в их общество принимая перекрещивают, затем что выше всякого изъятия почитают известное старинных Московских патриархов правило: «Еретическое крещение несть крещение, но паче осквернение» (Церковный Потребник Иосифа патриарха, печатанный в Москве 165 года, лист 569). И потому в прежние времена россияне всех иностранных европейцев западных церквей христиан до царствования Петра Великого называли и писали некрещёными (Уложенья 1648 года, 20 глава, 70 статья).
В России из первых торговых мест должен почесться город Архангельск.
Самое первое в городе Архангельске поселение иностранцев надлежит полагать с 1587 года, ибо в сие лето по совершении гостиных, сперва деревянных, русского и немецкого гостиных дворов, в городе Архангельске действительные началися торги иностранных, продолжавшиеся до того прежде тридцати лет на устье реки Двины, где она впадает в Белое море близ Корельского Никольского монастыря. В 1623 году во вновь тогда назвавшемся городе Архангельске имелись уже семь иностранных хозяев домов, а в 1678 годе было двадцать четыре иностранных купцов дома, и между ними был дом пасторский; но церкви протестантские немецкая лютеранская и калвинская голландская после 1676, но прежде 1692 года, о чём прошедшего века архивные дела и писцовые книги уверяют. Нынешние ж протестантские церкви вместо прежних построены в продолжение нынешнего века; строение же новой евангелической церкви последовало по челобитью прихожан оной церкви и по особливому на то из правительствующего сената 1767 года ноября 5-го дня указу. По касающимся делам до Архангельской духовной консистории известно, что оба оные общества, реформаторское и евангелическое, за силою 1735 года февраля 22-го дня указа состоят под ведомством юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел, но избрание и поставление пасторов производится в Германии и Голландии. Экономия сих церквей и находящихся при них школ (которые содержатся добровольным подаянием прихожан) состоит под управлением церковного их совета.
В мой проезд торгующее в городе Архангельске общество иностранных состояло в трёхсот восьмидесяти трёх человек, в том числе евангелического исповедания двести шестьдесят девять, реформаторских — 114; в обоих же сих исповеданиях по разным званиям должностей считается: церковных служителей шесть человек, два пастора, два учителя, два органиста, их жён и детей четырнадцать, действительных купцов тридцать шесть, их жён и детей пятьдесят девять, конторных служителей с семействами семьдесят, маклеров и ремесленников с семействами сто сорок два, четыре лекаря.
Из пришлых россиян в город Архангельск, которые для пропитания своего живут по пашпортам и собственные свои дома имеют, находится: посадских десять, крестьян сто пятнадцать человек.
Нищих обоего пола, которые живут в богадельнях и питаются подаянием посадских — 20, солдат 42 человека.
Жительствующие в городе Архангельске иностранные купцы производят гуртовой торг, для чего имеют пять контор, которые, закупая разные хлебные припасы, сало ворванье и говяжье, мягкую рухлядь, пеньку, смолу и прочее в окружных городах того наместничества, привозящиеся к порту водяною коммуникациею из Вологодской, Вятской, Устюгской и прочих губерний от купцов, и отправляют оные в заморский отпуск, получая взамен того на приходящих иностранных купеческих кораблях всякие заморские товары, кои и продают как архангельским, так и другим внутренних российских городов купцам.
Из жительствующих в городе Архангельске российских купцов, производящих гуртовой торг, тридцать девять семей, которые, закупая разные хлебные припасы, пеньку, смолу, сало морских зверей и говяжье, морских зверей кожи, рогожи, пилованный лес, тёс и брусья, свечи, юфты, оленьи кости и кожи, тако ж кожи разных российских зверей, полотна, парусину, лён, железо, сталь, масло и прочие артикулы торгов российских продуктов, и всё оное гуртом продают для заморского отпуску иностранным купцам, а другие для перепродажи отправляют за море оный товар на собственных своих кораблях и прочих больших мореходных купеческих судах, а оттоль привозят разные хорошие заморские товары и виноградные вина, которые и распродают своего и других городов купцам. Купцов и мещан, торгующих разными получаемыми из Москвы и Санкт-Петербурга лавочными товарами, двести четыре семьи, которые также покупая целыми барками хлеб, продают обывателям своего уезда в розницу; прочие же на своих мореходных судах для промыслу морских зверей и рыб ездят на Грумант и прочие к тому способные места и на тех же мореходных судах возят для догрузки и выгрузки иностранных кораблей товары; другие же, по недостатку своему, покупают только у крестьян, жительствующих по берегам Белого моря сёмгу, сельдей, морских зверей кожи и сало, что всё, вместе с закупленным же по деревням скотом, продают своим богатым купцам и иностранцам на корабли; не имеющие же для онаго оборотного торга капитала нанимаются в богатых и посредственных купцах приказчиками и работниками. Женский же пол упражняется в ткании золотых и серебряных позументов, шёлковых женских поясов, прядут шерсть и лён, вяжут разных доброт шерстяные, нитяные и бумажные чулки и колпаки, ткут тонкие полотна и продают сии свои рукоделия в торговый день, бываемый по вторникам каждой недели, в рынке, и для продажи отдают в лавки.
Годовая в городе Архангельске ярмонка начинается со вскрытия реки Двины, а оканчивается перед закрытием; весною на барках, каюках и плотах из верховых городов привозят всякий хлеб, пеньку, сало, смолу, железо и прочие продукты, как для отпуску за море, так и на вольную в городе Архангельске продажу, и оным привозным на барках и каюках хлебом довольствуется сей город и его уезд, но и другие поморские города и деревни по причине неурожая снабжают себя на целый год. Привозимую ж промышленниками с Груенланда, Новой Земли и прочих подобных тем мест на мореходных судах в сентябре месяце рыбу треску, палтусину и прочую, и морских больших зверей кожи и сало, оставшееся за продовольствием иностранных кораблей, архангелогородские купцы отправляют водяным и зимним путём во внутренние российские города.
