«Блаженны алчущіе и жаждущіе правды, ибо они насытятся». (Мат. 5, 6). Къ числу тѣхъ, къ которымъ относятся сіи слова Спасителя, принадлежитъ и преп. Александръ ошевенскій[1].
Въ 80 верстахъ отъ Бѣлозерска, въ вашеозерской волости, жилъ зажиточный и благочестивый земледѣлецъ Никифоръ Ошевенъ. Онъ имѣлъ четырехъ сыновей; но ему хотѣлось еще имѣть сына. По молитвѣ благочестивой жены его родился Алексій. Сынъ молитвы былъ обученъ граматѣ и послушный родителямъ во всемъ, любилъ поститься и молиться, что не совсѣмъ нравилось имъ. На 18 году родители хотѣли сочетать его бракомъ: но онъ съ дозволенія ихъ отправился на богомолье въ Кирилловъ монастырь и здѣсь остался на нѣкоторое время для молитвъ. Послѣднее сильно огорчило отца, но потомъ успокоился онъ мыслію, что въ монастырѣ не учатъ худому. Въ обители Алексій усовершился въ книжномъ ученіи и жилъ весьма внимательно къ себѣ. Игуменъ готовъ былъ постричь его въ иночество. Но Алексій объявилъ со смиреніемъ, что желаетъ испытать себя въ готовности на крестный путь и пріучить молодость свою къ игу Христову. Спустя годъ отецъ посѣтилъ сына въ праздникъ препод. Кирилла и дозволилъ ему еще остаться въ обители до времени. Потомъ родители его насиліемъ властелина вынуждены были перейти въ Каргополь, а спустя годъ поселились въ 30 верстахъ отъ Каргополя на землѣ, отведенной имъ землевладѣльцемъ. «Приходитъ (Никифоръ) къ боярину Ивану и бъетъ челомъ и проситъ грамоту слободскую; Иванъ же, видѣвъ его человѣка доброзрачна и рѣчиста, даетъ ему грамоту на тыя мѣста, слободу копити, жильцовъ называти и дворы ставити и оттуду и до нынѣ прозвася весь та слобода Ошевнева»: такъ говоритъ древнее извѣстіе. Печали родителей печалили сына: но онъ молился и молитва не осталась неуслышанною. Спустя 6 лѣтъ лѣтъ пребыванія въ обители, Алексій принялъ монашество съ именемъ Александра и удвоилъ свои подвиги. Послушный и строгій къ себѣ инокъ пріобрѣлъ общее вниманіе къ себѣ. Когда объявилъ онъ настоятелю, что желая повидаться съ родителями, онъ вмѣстѣ съ тѣмъ желаетъ найти себѣ мѣсто для уединенныхъ подвиговъ: игуменъ отвѣчалъ: тому, кто не окрѣпъ въ духовной жизни, не безопасно пускаться въ отшельническую жизнь; въ общежитіи братія подкрѣпляютъ другъ друга и это благотворно особенно для не утвердившихся въ добрѣ; бываетъ, что мечтательная гордость увлечетъ неопытнаго въ пустыню подъ видомъ усердія къ неразсѣваемому подвижничеству и потомъ предаетъ его праздности и нерадѣнію; всему время; надобно испытать себя. Блажен. Александръ смиренно покорился голосу настоятеля: снова подвергъ себя и желаніе свое испытанію. Тогда настоятель благословилъ желаніе его. Подвижникъ прибылъ на родину. — Обрадованный отецъ просилъ сына — найдти вблизи мѣсто для своего пребыванія и обѣщалъ помочь при устроеніи пустыннаго жилища. На р. Чурюгѣ, въ сосѣдствѣ лѣсовъ и озеръ, преп. Александръ водрузилъ крестъ, въ основаніе будущей пустынной обители. Въ Кирилловой обители, по возвращеніи, посвященный въ іеромонаха получилъ онъ отъ игумена въ благословеніе икону Одигитріи и икону святителя Николая и съ такими средствами далъ при крестѣ на Чурюгѣ обѣтъ провесть остальную жизнь въ будущей обители. Поручивъ отцу надзоръ за построеніемъ храма, отправился онъ въ Новгородъ. Здѣсь святитель Іона преподалъ ему благословеніе на устроеніе обители и антиминсъ для храма ея. Благочестивая боярыня Анастасія и сынъ ея Юрій, приглашенные вспомоществовать новой обители, готовы были отдать преподобному цѣлую волость со всѣми ея угодьями: но блаженный не хотѣлъ того, — зачемъ, сказалъ онъ печалить наслѣдниковъ? Боярыня выдала четыре граматы на сѣнныя угодья съ лѣсомъ и деревнею. Храмъ былъ освященъ во имя святителя Николая. Блаженный Александръ съ бодрою душою началъ пустынную жизнь и съ твердостію переносилъ ея бѣдность и труды. Съ нимъ по волѣ игумена пришелъ сюда изъ Кириллова монастыря старецъ: но старецъ не перенесъ трудной пустынной жизни и возвратился въ Кирилловъ монастырь. Блаженный остался одинъ; онъ очищалъ лѣсъ, готовилъ подъ пашню землю и засѣвалъ; трудился неутомимо, освящая труды молитвами. Мало по малу собрались къ нему братія; онъ поставилъ келліи, трапезу и другія принадлежности, радуясь желанію ихъ служить Господу. Установивъ общежитіе, преподобный ввелъ строгій чинъ во всемъ: въ храмѣ не говорить ни съ кѣмъ, въ трапезу приходить въ молчаніи и здѣсь слушать чтеніе; въ келліи не быть безъ дѣла; во время работъ по послушанію имѣть въ умѣ псаломъ или молитву Іисусову. «Братія, говорилъ подвижникъ Божій, пусть не страшатъ насъ труды и скорби пустыни: вы знаете, что путемъ скорбей входятъ въ царствіе небесное. Пусть живетъ въ васъ взаимная любовь и смиреніе. Богъ любы есть и смиренныхъ любитъ Онъ». Блаженный владѣлъ даромъ слова и духовною разсудительностію; многіе, даже изъ мірскихъ, приходили слушать наставленія его. Два племянника его, сыновья двухъ родныхъ братьевъ, часто посѣщали обитель и наконецъ по просьбѣ ихъ были пострижены въ иночество, Братъ Амвросій сильно раздражился тѣмъ; прибѣгъ въ обитель, ругалъ блаженнаго весьма грубо и грозилъ разогнать обитель. На брань изступленнаго блаж. Александръ отвѣчалъ кротостію и это смягчило брата, такъ что онъ просилъ простить его. Потомъ племянники, такъ дорого доставшіеся ему, нанесли тяжелую скорбь блаженному: охладѣвъ въ ревности къ борьбѣ съ нуждами пустыни, они, не смотря на увѣщанія дяди, оставили обитель его. Скорби за спасеніе духовныхъ чадъ до того отяготѣли надъ душею блаженнаго, что онъ сталъ тяжко болѣнъ. Немогъ онъ поднять ни головы, ни руки, немогъ даже выговорить слова: такъ разслабъ всѣмъ тѣломъ. Въ этомъ изнеможеніи онъ молился преп. Кириллу, въ обители коего вступилъ въ подвижническую жизнь. И вотъ видитъ святолѣпнаго старца, украшеннаго сѣдиною, въ бѣлыхъ ризахъ и съ крестомъ въ рукѣ. Осѣнивъ крестомъ больнаго, святый сказалъ: «не скорби, братъ! я помолюсь и будешъ здоровъ; только незабывай обѣта, — не оставляй сего мѣста; я буду помогать тебѣ». Проснувшись, блаженный почувствовалъ себя здоровымъ и на утро пошелъ въ церковь; въ утѣшеніе братіи онъ расказалъ о посѣщеніи преп. Кирилла. Въ подвижническихъ трудахъ преподобный провелъ въ своей обители 27 лѣтъ и мирно предалъ духъ свой Господу на 52 году жизни, 20 апрѣля 1479 г.
