Вотъ, мы разскажемъ о явленіи во внѣ, открытіи, и возсіяніи того, что было во тьмѣ, дѣло зари его, созданное волей Творца и Создателя, Того, Который порождаетъ, Того, Кто даетъ бытіе, и Чьи имена суть: Метатель шаровъ по Волку прерій, Метатель шаровъ по Двуутробкѣ, Бѣлый Великій Охотникъ, Покоритель подъ ноги Свои, Изумрудный Змѣй Оперенный, Сердце Озеръ, Сердце Моря, Владыка Зеленѣющихъ Пространствъ, Владыка Лазурной Поверхности.
Это такъ ихъ именуютъ, такъ о нихъ поютъ, и такъ ихъ прославляютъ вмѣстѣ, Тѣхъ, Которые суть Праматерь и Праотецъ, Чье имя есть Спіакокъ, Смуканэ, Хранитель и Защитительница, Дважды Великая Мать, Дважды Великій Отецъ. Такъ сказано о нихъ въ сказаніяхъ Квичей, а равно и о томъ, что создали они, чтобъ дать благоденствіе и бѣлый свѣтъ слова.
И вотъ это-то здѣсь мы запишемъ, ибо не видно уже болѣе той Книги Народной, гдѣ ясно было зримо, что пришли мы изъ-за другой стороны Моря, Книги, гдѣ было разсказано, какъ жили мы въ Краѣ Тѣни, и какъ мы увидѣли Свѣтъ Жизни, такъ названный.
Это—первая Книга, написанная въ древности: но ликъ ея скрытъ отъ того, кто видитъ и думаетъ. Дивно ея явленіе и сказаніе въ ней сообщаемое, о времени, когда закончило образовываться все, что на Небѣ и на Землѣ, четыреугольность и четыресторонность ихъ знаковъ, мѣра ихъ угловъ, выравненье ихъ линій, установленіе парныхъ, дружно-идущихъ, линій на Небѣ и на Землѣ, на четырехъ предѣльностяхъ, на четырехъ главныхъ точкахъ, какъ речено было Творцомъ и Создателемъ, Матерью-Отцомъ Жизни, Отцомъ Бытія, Кѣмъ все дышетъ и движется, Оживителемъ мира народовъ, Его благоденствующихъ данниковъ, Тѣмъ. Чья мудрость замыслила совершенство всего существующаго на Небѣ, на Землѣ, въ Озерахъ, и въ Морѣ.
Вотъ сказанье о томъ, какъ все было спокойно и безмолвно: все было недвижно, безмятежно, и пуста была безграничность Небесъ.
Вотъ первое слово и первая бесѣда. Не было еще ни единаго человѣка, ни единаго животнаго; ни птицъ, ни рыбъ, ни крабовъ, ни дерева, ни камня, ни трясинъ, ни овраговъ, ни травы, ни лѣсовъ: существовало одно только Небо.
Ликъ Земли еще не означался: было только безмятежное Море и все пространство Небесъ.
Ничего еще не было, что было бы тѣломъ, ничего, что цѣплялось бы за что-нибудь другое, что качалось бы, нѣжно касалось бы, что дало бы услышать звукъ въ Небесахъ.
Не существовало ничего, что стояло бы прямо: лишь тихая Вода, спокойное Море, одно въ своихъ предѣлахъ; ибо не было ничего, что существовало бы.
Были—лишь недвижимость и молчаніе въ потемкахъ, въ ночи. Одни только они, Творецъ, Создатель, Покоритель, Изумрудный Змѣй, Тѣ, что рождаютъ, Тѣ, что даютъ бытіе, лишь они на Водѣ, какъ свѣтъ возростающій.
Они облечены въ зеленый и въ лазурный цвѣтъ; вотъ почему ихъ имя есть Гукуматцъ, Оперенный Змѣй Изумрудно-Лазурный: бытіе величайшихъ мудрыхъ ихъ бытіе. Такъ существуетъ Небо, такъ существуетъ Сердце Неба: таково имя Бога, Онъ такъ называется.
Тогда-то пришло Его слово сюда, съ Покорителемъ подъ ноги Свои, и съ Лазурно-Изумруднымъ Змѣемъ, въ потемки и въ ночь, и оно заговорило съ Покорителемъ, съ Змѣемъ Перистымъ.
И они говорили: они совѣщались тогда и размышляли: они уразумѣли другъ друга: они соединили свои слова и свои совѣты.