Во оном городе имеется казённого ведомства от приказа общественного призрение построенных фабрик и заводов:
1-я. Прядильная и полотнянная фабрика, в которой по заведению надлежало было быть множество разного звания девиц для обучения их прясть и ткать; но поелику с самого с начала зачали собирать всякую сволочь, то матери доброго жития своих дочерей туда идти и не допустили, а особливо когда они приметили, что за работу работницам ничего не платят и на всякое непотребство их попущают, да и услышали ещё пустые слухи, пропущенные от некоторых недоброжелательных голов, а может быть и от немцев, что будто те, которых на фабрике обучат, уже совсем домой не отпустятся, то вселившийся в матерей страх, вместо омерзения, совершенно истребил охоту навсегда отдавать своих детей в сие обучение, и сим пресеклось полезное сие постановление. [А в моё время уж в приезд мой на фабрику нашёл я только с 10 непотребных пьяниц, у которых ничего не было сработанного. Магазеин — мне сказали — заперт и нет ключа, италианские самопрядки и товар за замком, комиссар в отлучке; показали ж мне самых дурных и к употреблению негодных два куска паколной парусины. Что ж касается до строения, то это пустое и ничего не значущее, вода от них далече, двор тесный, засорённый, грязный и к белению неспособный; прессов нету, лощилен не спрашивай; после сего, читатель, спроси, чего искать осталось, а я скажу в ответ: славны бубны за горами!] Но вот моё мнение о полотняных заводах и фабриках:
Весь край вкруг города Архангельска до Холмогор, восточный, южный и большая часть западного берега Белого моря — многолюдные раскольничьи скиты, заселённые острова и уездные деревни наполнены великим множеством прях всякого роду: все они перепрядают мягкий шенкурский лён весьма тонко, ровно, гладко и крепко, но чрезмерно медленно по причине их простых, неспособных одноручных прялиц. Сию предорогую пряжу перетыкают они зимою по разбору в нарочитом количестве в полотна разных сортов, как то: парусина, регентух, меховина, верьховья, пачасья, салфеточное, скатертное, посредственное и самое тонкое, плотное и широкое, голландскому не уступающее полотно. Взяв в уважение сие число прядильных и ткальных рук, если бы они пряли на хороших италианских самопрядках и имели бы верное место, где б без труда их работа скоро заплачивалась, то бы приохотившись, перепрядали в год по крайней мере в семеро, а из этого первая бы польза истекла та, что из сей означенной мною округи армия бы вся по всем чинам и флотская парусинная оснастка были бы снабдены полотном добрым и недорогим. Чтоб приучить к вышеречённым мною самопрядкам, бесспорно необходимы означенные фабрики; но надобно на то деньги, сведение, старание, бескорыстие, а особливо честность начальника; и завести бы сии фабрики не по огромности, а большим числом, то есть по волостям, дабы вперить и распространить знание и охоту по семьям прясть сим образом. Но важное дело в сём случае есть беленье и лощенье: вот на что правительство должно обратить своё внимание.
Место самое для беленья способное есть город Архангельск, ибо оно совершенно сходствует с Голландиею: там приморский воздух, тот же и здесь; там пресная вода перемешана с морскою, та же и здесь; там болотные, низкие и тундристые места, те же и здесь; там прилив и отлив водный, то же и здесь; там порт многочисленных кораблей, то же и здесь; там белят во время стужи, а здесь хотя и горячий и Италии не уступающий климат, но довольно для беленья прохладен; следует только завести то же рачение и те же труды и употребить то же старание, то по что не ожидать нам таких же полотен, как и у Голландцев? Известно уже, что агличаны и голландцы полотна наши к себе отвозят и, оные перебелив и вылощив, опять нам с великою накладкою цены продают обратно.
Отведаем изъявить наши мысли о сей полезной части государственной экономии; если мнение моё покажется странным своею новостию, то по крайней мере усердие моё заставит всякого доброго сына отечества извинить слабое сие начертание. Мне никогда не нравилось, когда солдат рассуждал о министерстве, черноризец о военных действиях, судья о мореплавании, министр об астрономии, хлебопашец о мануфактурах, а женщины о философии; я всегда держался пословицы: «знай всяк сверчок свой колчок». Сему правилу следуя, посмотрим кому следует поручить означенные заводы или фабрики.
Я рассматривал разного роду мужчин по степеням, темпераментам, карахтерам, по склонностям их и по знаниям; но не нахожу никого, кто б совершенно мог выполнить потребное благоустройство в сём заведении. Итак, обращаюся к тебе, драгоценнейшая половина земнородных жителей! вы, без которых ничто в человеческих обществах не может прийти в совершенство, ежели не пособием вашим, то по крайности одобрением, вы, обременённые узами рабства владыки господ ваших, возжигая одним взором огнь мщения, ненависти и кровавых браней между несправедливых ваших утеснителей, возвращаете тем же взором сладостные плоды блаженного мира и общественного блага; от слёз ваших лиются кровавые токи, а от улыбки реками протекает везде, всему, всегда животворное блаженство; вы, коль в добродетель углубитесь, то Картуш нечестий устыдится, а скользнёте по слизкой стезе пороков, то человеческий род в беззакониях в миг погрязнет! [Удостойте оставить на час склонность вашу к уборам и к ненадобным украшениям наружных прелестей ваших; верьте мне: они вам ненадолго нужны! Что тленнее, как и самая красота ваша? Посмотрите, прелестные создания, на благоуханную сестру вашу, розу, царицу садов! Сколь близко её утро от вечера: едва расцвесть успеет, то стебель её уже подъел червь ветхости! Украсьте ваши души, займитеся полезным и основательным разумом, устыдите осудителей вашей ветрености, которую они одну только вам в удел и оставили!
[Я беру в образец город Архангельск для сего полезного заведения. Генерал-губернаторше его отдать справедливость надобно: имеет множество добрых душевных свойств, довольна умна, чтоб владеть мужем, довольно хороша и хитра, чтоб себя заставить почитать от женщин и любить от мужчин; ежели она только похочет способствовать сему благому намерению, то мне уже её одной и полно, чтоб отбить полотняный торг у чужестранцев. Любовь и почтение её мужа к ней, которых она по справедливости и достойна, дадут мне все те пособия гораздо скорее, нежели указы, сообщения, рапорты и ведомости. Я себе представляю, что она эту должность взяла на себя. Суди, читатель, каков будет дом, который муж её, имеющий тонкий вкус в строениях, любя ее, для фабрики построит; кроме пышности в строении, подумай, какое он рачение приложит о его благоустройстве и его благочинии, а особливо ежели бы бог в него вложил некоторую склонность к ревности! Знаю, что сначала стали бы об ней говорить, как об некоей сумасшедшей, но вскоре потом самые умные пристали бы к ней, а за ими верно бы последовали даже и знатные дуры, доколе не потребные боярынки стали бы, исправляя свою жизнь, стараться удостоены быть приняты в почтенное сие сообщество.
