При Фридрихѣ Великомъ (1740—1786 г.) прусская конница по своему устройству и подготовкѣ къ бою достигла такой степени совершенства и своими боевыми подвигами пріобрѣла такую громкую славу, что сдѣлалась во всѣхъ отношеніяхъ образцемъ, который и въ наше время достоинъ самаго тщательнаго изученія.
Фридрихъ В. унаслѣдовалъ отъ своего отца 13000 конницы, которая однако была въ полномъ упадкѣ. Для сокращенія расходовъ только половина ея имѣла лошадей, и изъ этой половины значительная часть ежегодно увольнялась въ отпускъ съ обязательствомъ брать съ собою лошадей въ деревни на прикормленіе. Эта конница состояла изъ людей высокаго роста и большихъ, грузныхъ коней. По выраженію Фридриха Великаго „это были великаны на рослыхъ лошадяхъ, не справлявшіеся съ ними, падавшіе съ нихъ безпрестанно на ученіяхъ на самыхъ медленныхъ аллюрахъ“. Они обучались больше пѣшему, чѣмъ конному строю (для сбереженія лошадей конныя ученія производились не чаще одного раза въ недѣлю); опредѣленныя уставомъ построенія отличались сложностью и совсѣмъ не соотвѣтствовали основнымъ свойствамъ конницы. Въ бою прусская конница перемѣшивалась съ пѣхотою, дѣйствовала огнемъ съ коней и атаку производила рысью.
Не мудрено, что съ такою конницею Фридрихъ потерпѣлъ полную неудачу въ первомъ серьезномъ бою. Подъ Мольвицемъ въ 1741 г.[1] прусская конница была сразу опрокинута австрійскою конницею и прогнана съ поля сраженія[2]. Этотъ урокъ побудилъ Фридриха серьезно заняться преобразованіемъ своей конницы. Въ этомъ дѣлѣ онъ нашелъ себѣ незамѣнимыхъ сотрудниковъ въ Зейдлицѣ и Цитенѣ, которые выдвинулись своими необыкновенными дарованіями и пріобрѣли славу знамѣнитѣйшихъ кавалерійскихъ генераловъ (въ особенности Зейдлицъ, рѣдкій образецъ вождя конницы). Усилія Фридриха имѣли самые блестящіе результаты. Весьма скоро прусская конница сдѣлалась лучшею во всей Европѣ и своими рѣшительными дѣйствіями въ бояхъ пріобрѣла такое значеніе, что изъ 22 сраженій, данныхъ Фридрихомъ, 15 было выиграно, благодаря ей.
Вполнѣ постигнувъ духъ конницы, Фридрихъ прежде всего позаботился о поднятіи въ ней нравственнаго элемента. Въ то время всѣ арміи въ Западной Европѣ набирались помощью вербовки, при чемъ въ ряды войскъ поступали изъ разныхъ странъ самые ненадежные въ нравственномъ отношеніи люди, которые смотрѣли на военное дѣло, какъ на прибыльный промыселъ, и въ средѣ которыхъ дисциплина поддерживалась страхомъ строжайшихъ наказаній[3]. Сохранивъ по необходимости вербовку для прочихъ родовъ оружія, Фридрихъ конницу свою сталъ пополнять исключительно прусскими подданными изъ класса мелкихъ землевладѣльцевъ, которые являлись на службу уже не какъ наемники, а какъ защитники отечества, и за которыхъ въ случаѣ ихъ побѣга отвѣчали ихъ родственники. Зейдлицъ пошелъ еще дальше въ дѣлѣ подъема духа конницы и въ подчиненныхъ ему частяхъ вовсе вывелъ изъ употребленія тѣлесное наказаніе.
Вмѣстѣ съ тѣмъ Фридрихъ постоянно заботился объ улучшеніи состава офицеровъ конницы. Онъ выдвигалъ болѣе способныхъ, требовалъ, чтобы офицеры занимались военными науками, географіей, иностранными языками, и въ особенности совершенствовались въ производствѣ развѣдокъ.
Придавая большое значеніе конницѣ, Фридрихъ постепенно увеличивалъ ея числительность и къ концу царствованія довелъ ее до 30000 или 224 эскадроновъ. При его отцѣ кирасиры составляли болѣе половины всей конницы. Но онъ заботился преимущественно объ увеличеніи числительности драгунъ и гусаръ и далъ своей конницѣ такой составъ: 9000 кирасиръ, болѣе 10000 драгунъ и болѣе 10000 гусаръ. Въ особенности на послѣднихъ Фридрихъ обращалъ свое вниманіе. При вступленіи его на престолъ въ прусской конницѣ было не болѣе 1000 гусаръ; онъ же увеличилъ ихъ числительность въ 10 разъ и, назначая въ гусарскіе полки лучшихъ людей и лошадей, сдѣлалъ ихъ отборною частью конницы, на которую возлагались задачи, требовавшія въ особенности развитія быстроты и поворотливости: производство фланговыхъ атакъ, охраненіе фланговъ и тыла, преслѣдованіе, развѣдывательная служба и малая война. Взглядъ Фридриха на гусаръ виденъ, между прочимъ, изъ того, что онъ лучшихъ офицеровъ, которые по своимъ способностямъ могли разсчитывать на достиженіе генеральскаго чина, переводилъ въ гусарскіе полки для изученія военнаго дѣла.
Хотя Фридрихъ сохранилъ прежніе виды конницы, но онъ стремился сдѣлать ихъ по существу конницею единою, годною для всѣхъ назначеиій. Поэтому онъ распространилъ на нихъ одинаковыя требованія. Какъ кирасиры и драгуны должны были умѣть дѣйствовать въ разсыпную и на передовой службѣ, такъ легкіе гусары, подобно первымъ, пріучались производить сомкнутыя атаки. Даже вооруженіе во всей конницѣ было почти одинаково: кирасиры имѣли палаши, пистолеты, карабины и грудныя кирасы; драгуны — палаши, пистолеты и карабины со штыками; гусары — сабли, пистолеты и карабины. Огнестрѣльное оружіе назначалось преимущественно для дѣйствія въ пѣшемъ строю. Прежде часто практиковавшаяся стрѣльба съ коней передъ атакою была строго воспрещена. Она допускалась только въ одиночномъ бою и при преслѣдованіи бѣгущаго противника. Дѣйствіямъ же конницы въ пѣшемъ строю Фридрихъ и Зейдлицъ придавали большое значеніе и требовали, чтобы не только драгуны, но кирасиры и гусары, хорошо знали пѣшій строй. Слѣдовательно, предпочтеніе, отдаваемое драгунамъ и въ особенности гусарамъ, способъ вооруженія конницы и взглядъ на значеніе для нея огнестрѣльнаго оружія ясно показываютъ, что Фридрихъ считалъ идеаломъ конницу легкую, подвижную, способную къ дѣйствіямъ и въ пѣшемъ, и въ конномъ строю.
