Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского/Январь/20

Жития святых по изложению свт. Димитрия Ростовского — 20 января

Источник: Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского (репринт). — Киев: Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, 2004. — Т. V. Месяц январь. — С. 647—680.

День двадцатый

---

Житие

преподобного отца нашего

Евфимия Великого

‎реподобный Евфимий происходил родом из города Мелитины, в Армении, близ Евфрата^[1]. Родители его Павел и Дионисия, оба христиане, происходили из знатного рода и были украшены добродетелями. В течение многих лет они были бесплодны и бездетны, о чем они глубоко скорбели. Посещая находившуюся вблизи от города церковь святаго мученика Полиевкта^[2], они всегда молились Богу, чтобы разрешилось их бесчадие. И вот, когда они в одну ночь пребывали в усердной молитве, последовало им некое божественное видение, и они услышали:

— Утешьтесь, ибо Бог дарует вам сына, тезоименитого утешению^[3], потому что при рождении его Бог подаст утешение церквам Своим.

После этого видения Дионисия зачала сына, которого еще до рождения родители его обещали посвятить Богу. И вот родился у них сын, и они нарекли его Евфимием. В то время на Востоке царствовал Валент, а на Западе — племянник его Грациан^[4]. Для церквей Христовых, смущаемых арианами, не было еще мира и тишины. Начиная со времени царствования Констанция, сына Константинова, до самой смерти Валента православные в течение почти сорока лет терпели преследования и насилия. Когда же родился святый Евфимий, все скорби святых церквей превратились в утешение и радость: не исполнилось еще пяти месяцев после рождения Евфимия, как нечестивый император Валент был побежден варварами, опустошавшими Фракию и, во время бегства, скрывшись в одном селении, близ Адрианополя^[5], в сарае, сгорел. Таким образом, сей нечестивец ужасно погиб от огня временного, который был для него как бы преддверием огня вечного. С погибелью этого нечестивого царя погибла и вся сила арианская, и вскоре, со вступлением на царство Феодосия Великого^[6], для святых церквей наступили тишина и мир.

По прошествии довольно непродолжительного времени отец Евфимия скончался. Дионисия же, исполняя обет свой, привела отрока Евфимия к брату своему, пресвитеру Евдоксию, который был духовным отцом епископа Мелитинской церкви Отрия^[7], посвящая сына своего, как некогда Анна — Самуила, Богу^[8]. Евдоксий же привел отрока к епископу и поведал ему все о нем: как после некоего божественного явления и гласа он был дарован неплодным родителям, ради усердной их о том молитвы, и что он еще до рождения был обещан на служение Господу. Епископ Отрий, услыхав это и удивившись поведанному, сказал:

— Воистину Дух Божий почивает на сем ребенке.

Приняв отрока к себе вместо сына, Отрий тщательно заботился об его обучении, поручив это дело двум учителям из клириков, Акакию и Синодию^[9], мужам благоразумным и добродетельным, из которых каждый впоследствии, в свое время, был епископом той же Мелитинской церкви. Когда блаженный Евфимий хорошо изучил божественные книги, епископ поставил его в чтеца, а мать его, блаженную Дионисию, с непрестанным усердием служившую Богу, посвятил в диакониссы^[10] своей церкви. Затем святый Евфимий, с юности известный своею добродетельною жизнью и непорочным девством, прошедший все низшие церковные степени и бывший уже иноком, посвящен был в сан пресвитера. Вместе с тем ему поручено было, хотя он и не хотел начальствования, и попечение о монастырях, находившихся в том городе, так как он с детства весьма возлюбил иночество и безмолвие. Посему преподобный Евфимий часто пребывал в монастыре святаго мученика Полиевкта, отстоявшем в некотором отдалении от города. Во дни же Святой Четыредесятницы он удалялся в одну пустынную гору и там предавался безмолвию среди подвигов и трудов, известных Единому Богу. Сознавая же, что настоятельство и управление монастырей препятствуют его безмолвию, вместе с тем избегая славы человеческой, преподобный, на двадцатом году своей жизни, тайно ушел в Иерусалим^[11]. Поклонившись Честно́му Кресту и Гробу Христову и прочим святым местам, он посетил святых отцов, живших в окрестной пустыне, и, рассмотрев житие и добродетель каждого, потщился к подражанию им. Потом он пришел в лавру Фаранскую^[12], отстоявшую от Святаго Града в расстоянии шести поприщ, и, нашедши вне монастыря одну пустую келлию в уединенном месте, поселился в ней, не имея совсем ничего; обучившись плетению корзин, он питался от труда рук своих. И так, освободившись от всякой земной заботы, он имел лишь одно попечение — как угодить Богу.

Был у святаго Евфимия сосед и друг, преподобный Феоктист, с которым он соединился такою духовною любовию, что оба имели одну волю, одно стремление к Богу, один общий подвиг. Они передавали друг другу свои мысли, и каждый из них как бы заключен был в душе другого: чего бы один ни пожелал, к тому и другой стремился, как будто в двух телах была одна душа. Ежегодно после осьмого дня святых Богоявлений Евфимий и Феоктист удалялись в пустыню Кутиллийскую^[13] и там пребывали до недели Цветоносной^[14], тело изнуряя постом и трудами, душу же питая духовною пищею. Потом они возвращались каждый в свою келлию с обильным богатством добродетелей, которое они и приносили Воскресшему Христу. Проживая, таким образом, в Фаранской лавре, преподобный Евфимий однажды вместе с блаженным Феоктистом в обычное время удалился в Кутиллийскую пустыню^[15]. Проходя по пустыне, они пришли к одному утесу, около которого был расположен дикий овраг, в глубине которого протекал поток; на север от потока на утесе находилась пещера, в которой жили звери, и в которую можно было лишь с трудом пробраться по стене. Обрадовавшись, как будто место это было приуготовано им Самим Богом, они поселились там, питаясь растущими кругом травами, и в лавру уже не возвратились.

По прошествии некоторого времени, когда Бог благоизволил явить преподобных для пользы верующих, то, по Его устроению, некоторые пастухи из Лазарии^[16] привели стада свои к этому потоку. И когда они подняли взоры свои вверх на гору к пещере, то заметили неожиданно двух мужей, ходивших по утесу, и, испугавшись, обратились в бегство. Отцы же кротким голосом кричали им вслед:

— Не бойтесь, братия, не бойтесь: ибо и мы — люди, но ради грехов наших живем в этом месте.

Тогда пастухи, ободрившись, пришли к ним и вошли в пещеру; не найдя там ничего потребного для земной жизни, они изумились и потом возвратились домой, рассказав о преподобных своим домашним. После того к преподобным Евфимию и Феоктисту начали приходить жители Лазарии, принося им необходимое для житейских потребностей. Между тем и фаранские отцы, заметив, что преподобные не возвращаются, долгое время искали их по пустыне, пока не узнали, где они находятся, и, после того как нашли их, стали их часто посещать. Потом некоторые пожелали поселиться вместе с ними; первыми, пришедшими к преподобным Евфимию и Феоктисту и не возвратившимися в лавру, были Марин и Лука^[17]. Потом стали стекаться и другие, ибо слава о преподобном Евфимии в непродолжительное время распространилась повсюду, и многие стали стремиться узреть его и подвизаться под его руководством. Он же, принимая приходивших, поручал их руководству друга своего, блаженного Феоктиста, ибо сам возлюбил более всего уединение. В скором времени в пустыне была устроена киновия^[18], а пещера была обращена в церковь. Преподобный Евфимий был духовным врачом всех: каждый из братий раскрывал пред ним свою совесть, исповедуя свои помышления; он же, обладая большою духовною опытностью, наставлял каждого с пользою, поучая и увещевая, отечески наказывая и утешая. Ко всем же братиям преподобный Евфимий говорил:

— Братия! Для чего вы вышли из мира, над тем и подвизайтесь, и не нерадите о своем спасении, но ежечасно бодрствуйте, по слову Господа: бди́те и҆ моли́тесѧ, да не вни́дете въ напа́сть^[19]; прежде всего, знайте, что отрекающимся от мира и желающим проводить иноческую жизнь до́лжно не иметь собственной воли, но блюсти всегда послушание и смиренномудрие, а в уме иметь память смертную и час судный, бояться огня вечного и желать славы Царства Небесного.

И еще говорил, что инокам до́лжно, при внутреннем Богомыслии, трудиться и телесно, особенно юным, для телесного удручения, дабы плоть повиновалась духу, быть подражателями Апостола Павла, который трудился день и ночь, не только избегая праздности, но служа и себе, и другим, как сам он говорит: тре́бованїю моемꙋ̀ и҆ сꙋ́щымъ со мно́ю послꙋжи́сте рꙋ́цѣ моѝ сі́и^[20]. Ибо если миряне подъемлют столь многие труды и страдают, непрестанно работая, чтобы прокормить жен своих и детей, и от того же труда приносят жертвы Богу, творят милостыню и платят подати: то не мы ли, тем паче, должны трудиться на необходимую телесную потребу, дабы избежать праздности и не поедать чужих трудов, по заповеди Апостола: а҆́ще кто̀ не хо́щетъ дѣ́лати, нижѐ да ꙗ҆́стъ^[21].