[Женщинам лихо только приняться, то дойдут до чрезвычайности, — умей только пощекотать их самолюбие, раздразни их тщеславие и дай им увидеть их силу, то не найдешь оплоту, который бы мог противустать их хитрости, проницательности, стремлению и могуществу; великий сему пример последние сии нынешнего столетия годы во Франции: доколе мужчины колебалися, то я всё надеялся, что король ещё может поднять огрузший свой скипетр; но когда уже женщины восстали, то я не дам за корону французскую рубля.
[Положим же чиноначалие общества уже установилось. Женщина умная, милая, обходительная и хитрая, к тому же и генерал-губернаторша, в сообществе всех городских, что ни лучших женщин, разговаривает беспрестанно в собраниях об сём заведении; мужчины, которые во всём хотят женщинам нравиться и их занимать, не зная чем блеснуть, бросаются на книги и что только найдут об сих полезных учреждениях размышляют, обдумывают, выдумывают от себя и приходят, гордясь похвастать изобретеньями своими. Особливая благосклонность к сим поощряет всех копаться в книгах, ветреное волокитство и пустое щебетание общественных кружков уступает в короткое время своё место полезным изысканиям и прениям усердных и почтенных сограждан. Через год не осталось уже ничего в книгах касательно сего предмету, а дело ещё только что зачалось, обо всём говорено и много, но всё недостаточно, непонятно, ненадёжно и темно: обширную их теорию держит недостаток практики и сведения в своих оковах. Ох, как тут генерал-губернаторша принимается ласкать и приветствовать агличан, голландцев и всех чужестранцев вообще! Я ударюсь об заклад, что муж её в год при всей своей ласке и обходительности того не выведает, что она узнает за одним обедом, посадя подле себя голландца или агличанина и разогрев их своею приманчивостью и остротою спирта! Вот образ остроумия, которым великий Пётр воспользовался для одушевления чад своих в обширной его державе!
[Итак, помощию денег, найденных её мужем в губернском хозяйстве, и старанием ослепленных ласкою иноземцев, а более ещё прошедшим о сём чуде слухом, я вижу толпами приезжающих механиков, прядильщиков, ткачей, рукодельцев и мастеров всякого роду; по множеству их рождается выгода выбору: одно даёт достоинство, другое дарит дешевизну, а из обоих произрастает успех и общественная польза. С восторгом взираю я в мыслях моих как всё строится хорошо, поспешно, выгодно; работы не тянутся, а кипят; рукодельцы дело своё отправляют на перехват друг перед другом не только из корысти, но и из честолюбия и в угождение прелестной их начальницы. Матери повсюду вместо того, чтоб отводить и отсоветовать своим детям, ослепясь сим благоустройством, едут и везут из самых отдалённых уездов, с благодарностью и радостью поручают девиц своих под покров общественной сей благодетельницы; а которые уже не застали места за многочисленностью или за каким-либо недостатком, отъезжают в свои пределы с сожалением и с ропотом. Я слышу иных матерей увещевающих, других ропщущих: «Не плачь, Дуняша, живи только хорошо, через год я тебе порука, что ты у генеральши будешь не только принята, да даже у неё будешь любимая работница». А другая мать говорит: «Не твердила ль я тебе день и ночь? Эй, Анюта, полно! Худое ты затеяла, за худое житьё не даёт Бог счастья; ажно так и есть, тебя вот со двора согнали, а мне за тебя от людей стыдно!» Ежели сие начертанье кому покажется мечтою, то признайся, о читатель, что и мечтательность сия тебя веселит! Да на что нам всё доброе, приятное и добродетельное считать пустым суемудрием? Не всё то, что не было, ещё невозможно. Испорченный нрав человека ужель нам даёт право отметать всякое благоустройство в роде смертных. Путь, по которому шествуем в краткой нашей жизни, отстоит равно как на право от добродетели, так и налево от пороку. Если нежность его чувств, обуревание страстей и стремительность его нужд и желаний несколько шагов его с пути истины и заманит к пороку, то совесть, невинность и сокровенный глас добродетели не умолкнут, пока он опять не ступит на стезю прямую. Итак, не дивись, читатель, и не считай за сумасбродство мои положения; они мудрёны, новы, но непротивны возможности. Доколе всякая небывалость беспечностью нашею порицаться станет небылицею? Что бы вы сказали, любезные соотчичи, если б свободный дух какого-нибудь мечтателя подобнаго мне, при нашем царе Алексее Михайловиче вздумал бы прорещи великие дела победителя северного Александра, Карла XII? Вы бы, конечно, сказали: «Этот сумасброд бредит, он хочет писать о человеке, а говорит о боге». Без мала не толь же положение и теперь?
[Начнем строить! Хозяйство, вспомоществование частных людей и сии маленькие сборы, что в раздроблении так малыми кажутся, дадут нам довольно великую сумму на сие великолепное, полезное и восхитительное здание сердцу, распалённому общественным добром. Обширная площадь на берегу Двины, в средоточии самого города или по концам онаго, смотря по пристойности, украшена с одной стороны огромною громадою, по которой гордая архитектура выстилает изящность своих пропорций, составляет первую точку нашего предмета. Пространная его внутренность окружается разными строеньями и корпусами, из которых иные на житьё, другие на работы]....
2) Горшечный завод, под ведением мастера гамбургского Немца; в нём для продажи желающим делают всякую глиняную мелочную муравленную посуду и печи.
3) Кирпичный завод, в котором для продажи казённого и партикулярного строения в большом количестве делают кирпич.
4) Две пильных ветряных мельницы; в них пилят тёс и разной толщины брусья и продают оное городским жителям для крытия вновь по плану строющихся домов и, в случае нужды, в Архангельское адмиралтейство.
