Часть, занимаемая на земномъ шарѣ водою, числится въ три милліона восемьсотъ тридцать двѣ тысячи, пятьсотъ пятьдесятъ восемь квадратныхъ миріаметровъ или болѣе чѣмъ тридцать восемь милліоновъ гектаровъ. Эта жидкая масса занимаетъ, значитъ, два миліарда двѣсти пятьдесятъ милліоновъ кубическихъ миль и образуетъ сферу, которая имѣетъ въ діаметрѣ шестьдесятъ миль, а вѣсъ ея три квинтиліона тоннъ. Чтобы понять это число, надо помнить, что квинтиліонъ относится къ миліарду такъ, какъ миліардъ къ единицѣ, т. е. что въ квинтиліонѣ столько миліардовъ, сколько въ миліардѣ единицъ. Число этой жидкости близко къ количеству водъ, которое проливаютъ всѣ земныя рѣки впродолженіи четырехъ тысячъ лѣтъ.
Въ геологическія эпохи, періодъ огня слѣдовалъ за періодомъ воды. Прежде океанъ былъ всемірный, потомъ мало по малу, въ силурійскій періодъ, показались холмы и горы, вышли островки, исчезли подъ частыми наводненіями, снова показались, соединились вмѣстѣ и образовали континентъ; наконецъ земля географически установилась такою, какою мы ее теперь видимъ.
Земля завоевала у воды тридцать семь мплліоновъ, шестьсотъ пятьдесятъ семь тысячъ квадратныхъ миль или сто двадцать тысячъ, девятьсотъ шестнадцать милліоновъ гектаровъ. Образованіе континента позволило раздѣлить воду на пять большихъ частей или океановъ: Ледовитый арктическій, Ледовитый антарктическій, Индійскій, Атлантическій и Тихій.
Тихій океанъ тянется съ сѣвера на югъ, между двухъ полярныхъ круговъ, съ востока къ западу, между Азіей и Америкой, на пространствѣ 145° долготы. Это самое спокойное море, его теченіе широко и медленно, приливы малы, дожди изобильны.
По этому-то океану назначила мнѣ судьба плавать при самыхъ странныхъ условіяхъ!
— Г. профессоръ, сказалъ мнѣ капитанъ: — мы сейчасъ опредѣлимъ, коли вы отъ того не прочь, самымъ точнымъ образомъ положеніе нашего судна. Теперь безъ четверти двѣнадцать, — близко полудня. Я сейчасъ всплыву на поверхность водъ.
Капитанъ три раза подавилъ электрическій звонокъ. Насосы начали выгонять воду изъ резервуаровъ, стрѣлка манометра по различнымъ давленіямъ показывала движеніе „Наутилуса“, потомъ остановилась.
— Мы прибыли, сказалъ капитанъ.
Поднявшись по центральной лѣстницѣ, которая примыкала къ платформѣ, я взошелъ по металическимъ ступенямъ, пролѣзъ въ раздвинутое отверстіе и очутился на наружной части „Наутилуса“.
Платформа выплыла только на восемьдесятъ сантиметровъ; передъ и задъ „Наутилуса“ имѣли веретенообразную форму, такъ что его справедливо можно было уподобить сигарѣ. Я замѣтилъ, что его желѣзныя, слегка черепицеобразныя пластинки, походили на чешую большихъ земныхъ гадъ, а потому очень естественно, что и съ лучшими зрительными трубами это судно могли принять за морское животное.
По срединѣ платформы шлюбка, на половину вдающаяся въ корпусъ судна, образовала какъ бы небольшой холмикъ. Спереди и сзади помѣщались двѣ невысокія клѣтки, наклоненныя къ стѣнамъ, частію закрытыя толстыми чечевицеобразными стеклами, одна для рулеваго, который управлялъ „Наутилусомъ“, а другая для электрическаго фонаря, который освѣщалъ дорогу.
Море было великолѣпно, небо чисто. Легкій западный вѣтерокъ рябилъ поверхность воды. Горизонтъ былъ ясенъ и мы могли свободно наблюдать.
