Седьмой дух Божий в Божественной силе есть тело, порождаемое из шести прочих духов; в нём пребывают все небесные образы, и в нём всё образуется и слагается, и в нём восходит вся красота и радость. Это есть истинный дух природы, даже сама природа; в нём вся постижимость и в нём образованы все твари в небе и на земле: даже само небо образовано в этом духе, и в нём состоит вся природность, какая есть во всём Боге. Если бы не было этого духа, то не было бы также ни ангела, ни человека, и Бог был бы неисследимым существом, которое состояло бы лишь в неисследимой силе.
2. Теперь спрашивается: каков этот образ? И если ты разумный дух меркурия, проникающий сквозь все семь духов Божиих, и испытующий их, и созерцающий их, каковы они, то ты поймёшь при объяснении этого седьмого духа действие и существо всего Божества и постигнешь в мысли.
3. Если же ты при этом духе ничего не поймёшь, то оставь в покое эту книгу, и не суди в ней ни о холодном, ни о горячем: ибо ты слишком пленён в Сатурне, и не философ в сём мире; брось только судить, или ты получишь плохую награду, о чём я усердно предостерегаю тебя; подожди до оной жизни: там раскроются пред тобою небесные врата, и тогда ты также поймешь всё это.
4. Теперь заметь глубину: здесь я должен охватить всё Божественное тело в середине у сердца, и объяснить всё тело, и как возникает природа, и ты увидишь здесь высшую основу того, как семь духов Божиих непрестанно порождают друг друга, и как у Божества нет ни начала ни конца. Поэтому пойми желание духа твоего, и увидь вечное Божественное царство радости, небесное веселие и телесную радость, не имеющую конца вовеки.
5. Теперь заметь: когда в средоточии восходит молния, то Божественное рождение бывает в полном действии: в Боге это всегда и вечно так, но не в нас, бедных детях плоти. В настоящей жизни ликующее Божественное рождение длится в нас людях лишь столь же долго, как молния: поэтому познание наше частично; в Боге же молния пребывает неизменно всегда и вечно так.
6. Смотри: все семь духов Божиих рождаются одновременно, и ни один из них не бывает первым, и ни один последним: но надо смотреть на ядро, как восходит Божественное рождение, иначе оно остаётся непонятным; ибо твари не могут понять их все семь один в другом одновременно, но лишь созерцают это: когда же один дух бывает побуждён, то он побуждает всех прочих, и тогда рождение находится в полной силе. Поэтому в человеке оно имеет начало, а в Боге не имеет; поэтому и я принуждён также писать о том лишь по тварному образу, а иначе ты ничего не поймёшь.
7. Смотри: вне молнии все семь источных духов были бы тёмною долиною; но когда молния восходит в зное между терпким и горьким качеством, то в сладкой воде она становится сияющей, и в пламени зноя горькой и ликующей и живой, и в терпком качестве телесной, сухой и светлой.
8. Теперь, все эти четыре духа движутся в молнии, ибо они все четыре становятся в ней живыми: сила же этих четырёх восходит в молнии, как если бы всходила жизнь, и эта восшедшая в молнии сила есть любовь, то есть, пятый дух. Эта сила так любовно движется в молнии, как если бы мёртвый дух ожил и был внезапно водворён в великую ясность.
9. Теперь, в этом движении одна сила побуждает другую; прежде всего терпкое качество производит стук, и зной производит в стуке светлый звон, и горькая сила разделяет звон, и вода делает его кротким; это есть шестой дух.
10. Теперь, звук восходит во всех пяти духах, подобно приятной музыке, и остаётся и пребывает в них, ибо терпкое качество иссушает его. И в этом исшедшем звуке, который теперь пребывает сухим, содержится сила всех шести источных духов, и она есть как бы семя шести прочих духов, которое они сплотили здесь воедино, и сделали из него одного духа, обладающего качествами всех прочих духов; и это есть седьмой дух Божий в Божественной силе.