Купеческих и мещанских фабрик и заводов:
Прядильно-канатных, в которых для продажи на иностранные и российские купеческие корабли и другие большие и малые мореходные суда прядутся и совсем как должно осмаливаются самые толстые |
70 |
Пековаренных, в которых для смоления канатов варят из смолы и прочего сумесу пек, |
30 |
Скапидарных, где для партикулярных купеческих кораблей и на прочую продажу варят скапидар |
15 |
Салотопенных, в коих топят сало, скотское для свеч, а морских разных зверей для отпуску за море, |
50 |
Солодовенных, в которых ростят для продажи в своём городе и отпуску за море солод, |
12 |
Мыловаренных, в коих для городского расхода варят мыло, |
4 |
Сушиленных, где вялят и просушивают морскую отборную рыбу, |
5 |
Коптильных, в которых коптят морскую рыбу и сельдей, |
8 |
Кожевенных, где выделывают на расход в своём городе и уезде разные кожи и для отпуску за море юфты и козлы, |
9 |
Кирпичных, в которых для продажи тамошним жителям делают кирпич, |
3 |
Пивоваренных, в коих как для казённой продажи, так и варенья иностранцам и городским жителям варят пиво, |
10 |
Водочный |
1 |
Медоваренный |
1 |
По конец города, вниз по речке Кузнечихе купца Мекера с товарищи весьма изрядная сахарная фабрика; на неё привозят песку до трёхсот бочек, а сахару из него вываривают от двенадцати до пятнадцати тысяч пудов. Оный сахар идёт на Архангелогородскую, Пермскую, Тобольскую, Уфимскую и Иркутскую губернии, на Макавеевскую ярмонку и на весь зауральский край; цена в мою бытность не возрастала выше сорока шести копеек фунт.
Итого, всех в городе Архангельске частных людей заводов и фабрик двести девятнадцать, от которых содержатели их получают довольно достаточную прибыль, а к тому ж ещё имеют и торг.
В городе Архангельске в мой проезд было мастеровых: серебренников — 16; резчиков из кости — 9; медников — 20; портных — 29; чеботарей — 47; часовой мастер — 1; кузнецов — 19; слесарей — 3; столяров — 25; плотников — 19; оконнишников — 10; бочарей — 5; ровдужников — 8; шапошников — 6; красильников — 9; печатальщиков набойки — 4; кожевников — 9; скорняков — 5; рукавишников — 3; замшеников — 2; каменьщиков — 5; хлебников — 4; переплётчиков книг — 3. Итого всех из купечества и мещанства в городе Архангельске, записавшихся в цехи мастеровых — двести шестьдесят один человек, которые довольствуются оными своими рукоделиями. Все вообще архангелогородские купцы и мещане на короткое время из своего города для торговых дел отлучаются и в другие города, особливо же в Москву, Санкт-Петербург, в замосковные и прочие города и селения Вологодского наместничества.
Примечания достоин сей город Архангельск по троекратному в 1692, июля 30-го, в 1694, мая 18-го из Соловецкого монастыря, и в 1702 годах, мая 30-го чисел из Соловецкого ж монастыря, в последний раз с царевичем Алексеем Петровичем в север пришествию Петра Великого, и по учинённому им к началу российского торгового флота основанию. К изъяснению сего надлежит знать, что первый государев купеческий корабль, построенный на Двине, отправлен с российскими казёнными товарами в Англию в 1694 году; после ж того оное казённых купеческих кораблей строение и отпуск их с казенным товаром за море по 1719 год продолжалося на Соломбальском острову, на котором Архангелогородское Соломбальское адмиралтейство открыто в 1734 году.
Сей остров Соломбал, простирающийся длиною на семь вёрст, верхнею своею частью стоит против второй части города Архангельска, отделен от городу проливом Кузнечихой, на западе большим фарватером Двины, на севере облегается проливом Маймаксою, а на юге рукавом Двины между острова Моисеева. На нём две речки — Соломбалка и Курья, которые остров Соломбал разделяют на три части. Первая и середняя часть имеет на себе каменный собор Преображения Господня, апостолов Петра и Павла и угодника Николая. Оный собор из деревянного перестроен главным Соломбальским командиром и капитаном над портом генерал-майором .Лаврентием Савельевичем Вакселем; ныне же украшен богатою утварью, хорошим облачением и письмом и содержится в великой чистоте и порядке. Протопоп, два священника и два диакона — все проповедники, а особливо священник Григорий весьма знаменит красноречием и ясностью. При ней же есть изрядный певческий хор из морских людей. На сей части имеется казённого строения: адмиралтейство о шести корабельных доках, адмиралтейская контора, построенная по чертежу Петра Великого, чертёжная, несколько мастерских, экипажные магазеины, большая батарея о двух фасах с пушками, каменное казначейство, флаг-штох, гоубутвахта и главный в адмиралтейство вход.
Вторая Соломбальская часть отделяется от первой речкою Курьей, а соединена с нею каменным мостом. На ней малое адмиралтейство и три дока каменные, кузница о девяти горнах и при ней слесарни, провиантский магазейн, котельная и литейная мастерские, деревянный капитана над портом дом и, по объявлению жителей, военных служителей и из них же мастеровых людей, собственных своих, партикулярных, деревянных, тесно рядом один с другим построенных 1700 домов; порядочная богадельня на иждивении сотого процента всех чинов морских служителей, вычитаемого из их жалованья, заведённая помянутым бывшим капитаном над портом и главным Соломбальским командиром Лаврентием Савельевичем Вакселем; в ней в мой проезд было до тридцати увечных и престарелых женщин; рынок, в котором от тридцати до пятидесяти лавочек, в которых обыватели сего острова, а не купцы, торгуют всяким мелочным товаром; шесть матросских в линию построенных больших казарм, шесть, в коих поместить можно до шести тысяч рядовых; школа матросских детей весьма порядочная, до пятисот числом, из которых, по объявлению их смотрителя Сорокина, почти ежегодно в выпуск выходит человек по пятнадцати штурманов. При сём же отделении имеется купеческая корабельная пристань. На северной стороне верстах в двух от строения господином Вакселем построена на кладбище деревянная церковь архидиакону Лаврентию, при которой и его тело предано земле; над могилою его сделан неважный монумент с гербом и надписьми. По рощице проведены аллеи для гулянья, а на берегу реки Маймаксы, неподалёку от церкви, построен немецкий трактир и олений сарай.
Третья и последняя часть Соломбальского острова — называемая Курья; она отделяется речкою Соломбалкою и соединяется деревянным же мостом. На ней часть адмиралтейства, запасные лесные, хлебные и пеньковые магазеины, прядильный, канатный и кирпичный заводы, для смоления канатной пряжи, баня, адмиральский деревянный дом, флагманский, корабельного мастера и пекарные сухарные деревянные домы; отсель же и казённый в город перевоз; по обеим сим рекам Двины и Кузнечихи заводятся мелкие суда и плоты. Всё вообще Соломбальское адмиралтейство обнесено палисадником.