Тогда-то день занялся, между тѣмъ какъ они совѣщались: и въ мигъ зари человѣкъ явился, между тѣмъ какъ они совѣщались о сотвореньи и ростѣ лѣсовъ и ліанъ, о природѣ жизни и человѣчества, созданныхъ въ потемкахъ и въ ночи, Тѣмъ, Который есть Сердце Небесъ, Чье имя—Ураганъ.
Вспышка есть первый знакъ Урагана; второй есть Молнія въ изломѣ; третій—ударная Молнія; эти три суть знаменія Сердца Небесъ.
Тогда пришли они, съ Покорителемъ, съ Змѣемъ Изумрудно-Перистымъ; и былъ у нихъ совѣтъ о жизни благоденственной; какъ дѣлать посѣвъ, какъ дѣлать свѣтъ; кто будетъ поддержкой и кормильцемъ Боговъ.
Такъ да будетъ. Да будете вы исполнены, было слово. Да отступитъ эта Вода, и да перестанетъ затруднять, дабы Земля здѣсь существовала, дабы утвердилась она и явила свою поверхность, дабы засѣвалась она, и день свѣтилъ бы на Небѣ и на Землѣ, ибо ни славы, ни чести изъ всего, что мы образовали и создали, не будетъ, пока не будетъ жить человѣческое существо, существо, одаренное разумомъ.
Такъ говорили они, между тѣмъ какъ Земля образовывалась ими.
Такъ воистину произошло созданіе того, что Земля возникла: Земля, сказали они, и мгновенно она образовалась.
Какъ туманъ или облако было ея образованіе въ ея вещественности, когда, подобныя крабамъ, явились на водѣ горы; и въ одно мгновенье великія горы были.
Лишь силой и властью чудесной можно было сдѣлать то, что было рѣшено о горахъ и долинахъ, мгновенно съ созданіемъ лѣсовъ кипарисовъ и сосенъ на ихъ поверхности.
И такъ Змѣй былъ исполненъ веселія: „Благодатенъ приходъ твой,—вскричалъ онъ,—о, Сердце Неба, о, Ураганъ, о, Молнія въ изломѣ, о, Молнія ударная!“
„То, что мы создали и образовали, будетъ имѣть свое завершеніе“—отвѣтили они.
И сперва образовались Земля, горы и равнины: раздѣлено было теченіе водъ: ручьи потекли, извиваясь, межь всѣми горами. Въ этомъ порядкѣ стали существовать воды, когда явили свой ликъ великія горы.
Такимъ было созданіе Земли, когда она была образована тѣми, что суть Сердце Неба и Сердце Земли; ибо такъ называются они, что первые сдѣлали ее плодоносной, когда Земля и Небо еще были бездѣйственными, находясь посреди Воды.
Таково было ея оплодотвореніе, когда они оплодотворили ее, въ то время, какъ между собой они замыслили ея завершенье и ея сотвореніе.
Затѣмъ они дали плодовитость животнымъ горъ, которые суть хранители всѣхъ лѣсовъ; существамъ, что населяютъ горы, оленямъ, птицамъ, львамъ, тиграмъ, змѣямъ, ехиднѣ, и цвѣтистой змѣѣ, хранителямъ ліанъ. Тогда заговорилъ Тотъ, Который рождаетъ, Тотъ, Кто даетъ бытіе: Или для молчанія и для недвижности тѣнь есть въ лѣсахъ и въ ліанахъ? Благо, чтобы были существа, дабы охранять ихъ.
Такъ они говорили, межь тѣмъ какъ они возбуждали оплодотвореніе, которое они содержали въ себѣ: и вотъ существовали олени и птицы. И указали они тогда оленямъ и птицамъ ихъ жилища.
Ты, олень, на берегу ручьевъ, въ лощинахъ ты будешь спать, ты будешь среди кустовъ и травъ: въ лѣсахъ вы будете множиться, на четырехъ ногахъ вы будете ходить, на четырехъ ногахъ будете жить. Такъ было сдѣлано, такъ было повелѣно.
Затѣмъ были указаны, равно, жилища для птицъ малыхъ и большихъ: Вы, птицы, вы помѣститесь наверху лѣсовъ, наверху ліанъ; тамъ вы сдѣлаете гнѣзда свои, и будете множиться; вы будете жить на сучьяхъ деревьевъ, на вѣтвяхъ ліанъ.
Такъ было сказано животнымъ и птицамъ, между тѣмъ какъ они дѣлали то, что должны были дѣлать, и всѣ заняли жилища свои и логовища. Такъ Тотъ, Кто рождаетъ, Тотъ, Кто даетъ бытіе, далъ животнымъ земнымъ ихъ обиталища.