Въ виду ничего не было: ни рифа, ни островка, ни даже „Авраама Линкольна“.
Одна необозримая пустыня!
Капитанъ, вооруженный своимъ секстаномъ, опредѣлялъ высоту солнца, которая должна была ему указать широту. Онъ нѣсколько минутъ ждалъ, пока свѣтило поровняется съ краемъ горизонта. Во время наблюденія ни одинъ мускулъ его не шевельнулся и инструментъ не могъ быть неподвижнѣе даже въ мраморной рукѣ.
— Полдень, сказалъ онъ. Г. профессоръ, угодно вамъ?
Я бросилъ послѣдній взглядъ на море, — оно казалось не много желтоватымъ отъ береговъ Японіи, — и сошелъ въ большую залу.
Тамъ капитанъ сдѣлалъ вычисленія и сказалъ:
— Г. Аронаксъ, мы на 37° и 15′ западной долготы…
— По какому меридіану? быстро спросилъ я, думая, что отвѣтъ выдастъ національность капитана.
— Г. профессоръ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ: — у меня различные хронометры, принаровленные къ мерідіанамъ Парижа, Гринвича и Уашингтона, но въ честь васъ я возьму Парижскій.
Этотъ отвѣтъ ничего мнѣ не объяснилъ. Капитанъ продолжалъ:
— 37°15′ западной долготы по парижскому меридіану и на 30°7′ сѣверной широты, т. е. около 300 миль отъ береговъ Японіи. Сегодня, восьмаго ноября, въ полдень, начнется наше путешествіе подъ водами.
— Да сохранитъ насъ Богъ! отвѣчалъ я.
— А теперь, г. профессоръ, я васъ оставлю прибавилъ капитанъ. Я направилъ путь съ востока-сѣверо-востока на пятидесяти метрахъ глубины. Вотъ карта по которой вы можете слѣдить. Залу я отдаю на ваше распоряженіе, а затѣмъ позвольте мнѣ удалиться.
Мы раскланялись, я остался одинъ, и погрузился въ размышленія.
Я думалъ о капитанѣ „Наутилуса“. Удастся ли мнѣ когда нибудь узнать, къ какой націи принадлежалъ этотъ странный человѣкъ, который хвалился, что не принадлежитъ живущему міру? Эта ненависть къ человѣчеству, которая, можетъ статься, подвигала его на ужасную месть, кто ее возбудилъ, что было ея причиною? Былъ онъ однимъ изъ непризнанныхъ ученыхъ или геніевъ,
Цѣлый часъ я былъ занятъ этими мыслями и все пытался разъяснить замысловатую тайну.
Потомъ взоръ мой остановился на огромной картѣ, разложенной на столѣ, и я прижалъ палецъ на тѣ точки, гдѣ сходились наблюдаемыя долгота и широта.
Море, какъ и материки, имѣетъ свои рѣки: это главныя теченія, изъ которыхъ самое замѣчательное извѣстно подъ названіемъ Гольфъ-Штрема. Наука опредѣлила на глобусѣ пять главныхъ теченій: одно въ Сѣверномъ океанѣ, другое въ Южномъ-Атлантическомъ, третье въ Сѣверномъ-Тихомъ, четвертое въ Южномъ-Тихомъ и пятое на югѣ-Индейскаго океана. Даже вѣроятно, что существовало когда нибудь и шестое теченіе въ Сѣверномъ-Индійскомъ Океанѣ, когда Каспійское и Аральское моря соединялись большими Азіатскими озерами и составляли одно пространство воды.
На мѣстѣ, отмѣченномъ на картѣ, показано одно изъ этихъ теченій, японское Кюро-Скиво, Черная рѣка; эта Черная Рѣка выходитъ изъ Бенгальскаго залива, гдѣ ее согрѣваютъ перпендекулярные тропическіе лучи солнца, пересѣкаетъ Малокское ущелье, течетъ до береговъ Азіи, вливается въ Тихій Океанъ, доходитъ до Алеутскихъ острововъ, унося стволы камфарнаго дерева и другія индійскія произведенія и смѣшиваетъ свои чистыя, ярко-голубыя горячія воды съ волнами океана. Это-то теченіе теперь проходилъ „Наутилусъ“.
