XIII. ГУМЕ́ННИКИ (ЁВНИКИ, ОСЕ́ТНИКИ), ПУ́ННИКИ И БАННИКИ (ЛА́ЗНИКИ)
Приведенными именами усадебныхъ человѣкоподобниковъ достаточно опредѣляется мѣстонахожденіе и область дѣйствій ихъ, какъ и то́, что они стоятъ нѣсколько дальше отъ человѣка и рѣже двухъ предыдущихъ приходятъ съ нимъ въ соприкосновеніе. Недостаточно знакомые со складомъ и характерными особенностями сихъ человѣкоподобниковъ принимаютъ ихъ за единоличное усадебное существо. Но это несправедливо уже потому, что человѣкоподобники слишкомъ тѣсно связаны съ мѣстомъ дѣятельности, не покидаютъ его даже ради сношеній другъ съ другомъ; съ другой стороны, одинъ и тотъ же человѣкоподобникъ не можетъ отправлять раздѣльной дѣятельности, обращаться съ раздѣльными предметами, — что можно было видѣть изъ повѣсти о домовыхъ и хлѣвникахъ. Общимъ у сихъ человѣкоподобниковъ можно считать развѣ только благотворное, или отрицательное служеніе человѣку, да тотъ неряшливый видъ, какой они обыкновенно имѣютъ отъ грязи, копоти и пыли.
Евникъ или осе́тникъ ютится въ овинной сушильнѣ, гдѣ неизмѣнно понуро сидитъ въ углу — или запечномъ, образуемомъ соединеніемъ запечныхъ стѣнъ, или на самомъ печномъ рогу, выступающемъ на средину сушильни, или на сушильной жердочкѣ, и только изрѣдка подходитъ къ сушильному окну, чтобы выхаркнуть пыль и копоть; ещё рѣже переступаетъ онъ порогъ сушильни, чтобы осмотрѣть токовище, склады сноповаго хлѣба, направить или отклонить вѣтеръ, необходимый во время провѣванія хлѣба, посмотрѣть на молотьбу и работающихъ въ овинѣ. Въ тѣхъ случаяхъ, когда въ овинъ заходятъ ненужныя здѣсь лица, ёвникъ появляется въ разныхъ мѣстахъ овина и выпугиваетъ пришедшихъ; если же въ овинъ прибылъ ненавистникъ ёвника, послѣдній дѣятельно слѣдитъ за нимъ, выжидая минуты потревожить его сонъ, затмить дымомъ, уморить угаромъ и даже сжечь вмѣстѣ съ овиннымъ добромъ.
При миролюбивомъ отношеніи, ёвникъ заботится о правильной топкѣ сушильной печи, о надлежащей сушкѣ сноповъ и зерна, не ломаетъ соломы, посылаетъ нужный для вѣянья сквозникъ, регулируетъ провѣваемое зерно, правильно наслояя мякину, отбросы, отборное зерно; словомъ — помогаетъ, споритъ работу. Въ тѣхъ случаяхъ, когда овинная сушильня служитъ для сушки и первоначальной обработки пеньки и льна, ёвникъ также дружелюбно служитъ при мялкѣ и трепалкѣ, хотя и тревожно перемѣщается, такъ какъ не переноситъ смрада отмоченной и отлежавшейся пеньки и льна. Весьма нравится также ёвнику, когда сушильня замѣняетъ баню: тутъ у него есть единственная возможность смыть копоть и пыль, при чемъ онъ видитъ людей въ томъ естественномъ видѣ, въ какомъ знавалъ въ незапамятные дни своего человѣчнаго бытія.
Когда ёвникъ принимаетъ вещественный образъ, онъ все-таки остается неуловляемымъ для обстоятельнаго описанія: человѣкъ видитъ предъ собою человѣкоподобную массу, гдѣ копоть, пыльныя нити паутины, мякинные и другіе прилипы, а также овинный полумракъ не даютъ возможности разобрать отдѣльныхъ формъ. Но ёвникъ рѣдко и ненадолго принимаетъ вещественный образъ, большею частью оставаясь обычнымъ невидимкою.
Евникъ не боится обыкновеннаго огня, и овинный пожаръ, по людской неосторожности, мало тревожитъ его: выйдя изъ своего притока за овинную черту, онъ спокойно наблюдаетъ за происходящимъ, а по окончаніи пожара и по уходѣ людей, забирается въ печь, на обгорѣлое бревно и тутъ ютится, пока не отстроится новый овинъ, куда немедленно и переходитъ. Нѣсколько иначе съ пожаромъ отъ молніи: тутъ нерѣдко совершенно гибнетъ ёвникъ, благодаря внезапности громового удара, невидимаго мрачнаго притона, и тому наслоенію мякинной пыли, которая легко воспринимаетъ пламя. Пораженный ёвникъ сгораетъ, не оставляя послѣ себя ни пылинки. Если это произошло съ однимъ ёвникомъ, другой не пойдетъ въ овинъ, отстроенный на томъ же мѣстѣ: овинъ остается безъ евника.