Так преподобный отец наш Евфимий, наставляя братию, побуждал их к трудолюбию. Он заповедовал не разговаривать ни в церкви во время Богослужения, ни на трапезе — во время еды братии, но повсюду хранить молчание, внимая Слову Божию. Когда он видел кого-либо из братий, особенно юных, хотевшего поститься более прочей братии, то не одобрял этого и не допускал, чтобы брат следовал своей воле, но требовал, чтобы он соблюдал общее со всеми время воздержания и время трапезования; преподобный наставлял, чтобы брат ел на трапезе с воздержанием, не пресыщая чрева, но вкушая менее, чем оно требует, дабы, таким образом, скрыть свое постничество, не разглашая о нем открыто, а тайно вооружившись против возрастающих страстей. Просвещаемые такими наставлениями и поучениями преподобного Евфимия братия подвизались и приносили плод, достойный своего звания.

Теперь надлежит нам сказать об Аспевете и Теревоне, начальниках сарацинских, о том, как они были обращены Евфимием к Богу.

Жил в Персии один еллин, по имени Аспевет, имевший юного сына Теревона, который был поражен бесом, вследствие чего вся правая сторона его от головы до ног иссохла; и никто не мог его вылечить, хотя к нему приводили многих опытнейших врачей. Потом Аспевет вместе со своим больным сыном переселился в Аравию. Это произошло следующим образом. В начале поднятого тогда в Персии магами^[22] гонения на христиан, в конце царствования Издегерда^[23], всем военачальникам, среди которых был и Аспевет, было приказано тщательно стеречь все дороги — так, чтобы ни один из христиан не мог убежать из Персии к грекам. Тогда Аспевет, видя столь великую злобу против ни в чем неповинных христиан, сжалился над ними и не только не препятствовал бежать им из земли персидской, но и сам, насколько мог, помогал им, защищая от опасностей и смерти. Вследствие сего он был оклеветан неверными пред царем Издегердом. Боясь мучений, Аспевет, взяв своего сына, имущество и всех домашних, поспешно бежал из Персии в пределы Греческого царства. Царь же Греческий, приняв его, вручил ему начальство над Сарацинами, жившими под властию Греков в Аравии. Когда Аспевет поселился там, сын его Теревон увидел в сонном видении преподобного Евфимия, обещавшего ему выздоровление, если обратится ко Христу. Проснувшись, Теревон рассказал отцу о своем сновидении; тот же немедленно взял отрока, и, в сопровождении множества слуг, пришел к монастырю преподобных Евфимия и Феоктиста. Братия, увидев множество Сарацин, испугались. Блаженный же Феоктист, вышедши к Сарацинам, спросил их:

— Чего вы здесь ищете?

Они отвечали:

— Раба Божия Евфимия ищем.

Феоктист сказал им:

— Здесь живет тот, кого вы ищете, но до субботы он ни с кем не видится, потому что безмолвствует.

Аспевет же, взяв за руку Феоктиста, показал ему на своего больного сына и приказал ему самому рассказать все о себе. Отрок начал говорить:

— Я год тому назад получил эту язву в Персии и, испытав на себе врачебное искусство врачей и волшебные заклинания магов, не получил никакой пользы, но еще более заболел. Придя же сюда, в Аравийскую страну, и не чувствуя никакого облегчения, я в одну из ночей, лежа на своем одре, размышлял о том, получу ли я когда нибудь исцеление, и говорил сам с собою: «О Теревон! Где же врачебное искусство еллинов и персов? Где волхования и чары? Где сила наших идолов, и какая от них польза? Где выдумки звездочетов и басни нашего учения и бесполезные призывания наших богов? Поистине все это — только мечтания, достойные смеха, ибо без соизволения Единого Истинного Бога совершенно не помогает никому». Рассуждая так, я обратился к молитве и со слезами молился, говоря: «Боже великий и страшный, сотворивший Небо и землю, если помилуешь меня и избавишь от сей лютой болезни, то я буду христианином, оставив все беззакония и заблуждения еллинской веры». Так помолившись, я уснул и увидел во сне некоего инока с проседью и большою бородою; он сказал мне: «Чем ты страдаешь?» Когда я показал ему свою болезнь, он мне сказал: «Исполнишь ли то, что обещал Богу?» Я отвечал: «Исполню, если освобожусь от этой болезни». Тогда старец сказал мне: «Я — Евфимий, живущий в восточной пустыне, в расстоянии десяти поприщ от Иерусалима, недалеко от пути, ведущего в Иерихон. Итак, если хочешь исцелиться, — приди ко мне, и Бог чрез меня исцелит тебя». Обо всем этом, что я видел и слышал во сне, я рассказал своему отцу, — и вот мы пришли сюда по повелению явившегося мне в видении. Молим тебя, покажи нам того врача, Богом явленного.

Блаженный Феоктист пошел и поведал великому Евфимию о всем, что слышал. Тот же, рассудив, что неуместно противиться Божию повелению, вышел из своего безмолвия и, пришедши к больному, помолился о нем Богу, ознаменовал его крестным знамением, — и тотчас Теревон выздоровел, как будто никогда и не болел. Варвары, пораженные столь внезапным исцелением Теревона, уверовали во Христа, и все, пав ниц на землю, просили крестить их. Евфимий же чудотворец, видя, что они от всей души уверовали в Бога, совершил над ними оглашение и крестил: сначала — Аспевета, которого наименовал Петром^[24], после него Марина, брата жены Аспевета, потом Теревона, а также всех с ним пришедших Сарацин. Продержав их у себя сорок дней, преподобный просветил их Словом Божиим и, утвердив в вере, отпустил в их отечество. Марин же, дядя Теревона, не ушел из монастыря, но принял в нем пострижение и пребывал здесь до самой своей кончины; он много угодил Богу и был игуменом обители той после преподобного Феоктиста, как о том будет видно из дальнейшего. Что же касается значительного имения его, которое он принес в дар монастырю, то оно частию роздано было нищим, частию истрачено на построение и расширение монастыря.

Между тем, после того как молва о чудесном исцелении Теревона повсюду распространилась, к блаженному Евфимию, врачу безмездному, отовсюду стало стекаться множество больных, и все скоро получали исцеление и возвращались здоровыми. Вследствие сего, имя святаго прославилось не только в Палестине, но и по окрестным областям. Преподобный же, видя, что нарушается его безмолвие, скорбел и тужил о том, что многие приходят и прославляют его, памятуя о прежнем своем безмолвии и помышляя тайно уйти в пустыню, называемую Рува^[25]. Блаженный Феоктист, узнав об этом, возвестил братии. И вот все, собравшись, пришли и пали к ногам преподобного Евфимия, умоляя его со слезами не оставлять их сирыми. Он же, желая утешить их, обещался сначала не удаляться оттуда, но, по прошествии немногих дней, побуждаемый желанием пребывать в непрестанном безмолвии и будучи не в силах более терпеть мирскую молву, ночью тайно вышел из монастыря, взяв с собою одного ученика — Дометиана, добродетельной жизни, происходившего родом, как и преподобный, из Мелитины, и пошел в Руву. Проходя по южной пустыне около Мертвого моря, он взошел на высокую гору, отделенную от других гор, называемую Марда^[26], и, нашедши на ней колодезь с водою и развалившуюся хижину, перестроил ее и поселился там и прожил несколько времени, питаясь пустынными травами. Потом преподобный ушел в пустыню Зиф, расположенную близ селения Аристовулиады^[27], желая увидеть там пещеру, в которой некогда скрывался Давид, убегая от Саула. Увидев то место, преподобный Евфимий устроил там монастырь.

Поводом к построению монастыря послужило следующее. Сын старейшины селения Аристовулиады был одержим нечистым духом и с воплем громко призывал имя Евфимия, ибо так невидимо повелел ему Бог. Отец же юноши и родственники тщательно расспрашивали повсюду о Евфимии, кто он и где находится. Узнав, что он пребывает между Капарварихом^[28] и Аристовулиадой в Давидовой пещере, отец больного привел к нему бесноватого сына. Как только последний увидел святаго, бес тотчас поверг его на землю и вышел из него. Когда весть о чуде распространилась, то пришли к святому многие из окрестных селений и выстроили ему монастырь. Собрались братия около него, и Бог посылал им пищу. Святый обратил там многих, принадлежавших к манихейской ереси^[29], в Православие, убедив их предать проклятию ересеначальника Манеса. Потом, чувствуя беспокойство от множества приходивших посетителей, сказал ученику своему Дометиану:

— Пойдем, чадо, и посетим преподобного Феоктиста и братию.

И они пошли. Приближаясь к киновии, преподобный Евфимий нашел на горе место, которое ему понравилось, и на котором впоследствии возникла его лавра: место это было ровное, уединенное, и воздух был здоровый. И остановился он там в попавшейся небольшой пещере, где впоследствии, по преставлении его, было погребено тело его^[30]. Блаженный Феоктист, узнав, о приходе преподобного Евфимия, поспешно вышел приветствовать его и молил его придти на жительство в свое место в киновии вместе с братиею. Но Евфимий не согласился и лишь обещался по всем воскресеньям приходить на церковное Богослужение. Аспевет, он же и Петр, услышав, что преподобный Евфимий возвратился в свое место, возрадовался и пришел к нему с множеством Сарацин с женами и детьми и просил его сказать им слово спасения. Старец же, преподав им поучение, обратил ко Христу всех пришедших с Аспеветом; приведши их в нижний монастырь, он просветил их Святым Крещением и пробыл с ними семь дней, поучая и утверждая их в вере. После этого, стремясь к безмолвию, он возвратился в свою пещеру.