По смерти ученика его Лаврентія игумена обитель его пришла было въ упадокъ, — зданія обветшали, братія почти всѣ разошлись, такъ что не осталось ни одного іеромонаха. Разъ монастырскій служитель Маркъ видитъ въ сонномъ видѣніи: обитель полна народа; старецъ въ святительской одеждѣ, сѣдой, крестомъ осѣняетъ обитель и работающихъ въ ней на постройкѣ; другой старецъ, съ брадою до персей, окропляетъ святою водою; третій средняго роста, съ русыми волосами, окаждаетъ за ними; а еще четвертый, молодой, вдали слѣдуетъ за ними. Маркъ узналъ въ третьемъ преп. Александра и препод. по его прошенію сказалъ: первый старецъ — святитель Николай, имени коего посвященъ храмъ обители, второй — препод. Кириллъ, обѣщавшійся помогать мнѣ, — по моей просьбѣ они пришли сюда, а молодой человѣкъ — избираемый въ игумена Матвей. Сынъ іеромонаха пустынника Матвей, въ иночествѣ Максимъ, посвященный въ игумена архіепископомъ Сергіемъ (1483—1385) въ самомъ дѣлѣ возстановилъ обитель по всѣмъ частямъ. При построеніи новаго храма въ честь свят. Николая, по указанію самаго явившагося преподобнаго, найдены были нетлѣнными мощи его. Новый храмъ освященъ при игум. Ваесіанѣ 2 и при немъ же преподобный велѣлъ написать образъ его. По расказу одного старца, который зналъ преподобнаго еще въ земной жизни, преподобный былъ роста средняго, лицемъ сухой, съ впалыми гласами, съ небольшою и не густою бородою, съ просѣдью въ русыхъ волосахъ. Въ такомъ видѣ и былъ онъ написанъ.
За тѣмъ слѣдовали различныя чудеса преподобнаго. Чудо, которое испыталъ на себѣ іеромонахъ Ѳеодосій, описавшій житіе и чудеса преподобнаго въ 1562 г., весьма замѣчательно по свидѣтельству о крестномъ знаменіи. Ѳеодосій вмѣстѣ съ другими возставалъ на игумена обители съ укоризнами и жалобами. Явившійся преподобный сказалъ: «а кто здѣсь игуменъ? конечно не ты; игумену скажи: пусть творитъ свое дѣло; тебѣ же говорю: пекись о твоей душѣ». Ѳеодосій раскаялся; онъ положилъ было описать житіе и чудеса преподобнаго, но потомъ сталъ волноваться сомнѣніями и оставилъ начатое дѣло. Явившійся преподобный наказалъ его тремя ударами прута. «И увѣдѣхъ бывшая надъ собою, пишетъ Ѳеодосій, яко десная моя рука ослабѣ, длань же о запястіи (съ запястія) согнуся, три же персты верхнихъ едва возмогохь вмѣстѣ сдвигнути, еже на лицы своемъ крестное знаменіе воображати, два же персты нижнихъ ко длани прикорчишася». Вотъ какъ въ обители преп. Александра въ 1562 г. изображалось крестное знаменіе! тремя первыми перстами! Сильное вразумленіе отважному самовластію преподано преподобнымъ.
Прибылъ въ Каргополь воеводою бояринъ Иванъ Михайл. Юрьевъ, братъ царицы Анастасіи. Игуменъ Кассіанъ, наслышавшись о его гордости и жестокости, со страхомъ отправился на поклонъ въ новому воеводѣ. Бояринъ принялъ его несурово. Игуменъ представилъ ему царскую несудимую грамату о обители; воевода, посмотрѣвъ, сказалъ: есть одна пошлина, которую будетъ онъ брать съ монастырскихъ крестьянъ. Боязливый игуменъ промолчалъ. Но бывшій съ нимъ простодушный и прямой старецъ Евсевій сказалъ: не взимать тебѣ ея съ насъ, господине». Когда прикажу, то дадите, сказалъ съ гнѣвомъ воевода. Старецъ замѣтилъ: «тогда будетъ, когда возмешь». Бояринъ, разсвирѣпѣвъ, закричалъ «горе чернецъ! Царь государь пожаловалъ меня Каргополемъ и всею Онѣгою съ поморьемъ, — а этотъ не хочетъ слушаться и еще споритъ». — Испуганный игуменъ поспѣшилъ убраться въ монастырь и дорогою бранилъ старца за его рѣзкость. Гнѣвный бояринъ послѣ того допытывался: нѣтъ ли кого, кто бы могъ жаловаться на монастырь и особенно на Евсевія? Узнавъ о томъ, въ обители трепетали боярина и негодовали на