11. И этот дух пребывает в цвете своём, подобном небесной лазури, ибо он рождён из всех шести духов: и когда теперь молния, пребывающая в середине в зное, светит в прочих духов, так что они в ней восходят и рождают седьмого духа, то в этом рождении шестью духами седьмого молния восходит также и в него.
12. Но так как седьмой не заключает в себе особого качества, то молния не может стать светлее в седьмом; но она воспринимает от него телесное существо всех семи духов, и стоит посреди семи этих духов, и порождается всеми семью.
13. И семь духов суть отец света, и свет есть сын, которого они непрестанно рождают так от вечности и до вечности, и свет непрестанно и вечно освещает семь этих духов, и делает их живыми и радостными: ибо все они берут восхождение своё и жизнь в силе света. В свой черёд все они рождают свет, и все вместе суть отец света; свет же не рождает никакого духа, но делает их всех живыми и радостными, так что они пребывают непрестанно в рождении.
14. Вот, я хочу ещё раз показать тебе это, не поймёшь ли ты быть может тогда, чтобы этот высокий труд не был совершён понапрасну и без пользы.
15. Терпкое качество есть первый дух, оно стягивает воедино и иссушает всё; сладкое качество есть второй дух, и оно укрощает это; третий же дух есть горький дух, происходящий из четвёртого и первого; когда, теперь, третий дух в неистовстве своём трётся в терпком, то он зажигает огонь, и в этом огне восходит в терпком качестве яростность. В этой яростности горький дух становится самостоятельным, и в сладком качестве он становится кротким, и в твёрдом телесным; теперь он получает пребывание, равно как и четвёртый.
16. Теперь, в силу этих четырёх возникает в зное молния, и восходит в сладкой родниковой воде, и горькое качество делает её ликующей, и терпкое делает её сияющей и сухой и телесной, и сладкое делает её кроткой, и в сладком она получает впервые своё сияние: и вот теперь молния или свет пребывает в середине, как некое сердце. Когда же этот свет, пребывающий в середине, светит в четырёх духов, то силы четырёх духов восходят в свете, и оживают, и любят свет, то есть, принимают его в себя, и становятся чреваты им: и этот воспринятый дух есть любовь жизни, и это есть пятый дух.
17. Когда же они восприняли в себя любовь, то от великой радости начинают качествовать; ибо в свете они видят друг друга, и побуждают друг друга; и тогда возникает звук: твёрдый дух стучит; сладкий делает стук кротким; горький разделяет его по роду каждого качества; четвертый создаёт звонкость; пятый — радостность; и это сплочённое воедино звучание есть звук, или шестой дух.
18. В этом звучании восходит сила всех шести духов, и становится, говоря по-ангельски, постижимым телом, и пребывает в силе шести прочих духов и в свете: и это есть тело природы, в котором бывают образованы все небесные твари и формы и произрастания.
19. Святые врата. Посреди же, во всех семи духах пребывает свет, в котором жизнь всех семи духов, и через него все семь они становятся ликующими и радостными, и в нём восходит небесное царство радости; все семь духов рождают его, и он есть сын всех семи духов, и семь духов рождают свет, суть отец его, и свет рождает в них жизнь, и свет есть сердце семи духов: и этот свет есть истинный Сын Божий, которому мы, христиане, молимся и поклоняемся, как второму лицу в Святой Троице.
20. И семь духов Божиих все вместе суть Бог Отец: ибо ни один дух не бывает вне другого, но все семь они рождают друг друга; если бы не было одного, то не было бы и другого. Свет же есть второе лицо: ибо он непрестанно рождается из семи духов, и семь духов непрестанно восходят в свете; и силы этих семи духов непрестанно исходят в сиянии света в седьмого духа природы, и дают форму и образ всему в седьмом духе, и это исхождение в свете есть Дух Святой.
21. Молния же, или ствол, или сердце, рождающееся в силах, оно остаётся и пребывает в середине; и это есть Сын; и сияние во всех силах исходит от Отца и Сына во все силы Отца, и составляет и образует всё в седьмом духе природы, по силе и действию семи духов, и по их различию и влечению. И это есть истинный Дух Святой, которому мы христиане молимся и поклоняемся, как третьему лицу в Божестве.