Аспевет-Петр, видя, что старец не имеет келлии, но живет в небольшой пещере, призвал каменщиков и соорудил святому три келлии, небольшую церковь и пекарню; потом он сделал двуустый водоем и удовлетворил преподобного всем необходимым, дабы он ни в чем не испытывал лишений. Новокрещенные Сарацины не хотели более отлучаться от преподобного, но, желая всегда насыщаться его поучениями, просили святаго позволить им жить близ него. Но Евфимий не согласился на это, боясь, что тогда совершенно нарушится его безмолвие, но, приведши их на другое удобное место, велел им построить для себя келлию и церковь, и назначил для них пресвитеров и диаконов. С каждым днем собрание их умножалось, ибо приходило много Сарацин, которые принимали Святое Крещение. Преподобный часто посещал их, поучая слову Божию. Когда селение их стало представлять как бы большой город, преподобный обратился к Патриарху Иерусалимскому Ювеналию^[31] с просьбой посвятить Петра, отца Теревонова, в епископы для новопросвещенных Сарацин. И был поставлен Петр в епископы, удовлетворяя духовным нуждам множества Сарацин, принявших святую веру.

Преподобный Евфимий не хотел иметь сожителей на том месте, где безмолвствовал, и потому не устраивал ни киновии, ни лавры, но отсылал приходивших к нему для пострижения в нижний монастырь — к преподобному Феоктисту; также если кто приносил ему что-либо для телесных потребностей, — все то отсылал в монастырь Феоктистов. Когда же Бог благоизволил заселить то место многими иноками, то повелел великому Евфимию в видении, чтобы не отгонял приходящих к нему ради спасения. Однажды к нему пришли три брата по плоти, родом каппадокийцы, воспитанные в Сирии: Косма, Хрисипп и Гавриил; они горели духом к духовному совершенствованию. Но старец не хотел принять их: частию потому, что любил свое безмолвие, частию потому, что они были молоды, особенно же потому, что младший из братьев, Гавриил, от чрева матери был скопцом и очень юн, а лицом походил на женщину. Тогда ночью последовало преподобному некоторое Божественное явление, в котором к нему был голос:

— Прими этих братьев, потому что Бог послал их, и впредь не отклоняй никого, хотящего спастись.

Тогда святый принял их и сказал старейшему из них, Косме:

— Вот, я принимаю вас, как повелел мне то Бог; сделай же и ты, что я прикажу: не позволяй младшему брату выходить из келлии, чтобы никто из прочих братий его не видал: ибо не подобает жить в лавре женскому лицу, дабы не поднялась против кого-либо вражия брань.

Потом святый предрек ему то, что имеет последовать.

— Как я полагаю, — сказал он, — ты недолго пробудешь здесь: ибо Бог хочет вручить тебе епископство в Скифопольской Церкви^[32].

Предсказание это впоследствии действительно сбылось.

После этого преподобный начал принимать всех приходящих. Так он принял Домнина, родом из Антиохии^[33], племянника Иоанна, архиепископа Антиохийского^[34]; принял и трех других братьев мелитинцев, племянников того Синодия, который вместе с Акакием был учителем Евфимия, по имени Стефана, Андрея и Гайана, затем Иоанна, пресвитера раифского^[35], Анатолия и Фалассия, также Кириона из Тивериады^[36], пресвитера церкви святаго мученика Василия в Скифополе; приняв всех их, он повелел епископу Петру сделать им небольшие келлии и украсить церковь со всевозможным благолепием. Таким образом он устроил лавру, по образцу Фаранской. И пришел в лавру Патриарх Иерусалимский Ювеналий со святым Пассарионом^[37], бывшим тогда хорепископом^[38], и Исихием^[39], пресвитером и учителем церковным, и освятил лаврскую церковь^[40]. Евфимию было в то время пятьдесят два года от рода. Поставил Патриарх и двух диаконов для лавры — Дометиана и Домнина; пресвитерами же были Иоанн и Кирион. Радовался духом великий Евфимий об освящении своей лавры, особенно же о том, что увиделся с Патриархом, преосвященным Пассарионом и Исихием богословом, которые оба были преславными светильниками. Но святый Пассарион почил, когда не исполнилось еще семи месяцев после этого, находясь в глубокой старости.

В первый год по освящении лавры, когда братия вместе с преподобным Евфимием находились в великом стеснении относительно телесных потреб, на первое время был поставлен экономом Дометиан^[41]. Случилось однажды, что толпа армян, шедших из Святаго Града к Иордану, свернула с пути вправо и пришла в лавру, ибо Бог так устроил, дабы добродетель и вера великого отца просияла еще более. Их было не менее четырехсот человек. Увидев их и заметив, что они голодны, преподобный призвал эконома Дометиана и сказал:

— Предложи этим людям поесть.

Дометиан же отвечал:

— Отче! Келарь^[42] не имеет чем насытить десять человек: откуда же я возьму хлебов для такого множества народа?

Святый, исполненный пророческой благодати, сказал:

— Ступай и исполни, что я повелеваю тебе, ибо Дух Святый говорит, что люди эти будут есть досыта, и нам останется пища в изобилии.

Дометиан, пойдя в хлебню, где лежало немного хлебов, не мог отворить дверей, потому что Божие благословение наполнило келлию до верха. Призвав некоторых из братий, он с помощью их вышиб дверь, и хлебы посыпались из келлии. То же благословение произошло и с вином и елеем, ибо сосуды внезапно все наполнились. И ели все и насытились. В течение целых трех месяцев не могли вставить дверь на свое место по причине преизобилия хлебов: хлебы не умалялись, как некогда не оскудевали у страннолюбивой вдовицы в Сарепте Сидонской водонос муки и чванец елея^[43]. Дометиан, удивившись тому чуду, бросился к ногам учителя, прося прощения. Старец же, вразумив его, преподал поучение о страннолюбии и надежде на Бога.

С того времени лавра стала умножаться, благословляться всяким изобилием и расширяться зданиями келлий; и совершалась в церкви каждодневно Божественная служба. Эконом вынужден был для потреб монастырских приобретать скот ради служения братии. В лавре был некий брат, родом из Асии^[44], по имени Авксентий, весьма пригодный для этой монастырской службы. Эконом просил его стеречь и пасти лошаков и ослов монастырских, но он не послушался. Тогда эконом обратился к пресвитерам Иоанну и Кириону и вместе с ними упрашивал Авксентия взять на себя эту службу; но тот не послушался и их. По наступлении субботы, когда явилась возможность беседовать с великим Евфимием о монастырских делах, эконом поведал преподобному о непослушании Авксентия. Преподобный, призвав Авксентия, сказал ему:

— Послушай нас, чадо, и прими возлагаемое на тебя послушание.

Тот же отвечал:

— Не могу, честны́й отче, — мне препятствуют исполнить это три причины: первая — это то, что я — иноплеменник и не могу говорить на местном языке; вторая — страх греховного падения; третья — что, имея попечение о скоте, я уже не буду в состоянии сидеть в келлии в богомыслии и безмолвствовать.

Великий Евфимий сказал на это:

— Молим Бога, чтобы ты не получил никакого вреда от всего того, ибо Бог знает, что ради страха пред Ним ты служишь рабам Его. Послушай Господа, глаголющего: «сн҃ъ человѣ́ческїй не прїи́де, да послꙋ́жатъ є҆мꙋ̀, но послꙋжи́ти^[45] и еще: не и҆щꙋ̀ во́ли моеѧ̀, но во́ли посла́вшаго мѧ̀ ѻ҆ц҃а̀»^[46].

Но и после таких увещаний преподобного Авксентий ожесточился и не послушался. Тогда преподобный, разгневавшись, сказал:

— Мы, чадо, советуем тебе, что для тебя полезно, а ты не слушаешь; увидишь, какова награда за неповиновение.

И тотчас Авксентий упал на землю в припадке беснования, трепеща и трясясь; присутствовавшие же отцы просили за него святаго, и тот, едва умоленный, поднял его и, знаменовав знамением креста, исцелил. Пришедши в себя, Авксентий, припав к ногам святаго, просил прощения. Святый сказал ему:

— Послушание есть великая добродетель, ибо Бог послушания требует паче, нежели жертвы; преслушание же соделывает смерть.

Потом, сотворив об Авксентии молитву, преподобный Евфимий благословил его и сказал:

— Сѐ здра́въ є҆сѝ, ктомꙋ̀ не согрѣша́й, да не го́рше тѝ что̀ бꙋ́детъ^[47].

После этого Авксентий принял возложенное на него послушание и с усердием стал исполнять его.

Два брата, Марон и Климатий, обременяясь суровою жизнию в лавре, сговорились ночью бежать, и когда уже приготовились к тому, намерение их стало известным преподобному Евфимию: он узрел в видении диавола, набрасывающего на них узду и влекущего в смертоносные сети. Тотчас же призвав их, преподобный обратился к ним с продолжительною беседою, поучая о терпении, убеждая и наставляя их оставить свое пагубное намерение. Говорил он о том, что до́лжно тщательно блюсти себя: Адам, будучи в раю, преступил заповедь Божию; Иов же соблюл ее, сидя на гноище. К этому увещанию он прибавил и следующее:

— Не до́лжно нам допускать лукавых помыслов, вселяющих в нас печаль или ненависть к месту, в котором живем, или к сожителям; не до́лжно слушать помыслов, советующих перейти на другое место; но нам необходимо ежечасно быть трезвыми и отвращать ум свой от козней бесовских, дабы с переходом нашим не разрушилось наше правило, ибо дерево, часто пересаживаемое, не приносит плода. Если кто захочет сотворить что-либо хорошее на месте, где живет, и не сможет, то пусть не думает, что он в состоянии управить это в другом: ибо доброе дело достигается не местом, а изволением и верою. Выслушайте один рассказ, который я слышал от египетских иноков. Один брат жил в Египте в киновии и часто гневался и волновался, и бранные слова были постоянно на его устах; пришедши в уныние, он ушел из монастыря и поселился в уединении, полагая, что если ему не с кем будет беседовать, то освободится от своей привычки гневаться. В один день, когда он, ради некоей потребы, налил сосуд воды, тот опрокинулся; он наполнил его во второй раз, но сосуд опять опрокинулся; тоже случилось и в третий раз. Брат, будучи обольщен бесом, разгневался на сосуд и, схватив, разбил его.