Евсевія. «Ступай, говорили ему, умилостивляй, какъ знаешь, боярина, — не погибать же намъ за тебя». Огорченный старецъ ночью со слезами молилъ Господа объ утишеніи боярина, и на слѣдующій день пошелъ въ Каргополь, готовый на все. Въ городѣ на улицѣ встрѣтившійся ему домовой священникъ боярина не ожиданію говоритъ ему: «ну, поздравляю тебя, Евсевій». Старецъ изумился. «Богъ помиловалъ васъ, продолжалъ священникъ, — святитель Николай и начальникъ вашей обители защитили васъ отъ бѣдъ». За тѣмъ расказалъ, что воевода хотя не нашелъ жалующихся на обитель, отдалъ было уже приказаніе самому жестокому изъ своихъ чиновниковъ, — отправиться въ монастырь и сковавъ тебя доставить въ городскую тюрьму. Но въ минувшую ночь явились ему, — святитель и преподобный и задали ему урокъ. Святитель, такъ расказывалъ бояринъ, сказалъ ему: «если не покаешься, горе тебѣ». И преподобный также грозилъ. Въ страхѣ бояринъ отвѣчалъ: не погуби меня, святитель, но другаго не знаю, какъ называть. «Ты не знаешь его, сказалъ святитель, а хотѣлъ разорить обитель его; вотъ онъ пришелъ защищать труды свои и меня взялъ съ собою, — тамъ храмъ въ мое имя». Бояринъ каялся и обѣщалъ быть защитникомъ обители. Ступай же теперь смѣло къ боярину, заключилъ священникъ. Старецъ явился къ боярину и тотъ принялъ его весьма ласково, — просилъ извинить его за грубость и дерзости; расказалъ о вѣдѣніи святителя и преподобнаго и жалѣлъ о томъ, что не заѣхалъ въ ошевенскую обитель, — а наконецъ вручилъ старцу милостыню для обители.
Мощи преподобнаго свидѣтельствованы были по распоряженію митр. Антонія Варлаамомъ епископомъ вологодскимъ[2]. Нынѣ онѣ почиваютъ подъ спудомъ въ каменномъ храмѣ, гдѣ одинъ придѣлъ въ 1707 г. посвященъ пр. Александру. Еще цѣлы иконы, принесенныя имъ изъ Кирилова монастыря[3].
Въ городненскомъ повѣтѣ, въ верстахъ 13 отъ Заблудова, есть дер. Звѣрки, принадлежавшая къ ключу заблудовскому. Здѣсь жили Петръ Гавдѣль и супруга его Анастасія, православные и благочестивые поселяне, не смотря на невзгоды времени твердо сохранявшія православную вѣру, принятую отъ предковъ своихъ. Здѣсь 1684 г. мар. 20 родился у нихъ сынъ Гавріилъ, котораго они крестили и воспитывали также въ правилахъ православія. Когда Гавріилу было около 6 лѣтъ, случилось, что мать понесла въ поле мужу обѣдъ. Жидъ Щутко — арендаторъ Звѣрковъ приласкалъ къ себѣ дитя, завелъ въ домъ свой и увезъ его въ Бѣлый Стокъ; здѣсь сбѣжавшіеся жиды мучили отрока безъ милосердія: внеся его въ темное мѣсто распяли и пустили изъ боку кровь, потомъ кололи его разными инструментами, пока не выпустили всей крови; а мертвое тѣло бросили въ полѣ[4]. Псы три дня бѣгали около тѣла и лаемъ отгоняли отъ него хищныхъ птицъ. По тому же лаю нашли замученное тѣло и представили въ Заблудово. По ранѣ въ боку и другимъ знакамъ очевидно было, что кровь выпущена изъ отрока изувѣрствомъ жидовскимъ и страдальческая смерть невиннаго отрока тогда же записана въ мѣстную книгу Заблудова; жиды судебно уличены въ преступленіи; тѣло предано землѣ. Страдальческая кончина блаж. Гавріила послѣдовала 20 апр. 1690 г. «О семъ хто хощетъ пространнѣе вѣдати, отсылаемъ до книгъ правныхъ магдебургіи заблудовскія», говоритъ старинная записка. Спустя 30 лѣтъ (1720 г.) когда погребали другаго младенца, нашли мощи Гавріила нетлѣнными и поставили ихъ въ церковномъ склепѣ.
«Когда въ Заблудовьѣ мѣсто и церковь горѣла: |
Такъ говоритъ блаженный въ польскихъ стихахъ написанныхъ въ 1755 г. знаменитымъ Михаиломъ Козачинскимъ, архимандритомъ слуцкимъ. Пожаръ былъ въ 1746 г.; а въ 1755 г. 9 мая нетлѣнныя мощи съ честію перенесены были въ слуцкій монастырь.
