Kozlovsky pervye pochty t1 1913/Глава 5/III/ДО

Добавить ссылки
Материал из Викитеки — свободной библиотеки
[328]
III.
Виленская почта вь эпоху Виніусовъ — Упадокъ Виленской почты и доклады Андрея Виніуса по этому поводу правительству. — Неосуществившаяся попытка В. В. Голицына возстановить эту почту помимо Виніуса. — Посольство Зембоцкаго. — Договоръ 1685 г. — Почта «въ договорѣ о Вечномъ мирѣ 1686 г. — Ссора Виніуса съ Виленскимъ почтмейстеромъ Шретеромъ. — Правительственная перлюстрація 1690 г.; свѣдѣнія о частной перлюстраціи. — Варшавская почта.

Когда Андрей Виніусъ вступалъ въ управленіе почтами, Рижская почта процвѣтала, а Виленская находилась въ упадкѣ. При концѣ его управленія было какъ разъ наоборотъ. Рижская пришла въ разстройство, а Виленская, съ трудомъ призванная къ жизни, развилась и окрѣпла. Причина этого, конечно, прежде всего, кроется во внѣшней политикѣ: ссора со Швеціей и союзъ съ Польшей роковымъ образомъ отразились на обѣихъ почтахъ. Что же касается отдѣльныхъ событій, то въ исторіи Виленской почты въ эпоху Виніусовъ мы встрѣчаемся съ явленіями и фактами, весьма похожими на то же самое въ исторіи Рижской почты.

Обновляя сношенія по Рижской дорогѣ, Виніусъ долженъ былъ мириться съ упадкомъ Виленской почты. Еще пока велись дипломатическіе переговоры съ Польшей, и пріѣзжали послы (напр. Чарторыйскій и Сапѣга), почта эта дѣйствовала исправно, но затѣмъ, когда въ [329]договорѣ съ Польшей о почтѣ ничего не было условлено, почта Виленская начала сильно упадать. Рейнгольду Бисингу было послано еще разъ соболей на 30 рублей, но дѣло явно прекращалось. Окончательно убили его слухи о моровомъ повѣтріи заграницей. На границѣ были поставлены заставы; письма къ торговымъ иноземцамъ перестали приходить — отъ границы возвращались назадъ и многія пропали совсѣмъ [1]. Московскіе иноземцы также перестали по этой почтѣ посылать письма; что же касается русскихъ торговыхъ людей, то, по увѣренію Виніуса, ему не приходилось посылать ихъ писемъ въ Польшу до этого времени. Такъ какъ офиціальнаго закрытія почты не послѣдовало, то съ отдѣльными письмами возникало много недоразумѣній, и иностранцы потерпѣли не мало убытку. Такое неопредѣленное положеніе тянулось очень долго. Въ 1681 году пришлось снова поставить заставу на рубежѣ. Въ іюнѣ этого года Рейнгольдъ Бисингъ писалъ Виніусу, упрекая его въ томъ, что онъ не аккуратно отправляетъ почту изъ Москвы (не каждую недѣлю) и грозилъ пожаловаться на Виніуса царю. Виніусъ поспѣшилъ представить въ Посольскій приказъ статьи, разъясняющія положеніе дѣла. Въ этихъ статьяхъ говорится: [330]

1) пока въ Польшѣ былъ резидентомъ Тяпкинъ, почтовыя пересылки между Москвою и Польшею бывали часты, и почта ходила аккуратно;

2) моровое повѣтріе прекратило переписку частныхъ лицъ по этой дорогѣ, потому что письма задерживались на заставахъ;

3) упадокъ торговыхъ промысловъ иноземцевъ въ Москвѣ также повліялъ на переписку;

4) остатокъ корреспонденціи, шедшей по Виленской почтѣ, былъ направленъ на Ригу, и иноземцы уже привыкли пользоваться одною Рижскою почтою;

5) куранты Рижскіе интереснѣе Кенигсбергскихъ и Голландскихъ, потому что въ нихъ больше Шведскихъ и Польскихъ извѣстій, а потому не стоитъ жалѣть о прекращеніи присылки курантовъ черезъ Вильну. Наконецъ, если нужно, то Кенигсбергскіе куранты можно получать и черезъ Ригу.

24 іюня 1681 года велѣно было взять у дьяка Андрея Виніуса сказку, какъ быть съ Виленскою почтою. Сказка была имъ представлена 7 іюля. Въ ней онъ заявляетъ слѣдующее.