Пунникъ не загрязненъ такъ, какъ ёвникъ, по крайней мѣрѣ, на немъ нѣтъ копотнаго наслоенія, хотя и есть вдоволь пыли и мусора отъ сѣна и трухи; также онъ покрытъ запыленными нитями паутины. Все это затрудняетъ подробное разсмотрѣніе пунника, когда тотъ принимаетъ вещественный образъ: видится человѣкоподобной формы масса, въ которой скорѣе можно признать охапку мелкаго, загрязненнаго сѣна, чѣмъ живое существо. Какъ и ёвникъ, онъ принимаетъ матеріальный обликъ весьма рѣдко, пока въ пунѣ есть сѣно; обыкновенно же онъ незримо торчитъ на стропильныхъ перекладинахъ, надзирая за приходящими въ пуню, спори́тъ или изводитъ сѣно, любуется сценами игръ и столкновеній собирающейся сюда людской молодежи, тѣшится кошачьими взвизгами, вознею ихъ, ловлею мышей, и терпѣть не можетъ гнѣздъ и выводковъ вольныхъ птичекъ. Ребятишекъ и одиночныхъ посѣтителей пунникъ обыкновенно пугаетъ неестественнымъ аханьемъ, храпомъ и свистомъ, или жалобнымъ воемъ чрезъ щели и многочисленныя отверстія пуни, — что, въ свою очередь, доставляетъ ему немалое удовольствіе.
Пунникъ ютится не только въ усадебной, но и въ отдаленной луговой или лѣсной пунѣ, лишь бы она имѣла крышу и стропильныя перекладины: всякая мокрота, въ томъ числѣ и отъ дождя сквозь крышу, дѣйствуетъ на пунника разрушительно — онъ медленно хирѣетъ, хотя и не доходитъ до окончательной гибели; послѣдняя возможна только при громовомъ ударѣ да при неосторожныхъ движеніяхъ пунника во время выхода изъ пуни, когда послѣдняя зажжена молніей. Подобно ёвнику, онъ обращается тогда въ безслѣдный прахъ.
Ла́зникъ гораздо злѣе помянутыхъ усадебниковъ и терпѣть не можетъ праздныхъ, а тѣмъ болѣе — несвоевременныхъ посѣтителей, которыхъ распугиваетъ неестественнымъ храпомъ, шипѣньемъ, поименнымъ зовомъ, визгомъ, стукомъ въ стѣну, ворочаньемъ камней на банной каменкѣ, хохотомъ и проч. Этотъ послѣдній злораденъ и сопровождаетъ выпугиваніе запоздалыхъ въ банѣ женщинъ, принужденныхъ убѣгать нагишомъ. Но отъ выпугиваній ла́зника несвободны и всѣ, кто вздумалъ бы мыться въ банѣ позже полночи: онъ бросаетъ въ моющихся мусоромъ, даже камнями и, при остромъ случаѣ, можетъ губить нарушителя покоя.
Не мало злобнаго безпокойства доставляетъ лазнику первоначальная обработка пеньки и льна — мятье и трепанье — какъ и предварительная сушка ихъ въ самой банѣ, когда ла́знику приходится переносить смрадъ и пыль отъ перетлѣвшей кострики и зловонной слизи обрабатываемыхъ предметовъ. Хуже всего, что эти предметы остаются въ банѣ подолгу: это ещё больше озлобляетъ ла́зника противъ посѣтителей, которымъ онъ мститъ баннымъ пожаромъ, какъ извѣстно, чаще другихъ повторяющихся среди усадебныхъ построекъ.
Евники или осе́тники, пу́нники и ла́зники — непрошенные усадебные человѣкоподобники, гости, безъ которыхъ легко обойтись; а потому, при переходѣ на новь, въ новоотстроенныя зданія, ихъ обыкновенно не приглашаютъ, подобно домовымъ и хлѣвникамъ: они сами набѣгаютъ сюда. Но, скучая относительною бездѣятельностію, назойливостью неумѣстныхъ и несвоевременныхъ посѣтителей, эти человѣкоподобники иногда внезапно оставляютъ строеніе, гдѣ проживали. Такой выходъ нечистика сопровождается гибелью или разореніемъ оставленнаго пріюта: послѣдній сгораетъ, разрушается бурею, или въ немъ проваливается крыша, потолокъ, печка, кривится стѣна. Какъ ни разорительно это для даннаго хозяйства, несчастье покрывается надеждою, что въ исправленное зданіе нечистикъ уже не войдетъ снова и что въ немъ не будетъ прежнихъ тревогъ.