Когда же всѣ были закончены, животныя и птицы, словомъ Творца и Создателя, Того, Кто рождаетъ, Того, Кто даетъ бытіе:—
Кричите теперь, щебечите, ибо власть кричать и щебетать вамъ дана; дайте услышать вашъ говоръ, согласно съ каждымъ видомъ и съ каждымъ родомъ; такъ сказано было оленямъ, птицамъ, львамъ, тиграмъ, и змѣямъ.
Возгласите же наше имя, почитайте насъ, вашего Отца, вашу Мать, призывайте же Ураганъ, Молнію въ изломѣ, Молнію Ударную, Сердце Неба, Сердце Земли, Творца и Создателя, Того, Кто рождаетъ, и Того, Кто даетъ бытіе; говорите, взывайте къ намъ, и привѣтствуйте насъ; такъ было имъ сказано.
Но имъ было невозможно говорить какъ человѣкъ; они лишь клохтали, кудахтали, каркали; и не означилось никакой формы рѣчи, каждый въ предѣлахъ рода своего бормоталъ различнымъ образомъ.
Когда Творецъ и Создатель услышали, что они не могутъ говорить, они еще разъ сказали другъ другу, говоря между собой: Они не могли сказать наше имя, хотя мы ихъ творцы и создатели. Такъ не хорошо, повторяли между собой Тотъ, Который рождаетъ, и Тотъ, Кто даетъ бытіе.
И было имъ сказано: Вотъ, вы будете измѣнены, ибо вамъ невозможно было говорить. Итакъ, мы измѣнили наше слово: будетъ вамъ ваша пища и ваше питаніе, ваши логовища и ваши жилища будутъ у васъ; это будутъ овраги и лѣса; но не совершенна ваша слава, и вы не взываете къ намъ.
Есть еще существа, безъ сомнѣнія, есть еще тѣ, что могутъ привѣтствовать насъ: мы ихъ сдѣлаемъ способными къ повиновенію. Теперь совершайте вашъ долгъ; что̀ до вашей плоти, она будетъ перетерта подъ зубомъ. Такъ да будетъ.
Такъ вотъ какова ваша участь. Такъ имъ было сказано, и въ то же самое время имъ это возвѣстили всѣмъ, большимъ и малымъ животнымъ, сколько ихъ есть на поверхности Земли.
Они снова захотѣли попытать удачи; захотѣли сдѣлать новую попытку, согласиться въ новомъ способѣ обожанія.
Но они не поняли говора одни другихъ; они ничего не достигли, ничего не могло совершиться.
Такъ плоть ихъ была унижена; и всѣ животныя, сколько ихъ есть на поверхности Земли, были сведены къ тому, чтобы ихъ убивали и ѣли.
И потому должна была быть предпринята новая попытка творенія волею Творца и Создателя, Того, Который рождаетъ, и Того, Кто даетъ бытіе.
Попытаемся вновь; уже приближается время посѣва, ужь скоро забрезжитъ заря; сдѣлаемъ тѣхъ, кто будетъ нашей поддержкой и нашими кормильцами.
Какъ сдѣлать, чтобы мы были призываемы и помнимы на лицѣ Земли? Мы уже попытались въ первомъ нашемъ твореніи, въ первомъ созданіи: было невозможно, чтобы мы были привѣтствуемы и чтимы ими. Попробуемъ же сдѣлать людей послушныхъ и почтительныхъ, которые были бы нашей поддержкой и нашими кормильцами.
Они сказали. Тогда произошло сотвореніе и образованіе человѣка: изъ жирной глины они сдѣлали его плоть.
Они увидѣли, что онъ не таковъ, какъ слѣдуетъ; ибо онъ былъ безъ связи, безъ плотности, безъ движеній, безъ силы, безъ благообразія, и водянистый; онъ совсѣмъ не двигалъ головой, его лицо было обращено лишь въ одну сторону; зрѣніе его было затуманено, и онъ не могъ видѣть сзади; онъ былъ одаренъ рѣчью, но не имѣлъ разума, и тотчасъ расплылся въ водѣ, неспособный держаться стоя.
Итакъ, Творецъ и Создатель сказали еще разъ: Чѣмъ больше въ этомъ стараній, тѣмъ менѣе человѣкъ способенъ ходить и размножаться: да будетъ же сдѣлано существо разумное, молвили они.
Тогда они презрили и разрушили еще разъ свое дѣло и свое созиданіе. Потомъ они сказали: Какъ же мы сдѣлаемъ, чтобъ появились тѣ, что будутъ обожателями насъ, призывателями насъ?