Виленская почта, учрежденная во исполненіе Андрусовскаго договора, предназначена была для политическихъ сношеній въ виду ихъ важности въ то время время, и для сношеній торговыхъ. Съ того времени она ходила непрерывно до 1679 года, доставляя политическія и торговыя письма и грамотки. Но съ 1679 года, когда поставлены были заставы, торговая переписка прекратилась. Теперь эту почту отпускать не съ чѣмъ: грамотъ в. г-ря къ королю и обратно — очень мало, резидентовъ на обѣихъ сторонахъ нѣтъ, а торговые люди перестали посылать грамотки на Вильну. Чтобы теперь изъ-за маловажныхъ посылокъ не тратить казны на прогоны ямщикамъ, слѣдуетъ совсѣмъ остановить Виленскую [331]почту; если же будетъ нужно послать грамоту къ королю, то можно отправить ее съ нарочною почтою[2].

Согласно съ такими представленіями Виніуса, 16 іюля 1681 г. состоялся указъ: посылать почту по Виленской дорогѣ только въ случаяхъ особой надобности. Упадокъ этой почты продолжался, и въ 1683 г. она даже вовсе перестала ходить. Новый глава Посольскаго приказа, знаменитый кн. Вас. Вас. Голицынъ, былъ этимъ очень недоволенъ. На требованіе правительства возстановить эту почту, Виніусъ отвѣчалъ въ прежнемъ духѣ; но съ нимъ, очевидно, не согласились. 16 іюля 1683 года Ямскому приказу данъ былъ указъ, чтобы снова поставить почту отъ Москвы до Смоленска и до Литовскаго рубежа и обратно съ курантами и со всякими письмами; пріемомъ и отпускомъ велѣно почту вѣдать въ Москвѣ въ Посольскомъ приказѣ, а въ Смоленскѣ — рейтарскому ротмистру Ѳаддею Крыжевскому[3]. Въ грамотѣ по этому поводу Смоленскому воеводѣ сказано, чтобы Ѳаддей Крыжевскій возобновилъ сношенія съ Литовскимъ почтмейстеромъ. Это заставило Виніуса представить правительству статьи, оправдывающія пріостановку Виленской почты. Повторивъ въ этихъ статьяхъ уже извѣстные намъ его доводы, онъ сообщаетъ далѣе, что Рижская почта въ достаточной мѣрѣ доставляетъ свѣдѣнія обо всемъ, что происходитъ въ Европѣ и Азіи, а между тѣмъ казнѣ эта почта обходится дешево. Мимоходомъ онъ дѣлаетъ упрекъ правительству — Ивану фанъ-Сведену платили 1200 руб., а ему не платятъ ничего, а между тѣмъ у него выходитъ по 600 р. въ годъ на всякіе расходы; ставитъ себѣ въ заслугу, что у него съ зарубежными почтмейстерами хорошія [332]отношенія. Въ заключеніе онъ проситъ: „и впредь о Виленской почтѣ и Рижской у меня ль быть по прежнему въ отпускѣ и пріемѣ и впредь зарубежскимъ почтмайстерамъ деньги посылать ли, и о томъ чтобъ мнѣ учиненъ былъ указъ“. Ловкій почтмейстеръ, очевидно, ставилъ вопросъ ребромъ: если ему вѣрятъ, почему отнимаютъ одну почту, а если не вѣрятъ, почему не отнимаютъ обѣ?

По обыкновенію, велѣно было „выписать“ всѣ распоряженія, касающіяся почты съ начала ея возникновенія[4]. При этой выпискѣ приведены статьи, представленныя Виніусомъ въ 1681 г. Голицынъ уступилъ: 3 сент. 1683 г. послѣдовало распоряженіе — обождать съ возстановленіемъ Виленской почты. Смоленскому воеводѣ была послана новая грамота въ отмѣну прежней (13 сент.). Недѣлю спустя кн. В. В. Голицыну пришлось снова читать въ курантахъ тревожные слухи о моровомъ повѣтріи и снова распоряжаться о заставахъ на всѣхъ границахъ[5].

Наконецъ Виленская почта дождалась возстановленія. Въ 1685 году былъ въ Москвѣ по поводу заключенія Вѣчнаго мира посолъ Польскаго короля Янъ Зембоцкій. Онъ заявилъ кн. Голицыну, что король для удобства постоянныхъ сношеній хотѣлъ бы возстановить почту на прежнихъ условіяхъ. Согласіе на это было дано, и въ грамотѣ, которую повезъ Зембоцкій, было сказано объ этомъ утвердительно[6]. Андрею Виніусу было велѣно вступить по этому поводу снова въ переписку съ Рейнгольдомъ Бисингомъ. Этотъ послѣдній не упустилъ [333]случая снова попросить себѣ въ награду въ годъ по парѣ соболей „добрыхъ“. 7-го мая Виніусъ просилъ по этому поводу инструкцій у правительства. Соболей дали, но Виніусъ былъ озабоченъ заключеніемъ новаго торговаго договора съ Бисингомъ, „безъ котораго съ нимъ трудно вести дѣло“[7].