При Соломбальской верфи или адмиралтействе флота адмирал и орденов российских святого великомученика Победоносца Георгия четвёртого класса, святого равноапостольного благовернаго князя Владимира большого креста второй степени и великокняжеского Голштинского креста и Александра Невского кавалер Иван Яковлевич Барш. Капитан над портом генерал-майор и ордена святого равноапостольного князя Владимира второй степени кавалер Иван Абросимович Баскаков. Жительствующих на Соломбальском острове при разных мастерствах и должностях морских и артиллерийских военных служителей — 2587 человек, их жён и детей — 1950; казённого ведомства обывателей мужеска — 578, женска — 580; разночинцев: мужеска — 115, женска — 130; по торгу, промыслу и в разных работах временем пребывающих: мужеска — 680, женска — 57, а всех вообще: мужеска — 3960, женска — 2717, а обоего мужеска и женска пола — 6677 душ.
На северо-восточной Соломбальского острова стороне лежат три деревни в розных местах, неподалёко одна от другой, под названием первой, второй и третьей Соломбалки. Пропитание сих людей есть работа в адмиралтействе. Необходимость, недостаток в другом прокормлении и выгода научили их великому искусству в кузнечном, в конопатном, а особливо плотничьем и столярном мастерствах. Забавно смотреть как бородатые сии архитекторы с дозволения ещё Петра Великого приходят в чертёжную, в адмиралтейство и учатся чертить и строить суда, и удивительно до какой дошли практики Скарягин и несколько других.
На южной стороне на реке Двине лежит Моисеев остров против самого адмиралтейства по течению; ему до трёх вёрст считается в окружности. Пётр Великий на нём имел свой маленький деревянный дворец, но наводнения двинские и время поглотили даже и место, где он стоял. Наводнения двинские столь бывают стремительны весною, что покрывают даже рощу сего острова своими льдами, отрывают от него ежегодно приметные части и чувствительно его умаляют. Мне не нравится Соломбальское заведение, а особливо тем, что заведение сие всё долго ли, коротко ли непременно перемениться должно, ибо если помянутый остров Моисеев ежегодными наводнениями уменьшится, то адмиралтейство ни под каким видом устоять не может, и для того-то я называю остров Моисеев контрфорсом. Помянутые двинские наводнения столь бывают велики и упорны, а особливо когда затрет лёд в Никольском устье и в большом фарватере Двины, то вода устремляется в Кузнечиху и сильно потопляет весь Соломбальский остров, так что в шлюпках ездят по улицам, в ворота, по дворам и под окна; скот на оное время убирают на повети; жители, кроме судового, между собою сообщения не имеют; отъёмные ж и небольшие домики и бани совсем ломает и уносит, и так сие страшное действие природы продолжается от двух до пяти дней. Но страшное сие действие ещё более стращает начальников соломбальских, ибо в сие время строящиеся корабли в адмиралтействе приходят к окончанию, а поелику доки стоят почти против самого стремления, то лёд так сильно на них упирает, а вода так высоко подымается, что стапели трещат, краны вырывает из основания их, а пфалы ломает. Тут обыкновенно негодует соломбальский генералитет на чин и не рады своим выгодам и преимуществам, а команды все, собравшись в адмиралтейство, не знают ни притону, ни угомону.
Имеющееся во всех трёх частях Соломбальского острова казённое и партикулярных людей строение, по причине нынешней со Шведом войны, версты на две обнесено невысоким земляным валом и рвом, укрепленным редутами и банкетами. К оному ж Соломбальскому адмиралтейству принадлежит состоящий вверх по реке Двине на правой стороне на устье речки Ширши, при погосте того же названия, в 14 верстах от города Архангельска, казённый огромный завод: в нём три пильных водяных на речке Ширше анбара о двух рамах каждый. Там же водяная ж молотовая кузница, в которой куют на корабли и прочие военные суда якори и всякое для них потребное кузло. Против Соломбала в городе на Пур-Наволоке, состоящая за рекой Кузнечихой ветреная пильная мельница принадлежит тако ж к адмиралтейству.
Сия знатная Северная река Двина начало своё имеет под городом Великим Устюгом из соединения двух немалых рек Сухоны и Юга, и протекает на 848 вёрст по двум областям Великоустюгской и Архангелогородской и вливается разными, текущими между многими островами протоками, в Белое море. Главное двинское, именуемое Березовское устье, к прохождению служит кораблей и прочих подобных им судов и защищается оный корабельный к городу Архангельску фарватер, в рассуждении каких-либо иностранных недоброжелателей России, состоящею ниже города в осьмнадцати верстах регулярною, основанною в 1701 году Петром Великим и названною Ново-Двинскою крепостью. Николаевское двинское устье называется по находящемуся при нём Никольскому Корельскому монастырю; знаменито открытием начально в 1553 году аглицкими купцами заморского торга, которые купцы северным мореплаванием путь в Россию показали, и найдя для себя весьма выгодную торговлю, начальник того аглинского корабля Ришарф Мангелож с Российским двором заключил именем своего государя торговый трактат, и с того времени начали уже год от году с превосходством приходить не одни аглинские, но, взирая на них, и из других государств: из Дании, Голландии и Швеции купеческие корабли; в рассуждении ж начального, первых аглинских кораблей в Никольском устье близ Никольского корельского монастыря пристанища, Архангельский порт долгое время иностранцы называли портом святого Николая. Проход из Белого моря рекою Двиною к Соломбальскому острову в купеческую гавань по причине в Березовском устье мелей не безопасен, почему все приходящие и отходящие военные и купеческие корабли препровождаются знающими фарватер, состоящими под ведомством конторы над портом присяжными из крестьян лоцманами. Большие с полным грузом военные и купеческие корабли не могут оным Березовским устьем входить в гавань и выходить опять в море без облегчения некоторой части своих грузов в лихтеры. Близ Белого моря течёт в двинский рукав Березовского устья небольшая, но глубокая река, называемая Лапа, и соединяется при самой гавани с рекою Чижовкою, составляющая для зимования военных и торговых кораблей весьма выгодную, только тесную гавань, называемою Лапаминскою, которая охраняется военным морских служителей караулом.
Оная гавань была заведена Петром Великим; великая его душа, знать, огромные замыслы над ней имела; первый тут был про него маленький деревянный дворец; онаго от небрежения и остатков уже не видно, кроме места. Им обнесён был твёрдый палисадник слишком на версту длины и сажень на двести широты вкруг всей гавани, чаятельно для солдатских казарм, магазеинов и прочих военных строений и потребностей. Ныне сей палисадник обвалился, а по причине предосторожностей прошедшую войну от шведов старанием господина адмирала Барша в 790 году сия палисадная линия укреплена рвом и земляным валом, по амбразурам поставлены корабельные большие орудия. При входе в гавань сделан изрядный редут об осьмнадцати тридцати-шести-фунтовых орудиях в двух верстах от гавани; при входе в фарватер на маяке другой, не менее сего, редут.