22. Итак ты видишь, слепой иудей, турок и язычник, что три лица в Божестве, ты не можешь отрицать этого: ибо ты живёшь и существуешь в трёх лицах, и жизнь свою имеешь от них и в них; и в силу этих трёх лиц в Последний день ты воскреснешь из мёртвых и будешь жить вечно.
23. Если ты теперь в мире сём проживёшь свято и хорошо в законе природы, и не погасишь в твоих семи источных духах яростным восстанием, противным познанию природы, святую молнию, которая есть Сын Божий, и учит тебя закону природы, то ты будешь жить в вечной радости со всеми христианами. [„Закон природы есть Божественный строй из средоточия природы: кто может жить в нём, не нуждается ни в каком ином законе, ибо он исполняет волю Бoжию.“]
24. Ибо неверие твоё ничего не значит; неверие твоё не упраздняет истины Божией; вера же раздувает дух надежды, и удостоверяет, что мы дети Божии. Вера рождается в молнии, и борется с Богом, пока не одолеет и не победит.
25. Ты судишь нас и судишь себя самого, когда в гневе раздуваешь дух ревности, который гасит твой свет; если ты вырос на сладком дереве, и преодолеваешь дурные влияния, и живёшь свято и хорошо в законе природы, то он тогда ясно укажет тебе правое.
26. Если же ты вырос не из яростной ветви, [„надо разуметь из совсем безбожного семени, из которого часто вырастает репейник; хотя и тогда возможна была бы помощь, если бы была сломлена воля, но это трудно; хотя и на добром дереве часто засыхают ветви“,] и всё же слеп, то кто отлучит тебя от любви Божией, в которой ты родился, и в которой живёшь, если ты пребудешь в ней до конца? Кто отлучит тебя от Бога, в котором ты здесь жил?
27. Что ты посеял в почву, то и взойдёт, будь то пшеница, рожь, ячмень, горох, плевелы или тернии: над чем не будет иметь власти конечный огонь, то и не сгорит; Бог же сам не погубит своего доброго семени, но возделает его, чтобы оно принесло плоды в жизнь вечную.
28. И так как всё живет и существует в Боге, то зачем же плевелы хвалятся пред пшеницею? Или ты мнишь, что Бог лицеприятен, и глядит на чьё-либо лицо или имя? Кто был отец нас всех? не Адам ли? И так как сын его Каин жил худо пред Богом, то почему не помог ему отец его Адам? Но сказано здесь: кто грешит, должен быть наказан (Иезек. 18, 20). Если бы Каин не погасил своего света, кто отлучил бы его от любви Божией?
29. Так и ты, ты хвалишься, что христианин и ведаешь свет: почему же ты не ходишь в нём? Не мнишь ли ты, что имя делает тебя святым? Подожди до той поры, друг, и ты это узнаешь. Смотри: немало иудеев, турок и язычников, хорошо оправивших светильники свои, раньше тебя войдут в царство небесное.
30. Какое же тогда преимущество у христиан? Многое: ибо они знают путь жизни, и знают, как им восстать из падения; если же кто хочет остаться лежать, то его бросают в ров, где надлежит ему погибнуть со всеми безбожными язычниками. Потому оглянись, что ты делаешь, и кто ты такой; ты судишь других, а сам слеп. Но дух говорит, что у тебя нет никакого основания судить того, кто лучше тебя: не одна и та же ли плоть у нас всех, и не в Боге ли наша жизнь, будь то в любви или в гневе? Ибо что ты сеешь, то и пожнёшь.
31. Не Бог виною тому, что ты погибаешь: ибо закон, повелевающий поступать по правде, вписан в природу, и книга эта в сердце твоём. Ты знаешь отлично, что должен поступать хорошо и дружественно со своим ближним; и знаешь также отлично, что не должен срамить и осквернять свою собственную жизнь, то есть своё тело и душу.