Въ основаніе подготовки конницы къ бою Фридрихъ положилъ одиночное обученіе солдатъ и пріученіе конницы къ маневрированію большими массами.
На одиночное обученіе было обращено самое серьезное вниманіе. Каждый солдатъ самымъ тщательнымъ образомъ обучался верховой ѣздѣ, дѣйствію оружіемъ, преодолѣнію на конѣ разныхъ препятствій. Затѣмъ части выводились въ поле и тамъ маневрировали на пересѣченной мѣстности быстрыми аллюрами, причемъ Фридрихъ требовалъ, чтобы конница была способна исполнять всѣ эволюціи галопомъ съ сохраненіемъ полнаго порядка. Въ особенности Зейдлицъ: когда онъ еще командовалъ полкомъ, прославился необыкновенно горячими ученіями на самой пересѣченной мѣстности. Вообще подвижность была поставлена на первомъ планѣ. Всѣ перестроенія дѣлались только въ движеніи и впередъ; перестроенія же на мѣстѣ, какъ противныя духу конницы, были отмѣнены. Атака производилась непремѣнно въ карьеръ съ 100—200 шаговъ отъ противника. При такомъ развитіи быстроты конницы 3-хъ шереножный строй оказался весьма неудобнымъ, потому что вторая шеренга подвергалась на быстрыхъ аллюрахъ крайнему стѣсненію. Вслѣдствіе этого былъ введенъ 2-хъ шереножный строй.
Въ тѣхъ же видахъ развитія подвижности и поворотливости конницы Фридрихъ упростилъ всѣ ея эволюціи, указавъ, какъ на главное основаніе, чтобы он производились по кратчайшимъ направленіямъ и быстрыми аллюрами. Между прочимъ, онъ значительно упростилъ такую важную для конницы эволюцію, какъ развертываніе колоннъ. Прежде, чтобы развернуть колонну, требовалось сначала сдѣлать заѣздъ плечемъ, вытянуть ее по новому направленію и затѣмъ уже сдѣлать заѣздъ во фронтъ. При этомъ длинномъ перестроеніи конница теряла время и подставляла противнику свой флангъ. Фридрихъ ввелъ развертываніе колоннъ посредствомъ полуоборотнаго движенія заднихъ взводовъ на линію фронта по головному взводу, какъ это дѣлается и теперь. (Черт. 14).
Но что въ особенности сдѣлало прусскую конницу страшною для ея противниковъ, это развитіе въ ней способности къ быстрому маневрированію большими массами. На это дѣло Фридрихъ постоянно обращалъ самое серьезное вниманіе. Онъ заставлялъ свою конницу въ мирное время производить ученія въ большихъ массахъ, выработалъ для нея вполнѣ соотвѣтствующій ея духу боевой порядокъ въ видѣ послѣдовательныхъ линій и составилъ такую прекрасную инструкцію для дѣйствій въ бою, что она осталась навсегда образцемъ, въ которомъ можно найти всѣ главныя основанія тактики конницы.
Для боя масса конницы строилась иногда въ двѣ, иногда въ три линіи, раслоложенныя одна за другою на дистанціяхъ въ 300 шаговъ. (Черт. 15). Первая линія дѣлалась сильнѣе прочихъ въ виду того значенія, которое имѣетъ всегда первый ударъ. Между эскадронами первой линіи, состоявшей обыкновенно изъ кирасиръ, оставлялись интервалы въ 10 шаговъ, часто еще меньше, чтобы атака производилась совершенно сплошнымъ строемъ (en muraille)[4]. Драгуны становились во второй линіи, имѣя между эскадронами интервалы въ 60 шаговъ для пропуска эскадроновъ первой линіи при отступленіи ихъ въ случаѣ неудачной атаки (протяженіе развернутаго эскадрона было 50 шаг.). Вторая линія назначалась для поддержки первой линіи, для заполненія образовавшихся въ ней разрывовъ и для развитія одержаннаго ею успѣха. Въ виду громаднаго значенія фланговъ и вліянія случайностей на ходъ боя конницы были приняты въ ея боевомъ порядкѣ слѣдующія мѣры. Если конница располагалась на флангѣ пѣхоты, то тотъ флангъ, которымъ она примыкала къ пѣхотѣ (внутренній) обезпечивался частью драгунскихъ эскадроновъ второй линіи, которые становились за первою линіей въ 150 ш. и выдвигались изъ за ея фланга уступомъ, когда конница отдѣлялась отъ пѣхоты. На внѣшнемъ же флангѣ первой линіи, на одной съ нею высотѣ и на интервалѣ 475 шаговъ располагались гусары въ колоннѣ изъ середины. Обладая большею сравнительно съ кирасирами быстротою, они должны были при движеніи первой линіи въ атаку выдвинуться уступомъ впередъ, выиграть флангъ противника и атаковать его. Слѣдовательно, боевой порядокъ былъ такъ соображенъ, что можно было нанести противнику ударъ одновременно и съ фронта, и во флангъ. Фланговая атака была, конечно, лучшимъ средствомъ для обезпеченія своего фланга; когда же она по чему либо не могла быть произведена, то гусары обязаны были охранять флангъ боеваго порядка отъ покушеній противника. Чтобы обезпечить первую и вторую линіи отъ разныхъ случайностей и въ особенности отъ появленія непріятеля съ тыла, гусары располагались также въ тылу всего боеваго порядка во взводныхъ колоннахъ на интервалахъ въ 70 шаговъ, образуя третью линію или резервъ. Они обязаны были во все время боя тщательно охранять тылъ и только послѣ того, какъ непріятель былъ окончательно разбитъ передними линіями, выдвигались впередъ для преслѣдованія.
Показанный на черт. 15 боевой порядокъ конницы былъ принятъ, какъ образецъ, и въ бояхъ видоизмѣнялся въ зависимости отъ разныхъ обстоятельствъ.
Къ концу царствованія Фридриха этотъ боевой порядокъ подвергся существенному измѣненію: гусарскій полкъ не располагался уже на флангѣ первой линіи, вторая линія строилась уступами изъ за одного или изъ за обоихъ фланговъ первой, а третья линія уступами изъ за второй линіи.
Главныя основанія тактики, которыя Фридрихъ старался вкоренить въ своей конницѣ и въ которыхъ кроется, между прочимъ, разгадка ея блестящихъ успѣховъ, заключались въ слѣдующемъ: 1) единственный свойственный конницѣ способъ дѣйствія — наступленіе, а потому она должна всегда первая нападать на противника и отнюдь не позволять ему предупредить себя атакою (иниціатива); 2) при всякомъ удобномъ случаѣ конница должна налетать на флангъ или тылъ непріятеля (по этому поводу Фридрихъ выразился такъ: „50 всадниковъ, нападающихъ на флангъ или съ тыла, гораздо опаснѣе нѣсколькихъ эскадроновъ, атакующихъ съ фронта“).
