XXI. БОЛОТНИКИ, БА́ГНИКИ, ОРЖА́ВЕНИКИ, ЛО́ЗНИКИ
Отличительною особениостью сихъ человѣкоподобниковъ нужно считать взаимопомощь въ преслѣдованіи жертвы — человѣка, или его пособниковъ — домашнихъ животныхъ, какого единенія не встрѣчается, напр., между усадебными нечистиками; но они не бываютъ сотрудниками и помощниками водяника, обыкновенно сторонящагося отъ сихъ грязныхъ, до крайности неряшливыхъ нечистиковъ. За исключеніемъ упомянутой взаимопомощи, болотники, багники, оржавеники и лозники не сносятся одинъ сь другимъ, хотя нерѣдко и живутъ бокъ-о-бокъ: они неспособны къ нѣгѣ и ласкѣ, потому что неуклюжи, неподвижны, угрюмѣе и непокладливѣе всѣхъ нечистиковъ. Наконецъ, всѣ они лишены возможности къ самомалѣйшему измѣненію личнаго существа, затрудняющаго имъ подходъ къ поверхности своихъ обиталищъ: ютясь на днѣ ихъ, эти человѣкоподобники ищутъ жертву, заманиваютъ красивыми образами и звуками, — въ чемъ и сама природа помогаетъ имъ, подставляя жертвѣ заманчивую растительность, но коварную почву, или просто даётъ миражъ. Они приступаютъ къ дѣятельности тогда, когда жертва поддалась коварству и погрязла въ болотинѣ, багнѣ, оржавенѣ, запуталась въ корняхъ и стволахъ лозняка: подлежащій нечистикъ схватываетъ её за ноги и медленно, но прочно тянетъ къ себѣ; разъединенная было поверхность болотины, багны, оржавени соединяется вновь, не оставляя слѣдовъ гибели живого существа. Каковы же здѣсь предсмертныя муки послѣдняго и издѣвательства нечистика надъ жертвою, можно лишь догадываться по дикимъ чертамъ мучителя, вѣками поджидавшаго жертву.
Остается прибавить, что болотники, багники, оржавеники и лозники неуязвимы отъ громовыхъ стрѣлъ, теряющихъ губительную силу при первомъ соприкосновеніи съ поверхностью ихъ обиталищъ, и нечистики безстрашно, съ сатанинскою насмѣшкою, подхватываютъ эти стрѣлы. Но для всѣхъ этихъ нечистиковъ есть непредотвратимая, величайшая опасность, а именно — осушеніе ихъ обиталищъ путемъ канализаціи: разъ отсюда сведена вода, осѣла сгустившаяся земля — нечистикъ люто погибъ, такъ-какъ ему не уйти изъ обиталища, ставшаго теперь его могилою. Съ теченіемъ времени прахъ нечистика сливается съ общею здѣсь землею, служа безвреднымъ удобрительнымъ матеріаломъ, — и однимъ нечистивомъ становится меньше, потому что всѣ они вѣчно одинокіе, холостяки.
Раздѣльныя особенности жизни сихъ нечистиковъ зависятъ отъ мѣстопребыванія каждаго изъ нихъ. Такъ болотникъ тѣшится, когда на поверхности его обиталища идетъ растительная и вмѣстѣ съ нею животная жизнь: по вечерамъ и утрамъ онъ реветъ по-коровьи (голосъ выпи), крякаетъ по-утиному, булькаетъ по-тетеревиному, чтобы приманить сюда охотника, или хищника, — дико стонетъ и тутъ же внезапно разразится хохотомъ молодого людского голоса (пардва — бѣлая куропатка), гогочетъ приманчивымъ гудомъ (бекасъ на току) и проч. Когда природа разукрасила поверхность обиталища болотника чудными цвѣтами, ягодными растеніями (брусника, клюква, морошка), грибами (моховики), послѣдній скрыто раститъ промежъ нихъ коварный багуиъ, доводящій посѣтителя до угарной одури. Коротая свои нескончаемые досуги, болотникъ тамъ и здѣсь пробиваетъ иногда болотныя оконца и окружаетъ ихъ то предательскою растительностью, то подгоняетъ рыбу къ оконному отверстію. Это — сатанинская ловушка, погубившая далеко не одну жертву.