32. Поистине в этом ядро и любовь Божия: Бог не глядит на чьё-либо имя или рождение; но кто ходит в любви Божией, тот ходит в свете, свет же есть сердце Божие. А водворившегося в сердце Божием кто извергнет оттуда? Никто, ибо он рождается в Боге.
33. О слепой и полумёртвый мир, отстань от суда твоего! о слепой иудей, турок и язычник, отстань от хуления твоего, и предайся послушанию Божию, и ходи в свете; тогда ты увидишь, как тебе восстать из твоего падения, и как обороняться в мире сём против адской яростности, и как ты сможешь победить и жить вечно с Богом.
34. Поистине, есть только единый Бог: но когда снимется покров с глаз твоих, так что ты будешь видеть и познавать Его, ты увидишь и познаешь также и всех твоих братьев, будь то христиане, иудеи, турки или язычники. Или мнишь ты, что Бог есть Бог одних только христиан? но живут же и язычники также в Боге: поступающий по правде любезен и приятен Ему (Деян. 10, 35). Или что знал ты, ты христианин, о том, как Бог хотел искупить тебя от зла? Какая дружба была у тебя с Ним, или какой союз был у тебя с Ним, когда Бог дозволил Сыну своему стать человеком ради искупления рода человеческого? Разве твой только царь Он? не написано ли: Он желанный всеми народами (Агг. 2, 7)?
35. Слушай: одним человеком грех вошёел в мир, и через одного проник во всех (Рим. 5, 12, 18). И одним искупление вошло в мир, и через одного проникло во всех. Что же значит теперь чьё-либо знание? ведь не знал же ты и того, как хочет поступить с тобою Бог, когда ты был мёртв в грехах.
36. И подобно как грех господствует через одного без различия над всеми, так господствует и милосердие и искупление через одного над всеми. Язычникам же, иудеям и туркам приключилась слепота: но и они стоят как бы в муках рождения, и ищут покоя; вожделеют благодати, и ищут её не у надлежащей цели; но Бог везде, и глядит на основание сердца. Но если в родовых муках их рождается в них свет, то кто ты, судящий их?
37. Смотри, слепой человек, я хочу показать тебе это: пойди на луг, ты увидишь там разные травы и цветы; ты увидишь горькие, увидишь терпкие, сладкие, кислые, белые, жёлтые, красные, синие, зелёные и всякие другие: не растут ли они все из земли? не стоят ли друг подле друга? и завидует ли один прекрасному облику другого? Но если бы один из них поднялся слишком высоко в своём росте, и засох бы по недостатку сока, то что может для него сделать земля? не даёт ли она ему свой сок наравне с другими? И если среди них растут тернии, и приходит жнец снимать жатву, то он срезает вместе и их, и отбрасывает их прочь, и их сжигают в огне; а различные цветы он собирает в свои житницы.
38. Так и с людьми: бывают различные дарования и способности, и один бывает гораздо светлее в Боге, нежели другой; но пока они не засохли в духе, они не подлежат отвержению: когда же дух засохнет, то не годится ни на что, кроме как на дрова.
39. А что турки терпкого качества, и язычники — горького, то какое тебе до этого дело? Когда свет загорается в терпком и горьком качествах, то он также сияет. Ты же, родившийся в зное, где свет восходит в сладкой родниковой воде, смотри, как бы зной не спалил тебя, ведь ты можешь погасить его.
40. Ты теперь скажешь: но разве правильно, что язычники и иудеи и турки упорствуют в своей слепоте? Нет, но я скажу тебе: как может видеть тот, у кого нет глаз? что понимает бедный мирянин в том шумном смятении, какое подняли попы в своем опьянении? Он ходит в простоте, и рождает в муках.
41. Ты теперь скажешь: но разве Бог ослепил турок, иудеев и язычников? Нет; но когда Бог зажигал свет для них, они жили в похоти сердца своего, и не хотели давать духу водительствовать ими, и тогда погас наружный свет. Но он не так всецело погас, чтобы не мог родиться в человеке, раз человек от Бога, и живёт в Боге, будь то в любви или в гневе.