Съ цѣлью дать конницѣ возможность подготовлять атаки огнемъ Фридрихъ ввелъ у себя конную артиллерію, настолько подвижную, что она могла всюду слѣдовать за конницею.
Для лучшаго уясненія тѣхъ главныхъ основаній, которыми прусская конница должна была руководствоваться въ своихъ дѣйствіяхъ, мы приводимъ здѣсь выписку изъ замѣчательной инструкціи Фридриха Великаго, составленной имъ въ 1744 году.
Изложивъ основанія боеваго порядка конницы, Фридрихъ въ инструкціи этой затѣмъ говоритъ: „Когда конница будетъ подобнымъ образомъ построена и непріятель не предприметъ никакого движенія, то дозволяется обратиться къ королю за разрѣшеніемъ, можно ли, или нѣтъ, двинуться въ атаку. Во всѣхъ же случаяхъ, когда представится удобная для этого минута, начальники исполняютъ это тотчасъ же сами.
Подъ угрозою строжайшаго наказанія ни одинъ кавалерійскі офицеръ не долженъ позволитъ предупредить себя въ атакѣ. „Пруссаки должны всегда первыми атаковать“.
„Когда генералъ приказываетъ атаковать, то вся линія начинаетъ движеніе шагомъ, затѣмъ переходитъ въ рысь, а на разстояніи 200 шаговъ отъ непріятеля должна дать волю поводу и шпоры и мчаться въ карьеръ“.
„Врубаться слѣдуетъ съ возможно большею силою и страшнымъ крикомъ, но при этомъ строго сохранять строй боеваго порядка, чтобы всѣ три линіи постоянно сохраняли между собою дистанціи въ 300 шаговъ, имѣя гусаръ на флангахъ“.
„Нельзя ожидать, чтобы непріятель былъ въ состояніи выдержать подобную атаку, а скорѣе можно полагать, что онъ будетъ опрокинутъ на свою вторую линію; а потому атака второй непріятельской линіи должна послѣдовать за атакой первой безостановочно“.
„Когда обѣ непріятельскія линіи совершенно разстроены, тогда первая шеренга первой линіи должна выдвинуться и преслѣдовать вмѣстѣ съ гусарами, стоявшими на флангахъ. Остальные же эскадроны должны сомкнуться и стройно стоять въ 200 шагахъ отъ мѣста атаки“.
Примѣчаніе. „При преслѣдованіи опрокинутаго непріятеля кирасиры и гусары должны не давать ему собираться и гнать его до тѣхъ поръ, пока не встрѣтится дефиле или густой лѣсъ. Только при соблюденіи этихъ правилъ непріятель понесетъ большія потери“.
„Если преслѣдуемый непріятель разсыпется, то слѣдуетъ стараться догнать переднихъ; отставшіе не уйдутъ. Догнавъ голову преслѣдуемыхъ, хвостъ можно считать своею добычею“.
„Во все время преслѣдованія непріятеля слѣдуетъ колоть, рубить и стрѣлять и только тогда начать забирать плѣнныхъ, когда преслѣдованіе можно считать оконченнымъ“.
„Король при этомъ повелѣваетъ всѣмъ эскадроннымъ командирамъ, которыхъ части были въ схваткѣ, чтобы каждый изъ нихъ послѣ первой атаки дѣйствовалъ самостоятельно и, собравъ немедленно послѣ рубки свой эскадронъ, не дожидаясь товарища и приказанія, опять насѣдалъ на противника, потому что въ схваткѣ генералы могутъ быть убиты или потерять своихъ лошадей. Также лежитъ на обязанности эскадронныхъ командировъ, не обращая вниманія на фланговыя части, дѣйствовать впереди себя; при чемъ однако слѣдуетъ принять за общее правило никогда не отдѣлять первой шеренги для преслѣдованія до тѣхъ поръ, пока не будутъ опрокинуты обѣ непріятельскія линіи, и это слѣдуетъ внушить всякому солдату“.
„Его Королевское Величество при семъ напоминаетъ, чтобы командиры эскадроновъ во все продолженіе боя строжайше исполняли сей приказъ и ни въ какомъ случаѣ послѣ первой или второй стычки не допускали непріятеля собраться въ томъ или въ другомъ мѣстѣ и напасть въ свою очередь на ихъ эскадроны. Но, напротивъ того, каждый полковой или эскадронный командиръ долженъ непремѣнно послѣ первой атаки снова ударить на непріятеля, лишь только онъ увидитъ его собирающимся гдѣ нибудь, и долженъ не допускать его снова устроиться“.
Генералы второй линіи должны обращать особенное вниманіе на то, чтобы на случай, если, сверхъ всякаго ожиданія, здѣсь или там одинъ изъ эскадроновъ первой линіи будетъ опрокинутъ непріятелемъ, вторая линія была бы всегда въ готовности поддержать свой отброшенный эскадронъ и прогнать непріятеля“.
„Когда обѣ непріятельскія линіи отброшены, то генералы второй линіи не должны оставлять безъ вниманія то обстоятельство, что, пока непріятель сохранилъ свой резервъ, онъ легко можетъ ударить на флангъ нашей первой линіи, а потому, во избѣжаніе этого, слѣдуетъ выдвинуть на 150 шаговъ впередъ изъ второй линіи 3 или 4 эскадрона драгунъ и при томъ такъ, чтобы они выходили изъ за фланговъ первой линіи. Такимъ образомъ эти драгуны во всякомъ случаѣ будутъ въ состояніи отогнать непріятельскій резервъ или даже опрокинуть его, если бы онъ двинулся во флангъ нашей первой линіи; въ этомъ случаѣ начальникъ второй линіи самъ можетъ взять во флангъ непріятельскій резервъ“.
Усилія Фридриха Великаго довели его конницу до такого блестящаго состоянія, въ какомъ никогда еще не была ни одна европейская конница.
Но кромѣ того, Фридрихъ съумѣлъ оцѣнить и выдвинуть впередъ такихъ генераловъ, которымъ была подъ силу одна изъ труднѣйшихъ задачъ военнаго искусства — управленіе конницею въ бою. Извѣстно, какое громадное значеніе имѣетъ начальникъ конницы и какими выдающимися способностями онъ долженъ обладать, чтобы быть на высотѣ своей задачи. При Фридрихѣ пріобрѣлъ громкую славу и заслужилъ всеобщее удивленіе геніальный вождь конницы, Зейдлицъ, которому прусскій король былъ обязанъ многими побѣдами. Въ Зейдлицѣ мы видимъ замѣчательно счастливое сочетаніе предусмотрительности'внимание на то, чтобы на случай, если, сверх всякого ожидания, здесь или там один из эскадронов первой линии будет опрокинут неприятелем, вторая линия была бы всегда в готовности поддержать свой отброшенный эскадрон и прогнать неприятеля».