Съ 1685 года Виленская почта снова начала ходить. Но уже въ ноябрѣ между Бисингомъ и Виніусомъ отношенія сдѣлались натянутыми. Въ своей сказкѣ[8] Виніусъ сообщаетъ объ этомъ слѣдующее. 16 іюля онъ писалъ Бисингу о возобновленіи прежняго договора. Бисингъ не пожелалъ оставить дѣла по-прежнему, а внесъ въ присланныя Виніусомъ статьи много перемѣнъ и (не безъ умысла прибавляетъ Виніусъ) въ новомъ договорѣ поставилъ королевское имя раньше царскаго. Московскій почтмейстеръ, внеся въ свою очередь поправки, послалъ договоръ Бисингу вторично, 14 сентября. 2 мѣсяца отъ Бисинга отвѣта не было, а почта стала останавливаться, что Виніуса напугало, особенно въ виду того обстоятельства, что какъ разъ въ это время и Рижская почта, вслѣдствіе козней Маргариты Гизе, была въ критическомъ положеніи. Виніусъ просилъ, чтобы велѣно было Смоленскому воеводѣ вступить по вопросу о Виленской почтѣ въ переписку съ Литовскими властями. Желаніе Виніуса было исполнено: 26 ноября послана была грамота Смоленскому воеводѣ бояр. Б. В. Бутурлину: поручено запросить Могилевскаго коменданта, почему не приходитъ Виленская почта и почему Бисингъ не доканчиваетъ дѣла; при этомъ добавлено, что, если Бисингъ не дастъ удовлетворительнаго отвѣта, то царское величество будетъ писать объ этомъ дѣлѣ самому королю.

10 декабря Бисингъ прислалъ договоръ подписаннымъ. Договоръ, датированный 24 августа 1685 года, [334]нѣсколько отличается отъ прежняго договора 1669 года. Познакомимся съ его содержаніемъ.

1-я статья его удостовѣряетъ, что прежніе счеты погашены, и никакихъ уплатъ ни съ чьей стороны за прежнее время не должно быть. 2-я статья заявляетъ, что Бисингъ, получивъ почту на Прусской границѣ у мѣстечка Ленкенъ въ среду, обязуется доставлять ее въ пятницу въ Вильну, откуда, послѣ двухчасовой остановки, почта должна слѣдовать дальше и прибывать въ Минскъ въ воскресенье, въ Могилевъ во вторникъ, въ Кадинъ — въ среду, и такимъ образомъ будетъ совершать курсъ отъ границы до границы въ 8 дней. 3-я статья устанавливаетъ размѣры платежа. Со всѣхъ писемъ изъ Москвы и изъ Кенигсберга должно быть уплачиваемо по 18 грошей съ письма; уплата должна производиться по полугодіямъ по счетамъ Бисинга. Мѣшканіе почты весною и осенью, въ дурную погоду — въ вину не ставится. Въ 4-й статьѣ сказано, что со всѣми почтами Бисингъ долженъ присылать по двое адвизовъ, за что Бисингъ проситъ прислать ему въ даръ пару соболей въ 25 ефимковъ. 5-я статья посвящена государственной корреспонденціи: грамоты и государскія письма слѣдуетъ пересылать безплатно, довольствуясь только „пожалованіемъ“ государей. 6-я статья касается грамотъ иныхъ государей, кромѣ Московскаго и Польскаго. Съ этихъ грамотъ Бисингъ намѣренъ брать съ грамоты по 2 ефимка. Съ грамотъ посольскихъ взимать обыкновенный платежъ. 7-я статья устанавливаетъ таксу съ ящиковъ и посылокъ „съ мелочью“ — 90 грошей съ фунта. 8-я статья гласитъ, что, если письма, связки или посылки на Литвѣ пропадутъ, то Бисингъ обязуется всѣми мѣрами ихъ отыскивать; такое же обязательство ложится и на Виніуса въ Московской странѣ. 9-я статья устанавливаетъ свободное хожденіе торговыхъ грамотокъ. Въ 10-й [335]статьѣ заявлено, что вѣсъ на связкахъ долженъ быть обозначенъ всегда точно[9].

Сравнивая этотъ договоръ съ договоромъ 1669 года, замѣчаемъ слѣдующую разницу: 1) доставка почты изъ Вильны на рубежъ замедляется: прежде полагалось на нее 4 дня, теперь - 5 дней; 2) во 2-мъ договорѣ большое вниманіе обращено на точное опредѣленіе таксы и указаніе той корреспонденціи, которая перевозится даромъ или на льготныхъ условіяхъ. Въ остальномъ замѣчаемъ или сходство (ручательство почтмейстеровъ за цѣлость почты) или несущественную разницу (отвѣтственность почтмейстеровъ смягчается — въ 1-мъ договорѣ въ случаѣ нападенія разбойниковъ, а во 2-мъ — въ случаѣ дурной погоды). Остальныя подробности разныя, но не имѣютъ большого значенія. Итакъ, новый договоръ понадобился, повидимому, исключительно по той причинѣ, что нужны были точныя и гарантированныя условія почтовой оплаты, отсутствіе которыхъ раньше причиняло недоразумѣнія. Что заключеніе такихъ условій было особенно необходимо, видно изъ всѣхъ послѣдующихъ отношеній Московскаго и Виленскаго почтмейстеровъ.