42. Если же человек томится желанием, то как ему не стать чреватым в его томлении? если же он чреват, то может также и родить. Но так как ему не сияет наружный свет, то он не знает сына своего, которого родил; когда же свет взойдёт в Последний день, то он увидит его.
43. Вот я скажу тебе тайну: настало уже время жениху увенчать свою невесту; угадай же, друг, где лежит венец? к Полуночи: ибо посреди терпкого качества восходит сияние света. Но откуда приходит жених? из середины, где зной порождает свет, и шествует к Полуночи, в терпкое качество, и там восходит сияние света. Что же делают те, что обитают к Полудню? они задремали в зное, но буря разбудит их; многие среди них ужаснутся до смерти.
44. Что же делают те, что с Заката? горькое качество их хочет тереться с другими, но когда оно вкусит сладкой воды, дух его станет кротким. Что же делают те, что на Восходе? ты от начала была безумною девою; от начала всегда предлагался тебе венец; но ты мнила себя доселе слишком прекрасной, ты живёшь с другими.
45. Если ты хочешь теперь знать, какая природа на небе, и какая природа у святых ангелов, и какая была природа у Адама до его падения, и что есть собственно святая, небесная и Божественная природа, то заметь в точности при описании этого седьмого источного духа Божия все особенности, как следуют дальше.
46. Седьмой источный дух Божий есть источный дух природы: ибо прочие шесть рождают седьмого; и седьмой, когда он рождён, бывает как бы матерью прочих шести, объемля прочие шесть, и в свой черёд рождая их; ибо телесная и природная сущность состоит в седьмом.
47. Заметь здесь смысл: эти шесть восходят в полном рождении по силе и роду каждого, и когда они взошли, то силы их перемешаны между собою, и твёрдость иссушает весь состав, и бывает как бы целым существом. Это телесное иссушение я называю в этой книге Божественным салиттером. Ибо в нём содержится семя всего Божества, и он есть как бы мать, воспринимающая семя, и непрестанно вновь рождающая плод по всем качествам семени. [„Под словом салиттер разумеется в этой книге то, как из вечного средоточия природы прозябает из первого Начала второе, подобно как свет из огня; и здесь разумеются два духа, как то, во-первых знойный, и во-вторых воздушный, ибо в воздушной жизни состоит настоящий рост, а в огненной жизни причина качества. Таким образом, если написано: ангелы сотворены из Бога, то надо разуметь: из вечной природы Бога, в которой разумеются семь образов; и однако Божественная, святая природа разумеется не в огне, но в свете. И огонь являет нам тайну вечной природы, а также и Божества, ибо разумеются два начала, двоякий источник: один источник жгучий, яростный, терпкий, горький, мучительный, пожирающий в огне; и из огня же свет, который обитает в огне, и однако огонь не может объять его; и имеет иной источник, а именно кротость, в которой желание любви, ибо в желании любви разумеется иная воля, нежели какая в огне. Ибо огонь хочет всё пожрать, и создаёт великое восстание в источнике; а кротость света производит существенность, а именно в вечном свете она создаёт водного духа вечной жизни, и в третьем Начале мира сего она создаёт воду с первосостоянием воздуха. Так должен разуметь о трёх Началах или рождениях читатель этой книги, говорящей о первосостоянии вечной природы в вечной воле или вечном желании Бога; каковое желание мечется в великой скорби до четвёртого рождения огня, где возникает свет, и наполняет вечную свободу вне природы. Ибо мы постигаем Святую Троицу в свете вне природы в силе света в свободе, как второй источник без существа, и однако связанный с природою огня, как связаны огонь и свет. И третье Начало мира сего рождено и сотворено из первого, то есть, магически, как это ясно изложено в нашей второй и третьей книге. А это лишь введение к ним, первое, что было написано автором, и недостаточно постигнутое с первого раза; хотя оно и являлось вполне ясным, однако не могло быть всецело охвачено; и это было как пронёсшийся ливень, после которого начинается рост.“]
48. Теперь, в этом восхождении шести духов восходит вместе и меркурий, звук или звон всех шести духов, и в седьмом он пребывает, как в матери: и тогда седьмой порождает различные плоды и цвета, сообразно действию шести.