«Когда обе неприятельские линии отброшены, то генералы второй линии не должны оставлять без внимания то обстоятельство, что, пока неприятель сохранил свой резерв, он легко может ударить на фланг нашей первой линии, а потому, во избежание этого, следует выдвинуть на 150 шагов вперед из второй линии три или четыре эскадрона драгун и притом так, чтобы они выходили из-за флангов первой линии. Таким образом, эти драгуны во всяком случае будут в состоянии отогнать неприятельский резерв или даже опрокинуть его, если бы он двинулся во фланг нашей первой линии; в этом случае начальник второй линии сам может взять во фланг неприятельский резерв».
Усилия Фридриха Великого довели его конницу до такого блестящего состояния, в каком никогда еще не была ни одна европейская конница.
Но кроме того, Фридрих сумел оценить и выдвинуть вперед таких генералов, которым была под силу одна из труднейших задач военного искусства — управление конницею в бою. Известно, какое громадное значение имеет начальник конницы и какими выдающимися способностями он должен обладать, чтобы быть на высоте своей задачи. При Фридрихе приобрел громкую славу и заслужил всеобщее удивление гениальный вождь конницы, Зейдлиц, которому прусский король был обязан многими победами. В Зейдлице мы видим замечательно счастливое сочетание предусмотрительности и осторожности съ самою отважною рѣшительностью. Геніальность Зейдлица проявлялась въ искусств схватывать на лету удобнѣйшія минуты для дѣйствія конницы и необыкновенно ловко управлять въ бою большими ея массами въ 50—100 эскадроновъ. Нѣтъ сомнѣнія что та же прусская конница, какъ она ни была хороша, не совершила бы и половины подвиговъ, столь прославившихъ ее, если бы она не имѣла такого вождя, какъ Зейдлицъ.
Другой выдающійся кавалерійскій генералъ временъ Фридриха, Цитенъ, хотя и уступалъ Зейдлицу, но тоже прославился многими подвигами, благодаря своему мужеству, умѣнію сохранять самообладаніе и замѣчательно быстро принимать рѣшенія въ самый разгаръ боя.
Подвиги конницы Фридриха Великаго составляютъ блестящія страницы въ исторіи этого рода оружія и содержатъ въ себѣ такъ много поучительнаго, что должны быть изучаемы самымъ тщательнымъ образомъ и во всѣхъ подробностяхъ. Въ настоящемъ очеркѣ, однако, въ виду необходимости ограничиться опредѣленными рамками въ зависимости отъ времени, удѣляемаго на чтеніе военной исторіи, мы остановимся на разборѣ только двухъ сраженій семилѣтней войны, подъ Росбахомъ и подъ Цорндорфомъ.
Сраженіе подъ Росбахомъ (5 ноября 1757 г.). Положеніе Фридриха Великаго передъ Росбахскимъ сраженіемъ было въ высшей степени затруднительно (черт. 16). Въ іюнѣ 1757 г. онъ былъ разбитъ при Коллинѣ (близъ Праги въ Богеміи), русская армія вторглась въ Пруссію и въ августѣ разбила пруссаковъ при Гроссъ-Іегерндорфѣ, шведы наступали съ сѣвера, австрійцы вступили въ Силезію и дошли до Бреславля, при чемъ генералъ Гаддикъ съ отрядомъ въ 3500 ч. произвелъ набѣгъ на Берлинъ; между тѣмъ съ запада имперское войско, соединившись съ французскою арміей принца Субиза, двигалось въ Саксонію. Фридрихъ со всѣхъ сторонъ былъ окруженъ врагами и, казалось, на этотъ разъ не было ему спасенія. Но сраженіе подъ Росбахомъ, выигранное прусскою конницею, сразу измѣнило положеніе дѣлъ.
Оставивъ часть своей арміи для наблюденія за австрійцами, Фридрихъ съ остальными войсками двинулся противъ имперцевъ и французовъ, расположившихся на лѣвой сторонѣ рѣки Заалы близъ Вейсенфельса и Мерзебурга (черт. 17). 3 ноября прусскій король тоже перешелъ на лѣвый берегъ Заалы и сталъ лагеремъ между дд. Браунсдорфомъ и Вендорфомъ противъ праваго фланга непріятеля, сосредоточившагося на высотахъ у Мюхельна фронтомъ къ Мерзебургу. У Фридриха было 27 баталіоновъ и 45 эскадроновъ, т. е. не болѣе 22000 челов., въ томъ числѣ 5½ тысячъ конницы; противники же его имѣли 90 баталіоновъ и 84 эскадрона, всего до 60000 ч., а по другимъ свѣдѣніямъ до 45000, слѣдовательно, были сильнѣе, если не втрое, то вдвое. Эта несоразмѣрность силъ обѣихъ сторонъ до нѣкоторой степени уравновѣшивалась тѣмъ, что имперскія и французскія войска по своимъ качествамъ значительно уступали арміи Фридриха и находились подъ начальствомъ двухъ главнокомандующихъ, независимыхъ другъ отъ друга и соперничавшихъ между собою.
Союзные генералы, замѣтивъ, что пруссаки расположились противъ ихъ праваго фланга, въ ночь съ 3 на 4 ноября перемѣнили позицію и стали лѣвымъ флангомъ у Мюхельна, а правымъ у Брандероде. Фридрихъ нашелъ ихъ позицію настолько сильною, что не рѣшился атаковать; онъ тоже перевелъ свою армію на новую позицію между дд. Росбахомъ и Бедра, гдѣ расположилъ ее лагеремъ (лѣвымъ флангомъ къ Росбаху). Эта позиція находилась на возвышенности, которая къ востоку соединялась съ длиннымъ хребтомъ, имѣвшимъ на восточной оконечности командующій холмъ Янусъ. Позиція пруссаковъ прикрывалась съ фронта и обоихъ фланговъ ручьемъ Лейба, протекавшимъ въ болотистой долинѣ. Къ западу отъ ручья возвышались командующія Шортаускія и Мюхельнскія высоты, занятыя союзниками. Мѣстность къ югу отъ р. Лейба состояла изъ небольшихъ холмовъ, которыми позиція пруссаковъ и Янусовъ холмъ вполнѣ командовали. Такъ какъ р. Лейба и сопровождавшія его болота начинались у д. Лундштедта и продолжались къ сѣверо-западу, то позицію Фридриха можно было обойти по направленію къ востоку отъ Лундштедта. Черезъ эту деревню и д. Тагевербенъ проходила дорога къ Вейсенфельсу, гдѣ была переправа черезъ р. Заалу. Къ другой же переправѣ черезъ эту рѣку у Мерзебурга вела съ позиціи Фридриха дорога, пролегавшая сѣвернѣе Янусова холма.