Договоръ 1685 г. былъ доложенъ Виніусомъ Посольскому приказу 10 декабря, причемъ Виніусъ прибавилъ, что купеческихъ писемъ съ этою почтою отправлять не придется, потому что это будетъ ослаблять дѣятельность Рижской почты. Въ раздумьи онъ задаетъ даже вопросъ — можетъ быть Рижскую почту совсѣмъ остановить или отправлять только до Новгорода и Пскова? Отвѣтъ правительства былъ кратокъ: „Виленской почтѣ ходить“[10].

Когда въ декабрѣ 1685 года Смоленскій воевода получилъ изъ Посольскаго приказу указъ присылать вѣстовыя письма Назарія Краевскаго не съ нарочными посыльщиками, а черезъ почту, то онъ вынужденъ былъ [336]запросить Приказъ, какъ ему быть, когда почта не ходитъ? Тѣмъ временемъ у этого воеводы шла переписка съ Могилевскимъ намѣстникомъ по поводу Виленской почты. 18 декабря вернулся его посланный, рейтарскаго строю ротмистръ Василій Кулбацкій, и Бутурлинъ допросилъ его о причинахъ нехожденія почты. Кулбацкій сообщилъ, что по порученію воеводы онъ ѣздилъ въ Могилевъ и отдалъ намѣстнику Константину Петуху письмо Бутурлина. Намѣстникъ послалъ это письмо королю, а отъ себя сказалъ Кулбацкому, что онъ этого дѣла не знаетъ, что, какъ только придетъ въ Могилевъ почта, онъ ее ни часу задерживать не станетъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ Кульбацкій предъявилъ письмо отъ Петуха. Въ этомъ письмѣ Могилевскій намѣстникъ сообщаетъ, что онъ писалъ по настоящему дѣлу Бисингу, и что послѣдній, вѣроятно, пришлетъ удовлетворительный отвѣтъ.

Въ договорѣ о Вѣчномъ мирѣ съ Польшею (26 апр. 1686 года) снова встрѣчаемся со статьею, касающеюся международной почты (ст. 29-я). Слова договора почти тѣже, что были и въ Андрусовскомъ договорѣ; только терминъ „начальнѣйшій надъ почтою“ замѣненъ терминомъ „почтмейстеръ“[11]. Почта, согласно этому договору, становилась международною въ государственномъ смыслѣ слова: „черезъ тѣ почты, какъ отъ великихъ государей въ окрестныя государства къ Цесарю Римскому, и къ Аглинскому, и къ Датскому, и къ Свѣйскому и къ Польскому королямъ, также и отъ нихъ къ вел. г-рямъ грамоты и всякія государственныя надобныя вѣстовыя письма и куранты присылаются“[12].

Въ февралѣ 1686 года Рейнгольдъ Бисингъ скончался. До 19 мая почтою въ Вильнѣ завѣдывалъ его братъ, Герардъ. Виніусъ поддерживалъ съ Герардомъ Бисингомъ тѣ же сношенія, какъ съ его братомъ, [337]посылалъ ему соболей, платилъ деньги по его приказу въ Москвѣ іезуиту Нармолту. Когда 19 мая въ Вильнѣ почтмейстеромъ сдѣлался Янъ Шретеръ (Кретъ, Шхредеръ)[13], то счеты были уже погашены. Шретеръ, не заключивши еще съ Московскимъ почтмейстеромъ никакого условія, написалъ Виніусу, чтобы онъ прислалъ ему соболей на 100 рублей (денегъ на покупку, разумѣется, не прислалъ). Осторожный Виніусъ написалъ Шретеру, что соболи очень до́роги, а онъ, Виніусъ, въ долгу передъ нимъ не состоитъ. Въ іюнѣ Виленскій почтмейстеръ позволилъ себѣ знакомую намъ (по Рижской почтѣ) выходку: распечаталъ связокъ, шедшій изъ Кенигсберга въ Москву. Но до іюля открытой ссоры еще не произошло. Уплаты за присылаемые связки Виніусъ пока не производилъ. Въ іюлѣ поднята была рѣчь объ уплатѣ. 7 іюля Виленская почта не пришла вовсе. Виніусъ увидѣлъ въ этомъ дурной признакъ: „знатно, что въ Вильнѣ тотъ почтмейстеръ задержалъ“. 13 іюля пришлось Виніусу выступить съ жалобой передъ Посольскимъ приказомъ. Онъ заявилъ, что Шретеръ требуетъ съ него по 6 алтынъ съ лота со всякихъ иноземныхъ писемъ и курантовъ отъ Прусскаго рубежа до Кадина. Эта цѣна была слишкомъ вдвое болѣе прежней. Сообщилъ Виніусъ также и о распечатаніи связка въ іюнѣ и о неприходѣ почты 7 іюля. Результатомъ такого поведенія Виленскаго почтмейстера, по мнѣнію Виніуса, будетъ то, что торговые иноземцы не будутъ посылать своихъ писемъ съ этою почтою, и почту отправлять еженедѣльно не придется; Виніусъ проситъ не ставить ему этого въ вину. Что же касается курантовъ, то Виніусъ успокаивалъ правительство, что они будутъ аккуратно приходить съ Рижскою почтою. [338]