Вдругъ въ дверяхъ залы показались Недъ Лендъ и Консейль.
Мои храбрые товарищи не могли опомниться отъ всѣхъ чудесъ, происходящихъ предъ ихъ глазами.
— Гдѣ мы? гдѣ мы? кричалъ канадецъ: — въ Квебекскомъ музеѣ?
— Нѣтъ, скорѣе въ гостинницѣ Соммерадъ, съ позволенія ихъ чести! возразилъ Консейль.
— Друзья мои, отвѣчалъ я, дѣлая имъ знакъ, чтобъ входили: — вы ни въ Канадѣ, ни во Франціи, но на суднѣ Наутилусѣ и на пятьдесятъ метровъ подъ уровнемъ моря.
— Надо вѣрить, потому ихъ честь это утверждаетъ, сказалъ Консейль. Коли признаться по душѣ, такая зала можетъ ошеломить даже фламандца, какъ я.
— Удивляйся, мой другъ, и гляди въ оба, потому что для такого классификатора, какъ ты, здѣсь есть надъ чѣмъ поработать.
Мнѣ незачѣмъ было подавать этого совѣта Консейлю: усердный парень опрокинулся уже надъ ящиками и бормоталъ разные термины: классъ чревоходовъ [1], семейство гребенчато-жаберныхъ [2] родъ ужовокъ [3], родъ Cypraea Madagascariensis и проч.
А Недъ Лендъ, тѣмъ временемъ, распрашивалъ меня про мое свиданіе съ капитаномъ Немо.
— Ктожъ онъ такой, г. профессоръ? приставалъ канадецъ. Неужто вы не узнали? Откуда онъ? Куда его нелегкая несетъ?
— Не знаю, Недъ, не знаю ничего, отвѣчалъ я.
— Ну, а онъ насъ хочетъ глубоко погрузить, на самое дно морское, что ли?
— Погодите, Недъ, я разскажу вамъ по порядку все, что мнѣ извѣстно.
Я разсказалъ ему все, что зналъ, и въ свою очередь спросилъ его, что онъ видѣлъ и слышалъ.
— Ничего не видалъ и не слыхалъ! отвѣчалъ канадецъ. Я даже не видалъ и экипажа этого судна! И экипажъ тоже, электрическій, что ли?
— Электрическій!
— Ей-ей! придется и этому повѣрить! Вы, г. Аронаксъ, не можете мнѣ сказать, сколько людей на суднѣ? Десять, двадцать, пятьдесятъ, сто человѣкъ?
— Не могу вамъ отвѣтить, Недъ, потому что самъ не знаю. Повѣрьте вы мнѣ, не думайте завладѣть „Наутилусомъ“ или убѣжать съ него. Это судно такое, что его можно показывать за чудо.
— Смотрѣть! вскрикнулъ багрильщикъ. Да ничего не видно и ничего не увидишь сквозь эту желѣзную темницу! Мы идемъ или плывемъ, какъ слѣпые…
Недъ еще не докончилъ, когда вдругъ сдѣлалось такъ темно, словно на насъ кто внезапно насунулъ шапку по шею. Свѣтъ на потолкѣ погасъ такъ быстро, что мои глаза испытывали болѣзненное ощущеніе, подобное тому, какъ если изъ глубокой темноты вдругъ переходишь въ самый яркій свѣтъ.
Мы онѣмѣли, не двигались и не знали, какого сюрприза ожидать, пріятнаго или печальнаго. Послышалось что-то въ родѣ шелеста и намъ показалось, что филенки по бокамъ „Наутилуса“ задвигались.
— Ну, конецъ концовъ! сказалъ Недъ Лендъ.
— По распоряженію морскаго вѣдомства! проговорилъ Консейль.