Союзники, разсчитывая на превосходство своихъ силъ, рѣшились перейти въ наступленіе, обойти лѣвый флангъ Фридриха и отрѣзать его отъ р. Заалы, черезъ которую проходилъ его путь отступленія. 5 ноября утромъ отрядъ графа Сенъ-Жермена, состоявшій изъ 9 баталіоновъ и 15 эскадроновъ (всего 8000), занялъ высоты у д. Шортау и открылъ огонь по пруссакамъ съ цѣлью отвлечь ихъ вниманіе отъ обходнаго движенія остальныхъ войскъ союзниковъ. Войска эти около 9 ч. утра двинулись изъ своего лагеря тремя колоннами въ южномъ направленіи къ дорогѣ на Фрейбургъ, такъ что Фридрихъ принялъ это за ихъ отступленіе. Но отъ д. Цейхфельда союзники повернули правымъ плечемъ къ д. Петштедту, при чемъ 37 эскадроновъ конницы были выдвинуты впередъ къ Янусову холму съ цѣлью поскорѣе отрѣзать пруссаковъ отъ ихъ пути отступленія. Если бы прусская армія осталась на своей позиціи, то она была бы обойдена. Но Фридрихъ, получивъ донесеніе объ обходномъ движеніи союзниковъ отъ капитана Годи, наблюдавшаго съ Росбахской колокольни, и убѣдившись лично въ справедливости этого донесенія, рѣшился идти на перерѣзъ противнику и атаковать голову его колоннъ на походѣ. Противъ Шортау, гдѣ демонстрировалъ Сенъ-Жерменъ, Фридрихъ оставилъ 1 баталіонъ и 7 эскадроновъ; съ остальными же войсками онъ двинулся къ Янусову холму, слѣдовательно, туда же, куда спѣшили союзники. Самъ онъ принялъ начальство надъ пѣхотою, а 38 эскадроновъ конницы ввѣрилъ Зейдлицу (хотя онъ былъ моложе другихъ генераловъ), предоставивъ ему полную свободу дѣйствій. Мѣстность благопріятствовала выполненію плана Фридриха. Его фланговое движеніе прикрывалось болотистымъ ручьемъ Лейба между деревнями Лейба и Лундштедтомъ и, сверхъ того, скрывалось узкимъ хребтомъ, который тянется сѣвернѣе дд. Лундштедта и Рейхертсвербена до Янусова холма.
Въ 2½ часа пополудни прусскій лагерь подъ Росбахомъ снялся необыкновенно быстро. Зейдлицъ съ конницею двинулся впередъ рысью въ двухъ колоннахъ, одна изъ 18, а другая изъ 15 эскадроновъ, прикрываясь упомянутымъ выше хребтомъ и выставивъ на его гребнѣ 5 эскадроновъ гусаръ для обезпеченія фланговаго марша. Король же съ пѣхотою послѣдовалъ за Зейдлицемъ двумя колоннами слѣва (соотвѣтственно двумъ линіямъ боеваго порядка). Подойдя къ гребню высотъ, онъ велѣлъ поставить на Янусовомъ холмѣ, командующемъ всею мѣстностью, батарею изъ 18 орудій. Батарея эта вдругъ открыла огонь по непріятельской конницѣ, которая, озабоченная лишь тѣмъ, чтобы прусская армія не успѣла отъ нея уйти, значительно опередила свою пѣхоту, быстро промчалась мимо Рейхертсвербена и направилась тремя колоннами къ Янусову холму безъ всякихъ предосторожностей, не имѣя ни авангарда, ни боковыхъ разъѣздовъ, и, слѣдовательно, не зная, что дѣлается за высотами. А между тѣмъ Зейдлицъ, въ 3½ ч. подошедшій къ Янусову холму, быстро и скрытно обогнулъ его съ сѣверо-восточной стороны и внезапно очутился противъ головы трехъ колоннъ непріятельской конницы. Рѣшившись воспользоваться этою въ высшей степени удобною для атаки минутою (внезапность — лучшая подготовка атаки), Зейдлицъ скомандовалъ своей конницѣ заѣздъ по взводно направо, вслѣдствіе чего образовались двѣ линіи, первая изъ 18, вторая изъ 15 эскадроновъ, и бросился съ ними въ атаку на непріятеля. 5 эскадроновъ гусаръ, успѣвшіе пристроиться къ лѣвому флангу боеваго порядка, атаковали союзниковъ въ правый флангъ[5]. Союзная конница была опрокинута и въ величайшемъ безпорядкѣ обратилась въ бѣгство, преслѣдуемая пруссаками. Въ это время 16 свѣжихъ эскадроновъ конницы союзниковъ прискакали съ лѣваго фланга ихъ пѣхоты и потѣснили первую линію пруссаковъ, но тотчасъ же были опрокинуты второю ихъ линіей и также обратились въ бѣгство. Зейдлицъ преслѣдовалъ противника, отброшеннаго къ сторонѣ Рейхертсвербена, и забралъ въ плѣнъ цѣлые эскадроны, которые столпились въ углубленной дорогѣ у входа въ деревню и не могли ускакать отъ пруссаковъ.
Между тѣмъ Зейдлицъ, замѣтивъ, что онъ очутился противъ праваго фланга непріятельской пѣхоты, спѣшившей отъ Петштедта къ Рейхертсвербену, рѣшилъ воспользоваться этимъ выгоднымъ положеніемъ и атаковать ее. Поэтому онъ тотчасъ прекратилъ преслѣдованіе союзной конницы, снова устроилъ свои эскадроны и сталъ у д. Тагевербена въ положеніи, угрожавшемъ флангу и тылу непріятельской пѣхоты. Здѣсь ему нужно было только выждать удобной для атаки минуты.
Въ это время колонны прусской пѣхоты, поднявшись на Янусовъ хребетъ, повернулись направо, вслѣдствіе чего образовался боевой порядокъ въ 2 линіи, который тотчасъ двинулся впередъ уступами съ лѣваго фланга по направленію на д. Рейхертсвербенъ, примкнувъ правымъ флангомъ къ болотистому ручью у д. Лундштедта. Слѣдовательно, прусская пѣхота наступала въ косвенномъ направленіи относительно союзниковъ, стремясь охватить ихъ правый флангъ. Союзная пѣхота, сильно терпѣвшая отъ огня прусской артиллеріи съ Янусоваго холма, озадаченная маневромъ пѣхоты Фридриха и появленіемъ конницы Зейдлица справа и съ тыла, пришла въ замѣшательство. Головные баталіоны начали колебаться; генераламъ съ трудомъ удалось ихъ остановить и выстроить боевой порядокъ; а между тѣмъ задніе баталіоны вслѣдствіе отданнаго раньше приказанія торопиться все ускоряли шагъ и наконецъ стали тѣсниться на головныя части. Съ каждымъ мгновеніемъ пространство, необходимое для развертыванія, уменьшалось, и безпорядокъ росъ все больше и больше. Головныя части, на половину выстроенныя, представляли фронтъ лишь въ 50 шаговъ, а за этимъ слабымъ фронтомъ страшная глубина колонны постоянно возрастала отъ вновь прибывавшихъ баталіоновъ[6]. Около 4 час. по полудни, когда лѣвый флангъ прусской пѣхоты подошелъ къ противнику на 40 шаговъ, Фридрихъ приказалъ открыть огонь залпами по баталіонно. Такой близкій огонь оказался, конечно, весьма дѣйствительнымъ: союзная пѣхота заколебалась. Этой-то минуты и ждалъ Зейдлицъ. Онъ со всею своею конницею бросился на противника и довершилъ его пораженіе. Ударъ былъ такъ стремителенъ, что многіе баталіоны были цѣликомъ взяты въ плѣнъ. Въ это время французскіе эскадроны праваго фланга, не участвовавшіе еще въ бою, двинулись на выручку своихъ, но въ суматохѣ приняли два эскадрона прусскихъ кирасиръ за имперцевъ и пронеслись мимо ихъ. Тогда пруссаки немедленно повернули кругомъ, съ тыла атаковали не узнавшаго ихъ противника и совершенно разсѣяли его. Еще одну попытку сдѣлали резервные эскадроны союзниковъ; но и они были опрокинуты прусскою конницею, которую повелъ въ атаку Зейдлицъ, не смотря на полученную имъ рану въ руку. Тогда началось общее бѣгство союзниковъ. Вся боевая линія пруссаковъ преслѣдовала ихъ до сумерекъ и остановилась между Обшюцемъ и Люфтшифомъ.