Какимъ путёмъ ни привлекалась бы жертва, болотникъ въ состояніи погубить её только тогда, когда болотная топь достаточно глубока; въ противномъ случаѣ ему остается томиться безсильною злобою и тѣмъ сильнѣе, чѣмъ надежнѣе спасенье жертвы. Весьма много злитъ болотника людское приспособленіе ходить по топкой болотинѣ при помощи болотныхъ лыжъ: трясется почва, гнется она внизъ, а человѣкъ безбоязненно движется да движется впередъ! Верхомъ же злобы является положеніе болотины въ знойное лѣто: не только самъ человѣкъ безбоязненно топчетъ ея поверхность, но нерѣдко проводитъ по ней и лошадь съ волоковою конною, или съ телѣжнымъ возомъ. Что же касается зимняго времени, то мерзлякъ-болотникъ, корчась и ёжась на днѣ обиталища, принужденъ подумывать о собственной безопасности: вымерзнетъ болото — погибнетъ и болотникъ. Правда, изъ его берлоги поднимается время-отъ-времеии теплое дыханіе, даётъ оно болотную полынью; но ударитъ новый морозъ — болотникъ вт. новой тревогѣ за существованіе, снова безсильно злится на конскій тойотъ, отдающійся эхомъ въ его берлогѣ.
Хотя никому изъ людей не приходилось видѣть болотника такимъ, каковъ онъ есть на самомъ дѣлѣ, однако, чрезъ косвенное носредство другихъ нечистиковъ извѣстно, что онъ непомѣрный толстякъ (наливашка), совершенно безглазый, весь въ толстомъ слоѣ грязи, къ которой налипли въ безпорядкѣ: водорасли, мшистыя волокна, улитки, жуки и другія водяныя насѣкомыя. Все это, дѣлая болотника неповоротливымъ, въ то же время ставитъ его въ разрядъ наиболѣе отвратительныхъ нечистиковъ.
Багникъ ютится въ торфяномъ, никогда не покрывающемся растительностью болотѣ, имѣющемъ видъ черной грязевой лужи. Онъ никогда не появляется на поверхности своей «багны» и присутствіе въ ней выдаетъ лишь пузырями на поверхности да изрѣдка — мелкими огоньками тамъ же; тѣ и другіе сопровождаются особеннымъ «пуктаньемъ», незначительнымъ колебаніемъ поверхности. Это дышетъ и пыхтитъ вѣчно бездѣятельный багникъ, не поднимающійся съ мягкаго ложа и тогда, когда жертва попала въ багну и мечется въ грязи. Онъ увѣренъ, что ей не уйти отсюда и что жертва сама подойдетъ къ нему.
Не только люди, но и многія животныя сторонятся багны, въ которой постоянными живыми существами можно считать немногочисленныхъ насѣкомыхъ — улитокъ, жуковъ, піявокъ, червей; за поисками сихъ насѣкомыхъ прибываютъ на короткіе сроки болотные голенастики, но и они спѣшатъ уйти отъ опасной багны, иногда убивающей тлетворными газами, испускаемыми время-отъ-времени багникомъ.
По внѣшнему виду багникъ ещё грязнѣе болотника. Какъ и сей послѣдній, онъ страшится канализаціи, хотя и не боится морозовъ, которымъ весьма рѣдко удается закрывать багну, согрѣваемую теплымъ пыхтѣньемъ багника. Къ сожалѣнію, для послѣдняго есть отдѣльный бичъ, а именно: предпріимчивые люди вычерпываютъ багновую грязь, для выработки топлива, удобренія полей и огородовъ, и тѣмъ крайне тревожатъ нечистика, который того и гляди очутится безъ багны; въ сухое же лѣто, когда багна не только подсыхаетъ, но и кое-гдѣ горитъ, полумертвый багникъ томится на днѣ своего обиталища и едва переживаетъ время до новаго разжиженія багны дождями и приточными ручейками.