Рѣшено было писать объ этомъ дѣлѣ самому королю. 24 іюля Виніусъ произвелъ расплату съ Шретеромъ, уплативъ ему за время съ 20 мая по 15 іюля червонными золотыми по старой таксѣ. Но такая расплата была не по душѣ Виленскому почтмейстеру, и онъ написалъ князю В. В. Голицыну письмо (въ началѣ августа), въ которомъ жалуется, что Виніусъ оскорбляетъ его и не платитъ слѣдуемыхъ денегъ, причемъ прибѣгаетъ къ обману: пользуясь невѣдѣніемъ новаго почтмейстера, Виніусъ будто заявилъ, что платилъ всегда по 15 грошей отъ лота (тогда какъ платилъ на самомъ дѣлѣ по 18 коп.), на что пришлось ему, Шретеру, согласиться. Къ своему письму Виленскій почтмейстеръ приложилъ счетъ на почтовые связки, пересланные съ 3 мая (не забудемъ, что до 19 мая почтмейстеромъ былъ его предшественникъ, расчитавшійся съ Виніусомъ). Изъ счета видно, что за 3 мѣсяца почтъ изъ Кенигсберга въ Москву было 14, изъ Москвы въ Кенигсбергъ — 9; переслано въ первомъ направленіи — 154½ лота, во второмъ — 217½ л.[14]

14 августа Андрей Виніусъ давалъ объясненія по поводу письма Виленскаго почтмейстера. Перечисливъ всѣ факты со времени возстановленія Виленской почты, Виніусъ приступилъ къ перечисленію всѣхъ злоупотребленій Виленскаго почтмейстера: 1) за провозъ грамотокъ онъ требуетъ плату вдвое болѣе прежней; 2) распечаталъ одинъ связокъ съ письмами; 3) почта его запаздываетъ; 4) когда онъ, Виніусъ, написалъ ему обо всемъ этомъ, Шретеръ обидѣлся и сталъ угрожать, что будетъ задерживать всѣ купеческія письма и сталъ требовать уплаты даже за тѣ связки, за которые уже было заплочено Герарду Бисингу. Виніусъ сообщилъ объ уплатѣ, произведенной имъ 24 іюня, обѣщалъ и впредь, [339]въ случаѣ надобности — платить, но купеческихъ грамотокъ по этой почтѣ посылать уже не придется: прослышавъ о поведеніи Виленскаго почтмейстера, торговые иноземцы уже не хотятъ посылать своихъ грамотокъ съ этою почтою[15]. Виніусъ просилъ написать обо всемъ этомъ ближнимъ людямъ короля Польскаго. Въ заключеніе Виніусъ заявлялъ, что государственная корреспонденція будетъ имъ посылаться по-прежнему.

17 августа состоялась резолюція по дѣлу о Виленской почтѣ: 1) написать къ Литовскому канцлеру Марціану Огинскому, чтобы онъ принудилъ Виленскаго почтмейстера поступать во всемъ по заключеннымъ раньше договорамъ; 2) написать Литовскому почтмейстеру, чтобы онъ не задерживалъ почты и пригрозить ему жалобой королю; 3) потребовать отъ этого почтмейстера, чтобы онъ все исполнялъ по заключеннымъ раньше договорамъ, а въ случаѣ, если у него нѣтъ текста этихъ договоровъ, — 4) послать ему этотъ текстъ на польскомъ и нѣмецкомъ языкѣ[16].

Въ слѣдующемъ, 1687 году, когда бояринъ Б. П. Шереметевъ былъ въ Польшѣ, по почтѣ посылалось много государственныхъ пакетовъ и она дѣйствовала безпрерывно. Посылались грамоты императору, королю Польскому, Венеціанской республикѣ и русскимъ посламъ въ Польшѣ и въ Вѣнѣ.