49. Но ты должен здесь ведать, что Божество не останавливается, но непрерывно действует и восходит как бы в любезном борении, движении или битве, наподобие как бы двух тварей, в великой любви играющих друг с другом, обнимающихся и борющихся между собою: то одна лежит поверх, то другая; и когда одна победила, то уступает и даёт другой снова подняться на ноги.
50. Ты можешь уразуметь это в подобии и так, как если бы семь человек затеяли дружескую радостную игру, в которой один побеждал бы другого, а третий приходил бы на помощь побеждённому; и была бы таким образом между ними приятная и дружеская забава, и хотя все они имели бы любовь между собою, однако боролись бы друг с другом ради забавы или любви.
51. Таково и действие шести духов Божиих в седьмом: то один бурно восходит, то другой, и так они борются в любви между собою. И когда в этом борении восходит также и свет, то Дух Святой вступает в силе света в игры шести прочих духов; и тогда возникают в седьмом различные плоды жизни, а также различные цвета и произрастания.
52. И какое качество сильнее других, по нему образуется и тело плода, а также и цвета; в этом сражении или борении Божество слагает себя в бесконечно и неисследимо многообразные роды, виды и образования.
53. Ибо семь духов суть семь главных источников: когда внутри их восходит меркурий, то он всё пробуждает, а горькое качество движет это и разделяет, а терпкое иссушает. [„Природа и Троица не суть одно, но различаются: хотя Троица и обитает в природе, но не объятая; и однако есть вечная связь, как это ясно изложено в нашей второй и третьей книге.“]
54. Теперь заметь здесь, как происходит образование в природе в седьмом духе: сладкая вода есть начало природы; или же терпкое качество стягивает её воедино, так что она становится природной и осязаемой, выражаясь по-ангельски.
55. Теперь, когда она стянута, то видом подобна небесной лазури: когда же внутри неё восходит свет или молния, то она видом подобна благородному яспису, или, как я хотел бы это назвать на моём языке, подобна стеклянному морю, осиянному солнцем и совершенно прозрачному и светлому.
56. Но когда в ней восходит горькое качество, то она разделяется и слагается в образы, как если бы она была жива, или как если бы в ней всходила жизнь, и слагается в зеленоватый облик, подобный зелёной молнии, выражаясь по-человечески, так что у иного отнимается зрение и он не может смотреть.
57. Когда же в ней восходит зной, то зелёный облик изменяется в полукрасноватый, как если бы из зелёной молнии просиял карбункул.
58. Когда же свет, который есть Сын Божий, светит в это природное море, то оно принимает его желтоватый и беловатый цвет, который я ни с чем не могу сравнить: с этим созерцанием тебе придется подождать до оной жизни. Ибо это есть истинное природное небо, которое из Бога; в нём живут святые ангелы, и из него они сотворены были в начале.
59. И вот, когда теперь меркурий или звук восходит в этом природном небе, то возникает Божественное и ангельское царство радости: ибо тогда восходят формы, образования, цвета и ангельские плоды, прекрасно цветущие, растущие и пребывающие в совершенстве своём, со всяких плодовых деревьев, кустов и растений, блаженные на вид, с приятным запахом и вкусом.
60. Но я говорю здесь на ангельском языке; ты не должен понимать этого по-земному, подобно миру сему.
61. Так же обстоит дело и с меркурием: ты не должен думать, будто в Божестве жёсткий стук, звучание, или звон, или свист, как если бы кто взял могучую трубу и затрубил в нее. О нет, человек, ты, полумёртвый ангел, это не так; но всё происходит в силе, ибо Божественное существо состоит в силе; но святые ангелы поют, звенят, трубят и звучат громко, ибо на то создал их Бог из себя, чтобы они умножали небесную радость.