Какъ извѣстно, оржа́вень (оржа́вина) представляетъ послѣдыша между болотными топями, къ которой не идутъ за кормомъ и питьемъ даже нуждающіяся животныя: крайне скудная, жесткая осока да хвощъ и желтожелѣзистая вода оржавени вредны и приторны; то-же свойство воды не даетъ возможности ютиться здѣсь и такой животной мелочи, какъ лягушки, піявки, черви, жуки и проч. Ясно, что оржавень въ конецъ загажена ютящимся здѣсь оржавеникомъ, который даже не хочетъ прикрыть срамнаго обиталища своего; эти мутные пузыри да «сало» (желѣзистыя свѣчи) краснорѣчиво свидѣтельствуютъ о наивысшей загаженности оржавени. Каковъ же долженъ быть жилецъ ея? Грязно-рудый, съ непомѣрно толстымъ животомъ и тонкими, какъ стебель хвоща, ногами, съ ржавыми прилипали ко всему его покрову, непрестанно рыгающій, оржавеникъ не можетъ привлечь къ себѣ вниманія даже неразборчивыхъ нечистиковъ; всѣ же живыя существа сторонятся и обиталища его. Такимъ образомъ оржавенику весьма рѣдко приходится имѣть жертву: животное забѣгаетъ въ оржавень второпяхъ, спасаясь отъ преслѣдователя — хищника, а человѣкъ зайдетъ развѣ при ненормальномъ состояніи. Въ то время, когда болотникъ и багникъ могутъ зимою, напр., обмануть прохожаго и проѣзжаго, оржавенику не удается закрыть своего срамнаго обиталища: если оржавень кое-какъ закрылась льдомъ и запорошилась снѣгомъ, тотъ и другой непремѣнно выдадутъ притонъ оржавеника своею буро-желтою окраскою.
Оржавеникъ пока-что пользуется большимъ покоемъ, чѣмъ его помянутые собратья, потому что знойное лѣто не высушаетъ оржавени, а людямъ не нужна эта срамная, крайне непроизводительная земля: нечистику остается валяться на днѣ своего обиталища, наслаиваться прилипами да поддерживать срамную муть оржавени.
На ло́зниковъ указываютъ какъ на родственныхъ помощниковъ приводныхъ нечистиковъ, или какъ на подростковъ. Изъ предыдущаго видно, что всѣ эти нечистики живутъ и дѣйствуютъ порознь и что у нихъ нѣтъ потомства; ло́зники составляютъ отдѣльный скопъ скорѣе надводныхъ, чѣмъ подводныхъ нечистиковъ, и притономъ ихъ служатъ густые кусты сплевшагося малорослаго лозняка, отъ цвѣта котораго они воспринимаютъ цвѣтъ своего покрова. Сами по себѣ лозники слишкомъ крохотные бѣсики, отчасти напоминающіе шешекъ, подобно имъ, игривые, и не имѣютъ ввиду погубить той жертвы, которую запутываютъ въ кустѣ лозы, въ корняхъ ея, или заставляютъ проваливаться въ скрытое оконце топи. Все это дѣлается не какъ сатанинская напасть, а какъ игра, шутка, послѣ которой они подаютъ и помощь, пододвигая жертвѣ кустъ не отоиувшей лозы, тростникъ, аиръ, и проч. Если и при такой помощи жертва не спаслась, такъ её подхватилъ обитающій здѣсь крупный нечистикъ — водяной, болотникъ, багникъ, — которымъ ло́зники не намѣрены были подслуживаться.
Какое именно значеніе имѣютъ ло́зники въ бѣсовскомъ мірѣ, трудно опредѣлить; слѣдуетъ догадываться, что этп нечистики загнаны сюда и прикованы къ мѣсту за неимѣніемъ для нихъ подходящей дѣятельности. Ввиду же почти безусловной безвредности ло́зниковъ, ихъ ничтожнаго облика, громовыя стрѣлы разятъ ихъ лишь попутно. У ло́зниковъ остается одна опасность, о которой они, однако, совершенно не помышляютъ: это — осушеніе мѣста подъ ихъ обиталищемъ и чрезъ то́ уничтоженіе лозовыхъ кустовъ, съ ростомъ которыхъ соединено бытіе ло́зниковъ; послѣдніе въ семъ случаѣ гибнутъ цѣлымъ скопомъ навсегда и безслѣдно.