Мгновенно, по обѣимъ сторонамъ залы разлился свѣтъ изъ двухъ продолговатыхъ отверстій и показалась вода, ярко освѣщенная электрическимъ токомъ. Двѣ хрустальныя пластинки отдѣляли насъ отъ моря. Я, признаюсь, таки дрогнулъ при мысли, что эти хрупкія стѣнки могли разбиться, но крѣпкая мѣдная оковка ихъ защищала и давала имъ почти безмѣрную силу.
Море ясно было видно на разстояніи мили вокругъ „Наутилуса.“
Что это было за зрѣлище! Какое перо можетъ его описать! Кому бы удалось нарисовать эту игру свѣта въ прозрачныхъ водяныхъ массахъ!
Мы знаемъ прозрачность морской воды. Она превосходитъ своею чистотою и ясностію даже горные ручьи. Минеральныя и органическія вещества, которыя она въ себѣ содержитъ, увеличиваютъ ея прозрачность. Въ нѣкоторыхъ частяхъ Океана, у Антильскихъ острововъ напримѣръ подъ ста сорокапятью метрами воды можно видѣть песочное дно съ удивительною ясностью, и солнечные лучи проникаютъ тамъ на триста метровъ. Но въ жидкой средѣ, сквозь которую проходилъ „ Наутилусъ", электрическій свѣтъ проникалъ даже въ самую глубь волнъ.
Если допустить систему Эремберга, который вѣритъ въ фосфорическое освѣщеніе подводной глубины, то, конечно, природа сберегла для ихъ обитателей одно изъ чудесныхъ зрѣлищъ; я могъ теперь судить о его необычайной, непередаваемой прелести. Съ каждой стороны у меня было по окну, открытому въ ужасную бездну океана; темнота залы увеличивала наружный свѣтъ и мы смотрѣли, какъ будто прозрачный хрусталь былъ стекломъ какого нибудь огромнаго акваріума.
„Наутилусъ“, казалось, не шевелился. Иногда, впрочемъ, полосы воды, раздѣляемыя его шекомъ, бѣжали предъ нашими глазами съ чрезмѣрною быстротою.
Мы были поражены и стояли, облокотясь на подоконники; никто изъ насъ еще не прерывалъ молчанія. Вдругъ Консейль сказалъ:
— Вы хотѣли видѣть, друтъ Недъ, ну вотъ вы и видите!
— Курьезно! Курьезно! отвѣчалъ канадецъ.
Онъ забывалъ и свой гнѣвъ, и всѣ свои проекты о побѣгѣ и любовался чудеснымъ зрѣлищемъ.
— Можно нарочно сюда втесаться, чтобы только поглядѣть на такое диво, — ей-богу можно! говорилъ онъ.
— А! вскрикнулъ я. Я теперь понимаю жизнь этаго человѣка! Онъ создалъ себѣ отдѣльный міръ, который сберегъ для него самыя удивительныя чудеса!
— Но рыбы? замѣтилъ канадецъ. Я не вижу рыбъ. Гдѣ рыбы?
— Что вамъ за дѣло до рыбъ, другъ Недъ, отвѣчалъ Консейль: — вѣдь вы ихъ не знаете!
— Я-то не знаю? вскрикнулъ Недъ Лендъ. Я-то?
По этому предмету завязался между двумя пріятелями споръ, потому что оба они знали рыбъ, но оба съ совершенно разныхъ сторонъ.
Всѣмъ извѣстно, что рыбы составляютъ четвертый и послѣдній классъ отрасли позвонковыхъ. Ихъ опредѣлили такъ: „позвоночныя съ двойнымъ обращеніемъ и холодною кровію, дышащія жабрами и живущія въ водѣ“. Онѣ раздѣляются на два разряда: на костистыхъ, у которыхъ позвоночный хребетъ состоитъ изъ костистыхъ позвонковъ и на хрящевыхъ, т. е. у
Канадецъ зналъ, можетъ быть, это раздѣленіе; но Консейль зналъ гораздо болѣе, и теперь, соединенный узами дружбы съ Недомъ, онъ не хотѣлъ допустить, чтобы другъ былъ менѣе его образованъ, поэтому и началъ сейчасъ же проповѣдывать:
— Недъ! вы рыбій душегубецъ, вы очень искусный рыболовъ, хорошо! Вы на своемъ вѣку половили таки довольное число тварей, — хорошо! Но я побьюсь объ закладъ, что вы не знаете, какъ ихъ раздѣляютъ!