Тогда они молвили, снова совѣтуясь между собою: Скажемъ Спіакоку и Смуканэ, Метателю шаровъ по Двуутробкѣ, Метателю шаровъ по Волку прерій: Попробуйте снова испытать его участь и его созданіе. Такъ говорили другъ къ другу Творецъ и Создатель, и говорили они тогда къ Спіакоку и Смуканэ. И была тутъ бесѣда съ этими Вѣщими, съ Праотцемъ Солнца, съ Праматерью Свѣта въ его измѣненіяхъ, какъ они названы были тѣми, что суть Творецъ и Создатель, и таковы имена Спіакока и Смуканэ.
И Тѣ, что отъ Урагана, говорили съ Тэпэу и Гукуматцемъ, съ Покорителемъ и Змѣемъ Изумрудно-Перистымъ; и сказали они Тому, что отъ Солнца, Той, въ Комъ созданіе, сказали тѣмъ Вѣщимъ: Пора сговориться опять о знакахъ человѣка нашего творенія, еще разъ, пусть онъ будетъ нашей поддержкой и нашимъ кормильцемъ, чтобы мы были призываемы и помнимы.
Вступи же въ слово, о, Ты, что рождаешь и являешь на свѣтъ, наша Праматерь и Праотецъ нашъ, Спіакокъ, Смуканэ: сдѣлай такъ, чтобъ совершилось проростаніе, чтобъ забѣлѣла заря, чтобы къ вамъ воззвали, чтобъ мы были обожаемы, чтобы мы были помнимы человѣкомъ сотвореннымъ, человѣкомъ созданнымъ, человѣкомъ изготовленнымъ, человѣкомъ оформленнымъ; сдѣлай, чтобы такъ да было;—
Явите ваше имя, о, Метатель шаровъ по Двуутрубкѣ, о, Метатель шаровъ по Волку прерій, Дважды Родитель, Дважды Родительница, Великій Вепрь, Великій Охотникъ, ты, Изумрудный, ты, Ковачъ Драгоцѣнностей, Чеканщикъ, Зодчій, Цѣлитель Древесными Смолами, Владыка Тольтеката, Праматерь Солнца, Праотецъ Дня; ибо такъ да именуетесь вы, по нашимъ дѣламъ и созданіямъ;—
Бросьте жребій, взгляните на вашъ маисъ и на зерна съ зернистаго древа, чтобъ увидѣть, будетъ ли такъ и случится ли такъ, что мы выдѣлаемъ и изваяемъ его ротъ и его лицо изъ дерева? Такъ было сказано Вѣщимъ.
Тутъ-то метать жребій и привѣтствовать то, что составляетъ чарованье съ маисомъ и съ зерномъ зернистаго древа: Солнце и Твореніе! сказали имъ тогда Старецъ и Старая. Этотъ Старецъ былъ владыка зернистаго древа, Спіакокъ его имя; эта Старая была та вѣщая, та Созидательница, чье имя Смуканэ.
Они говорили такъ между собою, въ тотъ мигъ, когда Солнце останавливается на высотѣ: Пора сговориться; говори, чтобы мы уразумѣли, чтобы мы говорили, и чтобы мы сказали, нужно ли, чтобы дерево было обтесано и изваяно Творцомъ и Создателемъ; будетъ ли это поддержка и кормилецъ, въ тотъ мигъ, когда совершится проростаніе и день забѣлѣетъ.
О, маисъ, о, зерно, о, Солнце, о, твореніе, обнимитесь, слѣпитесь другъ съ другомъ! Такъ было сказано маису и зерну древесному, Солнцу и творенію. И ты, пронзивъ себя шипомъ, заалѣй, Сердце Неба, да не опустятся ротъ и лицо Покорителя и Опереннаго Змѣя.
Тогда они говорили и сказали истину: Это именно такъ нужно сотворить вашихъ изготовленныхъ, сдѣланныхъ изъ дерева, которые говорятъ и разсуждаютъ свободно на Землѣ.
Такъ да будетъ, отвѣтили они, ведя бесѣду. И въ то же мгновеніе возникла фигура, сдѣланная изъ дерева; создались человѣки, человѣки разсуждали, и это были тѣ люди, что живутъ на поверхности Земли.
Они существовали и множились; они рождали дочерей и сыновей, фигуры, сдѣланныя изъ дерева: но у нихъ не было ни сердца, ни разума, ни памяти о ихъ Творцѣ и Создателѣ; безъ цѣли они шли и проходили; какъ животныя, они ходили на четырехъ ногахъ.