Сраженіе подъ Росбахомъ продолжалось не болѣе 3½ часовъ и отличалось самымъ рѣшительнымъ характеромъ. Оно было выиграно почти исключительно прусскою конницею, которая сначала разбила и разсѣяла непріятельскую конницу, а затѣмъ нанесла окончательное пораженіе и пѣхотѣ. Дѣйствія конницы Зейдлица были столь быстры, что прусской пѣхотѣ почти не пришлось побывать въ дѣлѣ. Собственно говоря, въ бою принимали участіе только 7 баталіоновъ лѣваго фланга, изъ которыхъ 2 успѣли выпустить по 12—15 патроновъ на солдата, а прочіе еще меньше. Такимъ образомъ честь побѣды всецѣло принадлежала прусской конницѣ и въ особенности Зейдлицу, который здѣсь блистательно проявилъ удивительное искусство въ управленіи конницею и показалъ, на что̀ способенъ этотъ родъ оружія, если онъ находится въ умѣлыхъ рукахъ. Надо имѣть еще въ виду, что союзники числительностью значительно превосходили прусскую армію; слѣдовательно, побѣда Фридриха подъ Росбахомъ была торжествомъ искусства надъ матеріальною силою, торжествомъ, тѣмъ болѣе полнымъ, что оно стоило побѣдителямъ всего лишь 540 чел. выбывшими изъ строя, тогда какъ союзники потеряли около 3000 чел. убитыми и ранеными, болѣе 5000 плѣнными, 67 орудій и весь обозъ.
И такъ, въ Росбахскомъ сраженіи необходимо отмѣтить: 1) рѣшимость Фридриха встрѣтить обходъ союзниковъ обходомъ ихъ самихъ; 2) постоянное наблюденіе за противникомъ, давшее Фридриху возможность во-время замѣтить маневръ союзниковъ и во-время принять противъ него мѣры; 3) искусное направленіе удара большими силами (38 эскадроновъ и 18 орудій) прямо въ голову колоннъ союзниковъ; 4) предоставленіе Зейдлицу, какъ начальнику конницы, полной самостоятельности дѣйствій; 5) въ высшей степени искусныя дѣйствія Зейдлица, атаковавшаго застигнутую врасплохъ непріятельскую конницу немедленно, а затѣмъ непріятельскую пѣхоту въ ту рѣшительную минуту, когда она была приведена въ замѣшательство дѣйствіями прусской пѣхоты; 6) слабое преслѣдованіе со стороны пруссаковъ послѣ боя; 7) ошибки союзниковъ, облегчившія пруссакамъ побѣду: а) медленное и совершенно открытое движеніе въ обходъ прусской позиціи, б) полное отсутствіе мѣръ предосторожности со стороны конницы союзниковъ, двигавшейся въ головѣ ихъ колоннъ, что дало Зейдлицу возможность атаковать эту конницу внезапно.
Сраженіе подъ Цорндорфомъ (25 августа 1758 г.). Русская армія числительностью въ 52000 чел. (76 батал., 51 эскад. и 360 орудій) подъ начальствомъ генерала Фермора въ августѣ 1758 г. осадила Кюстринъ (на р. Одерѣ, сѣвернѣе Франкфурта) и бомбардировала его (черт. 18). Фридрихъ Великій находился въ то время съ своей арміей въ Силезіи противъ австрійцевъ. Получивъ свѣдѣніе о появленіи русскихъ у Кюстрина и опасаясь за Берлинъ, онъ двинулся оттуда усиленнымъ маршемъ (245 в. въ 11 дней) и прибылъ 22 августа къ Горгасту (въ окрестностяхъ Кюстрииа, на лѣвой сторонѣ Одера), гдѣ соединился съ отрядомъ графа Дона, отступившимъ къ этому пункту передъ русскою арміей. Тогда у Фридриха было около 33000 челов. (38 батал., 83 эскад. и 116 орудій). Узнавъ о прибытіи прусскаго короля, Ферморъ снялъ осаду Кюстрина и отступилъ за Древицкій лѣсъ къ д. Цорндорфу, гдѣ занялъ позицію между этою деревнею и д. Кварченомъ фронтомъ на западъ (черт 19.).
Фридрихъ рѣшился атаковать русскихъ. Оставивъ небольшой отрядъ у Кюстрина для отвлеченія вниманія противника, онъ двинулся вверхъ по Одеру, у Густебизе велѣлъ навести мостъ на этой рѣкѣ и 23 августа переправился на правый ея берегъ. Такъ какъ русская позиція была трудно доступна со стороны Древицкаго лѣса, а на сѣверѣ прикрывалась рѣчкою Митцелемъ и болотами, то прусскій король рѣшился обойти ее и атаковать съ тыла. Вечеромъ 24 августа прусская армія расположилась лагеремъ между д. Дармитцелемъ и Ней-Даммскою мельницею. Тотчасъ-же было приступлено къ постройкѣ мостовъ на р. Митцелѣ, и авангардъ былъ переведенъ на другой ея берегъ. Ночь на 25 число прусская армія провела въ очень невыгодномъ положеніи, въ 4 вер. позади русскаго праваго фланга, при чемъ ея части были раздѣлены между собою рѣчкою. Но русскіе вовсе не тревожили пруссаковъ. Ферморъ, узнавъ о томъ, что непріятель появился у него въ тылу, перемѣнилъ фронтъ назадъ на позиціи между Кварченомъ и Цорндорфомъ и выставилъ особый отрядъ позади Гофбрухскаго болота.