Когда святый Евфимий говорил это, Климатий рассмеялся. Старец же, взглянув на него, сказал:

— Не прельщен ли и ты, брат, бесом, что безумно смеешься? Разве ты не слышал, что Господь смеющихся считает отверженными, а плачущих ублажает?

Сказав это, преподобный отворотился от Климатия и пошел в свою внутреннюю келлию. Климатий же тотчас пал ниц, объятый трепетом, ибо на него напал какой-то страх и ужас. В то время находился там Дометиан; он собрал некоторых из отцов и, вошедши к преподобному, просил простить Климатия.

Вняв им, святый вышел и поднял лежащего и знамением креста уврачевал его, причем сказал:

— Впредь внимай себе и не пренебрегай наставлениями отцов, принимая их как бы Божии слова, и сделайся весь оком, как мы слышали о Херувимах. Тщательно соблюдай себя отовсюду, ибо ты ходишь посреди сетей.

Так наказав брата и наставив обоих, сговорившихся бежать, преподобный отпустил их в свои келлии утвержденными.

В те времена был собран в Ефесе на нечестивого Нестория Третий Вселенский Собор^[48]. Тогда пришел из Мелитины в Палестину для поклонения вышеупомянутый Синодий, который, вместе с Акакием, во время юности преподобного, был его учителем. Имея в лавре Евфимия трех вышеназванных племянников: Стефана, Андрея и Гайана, Синодий пришел туда и, облобызав преподобного Евфимия, рассказал ему о нечестивой ереси Нестория^[49], который, по попущению Божию, был некоторое время Патриархом Константинопольским и возмутил своими лжеучениями всю вселенную; рассказал ему о ревности в Православии — блаженного Кирилла, архиепископа Александрийского^[50], и Акакия, епископа Мелитинского, бывшего некогда учителем его. И радовался за них преподобный. Петру, некогда именовавшемуся Аспеветом, а в то время бывшему уже епископом сарацинским, который вместе с другими палестинскими епископами отправлялся на Собор Ефесский, преподобный повелел держаться учения Кирилла и Акакия и всячески их защищать. По окончании Собора и низложении Нестория Петр, возвратившись, подробно рассказал старцу обо всем, происходившем на Соборе; старец радовался об утверждении Православия, но скорбел об Иоанне, архиепископе Антиохийском, который, будучи православным, защищал Нестория.

Диакон Домнин, скорбя о дяде своем, просил Великого отца отпустить его в Антиохию для исправления своего дяди. Но святый сказал ему:

— Не ходи, чадо: если останешься на том месте, на которое призван, и не послушаешь помысла, хотящего отторгнуть тебя от пустыни, то преуспеешь в добродетели и прославишься о Боге; если же преслушаешь меня и пойдешь, то примешь престол дяди твоего, но не на пользу, и не долго будешь почитаться на нем, ибо он вскоре будет отнят у тебя злыми людьми.

Но Домнин, не послушав заповеди отца своего, пошел без его благословения в Антиохию, — и сбылось на нем все, предсказанное святым^[51]; впоследствии он возвратился к старцу, плача и каясь, и удивляясь прозорливости святаго.

О сем преподобном отце нашем Евфимии преподобный Кириак отшельник^[52], ученик его, свидетельствует следующее: «Никогда мы не видали его вкушающим, кроме субботы и воскресенья, ни беседующим с кем-либо, за исключением великой необходимости, ни спящим его на боку, но иногда лишь дремлющим сидя; иногда же он брался обеими руками за веревку, протянутую в углу его келлии и так, по телесной необходимости, немного спал, следуя изречению великого Арсения^[53] о сне: «гряди, злой раб!» Ибо он подражал в житии своем тому преподобному Арсению и с услаждением слушал о нем от приходивших из Египта братий».

Некий Анастасий, сосудохранитель церкви Святаго Воскресения^[54], желал видеть великого Евфимия и, вместе с друзьями своими, клириками иерусалимскими, пошел в его лавру. Преподобный Евфимий, провидя духом их пришествие, призвал лаврского эконома Хрисиппа и сказал ему:

— Приготовься к принятию гостей, ибо вот идет Патриарх Иерусалимский.

Когда гости пришли, преподобный принял Анастасия, как патриарха, и беседовал с ним, как с патриархом. Все присутствовавшие удивились; эконом же Хрисипп, подошедши, сказал на ухо старцу:

— Честный отче, здесь нет патриарха; это — Анастасий сосудохранитель.

Святый, удивившись, сказал:

— Верь мне, чадо, что доселе я видел его облеченным в патриаршие одежды. И воистину я не обманулся: ибо что Бог предопределил, то так и сотворит.

Сие слово преподобного было сказано во всеуслышание и сбылось в свое время, когда Анастасий был поставлен патриархом^[55].

Вышеупомянутый Теревон, сын епископа Петра, называемого Аспевета, взяв жену из своего рода и долгое время пожив с ней, не имел детей, так как она была бесплодна. Приведя ее к чудотворцу Евфимию, он молил его, говоря:

— Знаю, отче, что Бог послушает молитвы твоей, ибо Он творит волю боящихся его. Итак, умоляю твою святыню: помолись за нас Человеколюбцу Богу, да дарует нам чадо.

Святый знаменовал его и жену трижды знамением Святаго Креста и сказал им:

— Се Бог дарует вам чадородие, и вы будете иметь трех сыновей.

Был некий брат в лавре, по имени Емилиан, который однажды ночью, на рассвете воскресенья, от бесовского наваждения возгорался плотскою страстию и смущался нечистыми помыслами, чувствуя в сердце вожделение греха. Случайно преподобный Евфимий, идя к утрене в церковь, проходил мимо того места, где стоял брат, смущенный похотением; обоняя смрад блудного беса и уразумев происходящее, святый сказал:

— Да запретит тебе Бог, проклятый нечистый дух!

И тотчас брат упал на землю, изрыгая пену и беснуясь. Собрались братия, принесена была свеча, — и сказал преподобный братии:

— Видите ли брата сего? От юности своей доселе он жил добродетельно, в чистоте телесной; ныне же, когда он ненадолго увлекся плотскою похотью и помышлял с вожделением и услаждался нечистыми теми помыслами, им овладел бес. Получим же и мы наставление из таковой его скорби, и пусть каждый знает, что если кто, хотя и не прикасается к чужому телу и не творит нечистого греха, но умом любодействует, увлекаясь нечистыми помыслами, удерживая их, соизволяя на них и услаждаясь ими, — тот — блудник, и бес им обладает.

К этому старец присоединил еще следующее повествование:

— Послушайте, братия, — сказал он, — повествование, которое рассказали мне некоторые египетские отцы об одном брате, которого все считали святым, но сердцем он прогневлял Бога, увлекаясь нечестивыми помыслами и любодействуя умом. Когда он приблизился к кончине, пришел туда некий прозорливый старец и услышал о нем, что он болен при смерти, и нашел всех жителей плачущими и говорящими: «Если скончается сей святый, то нам уже нет надежды на спасение, потому что все мы спасаемся его молитвами». Услышав это, прозорливый старец с поспешностию пошел к больному, желая получить благословение от этого мнимого святаго, и, приблизившись к жилищу его, увидел множество народа со свечами, иереев и диаконов, ожидающих епископа к торжественному погребению того святаго. Войдя в горницу, старец застал его еще дышащим и, воззрев душевными очами, увидел беса, держащего трезубец; пронзив им сердце умирающего, бес со многими муками извлекал душу его. При этом святый услышал голос с Неба, глаголющий: «Как не упокоила меня душа его ни один день, так и ты непрестанно мучь его и исторгай из него его душу». Итак, тот брат скончался в муках, ибо сверху он казался святым, внутри же сердца прогневлял Бога. Внимая сему, братия, — продолжал преподобный Евфимий, — тщательно оберегайтесь от помыслов, оскверняющих душу: ибо во время разлучения души с телом воспримут одинаковое мучение мечтающие о блуде, как и творящие грех тот. Но помолимся о брате сем Емилиане Богу, наказующему его, но не предающему смерти, да освободит его от беса и плотских страстей».

Когда святый помолился, вышел бес, вопия: «Я — дух любодеяния» и наполнил все место смрадом как бы от сжигаемой серы. С тех пор Емилиан освободился от нечистых похотений и сделался избранным сосудом Божиим.