Кондакъ cв. мученику: «святе младенче Гавріиле, ты за прободеннаго насъ ради отъ іудей люте отъ тѣхъ же въ ребра прободенъ былъ еси и за истощившаго кровь свою о насъ все тѣло твое на истощаніе крове въ лютыя язвы предалъ еси. Нынѣ же во славѣ вѣчной съ Нимъ веселишися. Тѣмъ поминай тамо и насъ, молимъ, здѣ чтущихъ тя, прося намъ здравіе тѣлесамъ и спасеніе душамъ нашимъ»[5].
- ↑ Ркп. житіе преп. Александра, опис. іером. Ѳеодосіемъ, бывшимъ священникомъ. Оно есть у Толстаго 2. № 62 164 331. у Царскаго № 325. у Ундольскаго № 276. Объ источникамъ свѣдѣній Ѳеодосій пишетъ «отецъ мой священствовалъ въ томъ самомъ селеніи, откуда былъ родомъ преподобный, и тамъ видѣлъ еще въ живыхъ сродника его, земледѣльца Исаака, сына старшаго брата его Амвросія, бывшаго немного моложе Александра, съ юнаго возраста жилъ онъ (Исаакъ) вмѣстѣ съ нимъ и все зналъ о немъ подробно. — Часто приходилъ онъ къ отцу моему и разговаривалъ о святомъ, родитель съ любовію распрашивалъ о его подвигахъ. Я же хотя былъ тогда отрокомъ, но внимательно слушалъ разговоръ ихъ... часто приходилъ къ нему (къ отцу въ с. Надпорожьѣ на Онѣгѣ) священникъ (обители Александровой) Корнилій, который также бесѣдовалъ съ отцемъ моимъ о житіи и чудесахъ преподобнаго, а иное и записалъ по повелѣнію старца Леонида (Леонтія, брата преп. Александра). Нѣкоторый дьякъ — много лѣтъ провелъ въ обители, бывъ принятъ для служенія по храму. Многое и отъ него слышалъ я о преподобномъ.... Когда лишился я супруги: то пришелъ въ обитель и облекся въ иноческія одежды, а преосвящ. архіепископъ Пименъ скоро посвятилъ меня въ саященный санъ. Въ обители нашелъ я древнихь иноковъ, сродниковъ святаго, которые расказывали о чудесахъ его, явныхъ и тайныхъ».
- ↑ Въ слѣдствіе сего свидѣтельствованія царь граматою 1578 г. предписалъ отмежевать въ пользу обители преп. Александра земли и лѣсу на 5 верстъ кругомъ обители. Истор. а. 1 № 202. Служба пр. Александру — у Царскаго № 563.
- ↑ Свѣдѣн. о монаст. стр. 418. Матер. статистики стр. 64. Спб. 1831 г. Ист. іер. 5, 522—524.
- ↑ Старинные польскіе стихи, сочиненіе архимандрита Михаила Козачинскаго:
Gdie sie zydzi wnet insi pozbegali,
Którzy bez miloserdzia tom mnie mordowalie.
Narzod do zbyt ciemnego lochu mnie wniesiono,
J wycignowscy krzyrzem krew z bocu pucziono.
Potym instrumentami roznemi dręczyli,
Az póki do ostatka krwie nie wysgcyli. - ↑ Ркп. повѣсть и стихи о св. Гавріилѣ. Въ словарѣ святыхъ 1836 г. стр. 71 нѣсколько ошибокъ. Нѣтъ сомнѣнія, что иногда и несправедливо обвиняли евреевъ въ кражѣ и убіеніи младенцевъ. Но несомнѣнно и то, что находили младенцевъ съ несомнѣнными знаками выпущенной крови. Въ еврейской книгѣ, печатной въ XVI в. «чинъ пасхи», есть гравюра, изображающая царя въ коронѣ, покрытаго струпами; онъ стоитъ въ ваннѣ, предъ нимъ вельможи растворяютъ младенцамъ жилы и изъ нихъ кровь фонтаномъ льется на тѣло царя и въ ванну. Сл. Eusenmenger d. entdecte iudenthum. На новогреческомъ языкѣ Неофита «открытыя таинства жидовской вѣры».