Мѣстность, на которой происходилъ Цорндорфскій бой, представляетъ плоскую возвышенность, ограниченную съ сѣвера (между дд. Куссдорфомъ и Кварченомъ) р. Митцелемъ, а дальше Гофбрухскимъ и Цихербрухскимъ болотами, за которыми простирается лѣсистая полоса. Часть плоской возвышенности между дд. Кварченомъ, Цихеромъ, Вилькерсдорфомъ и Цорндорфомъ пересѣчена тремя глубокими оврагами: болотистымъ Цабергрундомъ, направляющимся отъ Цорндорфа къ Кварчену, Гальгенгрундомъ, идущимъ отъ Вилькерсдорфа параллельно Цабергрунду, и третьимъ, который проходитъ къ Гофбрухскому болоту. Изъ этого обзора мѣстности видно, что русская позиція между Цорндорфомъ и Кварченомъ, обращенная фронтомъ на востокъ, была прикрыта упомянутыми выше оврагами, особенно ея лѣвый флангъ и центръ. Поэтому Фридрихъ рѣшился обойти русскихъ справа, такъ что имъ пришлось занять позицію между Цабергрундомъ и д. Цихеромъ, имѣя въ тылу Гофбрухское болото и р. Митцель, а передъ фронтомъ д. Вилькерсдорфъ, при чемъ центръ отдѣлялся отъ фланговъ Гальгенгрундомъ и Гофбрухскимъ оврагомъ. Фридриху было чрезвычайно важно перенести дѣйствія на болѣе ровную и открытую мѣстность у Вилькерсдорфа и Цорндорфа еще и потому, что онъ, уступая русскимъ въ пѣхотѣ, имѣлъ многочисленную и прекрасную, предводимую Зейдлицемъ, конницу, на которую главнымъ образомъ и разсчитывалъ въ предстоявшемъ бою. Наконецъ, достигнувъ Вилькерсдорфа и Цорндорфа, Фридрихъ совершенно отрѣзалъ русскихъ отъ ихъ пути отступленія на Ландсбергъ, а самъ сталъ на пути къ Кюстрину, куда бы онъ отступилъ въ случаѣ неудачи.
Утромъ 25 августа пруссаки, уничтоживъ за собою мосты на рѣкѣ Митцелѣ, двинулись лѣсомъ восточнѣе д. Цихера и, выйдя къ д. Бацлову, повернули на Вилькерсдорфъ и Цорндорфъ. Это трудное и опасное обходное движеніе не встрѣтило никакого противодѣйствія со стороны русскихъ, которые спокойно стояли на своей невыгодной позиціи, имѣя въ тылу болотистую рѣку. Въ 9 часовъ утра прусскій авангардъ (8 бат.) достигъ Цорндорфа, за нимъ и правѣе до Вилькерсдорфа стала вторая линія (20 бат. и 60 оруд.), а за нею третья (10 бат., 27 эскадр. и 56 оруд.). 56 эскадроновъ подъ начальствомъ Зейдлица составляли крайній лѣвый флангъ и расположились къ юго-западу отъ Цабергрунда.
Фридрихъ рѣшился своимъ лѣвымъ флангомъ, состоявшимъ изъ 28 батал., 56 эск. и 60 оруд., т. е. большею частью силъ, атаковать правый флангъ русскихъ между Цабергрундомъ и Гальгенгрундомъ. Сначала былъ открытъ противъ нихъ артиллерійскій огонь, на который отвѣчали русскія батареи; а затѣмъ около полудня началось наступленіе прусской пѣхоты уступами слѣва отъ д. Цорндорфа въ пространство между Цабергрундомъ и Гальгенгрундомъ. Сначала прусская пѣхота имѣла успѣхъ. Двѣ русскія линіи, стоявшія на Фуксбергѣ, были опрокинуты. Но лѣвый флангъ пруссаковъ, двигаясь постоянно впередъ, удалился отъ другихъ частей, которыя должны были его поддерживать; пользуясь этимъ, Ферморъ направилъ на пруссаковъ съ фронта и фланга густыя массы пѣхоты и конницы, разбилъ ихъ и преслѣдовалъ до Цорндорфа, при чемъ было взято у нихъ 26 орудій.
Зейдлицъ, замѣтивъ неудачу лѣваго фланга пѣхоты, перебрался съ 31 эск. конницы на правую сторону Цабергрунда, развернулся тамъ, два полка двинулъ въ тылъ русской пѣхоты, увлеченной преслѣдованіемъ пруссаковъ, а съ остальными полками атаковалъ русскую конницу, опрокинулъ ее, отнялъ у нея 50 орудій и гналъ до Кварчена. Затѣмъ, прекративъ преслѣдованіе, онъ повернулъ назадъ и бросился на русскую пѣхоту, которая, атакованная упомянутыми выше двумя полками и присланными Фридрихомъ на помощь еще 15 эскадронами, медленно отступала къ Кварчену, отстрѣливаясь или прокладывая себѣ путь штыками. Окруженная со всѣхъ сторонъ, разбитая стремительными атаками конницы и артиллерійскимъ огнемъ, русская пѣхота наконецъ въ безпорядкѣ бросилась за Гальгенгрундъ.
Такимъ образомъ Зейдлицу удалось разбить правый флангъ русской арміи. Но центръ и лѣвый флангъ между Гальгенгрундомъ и д. Цихеромъ оставались еще не тронутыми. Пруссакамъ тоже дорого стоилъ ихъ успѣхъ. Зейдлицъ свою утомленную боемъ конницу долженъ былъ отвести къ Цорндорфу, а сильно разстроенная пѣхота лѣваго фланга только съ большимъ трудомъ была приведена въ порядокъ. Въ виду этого Фридрихъ рѣшился возобновить наступленіе своимъ правымъ флангомъ, который въ бою еще не участвовалъ. Была выдвинута впередъ батарея изъ 10 тяжелыхъ орудій подъ прикрытіемъ одного баталіона. Она открыла огонь по русскимъ войскамъ, стоявшимъ между Гальгенгрундомъ и Цихеромъ. Вдругъ на нее наскочили казаки, поддержанные регулярною конницею, захватили ее и заставили баталіонъ, образовавшій прикрытіе, положить оружіе; но затѣмъ они были встрѣчены остальною наступавшею пѣхотою, атакованы прусскою конницею и принуждены отступить къ Цихеру, оставивъ взятыя раньше орудія.