Въ 1690 году впервые по офиціальнымъ документамъ можно установить существованіе перлюстраціи въ почтовомъ дѣлѣ (о чемъ раньше намъ приходилось [340]говорить на основаніи частнаго письма 1687 г.). Неожиданно была возвращена съ дороги назадъ изъ Кадина въ Смоленскъ посланная заграницу почта. Это было сдѣлано съ такимъ усердіемъ, что возвращены были даже письма Польскаго резидента. Въ этомъ распоряженіи А. Г. Брикнеръ видитъ проявленіе реакціонной политики патріарха и другихъ лицъ, захватившихъ временно власть въ свои руки послѣ сверженія царевны Софіи[17]. По нашему мнѣнію, поводомъ къ этому распоряженію послужилъ болѣе опредѣленный фактъ: событія 1689 года въ перепискѣ иностранцевъ могли получить нежелательное для правительства освѣщеніе. Странно только, что раньше не спохватились этого сдѣлать; вѣроятно, получено было чье-нибудь указаніе на опредѣленный фактъ въ этомъ родѣ. 28 апрѣля, согласно царскому указу, думный дьякъ Ем. Игн. Украинцовъ велѣлъ послать въ Смоленскъ воеводѣ окольн. кн. Ѳ. И. Шаховскому грамоту слѣдующаго содержанія.

Если Смоленскіе жители, шляхта, или мѣщане, и иныхъ чиновъ люди, будутъ писать письма за рубежъ, и будутъ приносить эти письма переводчику Ивану Кулбацкому, который завѣдуетъ пріемомъ и отпускомъ почты, то этотъ послѣдній, прежде отсылки ихъ по назначенію, долженъ предъявить ихъ воеводѣ. Письма должны быть не запечатаны, чтобы, безъ вѣдома воеводы, никто ни о чемъ заграницу не осмѣливался писать. Если же кто о какихъ-нибудь дѣлахъ своихъ, или о какихъ-нибудь вѣстяхъ будетъ писать заграницу безъ вѣдома воеводы съ какими-нибудь ѣздоками или съ почтою, то и корреспонденты, и переводчикъ будутъ въ отвѣтѣ и, смотря по содержанію письма, — могутъ даже подвергнуться жестокому наказанію. Вмѣстѣ съ тѣмъ было велѣно прислать въ Москву, въ Посольскій приказъ, [341]возвращенную изъ Кадина въ Смоленскъ почту, за исключеніемъ писемъ Польскаго резидента, которыя предписано было немедленно послать заграницу, по назначенію. По этому послѣднему вопросу велѣно было даже узнать, по чьей неосмотрительности вмѣстѣ съ частными письмами были возвращены письма резидента[18].

Помимо этой грамоты, доказательствомъ нашего предположенія о вліяніи событій 1689 г. на введеніе перлюстраціи являются нѣкоторыя данныя изъ біографіи извѣстнаго медика Карбонари, пріѣхавшаго въ февралѣ 1689 г. въ Москву. Обнаружилось, что онъ завелъ обстоятельную переписку съ іезуитами въ Вѣнѣ, которыхъ подозрѣвали въ сочувствіи царевнѣ Софіи[19]; по этому поводу его нѣсколько разъ водили къ допросу въ Посольскій приказъ и, наконецъ, формально запретили ему заграничную переписку съ Вѣною.

Есть, къ сожалѣнію, свѣдѣнія, что не только правительство, но иногда чиновники — по собственному почину, иногда даже частныя лица, были не прочь просматривать проходящія по почтѣ письма и никакія печати не въ состояніи были удержать ихъ отъ этого. Въ концѣ 90-хъ годовъ императорскій посолъ Гваріентъ и австрійскій агентъ Плейеръ въ своихъ письмахъ неоднократно жалуются на это обстоятельство, порицаютъ „извѣстное любопытство этой подозрительной націи“, которое вынуждаетъ прибѣгать къ мѣрамъ осторожности, между прочимъ — къ шифровкѣ[20]; Плейеръ, преувеличивая и [342]сгущая краски, писалъ, что у русскихъ считается обыкновеннымъ дѣломъ задерживать письма, вскрывать ихъ, прочитывать, бросать; причиной этого онъ считаетъ тоже „ihren vor alter her ihnen angebohrnen, und schon eigewurzleten argwohn nach aller menschen gedanken“; они не придаютъ значенія тому обстоятельству, что это гибельно отражается на ихъ же торговлѣ и лишаетъ ихъ довѣрія всѣхъ прочихъ народовъ[21]. Польскій резидентъ жаловался, что нѣкоторыя, адресованныя ему письма, не были получены имъ, другія — получены распечатанными. Патрикъ Гордонъ писалъ въ Шотландію своему сыну Джемсу о необходимыхъ мѣрахъ предосторожности при посыланіи писемъ въ Москву. Мы не раздѣляемъ черезчуръ пессимистическихъ взглядовъ современниковъ и полагаемъ, что у насъ охотниковъ читать чужія письма, особенно писанныя на иностранномъ языкѣ, было все-таки меньше, чѣмъ заграницей[22].

Воротимся къ нашему разсказу.

Въ 1690 году (вѣроятно, подъ вліяніемъ распоряженій Прусскаго правительства объ оплатѣ каждаго письма отдѣльно), пришлось за каждое письмо изъ [343]Кенигсберга въ Москву, независимо отъ вѣса, платить еще 2 талера (т. е. 15 руб. на наши деньги[23], хотя съ Кенигсбергскимъ почтмейстеромъ Штурмомъ у Виніуса недоразумѣній никакихъ не возникло.