В то время наступило бездождие, и была великая засуха, и исполнилось слово Писания: и҆ бꙋ́детъ не́бо над̾ главо́ю твое́ю мѣ́дѧно, и҆ землѧ̀ под̾ тобо́ю желѣ́зна^[56]. И были все, по причине засухи, в великой скорби. Братия с преподобным Феоктистом просили преподобного Евфимия помолиться Богу и испросить дождь, ибо они знали, сколь действенна его молитва пред Богом; но он не соглашался. Наступил праздник Богоявления Господня и приблизился день, в который святый обычно до самой Цветной недели уходил в пустыню. В обитель собралось множество народа из Святаго Града и окрестных селений, нося крест и взывая: «Господи, помилуй!» И пришли к великому Евфимию, не давая ему уйти в пустыню, пока не умолит Бога, да ниспошлет дождь. Услышав вопли, преподобный вышел к ним и сказал:

— Что ищете у человека — грешника? Я, чада, не имею дерзновения молиться о сем Богу, ибо я грешен и паче иных имею нужду в Его милосердии, особенно в сие настоящее время гнева Его. Грехи наши разделяют нас от Него, омрачили мы Его образ, осквернили церковь Его, работая похотям и различным страстям, живем в лихоимстве и зависти и достойны ненависти, так как ненавидим друг друга; сего ради Он навел на нас казнь сию, чтобы, вразумленные ею, мы покаялись; когда же мы исправим себя покаянием, тогда Он услышит нас, ибо писано: бли́зъ гдⷭ҇ь всѣ̑мъ призыва́ющымъ є҆го̀ во и҆́стинѣ^[57].

Когда святый говорил так к народу, все как бы одними устами взывали:

— Ты сам, отче, помолись за нас; веруем мы, что Бог услышит молитву твою, ибо Он творит волю боящихся его.

Умоленный этими словами, преподобный, взяв бывших с ним отцов, пошел в церковь, повелев молиться и народу. Повергшись ниц в церкви, он со слезами молил Бога помиловать творение свое и посетить землю милостию и щедротами и напоить ее дождем. Когда он молился, внезапно подул южный ветер, небо покрылось облаками, загремел гром и пролился большой дождь. Тогда святый, восстав и окончив молитву, вышел и сказал народу:

— Вот, Бог услышал молитвы ваши, Он благословит лето это пред прочими годами. Посему потщитесь и вы угодить добрыми делами Богу, сотворившему с вами милость.

С этими словами преподобный отпустил народ. И продолжал дождь ливмя лить в продолжение многих дней, так что святый не мог по обычаю своему уйти в великую пустыню. И лето это благословилось изобилием плодов земных пред прочими годами согласно слову святаго.

На семьдесят пятом году жизни преподобного Евфимия был Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне против Диоскора, нечестивого Патриарха Александрийского^[58]. На Соборе присутствовали и некоторые из учеников преподобного, удостоившиеся епископского сана: Стефан, епископ Иамнии^[59], и Иоанн, епископ сарацинский, преемник Петра Аспевета; записав определения Халкидонского Собора, они сообщили их своему авве, святому Евфимию. Он принял исповедание веры, изложенное на Халкидонском Соборе, и признал его православным, — и быстро пронеслась молва по всей пустыне Палестинской и между всеми иноками, из которых многие веровали неправославно, что великий Евфимий последует Халкидонскому Собору. В то время пришел в Палестину некий еретик Феодосий, по образу — инок, на самом же деле нечестивец, исполненный лжеучения Евтихия; он произносил хулы на Святый Халкидонский Собор, утверждал, что будто бы на нем был отвергнут догмат Православной веры и восстановлено Несториево лжеучение, и распространял многие другие непристойные и ложные речи. В Палестине находилась тогда царица Евдокия, супруга благочестивого царя Феодосия Младшего^[60]; по смерти своего мужа она проживала в Святых местах. И вот, тот вышеупомянутый еретик Феодосий сначала увлек к отвержению Халкидонского Собора царицу Евдокию; потом заразил своей ересью многих пустынных отцов и сделал их своими единомышленниками. Затем он со множеством прельщенных иноков поднял возмущение против Патриарха Ювеналия: он настойчиво убеждал его отвергнуть постановления Халкидонского Собора; когда же тот отказался, его свергли с патриаршего престола, — и ушел Ювеналий в Константинополь к царю Маркиану^[61]. Феодосий же, опираясь на содействие царицы Евдокии и силу ослепленных ересью иноков, ему помогающих, взошел на патриарший престол^[62] и много зла причинял православным; епископов и клириков, не хотевших иметь с ним общения, одних низвергал, других мучил и убивал, и уже всех палестинских иноков увлек вслед за собою, кроме тех, которые были в монастырях Евфимия: имея пред глазами пример отца своего — великого Евфимия, они твердо стояли в Православии. Лжепатриарх Феодосий употреблял много стараний привести преподобного Евфимия к общению с собой, непрестанно посылая к нему, умоляя и угрожая и всеми способами стараясь уловить его в свою ересь. Но преподобный не был уловлен вражьими сетями и не поколебался от его лукавства, как бы крепкий столб и стена неподвижная. Обременяясь каждый день присылаемыми коварными просьбами Феодосия, он созвал братию и, заповедав им тщательно остерегаться ересей и твердо держаться Православия, удалился в великую пустыню. Многие из братий поступили так же, избегая притеснений со стороны еретиков, и, подражая отцу своему, ушли в пустыню.

В это время в пустыне Иорданской^[63] был некий отшельник, пришедший незадолго пред тем из Ликии^[64], по имени Герасим^[65]; он прошел все правила иноческого жития и с успехом боролся против нечистых духов. Но, побеждая и прогоняя бесов невидимых, он был уловлен и прельщен видимыми бесами — еретиками, ибо впал в Евтихиеву ересь. Услышав же о преподобном Евфимии, слава о добродетельной жизни которого распространялась повсюду, Герасим пошел к нему в пустыню Рува, где он тогда пребывал. Увидав его, он получил от него большую духовную пользу; пробыв с преподобным Евфимием долгое время, Герасим, насыщаясь полезными беседами от его сладкоречивого языка и наставлениями о Православии, отверг лжеучение еретическое и обратился к Православной вере и глубоко каялся в своем прежнем заблуждении.

Смятение, произведенное еретиками в Палестине чрез Феодосия, продолжалось целый год. Потом пришло от благочестивого царя Маркиана повеление схватить лжепатриарха Феодосия, дабы он принял суд и наказание по делам своим; он же, узнав об этом, бежал на гору Синайскую^[66] и скрылся — неизвестно куда. Тогда преподобный Евфимий возвратился из пустыни в лавру свою.

Когда преподобный совершал однажды Божественную Литургию, Теревон сарацин и евнух Гавриил, брат Хрисиппов, во время Трисвятой песни видели огонь, сошедший с Неба и окруживший святаго, и стоял преподобный пред Божественною трапезою в столпе огненном до самого окончания службы. И сам преподобный иногда передавал некоторым из братии, что он часто видел Ангела, совершающего с ним Литургию. Имел он и тот дар, что по внешнему виду прозревал внутренние движения духа и узнавал помышления человеческие, злые и добрые. Когда братия причащались Божественных Таин, он видел, кто с какою душою причащается: иных видел он просвещающимися от причащения, кои приступали достойно: других же — помрачившимися, с лицом как бы умерших, так как они дерзали недостойно. Посему преподобный непрестанно поучал всех апостольскими словами:

— Внимайте тщательно, братие, как вы приступаете к причащению: да и҆скꙋша́етъ себѐ каждый из вас, и҆ та́кѡ ѿ хлѣ́ба да ꙗ҆́стъ, и҆ ѿ ча́ши да пїе́тъ: ꙗ҆ды́й бо и҆ пїѧ́й недосто́йне, сꙋ́дъ себѣ̀ ꙗ҆́стъ и҆ пїе́тъ^[67], ибо сия святыня приуготовлена для святых, а не для оскверненных, — и если вы имеете чистую совесть, то пристꙋпи́те къ немꙋ̀ и҆ просвѣти́тесѧ, и҆ ли́ца ва̑ша не постыдѧ́тсѧ^[68].

Когда святейший Ювеналий снова занял свой престол и стал исправлять возникшие в церкви беспорядки, царица Евдокия, увлеченная вышеупомянутым Феодосием в Евтихиеву ересь, колебалась в мыслях, не зная, какого держаться исповедания, и послала в Антиохию к преподобному Симеону Столпнику^[69], прося у него полезного совета и наставления. Он же написал ей следующее:

— Знай, что диавол, видя богатство твоих добродетелей, просил, дабы̀ сѣ́ѧлъ тебя ꙗ҆́кѡ пшени́цꙋ^[70], и чрез того губителя Феодосия растлил твою Боголюбивую душу; но дерзай: ибо не оскудела вера твоя. Я же весьма удивляюсь тому, что, имея источника вблизи, пренебрегаешь им, и тщилась почерпнуть той же воды издалека: ты имеешь там богоносного Евфимия, следуй его учению, — и спасешься.

Получив от преподобного Симеона такое послание, царица немедленно стала расспрашивать о преподобном Евфимии. Узнав же, что он никогда из пустыни не выходит в город, она задумала выстроить столп в восточной пустыне, на высоком холме, в расстоянии тридцати стадий от лавры Евфимиевой^[71], чтобы иметь возможность там часто видеть преподобного и услаждаться его поучениями; выстроив столп тот, она поселилась в нем в уединении. Она послала к преподобному Евфимию вышеупомянутого Анастасия, бывшего тогда хорепископом после Пассариона, и Косму крестохранителя, умоляя, чтобы он позволил ей видеться с ним; они же, пришедши, не нашли его в лавре, ибо он давно уже ушел в Руву. Взяв с собою преподобного Феоктиста, они пошли с ним в ту пустыню и, нашедши его, много умоляли идти к царице, спасти ее заблудившуюся душу, — и лишь с трудом убедили старца идти к ней. Увидев великого Евфимия, царица весьма обрадовалась и, припав к его честны́м ногам, сказала:

— Ныне я узнала, что Бог воззрел на мое недостоинство.