Не вспоминали они болѣе о Сердцѣ Неба, и тутъ было ихъ паденіе: это былъ не больше какъ опытъ и проба людей; они говорили сначала, но лицо ихъ изсохло; безъ плотности были ихъ руки и ноги; въ нихъ не было ни крови, ни существенности, ни влажности, ни тѣлесности; лишь изсохшія щеки, вотъ все, что являли ихъ лица; сухими были ихъ руки и ноги, немощная была ихъ плоть.
И потому они не помышляли поднять свои головы къ Творцу и Создателю, къ ихъ рождающему, о нихъ промышляющему. Это то были первые люди, которые въ великомъ числѣ существовали на поверхности Земли.
Затѣмъ насталъ конецъ этихъ людей, ихъ гибель и ихъ разрушеніе, этихъ фигуръ, сдѣланныхъ изъ дерева, которые также были подвергнуты смерти.
Тогда Воды надулись по волѣ Сердца Небесъ; и совершилось великое наводненіе, которое пришло надъ головами этихъ сдѣланныхъ изъ дерева.
Изъ зерна древеснаго была плоть человѣка; а когда женщину обтесали Творецъ и Создатель, сердцевина тростника вошла въ плоть женщины: это должно было войти въ ихъ составъ по повелѣнью Творца и Создателя.
Но они не мыслили и они не говорили передъ своимъ Творцомъ и своимъ Создателемъ, предъ тѣмъ, кто ихъ сдѣлалъ, предъ тѣмъ, кто имъ далъ рожденіе.
И таково-то было ихъ разрушеніе; они были потоплены, и густая смола низошла съ Неба. Птица, чье имя Ксекотковачъ, пришла вырвать глаза ихъ изъ орбитъ; Камалотцъ пришелъ срѣзать имъ голову; Котцбаламъ пожралъ ихъ плоть; Текумбаламъ разломалъ и перетеръ ихъ кости и хрящи; и были тѣла ихъ обращены въ пыль и разсѣяны, въ покараніе лицъ ихъ;—
Ибо они не мыслили предъ своей матерью и предъ отцомъ своимъ, передъ Тѣмъ, Кто есть Сердце Неба, Чье имя есть Ураганъ; по причинѣ ихъ—ликъ Земли потемнѣлъ, и мрачный дождь начался, дождь днемъ, дождь ночью.
И пришли тогда животныя большія и малыя, и люди увидали, что въ лицо надъ ними издѣваются дерево и камень: все, что имъ служило, заговорило, ихъ сковороды, ихъ блюда, ихъ котлы, ихъ собаки, ихъ куры, все, что у нихъ было, стало издѣваться надъ ними въ лицо.
Вы дурно поступали съ нами; вы насъ кусали; теперь вашъ чередъ, и мы васъ будемъ мучить,—сказали имъ ихъ собаки и домашнія птицы.
И вотъ камни, на которыхъ они раздавливали зерна маиса, заговорили въ свою очередь: Вы мучили насъ; каждый день, каждый день, ночью и днемъ, всегда, постоянно, скрипъ-скрипъ, тр-тр, говорили изъ-за васъ наши поверхности: вотъ что мы выносили изъ-за васъ; теперь, когда вы перестали быть людьми, вы узнаете нашу силу; мы измелемъ васъ, мы въ пыль обратимъ вашу плоть,—говорили имъ эти камни.
И вотъ что псы, говоря въ свою очередь, имъ сказали: Почему не давали вы намъ ѣсть? Вы едва замѣчали насъ, вы гнали насъ прочь, вы насъ преслѣдовали; всегда у васъ было чѣмъ насъ ударить, когда вы сидѣли и ѣли.
Такъ-то вы съ нами обращались; мы были неспособны говорить. Если бъ не это, мы бы васъ не убивали теперь. Какъ же вы не разсуждали, какъ не думали вы сами о себѣ? Это мы теперь васъ уничтожаемъ, и вы теперь узнаете, сколько зубовъ въ нашей пасти; мы пожремъ васъ,—говорили имъ собаки, раздирая имъ лица.
И вотъ ихъ сковороды и ихъ котлы въ свою очередь заговорили къ нимъ: Зло и ущербъ вы намъ причиняли, задымляли нашъ ротъ и нашу поверхность; вы насъ жгли, постоянно выставляя насъ на огонь; хотя бы мы ничего не чувствовали, вы въ свою очередь почувствуете, и мы будемъ жечь васъ,—говорили котлы, оскорбляя ихъ прямо въ лицо.