— Какъ ихъ раздѣляютъ? повторилъ багрильщикъ. Чтожъ тутъ знать, какъ ихъ раздѣляютъ! Раздѣляютъ на съѣдобныхъ и на несъѣдобныхъ, вотъ и все!
— Такъ раздѣляютъ ихъ обжоры! отвѣчалъ Консейль. Скажите мнѣ, вы знаете, какая есть разница между костистыми и хрящевыми рыбами?
— Чего жъ тутъ не знать, — не диковина!
— А подраздѣленіе этихъ двухъ большихъ классовъ?
— Ну, про это не случалось слышать.
— Не случалось? Такъ вотъ теперь слушайте и запомните! Костистыя рыбы подраздѣляются па шесть разрядовъ: разрядъ первый, колючеперыя (acanthopterygii), у которыхъ верхнія челюсти подвижныя, а жабры, этакъ, гребенкой. Первый разрядъ содержитъ пятнадцать семействъ, т. е. три четверти извѣстныхъ рыбъ. Типъ: окунь.
— Вкусенъ, мошенникъ! замѣтилъ Недъ Лендъ.
— Разрядъ второй, продолжалъ Консейль: — брюхоперыя (abdominales), у которыхъ плавники помѣщены на брюхѣ, сзади грудныхъ, и не прекрѣплены къ плечевой кости. Второй разрядъ дѣлится на пять семействъ и содержитъ большую часть прѣсноводныхъ рыбъ. Типъ: карпъ, щука.
— Пфа! сказалъ канадецъ. Прѣсноводныя рыбы! это, по моему, и поминать не стоитъ!
— Разрядъ третій, продолжалъ Консейль: — грудоперыя, у которыхъ брюшные плавники прикрѣплены къ груднымъ и непосредственно соединены съ плечевой костью. Третій разрядъ содержитъ четыре семейства. Типъ: камбала плоскуша (pleuronectes platessa), лиманца или желтая камбала (pleuronectes limanda), камбала кособокъ (rhombus), камбала (pleuronectes), косоротъ (pleuronectes solea) и проч.
— Отличныя! Всѣ до единой отличныя, вскрикнулъ багрильщикъ. Такъ и таютъ во рту!
Недъ рѣшительно смотрѣлъ на рыбъ только съ обжорной точки зрѣнія!
— Разрядъ четвертый, продолжалъ Конеейль, не теряя присутствія духа: — голобрюхія, (apoda) съ продолговатымъ тѣломъ, лишенныя брюшныхъ плавниковъ, покрытыя толстой и отчасти липкой кожей. Въ четвертомъ разрядѣ всего на-всего одно только семейство. Типъ: угорь (anguilla), гимнотъ (gymnotus).
— Ну, эти подгуляли! замѣтилъ Недъ.
— Разрядъ пятый, продолжалъ Консейль; — пучкожаберныя (lophobranchia) имѣютъ свободныя челюсти, жабры состоятъ изъ маленькихъ пучковъ, расположенныхъ попарно въ длину жаберныхъ дужекъ. Въ пятомъ разрядѣ тоже всего только одно семейство. Типъ: морской конекъ (hyppocampa), драконова пегаска (pegasus draconis).
— Совсѣмъ негодится — дрянь! замѣтилъ гарпунщикъ.
— Наконецъ, разрядъ шеетой, продолжалъ Конеейль: —крѣпкочелюстныя (plectognathi), у которыхъ верхнія челюсти сростаются неподвижно съ между-челюстными костями, и у которыхъ недостаетъ брюшныхъ плавниковъ. Шестой разрядъ раздѣляется на два семейства. Типъ: четырехзубецъ (tetrodon), самглавъ лунный (orthagoriscus nola)
— Ну! этими и кострюмку нечего пакостить! вскрикнулъ Недъ.