Старец же, достаточно наставив ее касательно Православия, завещал держаться святых четырех Вселенских Соборов: Никейского, собравшегося против Ария, Константинопольского — против Македония, Ефесского — на Нестория и Халкидонского — на Диоскора и Евтихия, и повелел примириться с Патриархом Ювеналием, с которым она прежде боролась; сказав много другого на пользу ее, он благословил ее и, помолившись о ней, ушел. Царица же приняла его слова, так как бы они были произнесены из уст Божиих, и постаралась исполнить их на деле; тотчас пойдя в Святый Град для примирения с святейшим Ювеналием и явно отвергнув ересь, она вошла в общение с Православною Церковию. Увидев это, весьма многие из мирян и иноков, которые были прельщены Феодосием, по примеру царицы, обратились к Православию.

На восемьдесят втором году жизни Евфимия^[72], пришел в лавру его блаженный Савва, бывший еще юным^[73]; старец, приняв его, отослал его в нижний монастырь к преподобному Феоктисту и предсказывал о нем, что в скором времени он просияет в иноческом житии более других, что и сбылось, как это видно из жития преподобного Саввы. Еще пришли тогда к преподобному Евфимию Мартирий, каппадокиец родом, и Илия, родом араб. По убиению царя Маркиана, Тимофей Елур^[74] поднял в Египте смятение и мятеж, во время которого был убит и святейший Протерий, Патриарх Александрийский^[75]; не вынося сего мятежа, Мартирий и Илия ушли из Египта и притекли к великому Евфимию, — как к небурному пристанищу. Преподобный оказывал им любовь и почтение: он провидел, что оба в свое время будут занимать престол апостола Иакова, брата Господня, в Иерусалиме^[76]. Он брал их с собою и в пустыню Кутиллийскую, и в Рувийскую, вместе со святым Герасимом, и там пребывал с ними, по обычаю своему, до Недели Ваий; каждый воскресный день преподобный совершал Божественную Литургию, и великие те отцы причащались из его рук Пречистых Таин.

Вскоре после того, в царствование христолюбивого Льва^[77], вступившего на престол после Маркиана, Святейший Патриарх Ювеналий умер^[78]. По его смерти общим советом всех единодушно избран был Анастасий^[79], бывший прежде сосудохранителем и хорепископом. И исполнилось пророчество преподобного Евфимия, которое он изрек, когда посетил его Анастасий, и святый прозорливыми очами увидел его в патриаршей одежде. Вспомнив об этом, Анастасий послал к святому честны́х клириков с следующими словами: «вот, отче, ныне исполнилось твое пророчество: умоляю тебя, позволь мне придти к тебе — приветствовать твою святыню».

Преподобный Евфимий отвечал на это так:

— Я всегда желаю видеть ваше святительство и получать пользу от беседы вашей; но так как первый приход ваш к моей худости был тихий и имел мало спутников, а нынешний ваш сан требует, чтобы с вами шло множество сопровождающих, то, посему, приход вашего блаженства превосходит мои немощные силы. Итак, прошу вашу святыню не трудиться шествовать к моему смирению. Если же изволишь придти, то я приму с радостью, но тогда я буду должен и других приходящих принимать, и потому мне будет невозможно оставаться на этом месте, вследствие беспокойства от многих приходящих.

Услышав об этом и размыслив в душе, патриарх сказал себе: «Если я пойду, то оскорблю старца. Итак, не пойду». Однако, спустя несколько времени, вызванный нуждою, он ходил к преподобному и виделся с ним, о чем речь после.

Блаженная же царица Евдокия создала много церквей и такое множество монастырей, богаделен и странноприимниц, что трудно их и перечислить. При созданной ею церкви святаго Петра, отстоявшей от лавры Евфимиевой приблизительно в двадцати стадиях, она повелела сделать большой и глубокий водоем для приходящих. В дни Пятидесятницы она сама пришла туда посмотреть на работу и послала к преподобному, прося его придти к ней, дабы она сподобилась его молитвы и благословения и насладилась его поучением; при этом она еще хотела дать святому пожертвование на общие потребности лавры. Великий же Евфимий отвечал к ней чрез посланных:

— Не ожидай еще увидать меня в плоти. Ты же, чадо, к чему заботишься о многом? Я думаю, что ты до наступления зимы отойдешь к Богу. Посему потрудись этим летом приготовиться к исходу, а пока еще ты в плоти, не старайся помнить меня, ни письменно, ни без писания, ни о подаянии нам чего-либо, ни о взимании. Но когда отойдешь к Владыке всех, то там вспомни меня, дабы и меня принял с миром, когда восхощет человеколюбие Его.

Услышав это, блаженная Евдокия весьма восскорбела, в особенности при словах: «Не старайся помнить меня ни письменно, ни без писания», ибо она хотела оставить ему по завещанию много дохода. Поспешно придя в Святый Град Иерусалим, она передала Патриарху Анастасию слова Евфимия. В то время царица сооружала церковь во имя святаго первомученика Стефана, и, когда храм был еще не окончен, повелела освятить его 15 июля, отделив ему большие доходы. Потом она обошла все церкви, ею созданные, присутствуя при их освящении и отделяя для каждой достаточное количество доходов. По истечении четырех месяцев по освящении церквей, благочестивая царица Евдокия предала душу свою в руце Божии^[80].

В девятидесятый год жизни Великого Евфимия преподобный Феоктист заболел тяжкою болезнию. Преподобный Евфимий пришел посетить болящего Феоктиста и дать ему последнее целование и пробыл в монастыре том несколько дней, ожидая кончины друга и спостника своего, чтобы предать тело его погребению; в той болезни блаженный Феоктист скончался 3-го сентября^[81]. Патриарх Анастасий, узнав о кончине Феоктиста и о том, что святый Евфимий находится там, поспешно пошел с клиром своим, под тем предлогом, что хочет предать погребению блаженного Феоктиста, но более ради того, чтобы видеть и целовать святаго Евфимия. Увидав его, Патриарх взял его за руки и облобызал, говоря:

— Давно я хотел облобызать сии святые руки, и вот ныне сподобил меня Бог. И теперь прошу тебя, честны́й отче, помолись о мне Господу, чтобы исполнившееся на мне твое пророчество сохранилось до конца; ты же часто пиши мне, наставляя меня управлять Христовой Церковию, ибо я вижу в тебе действие даров Божиих, и на себе испытал их силу.

Святый же со смирением сказал:

— Прости меня, святый владыко, прошу твое блаженство воспоминать обо мне в молитвах твоих к Богу.

Предав вместе погребению честно́е тело преподобного Феоктиста и насладившись беседой друг с другом, они разошлись.

Игуменом Феоктистовой киновии был поставлен Марин, дядя Теревонов, муж богоугодный; но, спустя два года, он скончался, и преподобный Евфимий, пришедши, похоронил его близ преподобного Феоктиста; на место же Марина поставил игуменом Лонгина, мужа добродетельного. С этим Лонгином однажды, в январе месяце, пришел в лавру к преподобному Евфимию блаженный Савва, чтобы проводить его, уходившего в великую пустыню. Видя готовность Саввы, Евфимий взял его с собою на подвиги пустыннические. Когда они ходили в Руве по местам безводным, Савва сильно возжаждал от труда и не мог идти далее, потому что изнемог от жажды. Тогда преподобный Евфимий, сжалившись над ним, молитвою извел воду из сухой земли, как о том написано в житии преподобного Саввы.

После многих и бесчисленных своих трудов преподобный Евфимий приблизился к блаженной кончине своей, которую провидел по Божественному откровению. В один год, когда наступило время его обычного удаления в пустыню, в осьмой день праздника Богоявления Господня, т. е. января 14-го, братия, собравшись, пришли к преподобному, одни — желая проводить его, другие — ожидая идти с ним; среди них были Мартирий и Илия, пришедшие из Нитрии. Видя, что преподобный не приготовляется в путь и не делает никаких распоряжений относительно того, кто из братии пойдет с ним и кто останется в лавре, они спросили его:

— Разве ты завтра не уходишь, честны́й отче, в пустыню?

Святый отвечал:

— Эту неделю я остаюсь с вами в лавре, в субботу же в полночь расстанусь с вами.

Святый сказал это, предсказывая братиям время своего отшествия к Богу, но они его не поняли. На третий день, 17-го января, наступила память преподобного отца нашего Антония Великого, и святый Евфимий приказал, чтобы в церкви совершено было Всенощное бдение. По совершении бдения, созвав пресвитеров лаврских к алтарю, преподобный сказал им:

— Отныне, братия, я не совершу с вами ни одного бдения, ибо зовет уже меня Бог из временной сей жизни. Посему пришлите ко мне Дометиана, а утром пусть соберутся сюда все братия.