Когда „великое посольство“ было заграницею, то Виленская почта работала также усиленно, хотя и слабѣе Рижской. Она, въ свою очередь, имѣла вѣтвь на западъ — въ Варшаву. Дошло до насъ одно сообщеніе о Варшавской почтѣ (она была учреждена въ концѣ сороковыхъ годовъ XVII вѣка). Въ октябрѣ 1697 года Андрей Виніусъ жаловался въ „великое посольство“ на неаккуратность Варшавской почты, доходящей до Москвы черезъ 4 недѣли, а иногда и больше. „Хотя многажды о исправленіи прошено, но у нихъ того не чинится“: письма, посланныя изъ Варшавы 28 августа, а изъ Амстердама 3 сентября, пришли въ одинъ день — 26 сентября[24]. Виніусъ винилъ въ этомъ нераспорядительность русскаго резидента Алексѣя Васильева, который, повидимому, и жилъ въ Варшавѣ какъ разъ съ цѣлью посредничества между „великимъ посольствомъ“ и Москвою. Въ черновыхъ письмахъ Виніуса сохранились письма къ Васильеву. Въ одномъ изъ нихъ (1 янв. 1699 г.), когда царь Петръ уже вернулся изъ заграницы, Виніусъ, поговоривъ съ Васильевымъ о мастерахъ, пишетъ: „а о перемѣнѣ твоей истинно стараюсь, и есть указъ, только ищемъ человѣка, къ тому способна. При семъ по имянному в. г-ря… указу послано къ Прокофью Возницыну письмо; пожалуй, скоро, скоро, какъ можешь и извѣстно пошли, чтобъ дошло до его рукъ. А въ Вѣнѣ живетъ для того пріему Михайла Волковъ. И ко мнѣ о той посылкѣ, коего числа и съ кѣмъ, и какъ послалъ, прошу отписать“[25]. Стало быть и въ Варшавѣ, [344]и въ Вѣнѣ въ это время были агенты для передачи корреспонденціи русскимъ посламъ.

Только что приведенное письмо Васильеву было послано также съ предосторожностями. Виніусъ отмѣтилъ въ своей книгѣ: „въ Смоленскъ, къ бояр. и воев. къ Петру Сам. Салтыкову того жь числа писалъ, чтобъ послалъ нарочнаго рейтара, или два, или кого пристойно, чтобъ то письмо довезть наскоро до Алексѣя Васильева въ Варшаву, или гдѣ живетъ, чтобъ какъ скоро мочно до него дошло, потому что въ томъ письмѣ по имянному в. г. указу послано нужное письмо къ думн. дьяку къ Прокофью Возницыну“.

Въ іюлѣ того же года Виніусъ снова пишетъ Васильеву, сначала о мастерахъ рудныхъ („постарайся о томъ дѣлѣ, понеже государево“), а затѣмъ: „при семъ посланъ великой связокъ къ цесарскому посланнику де-Ралу (это — Гваріентъ), что къ нему съ Москвы отпущонъ и въ немъ в. г-ря грамота къ цесарю. Пожалуй, ему при пріѣздѣ его въ Варшаву, отдай. А буде онъ Варшаву проѣхалъ мимо или до сей грамотки уже уѣхалъ, прошу нарочну цесарскому въ Варшавѣ будучему посланнику, или послу, или резиденту отдать, чтобъ чрезъ почту наскоро послали къ господину де-Ралу или къ самому цесарю и о томъ изволь ко мнѣ извѣстіе учинить за сей связокъ“ (30 іюля)[26].

Съ января 1700 года началась у Виніуса усиленная заграничная переписка о соединеніи обѣихъ заграничныхъ почтъ на Виленской дорогѣ.