— Что жъ, поняли, другъ Недъ? спросилъ ученый Консейль.
— Совсѣмъ ничего не понялъ, отвѣчалъ багрильщикъ. Но вы все-таки катайте, потому, вы разсказываете очень занятно.
— Что касается до хрящевыхъ рыбъ, продолжалъ непоколебимый Консейль, онѣ раздѣляются только на три разряда
— Ну, это и лучше! замѣтилъ Недъ.
— Первый: круглоротыя (cyclostomi); челюсти у нихъ соединены въ одинъ подвижной кружокъ, а жабры открываются множествомъ дыръ. Въ первомъ разрядѣ имѣется одно только семейство. Типъ: морская минога (petromyson marinus).
— Ну, эта хороша! отвѣчалъ Недъ Лендъ.
— Второй: хрящуны (plagistonis); у нихъ жабры какъ у круглоротыхъ, но нижняя челюстъ подвижная; этотъ второй разрядъ раздѣляется на два семейства. Типъ: скатъ (raca) и акула (squalus).
— Что вы! вскрикнулъ Недъ. Скатъ и акула въ одномъ разрядѣ? Ну, другъ Консейль, коли вы дорожите скатомъ, такъ; вы не ставьте его рядомъ съ акулой: потуда только вашъ скатъ и цѣлъ былъ!
— Третій, продолжалъ Консейль, осетровыя (sterionidae); жабры, какъ обыкновенно, открыты однімъ отверстіемъ, защищеннымъ крышкою; въ этомъ разрядѣ четыре рода. Типъ: осетръ.
— А, дружокъ! вы лучшее-то приберегли для конца! Это вы не ошиблись! нѣтъ! Ну что жъ, все?
— Да, все, Недъ, отвѣчалъ Консейль. И замѣтьте: знать это, еще не значитъ все узнать, потому что семейства раздѣляются еще на роды, виды, разновидности…
— Поглядите-ка, Консейль, поглядите, прервалъ багрильщикъ, облокотясь на стекла филенки: — вотъ и разновидности!
— Да рыбы! вскрикнулъ Консейль. Мы точно глядимъ въ акваріумъ!
— Нѣтъ, сказалъ я, акваріумъ клѣтка, а эти рыбы свободны, какъ птицы въ воздухѣ!
— Ну-ка, пріятель, назовите ихъ по именамъ, сказалъ Недъ Консейлю.
— Я? возразилъ Консейль, — я не могу; пусть ихъ честь изволитъ называть.
Дѣйствительно, достойный парень хотя былъ яростнымъ классификаторомъ, но естествоиспытатель изъ него выходилъ неважный: я не поручусь отличилъ ли бы онъ скумбра [4] отъ бонита [5] или нѣтъ. Канадецъ напротивъ, безъ затрудненія называлъ почти всѣхъ рыбъ.
— Спинорогъ [6]! сказалъ я. Вотъ спинорогъ!
— И спинорогъ китайскій, замѣтилъ Недъ Лендъ.
— Родъ спинорога, семейство жесткокожихъ, разрядъ крѣпкочелюстныхъ, бормоталъ Консейль.
Недъ и Консейль, взятые вмѣстѣ, явили бы замѣчательнаго натуралиста! Канадецъ не ошибся; множество спинороговъ кружилось и рѣзвилось около „Наутилуса”.
— Ишь какіе они приплюснутые! сказалъ Недъ Лендъ. Ишь какая мереечка на кожѣ, а на спинкѣ точно рогатка какая или шипы. И хвостъ съ каждаго боку утыканъ колючками въ три ряда! Подумаешь, сотворена жъ такая тварь!
Ничего не можетъ быть прелестнѣе оболочки этихъ спинороговъ: сверху сѣрая, а снизу бѣлая, съ золотыми пятнами, которыя блистали въ темныхъ струяхъ. Между спинорогами сновали и скаты, и тутъ же, къ великой моей радости, я примѣтилъ китайскаго ската; у этого верхняя часть была желтоватая, а подъ брюхомъ нѣжно-розовая, а позади глаза три щитка или шипа. Родъ очень рѣдкій и самое существованіе его даже сомнительно: Ласепедъ видѣлъ такую акулу не живую, а на одномъ японскомъ рисункѣ.