Услышав это, пресвитеры зарыдали, и немедленно стало известно братиям сказанное великим Евфимием. Утром все собрались к преподобному, и он начал говорить им так:

— Отцы и братия мои, и чада, возлюбленные о Господе, я отправляюсь в путь отцов моих, вы же, если любите меня, блюдите заповеди мои: более всего приобретайте чистую любовь, которая есть союз совершенства. И как невозможно есть хлеб без соли, так невозможно управить добродетель без любви, ибо всякая добродетель оказывается крепкой и постоянной — любовию и смирением: смирение возносит радеющего о нем на высоту добродетелей, а любовь крепко держит и не допускает с высоты той упасть вниз: ибо любы̀ николи́же ѿпа́даетъ^[82], и что любовь выше смирения, — это ясно из примера Самого Господа нашего, ибо, ради Своей любви к нам, Он добровольно смирился и стал человеком, как и мы. Посему мы должны непрестанно исповедываться ему и воссылать хвалы, в особенности же мы, отрешившиеся от сего мятежного мира. Каждый из вас да внимает себе, братия, и да соблюдает в чистоте тело и душу. Обычных собраний церковных никогда не оставляйте, все предания и уставы монастырские тщательно сохраняйте, бедствующим в напастях по силе помогайте. Если кто из братий борется с нечистыми помыслами, того непрестанно наставляйте, поучайте, утверждайте, дабы непреткновен был он диаволом и не пал бы. Сию же последнюю присоединяю вам заповедь: ворота монастырские пусть никогда не будут заперты для приходящих, но да будут всегда открыты для странников, и самая кровля да будет у вас общая со странниками, и все, что имеете, предлагайте нуждающимся. И тогда свыше вам от Бога будет подаваться изобильное благословение.

Заповедав все это братиям, преподобный Евфимий спросил их, кого после него желают иметь своим пастырем. Они же единогласно назвали Дометиана. Но святый сказал:

— Это невозможно, ибо Дометиан после меня недолго останется в жизни сей, но в седьмой день пойдет за мною.

Пораженные таковым дерзновенным и ясным пророчеством святаго, братия избрали Илию, родом происходившего из Иерихона, эконома нижнего монастыря^[83]. Евфимий, обратившись к нему, сказал:

— Вот, все отцы выбрали тебя пастырем себе и наставником: посему внимай себе и всему стаду твоему.

Преподав ему много наставлений и поучив его относительно руководства братиями, преподобный предрек о некоторых обстоятельствах, имеющих совершиться в его монастырях по его смерти; потом сказал следующее последнее слово:

— Если я обрящу дерзновение пред Богом, прежде всего, буду просить у Него благодати, да буду с вами духом всегда и с желающими подвизаться здесь после вас до века.

Сказав это, преподобный отпустил всех, кроме Дометиана. Он пробыл внутри алтаря три дня и с миром почил в ночь субботнюю, и был причтен к своим отцам, прожив на земле девяносто семь лет. Это было 20-го января^[84]. Немедленно весть о кончине преподобного Евфимия разнеслась по всей Палестине, и стеклись из всех монастырей и пустынь иноки, среди которых был и великий Герасим, и собралось великое множество народа. Прибыл и Святейший Патриарх Анастасий со всем клиром своим. По причине множества народа невозможно было предать погребению честна́го тела преподобного до девятого часа, пока, наконец, воины, по повелению Патриарха, не отогнали народ, — и тело святаго было торжественно погребено. Все плакали о разлуке с ним; особенно неутешно плакали о нем пришедшие из Нитрии Мартирий и Илия, которые впоследствии занимали патриарший престол в Иерусалиме, согласно пророчеству святаго: ибо после Анастасия вступил на престол Мартирий, после Мартирия был Саллюстий, а после него Илия^[85], как о том пишется в житии преподобного Саввы. Блаженный же Дометиан, ученик Великого Евфимия, не отходил от гроба аввы своего шесть дней и ночей; при наступлении же седьмого дня явился ему ночью в видении святый Евфимий, радостный, с светлым лицом, и сказал ему:

— Гряди к уготованному тебе покою, ибо умолен Владыка Христос, чтобы ты был со мною.

Исполнившись неизреченной радости, Дометиан возвестил о том братиям и, пришедши с веселием в церковь, предал дух свой Господу, и погребен был при гробе отца своего. По преставлении преподобного отца нашего Евфимия при гробе его совершалось много чудес и подавались исцеления^[86] во славу Бога во святых Своих прославляемого, Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

---

Тропа́рь прпⷣбнагѡ, гла́съ д҃:

Весели́сѧ пꙋсты́нѧ неражда́ющаѧ, благодꙋ́шствꙋй неболѧ́щаѧ, ꙗ҆́кѡ ᲂу҆мно́жи тебѣ̀ ча̑да мꙋ́жъ жела́нїй дꙋхо́вныхъ, бл҃гоче́стїемъ насади́въ, воздержа́нїемъ воспита́въ въ добродѣ́телей соверше́нство. тогѡ̀ мл҃твами хрⷭ҇тѐ бж҃е, ᲂу҆мирѝ живо́тъ на́шъ.

Конда́къ, гла́съ и҃:

Въ честнѣ́мъ рождествѣ̀ твое́мъ ра́дость тва́рь ѡ҆брѣ́те, и҆ въ бж҃е́ственнѣй па́мѧти твое́й, прпⷣбне, благодꙋ́шїе прїѧ́тъ мно́гихъ твои́хъ чꙋде́съ: ѿ ни́хже пода́ждь бога́тнѡ въ дꙋ́шы на́шѧ, и҆ ѡ҆чи́сти грѣхо́въ скве́рны, ꙗ҆́кѡ да пое́мъ: а҆ллилꙋ́їа.

Память святых мучеников

Васса, Евсевия, Евтихия и Василида

‎вятые мученики Васс, Евсевий, Евтихий и Василид пострадали в царствование Диоклетиана. Сначала они служили при царском дворе, были богаты и принадлежали к членам царского синклита^[87]. Увидев страдание святаго священномученика Феопемпта, епископа Никомидийского^[88], они уверовали во Христа и приняли Святое Крещение. Вследствие сего они были приведены к нечестивому царю для мучений и приняли мученическую смерть с пятью своими рабами. Святый Васс был закопан до половины тела в ров и, изрубленный по всему телу, предал дух свой Богу. Святый Евсевий повешен вниз головою и рассечен на части. Святый Евтихий был связан за руки и ноги и, сильно растянутый между четырьмя столбами, растерзан. Святый Василид был зарезан ножом. И так все они приняли венцы мученические^[89].

Память святых мучеников

Инны, Пинны и Риммы

‎вятые мученики Инна, Пинна и Римма^[90] были родом из Скифии, из северной страны^[91], ученики святаго Апостола Андрея Первозванного^[92]. Они учили о Имени Христовом и многих из варваров, обратив к правой вере, крестили. По этой причине они были схвачены князем варваров, но не могли быть доведены до того, чтобы отречься от Христа и принести жертву идолам. Тогда стояла жестокая зима; реки скреплены были морозом так, что по льду ходили не только люди, но и кони и возки. Князь приказал поставить в лед большие бревна, как целые деревья, и привязать к ним святых. Итак, когда вода взволновалась, и лед постепенно умножался, так что дошел до шеи святых, они, измученные страшною стужею, предали Господу блаженные свои души^[93].