Въ это время лѣвый флангъ пруссаковъ снова подвергся страшному пораженію. Его атаковала русская конница, въ первый періодъ боя опрокинутая Зейдлицемъ, но теперь возвратившаяся изъ за рѣки Митцеля. 13-ть прусскихъ баталіоновъ, не дождавшись удара нашей конницы, въ страшномъ безпорядкѣ побѣжали къ Вилькерсдорфу. Для пруссаковъ наступила критическая минута. Казалось, сраженіе было ими проиграно. Между Цорндорфомъ и Вилькерсдорфомъ образовался прорывъ, который некѣмъ было заполнить и которымъ могли воспользоваться русскіе для разъединенія пруссаковъ и пораженія ихъ по частямъ. Но Фридриха вторично спасъ Зейдлицъ. Онъ въ это время стоялъ у Цорндорфа съ 61 эскадрономъ. Построивъ ихъ въ три линіи (въ первой 15 эскадроновъ кирасиръ, во второй 18 эскад. драгунъ и въ третьей 28 эскадр. гусаръ), Зейдлицъ двинулся противъ русской конницы, уже разстроенной преслѣдованіемъ, опрокинулъ ее и, замѣтивъ, что король на правомъ флангѣ встрѣтилъ сильное сопротивленіе со стороны русской пѣхоты, бросился на нее. Тутъ завязался самый кровопролитный бой, продолжавшійся вслѣдствіе стойкости русскихъ до заката солнца. Наконецъ, около 8 часовъ вечера одна часть русской арміи отступила къ рѣкѣ Мятцелю и стала между д. Дармитцелемъ и Гофбрухскимъ болотомъ; другая, большая часть перешла черезъ Гальгенгрундъ и Цабергрундъ и расположилась у фермы Биркенбуша, арріергардъ же занялъ позицію на высотѣ Фуксбергѣ. Пруссаки атаковали русскій арріергардъ съ двухъ сторонъ, но были отражены и отступили въ большомъ безпорядкѣ. Съ наступленіемъ ночи пруссаки собрались за Гальгенгрундомъ, русскіе же за Цаберскимъ оврагомъ между Цорндорфомъ и Куссдорфомъ, слѣдовательно, почти на той же позиціи, на которой они стояли до боя. На другой день Фридрихъ не рѣшился возобновить бой. Ночью-же съ 26 на 27 августа Ферморъ оставилъ свою позицію, незамѣтно обошелъ лѣвый флангъ пруссаковъ и отступилъ къ д. Клейнъ-Камину. Тогда прусская армія расположилась лагеремъ у д. Тамзеля. Простоявъ въ такомъ положеніи до 31 августа, Ферморъ отступилъ къ Ландсбергу, послѣ чего Фридрихъ возвратился въ Саксонію.
Такой нерѣшительный результатъ имѣло одно изъ кровопролитнѣйшихъ сраженій. Русскіе потеряли подъ Цорндорфомъ 21000 убитыми и ранеными, а пруссаки 12000.
Это сраженіе замѣчательно дѣйствіями конницы. Съ обѣихъ сторонъ конница производила по нѣсколько разъ самыя стремительныя атаки противъ всѣхъ родовъ оружія, а бой ея съ пѣхотою отличался самымъ ожесточеннымъ характеромъ. Въ особенности блестящую роль играла подъ Цорндорфомъ прусская конница, благодаря искусству, съ которымъ распоряжался ею Зейдлицъ. Можно сказать положительно, что безъ помощи конницы пруссаки были бы совершенно разбиты. Зейдлицъ два раза своими атаками, искусно направленными и рѣшительно веденными, возстановилъ то, что, казалось, безвозвратно потеряла прусская пѣхота въ бою съ необыкновенно стойкими русскими войсками. Въ этомъ сраженіи Зейдлицъ проявилъ замѣчательное умѣніе выбирать удобную минуту для атаки. Во время боя прусской лѣвофланговой пѣхоты съ нашимъ правымъ флангомъ Зейдлицъ, стоя за Цабергрундомъ, долго не двигался на выручку своей заколебавшейся пѣхоты; онъ ждалъ, пока русскія войска, увлекшись преслѣдованіемъ, сами придутъ въ разстройство. На два приказанія Фридриха начинать атаку Зейдлицъ отвѣтилъ, что онъ не хочетъ терять даромъ ни одного солдата и что онъ поспѣетъ во̀ время туда, куда будетъ нужно. Когда въ третій разъ прискакалъ къ нему адъютантъ короля, приказавшаго передать ему, что онъ поплатится головою за неповиновеніе, то Зейдлицъ отвѣчалъ: «Доложите королю, что послѣ сраженія моя голова въ его распоряженіи, а до тѣхъ поръ онъ позволитъ мнѣ распорядиться ею для его же пользы». Такъ отвѣчать своему королю могъ только тотъ, кто чувствовалъ въ себѣ увѣренность въ томъ, что съумѣетъ уловить ту рѣшительную минуту, когда должна быть поведена атака.
Въ Цорндорфскомъ сраженіи одно обстоятельство рѣзко бросается въ глаза. То одна армія, то другая, двигаются въ самомъ близкомъ разстояніи отъ противника, и никто ихъ на походѣ не тревожитъ. Это признакъ, между прочимъ, плохаго состоянія сторожевой и развѣдывательной службы. Въ особенности удивительно, что Ферморъ позволилъ пруссакамъ совершенно безнаказанно исполнить длинный обходъ кругомъ всей русской позиціи въ самомъ близкомъ отъ нея разстояніи. Въ этомъ отношеніи Цорндорфъ представляетъ совершенную противоположность Росбахскаго сраженія. Подъ Росбахомъ союзники хотѣли обойти Фридриха, который, своевременно замѣтивъ это, самъ пошелъ имъ на встрѣчу и разбилъ ихъ во время производимаго ими обхода; подъ Цорндорфомъ, на оборотъ, когда Фридрихъ совершалъ одно изъ опаснѣйшихъ обходныхъ движеній съ переправою черезъ рѣчку, Ферморъ оставался въ бездѣйствіи на своей позиціи, а потомъ принужденъ былъ вести бой на весьма невыгодной мѣстности. Только благодаря необыкновенной стойкости русскихъ войскъ, Цорндорфское сраженіе не превратилось для нихъ въ катастрофу.
Замѣчательно также и то, что пруссаки не рѣшились ни во время сраженія, ни послѣ него, напасть на нашъ обозъ, стоявшій у д. Клейнъ-Камина, т. е. въ тылу у нихъ.
Примѣчанія[править]
- ↑ Во время войны за австрійское наслѣдство (1740—1748 г.).
- ↑ Сраженіе это, впрочемъ, было выиграно пруссаками, благодаря стойкости ихъ пѣхоты.
- ↑ Основаніемъ дисциплины служило такое правило: солдатъ въ мирное время долженъ бояться палки капрала больше, чѣмъ непріятеля въ военное время.
- ↑ Понятно, что такіе малые интервалы при движеніи въ карьеръ сразу заполнялись раздававшимися всадниками.
- ↑ По другимъ свѣдѣніямъ, конница союзниковъ, встрѣченная огнемъ прусской батареи, остановилась и построила фронтъ налѣво; но въ это время Зейдлицъ атаковалъ ее съ праваго фланга и тыла.
- ↑ Надо имѣть въ виду, что въ тѣ времена арміи въ боевомъ порядкѣ въ видѣ длинныхъ, сплошныхъ линій были очень неповоротливы и не умѣли развертываться по головѣ колоннъ; развертываніе производилось посредствомъ захожденія направо или налѣво.