62. Подобный образ имел также Адам, когда он был сотворён Богом, прежде чем была создана из него его Ева; но повреждённый салиттер в Адаме боролся с родником жизни, пока не победил его, и пока Адам не утомился, отчего и заснул. Тогда было кончено: если бы милосердие Божие не пришло ему на помощь, и не создало жены, то он спал бы ещё и поныне. Но об этом на своём месте.
63. И это есть, как описано выше, прекрасное и святое небо, и оно таково во всём Божестве, и не имеет ни начала ни конца, и никакая тварь не может достигнуть его своим чувством.
64. Однако ты должен знать и то, что в каком-нибудь месте то одно качество проявится могущественнее другого, то другое победит, то третье, то четвёртое, то пятое, то шестое, то седьмое. И бывает таким образом вечная борьба и деятельность, и дружеское восхождение любви; и в этом восхождении Божество являет себя тогда всё более дивно, и непостижимо, и неисследимо, так что святые ангелы не могут довольно нарадоваться и насытиться любовным прохождением в нём и пением прекрасного Тебя Бога хвалим, сообразно каждому качеству великого Бога, сообразно Его дивному откровению, и мудрости, и красоте, и цветам, и плодам, и образам. Ибо качества непрестанно и вечно восходят так, и нет у них ни начала, ни середины, ни конца.
65. И хотя я написал здесь, как всё бывает, и как всё слагается и образуется, и как восходит Божество; однако ты не должен поэтому думать, будто здесь существует какое-нибудь успокоение или угашение, и будто потом всё вновь восходит таким образом.
66. О нет; но я принужден писать частично ради неразумия читателя, чтобы он мог что-нибудь постичь и войти в смысл.
67. И ты не должен также думать, будто я поднимался на небо, и видел всё таковое моими собственными глазами. О нет; слушай ты, полуумерший ангел: я как ты, и в моём внешнем существе не обладаю большим светом, нежели ты, притом я такой же грешный и смертный человек, как ты, и должен каждый день и час драться и биться с дьяволом, непрестанно нападающим на меня в моей повреждённой природе, в яростном качестве, которое в моей плоти, как и у всех людей: то я одерживаю над ним верх, то весьма вскоре — он. Однако он ещё не одолел меня, хотя и часто побеждает меня; но наша жизнь есть как бы постоянная война с дьяволом. [„Брань эта ведётся из-за высокославного рыцарского веночка, пока не будет умерщвлён повреждённый адамов человек, в котором дьявол имеет доступ к человеку. О чём софист ничего знать не хочет: ибо он рождается не от Бога, но от плоти и крови; рождение же стоит открыто перед ним, но он не хочет войти, дьявол удерживает его: Бог никого не ослепляет.“] Когда он побивает меня, я принужден бываю отступить назад: но Божественная сила помогает мне подняться на ноги, тогда и он получает свой удар, и нередко проигрывает сражение.
68. Но когда он бывает побеждён, то небесные врата отверзаются в моем духе: тогда дух видит Божественное и небесное существо; не вне тела, но в роднике сердца восходит молния в чувствительность мозга, где дух созерцает.
69. Ибо человек создан из всех сил Божиих, из всех семи духов Божиих, подобно как и ангелы: но так как он повреждён ныне, то Божественное рождение не кипит в нём во всякое время, а также и не во всех. А хотя бы оно и кипело в нём, однако высокий свет не светит тотчас же во всех: а если и светит, то всё же бывает недоступен повреждённой природе. Ибо Святой Дух не даёт схватить и удержать себя в грешной плоти; но Он восходит как молния, подобно огню из камня, когда по нему ударят.
70. Но когда молния бывает пленена в роднике сердца, то она восходит в семи источных духах в мозг, как утренняя заря: и в ней-то цель и познание. Ибо в этом свете один видит другого, и осязает другого, и обоняет другого, и испытывает вкус другого, и слышит другого, и как если бы всё Божество восходило в нём.