_____________
  1. ↑ Въ современныхъ юридическихъ сочиненіяхъ Хёрнигка (1649) и Романуса (1664 г.) признается, что во время эпидемій на почтѣ лучше всего соблюдать Венеціанское постановленіе — допускать письма изъ-за границы только въ томъ случаѣ, если они написаны на тонкой бумагѣ и обернуты проволокой, а не льняной ниткой (Почт.-Тел. Журналъ, 1899, іюль, 803). О мѣрахъ, которыя примѣнялись у насъ противъ занесенія эпидемій см. Матеріалы по ист. медицины, изд. Новомбергскимъ, т. II и IV. Въ концѣ XVII вѣка у насъ входитъ въ обычай, въ случаѣ прихода корреспонденціи изъ заразной мѣстности, посылать въ Москву восьмую копію писемъ (Ibid., II, XLVII). Распоряженія о заставахъ 1680—1681 гг. были вызваны сообщеніями, полученными Виніусомъ отъ Кенигсбергскаго почтмейстера Вернера Штурма въ дек. 1680 г. (Ibid., II, 260).
  2. ↑ Т. II, № 50.
  3. ↑ Ibidem, стр. 71 — 72. О временно учрежденной скорой гоньбѣ по этому пути см. въ послѣдней главѣ этой части, гдѣ идетъ рѣчь о правительственныхъ почтахъ.
  4. ↑ Выписка эта, по началу тождественная съ П. С. 3., № 1402, интересна своей второй половиной, которую см. въ Т. II, № 51, стр. 70—72.
  5. ↑ Т. II, № 66. Сохранились и отвѣтныя отписки воеводъ, получившiхъ такое распоряженіе: изъ Кiева просто увѣдомляютъ объ исполненіи предписаній, а изъ Новгорода — посылаютъ успокоительныя вѣсти (ibidem, № 59).
  6. ↑ Т. II, стр. 81.
  7. ↑ Ibidem, стр. 100
  8. ↑ Ibidem, № 63.
  9. ↑ П. С. 3., III, № 1402.
  10. ↑ Т. II, стр. 109.
  11. ↑ П. С. 3., II, № 1186.
  12. ↑ П. С. 3., III, № 1402.
  13. ↑ По-польски онъ подписывался Shretter, въ нѣмецкой передачѣ его называли Schröter.
  14. ↑ Т. II, № 56, стр. 82—83.
  15. ↑ Интересно, что около этого времени (1687 г.) Дрезденскій сеймъ высказался такъ о почтѣ: „извѣстно, что корреспонденція считается душою коммерціи и благоустроенной торговли и что безъ нея торговые обороты упали бы, а самая торговля прекратилась; напротивъ, посредствомъ ея торговля распространяется по всѣмъ направленіямъ, ростетъ изо дня въ день и современемъ можетъ сдѣлаться всемірною“ (Почт.-Тел. Журн., 1899, іюль, 804).
  16. ↑ Т. II, № 56, стр. 86—87.
  17. ↑ Russ. Postwesen, стр. 897.
  18. ↑ Т. II, № 79.
  19. ↑ Рихтеръ, „Исторія медицины въ Россіи“, ч. 2-я, М. 1815. Стр. 382 и сл.
  20. ↑ Guarient an den Grafen Sedlnitzkij (juni 1698): „...deroselben unter 15 undt 22 Maji abgelassene schreiben habe erhalten... Worauss der belieben zu fürohin Unterhaltenter correspondentz, undt sonst bezeügenter particulare propension mit mehrerem vergnüglichst Erlesen, alldieweilen aber, der discretion, und bekandter curiosität dieser argwohnerischen nation unterworffen bin, Jezuweilen doch nachdenklishe undt Ziffren requirirente particularitäten gern beysetzen mögte, habe ich einige buchstaben von denen mitgegebenen reichss — Zifre zu dem Ende beyschlossen“ (Dukmeyer, I, 101).
  21. ↑ Устряловъ, Исторія Петра В., IV, 2, стр. 655. Слѣдуетъ, впрочемъ, сдѣлать оговорку, что цитируемое донесеніе Плейера относится къ тому времени, когда Виніусы были уже въ опалѣ и потеряли завѣдываніе почтами.
  22. ↑ Brückner, Russ. Postwes., 897. Тайна, которую должно представлять содержаніе письма для лица передающаго, съ незапамятныхъ временъ считалась необходимымъ условіемъ письменныхъ сношеній (вспомнимъ письмо Давида Іоаву, переданное черезъ Урію). Способы свертыванія писемъ у древнихъ въ значительной степени извѣстны намъ; а сохранившееся большое количество всевозможныхъ печатей египетскихъ, греческихъ и римскихъ служатъ свидѣтелями существовавшихъ способовъ запечатыванія писемъ. Въ средніе вѣка посыльныхъ заставляли присягать въ соблюденіи тайны письма, а Лютеръ прямо заявлялъ, что kein grösserer Brieffalscher Brieffälscher ist auf Erden, denn wer einen fremden Brief zu eigen macht. У насъ, какъ мы видѣли, также практиковалось и запечатываніе писемъ и сумокъ, и присяга почтарей; а распечатываніе практиковалось и заграницей. Оффиціальныхъ жалобъ на такого рода злоупотребленія Московской почты до 1701 г. мы въ почтовыхъ дѣлахъ Посольскаго приказа не встрѣчали.
  23. ↑ Brückner, Russ. Postw., 901.
  24. ↑ Письма и бумаги Петра В., т. I, стр. 333.
  25. ↑ Моск. Архивъ М. Ин. Дѣлъ, Почт. Дѣла, карт. 6, л. 161 об.
  26. ↑ Ibidem, л. 189.
Источник — https://ru.wikisource.org/w/index.php?title=Kozlovsky_pervye_pochty_t1_1913/Глава_5/III/ДО&oldid=699330