Въ продолженіи цѣлыхъ двухъ часовъ, это водяное войско провожало „Наутилусъ”; пока это войско играло, рѣзвилось и соперничало другъ съ другомъ въ красотѣ, блескѣ и юркости, я запримѣтилъ зеленаго губана [7], краснобородку [8] съ черными полосками, колбня [9], японскаго скумбра [10] бѣлаго, испещреннаго на спинѣ фіолетовыми пятнами съ закругленнымъ хвостомъ, мрежниковъ [11] съ голубымъ тѣломъ и серебристою головкой, съ разноцвѣтными плавниками, голубыми и желтыми, мрежниковъ полосатыхъ, мрежниковъ поясоносныхъ, граціозно зашнурованныхъ въ шесть кушаковъ, японскихъ саламандръ [12], муренъ [13], около шести футовъ длиною, съ маленькими живыми глазами и огромнымъ зубастымъ ртомъ и проч. и проч.
Нашему удивленію не было конца, восклицанія не умолкали.
Недъ называлъ по имени, Консейль классифировалъ, а я восхищался.
Я отроду не видывалъ этихъ прелестныхъ тварей на свободѣ, въ ихъ родной стихіи.
Я не стану перечислять всѣхъ разновидностей, которыя проходили предъ нашими ослѣпленными глазами, — это была цѣлая коллекція Японскаго и Китайскаго морей. Ихъ собралось тутъ и кружилось больше, чѣмъ птицъ въ воздухѣ; вѣроятно, ихъ привлекалъ электрическій свѣтъ.
Вдругъ вся зала внезапно освѣтилась; желѣзныя филенки заперлись. Волшебное явленіе въ одно мгновеніе изчезло, но я еще долго видѣлъ его предъ собою, пока глаза мои не остановились на инструментахъ, повѣшенныхъ по стѣнамъ.
Компасъ все еще показывалъ сѣверо-востокъ, манометръ — давленіе пяти атмосферъ, соотвѣтствующихъ глубинѣ пятидесяти метровъ, а электрическій лагъ — ходъ пятнадцати миль въ часъ.
Я ждалъ капитана Немо, но онъ не являлся. Было уже пять часовъ. Недъ Лендъ и Консейль ушли въ свою каюту, а я къ себѣ въ комнату, гдѣ уже ждалъ меня обѣдъ. Обѣдъ этотъ былъ на славу: супъ изъ самыхъ нѣжныхъ морскихъ черепахъ, соусъ изъ полосатой краснобородки и жаркое изъ ежерыба, который показался мнѣ вкуснѣе лососины.
Вечеръ провелъ я въ чтеніи, письмѣ и размышленіяхъ, послѣ чего легъ на кушетку и заснулъ.
Примѣчанія[править]
- ↑ Чревоходы (gasteropoda) разрядъ моллюсковъ.
- ↑ Гребенчато-жаберные (pectinibrachia) моллюски.
- ↑ Ужовка (cypraea) раковина изъ семейства навивныхъ.
- ↑ Скумбра, тунецъ (scombre thynnus) рыба изъ семейства макрелевыхъ.
- ↑ Бонитъ, тумакъ (scombre pelamis), рыба.
- ↑ Спинорогъ (balistes) рыба.
- ↑ Губанъ (labrus) изъ семейства окуневыхъ.
- ↑ Краснобородка (mullus) изъ семейства окуневыхъ.
- ↑ Колбень (gobius) рыба.
- ↑ Скумбра (scomber) рыба изъ породы колючеперыхъ.
- ↑ Мрежникъ (sparus) изъ семейства окуневыхъ.
- ↑ Саламндра (salamandra) изъ семейства уколовъ.
- ↑ Мурена (murena) рыба изъ семейства угревидныхъ.