Все сии военные укрепления по всем входам в Двину сделаны старательно, твёрдо и прилично помянутым господином адмиралом; а сколько оных всех числом видно на имеющемся у меня плане.
В мою в оной гавани с адмиральским дежур-майором Перфильем Ивановичем Игнатьевым 4-го числа августа бытность стояло военных судов новых: кораблей — 11[1]), фрегатов — 8, транспортных — 3. Для караулу оных под ведением лейтенанта Фёдора Христофоровича Корнильева морских служителей было до двухсот человек, которое число всегда во всё годичное время при оной гавани попеременно бывает; а шкипер Василий Фёдорович Гербатов в собственном своём деревянном доме всегда там, по старости своих лет, беспеременно живет, а отлучается только когда в город Архангельск и Соломбальское адмиралтейство на самое малое время.
В 10-ти от Лапаминской гавани верстах, а в 30-ти от крепости, при входе в открытое море находится обширный песчаный бар. Он беспокоен чрезмерно для флоту и купеческих кораблей по причине выгрузок, но полезен же опять, если бы неприятель покусился подойтить. За оным баром во всё лето стоит брантвахта, фрегат сорока-четырёх-пушечный; а прежде всегда стаивали гукара.
В шести верстах от Лапаминки за урочищем Железные Ворота при них на Мудюйском острове стоит Мудюйский маяк — деревянная высокая башня, построенная Петром Великим. Тут есть таможенная застава, жилища лоцманов и солдатская караульня.
Вниз по реке Маймаксы в шести верстах от Соломбальского острова впадает с правой стороны речка Повракулка; оная также служит для военных судов гаванью; в ней в мою бытность стояло новых военных судов: фрегат 28-мипушечный — 1, катеров 24-хпушечных — 3, транспортных — 2; для караулу их шкипер с шестнадцатьми человеками морских солдат и матросов. Повракулка хороша по глубине, по тихости
.jpg)
воды, по закрытию от ветров и по безопасности от льду жаль, что оная речка Повракулка не надолго простирается.
В 18-ти от города Архангельска верстах в 1701 году на берегу самого фарватера построена Петром Великим квадратная каменная крепость [которой и план на обороте сего листа прилагается], о четырёх по углам бастионах, в средине каждого по каменному пороховому погребу; в северо-западном бастионе поставлена высокая деревянная башня для флагу; на северной стороне за стеною построен огромный каменный равелин, обведён рвом и присоединён к городу подъёмным мостом. Северная, восточная и южная стороны обведены капитальным водяным рвом; с западной, южной и с северной стороны имеет ворота и подъёмные мосты. Окружается от запада рекою Двиною, от севера и востока небольшою речкою и непроходимыми с камышом болотами, а от востоку изрядной величины нарочно выкопанным прудом. Внутри крепости небольшая деревянная церковь Петру и Павлу; в ней изрядная живопись на голубой камке, утварь и ризы, Петром Великим пожалованные. В ней достойно чрезвычайного примечания то, что для сидения поделаны параллельно, как в немецких церквах, лавки, чего нигде в России нет. Нерачением господина обер-коменданта нет в сей Петра Великого крепости священника, а церковь набок смотрит. На западных крепостных воротах каменный о двух жильях комендантский дом; на восточной стороне внутри для жительства штаб- и обер-офицеров каменный дом довольно обширен. На западной стороне в параллель комендантскому дому деревянные длинные новые казармы. На восточной стороне за церковью две больших связи, где хранится амуниция и весь воинский снаряд. Под крепостью в четырёх местах находятся колодцы, имеющие в себе очень хорошую воду. Сия крепость долгое время была предана совершенному опустению и падению; но швед пробудил нас от глубокой нашей дремоты, и она опять процветать зачала. Ходя по ней, не нашел я орудиев, которые бы наглость неприятелей обуздать могли.
Против оной крепости на острову Маркове был Петром Великим построен маленький деревянный дворец, в нём он изволил гостить со всею своею свитою, освятив помянутую церковь в крепости; а когда оный там от ветхости и от льдов попортился, то его перевезли и поставили за помянутым прудом на южном предместии крепости. Сколь глубоко был я пронзён жалостию, видя, что сие святилище было предано совсем падению! Углы его отвалились, стены осели, крышка обломилася, окны расхищены, полы покрадены, вместо печей груды глины, а в почивальной, где великий сей муж от своих трудов опочить изволил и стези к блаженству своего народа выдумывал, на том месте, где бы трофеям стоять надлежало, ныне неблагодарными его подданными пускаются в забытую сию кумирницу несмысленные четвероногие животные, и где коснулася его нога, влекущая за собою блаженство России, там видны были груды мерзости и вони. О, суетное человечество! Я не нашёл за краткостию времени способу, как доказать моё высокопочитание сему капищу и для того взял кусок гнилого дерева вместо мощей. В предместии на восточной стороне по реке слобода, в которой несколько изрядных домиков для офицеров артиллерийских и инженерных, для таможенных чиновников и прочего звания людей.
Во оной крепости в мою в ней бытность комендант был Юрий Астафьевич Врангель; при команде майор Григорий Куприянович Вошков; инженерный кондухтор Александр Михаилов Ворыпаев.
В губернском портовом городе Архангельске, выключая Соломбальское адмиралтейство, имеется присутственных мест, в которых при мне были господа присутствующие, а именно:
В наместническом правлении: правящий должность Олонецкого и Архангельского генерал-губернатора господин генерал-поручик и орденов российских святого Александр Невского, великомученика Георгия 4-го класса, святого равноапостольного князя Владимира 1-й степени и велико-княжеского Голштинского святые Анны кавалер Тимофей Иванович Тутолмин; временем в город Архангельск, но и то на короткое весьма время приезжает, а живёт всё, в рассуждении казённых чугунных заводов, в Петрозаводске. Правитель наместничества господин генерал-поручик и ордена святого Владимира Большого креста 2-й степени кавалер Иван Романович Ливен; советники: надворный советник и ордена святого Владимира 4-й степени кавалер Николай Васильевич Тутолмин; титулярный советник Андриан Борисович Сумбулов.