Такъ сдѣлали камни, которые образовывали очагъ, говоря огню, чтобы онъ жегъ ихъ свирѣпо, загорѣвшись подъ ихъ головами, положенными сверху, мстя за все зло, которое они имъ сдѣлали.
И, толкаясь, люди бѣжали, исполненные отчаянія: они хотѣли взойти на дома, но дома, проваливаясь, заставляли падать ихъ на землю; они хотѣли взобраться на деревья, но деревья стряхивали ихъ далеко отъ себя; они хотѣли войти въ пещеры, но пещеры закрывались передъ ними.
Такъ совершилась гибель этихъ человѣческихъ существъ, людей, которымъ было назначено быть разрушенными и ниспровергнутыми; такъ были всецѣло разрушены и уничтожены ихъ рты и ихъ лица.
Говорятъ, что ихъ потомство можно видѣть въ тѣхъ мелкорослыхъ обезьянахъ, которыя живутъ теперь въ лѣсахъ; они остались какъ знакъ ихъ, ибо изъ дерева была образована ихъ плоть заботами Творца и Создателя.
Вотъ почему эта небольшая обезьяна похожа на человѣка; знакъ того, что она изъ другой породы—то, что она похожа на эти фигуры, на этихъ сдѣланныхъ изъ дерева.
Было еще мало тогда свѣта на Землѣ; дня еще не было. Но былъ нѣкто, полный надменности, и его имя было Вукубъ-Какиксъ, Семи-Попугайный.
Небо и Земля существовали; но ликъ Солнца и Луны былъ затемненъ.
И говорилъ Вукубъ-Какиксъ: Поистинѣ то, что осталось отъ этихъ потопшихъ людей, есть нѣчто удивительное, и существуютъ они какъ высшія существа. Да буду же я великимъ надъ созданными существами. Я ихъ солнце; я ихъ заря; и я ихъ луна; да будетъ такъ.
Велика моя блистательность; я тотъ, кѣмъ ходятъ и кѣмъ идутъ человѣки:—
Ибо серебро есть шаръ моихъ глазъ, ослѣпительны они какъ драгоцѣнные камни, и зубы мои блещутъ своей эмалью, какъ ликъ Небесъ.
Вотъ, ноздри мои свѣтятъ издали точно Луна, и весь серебряный—престолъ мой; лицо Земли оживаетъ, когда я возстаю передъ моимъ престоломъ.
Итакъ, я Солнце, и я Луна, по причинѣ благоденствія и благополучія бѣлыхъ моихъ сыновей. Такъ да будетъ, ибо взоръ мой простирается далеко.
Такъ говорилъ Семи-Попугайный, Вукубъ-Какиксъ. Но по истинѣ это не онъ, Вукубъ-Какиксъ, былъ Солнцемъ; онъ лишь возгордился своими богатствами и драгоцѣнностями.
Но на самомъ дѣлѣ его взоръ кончался, гдѣ онъ упадалъ, и не все изъ міра достигало до его зрѣнія.
Итакъ, не видѣлось еще лика Солнца, ни Луны, ни звѣздъ; дня еще не было.
И гордился Вукубъ-Какиксъ, наравнѣ съ Луною и Солнцемъ величался онъ, когда свѣтъ Солнца и Луны еще не обнаруживался: такъ желалъ онъ вознестись и все превзойти.
Въ это самое время было наводненіе, по причинѣ фигуръ, сдѣланныхъ изъ дерева.
И ниспровергнутъ былъ Вукубъ-Какиксъ, Семи-Попугайный, погибъ, и человѣкъ былъ сотворенъ рукой Творца и Создателя.
Вотъ когда начали воистину думать о человѣкѣ, и искать, что̀ должно войти въ плоть человѣка.
Тогда заговорилъ Тотъ, Который рождаетъ, и Тотъ, Кто даетъ бытіе, Творецъ и Создатель, что зовутся Тэпэу, Гукуматцъ:
Уже заря близка; закончено дѣло, облагороженъ онъ, поддержка и кормилецъ, сынъ свѣта, сынъ благоденствія, вотъ почтенъ человѣкъ и человѣчество въ предѣлахъ Земли.
Они сошлись, они собрались въ великомъ числѣ; они соединили свои мудрые совѣты впотемкахъ, въ ночи: и, качая головами своими, они искали, и вели межь собою бесѣду, помышляя о томъ, что̀ сдѣлать.