---

1. Армения — горная страна к югу от Кавказа и к востоку от Малой Азии; она делилась на две части: Большую, или восточную Армению, и Малую, или западную. Город Мелитина, ныне Малатия, находился в южной части Малой Армении, на одном из притоков Евфрата.
2. Святый Полиевкт был замучен в царствование Валериана в 259-м году. Память его совершается 9-го января.
3. Евфимий — от греческого глагола ἐυθύμεω: радуюсь, утешаюсь — в переводе значит: благодушный, веселый.
4. Валент царствовал с 364 по 378 г, Грациан — с 375 по 383 г.
5. Фракия — область Византийской империи, в северо-восточной части Балканского полуострова. Адрианополь — город на р. Гебре (Марице); ныне значительный и многолюдный, главный город турецкого вилайета (области) того же имени.
6. Император Феодосий Великий царствовал с 379 по 395 г.
7. Отрий, епископ Мелитинский, просиял на II-м Вселенском Константинопольском Соборе 381 г.; впоследствии он был причтен к лику святых. Память его совершается на Востоке 17-го апреля.
8. 1 Кн. Цар., гл. 1.
9. Святый Акакий впоследствии за богоугодную жизнь был избран епископом Мелитинским; он присутствовал на III-м Вселенском Ефесском Соборе 431 года; скончался около 435 года. Память его совершается Церковию 17-го апреля. Синодий — преемник Акакия по кафедре.
10. О должности диаконисс см. на стр. 263, прим. 2.
11. Преп. Евфимию было тогда около 29 лет. Это было в 406 г.
12. Лавра Фаранская, или Фаре, основана преподобным Харитоном (память его — 28 сентября) в 1-й половине IV века, в шести миллиариях (с небольшим 8 верст) от Иерусалима к востоку, по пути в Иерихон.
13. Пустыня Кутиллийская лежала к северо-востоку от Иерусалима, в недалеком расстоянии от Иерихона, ниже Лавры святаго Саввы Освященного к Мертвому морю, отстоящей к востоку от Иерусалима на 12 верст.
14. Т. е. преподобные Евфимий и Феоктист удалялись в пустыню после отдания праздника Богоявления Господня и пребывали там до праздника Входа Господня в Иерусалим, или Вербного воскресенья (недели Цветоносной, иначе — Ваий).
15. Это было в 411-м году.
16. Ныне — селение ел-Азария, недалеко от пустыни Кутиллийской.
17. Марин и Лука — известные ученики преподобного Евфимия. Получив иноческое воспитание от него, они явили из себя подвижников отшельнической жизни; чрез несколько лет они просияли в местах близ селения Метопа (ныне Хирбет Джубб ер-Рум, по дороге от Иерусалима в Лавру преп. Саввы Освященного) и создали монастыри; они привели в монашеское совершенство преподобного Феодосия Великого, который был киновиархом этой пустыни и архимандритом киновий.
18. Киновия — общежитие, общежительный монастырь.
19. Еванг. от Матф., гл. 26, ст. 41.
20. Кн. Деян. Ап., гл. 20, ст. 34.
21. 2 Посл. к Солун., гл. 3, ст. 10.
22. Маги в Персии — члены жреческой касты, принадлежавшие к особому поколению мидян. В их руках сосредоточено было все научное образование; они заведывали религиозными обрядами и играли влиятельную роль в жизни государства. Им также приписывают искусство звездочетства (угадывания судьбы человека по течению светил небесных), гадания и чародейства, тем более, что языческая религия Персов соединялась с различного рода темными суевериями.
23. Персидский царь Издегерд I царствовал с 399 по 420 г. Восстание, поднятое персидскими магами на христиан, было в 419 г.
24. Впоследствии Петр, носивший имя Аспевета, был первым епископом сарацинским и участвовал на Ефесском (III-м Вселенском) Соборе 431 года.
25. Рува — пустыня у северо-западных берегов Мертвого моря: между ним, нынешней иерусалимской дорогой и лаврой преподобного Саввы Освященного.
26. Марда — иначе Морес — гора около Мертвого моря.
27. Пустыня Зиф составляет часть пустыни иудейской, к югу от Иерусалима и к юго-востоку от Хеврона. К западу и востоку от нее находятся пещеры, в одной из которых укрывался Давид, спасаясь от преследования Саула (1 кн. Цар., гл. 18 и след.). — Аристовулиада — селение близ Хеврона.
28. Капарварих — ныне Бени-Наим — монастырь, находившийся к юго-востоку от Хеврона, в пустыне по течению р. Иордана, недалеко от него.
29. О манихействе см. на стр. 548 прим. 2.
30. Ныне — дер-Мукелик. Лавра преподобного Евфимия лежала в 3000 шагов (около 4 верст к югу от нижнего монастыря, вправо от дороги в Иерихон).
31. Святый Ювеналий — Патриарх Иерусалимский, ревностный защитник Православия против еретиков, занимал кафедру с 420 по 458 год.
32. Скифополь — город к северу от Иерусалима. В то время он был цветущим, многолюдным городом. Теперь это — бедная деревушка (Весан) среди бесплодной пустыни.
33. Антиохия — древняя столица Сирии, лежит на север от Палестины, на берегу р. Оронта, впадающей в Средиземное море.
34. Иоанн, архиепископ (патриарх) Антиохийский, занимал кафедру с 423 по 440 г.
35. Раифа — ныне ет-Тор — селение на восточном берегу Синайского полуострова, при Красном море.
36. Тивериада — ныне Табария — город на западном берегу Геннисаретского, или Тивериадского, озера (иначе — Галилейского моря), на севере Палестины.
37. Память преподобного Пассариона совершается в Сырную субботу.
38. В древней Церкви, кроме епископов городов и епархий, — были еще епископы сел, которые (от греч. слова χόρα — деревня) назывались хорепископами. Они действовали под наблюдением епископа городского, имели в своем заведывании известный округ сельских церквей, избирали для подведомых им церквей низших клириков, приносили Божественные дары и раздавали милостыню из церковного имения, но не имели власти рукополагать пресвитеров и диаконов. В своей деятельности они отдавали отчет главному епископу города и являлись непосредственными его помощниками. Впоследствии они были упразднены.
39. Исихий впоследствии причтен к лику преподобных. Память его — в Сырную субботу.
40. В 429 году.
41. Эконом — лицо, заведующее хозяйством монастыря.
42. Келарь — хранитель и расходчик монастырских припасов.
43. 3 Кн. Цар., гл. 17, ст. 14. Чванец — небольшой сосуд, кувшинчик.
44. Асия — западная часть Малой Азии; так называлась она после завоевания ее римлянами еще до Р. Хр. Затем название Азии перенесено было и на весь материк; в данном случае разумеется западная часть Малой Азии.
45. Еванг. от Матф., гл. 20, ст. 28.
46. Еванг. от Иоан., гл. 5, ст. 30.
47. Еванг. от Иоан., гл. 5, ст. 14.
48. В 431 году.
49. О Нестории и его лжеучении см. на стр. 324, прим. 3.
50. Память св. Кирилла Александрийского († 444 г.) совершается Церковию 9-го июня и 18-го января, вместе с Афанасием Александрийским.
51. Домнин занимал патриаршую кафедру в Антиохии с 441 по 448 г.
52. Память преп. Кириака, отшельника палестинского, — 29-го сентября.
53. Здесь разумеется преп. Арсений Великий, Египетский, 40 лет в безмолвии и строгих подвигах, подвизавшейся в пустыне Скитской; умер в 449 году; память его — 8-го мая.
54. Церковь св. Воскресения в Иерусалиме сооружена была Константином Великим и освящена в 335 году, сентября 13-го. Она была построена над пещерою Гроба Господня и отличалась великолепными и многочисленными украшениями. В храме было множество утвари с драгоценными камнями, хранителем которой (по-гречески: скевофилаксом) и был Анастасий.
55. Анастасий занимал патриаршую кафедру в Иерусалиме с 458 по 478 г.
56. Кн. Второзак., гл. 28, ст. 23.
57. Псалом 144, ст. 18.
58. Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне был в 451 г. Архиепископ Александрийский Диоскор занимал кафедру с 441 по 451 г. Вместе с Евтихием, архимандритом одного Константинопольского монастыря, он ложно учил, что в Иисусе Христе одно лишь естество — Божественное (отчего и ересь получила наименование монофизитства — от греч. слов: μόνος — один и φύσις — природа), поглотившее, по воплощении, человеческое естество. На Соборе это лжеучение было осуждено, и повелено исповедовать Господа Иисуса Христа «в двух естествах, неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого… не на два лица рассекаемого или разделяемого, но единого и тогожде Сына и единородного Бога Слова».
59. Иамния — город в Палестине, основанный в глубокой древности филистимлянами, недалеко от Яффы (древней Иоппии), лежащей при Средиземном море, в 12 часах пути к северо-западу от Иерусалима.
60. Феодосий II, или Младший, царствовал с 408 по 450 г.
61. Маркиан царствовал с 450 по 457 г.
62. Весной 452 года.
63. Пустыня Иорданская лежала на запад от Иордана, от Иерихона к Иерусалиму, и простиралась далее на юг вдоль западного берега Мертвого моря, — местность дикая, скалистая, сухая и бесплодная.
64. Ликия — южная область в Малой Азии.
65. Преп. Герасим скончался в 475 г. Память его совершается Церковию 4-го марта.
66. Гора Синайская находится на северо-западе Аравии, к востоку от Чермного, или Красного, моря. Гора эта, представляющая группу гор, состоящих из гранитных скал, прорезанная и окруженная крутыми и шероховатыми долинами, у арабов называется гора Тур или Джебель Тур Сина; лежит посредине рукавов Красного моря, образующих собою Синайский полуостров.
67. 1 Посл. к Коринф., гл. 11, ст. 28—29.
68. Псал. 33, ст. 6.
69. Память св. Симеона Столпника совершается 1-го сентября.
70. Еванг. от Луки, гл. 22, ст. 31.
71. Столп, или точнее, замок был выстроен царицею Евдокиею на самой высочайшей горе во всей восточной пустыне, ныне Мунтар. (30 стадий равняются 5 с лишком верстам.)
72. В 458 году.
73. Память преп. Саввы Освященного — 5-го декабря.
74. Тимофей, по прозванию Елур, пресвитер Александрийский, еретик (монофизит), приверженец Диоскора.
75. Св. Протерий был патриархом в Александрии с 451 по 457 г.; по смерти Маркиана был убит монофизитами, как защитник Халкидонского Собора (память его — 28 февраля). После него Тимофей Елур сделан был патриархом и занимал кафедру до 460 года, низлагая епископов и преследуя всех, кто принимал постановления Халкидонского Собора.
76. Св. Иаков, брат Господень, был первым епископом старейшей Церкви Иерусалимской.
77. Св. Лев I царствовал с 457 по 474 г.
78. В 458 году.
79. Анастасий I занимал патриаршую кафедру с 458 по 478 г.
80. Царица Евдокия скончалась в 460 году; погребена в церкви св. Стефана.
81. Преподобный Феоктист скончался в 467 г.
82. 1 Посл. к Коринф., гл. 13, ст. 8.
83. Т. е. монастыря преп. Феоктиста.
84. Преподобный Евфимий Великий преставился в 473. — Во имя преподобного Евфимия в Константинополе при Патриархе Мине (536—552 гг.) был монастырь. Мощи Евфимия в его монастыре в Палестине, как бы живого в теле, видел русский игумен Даниил в начале XII в.
85. Мартирий патриаршествовал в Иерусалиме с 478 по 486 г., Саллюстий — с 486 по 494 г., Илия II — с 494 по 517 г.
86. О них подробно пишет списатель жития преподобного Евфимия Кирилл Скифопольский — лаврский монах, современник его и учеников его: св. Саввы Освященного и Иоанна Молчальника.
87. Синклит — правительство воинское и гражданское из самых важных царских советников и сановников.
88. Память его — 5-го января.
89. Святые мученики Васс, Евсевий, Евтихий и Василид мученически скончались вместе с 5-ю рабами в Никомидии в 303-м году.
90. По сербскому прологу XIII века, эти мученики называются: Енен, Нирен и Пень.
91. Здесь разумеется т. н. Малая Скифия, простиравшаяся от устьев Дуная к Фракии. Святые Инна, Пинна и Римма принадлежали к земледельческому племени южных славян, обитавших на правом берегу Дуная и по западному берегу Черного моря.
92. Память его празднуется Церковию 30-го ноября.
93. Пострадали во II веке.