В уголовной палате: председатель: коллегский советник князь Фёдор Васильевич Урусов; советники: коллегский советник Матвей Герасимович Зеленин; коллегский же советник Крестьян Фёдорович Медер. Асессоры: титулярный советник Григорий Ефимович Непенин; коллегский секретарь Денис Григорьевич Григорков.
В гражданской: председатель: коллегский советник Николай Иванович Тутолмин. Советники: флота 2-го ранга капитаны: Пётр Иванович Григорков, Александр Петрович Казин. Асессоры: титулярный советник Дмитрий Михайлович Яковлев, коллегский секретарь Василий Константинович Пономарев.
В казённой: вице-губернатор коллегский советник и ордена святого равноапостольного князя Владимира 3-й степени кавалер Сергей Петрович Окунев; в мою бытность умер: экономии директор надворный советник и ордена святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени кавалер Авраам Андреевич Захарьин; советники: в экспедиции таможенной надворный советник и ордена святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени кавалер Моисей Николаевич Радищев; камерной — коллегский асессор Семён Семёнович Стоинский; счётной — коллегский асессор Александр Андреевич Евреинов; винной и соляной — титулярный советник Александр Михаилович Зубков; асессоры: при палате: флота капитан-лейтенант Филипп Григорьевич Филатов; в экспедициях: по части о соле — коллегский асессор Осип Васильевич Хастатов; по части о вине — титулярный советник Иван Алексеевич Двойников; строительной — титулярный советник Николай Иванович Скребнев; счётной — подпоручик Пётр Логинов; губернский казначей провинциальный секретарь Иван Данилович Загряцкой; губернский прокурор капитан Алексей Маркович Полторацкий; Стряпчие: премьер-майор Андрей Францович Вернезебр; коллегский асессор Герасим Васильевич Павлов.
В совестном суде: судья коллегский асессор Григорий Петрович Василевский.
В губернском магистрате: председатели: в 1-м департаменте — коллегский асессор Фёдор Алексеевич Рыбников; во 2-м департаменте — секунд-майор Иван Петрович Владимиров. Прокурор поручик Матвей Иванович Корсаков; стряпчий губернский секретарь Алексей Васильев.
Верхнего надворного суда: в 1-м департаменте: председатель — надворный советник Фёдор Савостьянович Рикман; советник — коллегский асессор Дмитрий Иванович Бирюков; асессоры: титулярный советник Яков Ефимович Непенин; губернский секретарь Никита Семёнов Ворошилов; во 2-м департаменте: председатель — надворный советник Иван Иванович Тутолмин; советник —титулярный советник Вильгельм Богданович Глейник; асессоры: подпоручик Пётр Алексеевич Воробьев; поручик Матвей Иванович Лот; прокурор: коллегский асессор Сергей Петрович Брант; стряпчие: губернский секретарь Григорий Михаилов Паламошной; прапорщик Евграф Алексеев Либеровский.
В верхней расправе: председатели: в 1-м департаменте — коллегский асессор Иван Антонович Забелин; во 2-м департаменте — секунд-майор Андрей Петрович Шеин; стряпчие: коллегские регистраторы: Николай Герасимов Павлов и Пётр Григорьев Агапов.
Нижнего надворного суда: в 1-м департаменте: судья — надворный советник Александр Александрович Попов. Заседатели: губернский секретарь Александр Алексеев Гусев; коллегский протоколист Степан Васильев Швецов; во 2-м департаменте: судья — коллегский асессор Фёдор Фёдорович Крыжов; заседатель — коллегский асессор Василий Федорович Шишкин. В портовой таможне: директор — надворный советник и ордена святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени кавалер Карл Карлович Ланг; цолнер — коллегский асессор Иван Тимофеевич Тимофеев; унтер-цолнер — коллегский регистратор Семён Фёдоров Протопопов.
В управе благочиния: обер-комендант господин генерал-майор и ордена святого Владимира 3-й степени кавалер Иван Михаилович Болотников; городничий — коллегский асессор Андрей Алексеевич Трепицын; приставы: поручик Гаврило Петров Рубцов; поручик Андрей Фёдоров Римснейдер; частные приставы: в 1-й части — Андрей Иванович Краузольд во 2-й части — губернский регистратор Валентин Филиппов Дельсаль.
В нижней расправе: судья — провинциальный секретарь Василий Иванов Агмуров.
В земском суде: исправник — прапорщик Христиан Николаев Локерт. Уездный казначей — поручик Степан Алексеев Иванов.
В банковой конторе: директор: флота капитан-лейтенант Никита Иванович Арсеньев; директорский товарищ — Франц Логгинович Краузольд.
В духовной консистории: преосвященный Вениамин, епископ Архангельский и Олонецкий; присутствующие: Крестного монастыря архимандрит Макарий; Сийского монастыря архимандрит Аполлос; Троицкого собора протопоп Андриан Селенинов; священник Михаил Епифанов Шустов; он же в архиерейской певческой капельмейстер.
В Архангельском уезде казённого ведомства крестьян в трёхстах пяти деревнях три тысячи девятьсот сорок три двора; в них мужеска пола — 11140, женска — 12470, а обоего пола — 23601 душа.
Оные крестьяне, живущие по большей части поблизости Белого моря, промышляют ловлею в нём морских зверей и рыб. При устьях в Белое море реки Двины, как стоячими, так и тяглыми, большими и малыми, редкими и частыми неводами сёмгу, сельдей, корех и камбал в немалом количестве, а особливо сельдей ловят в одной тоне возов по пятнадцати. Рыбу навагу ловят в заливах Белого моря одними только удами, на которых крючков нет, но на верёвочных концах, кои от удовища длиною с пол-аршина, завязывают узелками кусочки тех же рыб наваг, за которые хватается по три и по пяти наваг, а иногда одна за одну за хвост хватаются зубами, как их из лунки и вытаскивают; сим весьма лёгким и немудрёным способом больше ловят женщины и малые робята: проворные из тех ловцов, в немногие часы покуда просидеть могут у пролуби, влавливают от пятисот и до тысячи и, складывая на том же, где ловят, льду в кучи, продают приезжающим к ним крестьянам и называемым бральщиками закупщикам. Морских зверей добывают неводами, стрелянием из ружей и бьют на льдах.