Отсюда вышли мудрыя рѣшенія: было дознано, что̀ должно войти въ плоть человѣка. И ужь немного—немного оставалось, чтобы взошло Солнце, чтобы обнаружились звѣзды и Луна, надъ ними, надъ Творцомъ и Создателемъ.
Паксилъ и Кайяла, такъ называютъ мѣсто, гдѣ они увидали колосья, желтый маисъ, и бѣлый маисъ.
И вотъ имена тѣхъ дикихъ, что пошли отыскать пропитаніе: Якъ, Утіу, Кэль, Го, Лисица, Волкъ, Попугай, и Воронъ. Четверо дикихъ, что сказали имъ: Тамъ, тамъ колосья, желтый маисъ, и бѣлый маисъ. И они пришли изъ мѣста колосьевъ, и показали имъ дорогу къ мѣсту маиса.
Тамъ-то они, наконецъ, получили ту пищу, что вошла въ плоть человѣка созданнаго, человѣка оформленнаго; это было его кровью, изъ этого сдѣлалась кровь человѣка, изъ маиса, который вошелъ въ него заботами Того, Кто рождаетъ, и Того, Кто даетъ бытіе.
Итакъ, радовались они, что пришли, наконецъ, въ эту превосходную страну, изобильную вкусными вещами, страну, гдѣ былъ въ избыткѣ желтый маисъ и маисъ бѣлый, гдѣ равно изобиловали пекъ и какао, гдѣ и счесть не могли такихъ деревьевъ, какъ ахрасъ, хокота, сулейникъ, страну, богатую медомъ; вся была она полна наилучшими яствами, и имя ея было Паксилъ и Кайяла.
Тамъ были яства всякаго рода, яства малыя и яства большія; растенія были тамъ малыя и большія, и путь имъ туда указанъ былъ дикими. Тогда-то начали молоть маисъ, желтый и бѣлый, и сдѣлала изъ него Смуканэ девять напитковъ, и эта пища, входя въ тѣла, рождала силу и бодрость, и давала человѣку плоть и узлы въ этой плоти. Тамъ это сдѣлали Тотъ, Кто рождаетъ, и Тотъ, Кто даетъ бытіе, Покоритель подъ ноги Свои, Змѣй Изумрудно-Перистый, какъ они именуются.
Тотчасъ начали они говорить, и дѣлали они, образовывали первую мать нашу и перваго отца: только желтый маисъ и бѣлый маисъ вошли въ ихъ плоть, и были единственнымъ питаніемъ рукъ и ногъ человѣка; и это были наши первые родители, четыре человѣка, которые были созданы и въ плоть которыхъ вошла эта пища.
Вотъ имена первыхъ людей, которые были созданы и оформлены: Первый человѣкъ—Баламъ-Квитцэ; второй человѣкъ—Баламъ-Агабъ; и третій потомъ—Магукута; и четвертый потомъ—Ики-Баламъ. Таковы имена нашихъ первыхъ родителей: Тигръ съ кроткой улыбкой, Тигръ Ночи, Тигръ Имя Знаменитое, Тигръ Луны.
Ихъ называли просто—существа созданныя и оформленныя; у нихъ не было ни отца, ни матери, и мы просто зовемъ ихъ люди. Не женщина дала имъ свѣтъ дня, и не были они рождены Созидающимъ и Образующимъ, Тѣмъ, Который рождаетъ, и Тѣмъ, Кто даетъ бытіе.
Но это было чудо, дивное было очарованіе—ихъ сотворенье и дѣланіе ихъ, совершенное Творцомъ и Создателемъ, Покорителемъ и Змѣемъ: явившись какъ люди, людьми они стали; они говорили и разсуждали, они видѣли и слышали, они ходили и приходили, касались и ощущали; люди совершенные и красивые, и съ лицомъ, что было лицомъ человѣка.
Мысль возникла и существовала, они видѣли; и тотчасъ взоръ ихъ поднялся; взоръ ихъ вознесся и обнялъ все; они увидѣли весь міръ, и пока они смотрѣли, ихъ зрѣнье мгновенно обратилось отъ свода Небесъ и опять созерцало поверхность Земли,
Вещи самыя скрытыя, все они видѣли по волѣ своей, не двигаясь, будучи на мѣстѣ; и когда они потомъ бросали взглядъ на этотъ міръ, они видѣли, равно, все, что онъ заключалъ.
Велика была ихъ мудрость; ихъ духъ протянулся надъ лѣсами, надъ скалами, надъ морями и озерами, надъ горами и надъ долинами, онъ вошелъ въ деревья, въ камни, и въ воды. Людьми дивными, поистинѣ достойными преклоненья, были Тигръ съ кроткой улыбкой, Тигръ Ночи, Тигръ Имя Знаменитое, и Тигръ Луны.