71. Дух видит здесь до глубины Божества: ибо в Боге близкое и далёкое суть одно; и тот же самый Бог, о котором я пишу в этой книге, равно пребывает в своей троичности в теле святых душ как и на небе. От Него беру я своё познание, и не от чего другого; и я не хочу также и знать ничего иного, как этого Бога, и Он создаёт также уверенность моего духа, так что я постоянно верю в это и уповаю на Него.
72. И хотя бы ангел с неба сказал мне это, я всё же не мог бы тому поверить, и тем менее постичь, ибо я всегда сомневался бы, действительно ли всё так: но теперь солнце само восходит в моём духе, поэтому я уверен в том, и вижу сам пришествие и рождение святых ангелов и всех вещей, на небе и в мире сём. Ибо святая душа единый дух с Богом; хотя и тварь, она всё же подобна ангелам; и даже душа человека видит гораздо глубже, нежели ангелы: ангелы видят только небесную славу, душа же видит и небесную и адскую, ибо она живёт между ними обеими.
73. Потому принуждена она претерпевать мучения и каждый день и час бороться с дьяволом, то есть, с адским качеством, и живёт в великой опасности в сём мире: потому и жизнь сия справедливо зовётся долиною плача, полною скорби, постоянного убийства, войны, борьбы и раздора.
74. Но холодное и полумёртвое тело не всегда понимает это борение души: оно не знает, что с ним происходит, но бывает печально и скорбно, и переходит из одного помещения, даже из одного места в другое, и ищет воздержания или покоя. И когда оно туда приходит, то не находит ничего, и тогда набегает сомнение и вместе с ним неверие, и часто кажется ему, будто оно даже отвергнуто Богом; но оно не понимает борения духа, как он то одерживает верх, то бывает повергнут: а какая жестокая тут бывает война и борьба между адским и небесным качествами (каковой огонь дьяволы раздувают, а святые ангелы гасят), я предоставляю размыслить о том каждой святой душе.
75. Ты должен знать, что я пишу здесь не повесть, которая была мне рассказана другими; но я должен постоянно пребывать в этой брани, и выдерживать в ней великие бои, в которых мне нередко подбита бывает нога, как и всем людям.
76. Но ради жестокой брани и борьбы, и ради ревности, с которой мы воюем, дано мне было это откровение, и сильное побуждение к нему, чтобы я изложил его на бумаге.
77. Но что из этого или за этим могло бы всецело последовать, этого я в полноте не знаю; только что некоторые грядущие тайны были мне в глубине показаны.
78. Ибо когда молния восходит в средоточии, то дух видит насквозь; но он не может хорошо воспринять, ибо с ним бывает как во время грозы, когда разверзается молния огня, и скоро опять исчезает.
79. Так происходит и в душе: когда она пробьётся в своём бою, то созерцает Божество, как некую молнию; но греховный источник скоро опять закрывает её: ибо ветхий Адам принадлежит к земле, а не к Божеству, с сею плотью.
80. Не в похвалу себе пишу я это, но чтобы читатель знал, в чём состоит моё знание, и не искал во мне иного человека, который не я; но я таков, как и все люди, борющиеся во Христе Иисусе, царе нашем, ради венца вечной радости, и живущие в надежде совершенства, начало которого будет в день воскресения; а день этот уже близок ныне, как это можно ясно увидеть в молнии в окружности восхождения, где природа являет себя, как если бы наступал уже день.
81. Потому смотри, чтобы не был ты застигнут спящим в грехах своих: поистине, мудрые заметят, но безбожные останутся в грехах своих. Они говорят: что приключилось безумцу? когда это ему приснилось? Это оттого, что они заснули в плотских похотях; ну что же, посмотри, какой это будет сон!
82. Я также хотел бы почивать в моей кротости, если бы не был вынужден выполнять это дело; но Бог, создавший мир, слишком силён для меня: я дело рук Его, Он может водворить меня, куда захочет.
83. И хотя бы мне пришлось быть позорищем для мира и дьявола, всё же надежда моя в Боге на будущую жизнь: на Него возложу я упование мое, и не буду противиться духу. Аминь.