Жительствующие при реке Двине и при прочих ста тридцати четырёх реках и ста пятидесяти двух озёрах тако ж упражняются в ловле заходящих из моря сёмг или лохов и речных и озёрных рыб: щук, лещей, налимов, окуней, сорог, язей, платиц, карасей; а ловят нижеписанными инструментами. Незадолго перед вскрытием вод, сделав на льду пролубь, ставят над нею станок и для в ночное время свету разводят огонь и, опустив в ту пролубь наживленные червями или живыми и сонными небольшими сорожками, а другие с вылитыми на подобие сорожек из олова рыбками уды, и ловят ими больших щук и налимов. Уды ж сии они называют блеснить. Когда начнётся ломаться лёд, то от шуму в реках, всякого рода рыбы из рек заходят истоками в озёра и заливы; а когда в реках вода спадёт, то теми ж истоками выходит из озёр опять в реки; в то время во оные протоки ставят ижи или сети и ловят ими множество рыбы. Оставшуюся же в озёрах и заливах рыбу ловят рюжами, из сетей сделанными бродцами, мережами и ботальницами, где чем способнее, тако ж и удами. По вскрытии воды, когда острова и пески окажутся, то смотря по лупе и примечая, при каком её виде, то есть, при новом ли, полном или ветхом и в какую погоду где более ловится, между островами и на сливах бросают подольники. К нетолстой верёвке по двадцати и более, чрез два аршина по три, на тонких верёвках привязывают наживлённые мелкою рыбою и раками уды и ловят ими лещей и язей; и называются сии веревки или инструменты подольниками. С половины августа, когда ночи бывают тёмные, тогда по местам, тонями называемым, начинают ловить рыбу поплавнями; при поплавне от берегу клечей и сетей до пятисот сажен. По выкидании поплавня в воду, бережные с клечем идут по берегу, а речные плывут в карбасе и, приметив, что рыба сильно пошла в сети, с речным клечем в карбасе гребью поспешают к берегу и вытягивают воротами до сетей, а сети руками, и так выбирают рыбу сёмгу, больших нельм и лещей. Ловят также и неводами, которые бывают во сто пятьдесят сажен, и при них береговой клечь во сто, и речной в двести пятьдесят сажен. Иногда в тёмные ночи ездят в лодках и лучат крупную рыбу. С декабря и до апреля месяца ловят всякую рыбу, а больше налимов, со сделанными из прутья мордами. Во всю зиму щук и налимов ловят удами, наживляемыми маленькими щучками. В которые реки заходит из Белого моря сёмга, в тех реках делают для ловли их большие заборы и ставят возле их из соснового струганого прутья сделанные и переплетённые еловым и сосновым кореньем верши. Прочая в реках и озёрах рыба ловится во всякое время при небольших плетнях вершами.
Сверх же того имеют ещё и хлебопашество рожи и ячменя; но поелику по холодному во всём Архангельском уезде от Белого моря климату, рожь почти нигде не родится; а в отдалённых от моря селениях хотя и родится, но не больше как от одного бывшего в посеве четверика вымолачивают три и четыре четверика, но и то в редкие весьма годы; ячмень родится сам-шост и сам-сём, почему они и пашут ячменя по многу, так что уже онаго не покупают, а довольствуются своим во всё годичное время; рожь же покупают в городе Архангельске из привозной с других городов рекою Двиною на барках, которую рженую муку для печения хлебов мешают пополам с ячменем, а некоторую часть года, по недостатку ржи, едят и один ячменный хлеб и из него пекут пироги и какорьки, наподобие наших ватрушек, шангами называемые. На покупку ржи, сверх рыбной ловли и продажи, зарабатывают деньги разными промыслами и заработками: работают на Архангельской купеческой бирже и в заводах, плотничают при строении казённых кораблей и прочих судов, строят новые и починивают старые купеческие корабли и другие мореходные суда, ездят на них к Мурманскому берегу, Гроенланду и Новой Земле на рыбный и звериный промысл лоцманами и работниками, многие к Мурманскому берегу ездят за промыслом трески и палтусины собою, на собственных своих мореходных судах, и добытую ими треску и палтусину, тако ж при истоках в Белое море рек в большом количестве сёмг, наваг, сельдей, корех и камбал, продают в городе Архангельске; многие на продажу крестьянам шьют прутьем корбасы или лодки; делают всякую деревянную посуду; а мастеровые, которых в Архангельском уезде имеется: портных — 98, кузнецов — 67, плотников — 698, судоходцев — 279, довольствуются своим мастерством. Грамотных по всему уезду из крестьян — 929. Женский же пол из покупного в городе Архангельске привозного из нижних городов льну прядут пряжу и ткут из неё разных доброт и сортов холст, который выбеливши, продают от семидесяти пяти копеек до рубля двадцати копеек аршин иностранным и архангельским купцам. Каждая работница между исправлениями домашних работ перепрядает в год льну один пуд и вытыкает в лето тонкого на продажу холста сто аршин, а скатертного и салфеточного больше.
Все вообще крестьяне хотя и довольно имеют сенокосу хорошего, но скота держат понемногу, только для продовольствия своих семейств, а не на продажу; сено ж, вместе с заготовленными нарочно для того дровами, продают в городе Архангельске. Огородные овощи родятся в приморских деревнях только репа да редька, а в окологородних — капуста и морковь.
Лес растёт сосновый, еловый, берёзовый, осиновый, ольховый, ивовой, а черемхового и рябинника весьма мало. Оный лес употребляется только на дрова и построение хлевов, а на прочие потребы и строения покупают в Архангельске. В оных лесах водятся звери: медведи, волки, лисицы, зайцы, куницы, белки и горностаи, только не везде, и не много их бьют и ловят на продажу. Ядобные птицы всегда водятся: глухие и полевые чухари, тетеревы, пеструхи, косачи, куропатки и рябчики; весною налетают лебеди, гуси, утки, журавли и подорожники. Оных птиц как для своего употребления, так и на продажу, стреляют из ружей и ловят сильями и другими ловушками.
Ягоды родятся по лесам: малины, чёрная и красная смородыня; по борам — земляника, черница, голубица и брусника; по болотам — клюква и морошка.
Во всём Архангельском уезде церквей: каменных — 3, деревянных — 36; при них церковно-служителей: мужеска — 169, женска — 229 душ.
В городе Архангельске сочинители некоторых описаний и Санкт-Петербургской академии корреспонденты: купец Иван Александрович Фомин, мещанин Василий Иванович Крестинин. Он дал мне при своём к княгине Екатерине Романовне Дашковой письме, для отдачи ей в академическую библиотеку древнего об Нове-городе летописца с самого его начала книгу, которую я ей по возвращении в Санкт-Петербург отдал 179 [2] года.
В городе Архангельске пробыли с 27-го июля по 21-е число августа.