Тогда вопросили ихъ, воззвавъ къ нимъ, Созидатель и Образующій: Что̀ думаете вы о вашемъ существѣ? Не видите ли вы, не слышите ли вы? Не хороша ли рѣчь ваша, такъ же какъ ваша походка? Смотрите же и видьте подъ Небомъ, являютъ ли въ мірѣ свой ликъ горы и равнины, попытайтесь видѣть ихъ, такъ имъ было сказано.
Послѣ этого они увидѣли все, что есть подъ Небомъ. И они восхвалили тогда Творца и Создателя: Поистинѣ дважды и трижды хваленія! Намъ дано существованіе, мы получили ротъ и лицо, мы говоримъ, мы слышимъ, мы мыслимъ, мы ходимъ; мы сидимъ на мѣстѣ и все же знаемъ хорошо то, что вдали, и то, что вблизи.
Мы видимъ все великое и все малое на Небѣ и на Землѣ. Благодареніе вамъ: Мы созданы, о, Созидающій и Образующій, мы есмы, о, наша Праматерь, нашъ Праотецъ, говорили они, воздавая благодарность за свое существованіе и за четкую форму свою.
И завершили они измѣреніе и видѣніе всего, что существуетъ въ четырехъ сторонахъ и на четырехъ углахъ въ Небѣ и на Землѣ.
Но съ неодобреніемъ услышали эти слова Созидающій и Образующій: Нехорошо это,—то, что они говорятъ, наши творенія. Они знаютъ всѣ вещи, большія и малыя, сказали они.
И потому опять составили совѣтъ Тотъ, Кто рождаетъ, Тотъ, Кто даетъ бытіе. Что мы теперь съ ними сдѣлаемъ? Развѣ только, что ихъ зрѣнье сократится, и удовольствуются они смотрѣть лишь на малость, на поверхность Земли.
Это нехорошо, то, что они говорятъ. Развѣ не созданіе, не твореніе ихъ имя? Они будутъ столь же Богами, если не будутъ рождать они достаточно, и не умножатся во времени, чтобы дѣлать посѣвы, когда забрезжитъ день. Такъ да будетъ.
Но затемнимъ же немного наше созданіе, чтобы имъ недоставало что-нибудь: нехорошо это то, что мы видимъ. Пожалуй, они захотятъ сравняться съ нами, ихъ сдѣлавшими, съ нами, чья мудрость идетъ до дали и знаетъ все?
Такъ сказали они, Сердце Неба, Ураганъ, Молнія въ изломѣ, Молнія ударная, Покоритель, Змѣй, Тотъ, Кто рождаетъ, Тотъ, Кто даетъ бытіе, Спіакокъ, Смуканэ, Созидающій и Образующій; такъ они говорили, и снова стали стараться надъ природою ихъ созданья и ихъ творенія.
И облако было къ нимъ свѣяно на зрачокъ ихъ глазъ Сердцемъ Неба, и зрачокъ ихъ глазъ затуманился, какъ зеркало, затянутое паромъ: шаръ ихъ глазъ затемнился; и ничего уже они не видѣли, кромѣ того, что близко, и только это было ясно для нихъ.
Такъ была разрушена ихъ мудрость, а съ нею все знаніе четырехъ людей, въ основѣ своей и началѣ. Такъ были созданы въ четкихъ формахъ наши прародители, отцы наши, Сердцемъ Неба, Сердцемъ Земли.
И стали тогда существовать также ихъ супруги, и сдѣланы для нихъ были жены: Богъ опять велъ бесѣду съ Собой: и вотъ во время ихъ сна даны имъ были поистинѣ весьма красивыя женщины; и они находились рядомъ, близь Балама-Квитцэ, Балама-Агаба, Мугукута, и Ики-Балама.
Ихъ жены тамъ находились, когда они проснулись; и сердца ихъ мгновенно наполнились радостью, ибо они увидѣли супругъ своихъ.
И были имена этихъ женъ: Кага-Палуна, Чомига, Тцунунига, Какиксага. Таковы были имена этихъ царственныхъ супругъ: Вода Водопадная, Влага Красиваго Затона, Вода Домъ Колибри, Вода Домъ Яркихъ Попугаевъ.
Это были царицы, и рождали они людей, и возникли отъ нихъ племена большія и малыя, и наше было межь ними племя, племя Квичей, пронзающихъ себя шипами, великое племя приносящихъ жертву…—